CC BY
86
СИНТАКСИС
2001.02.031. ВОСТОКОВ В .В. СИСТЕМА ГРАММАТИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ. — Арзамас, 2000. — 281 с. — Библиогр.: с. 264-279.
В монографии рассматривается система грамматических значений простого предложения, формирующаяся под воздействием антропоцентрического и экзистенцентрического факторов. Анализируются компоненты, составляющие данную систему, т.е. бытийность, темпоральность, модальность и персональность, каждому из которых посвящена соответствующая глава. Кроме того, в книге есть теоретическое введение, в котором указывается, что в понимании синтаксической природы автор исходит из концепции В.В.Виноградова, видя в предложении грамматически оформленную по законам данного языка целостную (т.е. неделимую далее на речевые единицы с теми же основными структурными признаками) единицу речи, являющуюся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли. В конкретном предложении значение лица, времени и модальности устанавливается с точки зрения говорящего, но сама эта точка зрения определяется объективным положением говорящего лица в момент речи по отношению к собеседнику и к отражаемому в предложении фрагменту действительности. Развивая это положение В.В.Виноградова, автор формулирует следующую концепцию: "В системе грамматических значений предложения отражается взаимонаправленное действие в языке двух факторов — антропоцентрической силы, идущей от говорящего как творца предложения, и экзистенцентрической силы, идущей от "мира вещей", "отрезка", "кусочка" действительности" (с. 12). Отношение сообщаемого к действительности конкретизируется во взаимодействующих синтаксических категориях бытийности, темпоральности, модальности, персональности. "Антропоцентрическая и экзистенцентрическая силы действуют во всех звеньях грамматического значения предложения, но на оси категориальных значений имеются крайние точки, каковыми являются, с одной стороны, бытийность — маркированный признак экзистенцентрической силы, с другой стороны, персональность — маркированный признак антропоцентрической силы" (с. 13).
Под бытийностью В. В. Востоков понимает значение существования в действительности предметов, процессов, признаков,
явлений, выраженное формальными средствами языка. В семантической структуре бытийности представлено три типа экзистенциальных отношений: собственно-экзистенциальные ("Ночь", "Тетрадей нет", "Разногласий не существует"), экзистенциально-реляционные ("Самые интересные спектакли бывали по воскресеньям"), экзистенциально -копулятивные ("Синтаксис является частью грамматики"). Эти предложения находятся в центральной сфере семантико-синтаксического поля бытийности, а также в сфере его ближней периферии. Семантическим стрежнем сферы дальней периферии этого поля является то, что бытийность здесь отражена опосредованно (косвенным конкретизатором) — через дейст-вие, деятельность, выраженное акциональным глаголом: "Снайпер промахнулся", "На колокольне зазвонили". Бытийность взаимодействует с темпоральностью, что находит выражение в синтаксической парадигматике и синтагматике, например: Тетради есть (презентативность — наличие) — Тетради были (абсентивность — отсутствие); Тетради были, а сейчас их нет — при невозможности; Тетради были, а сейчас они есть. Бытийность формируется под воздействием эк-зистенцентрической силы, однако в предложении презентивность/абсентивность устанавливается лицом — говорящим.
Под темпоральностью в книге понимается "отношение сообщаемого предложением к грамматическому моменту речи, который устанавливается в сознании говорящего самим говорящим. В предложении представлено три аспекта темпоральности — прямое синтаксическое время, внутрисинтаксическое время и субъективно-оценочное время" (с. 15).
Прямое синтаксическое время содержит темпоральную характеристику сообщаемого относительно грамматического момента речи. Она репрезентируется как совпадающая с моментом речи, предшествующая ему или следующая за ним, а также как значение вневременности — несоотнесенности с грамматическим моментом речи. Особый тип прямого синтаксического времени представляют собой экзистенциально-темпоральные значения: 1) экзистенциально-аксиоматическое время: Земля вращается вокруг своей оси; 2) экзистенциально-афористическое время: Человек — это звучит гордо; 3) экзистенциально-субстанциональное время: Ни огня, ни черной хаты... Глушь и снег (Пушкин).
Внутрисинтаксическое время содержит темпоральную характеристику сообщаемого, которая устанавливается говорящим не по отношению к грамматическому моменту речи, а с опорой на взаимодействие темпоральной семантики компонентов грамматической формы предложения (значения длительности, одновременности, последовательности и т.д.): Уходим завтра в море; Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборнику (Чехов).
Субъективно-оценочное время "содержит темпоральные переживания говорящего" (с. 16) и сопряжено с выражением эмоциональной и экспрессивной реакции говорящего (интенсивность, внезапность, затянутость и т.д.): Лев хвать его за воротник (Михалков), Хватит, хлопцы, землю нюхать (Твардовский).
Темпоральность соотнесена с модальностью, что проявляется, прежде всего, во взаимодействии глагольного времени и наклонения.
Модальность понимается автором как грамматическая категория с объективно-субъективным содержанием, объединенная обобщенным значением реальности-ирреальности, обладающая свойственными ей средствами выражения этих значений и выявляющаяся на основе парадигматических синтаксических отношений. Модальность во всех аспектах тесно взаимодействует с темпоральностью и персональностью.
По мнению автора, персональность (синтаксическое лицо) в русском синтаксисе исследована недостаточно. В.В.Востоков различает два принципиально различных взгляда на сущность этой категории. При "узком" взгляде синтаксическое лицо по сути сводится к морфологическому. Поэтому исследователи, придерживающиеся такого взгляда, находят синтаксическое лицо только в предложениях с финитными глагольными формами или личными местоимениями. Поскольку такое лицо можно обнаружить далеко не во всех предложениях русского языка, делается вывод, что "лицо есть якобы принадлежность не грамматического значения предложения, а его грамматической формы" (с. 18). При этом под формой понимается состав главных членов предложения и их обязательных распространителей. Автор подчеркивает, что морфологическая трактовка категории лица выводит эту категорию за рамки категорий, формирующих категориальное значение предложения. Такой подход не отражает тех грамматических отношений, которые реально существуют в русском синтаксисе. По мнению В.В.Востокова, сфера выражения значений синтаксического лица не ограничена только объемом подлежащего, в
сфере которого существует противопоставление агенсного и дезагенсного типов, соотносимых с глагольным и именным типом сказуемого. Такое противопоставление имеет чисто грамматический характер. Оно не зависит от лексического выражения подлежащего, так, одно и то же конкретное имя существительное "сын" в предложении может быть как подлежащим агенсным (Сын пишет; Сын может писать; Сын должен уметь писать), так и дезагенсным (Сын задумчив; Сын кажется задумчивым; Сын мог показаться задумчивым).
В синтаксическом строе русского языка противопоставление агенсного и дезагенсного подлежащего осуществляется на двух ступенях:
1) это противопоставление касается номинативно -подлежащ-ных предложений как способных иметь агенсное подлежащее и инфинитивно-подлежащных предложений, имеющих всегда дезагенсное подлежащее;
2) среди номинативно-подлежащных предложений противопоставлены предложения типа Почтальон разносит письма — Письма разносятся почтальоном, в которых первое подлежащее агенсное, второе — дезагенсное. Автор подвергает сомнению утверждение о том, что в пассивных предложениях подлежащее имеет только формальное главенство, в смысловом же плане главный член — дополнение. В.В.Востоков указывает, что назначение этих предложений — характеристика отношений между грамматическим субъектом и его предикативным признаком, оно реализуется как в предложениях с дополнением (Письма разносятся почтальоном), так и в минимальной структуре (Письма разносятся).
Причину сужения категории синтаксического лица автор усматривает также в неправомерном смешении понятий "лицо" и "деятель". Центр отношения "деятель-действие" в пассивных конструкциях находится между сказуемым и дополнением. "Сдвиг" в сторону дополнения приводит к тому, что у сказуемого появляется как бы второй план — обозначение "признака подлежащего" и "действия дополнения". Функцию показателя агентивного значения лица выполняет дополнение, выраженное существительным или местоимением в форме творительного падежа. В наличии (или значимом отсутствии) агентивного дополнения заключается особенность выражения агентивного значения лица в пассивных конструкциях.
Аналогично модальности автор выделяет также и в персональности три аспекта. В предложении лицо может быть представлено указанием на: 1) того, кто говорит, в противопоставлении
собеседнику или третьему лицу: Я нездоров; 2) лицо говорящее как носителя своего субъективного отношения к сообщаемому: Я, по-моему, нездоров; 3) того, кто производит действие или испытывает состояние: Мне нездоровится.
Значение первого аспекта персональное™ (дейктическое лицо) содержится в объективном плане предложения — в отношении между сообщаемым и действительностью. В таком противопоставлении выражаются значения 1-го и 3-го лица: Я пришел; Иду домой. Если в предложении нет противопоставления говорящего собеседнику, то в нем выражается значение 3-го лица: Светает; Ясный день.
Сущность субъективного значения лица состоит в том, что говорящий обозначает или не обозначает языковыми средствами авторскую оценку сообщаемого. Так, в предложении Поезд идет субъективное значение лица имеет негативное выражение — авторство говорящего не отмечено материальным показателем (словом или морфемой), в предложениях Вон поезд идет; По словам Петрова, поезд идет; Ах, поезд идет субъективное значение лица выражается материальным показателем (Вон; По словам Петрова; Ах).
Третий аспект персональности (внутрисинтаксическое, агентивное лицо) состоит в соотношении агенса (деятеля), отраженного в предложении, с говорящим. Выражая агентивное значение лица, говорящий обозначает того или то, кто является деятелем в передаваемом в предложении факте действительности — самого говорящего, собеседника или третье лицо.
"Таким образом, категориальное значение предложения конкретизируется во взаимодействии бытийности, темпоральности, модальности и персональности, которые и образуют систему грамматических значений простого предложения" (с. 21).
Н.Н.Трошина
