CC BY
31что имеется случай самообороны. Тем не менее, если Совет упоминает это право, то тем самым дается серьезное основание для легализации использования силы.
В заключительной части статьи подчеркивается, что наметилась явная тенденция рассматривать события 11 сентября не только как ключевой момент истории, но как поворотный пункт в развитии международного права. Обстоятельный анализ влияния 11 сентября на различные отрасли международного права свидетельствует о том, что это верно лишь частично. События 11 сентября со всей очевидностью показали, что международный терроризм не знает границ и не может быть рассмотрен исключительно под углом зрения национального или международного права. Он требует многогранной реакции, сочетающей в себе традиционное преследование и применение принудительных средств с проведением военных операций против частных лиц. Тем не менее это не означает, что не могут быть применены адекватные меры по существующим правилам международного права.
Признание актов терроризма как угрозы миру и безопасности в рамках полномочий Совета Безопасности не только связано с событиями 11 сентября. Еще в 1992 г. (Резолюция 731) Совет заклеймил акт терроризма в Локерби, Устав ООН упоминает террористические акты, совершенные частными лицами. Интерпретация террористических актов как военных действий была дана НАТО и ОАГ в оригинальной формулировке Устава ООН, который включает террористические акты, совершаемые частными лицами. Единственной новацией стало применение права войны к террористическим актам в свете новой концепции «вооруженный конфликт». Однако такой подход на практике порождает многочисленные трудности, и есть сомнение, что он получит широкое применение в будущем.
Е.В.Клинова
2004.03.033. МАРКИЗИО С. ООН, ПРАВО И ТЕРРОР.
MARCHISIO S. Le Nazioni unite, il diritto e il terrore // Affari esteri. - Roma,
2002. - A. 34. - N 133. - P. 162-195.
Покушения 11 сентября 2001 г. в США вызвали дискуссию относительно их оценки с точки зрения международного права и Устава ООН. Принятая сразу же после трагических событий Советом безопасности резолюция 1368 не только резко осудила, но и квалифицировала эти покушения, как и другие акты международного терроризма, как угрозу ме-
ждународному миру и безопасности, подтвердила право государств на индивидуальную и коллективную защиту и призвала все государства к сотрудничеству для наказания исполнителей, организаторов и вдохновителей этих деяний. В этой резолюции был подтвержден принцип ответственности за эти преступления.
В принятой 28 сентября 2001 г. Генеральной ассамблеей ООН Резолюции о сотрудничестве в борьбе против терроризма содержится ссылка на принцип международного права, согласно которому любое государство обязано воздерживаться от организации, подстрекательства, помощи или участия в террористических действах в других государствах или молчаливо терпеть на своей территории деятельность, направленную на свершение такого рода актов.
Очевидно, что государства, поддерживающие, помогающие или покровительствующие на своей территории террористическим организациям, серьезно нарушают запрет, имеющий императивный характер, и поэтому они должны нести ответственность перед международным сообществом и к ним могут быть применены, согласно Уставу ООН, санкции. Совет безопасности, исходя из гл. VII Устава, может проголосовать за эти санкции или разрешить государствам - членам ООН предпринять против нарушителей принудительные меры.
Но резолюция 1373 требует ведения антитеррористической борьбы с применением любых средств, включая использование вооруженных сил, ибо террористы угрожают миру и безопасности. «Теперь, в духе нынешнего толкования Устава, опасная ситуация не обязательно возникает в результате межгосударственного конфликта, но может стать результатом поведения отдельных индивидов, как это имеет место в террористических актах» (с. 164).
К тому же в резолюции 1373 присутствует перечень специфических обязательств, которые представляет собой генеральное обязательство сотрудничеств в борьбе против террора: обязательство препятствовать финансированию терроризма, накладывать арест на имущество, фонды и финансово-экономические ресурсы физических и юридических лиц, вовлеченных в террористическую деятельность, отказывать им в предоставлении убежища, применять уголовное право и строго наказывать за преступления террористического характера и т.д.
Некоторые утверждают, что оценка террористического акта 11 сентября 2001 г. не принимает во внимание тот факт, что его совершили отдельные индивиды, а не государства и поэтому трудно сравнивать
подобные акты с вооруженными действиями по международному праву. Несомненно, произошло расширение собственно понятия легитимной обороны, ввиду практической и непосредственной необходимости отразить действительную агрессию. И эта тенденция не нова в международном праве: достаточно упомянуть об американской практике легитимной превентивной обороны с применением силы с целью предупредить новые акты агрессии (с. 166). В качестве примера автор приводит воздушные бомбардировки США Ливии в 1986 г., на которую была возложена ответственность за взрыв самолета, ракетные обстрелы в Судане и Афганистане в 1998 г. в наказание за террористические акты против посольств США в Найроби и Дар-эс-Саламе. Не приходится сомневаться, что, следуя этой логике, бомбардировке могут подвергнуться другие страны, ибо Аль-Кайда действует в более чем 60 странах.
Ссылка на положение о легитимной обороне «является неверной и не столько потому, что эти нападения нельзя квалифицировать как «вооруженное нападение» какого-либо государства в духе ст. 51 Устава ООН.., а «скорее по причине специфики военной акции и отсутствия возможности непосредственного воздействия» (с. 167). Не случайно, в резолюции 1373 право на легитимную оборону увязано с требованием бороться «любыми средствами» с угрозами миру, которые таит в себе терроризм. Это известная формулировка, уже использовавшаяся СБ при разрешении использовать силу, как, например, в резолюции 678 (1990) относительно Кувейта. «Исходя из этого смысла, я считаю, что если ссылка на легитимную оборону не была наиболее подходящей для правового оправдания военного вмешательства в Афганистане, тем не менее, не подлежит сомнению, что СБ, действуя в соответствии с гл. VII Устава ООН, придал легитимность военной акции США и выступавшей с ними коалиции государств против терроризма в Афганистане» (с. 167).
Таким образом, можно сказать, что ООН признала акт 11 сентября не столько действиями частных лиц, объединившихся в террористическую организацию, сколько «нападением со стороны некоего государства, хотя оно и не было открыто упомянуто» (с. 167). Однако, несмотря на это, и ООН, и государство - жертва нападения «с самого начала признали наличие тесной и неразрывной непосредственной связи между группой участников покушения, террористической организацией, членами которой они являлись, и правительством талибов» (с. 168). Собственно, примерно то же случилось в 1914 г., когда Австро-Венгрия возложила вину
за убийство эрцгерцога Франца Фердинанда на сербское государство, хотя совершил его террорист Гаврило Принцип.
Военное вмешательство в Афганистане имеет своей целью не только разгром террористов, но и уничтожение государственного аппарата талибов. Поэтому конфликт принял форму самой настоящей войны между государством талибов и западными странами и их афганскими союзниками, что делает необходимым применение правил ведения военных действий, включая положения гуманитарного права.
Не следует считать, что отдельные террористы входят в органы правительства талибов; однако они принадлежат к организации Аль-Кайда, которую, вне сомнения, следует признать «структурой де факто», действующей в сфере аппарата правительства талибов. Кроме того, Талибан неоднократно отказывался сотрудничать с ООН и международным сообществом в борьбе против террористов, действовавших на территории Афганистана, и не обращал никакого внимания на решения СБ, принятое в 1996, 1998 и 1999 гг. Буш не сделал различия между террористами Аль-Кайды и фактическими органами талибского правительства, но подчеркнул, что лица, ответственные за террористические акты 11 сентября, будут нести за это персональную ответственность. Однако так как совершены преступления особой тяжести, то они являются преступлениями не только по внутренним законам государств и особенно государства, на территории которого они были совершены, но и по международному праву.
Что касается квалификации актов терроризма как международных преступлений, то следует сказать, что «до сих пор они рассматривались как "преступления, определенные договором" (treaty crimes), т.е. преступления, определенные отдельными договорами, направленными на прекращение различающихся между собой конкретных действий, а не как преступления, относящиеся к преступлениям типа преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечества, которые относятся к сфере компетенции международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, основные положения которых содержатся в резолюциях 827 (1993) и 955 (1994) СБ и Международного суда (1998)» (с. 170-171).
На конференции в Риме было принято твердое решение исключить преступления терроризма из юрисдикции Международного суда.
Договоры, которые рассматривают терроризм как преступление, т.е. как «преступление, определенное договором» (treaty crime), весьма многочисленны, но несводимы к единому целому.
Было бы идеально, «если бы Международный суд, после ввода в действие его устава, смог бы судить преступников, совершивших покушения 11 сентября, за преступления против человечества. Однако реализация этой идеи сталкивается с двумя проблемами: ограниченной юрисдикцией Международного суда и тем фактом, что в его уставе терроризм не назван среди «преступлений против человечества».
Остается согласовать на международном уровне единое определение терроризма как преступления, преодолев все политические препятствия, которые существуют до сих пор, определить его элементы, «принимая во внимание, что приравнивание терроризма к преступлениям против человечества не позволит подчеркнуть специфический характер этого преступления, имеющего целью посеять панику среди гражданского населения и разрушить ценности, на которых основываются демократические общества» (с. 172).
Среди различных, выдвигавшихся в последнее время предложений, наиболее приемлемыми и уместными с юридической точки зрения была бы передача этих преступников американской федеральной судебной системе, что, собственно, уже имело место (осуждение Захарии Мас-сауи окружным судом штата Вирджиния, обвиненного в причастности к нападению 11 сентября). Предложения о создании военных трибуналов могут вызвать значительные опасения относительно сохранения основных прав и свобод человека.
Г.А.Антонос
2004.03.034. ХАЛБЕРСТАМ М. ЭВОЛЮЦИЯ ПОЗИЦИИ ООН ПО ТЕРРОРИЗМУ: ОТ ИСКЛЮЧЕНИЯ ИЗ ЭТОГО ПОНЯТИЯ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ ДО ФОРМУЛИРОВАНИЯ ПОНЯТИЯ КРИМИНАЛИЗАЦИИ ТЕРРОРИЗМА НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, ГДЕ И КЕМ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ АКТ.
HALBERSTAM M. The evolution of United Nations position on terrorism: From exempting national liberation movements to criminalizing terrorism wherever and by who ever committed // Columbia j. of transnational law. -N.Y., 2003. - Vol. 41. - N 2. - P. 573-584.
