CC BY
94
ФИЛОСОФИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
2002.02.015. КОНЦЕПЦИЯ ВИРТУАЛЬНЫХ МИРОВ И НАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ/Редкол. Баженов Л.Б. и др. - СПб.: РХГИ, 2000. - 320 с. -Библиогр. в конце отд. ст.
Сборник посвящен памяти известного специалиста по символической логике, когнитологии, методологии науки Владимира Александровича Смирнова. «Эта книга, отмечается в предисловии, написанном И.А.Акчуриным и С.Н.Коняевым, - о новых философских идеях и понятиях, которые уже сейчас формируют... совершенно необычный облик грядущего третьего тысячелетия» (с.3). Большинство авторов отмечают все более расширяющуюся область применения понятия виртуальности в современной науке и инженерных разработках. Работы, представленные в сборнике, имеют целью разработать методологию общенаучного исследования альтернативных сценариев развития событий, виртуальных миров и целых вселенных (в квантовой космологии). Понятие «виртуальное» не всегда совпадает с понятиями «возможное» и «потенциальное»: виртуальные объекты отличаются от потенциальных статусом своего существования. В современном английском языке слово virtual означает прежде всего «фактический, действительный; являющийся (чем-л.) по существу, реально (а не формально» и уже затем «возможный, виртуальный, мнимый, эффективный» (с.4).
Сборник состоит из трех разделов: «Общетеоретические и логические проблемы виртуальных миров»; «Понятие виртуальности в точных науках. Виртуальная реальность в технике»; «Гносеологические и историко-философские аспекты возможных миров».
Первый раздел представлен статьями И.А.Акчурина «Виртуальные миры и человеческое познание» (с.9-29), С.Н.Коняева «Реальная виртуальность: Границы наблюдателя в информационных пространствах искусственно созданных миров» (с.30-55), В.М.Розина «Существование, реальность, виртуальная реальность» (с.56-74),
Е.Д.Смирновой «Семантика возможных миров и обоснование логического знания» (с.75-90), Г.Патти «Динамические и лингвистические принципы функционирования сложных систем» (с.91-106), В.Л.Васюкова «Метакосмос: Миры и/или ситуации» (с.107-115). Во втором разделе содержатся статьи Т.Б.Романовской «Иная реальность и проблема интерпретации в физике» (с.119-135), Ю.В.Сачкова «Вероятность: Виды и уровни возможного» (с.136-153), Л.А.Шелепина «Виртуальный мир как реализация немарковских процессов» (с.154-170), А.Ю.Севальникова «Категории «возможное» и «действительное» и современная физика» (с.171-185), В.А.Глазунова «Многокритериальный подход к проблемам виртуальности и выбора научной теории» (с .186196), В.Д.Эрекаева «Виртуальное состояние ранней Вселенной» (с.197-212), Б.Ребера и Ф.Роша (с участием С. ди Грегорио) «Виртуальное: Апокалипсис или повторное посещение платоновской пещеры?» (с.213-225). Третий раздел состоит из статей Е.А.Мамчур «Концепция возможных миров и мир научного знания» (с.229-245), Н.Ф.Овчинникова «Миры знания - предмет эпистемологических размышлений» (с.246-259), В.П.Визгина «Концептуальная история проблемы множественности миров: О четверояком корне проблемы» (с.260-291), О.Е.Баксанского «Виртуальная реальность и виртуализация реальности» (с.292-305), А.В.Родина «Именование как событие: От возможных миров к виртуальной среде» (с.306-314) и А.С.Карпенко «О Владимире Александровиче Смирнове» (с.315-317).
И.А.Акчурин, обсуждая концептуальные основания представлений о виртуальных мирах, подчеркивает многообразие аспектов, сопровождающих исследования по виртуалистике как в онтологическом, бытийном, так и в теоретико-познавательном плане. По его мнению, важнейшим понятием виртуалистики является понятие топоса -пространства с меняющейся топологией. Этот объект является тем «всеобъемлющим», обобщенным геометрическим «вместилищем», «в которое ученые следующего века смогут поместить... почти все мысленные процессы - как у человека, так и у компьютера любой степени сложности» (с .12). В этом смысле виртуальные миры являются «следующим фундаментальным приближением» в понимании того, как происходит процесс человеческого познания. Богатые возможности конструируемости виртуальных миров уникальным образом вмещают в себя когерентные логики, проблемы человеческой свободы, искусства и культурологии.
По предположению С.Н.Коняева, наиболее адекватная
классификация виртуальных миров возможна при выборе в качестве критерия классификации связи данного мира с наблюдателем. Важность фигуры наблюдателя обусловлена тем, что виртуальные компьютерные миры могут не быть связанными с реальностью. И только присутствие наблюдателя осуществляет эту связь через процесс взаимодействия с виртуальным миром и соотнесения этого мира со своим представлением о реальности. В сфере физики автор предлагает считать реальным наблюдаемый объект. Ненаблюдаемый же объект может быть виртуальным для наблюдателя, если в системе моделей этого наблюдателя и в его мировидении он обладает онтологическим статусом. При рассмотрении компьютерной реальности возникает необходимость обобщить понятие границы наблюдателя, частным случаем чего является расширение границ тела наблюдателя за счет различных манипуляторов. Понятие границы определяется «пределами материальной базы», имеющейся в распоряжении наблюдателя, и возможностями описания данного наблюдателя, тогда как граница самоописывающейся интеллектуальной системы определяется наличными средствами описания. Автор согласен с Г.Патти в том, что биологическая клетка также может рассматриваться в качестве наблюдателя, причем она не только наблюдает, но и описывает реальность, а наиболее ценная информация наследуется и передается генетически. Автор предлагает рассматривать компьютерные вирусы как «граничное положение» между живой и неживой материей.
Как отмечает В.М.Розин, наиболее впечатляющим достижением новых информационных технологий в создании феноменов виртуальной реальности, или «ВР-систем», является не только присутствие в них человека, но и возможность действовать в них самостоятельно. «Все это, судя по всему, и предопределило бум потребностей на новые информационные технологии и, соответственно, быстрое развитие их» (с.56). В понятии виртуальной реальности должны быть отражены два аспекта: 1) без учета и научного описания психологического измерения виртуалистики нельзя понять природу виртуальных реальностей; 2) эти реальности создаются на основе компьютерных технологий и специальной техники и реализуют принципы обратной связи. Виртуальная реальность - один из видов реальностей, которые можно назвать символическим. Следует четко различать компьютерную реальность от виртуальной. В отличие от компьютерной реальности события виртуальной реальности даны сознанию человека, находящемуся в ней, и его можно назвать виртуальным свидетелем или
пользователем. Виртуальная реальность - это чувственная, жизненная, средовая реальность, а ее события ВР разворачиваются только внутри сознания конкретного человека, их нет для других людей, и виртуальный пользователь это понимает.
Истинностная оценка модальных и других суждений, их интерпретация предполагают обращение к возможным мирам. Под последними Е. Д. Смирнова понимает то положение дел, те условия, при которых некоторое высказывание истинно. Действительность можно рассматривать не просто как совокупность наличных ситуаций, а как то, что включает взаимосвязи, содержит в себе тенденции и возможности будущих состояний. В то же время настоящее содержит последствия прошедших событий, обусловлено предшествующим состоянием. Такой подход к пониманию действительности в своеобразной форме реализуется в семантике возможных миров. При этом сохраняется классическая концепция истинности, но для ее сохранения при переходе к модальным и временным контекстам приходится учитывать отношения между возможными состояниями действительности, или возможными мирами. Е.Д.Смирнова рассматривает реляционные семантики Крипке, а также приводит анализ интенсиональных контекстов в семантиках возможных миров.
Говард Патти рассматривает проблему сложности в контексте биологических систем, которые содержат собственные генетические описания. Важность самоописания определяется тем, что без него сложные организмы вырождаются и не эволюционируют в окружающей среде. Становятся необходимыми изучение описания с физической точки зрения, выяснение того, каковы простейшие условия записи, считывания и выполнения описаний. Патти вводит разграничение между событиями динамическими, или непрерывными, зависящими от скорости, и лингвистическими событиями, которые от скорости не зависят. Он показывает, что принципиально важный процесс интерпретации не может быть смоделирован лингвистической теорией. Тогда основной становится проблема взаимодействия лингвистического и динамического принципов, от соотношения которых зависят устойчивость и эволюционный потенциал самоописывающихся сложных систем.
В.Л.Васюков рассматривает проблему ветвления нашего мира на множество копий, являющихся следствием нарушения причинности в физических процессах. При этом автор использует следующий методологический прием: вместо миров он рассматривает пространственно-временные ситуации. «Например, вместо бесчисленных
параллельных микромиров, каждый из которых предполагает некую допустимую комбинацию микрообъектов, мы имеем дело с бесчисленными параллельными (микро)ситуациями, как бы ткущими «ковер» нашего микромира, который теперь будет представлять собой некоторую предельно большую ситуацию» (с .110). При этом возможны глобальные топологические перегруппировки, приводящие к размножению миров и к их исчезновению. В.Л.Васюков предлагает «физикализировать» понятия элементарной ситуации, переходя от возможных миров к ситуациям, многомерную структуру которых ситуационная семантика характеризует в терминах пространственно-временных отношений, а также отношений перекрывания, включения и т.д. Анализ показывает, что изменения топологии, которые могли бы привести к возникновению нового возможного мира, не всегда имеют место, что позволяет избежать фатального размножения миров при нарушениях причинности. Такие нарушения могут приводить не к новым мирам, а лишь к новым ситуациям, что исключает парадоксы типа встречи со своим двойником. «Скорее всего, глобальная неизменность количества миров может быть связана именно с микроскопическим характером нарушений каузальности» (с.114).
«Сама основная задача и цель науки - возможность адекватно описывать окружающий мир - в принципе исключает, - как считает, Т.Б.Романовская, - вариант множественности миров, равно как и различия в способах интерпретации этого описания» (с .19). Является ли это устранимым недостатком современной науки или это объективная особенность данного нам мира? В последнем случае возникают вопросы относительно способов и методов выделения областей или состояний однозначности мира. Эти вопросы анализируются на материале классической и квантовой механики (проблема измерения, эвереттовские миры и т.д.).
Ю.В.Сачков рассматривает понятие вероятности в контексте видов и уровней возможного, а науку - как анализ возможного. Он считает, что использование «вероятности имеет собственную ценность, более фундаментальную в сравнении с ранее выработанными моделями познания» (с.140), в связи с чем можно говорить о том, что наука изучает мир через призму возможного. Однако возможности не произвольны, а определяются внутренними свойствами объектов и структурой окружения. В свою очередь, познание реальных процессов предстает как выбор одной из возможностей, «как редукция поля возможностей к одной из них, и этот выбор, эта редукция представляет собой большое
искусство» (с.137). Везде, где наука изучает сложные системы, важнейшее значение приобретают вероятностные идеи и методы, а между тем «еще не выработаны достаточно общепризнанные представления об основаниях вероятности в познании» (с.140). Для понимания вероятностных распределений, которые являются центральным понятием при теоретико-вероятностном анализе действительности, разумно ввести представления о двух уровнях вероятностной модели: первый описывает события как бы сами по себе, второй - через вероятностные распределения. Существенно, что теория вероятностей ввела представления о новом типе возможностей и даже случайности, которые определяются внутренними свойствами системы. Кроме того, представления о возможных мирах отражают структуру и динамику эволюционных процессов, что чрезвычайно важно для познания живого.
С точки зрения Л.А.Шелепина, понятие виртуальной реальности соответствует воображаемой реальности, квазибытию, когда мир воспринимается как настоящий, но в действительности не существует. Виртуальная реальность отделена от действительности. Виртуальный мир сопряжен с памятью, образами и опытом прошлого. В этом смысле он выходит за рамки существующей (марковской) парадигмы. Феномен виртуальной реальности может быть понят только на основе немарковского подхода. На смену физике приходит биология, а на смену марковской парадигме - немарковская. Немарковские процессы, или процессы с памятью, описывают изменение структур. В них важнейшей характеристикой служит негэнтропия как мера упорядочения, мера сложности структуры. В отличие от марковских процессов они нелокальны по своей природе и описываются интегро-дифференциальными уравнениями, в которых интегрирование позволяет учитывать прошлое. Среди свойств немарковских процессов важнейшими являются устойчивость, наличие эффекта концентрации, существование структурных ритмов. В интегрировании по прошлому заложена возможность появления множественных миров. Немарковский подход несет в себе идею целостности мира, дает основу для систематизации виртуальных реальностей.
Ю.А.Севальников считает, что в современном мире все больше проявляется тенденция перехода от монистического, нормативного и идеологического понимания реальности к сценарным, игровым и поливариантным моделям. Даже в науке все чаще говорят о релятивности ее оснований и утверждений. «Такая ситуация с
необходимостью заставляет нас исследовать само понятие возможности и ее соотношение с действительным, что восходит непосредственным образом к философии Аристотеля» (с.171). Автор предпринимает анализ соответствующих представлений у Аристотеля, Платона, Гегеля, М.Хайдеггера. «Как нам представляется, именно сейчас стало необходимым развитие новых онтологических представлений, которые были бы в некотором смысле дополнительными, дуальными онтологии Хайдеггера, где бы развивалась онтология Мк-ЭаБет («тут-бытие». -Реф.), в которой понятие возможности играет одну из центральных ролей. Уникальность современной ситуации заключается в том, что онтологические вопросы сейчас разрешаются не спекулятивным путем... а в физических лабораториях» (с.176). В частности, проблемы интерпретации квантовой механики будут продолжаться до тех пор, пока не произойдут изменения представлений о физической реальности, онтологических воззрений. А.Ю.Севальников дает набросок контуров новой онтологии: «Квантовая механика с необходимостью заставляет нас выделять в бытии два онтологических уровня - бытие в возможности и бытие в действительности, или бытие потенциальное и осуществившееся» (с .180). Главное из странных свойств бытия в возможности состоит в том, что в нем в одно и то же время сосуществуют противоположные состояния. Кроме того, квантовая механика приводит к необходимости отказа от декартовского субстанциального понимания бытия и перехода к новой динамической онтологии.
«Виртуальная реальность предполагает возможность и необходимость выбора между несколькими вариантами развития виртуальных событий. Очевидно, что при этом выборе. существует один, но чаще несколько критериев, которые, как правило, противоречат друг другу» (с. 186), - пишет В.А.Глазунов, представляющий один из подходов к решению проблемы выбора научной теории и различных вариантов виртуальной реальности. Этот подход основан на многокритериальной концепции принятия решений. В его рамках каждый из рассматриваемых вариантов должен соответствовать так называемому паретовскому множеству, в котором каждый элемент имеет такое сочетание критериев, при котором хотя бы один из них имеет большее значение, чем у остальных членов множества.
Статья В.Д.Эрекаева посвящена анализу возможного существования виртуальных состояний в космологии. Предполагается, что в ранней Вселенной могли существовать температуры, при которых
любой тип частиц, наполняющих Вселенную, должен был пребывать в ситуации сверхбыстрой смены состояний рождения-уничтожения, т.е., фактически, в виртуальном состоянии. Тем самым состояния виртуальности могут определять высокие температуры. Это означает также, что существовал период виртуального состояния всей Вселенной, когда все ее содержимое состояло из виртуальных частиц и виртуальных процессов. Среди особенностей виртуального состояния Вселенной отмечаются начало инфляционного раздувания именно в виртуальную эпоху, а также некоторые возможные «актуализации» микроскопического мегаобъекта - виртуальной протовселенной.
Б.Ребер и Ф.Роша считают необходимым пересмотреть такие значимые для философии понятия, как «реальность», «возможность», «виртуальное», «перцепция», «тело», «пространство» и «время». Их интересуют восприятия человека и те эффекты, которые оказывает на его поведение контекст виртуальных игр. Виртуальность «должна пониматься как ансамбль первоначальных сущностей, как ансамбль существующих принципов... тот ансамбль вещей, из которого мы можем образовать когнитивное пространство для пользователя» (с.214). Миф платоновской пещеры, по мнению авторов, представляет собой модель, которая очень интересна в плане виртуализма. Проблема в том, что связи виртуальных сообществ являются виртуальными, они воплощаются не в реальных телах, а только в символических клонах. Реальные связи осуществляются, но только при посредничестве виртуальных сущностей. Однако какой бы ни была степень виртуализации, реальное тело всегда остается присутствующим в самом себе. Оно выступает условием всякого возможного опыта. Зато в виртуальных мирах пространство больше не является априорной формой. Оно само оказывается изображением, которое следует сконструировать, смоделировать на том же самом основании, на каком конструируются те существа и объекты, которые, как предполагается, его населяют. Перемещаясь в виртуальном мире, мы на самом деле не покидаем реального мира.
Е.А.Мамчур исследует вопрос о том, в какой мере концепция возможных миров приложима к миру научного знания: ведь наука постоянно продуцирует возможные миры, выдвигая и формулируя различные гипотезы, модели, теории по поводу одного и того же исследуемого объекта. Решающую роль в декларации такой приложимости играет общий постмодернистский дух эпохи, который изначально признает плюралистичность мира. Концепция постмодернизма влечет за собой «катастрофические последствия» для
классической рациональности. Автор рассматривает аспекты концепции несоизмеримости в контексте возможных миров, подчеркивая, что наиболее важными являются парадигмальная зависимость и изменяемость вместе с теорией критериев оценки теории и стандартов рациональности. «Без некоторых, пусть не очень четких и определенных кросспарадигмальных (и кросскультурных) критериев рациональности релятивизма избежать не удастся» (с.243). Необходим некоторый метакритерий. В принципе им может быть экспериментальный критерий, однако могут существовать и другие.
«В попытках уяснить себе истоки человеческого знания, -отмечает Н.Ф.Овчинников, - мы неизбежно приходим к мысли, что ткань непосредственного восприятия мира могла держаться только на изначальных основах теоретического мышления... Иначе говоря, знание в основе своей теоретично» (с.246). Размышляя над природой знания, легко увидеть, что оно имеет сложную структуру. Во-первых, оно обусловлено социальными факторами. Во-вторых, знание - результат исторической деятельности многих людей, что позволяет говорить о «феномене коллективного знания», существующем независимо от индивида. Поэтому можно говорить о двух мирах - о знании индивидуальном и знании коллективном (объективном). Отвечая на требование эпистемологии указать условия, которые заставляют вновь обратиться к проблеме структуры знания, «я вынужден предположить, что решающий поворот мысли к исследованию структуры знания. существенным образом обусловлен интенсивным развитием математического знания в течение двух последних столетий» (с.249). Н.Ф.Овчинников вспоминает свои встречи и беседы о познании с рядом крупных исследователей, отмечает роль ряда научных школ. Наряду с тремя попперовскими мирами, автор предлагает ввести особый -четвертый - мир живого общения людей.
В.П.Визгин рассматривает историю проблемы множественности миров (ММ) в концептуальном аспекте. Данная проблема может исследоваться, как минимум, в четырех основных контекстах: 1) в контексте мифов и религиозных верований; 2) в философско-умозрительном; 3) в научном; 4) в рамках феноменологии сознания. Проблему ММ и подобные ей, в частности антропный принцип, следует изучать в условиях, когда «нужна духовная и интеллектуальная трезвость, пусть она может обернуться и таким «холодным душем» для ММ, как вопрос: а не является ли вся эта проблема нашим собственным артефактом?» (с.289).
«Органы чувств, - считает О.Е.Баксанский, - являются инструментом построения образа повседневной реальности» (с.292). Виртуальная реальность как совокупность нетипичных образов появляется, если воздействовать на мозг некоторым комплексом искусственных стимулов. В сознании человека имеется набор моделей и эталонов для восприятия явлений окружающего мира, и «можно сказать, что человек воспринимает окружающий мир не таким, каков он есть объективно, а измененным, подстроенным и модифицированным согласно его опыту, представлениям, ожиданиям, установкам и стереотипам. Другими словами, получается, что психика человека виртуализирует реальность... Мы видим мир не таким, каков он есть, а таким, каким ожидаем увидеть, т.е. реальность «не реальна», а «ожидаема», «конструирована» (с.293). С этой точки зрения, процесс познания представляет собой не что иное, как процесс виртуализации реальности. Поэтому эффекты виртуальной реальности представляют собой гипертрофированные эффекты виртуализации реальности. Для обоснования последнего утверждения автор проводит историко-аналитический обзор проблематики.
Доказать, что некоторый предикат действительно присущ исследуемой вещи, значит доказать, что некоторая «возможная вещь» действительно существует. Доказательство дает нам некоторую вещь, которая существует. Такую вещь Аристотель и называет сущностью. Согласно С.Крипке, обозначить вещь жестко значит обозначить одну и ту же вещь в ситуации, когда о ней неизвестно ничего определенного. А.В.Родин предпринимает попытку показать, что когда Крипке критикует принятый в логике способ говорить о «возможных мирах», он вынужден отказаться от трансцендентализма. Целью именования и необходимости у Крипке была реставрация аристотелевской эпистемологии. «. Я думаю, что там, где Крипке остановился, следует идти дальше» (с.308). Его замечание о том, что жестко обозначенная вещь может и не существовать в каком-нибудь возможном мире, возникло, скорее всего, как формальное следствие применения логики возможных миров. С точки зрения автора, именно этот случай представляет особый интерес, поскольку он вынуждает выйти за пределы эссенциалистской интерпретации Крипке. Рассуждение о другом возможном мире и рассуждение просто о другом состоянии одной и той же вещи имеют различные философские основания: первое связано с новым трансцендентализмом, второе - с античным эссенциализмом. Понятие возможного мира предполагает внемировую идентичность, а
именно идентичность трансцендентного или трансцендентального субъекта, конструирующего возможные миры. Говоря о возможных мирах без трансцендентального субъекта, следует внимательнее относиться к терминологии. По-видимому, в данном случае лучше говорить о виртуальной среде. Событие в виртуальной среде полностью выполняет требование, которое предъявляет определение жесткого обозначения у Крипке: обозначать одну и ту же вещь, когда она существует и когда ее нет.
В. Д. Эрекаев
