2004. 04. 016-043. Профессионально-этические дилеммы психолога. (сводный реферат) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

2004.04.016-043. ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИЕ ДИЛЕММЫ

ПСИХОЛОГА. (Сводный реферат).

DYLEMATY ETYCZNO-ZAWODOWE PSYCHOLOGA / Pod red. Stepulaka M.Z. - Lublin: T-wo nauk. Katolickiego uniw. Lubelskiego, 2002. -249 s.

2004.04.016. CELINSKA A. Konsument - podmiot czy przedmiot oddzialywan psychologa reklamy // Там же. - С. 33-41.

2004.04.017. SIENKIEWICZ R. Podmiotowosc w negocjacjach // Там же. -S. 53-55

2004.04.018. BLOCK B.L. Etyczno-moralne aspekty opieki paliatywnej i hos-picyjnej // Dylematy etyczno-zawodowe / Pod red. Stepulaka M.Z. - Lublin: T-wo nauk. Katolickiego uniw. Lubelskiego, 2002. - S. 23-32.

2004.04.019. ISKRA J. Godnosc osoby w chorobie terminalnej // Там же. - S. 43-51.

2004.04.020. STEPULAK M.Z. Personalistyczne zalozenia etyki biznesu jako podstawa pracy psychologa eksperta // Там же. - S. 57-77.

2004.04.021. DOBRZYNSKI W. Zadania i wyzwania marketingu // Там же.

- S. 73-77.

2004.04.022. STEPULAK M.Z. Sumienie jako norma moralnosci w pracy psychologa // Там же. - S. 79-88.

2004.04.023. SZOZDZINSKA J. Problem sumienia w relacji psycholog-klient // Там же. - S. 89-92.

2004.04.024. CHOJNOWSKA E. Problem wartosci w psychologii i psycho-terapii // Там же. - S. 93-95.

2004.04.025. PREDEL G. System wartosci w terapii // Там же. - S. 99-101.

2004.04.026. STEPULAK M.Z. Psycholog wobec swiata wartosci // Там же. -S. 103-116.

2004.04.027. SZYMOLON J. Religia a dylematy psychologa // Там же. - S. 117-126.

2004.04.028. ARTYMIAK M. Etyczne aspekty badan w cyberprzestrzeni // Там же. - S. 127-134.

2004.04.029. KLEJNA H. Reklama czy kreowanie potrzeb? // Там же -S. 135-137.

2004.04.030. STEPULAK M.Z. Tozsamosc zawodowa psychologa w swietle wybranych kodeksów etycznych // Там же. - S. 139-156.

2004.04.031. BIELEC A. Pytanie o prawd§ w opiniach psychologicznych // Там же. - S. 159-162.

2004.04.032. POWICHROWSKA J. Efektywnie czy za kazd^. cene? // Там же. - S. 163-166.

2004.04.033. SUCHANOWSKA J. Granice oddzialywan psychologicznych // Там же. - S. 167-171.

2004.04.034. GAW^DA U. Wprowadzenie w bl^d w badaniach psychologicznych // Там же. - S. 173-176.

2004.04.035. KLINKOSZ W. Specyfika relacji terapeutycznej: psychologklient // Там же. - S. 185-192.

2004.04.036. ISKRA J. Manipulacja a dobro osobiste klienta // Там же. - S. 177-184.

2004.04.037. LUKASZUK A. Dla dobra pacjenta // Там же. - S. 193-196.

2004.04.038. BUCZYNSKI F. Wychowanie do smierci // Там же. - S. 197206.

2004.04.039. CHMIEL A. Prawda przy lózku chorego // Там же. - S. 207211.

2004.04.040. JERSAK B. Prawo do sekretu jako jedno z niezbywalnych praw czlowieka // Там же. - S. 213-216.

2004.04.041. SOKOLOWSKA A. Prawo psychologa do milczenia // Там же.

- S. 217-221.

2004.04.042. STEPULAK M.Z. Tajemnica zawodowa psychologa szkolnego w kontekscie psychologii osoby // Там же. - S. 223-242. 2004.04.043.SZABELSKA P. Nakaz tajemnicy zawodowej // Там же. -S. 243-249.

Сборник, посвященный профессионально-этическим дилеммам в работе психолога, создан коллективом научных работников и преподавателей Психологического факультета Люблинского католического университета. В его состав входят как доктора наук, так и молодые ученые, лишь недавно закончившие университет и только набирающие научный и терапевтический опыт. Это объясняет и чрезвычайную широту тематики и разную степень теоретического обобщения - от сугубо теоретических

статей докторов наук до рассмотрения различных практических случаев, вызвавших затруднения в работе молодых исследователей. Сборник состоит из двух частей, в которые входят семь разделов.

Часть 1

АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ И АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОФЕССИИ ПСИХОЛОГА

Первая часть сборника состоит из четырех разделов. Темой субъективности и достоинства личности в психологической работе объединены статьи, посвященные рекламе, переговорам, а также паллиативной и хосписной опеке, достоинству личности в терминальный период жизни.

Агата Целиньска (Кафедра общей психологии Люблинского католического университета) (016) предметом своего исследования выбрала психологию рекламы.

Реклама, имеющая огромное значение в поддержке продажи товаров и услуг, является сейчас наиболее распространенным видом деятельности в сфере маркетинга товаров широкого потребления. В связи с этим предприниматели все чаще и охотней пользуются помощью психологов, которые благодаря знанию основных закономерностей поведения человека могут эффективней планировать рекламные кампании. Таким образом, она становится фактором огромной силы воздействия, в том числе и на мораль, и поведение людей.

В то же время существенной чертой профессии психолога является установление - прямо или опосредованно - межличностных контактов. На психологе лежит особая ответственность, высокие требования, связанные с социальными ожиданиями, но прежде всего признание факта, что первичной психологической нормой является этическая норма как универсальная ценность. Поэтому самым важным для психолога должно быть благо другого человека. Однако при анализе современных рекламных кампаний создается впечатление, что современная психология проявляет глубокий моральный релятивизм. Между тем психология совсем не нейтральная аксиологически, поэтому в деятельности психолога невозможно игнорирование ценностей. Кроме того, анализируя рекламные лозунги, понимаешь, что они обращены преимущественно к инстинктивной природе человека. Современная психология рекламы, похоже, игнорирует рациональную природу людей, которой присуще стремление к

правде, добру и справедливости. Их место занимают конкурентная борьба и стремление к успеху. Реклама все чаще оперирует очевидным обманом.

Серьезной угрозой является также и то, что реклама не ограничивается распространением информации о товарах и их достоинствах, но создает также определенную концепцию человека и мира. Ее суть - достижение благополучия, первенства любой ценой. Поэтому вместо полезных сведений о качестве продукции часто рождается «рекламная сказка», вводящая покупателей в нереальный мир воображения и фантазии. Правда, взрослый человек думает, что он сумеет дистанцироваться от рекламного сюжета, однако определенное количество небольших обманов при соответствующем числе повторений с применением простых бихевио-ральных приемов влияют на его потребительские решения. Но особенно это касается детей. Психологи, соавторы рекламы, игнорируют тот факт, что ребенок до 6-7 лет из-за специфики познавательного процесса не способен отличить фикцию от действительности. Благодаря привлекающим внимание ребенка (да и подростков) аудиовизуальным передачам в его сознании создается модель счастливого, лишенного забот и неудач мира. При соприкосновении с действительностью предлагаемая схема рождает конфликт, становясь источником фрустрации молодого поколения.

Помимо неоправданных иллюзий молодые зрители имеют дело с нарушением и обесцениванием усвоенных ими нравственных ценностей. Очень часто с целью повысить привлекательность товара реклама применяет явно сексуальные ассоциации, оскорбительные изображения женщин, социальных меньшинств и даже вообще человеческой природы. Больше того - все чаще профанируются и используются религиозные символы.

Реклама также успешно игнорирует духовный смысл прекрасного. Создатели рекламы забывают, что искусство - это не только прекрасное, увиденное глазами художника, но и - как социальное явление - передача мысли, опирающаяся на уважении к моральным нормам. Однако представляется, что психологи рекламы часто забывают об этом, а их продукция нередко грешит отсутствием хорошего вкуса.

Указанному моральному релятивизму современной психологии рекламы сопутствует релятивизм познавательный, выражающийся в том, что и сам человек, принимающий рекламную передачу, рассматривается как чистый потребитель, предмет, удовлетворяющий «потребности» про-

изводителя. Человеческая сущность редуцируется до уровня желаний и инстинктов, до ценности денег, которыми располагает. Такой отрывочный, редуцированный до установки «иметь» образ человека противоречит научному объективизму, создающему возможность приблизиться к подлинности человеческой природы.

Психологи рекламы, манипулируя познавательным и эмоциональным интересами, побуждаются не только покупать и употреблять определенные продукты, но и усваивать определенный стиль жизни. Этот стиль жизни, с одной стороны, признает и одобряет значение норм, принципов и авторитетов, с другой - стимулирует выбор собственных принципов и норм, противоречащих знаниям и опыту рационального познания

Рекламу часто упрекают в том, что она имеет принудительный характер и не позволяет человеку использовать право свободного разумного выбора, так как, подпадая под ее влияние, он не знает, как лучше удовлетворить свои потребности. Больше того, благодаря воздействию психологических приемов создается искусственная потребность в продуктах. И это отнюдь не потребности высшего типа, удовлетворение которых служит развитию зрелой, автономной личности. Наоборот, уже сейчас среди зависимостей почетное место занимает синдром «зависимости потребителя». Все это противоречит автономности, свободе и достоинству человеческой личности.

Лишение человека личностного измерения существования приводит к тому, что адресат рекламы рассматривается психологами рекламы как объект, которому присуща поверхностность, нерешительность и которого можно заставить что-либо сделать с помощью силы внешних влияний или его собственных бессознательных влечений и импульсов. Реклама предстает как некое сообщение, информирующее о том, как этот человек должен поступать, какие должен иметь потребности, как должен думать, чувствовать и действовать. Это искаженный, редуцированный образ личности.

Сказанное позволяет сделать вывод, что психология рекламы расходится с рациональными предпосылками психологии как науки. Психология, как теоретическая, так и практическая, должна, заботясь о развитии человека, объединять свои творческие силы в борьбе против равнодушия или враждебности человека по отношению к самому себе. Только реализация этой цели может привести к развитию подлинного психологического знания.

Рафал Сенкевич (факультет психологии Люблинского католического университета) остановился на одном из частных вопросов этики бизнеса, которая в последние 30 лет динамично развивается в Европе. Цель этики бизнеса - это поиск зависимости между этическими, психологическими и хозяйственными аспектами экономической деятельности и использование этих знаний в конкретных ситуациях. В частности, это касается роли субъективных аспектов при переговорах, составляющих часть стратегии фирм (017). Существует много методов проведения переговоров, из которых каждую можно определить с помощью трех критериев: эти методы должны быть эффективными, вести к улучшению отношений между сторонами или, по крайней мере, их не нарушать, а также представлять путь к мудрому взаимопониманию. Но не следует забывать и о критерии субъективной этики, проявляющейся как в цели, которой служат переговоры, так и в способе их проведения. Достижение соглашения в большой мере зависит от этических составляющих, которые часто игнорируются по принципу: цель оправдывает средства. В польских хозяйственных реалиях установка на быструю и большую прибыль часто расходится с этикой. С такой установкой забывается широкий экономический контекст переговоров, что приносит вред не только непосредственно участвующим в них фирмам, но также и образу польской экономики в глазах общества и инвесторов. При этом часто прибегают к «нажиму» на другую сторону, вынуждают к принятию необдуманных быстрых решений, ощущается отсутствие достаточной компетенции для проведения переговоров. Чтобы переговоры можно было бы признать эффективными, не обязательно достижение соглашения, важна вся атмосфера, сопутствующая беседам, которая должна быть настолько конкретной и позитивной, чтобы будущие отношения можно было выразить словами: «успех - успех». Это означает «успех» в достижении добрых отношений на будущее с партнером переговоров. Каждая из сторон должна понимать интересы другой стороны и работать над возможностью достижения прибыли для обеих сторон. Предложения о принимаемых решениях не должны быть арбитральными, должна учитываться система ценностей обеих сторон. Эмоции, проявляющиеся в ходе переговоров, не должны отрицательно сказываться на их результатах. Недопустимы приемы, нацеленные на заведомый обман, психологическую войну или позиционное давление. Этика требует трактовать договаривающуюся сторону как партнера, с которым вместе можно решить проблему. В переговорах существенным является умение слушать то, что сообщает дру-

гая сторона, поскольку забота о правильной интерпретации фактов становится девизом взаимопонимания сторон. Поскольку трудно целиком исключить влияние эмоциональных факторов, важно уметь конструктивно выражать чувства, что приводит к искренности в общении и ограничивает возможность нагромождения отрицательных эмоций, вызывающих внезапные взрывы злости или раздражения. Мудрое взаимопонимание делает возможной реализацию интересов сторон, поскольку зиждется на человеческих потребностях - обеспечении безопасности, признания, уважения и чувства независимости.

Богуслав Лешек Блок (доктор, адъюнкт кафедры психотерапии и психологии здоровья Люблинского католического университета) (018) рассматривает некоторые этические проблемы паллиативной и хоспис-ной медицины. Одним из существенных элементов обеспечения хорошей помощи больному раком является освобождение его от боли, которая делает жизнь невыносимой, а также реализация того, что он хотел бы еще сделать перед смертью. Разница между «уничтожением боли» и убийством человека в принципе ясна. Тем не менее на практике в отдельных случаях могут возникнуть сомнения. Некоторые люди могут считать, что, унимая боль, они в то же время убивают больного. Однако применение обезболивающих средств для облегчения страданий умирающего даже ценой сокращения его жизни не следует считать аморальным, если нет умысла ускорить смерть, а только примирение с ней как с неизбежностью. Больной имеет право требовать обезболивающих средств в дозах, достаточных для снятия боли, а врач должен их ему дать. Ускорение смерти, которое можно связать с правильным обезболивающим лечением, доказывает, что организм больного не мог дольше выносить лечения, которое было необходимо, чтобы его жизнь оставалась сносной и достойной.

К профессиональной моральной ответственности медицинского персонала и клинического психолога относится убеждение в том, что отказ от лечения, поддерживающего жизнь, осуществляется не под влиянием чувства безнадежности, чувства вины или депрессии. Однако поддерживание жизни любой ценой не всегда можно признавать правильным, особенно в тех случаях, когда психические, социальные духовные затраты становятся невозможными для больного. В паллиативной медицине подчеркивается ценность жизни, но умирание трактуется как естественный процесс. В этом случае применение «чрезвычайных» средств или упорная терапия только продлевает агонию больного, причиняя до-

полнительные страдания как ему, так и его семье. Медицина достигает своей черты тогда, когда она не может предложить ничего больше, чем поддержание деятельности организма.

Однако эвтаназия, независимо от мотивов и средств прекращения жизни безнадежных больных, морально недопустима. Эвтаназия представляет серьезную угрозу медицине, поскольку она уничтожает отношения врач - пациент. Пациент обращается к врачу, как к лицу, которое может причинить смерть и, следовательно, перестает быть абсолютным гарантом жизни. Поэтому всякие рекомендации врача по отношению к пациенту не только в отношении безнадежно больного могут вызвать сомнение в его намерениях. Чтобы сохранить авторитет медицины и профессии врача и чтобы отношения врач-пациент были основаны на доверии, необходим решительный протест против эвтаназии со стороны работников здравоохранения.

Чувствительным пунктом усиления или успокоения нежелательных эмоциональных реакций, связанных с болезнью, является способ передачи информации, особенно неблагоприятной. Вопрос, информировать ли больного о состоянии его здоровья, уже решен. Остается очень деликатная проблема - кого информировать и каким образом. Наиболее компетентным лицом для передачи «ключевой» информации всегда является ведущий врач. Нужно помнить, что сообщение неблагоприятной информации всегда тяжело для обеих сторон. С одной стороны, принципом «никогда не убивай надежду» часто злоупотребляли, и он давал повод к ложным оценкам своего положения больным. С другой стороны, чрезмерное подчеркивание всего негативного может неотвратимо уничтожить надежду и привести к трудностям в преодолении страха и отчаяния. Фальшивый оптимизм, основанный на лжи, значительно быстрей уничтожает надежду, чем правда. Надежда на выздоровление может быть заменена надеждой на спокойный уход, на достойное окончание своей жизни, бессмертие души и на то, что семья справится после его смерти. В контактах с больным и его семьей есть два основных принципа: никогда не обманывать больного и избегать бездумной откровенности.

Право на жизнь у смертельно больного конкретизируется как право умереть спокойно, с сохранением человеческого и христианского достоинства. Самый болезненный и грустный уход - это смерть в одиночестве. Смерть, достойная человека, - это смерть среди родных и близких. Умирание - это время последних слов и последний обмен чувствами, час последних мыслей о себе и о других, о жизни. Это все приобретает такую

значительность, что кажется - вселенная съеживается. Это момент особенно сильной связи с теми, кого любишь. Поэтому правильная помощь -в момент ухода из жизни. Это помощь, сохраняющая уважение к таинству человеческой жизни, страдания и смерти. Так нужно понимать паллиативную опеку.

Тему достоинства личности больного, находящегося при смерти, продолжает Юстына Искра (доктор, кафедра общей психологии Люблинского католического университета) (019). Для неизлечимо больного человека смерть является фактом, растянутым во времени, связанным с многочисленными и усиливающимися страхами перед болью и страданием. Оказание психологической помощи такому человеку составляет очень сложную проблему, особенно если принять во внимание, что в современном обществе мысли о смерти являются все еще одной из тем «табу». Между тем в этот период больной подводит итог собственной жизни. В психологическом отношении это означает сопоставление между идеалом и реальными событиями.

Терминальный период болезни характеризуется усилением физических проявлений, которые в свою очередь вызывают психические реакции в виде страха, угнетенности, изоляции и унижения. Страх может быть вызван многими причинами. Основная из них - страх перед смертью (экзистенциальный), перед болью умирания, перед утратой контроля над собой, перед одиночеством, перед отверженностью от людей, страх за близких. В этой ситуации важным является применение таких психологических средств, которые воздействуют на целостное психофизическое состояние человека: вербальная и невербальная коммуникация, внешность, голос, положение тела и прикосновения. Существенным является также использование терапии молчания, приспособленной к новой ситуации и потребностям больного.

Основным принципом поддержки является внимание к личности больного. Больной нуждается в уважении к нему, к его все еще продолжающейся жизни, удовлетворении сохранившихся потребностей. Ему нужны отношения с другими людьми, их дружба, любовь, интерес. Обеспечение больному чувства безопасности, собственной ценности, достоинства, создание климата близости и доверия придает этой последней дороге человека специфическое измерение и позволяет сохранить хотя бы частицу надежды, которая часто связывается с освобождением, достижением такого будущего, в котором нет боли, страданий, одиночества, зависимости от времени ожидания.

Психологи, работающие в клиниках или госпиталях, все чаще становятся перед задачей психической подготовки пациента к смерти. Это очень нелегко, так как, с одной стороны, требует применения соответствующих терапевтических технических приемов, чтобы уменьшить страх, а с другой - участия в переживаниях умирающего, его душевном разладе, сомнениях, надеждах.

Мариан Здзислав Степуляк (доктор, кафедра общей психологии Люблинского католического университета) обратился к персоналистиче-ским предпосылкам этики бизнеса как предмета анализа психолога-эксперта (020). Задачей этики бизнеса является создание персоналистиче-ской концепции человека, в которой учитываются такие ценности, как достоинство, ответственность, свобода, установка на реализацию универсальных ценностей. В настоящее время отмечается глубокий моральный кризис среди людей бизнеса. Причина такого состояния заключается в слабости самого человека и в определенной исторической обусловленности, а также в исчезновении добрых профессиональных традиций. Этика экономической жизни, или этика бизнеса - это одна из частных тем философской рефлексии относительно системы норм, признаваемых в сфере бизнеса. Провозглашаемая всюду автономия бизнеса от социальной и политической жизни весьма условна. Нарушение иерархии ценностей или ее утрата представляют собой угрозу для человека. Страх и беспокойство, вызванные ими, всегда являются результатом утраты чувства собственного «Я» и его места в объективном мире.

Психолог, работающий на конкретном предприятии или фирме, должен принимать во внимание принципы и правила этики бизнеса, которые тесно связаны с его профессиональными обязанностями. Есть много предложений «психологов-чудотворцев», которые освобождают человека от ответственности и лечат от здорового чувства вины и упреков совести.

Успех в бизнесе не всегда сопровождается стремлением к общественному благу. Случается, что человек делает блестящую карьеру благодаря своим технико-экономическим знаниям. Но когда он достигает уровня, на котором дальнейший успех зависит от усилий других, обычно наступает торможение, так как не научился искусству умножения успеха посредством мотивации. Один из психологов-производственников утверждал, что продвижение рядовых работников на 90% зависит от их технических знаний. Карьера руководящих работников в 50% случаев зависит от технических знаний, а в 50% - от умения договориться с дру-

гими людьми. У тех, кто занимает директорское кресло, только 20% карьеры зависит от технических знаний, а 80% - от умения руководить людьми. Поэтому, когда человек восходит на высшую ступень лестницы управления, отношение умения и знания становится совершенно противоположным по сравнению с рядовыми - 10% и 90%.

Целью современных институтов бизнеса является повышение этической восприимчивости организаторов производства к разным общественным проблемам: охране среды, гуманизации труда, инвестиционной политике в странах Центральной и Восточной Европы, Третьего мира и др. В то же время необходимо соблюдение высоких этических стандартов в текущем управлении производством, например, в рекламе, маркетинге, персональной политике, во всех действиях, направленных на развитие фирмы. Среди этого множества направлений деятельности одним из наиболее существенным представляется право совместных решений работников предприятий. Это важное средство выражения принципа приоритета труда перед капиталом в условиях индустриальной экономики, оно должно гарантировать гуманистические условия труда и необходимые права даже при неизбежной зависимости от высших решающих инстанций.

Применение всех принципов бизнеса в практике чрезвычайно трудно, но возможно. Нужно всегда иметь в виду личность человека саму по себе, заслуживающую самого высокого уважения.

И для эксперта-психолога, работающего с предпринимателями, важен не бизнес как таковой, а конкретный человек-личность, вовлеченный в производственную деятельность.

Второй раздел первой части посвящен совести как основному морально-этическому критерию профессии психолога.

Вальдемар Добжиньский (факультет психологии Люблинского католического университета) размышляет о роли психолога в решении маркетинговых задач (021).

Профессиональной группой, которая получила шанс активного участия в создании нового облика Польши, стали среди других и психологи. Возникновение конкурентного рынка потребовало от фирм рациональной концепции управления. Такой концепцией, не имеющей до сих пор альтернатив, является теория маркетинга. Главной трудностью применения маркетинга в управлении фирмами было отсутствие профессионально подготовленных кадров. Поэтому в отделы маркетинга были приняты на работу главным образом экономисты, социологи и психологи.

Психологам было достаточно легко разобраться в новых проблемах, поскольку современные маркетинговые исследования поведения потребителей часто имеют междисциплинарный характер, широко использующий методологию и теорию современной психологии. Новая для психолога социальная роль связана в немалой степени с проблемами морального свойства.

Перед разными профессиональными группами ставятся совершенно различные требования. В отношении врачей, психологов, учителей эти требования максимальные, а в отношении, например, торговцев - минимальные. От первой группы все ждут, что ее представители в своей работе будут иметь в виду прежде всего чужое благо, от второй этого не ждут.

Психолог, работающий в бизнесе, постоянно подвержен конфликту норм из-за выполнения им двух ролей, вызывающих противоположное поведение. Как психолог в центр своей профессиональной деятельности он должен поставить человека и его благо, а как работник маркетинга он должен прежде всего содействовать успеху собственной фирмы. В этой ситуации может возникнуть соблазн использования специальных знаний и методов, служащих познанию других людей и воздействию на них, например, в целях увеличения продажи товаров. Но автор считает, что конфликт между этими ролями не столь велик. Основной чертой маркетинга является ориентация деятельности предприятия на потребности покупателей, то есть на благо людей. Поэтому психолог может без опасений использовать свои знания. Осознание этого факта позволит устранить часто появляющиеся упреки, что якобы люди, занимающиеся маркетингом, формируют потребности и склоняют людей покупать вещи, которые им совершенно не нужны. В то же время они могут влиять на человеческие желания. Формирование желаний само по себе не является плохим при условии, что предлагаемый продукт действительно в состоянии удовлетворить это желание. Роль психолога, работающего в маркетинге, подобна роли адвоката, который старается доказать, что его клиент невиновен. Если продукт был произведен с мыслью о конкретных потребителях и их специфических потребностях, то нет ничего плохого в стремлении представить его в как можно более выгодном свете. Даже использование с этой целью некоторых психологических методов и приемов будет этически нейтральным.

Проблемы морально-этического свойства явно проявляются только в момент, когда предприятие еще не освоило концепции маркетингового управления. Например, в польских условиях большинство предпри-

ятий ориентируется почти исключительно на продажу, а не на планирование продукции, контроль ресурсов и т.д. Фаза ориентации на продажу не имеет ничего общего с указанными выше чертами маркетингового управления. Потребитель и его потребности не являются здесь исходным пунктом при принятии предприятием решения. Работодатель ожидает от психолога, что его знания и опыт облегчат манипуляцию потенциальными клиентами, поощряя их к приобретению лишних или низкокачественных товаров. Психолог может, конечно, отказаться от обмана людей, однако такая позиция автоматически означает утрату занимаемой должности. Представляется, что в этой ситуации единственным разумным выходом является предложение применения и развития таких приемов продажи, которые будут полезны как для производства, так и для клиента. Например, можно развивать новые, более удобные для клиента формы торговли или стремиться совершенствовать сервис. Желательны всяческие снижения цен и скидки. Если со стороны предприятия нет согласия на эти меры, психологу либо придется искать новое место работы, либо использовать пассивное сопротивление, т.е. вести себя на работе как торговец, не используя своих психологических знаний.

Мариан Здзислав Степуляк (доктор, кафедра общей психологии Люблинского католического университета) рассматривает понятие «психологическая совесть» в контексте профессиональной этики психолога (022). По его словам, это род наблюдения за нами самими, отражение в зеркале нашей собственной личности. Совесть в таком понимании является познанием самого себя и благодаря этому овладением самим собой. Действия в соответствии с совестью становятся наиболее автономной нормой человеческого поведения. Совесть - это суждение о правоте, то есть о моральности наших поступков. Совесть может - и должна - представлять для психолога в его профессиональной деятельности главную норму морали. Речь идет только о том, чтобы сам психолог наблюдал за ее правильным формированием, ведь совесть - это субъективная норма морали, которую необходимо постоянно относить к объективным нормам морали. Эти нормы возникают из естественного права, выражающего глубокие потребности каждого человека.

В современной психологической литературе предлагается модель совести как структуры и функции динамической личности. «Совесть с точки зрения структурной (статической) - это сформировавшаяся главная познавательно-оценивающая структура, относящаяся к собственному поведению, которая конституирует тесно сопряженные с собой компо-

ненты: систему моральных понятий, систему моральных норм и связанные с ними особые чувства, называемые моральными (например, упреки совести или моральное удовлетворение от реализованного блага). Совесть с динамической (функциональной) точки зрения является «процессором» (сознательный акт совести), благодаря которому человек на основе информации о собственном планируемом поступке или решающей ситуации, в которой он находится, и, опираясь на систему моральных понятий и норм, выдает ценностно-императивное суждение о планируемом или выполненном им конкретном акте» (022, с. 82). Сферой психологической совести является внутренняя свобода.

Совесть - это сложная психическая структура, «пик» человеческой личности. Основным элементом структуры совести является наряду с системой моральных понятий и чувств - система моральных норм и ценностей. Психолог в своих профессиональных действиях и поведении руководствуется именно системой признаваемых им моральных норм и ценностей. Психолог стремится к выполнению своего морального долга, если его совесть правильно «отрегулирована». Ведь совесть может ошибаться, может быть незрелой или неправильно сформированной. Психолог должен быть не только профессионалом в своей работе, но также быть зрелой личностью. Он становится полностью развитой личностью благодаря трем связанным друг с другом силам: 1) комплекс врожденных черт, которые постепенно проявляются и представляют индивидуальные свойства личности; 2) способность ассимилировать влияние среды, а следовательно все подражательные действия и рецептивные установки, приспособленные к собственному видению и потребностям субъекта;

3) способность самоуправления в ходе сознательного обретения полной зрелости личности. Эти три силы позволяют психологу достичь автономии совести, благодаря которой человек становится все более зрелым или принимает собственные моральные решения, опираясь на принятые системы ценностей, с чувством внутренней свободы. Психолог, работающий профессионально, должен обращать особое внимание на такие аспекты своей личности, как: субъективность, достоинство, свобода и на главную субъективную норму морали - совесть. Основной профессиональноэтической обязанностью является работа над постоянным контролем и формированием собственной совести.

Юстына Шоздзиньска (факультет психологии Люблинского католического университета) пытается разобраться во взаимоотношениях

психолога и клиента в ситуации различия их представлений о моральности и правоте и месте в этом совести (023).

Психолог, как каждый человек, в своей работе переживает конфликт непонимания, который тем значительнее и существеннее, чем сильнее его решение может отразиться на жизни другого человека. Дилеммы появляются как в научной работе, так и в повседневной практике. Например, что делать, если человек ожидает профессиональной помощи психолога, доверяет ему, но имеет совершенно другой подход к жизни, другую религиозную и политическую ориентацию и вообще отличную систему ценностей? Как ему помочь, не нарушая собственной системы ценностей, оставаясь в согласии с самим собой (мы не можем ему отказать, так как он стоит над пропастью, быть может, другого визита уже не будет, кроме того, нельзя игнорировать человека, который нуждается в помощи)? Психологическая помощь человеку всегда связана с определенным вмешательством в структуру личности. Как следует поступать, приспособиться ли к клиенту и следовать его системе ценностей или действовать в соответствии с собственным убеждением, предлагая ему то, что признаем правильным в данный момент? Ведь во имя блага этого человека можно нанести ему вред. Несмотря на то, что указанный пример является крайним, надо помнить, что психолог тоже человек, он тоже имеет недостатки и может делать ошибки. Необходимо выработать собственную систему убеждений, на основе которых можно было бы делать самостоятельный выбор и быть за него ответственным. Руководствуясь в своем поведении собственной совестью, психолог также не должен забывать о благе, которым является другой человек. Это означает, что он должен обосновать свое решение, опираясь на универсальные постулаты, касающиеся всех, независимо от религиозной принадлежности или образования. Совесть как основа уважения к человеку должна освещать каждое действие и решение. Возвращаясь к примеру, приведенному выше, автор считает, что этому человеку можно помочь и остаться в согласии с собственной совестью, опираясь на эти универсальные постулаты. Область, которой касается дилемма, не имеет большого значения, ибо важен человек и его благо.

Третий раздел первой части посвящен моральным и религиозным ценностям в работе психолога.

Эва Хойновска (факультет психологии Люблинского католического университета) считает, что наша цивилизация сформировала стиль жизни, который явно вреден для психического здоровья человека, так как

в нем доминируют постмодернистские течения, оказавшие влияние также на психологию (024). Она определяет природу человека как психофизический организм и называет антропологической структурой, опираясь на устои двух самых крупных психологических направлений - психоанализа и бихевиоризма. Тем самым в психологии игнорируется духовное измерение человека и то, что с этим связано - целая сфера человеческих ценностей, религия, духовные потребности. Психология - наука неоднородная, она вызывает много споров, учитывая явную противоречивость некоторых теорий. Поскольку она не может оставаться за дверью академических институтов, а должна служить конкретному человеку, постольку она является в определенном смысле «опасной». Психолог касается таких сфер, в которых человек чувствует себя растерянным и бессильным. Профессия психолога требует от него уважения основных ценностей, особенно человеческого достоинства, права на развитие и собственную систему ценностей. В то же время в современной психологии очень часто применяются методы, которые явно игнорируют индивидуальность клиента, манипулируя психикой и навязывая чужие системы ценностей. Такие действия характерны для разных типов психотерапии, относящихся к культурному движению New age. С помощью психологических приемов они влияют на подсознание. Подобным образом воздействует техника гипноза или проективные технические приемы, взятые на вооружение как основное диагностическое и терапевтическое средство. Автор считает, что психолог должен опираться на определенную систему ценностей, важную при работе с другим человеком.

Гжегож Предель (факультет психологии Люблинского католического университета) продолжает дискуссию о системе ценностей в работе психолога (025). Психология, считает автор, относится к тем дисциплинам, в которых надо обращать особое внимание на этику профессии, так как она направлена на благо человека. В работе психолога непосредственно вступают в контакт два человека: один из них должен помочь, другой ожидает этой помощи. Чтобы контакт стал терапевтическим, а не деструктивным, психолог должен иметь соответствующую компетенцию и знание о себе, своих реакциях и своих возможностях. Кто дает психологу право решать, что для данного человека будет правильным? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Каждый случай требует особого размышления и методов работы во благо конкретного человека. Несомненно одно: предлагаемое решение должно снять внутренний конфликт клиента. Иначе оно может усилить болезнь, а не устранить ее. При помощи

терапевта или терапевтической группы он должен сам найти решение своей проблемы. Что касается психолога и его дискомфорта, связанного с выбором, который делает клиент и который не сообразуется с его системой ценностей, то ему необходимо помнить о цели предлагаемых им терапевтических рекомендаций. Клиент приходит, чтобы преодолеть свои трудности и неудачи, а не подвергнуть пересмотру свою систему ценностей. Если это необязательно для лечебных целей, не следует выходить за пределы конкретной задачи. Психолог, конечно, должен замечать возникающие моральные дилеммы, не избегать их и, даже не одобряя поведения клиента, стараться ему помочь, используя в своих поисках даже позицию, им самим не одобряемую, он может указать ему другие источники помощи и при этом условии отказать ему в помощи со своей стороны.

Мариан Здзислав Степуляк (доктор, кафедра общей психологии Люблинского католического университета) подводит итог дискуссии о ценностных установках психолога (026). Психология не является аксио-логически нейтральной наукой. Ценности в психологическом понимании

- это существенные мотивационные переменные. Они обусловливают наше личное отношение к окружающему миру, влияют на выбор целей и направление деятельности. Ценностные установки формируют личность. Процесс их усвоения не является легким, поскольку связан с существующей культурой плюрализма ценностей. Ценностные противоречия и столкновения связаны с определенными формами давления, поскольку человек, находящийся под их воздействием, часто теряется перед противоположными стремлениями, не находя твердой опоры. Психолог должен всегда сознавать, что ему предназначено жить в мире ценностей. С одной стороны, он должен иметь убеждение, что самореализация личности в то же время есть реализация ценностей, а с другой стороны, он должен быть образцом для своих клиентов, как учитель для своих воспитанников. Быть психологом - это значит быть воспитателем и в то же время обреченным на мораль. Необходимо помнить об этом, когда выбираешь эту профессию.

Понятие ценности является обобщением всего, что человеческая личность считает благом, к чему стремится, чем в жизни руководствуется. Ценности - это усвоенные стандарты поведения, унаследованные людьми в процессе социализации в культурном контексте определенного общества. В поисках ответа на вопрос, что такое ценности, стоит обратить внимание на понятие «основные ценности», к которым относятся следующие типы отношений человека с его окружением: польза - опре-

деляет все то, что непосредственно служит существованию человека или способствует созданию лучших условий этого существования. Ценные явления и предметы - это те, пользу которых для жизни субъекта можно доказать; правда - понятие, означающее смысл познавательного опыта. Психолог рассматривает правду как понятие, определяющее смысл его исследований. Красота и выразительность - понятия, выражающие смысл личного опыта, направленного не на достижение пользы, не на познание правды, а на переживание определенных ощущений, вызванных созерцанием неповторимых сочетаний качеств, данных нам в ощущениях. Моральное благо - понятие, означающее смысл таких отношений между людьми, в которых другой человек рассматривается как автономный субъект, а не предмет определенной манипуляции, и именно это представляет окончательный критерий оценки их действий относительно друг друга. Традиционно понятия пользы, правды, красоты и морального блага определяются как вечные общечеловеческие ценности.

Ценности занимают свое место в современной психологии, составляют исходные пункты и нормы в повседневной работе психолога, как исследователя, так и практика.

Мир ценностей человека охватывает три направления: внешний мир, где человек пытается освоить природу, формировать и преобразовывать ее; внутренний мир, или мир человеческих переживаний, мыслей, намеченных целей, а также наблюдений за своими собственными психическими переживаниями, руководство ими; трансцендентальный мир, в котором человек создает высшие жизненные идеалы - добра, правды и красоты - и руководствуется моральными принципами. Этот мир ценностей человек должен признать и быть готовым к их осуществлению.

Основной ценностью, которую каждый психолог должен уважать, является человеческая жизнь. Ему следует ясно понимать, что он сам представляет собой систему ценностей, которую он так или иначе предлагает клиентам. Зная силу своего влияния, власти над клиентом, он должен постоянно иметь в виду степень своего самоограничения в оказании воздействия на людей. Самоограничение - следствие самообразования, самонаблюдения и внимания к мнениям коллег, которые наблюдают его со стороны.

Ежи Шимолон (доктор, кафедра социальной психологии и психологии религии Люблинского католического университета) размышляет над спецификой работы психолога с религиозными переживаниями (027). Он считает, что еще не выработаны такая концепция человека и такая

теория личности, которые позволили бы достаточно ясно понять природу религиозных переживаний и поведения. Мотивом исследования религиозности, несомненно, является роль и значение этого феномена в жизни человека. Это настоящий мотор человеческой активности. Результаты эмпирических исследований подтверждают общее убеждение, что зрелая религиозность может развиваться только на основе зрелой личности, и наоборот, переживание встречи с Богом составляет важный личностный и творческий фактор.

В психологии существуют несколько концепций религиозности. Каждая из них объясняет лишь небольшой фрагмент анализируемой действительности. Использование этих теорий в психологической практике должно иметь в виду их редукционный характер. Поэтому психолог не должен формулировать утверждений, выходящих за рамки исходных фактов, так как это в значительной мере приводит к опасной склонности к идеологизации в психологии, то есть сознательному, организованному и систематизированному воздействию. В идеологизации за научным фасадом скрываются манипулирование сознанием и авторитаризм.

Идеологизация психологической практики - частое явление, когда психолог или психотерапевт игнорирует или дискредитирует систему ценностей пациента, например, его глубокую религиозность, навязывая клиенту определенное мировоззрение. Это может быть личная система ценностей психолога или представляемой им школы. Такое поведение особенно характерно для классического психоанализа, где доступ к «наивысшей» истине имеет только психоаналитик. То же самое относится к тем, кто пытается пробудить интерес клиентов к астрологии, алхимии, к философии и религиям Дальнего Востока. Они невольно создают впечатление о сверхчеловеческих возможностях психолога, способного устранить неприятности и страдания, неизбежные в жизни человека. Воздействие на эмоциональное состояние клиента приобретает квазирелигиоз-ный характер. Например, если речь идет о религиозном страхе, то его отождествляют со страхом физическим, интерпретируемым как нежелательное явление, показывающее незрелость человека. Такое понимание расходится с теологическим пониманием страха Божьего, который коррелирует со зрелой личностью, свободной от внутреннего беспокойства и уныния, открытой для общения. Между патологическим и религиозным страхом существует явное психологическое различие. Непонимание этого психологом приводит к попыткам преодолеть его как неприятное состояние. Легко увидеть опасность такой практики. То же относится к

чувству вины, от которой иные психологи спешат освободить пациента. Надо помнить, что чувство вины может быть следствием зрелой и чуткой совести. Тогда оно является здоровой реакцией на свои неприглядные поступки. Непонимание этих различий наносит клиенту вред.

В четвертом разделе первой части главной темой является идентичность психолога в современном мире и ее этические последствия. Здесь особенно проявляется разнообразие дилемм, с которыми приходится сталкиваться психологу в своей работе.

Малгожата Артымяк (кафедра общей психологии Люблинского католического университета) рассматривает этические аспекты исследований киберпространства (028).

Развитие новых форм коммуникации, основанных на информационных технологиях, открывает перед человеком новые возможности связи и обмена информацией. Увеличивается число людей, имеющих компьютер и регулярно пользующихся Интернетом, который является возможностью «живого» общения со всем миром. Пока трудно однозначно оценить, во всем ли положительны эти изменения или несут в себе угрозу. Например, электронная почта очень удобна, ведь посланное сообщение немедленно оказывается в электронном почтовом ящике адресата. Но по необходимости содержание ограничивается самой существенной и важной информацией. Отсутствует эмоциональный контакт, возникающий при письменной речи. Однако польза от электронной коммуникации значительно превышает ее недостатки и ее ограничения.

Интернет все более используется психологами не только для публикации статей или отчетов, становясь тем самым полем для общения ученых, но и для проведения исследований, экспериментов, нацеленных на изучение способов вовлечения индивидов и групп в виртуальное пространство. Отдельной областью деятельности психологов в киберпространстве стало консультирование и психотерапия, практика, вызывающая особые опасения, даже среди психологов. Сведение такого сложного процесса, каким является психологическая помощь, к электронной коммуникации кажется неосмотрительным. Отказ от чрезвычайно важного аспекта - значения индивидуального личного контакта, диалога терапевта с клиентом - очень многими не одобряется. Трудно не согласиться с упреком, что игнорирование одного из важнейших лечебных факторов, каким является присутствие другого лица, и поддержка, оказываемая личным диалогом, - это непонимание сути помощи в психотерапии. В этом подходе клиент становится анонимным, безличным случаем, пред-

ставленным кратким описанием. Здесь психологи работают с проблемой, а не с конкретным индивидом. Они пытаются защищаться от этих упреков, говоря, что они имеют дело только с не очень трудными случаями, требующими только короткого контакта, однако это не убедительно для защитников традиционной психотерапии. Другая область деятельности психологов - исследования, проводимые с помощью Интернета, также вызывает сомнения. Разнообразие сложных аспектов исследований в киберпространстве может привести к нарушению кодекса психолога. Материалом анализа для психологов часто становятся записи бесед, идущих в Сети, почтовые известия и ответы, помещаемые на страницах дискуссионных сайтов. Какой характер имеют эти записи - частный или публичный? Невозможно определить слово «публичный» в виртуальном мире, наполненном тысячами ячеек и каналов, дифференцированных с точки зрения легкости доступа и числа людей, которые только наблюдают то, что там происходит. Какие могут быть границы приватности, субъективная уверенность в соблюдении тайны при неограниченном доступе любого пользователя к этим документам. Известны многие случаи взламывания кодов, охраняющих доступ к различным базам данных с корыстными целями или для их уничтожения, для нанесения кому-либо вреда, компрометации. Сразу же возникают сомнения в достоверности данных, полученных в ходе исследований по Интернету. Киберпространство дает огромные возможности манипулирования информацией, это тоже одна из черт, вызывающих сомнения. Легкий способ проведения исследований с помощью Сети, к сожалению, несет в себе риск нанесения вреда пациентам. Есть опасность внезапной утраты контакта с больными и невозможности восстановления его, если он решится «исчезнуть», оставив психотерапевта с чувством совершения ошибки, поражения, беспомощности и даже опасения за судьбу «пропавшего» участника. Нет сомнения, что психолог, работающий в киберпространстве, не уходит от этических дилемм, которые рождаются на каждом этапе его деятельности.

Ханна Клейна (Факультет психологии Люблинского католического университета) возвращается к роли психолога в создании рекламы (029). Формулируя структуру рекламы, психолог оказывается между интересами заказчика рекламы, стремящегося к наибольшей ее эффективности, и покупателем, «осчастливленным» в очередной раз каким-нибудь продуктом. Между тем последствия рекламы очевидны, все новые соблазны становятся причиной фрустрации. Ибо реклама должна убедить вас, что

мы тем лучше, чем больше покупаем. Она вламывается в наше сознание, изменяя нашу иерархию ценностей. Покупки и даже расточительство становятся содержанием жизни многих людей. Некоторые организации и объединения, связанные с рекламой, предлагают следующие принципы ее использования:

реклама должна быть правдивой, она не должна использовать якобы научных понятий для псевдонаучного обоснования качества представляемой продукции и тенденциозно редактировать информацию; реклама должна нести ответственность за свои рекомендации; она должна быть лояльной по отношению к зрителю, не манипулировать им, давать ему возможность принимать решения рациональным образом, не вмешиваться в его сферу приватности;

она не должна быть направлена против культуры и обычаев; она должна быть ясной, вызывать доверие, не прибегать к приемам устрашения;

она не должна использовать естественного доверия детей и отсутствие опыта у молодежи;

она не должна подрывать авторитет родителей, развивать дурные привычки, возбуждать ложную надежду у больных;

она должна быть в согласии с принципами общественной морали, не оскорблять чувства достоинства человека, его религиозных чувств и никого не дискриминировать ни в коем случае;

реклама не должна быть агрессивной провоцировать соперничество товаров и услуг.

Эти правила должны служить директивой для психолога, занимающегося созданием реклам. Другой формой улучшения положения дел с рекламой является изучение рынка, актуальных потребностей общества.

Мариан Здзислав Степуляк (доктор, кафедра общей психологии Люблинского католического университета) обращается к психологической и этической идентичности психолога, к определению его профессиональной роли и способов ее выполнения в повседневной работе (030).

Профессия психолога относится к той группе профессий, в которых главным инструментом работы личный опыт. Социальная, профессиональная и личная идентичность оказывают друг на друга взаимное влияние. Можно сказать, что психолог таков, каков он есть как человек в личном и социальном плане. Профессиональная этика психолога тесно связана с его личным развитием, определяемым высшими духовными ценностями. Профессионально активный психолог может выбрать два

решения: либо сохранять и любой ценой расширять свое состояние, что приводит к формированию фальшивой идентичности, либо принять решение внутреннего развития, роста и изменения, которые направлены к правде бытия и ведут к формированию истинной идентичности человека.

Форму профессиональной идентичности психолога помогают определить этические кодексы. Новейшие европейские этические кодексы для психологов, например, бельгийский и голландский, основным вопросом считают профессиональную идентичность психологов. Американский психологический кодекс указывает на угрозу двойной зависимости, к которой приводит лечение своих сотрудников, студентов, близких друзей и родственников психологов. Это увеличивает риск злоупотреблений и может помешать психологу выработать свое профессиональное мнение. Французский кодекс обращает внимание на то, что методы и критерии, применяемые в работе, психолог должен тщательно проверять с научной точки зрения, чтобы не оказаться в плену авторитетов. Британский кодекс напоминает, что психолог должен стараться проводить исследования согласно высшим стандартам научной добросовестности и честности. Немецкий кодекс подчеркивает ответственность психолога за предвидимые научные и ненаучные последствия своих исследований, за выбор наиболее адекватных методов. Польский кодекс советует психологу, выступающему в роли преподавателя, не навязывать свои этические взгляды студентам. Много трудностей, с точки зрения профессиональной идентичности психолога, вызывают конфликты интересов психолога и клиента, клиента и заказчика, основанные на мировоззренческих различиях. Психолог не должен избегать моральных конфликтов, он должен тщательно продумать ситуацию и принять решение, руководствуясь главными принципами своей профессии.

Профессиональная идентичность психолога тесно связана с профессиональной компетентностью и моральными принципами. Работа психолога-практика, так же как и врача сродни искусству - она par exellence высокоморальна, антропоцентрична и гуманистична.

Часть II

МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ В РАБОТЕ ПСИХОЛОГА

Вторую часть сборника начинает раздел, посвященный проблемам ответственности психолога за себя и других. В этом плане анализируются дилеммы, касающиеся добросовестности принимаемых решений, резуль-

таты психологического воздействия с точки зрения моральных трудностей, а также границы психотерапевтического воздействия.

Анна Белец (факультет психологии Люблинского католического университета) рассматривает случаи, когда перед психологом в его работе возникают моральные дилеммы, которые он не может разрешить, поскольку у него нет готовых образцов поведения (031). В таких ситуация психолог не уверен до конца в правильности принимаемых решений и своего поведения. Он выбирает, что лучше или что менее вредно для клиента, опираясь на свою совесть. В работе судебного психолога-эксперта тоже много вопросов морального свойства. Автор приводит случаи, в которых нет однозначного решения. В судебном процессе над преступной группой должен выступить свидетель, имеющий информацию о преступниках. Но он хотел бы избежать дачи показаний, так как боится за свою жизнь, за свою семью. Направленный на экспертизу к психологу свидетель просит его дать неверный диагноз, чтобы его показания были признаны недостоверными, так как он убежден, что это обеспечит безопасность ему и его семье. Показания этого свидетеля были бы исключительно ценными для вынесения приговора. Но угроза его жизни весьма реальна, и ее нельзя игнорировать. Что должен делать психолог -защищать свидетеля или благо общества, сказать правду или обезопасить клиента? Легче всего послушаться свидетеля и написать то, что он просит. Однако своим словом психолог как бы обрекает общество на безнаказанность преступников, на дальнейший разгул насилия. Если его не волнует остальное общество, а только судьба этого человека, возникает вопрос, а где профессиональная ответственность психолога, не говоря уже о моральной стороне дела? Экспертное заключение, расходящееся с правдой, - незаконно, это прямая дорога к утрате профессиональной честности, этических принципов профессии психолога, к краху его дальнейшей карьеры. Конечно, психолог должен действовать в интересах благополучия клиента, но при этом он должен следовать правде и постараться, чтобы она принесла как можно меньше вреда. В описанном случае психолог должен честно и добросовестно описать ситуацию и представить суду, а свидетель должен дать показания. В то же время психолог должен сообщить соответствующим властям о необходимости охраны свидетеля и его семьи. Важна также поддержка клиента психологом. Но охрана, если ее удастся добиться, не может быть поставлена на всю жизнь, и месть может настигнуть его и через несколько лет. Так что оста-

ется главная дилемма: что и как защищать - человека или общество, следовать правде и справедливости или спасти клиента.

Йоанна Повихровска (факультет психологии Люблинского католического университета) обращает внимание на необходимость тщательного и осторожного подбора психологом методов и приемов его профессиональной работы (032). Психолог с христианскими убеждениями должен понимать, что здоровье, счастье, развитие личности являются благом, но не окончательным и не главным, что существуют высшие ценности, которыми нельзя поступиться. Выбранные методы должны учитывать эти ценности, способствующие именно духовному развитию. Поэтому нельзя оставаться беспристрастным при оценке новых приемов психологического воздействия и непрофессиональных форм психологической помощи. Среди них много восточных методов и технических приемов, пришедших к нам вместе с движением New age, приемов молитвы из буддистской традиции. Мы становимся свидетелями все большей их популяризации среди психологов и того, как они становятся визитными карточками некоторых психотерапевтических школ. Они принципиально не совместимы с христианской концепцией молитвы, которая является диалогом с Богом и ею нельзя манипулировать. Что касается восточных приемов в целях релаксации, то психологу не стоит их применять к пациенту, так как они вызывают иллюзию приобретения духовного опыта. Состояния, достигаемые с помощью трансцендентальной медитации, напоминают те, которые вызваны наркотиками, а также те, в которых происходит деперсонализации личности. Методы такого типа имеют целью бегство от мира, от страдания. Это не решение проблемы, так как она остается и вызывает боль и ее снова надо анализировать, а если она вызывает боль, то простым выходом может стать очередное бегство. Для христианства страдания не самоцель, однако есть ситуации, когда для дальнейшего развития или иного блага их надо принять, пройти через испытания. Психолог помогает понять смысл страдания, его значение на пути к полной зрелости, принять факт, что в разной форме и с разной силой сопутствует оно человеку всю его жизнь. Нужно учить, как справляться с собой и преодолевать трудные положения, но это невозможно без боли. Нельзя поддаваться соблазну безболезненной психотерапии.

Ивона Сухановска (факультет психологии Люблинского католического университета) пытается определить границы психологического воздействия на пациента (033). Работая психотерапевтом, автор имеет дело и с людьми, которые хотят глубже познать самих себя, следят за

своим развитием, и с людьми, которые не могут похвалиться интересом к самим себе и к другим, которым трудно понять, что скрывается за поверхностью переживаемых ими жизненных ситуаций. Насколько захватывающей является для автора работа с первыми, настолько сложной, полной моральных сомнений - со вторыми. Задача психолога - подтолкнуть человека к собственному решению своего дела, чтобы был свободным и самостоятельным. Психолог никогда не должен принимать решения за своего пациента, навязывать ему своего мнения, даже когда он считает его самым правильным в данной ситуации. Он может и должен помогать человеку дойти до принятия собственного решения, но этот последний шаг, венчающий весь процесс восхождения к нему, психолога уже не должен касаться. Только то, что рождается в голове самого пациента, может внести устойчивые изменения в его жизнь. И.Сухановска признается, что несколько раз совершала ошибку, говоря слишком много человеку, который не был тогда в состоянии это воспринять. Конец был один - пациент отказывался от общения с психологом. Сегодня она знает, что нельзя сделать для человека то, чего он не хочет. Ее профессиональный опыт позволяет ей утверждать, что навязанное осознание всех условий ситуации, в которых оказываются люди, без учета их готовности к приему такой информации, приносит обратные результаты, вызывая замкнутость, непонимание и чувство угнетенности от «превосходства» психолога. Для некоторых людей требуется много времени для выражения такой готовности, и это надо уважать.

Статьи, содержащиеся в шестом разделе, касаются вопросов нарушения личного блага психолога и клиента. Рассматриваемые в нем дилеммы возникают из характера работы психолога-исследователя, если для блага науки наносится вред клиенту.

Уршуля Гавенда (факультет психологии Люблинского католического университета) останавливается на вопросах введения в заблуждение в психологических исследованиях и этике личного контакта (034). Специфический для ученого взгляд на мир, ограниченного точкой зрения своей дисциплины, постоянно рождает морально-этические дилеммы. Это происходит потому, что знания и научные методы можно использовать также и для целей манипулирования человеком и его эксплуатации. Дилеммы - неизбежный элемент всего, что касается общественной жизни, но они имеют особое значение для профессии психолога, так как проводимые им исследования и терапия требуют непосредственного вмешательства в поведение, образ мыслей и взгляды пациентов.

Многие психологические исследования направлены на понимание причин таких явлений, как страх, испуг, зависимость, агрессия, послушание и т.д. Такие состояния возникают иногда в экспериментальных условиях у исследуемых лиц и причиняют им эмоциональные страдания, хотя и временные. Когда испытуемый чувствует неудачу в эксперименте, в котором манипулируют его самооценкой, он может сохранять и дальше это чувство, даже когда исследователь выводит его из заблуждения, объясняя, что его неуспех не зависит от способа выполнения задания. Введение в заблуждение принимает много разных форм в психологических исследованиях: от сокрытия истинной цели эксперимента до фальшивой информации или обмана испытуемых при выяснении некоторых обстоятельств. И хотя участие в исследованиях такого рода позволяет испытуемым сделать некоторые открытия относительно самого себя, осознание того, что ты поступил трусливо или был послушным слепым орудием в руках безответственного лица, имеющего власть, может помочь избежать таких реакций в реальной жизни, где они имеют значение. Однако многие подобные эксперименты подвергаются критике из-за использования в них неэтичных процедур. Урок испытуемому, который не просил о нем, не был к нему подготовлен и может не иметь охоты к выявлению своих недостатков или слабостей, имеет сомнительные этические основания. Ученые должны быть уверены, что они не искажают психологическое пространство неэтичными опытами, которые могут привить подозрительность, недоверие и цинизм принимающим участие в эксперименте.

Юстына Искра (кафедра общей психологии Люблинского католического университета) обращает внимание на последствия воздействия психологической манипуляции на личное благо клиента (036). Манипуляция представляет собой скрытое целенаправленное воздействие, имеющее целью навязывание особе или группе лиц искаженного образа определенной действительности. Такое воздействие всегда противоречит личному благу человека, которым манипулируют. Опираясь на знание психологии, манипулятор оказывает воздействие на человека или группу людей так, чтобы они не отдавали себе отчета в том, что оказываются под влиянием чужой воли. Манипуляция представляет собой технику воздействия, которая используется для достижения определенной выгоды для лица, ее применяющего. Она характеризуется двумя основными особенностями: всегда является запланированной и скрытой. Если какое-либо воздействие возникает спонтанно, как стечение обстоятельств, оно не является манипуляцией в точном значении этого слова. Манипулятор-

ские действия предполагают, что человек с самого начала руководствуется намерением искажения образа определенной действительности в сознании другого человека. Другое свойство манипуляции - скрытность -приводит к тому, что адресат этого воздействия не в состоянии самостоятельно обнаружить его и заметить его механизмы в своем окружении, хотя оно часто шито белыми нитками. В многочисленных дискуссиях на тему манипуляции можно обратить внимание на двоякое понимание этого термина. Говорится о манипуляции «чем-то», например информацией, текстом, ответами, но также и о манипуляции «кем-то» - человеком или даже целым обществом. Ангажирование психолога, владеющего подобными методами, всегда будет противоречить этическим требованиям, заложенным в его работе. Каждое манипулирование человеком, даже если психолог утверждает, что оно продиктовано исключительно благими намерениями, посягает на свободу выбора и тем самым угрожает человеческому достоинству. Среди методов и технических приемов манипуляции, часто применяемых в обществе, оказываются: превышение чувства собственной ценности, проявление и редукция познавательного диссонанса, использование тенденциозных мыслительных ошибок, давление группы, привлечение авторитетов, механическое поведение, использование психологического сопротивления, вызов чувства вины, макиавеллизм, манипуляция текстом и манипуляция группами. Существенны и черты манипулятора: привлекательность, умение убеждать, умение добиваться симпатии. Все эти приемы так или иначе имеют своекорыстные цели. Человек, становящийся объектом манипуляции, оказывается не только целью их деятельности, но и становится средством достижения этих целей. В таком понимании манипуляции не имеют ничего общего с пробуждением способности других к активным действиям.

В манипуляции благо другого человека никогда не стоит на первом место - очень часто оно вообще не принимается во внимание. Результатом манипуляции является в конечном счете деградация человека. К длительным последствиям манипуляции относятся: 1) пробуждение и закрепление веры у тех лиц, которые восприимчивы к подобным воздействиям; 2) нивелирование индивидуальности, подчинение шаблонам массовой культуры; 3) формирование отрицательного мнения;

4) пассивность, отсутствие мотивации творчества, блокирование развития, обеднение личности; 5) конформизм; 6) формирование в психике автоманипуляции; 7) подготовка благодатной почвы для новых приемов управления человеческим сознанием.

Самым эффективным противоядием манипуляции является знание ее механизмов. Выявление действительных намерений манипулятора автоматически лишает его методы обработки психики практических достоинств.

Вальдемар Клинкош (доктор, кафедра психологии индивидуальных различий Люблинского католического университета) рассматривает специфику взаимоотношений психолога и клиента (035). Психолог, встречающийся в своей практике со многими людьми (клиентами), часто оказывается в ситуациях, в которых ему приходится принимать решения, важные как для клиента, так и для самого себя. Поскольку человек остается неизученной тайной для самого себя, психолог, даже с многолетним опытом, может не быть в состоянии узнать правду о клиенте, о причинах его расстройств или личностных трудностей. Тем не менее, в соответствии с имеющимися знаниями и умениями он стремится облегчить, быть может, самое мучительное и глубокое психическое страдание.

Определяя диагноз (клинический, психологический, функциональный, системный), психолог прежде всего отвечает на вопрос, является ли человек, обратившийся за советом, психически больным или это его временное функциональное нарушение, вызванное неблагоприятными жизненными обстоятельствами. Далее психолог решает, является ли необходимым применение лекарственных средств или следует убедить клиента в существовании иного, кроме фармакотерапии, способа для решения его трудностей. Психолог отдает себе отчет в том, что существует опасность возникновения зависимости от лекарств, и вместо того, чтобы приложить усилия для улучшения положения, клиент принимает таблетку и таким образом «чувствует» себя лучше. Здесь собственно начинается работа психолога, который будет пытаться убедить клиента в бессмысленности и опасности употребления психотропных лекарств, указывая на то, что они не являются лечащими средствами, поскольку действуют помимо его воли и понимания собственных проблем. Следующий шаг психологической помощи - выявление положительных аспектов переживаемых трудностей и возможных форм их преодоления. Очень важно обратить внимание клиента на существующий в нем самом потенциал развития, который позволяет человеку превозмочь собственные слабости, внешние и внутренние обстоятельства, решать конфликты и смириться с пределами его натуры. Существует реальная опасность возникновения психической зависимости психолога, которому клиент доверчиво поверяет свои заботы. Специалист становится для него единственным авторитетом, а

сеансы психотерапии - исключительным шансом избавиться от нарастающих трудностей и принять жизненно важные решения. Психолог должен не допускать чрезмерной привязанности клиента к себе, не позволяя ему перекладывать ответственность за свою жизнь и развитие на специалиста, но побуждая его справляться с проблемами самому.

Анна Лукашук (факультет психологии Люблинского католического университета), делится своим опытом клинического психолога, размышляет о трудностях, возникающих в работе с больным (037). Иногда психолог сталкивается с обстоятельствами, когда для блага клиента как будто бы нужно обойти существующие правила и погрешить против правды. Например, для получения больным льгот по инвалидности, так как он находится в трудном материальном и социальном положении. Автор считает, что многое можно сделать, чтобы помочь людям, нельзя только ломать этические принципы. В статье описан случай, когда психолог, несмотря на недовольство клиники, безразличное отношение жены и родителей к больному, добился честного решения проблемы. Никогда цель не оправдывает средства. Психолог должен всегда заботиться о достоверности и честности того, что он делает, уважая человеческое достоинство клиента, за которого он несет ответственность.

В последнем, седьмом разделе обсуждаются проблемы соблюдения профессиональной тайны.

Филип Бучиньский (доктор, кафедра воспитательной психологии Люблинского католического университета) касается очень болезненной темы - подготовки больных раком детей к смерти (038). Трудно представить себе более тяжелую ситуацию, чем та, в которой оказались родители. Ответственность, лежащая на них, так велика, что они оказываются беспомощными и одинокими в своем горе. Решение, говорить ли ребенку правду о его болезни или нет, это только верхушка айсберга. Важно проанализировать ситуацию, в которой оказались родители, разделив ее на два этапа. Первый этап - это момент формулирования диагноза, который связан с лечением, и второй этап - когда родители вместе с ребенком (в зависимости от его возраста) оказываются перед принятием решения о прекращении лечения, которое только добавляло бы ребенку физических и психических страданий без всякой надежды на излечение.

Родители, услышав диагноз о болезни ребенка, отказываются верить в его правдивость, сохраняют надежду на его ошибочность, протестуют (защитный механизм уклонения от реальности). Несмотря на беседы с врачом и психологом, они убеждены в ошибочности диагноза. Ими

овладевают два противоречивых чувства: что ребенок здоров (неприятие правды о диагнозе) и что ребенок умрет (отсутствие надежды на излечение). Родители переживают кошмар. Они еще не выработали в себе способа приспособления к новой ситуации, а все прошлые способы в этой ситуации не годятся. У них возникает искушение избавить ребенка от жестокой правды. Это близорукое решение может вызвать целую цепочку лжи и обмана, в которую втягиваются врачи, медсестры и все те, кто работает с ребенком. В этот момент именно психологи должны им помочь. Практика учит, что решение должны принять сами родители. Однако психолог или другое лицо, пытающееся им помочь, должны вместе с ними обсудить последствия любого решения. В первые дни, когда родители решили сказать ребенку правду о диагнозе, их разрывают смешанные чувства. Они являются свидетелями переживаемого ребенком бунта, неверия, отчаяния. Однако после первого шока дети начинают борьбу с болезнью, находят в себе силы, чтобы не поддаваться, и - что самое главное - не утрачивают доверия к родителям, чувствуя их огромную поддержку. Что случилось бы, если родители приняли решение об обмане? Ребенок рано или поздно узнал бы от других детей, чем он болен, а это привело бы к тому, что он перестал бы верить родителям, и не только им, но врачам и всему медицинскому персоналу. Он остался бы наедине со своими переживаниями, в одиночестве боролся бы со своей болезнью. Ему страшно, но он не может ни с кем об этом поговорить. Дети нуждаются в правде, передаваемой с любовью. Не просто в правде, ибо она может убить, а именно в правде с чувством, что его любят и что он сам любит.

Большинство детей достигают ремиссии, и есть надежда, что болезнь не возвратится. Однако для оставшихся единственная перспектива

- смерть. Исследования показывают, что более высокий уровень адаптации показывали те дети, родители которых правдиво и открыто беседовали с ребенком о его болезни. Установлено, что разговор о болезни уменьшает у ребенка чувство отчуждения, дает ощущения, что болезнь не так страшна, чтобы о ней не говорить. Родители стараются создать ребенку психический комфорт, окружают его бережной любовью. Уход из жизни с чувством, что тебя любят, - это совсем не то умирание, когда знаешь, что его обманывают. Больной ребенок, готовящийся к смерти, борется с противоречивыми чувствами, с одной стороны, он хочет поддержки, надежды, а с другой - прощается с близкими, хочет, чтобы его оставили в покое, и в то же время пытается поддерживать родителей в

трудную минуту. Он свидетель их страданий, поэтому старается им помочь. Он думает о близких.

Агнешка Хмель (факультет психологии Люблинского католического университета) продолжает тему правды о смертельной болезни, сообщаемой или не сообщаемой больному (039). Каждый неизлечимо больной человек чаще всего сам догадывается о настоящем состоянии своего здоровья. В такой ситуации правильно будет его предупредить о приближающемся конце и тем самым дать ему время подготовиться к смерти. Если этого не делать, то он умирает в обстановке серьезного психического потрясения. Страх перед смертью увеличивается, он усилен опасением, что умирание будет ужасным и что никто ему не поможет. Говорить или не говорить правду смертельно больному человеку - на эту тему есть два противоположных ответа. И у каждого ответа свои аргументы. Однако каждый человек, здоровый или больной, требует индивидуального подхода. Врачи придумали себе некоторое количество формул уклонения от прямого ответа («посмотрим; пока вопрос не ясен; состояние серьезное, но есть надежда на лучшее»). Главный смысл таких выражений не означает ничего другого, как только нежелание начинать разговор на эту тему. Из повседневного опыта известно, что пациенты отдают себе отчет, что врачи не говорят им правды. И не считает их ответы исчерпывающими. Однако такой способ улаживания дел более соответствует требованиям культуры и вежливости, смягчая удар, который может вызвать прямая и болезненная правда. Автор считает, что врачи скрывают правду от больных по очень простой причине - они не умеют вести себя перед лицом чужого умирания, пытаются не принимать этого факта во внимание.

Барбара Ерсак (факультет психологии Люблинского католического университета) ставит вопрос о праве на тайну неотъемлемого права человека (040). Современный человек часто обращается к психологу за советом, читает книги по психологии, охотно пользуется психологическим жаргоном. Однако психология, как ее представляют на телевизионных экранах и страницах популярных журналов, отличается от работы психолога, которая не является такой зрелищной и привлекательной. Единственным зрителем здесь становится клиент, он же - главный актер этого представления. Для клиента психолог важен независимо от причин, из-за которых он появился у него в кабинете. Психолог для него - лицо, которое имеет над ним власть, клиент может только ожидать, что он использует эту власть для добра. Веря в добрые намерения психолога, он сооб-

щает ему информацию, которая часто касается наиболее интимных сфер жизни. Проявлением правильного отношения психолога к клиенту является уважение его права на тайну. Благо клиента - это и главный наказ, и цель психологического воздействия. Представление психолога о том, что является благом для клиента, часто совпадает с представлением об этом клиента. Однако иногда стремление к максимальной эффективности контакта сопровождается нарушением правил профессиональной этики и утратой уважения к личности клиента. Случается, психолог считает, что он лучше клиента знает, что является для него благом. Это позволяет ему настаивать на сообщении определенной информации, невзирая на отношение к этому клиента. Нарушение права на секрет, который психолог хочет раскрыть назойливыми вопросами, может привести к разрыву контакта и сделать невозможной дальнейшую помощь. Деликатность по отношению к интимным переживаниям клиента, право на умолчание способствуют формированию хорошего диагностического контакта. Отказ от сотрудничества со стороны клиента часто связан именно с нарушением особенно начинающим психологом границ интимности клиента. Анализируя отказ клиента сотрудничать, необходимо рассмотреть все факторы, которые этому способствуют. Сопротивление клиента может возникать не только вследствие его эмоций во время интервью, но может быть реакцией на отношение психолога к тем ценностям, которые для клиента являются главными. Такими ценностями, несомненно, являются его автономность, интимность и доверие к самому себе. В ситуации психологического интервью легко эти ценности нарушить. Преодоление сопротивления клиента, даже если это полезно для диагностического процесса, может вызвать у него чувство, что он предал самого себя. Применение технических приемов преодоления сопротивления можно рассматривать как манипуляцию. Отношение психолога к человеку, с которым он встречается в кабинете, является следствием того, какой он видит свою профессиональную роль. Если он захвачен чувством выполнения определенной миссии и стремлением к ее выполнению, он может не заметить, что его попытки помочь не имеют ничего общего с уважением личности человека. Это происходит не из-за недостатка профессиональных знаний и умений, а из-за слабого знакомства с этическими аспектами работы психолога, знание которых ограничивают действия, способные повредить клиенту.

Агнешка Соколовска (факультет психологии Люблинского католического университета) касается права психолога на молчание (041).

Работа психолога является специфической, поскольку она основана на глубоком контакте с клиентом. Психолог имеет возможность узнать от клиента то, что не знает он сам. Такая ситуация заключает в себе большой риск и ответственность особенно для того, кто обратился к психологу.

Автор рассматривает этические проблемы, связанные с применением проективных методов дающих возможность глубже заглянуть в психику человека. Они заключаются в проецировании на объективный материал собственных установок и взглядов и интерпретации в соответствии с ними фактов действительности; позволяют выяснить потребности данного человека, его конфликты, эмоции, интересы. Такой метод может применить также судебный психолог для выяснения проблем, поставленных судом. При этом он должен быть беспристрастным, честным и согласным с требованиями, которые ставит перед ним суд (это касается предмета экспертизы, ее объема, срока исполнения, общих условий проведения исследования). Психолог должен сделать всесторонний диагноз, описать личность подозреваемого, вскрыть мотивы, которыми он руководствовался, подтвердить воспитательную компетентность родителей, их социальную и эмоциональную зрелость. Имея такое трудное и сложное задание, психолог использует проективные методы и дает ответы на вопросы, от которых может зависеть судьба других людей. Суд обычно требует быстрых ответов, поэтому нет времени завязать более тесный контакт с исследуемым. Подследственный знает, что может подписать себе приговор, изменить свою судьбу, но не знает, что именно может его спасти. В особо трудном положении оказываются дети разводящихся родителей. Они чувствуют, что от них зависит, предпримет ли суд определенные действия. Дети не знают, не предают ли они чем-нибудь своих родителей, не повредят ли им. Кроме того, они открывают для себя такие сферы, которые причиняют им боль и с которыми они сами не могут справиться. Положение психолога тоже нелегкое, часто, несмотря на свои знания, он может поддаться эффекту Розенталя и бессознательно покажет (мимикой, поведением), чего он ждет от исследуемого. Его ожидания связаны с его личностью, знакомством с судебными актами, которые подсказали уже какие-то гипотезы, через призму которых он видит данного человека. Психолог не в состоянии избавиться от ожиданий, должен осознавать их появление и стараться работать объективно. Психолог должен охранять благо человека и в то же время искать ответа на вопросы суда, который ждет, чтобы он подтвердил подозрения, падающие на исследуемого. Применяя проективные методы, психолог

формулирует диагноз человека, имеющего право на защиту и молчание, который не понимает каких-то фактов, получает «странные» рисунки, что-то говорит о них, а кто-то чужой на их основе может об этом человеке очень многое сказать. Исследуемый растерян, лишен своих тайн, ибо кто-то вмешивается в его интимные дела, вскрывает годами скрываемые обиды. В такой ситуации трудно испытывать доверие к психологу, так необходимое для достоверной интерпретации теста. Может случиться, что во время использования проективных методов проявятся мотивы действий, которые преступник не осознавал и которые не хотел бы обнаружить. Выявление бессознательных мотиваций может осложнить положение подозреваемого и ограничить его право на защиту. Это затрудняет роль психолога, убеждающего подследственного согласиться на исследование с помощью проективных методов, хотя совершенно невозможно предвидеть, что данный человек скрывает в себе. Помощь исследуемому, к которой призван психолог, может обернуться в действия против него. Положение еще более осложняет ограниченное число встреч с подозреваемым и невозможность передать ему возвратной информации, результаты исследований.

Дилеммой для психолога является также сохранение профессиональной тайны, от которой, по новому кодексу, суд может освободить его в интересах дела и требовать выявления фактов. В таких делах, как сохранение профессиональной тайны, не должно быть никаких исключений, поскольку кроме неэтичности такого поведения оно разрушает доверие к психологу. Поэтому при употреблении проективных методов всегда нужно проводить дополнительные исследования, интервью, а также сообщать исследуемому необходимую информацию в такой форме, чтобы он смог ее понять. В своей работе психолог должен опираться на собственную систему ценностей, которая соответствует принципам этики, знаниям, опыту, таланту, чутью и сознанию, что работает для блага другого человека.

Мариан Здзислав Степуляк (доктор, кафедра общей психологии Люблинского католического университета) обращается к теме профессиональной тайны школьного психолога в контексте психологии личности (042). Доверие, умение сохранить чужие тайны - это важные элементы профессиональной тайны, они являются основой создания оптимальных отношений между школьным психологом и учеником. Школьный психолог участвует в воспитательном процессе, поэтому должен уважать такие качества личности, как автономность, достоинство и субъективность ученика, с которым он имеет терапевтический контакт.

Моральные проблемы, с которыми сталкиваются школьный учитель и психолог в процессе своей работы, очень трудны и сложны. Почти каждая из них требует при решении опираться на совесть, знание и опыт. Школьный психолог должен соблюдать принципы профессиональной тайны в отношении следующих особ: родителей и опекунов ребенка; учителей и воспитателей; группы ровесников обследуемого ребенка; самого ребенка; лиц, представляющих общественную власть. Психолог должен помнить, что каждое отступление от принципа приводит к непредвиденным последствиям. Главным принципом здесь должно быть уважение личного достоинства ученика и своего собственного достоинства. Нарушение профессиональной тайны может наступить только при угрозе здоровью и жизни ребенка.

В настоящее время в работе школьного психолога наблюдается много злоупотреблений, связанных с профессиональной тайной. Сотрудничество психолога с учителями и педагогами заключается главным образом в проведении диагностических исследований и написании психологического заключения. Однако очень часто дирекция пытается освободить психолога от сохранения профессиональной тайны. Следует добавить, что профессиональная информация, содержащаяся в психологическом заключении, попадая в руки некомпетентных лиц, часто бывает предметом открытого обсуждения в школьной среде и даже поводом для издевательства над ребенком. Следствием такого положения вещей часто бывает снижение успеваемости ученика и воспитательные трудности в его отношении. В этом случае нарушается право на самоуважение, ученик чувствует себя униженным и опозоренным.

Другой проблемой, касающейся сохранения профессиональной тайны, являются отношения с семьей обследуемого ученика. В Польше возрастает число неполных семей. Это представляет собой важную социальную проблему. Часто контакт с такой семьей затруднен. Школьный психолог должен понимать, что сохранение профессиональной тайны в этом случае особенно важно. Еще более это касается патологических семей, которые не хотят или не могут сотрудничать с психологом. Даже в этих случаях принцип взаимного доверия и умения хранить тайну играет значительную роль. Неуважение психологом этого принципа увеличивает уже существующие трудности в терапевтическом обследовании ребенка из такой семьи.

Паулина Шабельска (факультет психологии Люблинского католического университета) также обращается к императиву профессиональной тайны (043).

Межличностные отношения, предпринимаемые психологом и относящиеся к существу его профессии - исследователя, практика, учителя и популяризатора психологической науки, - имеют глубокое этическое измерение. В каждом случае на психологе лежит ответственность за последствия контакта, который в рамках своей профессиональной роли он завязывает с другим человеком. Такая большая ответственность следует из специфического характера этих отношений. Ибо эти отношения несимметричные, то есть такие, в которых одна сторона имеет определенное превосходство над другой и может оказать на нее влияние. В этом случае «превосходство» имеет психолог, располагающий определенными знаниями и особыми диагностическими и терапевтическими методами, которые может применить, чтобы помочь клиенту. Только принятие на себя ответственности в отношениях с клиентом и признание того, что главной ценностью для психолога является благо другого человека, а целью его профессиональной деятельности - оказание ему помощи, при уважении его основных прав (права на сохранение достоинства, субъективности и автономии, права на не стесненное ничем развитие, права на руководство собственной системой ценностей, совершение выбора, права на интимность), позволяет этично и ответственно выполнять свою работу.

Больше всего морально-этических проблем возникает в сфере действия психолога-практика, в его диагностической и терапевтической деятельности. Исключительно трудными и глубокими оказываются проблемы, где конфликт ценностей. Например, с одной стороны, мы имеем такую ценность, как право клиента на сокрытие от третьих лиц его личных, часто интимных дел, которые он доверил психологу, с другой - безопасность клиента или других лиц, которые окажутся под угрозой при невы-явлении именно этих фактов. И в первом и во втором случае речь идет о благе клиента, но психолог должен решить, какое благо в данном случае более важное.

Дилемма, есть ли у психолога право принимать решение о нарушении профессиональной тайны, не устранима. В каждой новой ситуации психолог должен рассматривать две ценности - защиту безопасности клиента (или иной особы) и право клиента на интимность и сохранение достоинства. Он должен «взвесить» положительные и отрицательные