CC BY
15
2002.02.011. САМУЙЛОВА Л.В. УСТНОСТЬ В ДИНАМИКЕ. -Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000.-152 с.
Лидия Владимировна Самуйлова- канд. филол. наук, доц., зав. каф. нем. яз. Тверск. гос. ун-та, спец. в обл. грамматики и истории нем. яз.
В монографии, состоящей из введения, трех глав и заключения, анализируется статус устности в социоисторической и культурной перспективе.
Во введении констатируется, что в современной лингвистике пристальное внимание уделяется феномену устности. Автор объясняет это следующими причинами: 1) частичным удовлетворением к 80-м годам исследовательского интереса к письменности вследствие ее активного изучения в предыдущие отрезки времени; 2) влиянием новых интердисциплинарных методик, позволяющих расширить и объяснить круг явлений, подпадающих под понятие устности, в частности, так называемую "соматическую коммуникацию'; 3) стремлением отдельных отраслей филологии точнее определить свой предмет исследования в связи с изменениями парадигмы языкознания в 80-е годы (в связи с выходом на первый план коммуникативно-функционального направления); 4) новыми техническими возможностями записи всех параметров звучащей речи; 5) изменениями в информационной коммуникативной системе; 6) общей прагматической ориентированностью лингвистических исследований; 7) возросшим интересом к проблеме естественности в языке и т. д.
Если в отечественной лингвистике вообще и в лексикографии в частности термин "устность' употребляется нечасто, то в немецкой терминологической практике слово Mündlichkeit используется весьма активно, отмечается в главе первой ' Устность в аспекте терминологии!'. По мнению Л.В.Самуйловой, содержание термина "устность' может быть адекватно раскрыто на фоне принятого в отечественной и не освоенного немецкой лексикографией обозначения "письменностй'. Оно 'Актуализируется в оппозиции, где устность является противочленом письменности, т.е. а) совокупности письменных памятников какого-либо народа (какой-либо эпохи) и б) совокупности письменных средств общения какого-либо народа (какой-либо эпохи))' (с.9).
Дав подробный анализ концепций по структурной организации устной и письменной речи (Потебня, Щерба, Лотман, Амирова, Бодуэн де Куртене, Вахек, Фергюсон, Пфлуг, Вариг, Беркнер и др.), Л.В.Самуйлова приходит к выводу, что 'Тем общим стержнем (инвариантом), который
объединяет ... две материальные субстанции - акустическую и графическую - человеческого языка, является его структура, качественным и количественным содержательным наполнением обязанная как устному речевому началу, так и всей истории развития письменности}' (с.25). При этом уточняется, что в понятия "устная форма речи (устная речь))' и "письменная форма речи (письменная речь))' "не вкладывается никакого иного содержания, кроме как прочитываемого из семантики их определений: речь идет о внешних, технических материальных средствах, оформляющих (и в этом заключается их функция) любое высказывание в звуке и голосе, в букве и шрифте' (с.26). Автор считает правомерным и продуктивным рассмотрение устности и письменности в контексте форм существования языка и функциональных стилей речи в синхронии и диахронии. Устность при этом понимается как "сумма разновидностей языка с медиальным признаком устности' (с.40). В качестве упрощенного рабочего термина принимается обозначение "устные разновидности естественного языка'. По сути, речь идет о состоянии языка как совокупности всех видов его вариативности .., реализующихся в устной форме (с.41).
Эволюция немецкой устной речи подразумевает исторические изменения в системе форм существования языка со смещением акцента в пользу литературного языка, появление и развитие новых функциональных стилей.
Устная речь немца эволюционировала и с точки зрения применения родного языка, который постепенно вытеснял латынь, и с точки зрения нормы, которая все более стремилась к литературной, вытесняя, однако так и не вытеснив диалект. Последний как исконный народный язык отвечал периодически выдвигаемому лозунгу "Пиши, как говоришь"' 'Сознательное обращение к устному народному началу позволяет говорить об устности как стратегии в истории развития немецкого языка' (с.41).
В главе второй "Устность в социально-историческом и культурном аспектах' анализируются психологические последствия перехода от устной культуры к письменной. Подчеркивается, что превращение 'устного"' человека в "письменного' подразумевало иное соотношение индивидуального и коллективного начал сознания. Устные общества отличаются жесткой социальной организацией, которая обязательно включает каждого члена в общий социальный и культурный ритуал. При переходе к письменности на смену коллективному сознанию приходит
индивидуальное с его этическими нормами и культурно-правовыми представлениями. На фоне новой письменной государственности индивидуальное "я часто восстает против данной формы государственности.
Поскольку проблема соотношения устности и письменности рассматривается на материале немецкого языка, то за отправную точку описания языковых процессов и динамики соотношения этих феноменов принимается характеристика "качественности', "художественности' немецкого языка, данная Гёте в 1832 г.: "...немецкий язык достиг столь высокой степени развития, что каждому дана в руки возможность [... ] по мере своих сил отыскивать удачные выражения, соответствующие предмету и его восприятию' (Гёте. "Доброжелательный ответ) (с.78).
Причину того, что XIX век дал также литературные образцы, далекие от идеала, Л.В.Самуйлова видит в дисбалансе взаимоотношений 'устность-письменность' с явным перевесом последней. Несмотря на официальное признание лингвистикой первичности устной речи, ее художественная ценность и общественная значимость подвергались сомнению, из-за чего в филологических исследованиях феномену устности не уделялось достаточного внимания, а в сфере образования он не воспринимался как аспект школьного и гимназического обучения со своей методикой. Такое положение в Германии объяснялось сохранившейся престижностью идей Просвещения и романтизма, которые разрушили традиции прежней риторики как методики устной речи, предписывающей нормативные типизированные правила овладения ее техникой.
Являясь "наукой действия}', риторика в корне отличается от пришедшей ей на смену стилистики: нормативная база последней никогда не характеризовалась той строгой обязательностью, которая была присуща риторике. Это значительно снизило роль словесного выражения как аспекта обучения и неминуемо повлекло за собой снижение уровня языкового выражения, —как устного, так и письменного. Констатируя это, Л.В.Самуйлова особо подчеркивает зависимость письменной формы выражения от устной.
При том, что в Германии письменная речь обладала гораздо большим престижем, чем устная, выдающиеся немецкие писатели и поэты (прежде всего Гёте) всегда учитывали правило античной риторики: 'каждая истинная речь - это диалог', апеллируя к чувственному и социальному опыту читателей. Гёте, например, предпочитал диктовать
свои произведения, так как для него именно произнесенное слово было настоящим средством поэтического выражения. С точки зрения нормы немецкого письменного языка XIX в. драмы Гёте (Ифигения в Тавриде' и 'Торквато Тассо) изобиловали ошибками, например: Ganz etwas anders als ich sagen will (Tasso) ' Я хочу сказать совсем другое' - норма XIX в.: Etwas ganz Andres oder Anderes.
ХХ век, ключевым понятием которого в плане языкового строительства был языковой стандарт, дал новые импульсы к развитию как устной, так и письменной формы реализации языка. Особенно важным в этом плане было усиление влияния разговорной речи на письменный стандарт, которое поддерживается и новой системой школьного языкового воспитания. Письменный стиль изложения пересматривается сообразно правилу, сформулирован-ному еще Аделунгом:"Пиши, как говоришь"'.
Новая фаза в развитии современных языков связана с достижениями в области техники коммуникации, которые сместили акценты в пользу устных видов коммуникации и рецептивного - чтения. Современные электронные средства открыли эру новой, "вторичной устности}', которая "имеет безусловное сходство со старой: в основе обеих лежит коллективное сознание, для обеих характерны временная ориентация на настоящее и известная формульность языкового выражений' (с.86). Вторичность новой устности объясняется тем, что она базируется на письменности.
Однако бурное развитие коммуникационных технологий принесло с собой ряд гуманитарных и языковых проблем, например: 1) отрицательное воздействие радио- и телевещания на языковую способность их потребителей, проявляющуюся в утрате первичных (говорение и понимание) и вторичных (чтение и письмо) языковых навыков; 2) нарушение языкового единства; 3) деградация национального языка до языка лозунгов и клише с ненормативными морфологическими формами (например, brauchte "нужно бь" = форма сослагательного наклонения от brauchen "нуждаться!'); 4) нарушения кодифицированных синтаксических норм, в частности, в придаточных предложениях причины с weil (Ich kann doch nichts tun, Papa. Wirklich. Die lassen dich nicht raus, weil... du bist als gemeingefährlich eingestuft worden (B.Schröder) 'Я же ничего не могу поделать, папа. Правда. Они тебя не выпустят, потому что ... тебя считают социально опасным' (Б.Шрёдер); и т.д.
Особую тревогу у немецких педагогов вызывает "диалоговая
беспомощность' (Verlust der Gesprächsfähigkeit) молодежи, проявляющаяся в неумении и нежелании вести полноценный диалог, словесно реагировать, используя более развернутые речевые образцы ответных реплик, чем следующие: Ja "Да Nein "Не¥ Wahnsinn! " С ума сойти"' Ich glaub, ich spinne "Я думаю, мне мерещится' Hast du ein Rad ab oder was ? ' Ты что, спятил, что ли?"'и т.п.
Л.В.Самуйлова сообщает, однако, о представленной в специальной литературе точке зрения, согласно которой объем сегодняшней "языковой халтурь" (Sprachschund) на радио и телевидении "в целом не превышает объема "языковых неудач' средств массовой коммуникации прошлого. На смену рыцарским романам, уличному пению бродячих певцов (Bänkelsang) в его вариациях (например: песня о трагических событиях— Moritat), так называемым "кухонным песням' (Küchenlieder) пришли телевизионные шоу и песенные хит-парады" (с.94).
Границы поля устности в ХХ в. значительно расширились с изобретением телефона, автоответчика, электронной почты. "Этот Medienmix из шрифта, изображения, звука, писем, телефона, радио, фильма, видео, телевидения и такой новой электронной дискурсовой формы, как гипертекст (НуреАйх^, провозгласил начало эпохи интерактивности и сделал условной границу между индивидуальной и массовой коммуникацией' (с.96).
В завершение главы формулируется вывод о том, что с точки зрения синхронии не вполне правомерно говорить о временной первичности или вторичности письменной и устной форм реализации естественного языка. Обе формы - социокультурные и лингвистические реалии с закрепленными за ними функциональными сферами. Что касается таких характеристик, как главенство и второстепенность, то неоспоримо более высокая частотность устной формы реализации языка уравновешивается интеллектуальной нагруженностью и когнитивной значимостью письменности.
Как отмечается в главе третьей "Естественность' устной речи', в течение последних трех десятилетий этот термин используется чрезвычайно активно и входит в один ряд с термином "иконичность", употребляясь в качестве синонима последнего или (реже) как гипероним к нему. Сквозь призму естественности и иконичности рассматриваются такие структурные составляющие языковой системы, как фонология, морфология и синтаксис.
Если исходить из определения иконичности как материального
подобия знака объекту, то употребление терминов "иконичный' и 'естественный}' вполне оправдано по отношению к устной речи, считает Л .В. Самуйлова.
'Традиционная точка зрения характеризует связь графического образа слова со значением как опосредованную звуковыми словесными образами}' (с. 103):
звуковой образ-чичение слова->
слова
графический образ слова
В заключении акцентируются следующие аспекты понятия устности: 1) ' Устная форма реализации языка, устная форма речи, устная речЬ' (с. 139); 2) "совокупность произведений устного народного творчества какого-либо народа' (там же); 3) ' 'этап общественного развития, характеризующийся отсутствием письменности на родном языке' (там же); 4) ' 'факультативный признак разновидностей национального языка, функциональных стилей и отдельного конкретного речевого акта' (там же); 5) "совокупность всех видов вариативности языка с медиальным признаком устности' (с. 140).
Н.Н.Трошина
