CC BY
43
2004.01.053. ХАФИЗОВА К. СЕПАРАТИЗМ В СИНЬЦЗЯН-УЙГУРСКОМ АВТОНОМНОМ РАЙОНЕ КИТАЯ: ДИНАМИКА И ПОТЕНЦИАЛ ВЛИЯНИЯ НА СИТУАЦИЮ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ // Центр. Азия и Кавказ. — Шеа, 2003. — № 1. — С. 7-19.
Клара Хафизова (университет «Кайнар», Алма-Ата, Казахстан) напоминает о многовековых исторических связях народов Синьцзяна и Центральной Азии (ЦА). В Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая, по данным 1994 г., жили 7,7 млн. уйгуров, 6,2 млн. хань-цев (китайцев), 2,2 млн. казахов; в свою очередь, в Казахстане свыше 220 тыс. уйгуров, значительно меньше их в Узбеки-стане и Киргизии (с. 8). Данные переписи в Китае еще не опублико-ваны, но предполагается, что соотношение между народами в СУАР существенно не изменилось, хотя приток ханьцев продолжается, а численность уйгуров, возможно, занижена (одни считают, что в труднодоступных районах трудно контролировать соблюдение закона об ограничении рождаемости, и местная администрация предпочитает занижать данные, другие видят в этом преуменьшении сознательное стремление властей умалить роль уйгуров в СУАР).
Китайские ученые, вне зависимости от политических взглядов и в каком веке они жили, всегда однозначно оценивали борьбу за создание самостоятельного государства в Восточном Туркестане как сепаратистскую деятельность уйгурской верхушки, направленную на раскол Китая. Уйгурские исследователи всемерно способствуют осознанию уйгурами своей национальной идентичности, причем одни причисляют к уйгурам некоторые тюрко-монгольские и тюркские племена (даже гуннов, Атти-лу), другие исчисляют историю своей государственности с Уйгурского каганата, существовавшего в 745-840 гг. частично на территории Сибири и Монголии, а чаще с государства караханидов в Х-Х1 вв. со столицей на территории Синьцзяна (Бешбалык, затем Кашгар) и с включением части земель ЦА.
В последующие века на территории современного СУАР были лишь разрозненные государственные образования, а в XVIII в. Цинская империя разгромила Яркендское ханство, в XIX в. подчинила государство, созданное Якуб-беком на основе Кучинского, Кашгарского и Хотан-ского султанатов. В 1933 г. гоминьдановцы ликвидировали Восточно-Туркестанскую исламскую республику, в 1949 г. после провозглашения КНР самораспустилась Восточно-Туркестанская республика, просущест-
вовавшая около пяти лет (1944-1949), и Синьцзян снова стал частью Китая.
Автор подчеркивает незавершенность процесса этногенеза уйгуров: сам этноним «уйгур» использовался в УШ-1Х вв., а позже представители этого народа идентифицировали себя только со своим оазисом и, «например, различие между Кашгаром и Яркендом Синь-цзяна было большим, чем между Кашгаром и узбекскими Кокандом и Ташкентом», обычно в быту уйгуры называли себя по имени своей местности — тур-фанцы, хотанцы, яркендцы, в официальных документах в графе национальность до середины XX в. также писали кашгарец, турфанец и прочее; этноним «уйгур» получил новую жизнь только в 1935 г. по предложению видного советского тюрколога С.Е.Малова (с. 10). Термин Восточный Туркестан введен западными специалистами, современная же борьба за государство Уйгуристан вдохновлена примером создания независимых государств в ЦА после распада СССР.
Для обоснования отделения СУАР от КНР уйгурские националисты указывают на дискриминационную политику правительства и ухудшение экологической обстановки в автономии. «При этом они не хотят видеть огромные перемены, происшедшие в Синьцзяне за годы реформ и "открытых дверей", не принимают во внимание объективные трудности, которые пережили или ныне переживают все народы Китая, в том числе и ханьцы» (с. 11). Ограничение рождаемости, понятное в отношении ханьцев, грозит, по их мнению, полным исчезновением малочисленных этносов Синьцзяна и Тибета; экономическая же политика правительства, направленная на развитие сырьевых отраслей промышленности на национальных окраинах, сепаратистами искажается и используется для разжигания анти-китайских настроений.
Стратегический курс «на стабилизацию восточных районов и развитие западных» в нефтяной промышленности КНР означает наращивание темпов освоения природных ресурсов Синьцзяна: Карамайские нефтепромыслы уже дали 7,6 млн. т, растет добыча на Турфано-Хамиских промыслах, начато освоение месторождения Таримской равнины; по предварительным расчетам, в ближайшие годы приморские районы будут получать с Запада Китая 50% электроэнергии, 60% сырья, что усилит экономическую взаимозависимость Синьцзяна и Центра (с. 12). Промышленное и железнодорожное строительство естественно приведет к увеличению численности ханьцев, но она растет и у уйгуров.
Автор особо отмечает разумную политику КНР в области культуры: «В СУАР издают и переиздают выдающиеся произведения уйгурской и тюркской литературы, реставрируют религиозные культовые сооружения, уважают (и возрождают) народные обычаи. Уйгуры, казахи, дунгане сохранили в чистоте свой язык и свою культуру» (с. 13).
Хафизова настоятельно подчеркивает несвоевременность идеи отделения Синьцзяна от Китая для самих народов СУАР (начнется кровавая гражданская война) и в международном аспекте: Москве это не нужно, поскольку у нее хорошие отношения с Пекином; Вашингтон, ранее не обращавший внимания на деятельность уйгурских организаций в США, теперь из-за афганской и иракской проблем готов некоторые из них внести в список террористических организаций; государства ЦА видят угрозу своей безопасности со стороны любых сепаратистов и, в частности, признают борьбу за Уйгуристан незаконной.
«Уйгурский национализм отнюдь не безобиден. Он апеллирует к исламскому фундаментализму и пантюркизму... Можно предположить, что те же силы, которые осуществили развал СССР, теперь приступили к уничтожению последней коммунистической империи. Реанимация идеи Восточного Туркестана — лишь одно из звеньев этого глобального плана» (с. 18). Однако развалить КНР по «советскому сценарию», по убеждению автора, не удастся. Она заключает, что стабильность в Синьцзяне и КНР взаимосвязаны; государства ЦА и впредь будут укреплять сотрудничество с Китаем в борьбе с международным терроризмом в рамках Шанхайской организации сотрудничества; «народы региона не могут эмоционально поддаваться идеям тюркского родства либо ловушкам конфессионального единства, прежде всего исходя из интересов своих государств»; республики ЦА и КНР не должны ущемлять интересы нетитульных граждан или допускать проявления любого национализма (с. 19).
С.И.Кузнецова
