CC BY
31
_актуальная тема | 15
■ ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №08 (76) 2008 I
Премьер-министр Владимир Путин объявил борьбу с инфляцией главной задачей правительства на 2008 год. 25 июня в правительство поступила разработанная в Минэкономразвития программа борьбы с инфляцией. С тех пор уже трижды назначалось и отменялось ее обсуждение. Последний раз - 15 июля. Сама программа держится в строжайшем секрете.
Александр ТРУШИН
15%:
опасный уклон
Где делают инфляцию?
Все дорожает. Автомобильный бензин и авиационный керосин, газ, вода, электричество. Подсолнечное масло, сахар, молоко, хлеб и овощи. Услуги парикмахеров, риэлторов и нотариусов. Квартиры, билеты на самолет и в кинотеатр. Все, все, все. Это — инфляция.
Надо различать рост потребительских цен и инфляцию. Росстат вполне корректно дает информацию о росте потребительских цен в стране, но не говорит об инфляции. Дело в том, что измерить саму инфляцию невозможно. Рост потребительских цен измерить можно, он в какой-то степени отражает инфляцию. Потребительские цены замеряют по набору товаров первой необходимости в разных регионах страны. Хорошо или плохо считают — вопрос другой. Цены в Москве и деревне Гадюкино не только могут, но и должны отличаться: где у людей денег больше, там они и выше. Но значительный повсеместный рост потребительских цен — это индикатор, красная лампочка, сигнализирующая о том, что в экономике что-то не в порядке.
Рост цен должен быть. Если цены не растут, значит, в экономике застой. Как говорил в нашем журнале академик Виктор Иван-тер (№ 6, 2008), высокая цена продукции — премия тому, кто первый выводит ее на рынок. Второй должен назначать более низкую цену. Таков закон конкурентного рынка.
Вопрос в том, насколько должны расти цены. В Европе и Америке это давно определили опытным путем — на 2—3% в год. Рост цен в ЕС составил в мае 2008 года 3,9% в годовом исчислении. В зоне евро на тот же месяц — 3,7% годовых. Такие цифры вызывают тревогу и у жителей этих стран, и у их руководителей. Но у нас-то рост цен на 10—11% выше.
Наши отечественные предприниматели, в принципе, согласны с тем, что инфляция должна быть, но небольшой (с. 18-19).
В ответ на вопрос нашего журнала «Какой уровень инфляции вы считаете приемлемым для своего бизнеса?» большинство руководителей предприятий называют цифру 4—5%. Ну максимум 10%. Но не больше.
Инфляция, как ее определяют экономические словари — «вздутие» (от латинского ¡пАайо). Под этим термином понимают обесценивание денег, проявляющееся в форме роста цен на товары и услуги, не обусловленное повышением их качества. Инфляция, утверждают словари, вызывается, прежде всего, переполнением каналов денежного обращения избыточной денежной массой при отсутствии адекватного увеличения товарной массы. Инфляция порождает занижение реальной стоимости имущества, опасность накопления обесценивающихся денежных средств, превалирование краткосрочных сделок, обесценение доходов предприятий и населения.
Наверное, все помнят прошлую осень. Вдруг начали расти цены на молоко, хлеб, подсолнечное масло. Причем перед самыми декабрьскими выборами в Госдуму. В росте цен обвинили посредников, а также торговые сети, которые делают слишком большую наценку на товары первой необходимости. Что
стало с посредниками — неизвестно, поскольку они, в основном, являлись фигурами виртуальными. А руководителей торговых сетей вызвали «на ковер» и строго им указали на непонимание политического момента. Те пообещали заморозить цены до 1 мая. Тогда многие экономисты говорили, что замораживание цен — мера для экономики вредная. Потому что после «отмораживания» цены резко подскочат. Подскочили они даже раньше 1 мая. Уже в апреле поползли вверх цены на хлеб.
О, сколько нам открытий чудных явилось в те месяцы! Выяснилось, что молоко, продаваемое в магазинах, на 30% делается из закупленного за границей порошка. И подсолнечное масло тоже изготавливается из зарубежного сырья. А проклятые империалисты, голландцы с норвегами, задирают на него цены. Оказывается, индийцы и китайцы стали жить лучше, начали больше потреблять молока и мяса, весь мир охватил продовольственный кризис. А усугубили его те несознательные европейцы, которые из зерна начали гнать бензин, вместо того чтобы покупать нашу нефть. И в результате мы якобы импортировали инфляцию.
В свое время Милтон Фридмен в шутку сказал: «Инфляция изготовляется в од-ном-единственном месте — в Вашингтоне». У нас шутку поняли буквально. Наши руководители (в том числе и министр финансов г-н Кудрин) вполне серьезно обвинили Америку (и за одно Европу) в том, что они нам навязали инфляцию.
Теперь посмотрите график 1, на котором представлены индексы потребительских цен и цен производителей. Это данные Росстата. Здесь отчетливо видно, что, начиная с марта 2007 года, цены производителей росли почти все время быстрее потребительских. Исключение — сентябрь и октябрь, время сбора урожая. В январе и феврале 2008 года индекс потребительских цен опередил индекс цен производителей — люди получили годовые премии, тут же начали тратить деньги. А в марте, апреле и мае индекс цен производителей опять ушел вперед.
Что это означает? Инфляция спроса (когда у людей денег больше, чем товаров) у нас продолжалась полтора-два месяца. А инфляция издержек у нас постоянная с января 2007 года. Она вызвана, прежде всего, ростом стоимости ресурсов. То есть сырья, электроэнергии, газа, воды, бензина, рабочей силы и т.п. И обратите внимание, что потребительские цены с марта по май росли не столь резко, как за первые два месяца года. Продавцы ведь понимают — у людей денег стало меньше. В торговле действуют не административные меры, а законы рынка. Цены на товары в магазинах ровно такие, по каким их могут купить люди в данном месте и в данное время.
Так чего же нам так часто пеняли на мировую инфляцию? Ведь одна из причин российской инфляции — рост тарифов наших естественных монополий. Если тарифы на газ и электричество по указанию правительства поднимают в январе на 20—25%, то в марте растут цены производителей. Об этом говорит на с. 20-21 Сергей Дробышевский, руководитель научного направления «Макроэкономика и финансы» Института экономики переходного периода.
Я тебя породил. Я тебя и убью?
30 июня этого года правительство решило в очередной раз осчастливить бюджетников. Премьер-министр Владимир Путин
на встрече с руководством «Единой России» объявил о том, что с 1 декабря зарплаты бюджетников будут повышены на 30%. Упомянутый выше г-н Кудрин к этому добавил, что дополнительных расходов бюджета это мероприятие не потребует. В трехлетнем бюджете на 2008—2010 годы заложен резерв, который можно просто перевести на новое бюджетное направле-
ние. Глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова подсчитала, что из резервов придется взять 135 млрд. руб. Можно было бы понять, если бы речь шла о повышении зарплат сельским учителям или врачам районных больниц. А то ведь нет: к федеральным бюджетникам относятся работники федеральных органов исполнительной власти, гражданский персонал вооруженных сил и т.п. Как-то легко у них это получается: 100 «ярдов» туда, 100 «ярдов» сюда. Придется еще раз обратиться к тому же Милтону Фридмену и привести еще одну принадлежащую ему фразу: «Инфляция всегда и везде является исключительно денежным феноменом». Он вывел формулу инфляции: MXV=PXY,
где M — это денежная масса, V — скорость обращения денег, P — уровень цен, а Y — реальный выпуск продукции. Многие экономисты эту формулу критикуют за то, что Фридмен принял скорость обращения денег как постоянную величину. Тем не менее, нельзя не согласиться с выводом из этой формулы: любая попытка государства увеличить количество денег в экономике при неизменном выпуске товарной продукции неизбежно ведет к росту цен. Денежная масса в середине июля составляла 13724 млрд. руб. Прибавка зарплаты бюджетникам увеличит ее ровно на 1%. Но дело в том, что Y (реальный выпуск продукции) при этом не изменится — чиновники ведь не сеют хлеб и не шьют тапочки, они не учат детей и не лечат стариков. Следовательно, инфляция, точнее, уровень цен Р (чтобы сохранилось равенство) в результате этого благодеяния повысится еще на 1%. Это, заметим, минимальный вклад чиновников в инфляцию. О более весомом вкладе их мы скажем чуть позже.
Наш ЦБ столько сил тратит, чтобы снизить инфляцию! Борется за каждый процент. Алексей Улюкаев, первый зампред Банка России рассказывает о том, что намерены делать денежные власти (с. 22-25). Они будут вводить элементы механизма инфляционного таргетирования. Валютные интервенции ЦБ будут теперь связаны не только с поддержкой национальной валюты, но и с исполнением федерального бюджета и состоянием текущего счета платежного баланса.
2007 год в России оказался рекордным по росту денежной массы за последние восемь лет — 48%. С одной стороны, увеличились бюджетные расходы, особенно в предвыборный период. Расходы бюджета на 2007 год планировались в сумме 5 463 479 900 тыс. руб. Но 7 ноября 2007 года Госдума эту цифру «слегка» подправила, и она увеличилась более чем на триллион — до 6 531 389 322 тыс. руб.
О таком изменении расходов бюджета в прессе ничего не сообщалось, все было сделано очень тихо. Лишь на сайте Минфина, если долго там покопаться, можно эту предвыборную поправку обнаружить. Вслед за этой бюджетной «накачкой» через месяц, в декабре, и начался рост индекса потребительских цен (см. график 1). Как утверждают наши эксперты Сергей Дробышевский (ИЭПП) и Ксения Юда-ева, главный экономист, старший советник Президента Сбербанка России (с. 20-21), «мягкая бюджетная политика» — одна из причин инфляции.
Теперь понятно, что инфляция делается все-таки не в Вашингтоне, а в треугольнике «Минэкономразвития — Банк России — Минфин России». По таинственности и разрушительности происходящих в нем финансовых процессов можно было б его назвать «Русскими Бермудами». Известно ведь, что в том «треугольнике» и связь нарушается, и самолеты ориентировку теряют, а суда просто ко дну идут.
И вот в этом «треугольнике» весной 2008 года зародилась мысль о необходимости борьбы с инфляцией. Разработать меры этой борьбы поручили вице-премьеру Алексею Кудрину.
25 июня 2008 года Минэкономразвития представил в правительство программу борьбы с инфляцией. На 26 июня было назначено обсуждение программы в правительстве. Но оно не состоялось.
30 июня премьер-министр на заседании правительства заявил, что «главной задачей правительства остается снижение инфляции». Программу не обсуждали, а рассматривали бюджет на 2009—2011 годы, в котором и было заявлено 30% увеличение зарплат бюджетникам. О чем Владимир Путин в тот же день и сообщил «Единой России».
Вопрос о том, как соединить несоединимое — то есть мягкую бюджетную политику и борьбу с инфляцией, премьеру никто не задавал.
РОССИЯ НЕ ПЕРЕВАРИВАЕТ ИНОСТРАННЫЕ ИНВЕСТИЦИИ
Таблица 1. Чистый ввоз/вывоз капитала частным сектором (по данным платежного баланса России), $ млрд
Год Банки Корпорации Всего
2000 -2,1 -22,8 -24,8
2001 1,3 -16,2 -15,0
2002 2,5 -10,6 -8,1
2003 10,3 -12,2 -1,9
2004 3,5 -12,4 -8,9
2005 5,9 -5,8 0,1
2006 27,5 12,6 40,1 2007* 35-50* 30-40* 65-90* * Предварительная оценка.
Потом прошел слух, что заседание назначено на 15 июля. Но в тот день премьер-министр с членами правительства отправился в Ростовскую область, в станицу Кочетовскую, где осматривал новый гидроузел. Выступал там перед Путиным директор Федерального агентства «Рос-водресурсы», рассказывал, в каком ужасном состоянии находится водное хозяйство страны. И предложил в десять раз(!) поднять плату граждан и организаций за пользование водой.
Кажется, уже не осталось ничего из ресурсов, на что не поднялись бы цены. Разве что воздух, которым мы дышим. Почему бы одно из очередных заседаний правительства не посвятить тому, что граждане и предприятия пользуются чистым воздухом России, при этом выбрасывают в атмосферу СОэ, и надо повысить плату за то, что они вдыхают и выдыхают.
Тем временем программа борьбы с инфляцией лежит в правительстве. Что в ней написано, не знает точно никто, кроме тех, кто писал. Но им приказано молчать. Вряд ли там найдется что-то революционное. Кроме тар-гетирования и повышения ставок рефинансирования есть еще и другие, может, намного более действенные способы — жесткая бюджетная и денежная политика. Конечно, можно спорить, насколько повышать ставку рефинансирования: до уровня инфляции (как это делают в Новой Зеландии), или чуть меньше (как это делают в Европе). Однако мы все делаем по-нашему. Официальная цифра инфляции, которую подтвердил недавно зампред Центробанка Алексей Улюкаев, 10,5% в годовом исчислении. Но с 14 июля Банк России поднял ставку рефинансирования до 11%, то есть выше официальной цифры.
На самом деле и молчание чиновников по поводу программы борьбы с инфляцией, и их заверения, что инфляция «не выйдет» за обозначенные ими пределы, можно объяснить только одним — не раздражать высшее правительственное руководство, которое эту
самую инфляцию собственноручно творит. И вряд ли оно вообще намерено не то что убить инфляцию, а хотя бы даже изобразить борьбу с нею. Ведь говорят же Сергей Дро-бышевский и Ксения Юдаева, что такие меры, как преодоление монополизма, развитие конкуренции, устранение посредников из цепочки поставок товаров безусловно необходимы, правильны, но дадут эффект относительного снижения цен года через два или три, а сейчас ничего не остается, как ужесточать денежную и бюджетную политику. Собирается ли это делать правительство?
О вреде надувания щек
Итак, расходы госбюджета были увеличены в конце 2007 года более чем на триллион рублей, что увеличило и денежную массу. Но все же не на 48%, что мы получили по итогам 2007 года. Именно этот рост стал одной из причин инфляции. К слову, в январе—мае 2008-го темп прироста денежной массы снизился до 3—4%. Но инфляция уже набрала обороты, и снижение темпов роста денежной массы на нее пока практически не повлияло.
Рассмотрим вопрос, почему так резко выросла в прошлом году денежная масса. Аналитик Сбербанка Александр Стеценко говорит, что это связано «с очень значительным притоком иностранного капитала, поступившего в нашу страну. В 2007 году к нам пришли более $80 млрд. иностранных инвестиций. Механизма стерилизации этих денег в нашей финансовой системе не существует, и поэтому их приток увеличил темпы роста денежной массы, а это не могло не оказать влияние на инфляцию».
На это обращает внимание также и Ксения Юдаева. Механизм стерилизации нефтяных доходов есть (в виде разделенного на две части Стабфонда), а механизма стерилизации инвестиций нет.
В декабрьском (2007 года) номере «Прямых инВЕСТИций» мы приводили таблицу ввоза капиталов в Россию (см. табл. 1).
По уточненным данным последняя цифра — общий объем ввоза капиталов в Россию составил $ 82 млрд.
Вот теперь уместно вспомнить, как наши главные руководители зазывали в 2006-м и в начале 2007 года иностранных инвесторов. Какие сулили им доходы и как старались догнать и перегнать Китай в деле привлечения иностранных инвестиций. Только вот незадача. Этих инвестиций оказалось примерно в два раза больше, чем ожидали. Переварить эти деньги российская экономика оказалась не в состоянии. Хуже того, именно они, вложенные в акции банков и нефтяных корпораций, стали серьезной причиной роста денежной массы. Обратим внимание, что в январе—феврале наблюдался даже отток капиталов. В результате, повторим, рост денежной массы в нашей стране замедлился. Может, это обстоятельство и дало г-ну Улюкаеву основания утверждать, что инфляция будет в пределах 10,5%. Но тогда получается, что денежной массой в нашей стране управляет не Банк России, а иностранные инвесторы.
Здесь также уместно напомнить, что в июле 2006 года наша российская национальная валюта — рубль — стал совершенно свободно конвертируемым. Были сняты все ограничения для трансграничного движения капиталов. Вероятно, все помнят, какие раздавались по этому поводу восторги со стороны руководителей финансового ведомства. Они уже видели себя в руководстве Международного валютного фонда, уже объявляли рубль мировой резервной валютой. Правда, пока ни одна страна наши рубли в копилку, кажется, не складывает. Да и нефть с газом за рубли нам тоже не удается продавать.
А ведь многие эксперты предупреждали: рано пускаться в такие эксперименты с рублем. Напомним, что говорил тогда в нашем журнале Сергей Березин, руководитель отдела макроэкономического анализа и исследования рынка Управления стратегического планирования
Факторы инфляции в России
ЗАТРАТЫ. ВСЕ ПОДОРОЖАЛО ГОТОВНОСТЬ ЛЮДЕЙ ПЛАТИТЬ БОЛЬШЕ
Инфляция издержек Инфляция спроса
Монопольно-олигопольная структура экономики А \ \ / Ифляция \ Увеличение бюджетных расходов
\«»
Административное повышение тарифов /издержек - \ Большой приток
на газ и электричество иностраннных инвестиций
Повышение стоимости других ресурсов V спроса - / Недостаточное предложение товаров и услуг
-«" ^................ \
Коррупция Инфляционные ожидания
Сбербанка России: «Сегодня оценить последствия валютной либерализации сложно, однако для отечественной банковской системы это событие может быть чревато существенными рисками». Бела Златкис, заместитель председателя правления Сбербанка России: «С либерализацией валютного курса экономика становится более уязвимой — ее денежные показатели подвержены рыночному воздействию». Ольга Буторина, заведующая кафедрой европейской интеграции МГИМО: «Сейчас не стоит отменять валютные ограничения, потому что таким образом наши власти теряют возможность регулировать состояние нашего валютного рынка».
Виктор Геращенко, бывший председатель Центрального банка России: «Мы не можем пускаться в различного рода эксперименты, не задумываясь об их последствиях. Мы должны быть строже к нововведениям, к которым не готовы ни экономически, ни психологически, ни с точки зрения управления рисками».
Результатом действий, к которым экономика, и в частности финансовая система, были не подготовлены, стала инфляция.
Керосин нынче дорог
Есть обстоятельства, которые подстегивают рост цен на внутреннем рынке. Из этих обстоятельств, очевидно, самое существенное — рост издержек производителей.
На сегодняшний день ключевой момент — рост внутренних цен на нефтепродукты и коррупция. Александр Пироженко, начальник управления контроля топливно-энергетического комплекса (ТЭК) Федеральной антимонопольной службы, говорит (с. 26-27), что цены на нефтепродукты определяет НДПИ, который привязан к мировым ценам. Это интервью г-н Пироженко давал «Прямым инВЕСТИциям» в начале июля. А 13 июля премьер-министр Владимир Путин устроил на совещании в Архангельске разнос Федеральной антимонопольной службе за то, что цены на авиационный керосин в нашей стране стали выше, чем в Европе — $1530 за тонну против $1270 соответственно. И пригрозил кадровыми решениями — в том смысле, что уволит руководителя ФАС г-на Артемьева. ФАС откликнулась мгновенно. 15 июля возбудила сразу несколько дел по пункту 1 статьи 10 закона «О защите конкуренции». В качестве подозреваемых названы компании «Газпромнефть», «ЛУКойл», ТНК-ВР Холдинг, «Роснефть» и «Сургутнефтегаз». Их обвиняют в установлении монопольно высоких цен на авиационное топливо на оптовых рынках России.
Монопольный сговор — это, конечно, нехорошо. Это ужасно. Но нетрудно предположить, чем закончится административное давление на нефтяников. Керосина не будет. Потому что такая у нас сложилась структу-
ра экономики — монопольно-олигополь-ная. Раскручивать этот клубок надо очень долго, начиная с устранения сращивания крупного монопольного капитала с властью. А пока цены растут, и не только на авиабилеты, а и на всю продукцию, которую перевозит транспорт, работающий на керосине, бензине и солярке.
Коррупция. Я спросил у Евгения Ясина, научного руководителя Государственного университета Высшая школа экономики, влияет ли коррупция на рост цен. Он ответил: нет, потому что коррупция напрямую с печатанием новых денег не связана. Но у Георгия Сатарова, президента Фонда «ИН-ДЕМ», мнение другое: «Коррупция — это один из видов непроизводственных издержек. Коррупционные издержки компенсируют за счет повышения цены товаров и услуг. Можно компенсировать издержки, уменьшая зарплату работникам. Многие предприниматели говорят, что платят зарплату меньшую, чем хотели бы. При этом понижается конкурентоспособность компании на рынке труда. Можно снижать качество товаров и услуг. Тогда компания проигрывает на розничном рынке. Самый распространенный способ — взятка закладывается в стоимость конечной продукции».
Размеры коррупции в стране колоссальны. Последний замер был сделан в 2005 году: около $350 млрд. или третья часть ВВП. Эту сумму можно считать вкладом
Какой уровень инфляции вы считаете приемлемым для своего бизнеса?
Александр Миллер,
директор красноярского ООО «КТПФ Точной механики» (производство алюминиевых радиаторов): «Я не просчитывал максимально приемлемый для моего производства уровень инфляции. Иду по другому пути -сокращению издержек и уменьшению стоимости производимой продукции. За год цену изделия удалось снизить с 340 до 309 руб. Вообще же считаю, что развивающаяся экономика всегда порождает инфляцию. Ее уровень зависит от уровня производительности труда в экономике. Вообще же инфляцию в развитых сбалансированных экономиках стимулирует рост производства. Пример для меня - Германия. Там уровень инфляции составляет всего 3-4% в год. Это супер! Причина такого низкого уровня в том, что производитель-
ность труда значительно опережает рост цен на товары и услуги и является наиболее высокой в Европе».
Юлия Шестакова,
гендиректор омской кондитерской фабрики «Сладуница»: «Экономические и социальные последствия инфляции сложны и разнообразны. По мере увеличения темпов инфляции она превращается в реальное препятствие для производства и обостряет экономическую напряженность в обществе. Галопирующая инфляция дезорганизует производство, наносит серьезный экономический ущерб предприятию. Неравномерный рост цен искажает систему потребительского спроса и обостряет проблему реализации товаров на внутреннем рынке. Галопирующая инфляция
активизирует спрос до уровня, на котором он может быть насыщен промышленностью, а товарный дефицит, в свою очередь, подрывает стимулы к денежному накоплению. Инфляция выступает в виде сверхналога как для населения, так и для предприятий. Небольшие темпы инфляции содействуют временному оживлению конъюнктуры посредством роста цен и нормы прибыли. Считаю, что идеальный уровень инфляции составляет 3-5%, но пока для нашей страны это только сладкие грезы».
Сергей Ромашенко,
директор томского ИП «Сантал» (производство строительных материалов):
«8,5% инфляции позволит нормально работать».
Аскер Хут,
гендиректор адыгейской дорожно-строительной компании «Амах»: «Для нашего бизнеса приемлем тот уровень инфляции, который считается нормальным во всей Европе. Уровень инфляции в 11-12% для России - недопустимо высокий».
Владимир Потапов,
гендиректор ульяновской Средневолжской промышленной компании (производство грузоподъемной техники): «Не очень волнует инфляция вообще. Для производственных предприятий губительна инфляция издержек, которую разгоняют госструктуры, благословляя на повышение цен российские монополии. Полагаю, что увеличение стоимости продукции и услуг
нашего отечественного чиновничества в инфляцию. С одной стороны, коррупция увеличивает стоимость товаров и услуг. А с другой стороны, она обесценивает деньги, понижает их стоимость.
Георгий Сатаров: «Существенная часть денег, которые получают наши коррупционеры, возвращается на внутренний рынок. По нашим исследованиям, это примерно половина (!) наличных денег в обращении. В стране у нас огромное количество денег пониженной стоимости».
Кто в России патриот
Итак, подведем итоги. В России много богатых людей. На самом деле рост цен на продовольствие их не беспокоит. Также мало их волнует рост цен на бензин. Пока никто не перестал покупать подсолнечное масло по 90 руб. за бутылку. И никто не поставил на прикол автомобиль, не пересел на велосипед из-за того, что бензин стал дороже 25 руб. за литр.
Но в России есть очень много бедных людей — пенсионеров, инвалидов, сельских учителей, врачей. Сейчас Государственная Дума, и в частности депутат-еди-норосс г-н Исаев, готовят законопроект о введении продовольственных карточек. Бедных обеспечат дешевым молоком, хлебом и картофелем.
Если бы речь шла только о росте цен на продовольствие, то, может, и не стоило бы
писать эту статью. Но проблема перед российской экономикой стоит сегодня гораздо серьезнее. Дело даже не в цифрах инфляции — 13% или 15%. Были времена, когда цены у нас росли на 2000% в год. И банки выдавали кредиты на месяц под 200%. Ничего, пережили. Но тогда, в начале 90-х, деньги ничего не стоили. Рубль, точнее, бумажные денежные знаки достались нам от советских времен, не обеспеченные товарным накоплением. Потому они очень быстро прибавляли нули на своих номиналах. Не зря в народе рубль называли «деревянным».
Была у нас деноминация и был дефолт. И был действительный подъем экономики, и было вытеснение импорта товарами отечественного производства. Рубль стал с тех пор полноценной национальной валютой. Пока еще до статуса «мировой резервной» ему далековато, но он уже не «деревянный». Он вполне может стать ведущей валютой, например, в рамках СНГ. И самое главное, за нашим рублем стоит мощная развивающаяся экономика.
Вот поэтому инфляция, то есть переполнение каналов денежного обращения избыточной денежной массой при отсутствии адекватного увеличения товарной массы, опасна для экономики страны. Вслед за Ксенией Юдаевой подчеркнем: пока катастрофы нет, но есть опасности.
Опасность для банковского сектора в том, что инфляция, выходящая за преде-
лы15%, делает бессмысленными вклады населения в банки. Следовательно, банки лишаются ресурса «длинных денег». А они необходимы для долгосрочного кредитования экономики. Другое следствие заключается в том, что кредитные ставки будут расти и они очень скоро достигнут таких размеров, что не всякое предприятие обратится в банк за деньгами. Поскольку точных цифр по инфляции нет, поскольку руководство Банка России все же настаивает на инфляции в 10,5%, постольку и возникает ситуация неопределенности на кредитном рынке.
Вряд ли правительство сделает серьезные шаги для борьбы с инфляцией. То есть оно, скорее всего, не пойдет на такие непопулярные меры, как снижение бюджетных расходов или ужесточение денежной политики. Все остальные меры, которые оно может принять, — лишь мертвому припарки.
Но ситуация небезнадежна. Это показывает наш опрос предпринимателей, с которого мы начинали эту статью. У нас ведь существуют как бы две экономики. Одна виртуальная, в пределах Садового кольца и Рублево-Успенского шоссе. А другая реальная, с первой не пересекающаяся и живущая по своим законам. Руководители предприятий прекрасно понимают, чем им грозит инфляция. И они знают способ, как с ней бороться. Ц
российских монополий и, соответственно, инфляция издержек не должны быть двузначными».
Владимир Кривовяз,
директор томского ООО ПКП «Провансаль» (изготовление продуктов питания, оборудование для масложирового производства): «Я хотел бы, чтобы уровень инфляции был до 10%».
Валерий Петров,
директор по производству Саратовского подшипникового завода:
«Я считаю, что для нашего бизнеса приемлемый уровень инфляции составляет максимум 10% в год».
Вячеслав Тимофеев,
гендиректор сети омских магазинов меховых изделий «Формула V»: «Для нашего предприятия приемлемый уровень инфляции составил бы 5-7% в год. Высокая инфляция приводит к индексации издержек пред-
приятия. Эту проблему могло бы позволить решить удержание инфляции в интервале 5-7%. Укрепление рубля должно контролироваться через бюджетную политику. При этом сама бюджетная политика должна базироваться на ограничении инфляции в разумных рамках».
Ольга Доротюк,
гендиректор кировского ОАО «Весна» (производство детских игрушек): «Инфляция - это явление неоднозначное. С одной стороны, в условиях отсутствия отработанных механизмов регулирования хозяйственной деятельности и невысокого уровня производства, даже умеренная инфляция не поддается контролю. С другой стороны, незначительная инфляция в 3-3,5% способна оживлять развитие производства и активизировать инвестиционную деятельность. Однако уровень инфляции в нашей стране прогнозировать сложно. На мой взгляд, инфляция менее 5% вполне может считаться
приемлемой и не быть угрозой для ведения бизнеса».
Владимир Бусыгин,
гендиректор ОАО «Нижнекамскнефтехим»: «Трудно подсчитать. Думаю, для «Нижнекамскнефтехима» вполне подходил бы средний европейский уровень инфляции - от трех до пяти процентов. В России же он колеблется пока около 10%».
Ильшат Фардиев,
гендиректор ОАО «Татэнерго»: «В области энергетики уровень инфляции учитывается в наших базовых тарифах. Мы закладываем 8%».
Валентин Махонин,
гендиректор «Народного предприятия «Конфил»:
«Конечно, рыночная экономика не может развиваться совсем без инфляции. Но высокие ее темпы и показатели все расшатывают, нет никакой стабильности, уверенности в завт-
рашнем дне, причем не только у потребителя, но и у производителей. Хочется ведь жить, а не гоняться за жизнью. Опять же вопрос - как считать инфляцию, насколько декларируемая официально инфляция соответствует истинному уровню роста цен. Ведь в официальной статистике считают вместе и еду, и шубы. На мой взгляд, приемлемая потребительская инфляция - 4-5% в год в целом по стране, и то не постоянно, а временно - пока все не придет в норму после дикого прибавления нулей, которое было последние 15 лет. Ив идеале -вообще без инфляции».
Валентина Гореликова,
директор ОАО «Саратовавтомост»: «Я с уверенностью могу заявить, что в нашем бизнесе уровень роста инфляции не должен превышать 10% в год. Для нас это критический показатель: если уровень инфляции будет выше этой отметки, то наше производство станет нерентабельным».
Назад, в 2000-й
Ксения Юдаева,
главный экономист, старший советник Президента Сбербанка России
Инфляция приблизилась к пределам, за которыми она становится если не катастрофической, то очень опасной. И уже нельзя утверждать, что мы ее импортируем. Российская инфляция, безусловно, - результат российской государственной политики. Очевидно, в какой-то момент ее посчитали второстепенной проблемой, и она тут же вышла на первый план. Что касается мер, которые составляют озвученную в прессе антиинфляционную программу правительства, то их нельзя назвать мерами прямого противодействия инфляции. Конечно, надо проводить последовательную и жесткую конкурентную политику в регионах, абсолютно необходимо снимать административные барьеры для развития конкуренции. Жизненно необходимо развивать инфраструктуру, иначе долгосрочный экономический рост будет невозможен. Но к снижению инфляции, т.е. к снижению темпов непре-
рывного роста цен, эти меры будут иметь лишь косвенное отношение. Прямое противодействие инфляции оказывают две меры: более жесткая денежная политика и более жесткая бюджетная политика. Наращивать бюджетные расходы такими темпами, как это делалось в минувшем году, совершенно недопустимо. Прошлый год был предвыборным, так что неудивительно, что бюджетная политика была ослаблена. Но если бюджетные расходы и дальше будут увеличиваться на 30-40% в год, то инфляция будет раскручиваться еще больше. Я пока не вижу решительных намерений органов государственной власти противодействовать этому. Наоборот, говорится о необходимости повышения зарплаты бюджетникам на 30% и росте других статей государственных расходов. Возможно, инфляционные последствия при этом не просчитывают. Но в условиях разгона инфляции до 15% уже нельзя себе позволить не прогнозировать инфляционные последствия тех или иных решений.
Вторая причина раскручивания инфляции в прошлом году - это значительный приток иностранного капитала в Россию. Проблема России в отсутствии механизмов стерилизации притока
капитала. Есть механизм стерилизации нефтяной ренты - это бывший Стабилизационный фонд, а теперь Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, а по притоку капиталов такой механизм не создан. Большой нестерилизованный приток привел к увеличению денежной массы. Этот рост стал настолько большим, что экономика перестала переваривать деньги. Кредиты в прошлом году увеличились на 57%, а денежная масса - на 48%. Вот причины инфляции. А денежная политика пока еще остается довольно мягкой. В начале осени прошлого года были проблемы недостатка ликвидности в банковском секторе, и из-за них ЦБ боялся ужесточать политику. Но с тех пор кризис ликвидности закончился, а денежная политика, по сути, осталась мягкой. Процентные ставки Банка России ниже показателей инфляции. Год назад они были чуть ниже, а сейчас - почти в два раза. Впрочем, те процентные ставки, которые регулирует ЦБ, оказывают мало влияния на денежный рынок, поскольку соответствующими инструментами мало кто пользуется. Именно поэтому нужно развивать инструменты, нужно создавать механизмы стерилизации с действенными процентными ставками. Я ду-
маю, что таким механизмом мог бы стать рынок государственных ценных бумаг.
При отсутствии инструментов стерилизации, на инфляцию, вызванную притоком капитала, можно воздействовать только за счет удорожания валютного курса. Механизм в этом случае следующий. Россия - производитель нефти. Если нефть дорожает до $142 за баррель, значит, рубль должен неизбежно укрепляться в отношении других валют. Подорожать он может двумя способами. Первый - просто за счет роста номинального обменного курса. И здесь механизм очень простой: если рубль дорожает, то на то же количество иностранной валюты, притекающей в Россию, меньше выпускается рублей. А второй способ - за счет роста инфляции. Именно поэтому я и говорю о том, что приток капитала был причиной роста инфляции в России. Какое влияние на инфляцию оказывает рост цен на сельскохозяйственную продукцию и энергоресурсы? Начнем с теории. Это относительный рост цен, и сам по себе он еще не является инфляцией. Но изменение относительных цен может оказаться важным моментом в раскручивании инфляционной спирали. К примеру, в январе
Либо инвестиции, либо инфляция
Сергей
Дробышевский,
руководитель научного направления «Макроэкономика и финансы» ИЭПП
Бороться с инфляцией необходимо. Разумеется, нельзя ее свести к нулю -это вредно для экономики. Задача правительства в том, чтобы удерживать рост цен на приемлемом для всех (и потребителей, и производителей) уровне. Надо сказать, что мы ориентируемся на индекс потребительских цен. А он показывает инфляцию лишь частично. К сожалению, другого, более точного показателя инфляции не существует. Если учесть, что существует корреляция между разными сферами экономики, то, снижая индекс потребительских цен, мы приближаемся к желанным ориентирам. Проблема в том, что правительство пытается воздействовать в первую очередь на статистические, а не на
экономические факторы инфляции. Например, цены на молоко входят в потребительскую корзину. Можно замедлить рост цен на молоко за счет того, что будет ликвидирован один уровень посредников, а магазинам будет предписано брать наценку не 25%, а 20%. Таким образом, цены на молоко вырастут не на 5, а на 4%. Конечно, рост индекса потребительских цен замедлится. Но такие факторы, как рост денежной массы, инфляционные ожидания населения, при этом остаются вне внимания. Инфляция объясняется преимущественно внутриэкономическими причинами, среди которых главная - проводимая в стране денежная политика. За прошлый год денежная масса выросла почти на 50%. Такого нет нигде, в развитых странах темпы роста 5-10% в год. Вторая причина - влияние тарифов естественных монополий. Государство повышает каждый год на 15-25% тарифы на товары, определяющие развитие экономики: газ, электроэнергию, транспортные услуги. И это неизбежно сказывается
на общем уровне инфляции. Третья причина - фактор инерции инфляции. Практически невозможно от уровня в 10-15% перейти к уровню 3-4% за полгода или за год. Даже если денежная политика и регулирование цен будут антиинфляционными. Вот таков фон, который определяет у нас более высокий уровень по сравнению с другими странами.
Не могу согласиться с утверждениями, что мы импортируем инфляцию с Запада. В классическом виде импорта инфляции нет. Скорее, есть импорт дефляции. В нашем импорте значительную часть составляют техника, одежда и другие товары, цены на которые номинированы в долларах США. В связи с тем что у нас курс доллара не растет, а даже падает, цены на эти товары меняются минимально. И чем больше в потребительской корзине таких товаров, тем ниже будет рост ИПЦ. Когда говорят об импорте инфляции, имеется в виду, что страна начинает ввозить больше дорогих товаров. Но мы в большей степени импортиру-
ем инфляцию не через дорогие товары, а импортируем мировые цены на внутренний рынок. Например, посмотрите динамику цен на бензин и нефтепродукты. Безусловно, Россия не импортирует ни нефть, ни нефтепродукты. Но поскольку цены на мировом рынке растут, постольку нефтяникам и переработчикам выгоднее продавать товары за рубеж. И будет выгодно до тех пор, пока цены на внутреннем рынке не сравняются с зарубежными. Происходит выравнивание внутренних и мировых цен. Отчасти на этот процесс влияет и налоговая система. У нас налог на добычу полезных ископаемых устроен так, что зависит от мировых цен. И чисто автоматически с ростом мировых цен увеличиваются издержки нефтяников и переработчиков, плательщиков этого налога. Можно сказать, что такая же ситуация складывается и по ряду продовольственных товаров - в первую очередь зерну, молоку. У нас по этим товарам практически нет импорта - это не мясо. Мы скорее готовы экспортировать зерно и молоко. Но поскольку на ми-
в России традиционно растет инфляция как статистический показатель, что связано с увеличением тарифов на услуги естественных монополий. Теоретически это не усиление инфляции, а изменение относительных цен. Оно перерастает в инфляцию, когда денежная политика позволяет всем остальным ценам увеличиться вслед за ценами на энергоресурсы. Если бы денежная политика была жесткой, то цены на другие товары должны были снизиться, и общий уровень цен остался бы без изменений. То же самое и с ценами на сельскохозяйственную продукцию. Поскольку дефляция или снижение цен обычно очень плохо влияет на экономическое развитие, сравнительно слабая денежная и бюджетная политика могут несколько сгладить шок от резкого изменения относительных цен. Но не до такой же степени!!! Инфляция вредна для любого бизнеса, в том числе и малого. А вот относительный рост цен соответствующему бизнесу полезен. Например, рост цен на сельскохозяйственную продукцию полезен для производителей сельскохозяйственных товаров. Глобальное подорожание зерна - это шанс для нашей страны стать одним из крупных мировых экспортеров. Но одного повышения
цен для этого недостаточно, необходимо реструктурировать отрасль, сделать инвестиции в инфраструктуру и т.д. В целом для бизнеса инфляция, выходящая за пределы 10-15%, как у нас сейчас, - чрезвычайно негативное явление. При высокой инфляции предприятие не может управлять ситуацией, не может планировать на долгосрочную перспективу, поскольку резко возрастает неопределенность относительно будущих результатов деятельности. Плюс инфляция ведет к переносу убытков с одних контрагентов на других, с кредиторов на производителей, с продавцов на покупателей. Постоянно возникает необходимость изменения договоренностей. Это подрывает контрактную систему. В дополнение к этому при высокой инфляции начинается ее институционализация. Заключаются контракты по индексации зарплат. Результат - инфляция становится саморазвертывающимся механизмом, и остановить ее очень сложно. Существует известное заблуждение, что банкам инфляция дает шанс заработать больше денег. Действительно, во время инфляции банки могут делать деньги на многих операциях, которые в период с низкой инфляцией неприбыльны: на прокручивании денег в рас-
четах, на транзакционных издержках, на обменном курсе. Все это было в России в 90-х годах. Но при этом совершенно невозможно развивать новые современные банковские инструменты. Кроме того, инфляция вредна для долгосрочного финансирования экономики. И в этом смысле губительна для финансовой системы. В России финансовая система начала развиваться нормально лишь с начала 2000-х годов, когда инфляция снизилась. А сейчас она опять раскручивается, что ведет к накапливанию проблем у банков. Растет недоверие вкладчиков и всех тех, кто поставляет банкам ресурсы. Банки не могут адекватно оценивать будущее финансовое состояние клиентов. Результат - снижение сроков кредитования. И уж тем более во время инфляции никто не будет заниматься разработкой сложных финансовых инструментов, оценить выигрыш от которых в условиях неопределенности практически невозможно. Если инфляция выше банковского процента, то от этого проигрывают вкладчики. А если процент высокий, а инфляция снижается, то от этого проигрывают банки. То же и с кредитами. При росте инфляции проигрывают кредиторы, при ее снижении - заемщики.
В России нет плавающих процентных ставок. К примеру, банк дает кредит на 10 лет под 10% годовых. Если инфляция повышается до 15%, то банк теряет на этом кредите. А если через два года инфляция упадет, то терять будут уже заемщики. Все это очень усложняет процессы кредитования, приводит к необходимости постоянного пересмотра уже заключенных договоров. Поэтому инфляция может привести к откату нашей финансовой системы на уровень 2000 года.
Способ борьбы с инфляцией только один. Он называется: жесткая монетарная политика и жесткая бюджетная политика. В России в 1990-е годы победили инфляцию, когда серьезно сократили бюджетные расходы и ужесточили денежную политику. При всех изменениях, произошедших с российской экономикой с тех пор, путь к снижению инфляции сегодня тот же: надо снизить темпы роста государственных расходов, создать механизмы стерилизации притока капитала, а в его отсутствии позволить валютному курсу немного подорожать, желательно путем перехода к системе, в которой валютный курс менее жестко фиксирован, а значит, может лучше реагировать на изменения мировой конъюнктуры.
ровом рынке цены на эти товары растут и наши компании имеют возможность поставлять товары туда, они выравнивают цены на свою продукцию на внутреннем и внешнем рынках. Меры, которые сейчас пропагандирует правительство в борьбе с инфляцией, не совсем то, что необходимо бы сделать, чтобы устранить ее причины. В частности, правительство намеревается ограничить региональный монополизм, усилить контроль по всей цепочке между производителем и потребителем, устранить перекупщиков в оптовой торговле, поощрять конкуренцию в секторах, которые показывают наиболее высокие темпы роста цен, стимулировать реформы естественных монополий. Это разумные и правильные действия, касающиеся институциональных изменений в экономике. Может быть, в будущем, не раньше чем через два-три года, они приведут к снижению уровня цен, но в ближайшее время эффекта не дадут. А вот меры, которые могли бы противодействовать росту инфляции, в правительственной программе четко не
заявлены. Например, необходимо сдерживать рост денежного предложения. Понятно, что это задача не правительства, а денежных властей. Однако совершенно не видно взаимодействия по этому вопросу между правительством и Центральным банком. Конечно, инфляция вообще - феномен, связанный с деятельностью денежных властей. Тем не менее, правительство тоже могло бы внести свою лепту, например пересмотрев планы расходов бюджета на будущие годы. Я говорю не о том, что необходимо сокращать рост зарплат бюджетников. У правительства очень большие планы по инвестиционным расходам. И эти расходы можно проинвентаризировать, пересмотреть, оставить только необходимые. Если наиболее актуальной проблемой для правительства становится снижение инфляции, то необходимо инвестиционные расходы на какое-то время отложить. Нельзя одновременно снижать инфляцию и строить тысячи километров автодорог. Не отказываться совсем, а отложить до лучших времен.
Странную позицию заняло правительство по вопросу о естественных монополиях. Я думаю, надо четко заявить, что вопрос о повышении тарифов будет рассматриваться только в случае, если монополии будут реформироваться. Не будет реформ - не будет и повышения тарифов. Тогда позиция в отношении монополий стала бы более четкой. Тем более, если ставить во главу угла задачу борьбы с инфляцией. Решать эту задачу надо, не повышая тарифов.
РАО ЕЭС сейчас реформируется, в этой отрасли увеличивается рыночный сектор. И увеличение тарифов на электроэнергию хоть и происходит, но во вполне допустимых пределах. Другое дело - «Газпром». Ему невозможно директивно назначить цену на внутреннем рынке. Это приведет к тому, что он просто сократит объемы добычи газа. Он будет выполнять зарубежные контракты, а для внутренних потребителей газа не останется. Хоть «Газпром» и государственная компания, но у него есть акционеры, а им нужна при-
быль. И государство не может и не имеет права устанавливать низкие тарифы.
Проблема не в том, что цена газа на внутреннем рынке растет. А в том, что правительство дает ориентиры этой цене на предстоящий период. В следующем году цена на газ должна увеличиться на 25%. Все потребители газа этот факт учитывают и закладывают его в свои цены. Вообще процесс ликвидации монополий долгий и трудный. Одним решением тут ничего не сделаешь. Надо создавать благоприятные условия бизнеса и конкуренции. В масштабах Российской Федерации это, скорее, вопрос переговоров с региональными властями, чтобы они на свои рынки допускали производителей из других регионов, не отказывали им в проектах или покупке сырья у первичных производителей. Надо создавать общеэкономические условия, которые побуждали бы мелких производителей объединяться в кооперативы. Формально никаких запретов этого нет. Но опыта и условий у нас тоже нет.
