CC BY
61
УДК 942.080.1
ЗАВЕРШЕНИЕ ФОРМИРОВАНИЯ ДОГОВОРНОЙ МОДЕЛИ АНГЛО-ЕГИПЕТСКИХ
ОТНОШЕНИЙ В СЕРЕДИНЕ 1930-х ГОДОВ
Сагимбаев А.В.
В статье рассматривается один из аспектов эволюции колониальной стратегии Великобритании в межвоенный период, связанный с окончательным оформлением договорных взаимоотношений с Египтом. Особое внимание при этом уделяется рассмотрению факторов, обуславливавших действия кабинета С. Болдуина по разрешению существовавших в данном направлении проблем, а также анализу содержания основных положений англо-египетского договора 1936 г., ставшего важнейшей политико-правовой основой британской политики в регионе на последующие два десятилетия. Ключевые слова: Египет, британская политическая элита, трансформация имперской стратегии, эволюция договорных отношений.
THE COMPLETION OF THE CONTRACTUAL MODEL OF ANGLO-EGYPTIAN
RELATIONS IN THE MID-1930 S.
Sagimbaev A.V.
The article deals with one aspect of the evolution of the colonial strategy of the United Kingdom in the interwar period associated with final execution of contract relations with Egypt. Special attention is paid to the factors that lead to the actions of the S. Baldwin's Cabinet on resolving existing in this area problems, as well as the analysis of the content of the main provisions of the Anglo-Egyptian Treaty of 1936, which became the most important political and legal basis of British policy in the region for the next two decades.
Keywords: Egypt, British political elite, the transformation of the Imperial strategy, the evolution of contractual relations.
Межвоенный период ознаменовался существенной трансформацией идейных императивов колониальной стратегии Великобритании, а также административно-правовых форм её реализации. Основным её вектором явился больший акцент на косвенные механизмы управления и контроля над колониальными и зависимыми территориями [1, с.9-22]. Одним из наиболее типичных примеров проявления данной тенденции явилась сложившаяся к середине 1930-х гг. модель договорных отношений с Египтом, позволявшая Великобритании сохранять существенные рычаги влияния и контроля над внутренней и внешней политикой египетского государства.
В начале 1920-х гг. Британское правительство было вынуждено отказаться от попытки сохранения в Египте модели формального протектората. 28 февраля 1922 г. была опубликована декларация британского правительства, провозглашавшая признание Уайтхоллом независимости египетского государства. Наряду с этим, в документе содержались четыре принципиальных оговорки, касавшихся сохранения британского военного присутствия в стране, контроля Великобритании над зоной Суэцкого канала, права вмешиваться в политику египетского правительства в целях «охраны прав иностранцев», а также реализации интересов Лондона в Судане [12, p. 100-103].
Сам факт юридического признания независимости одного из ключевых звеньев британской колониальной системы начала XX в. имел
революционный характер. Он явился важнейшим симптомом, свидетельствовавшим о неспособности Великобритании реализовывать свои имперские интересы в прежнем объёме и с помощью набора традиционных в основном силовых методов. Тем не менее, декларация 1922 г. носила характер лишь промежуточного политического решения. Стержнем британской политики в Египте в течение 1920-х гг. являлось стремление узаконить военно-политическое присутствие путём заключения полномасштабного двустороннего договора [3, с. 108-110].
Первая попытка такого рода была предпринята в 1924 г. лейбористским кабинетом Р. Макдональда. В ходе переговоров с лидером ведущего египетского политического движения «Вафд» С. Заглулом-пашой, занимавшим на тот момент пост премьер-министра, глава британского правительства подчеркнул, что исходя из принципа преемственности курса в отношении Египта, он стремится к «изменению самого духа англо-египетских отношений»[21, p.77]. Однако, в силу жёсткой позиции египетской стороны, а также возникшего вскоре кризиса, связанного с убийством британского генерал-губернатора в Судане Ли Стэка, переговорный процесс на данном этапе был прерван.
Следующая попытка достичь соглашения была предпринята в 1927 г. консервативным кабинетом С. Болдуина. Ключевую роль в ходе переговоров в данный период играл глава Форин офиса О. Чемберлен. Итогом консульта-
ций О. Чемберлена с египетской делегацией во главе с премьер-министром А. Х. Сарват-пашой явилось согласование ряда параметров будущего договора. Тем не менее, сторонам не удалось достичь компромисса по наиболее принципиальным вопросам, связанным с правовым режимом и порядком размещения британских войск на территории Египта, а также реализацией его интересов на территории Судана [10, р. 189].
После успеха лейбористов на парламентских выборах 1929 г. и формирования второго кабинета Р. Макдональда, англоегипетский переговорный процесс получил новый импульс к развитию. 25 июня египетский премьер-министр М. Махмуд-паша направил британскому правительству меморандум, в котором выражал озабоченность длительным отсутствием прогресса в согласовании проекта полномасштабного двустороннего договора, а также выражал стремление «уладить весь комплекс вопросов, осложнявших англоегипетские отношения» [14, р. 174] В июле 1929 г., по распоряжению премьер-министра, был создан специальный комитет из представителей заинтересованных британских ведомств, который должен был координировать всю деятельность, связанную с подготовкой проекта будущего договора [18, р. 264]. В октябре 1929 г. им была опубликована т.н. «Белая книга», в которой излагались предварительные результаты проходивших в предыдущие месяцы переговоров. Документ, получивший название «Обмен нотами в связи с предложениями по англо-египетскому урегулированию» стал предметом острой дискуссии в британских политических кругах. В итоге, попытка согласования проекта договора натолкнулась на жёсткое сопротивление оппозиции в обеих палатах парламента, настаивавшей на сохранении формата «ограниченного» суверенитета Египта, в том виде, в котором он был закреплён в договоре 1922 г. Как отмечал в данной связи лорд Солсбери, «действия правительства, связанные с пересмотром режима, сложившегося при лорде Кромере, выглядели на данном этапе слишком поспешными.. .»[13, р.326].
Нестабильность политической ситуации и правительственная чехарда в Египте в начале 1930-х гг. мешали дальнейшему прогрессу в согласовании проекта договора. Сформировавшееся в августе 1931 г. «национальное» правительство Макдональда-Болдуина, в свою очередь, не желало идти на дальнейшие уступки «египетским националистам» и стремилось сохранить прежний формат британского влияния в долине
Нила. Представлявший Форин офис в Палате общин Э. Иден отмечал, что британское правительство по прежнему готово к продолжению переговорного процесса, но исходит в планировании британской политики из необходимости «основываться на положениях декларации 1922 г.», а также предполагает «подробное обсуждение вопросов, связанных с возможной эвакуацией наших войск из Каира... с участием Парламента, и всех заинтересованных структур» [4, col. 1086-1087].
К середине 1930-х гг. проблема окончательного оформления договорных отношений с Египтом приобрела для британского руководства дополнительное значение. Оно было связано с дестабилизацией обстановки в стратегически значимом для Лондона регионе Восточного Средиземноморья и Северо-Восточной Африки, вызванной экспансионистскими амбициями Италии и её агрессией против Эфиопии. В британских политических кругах постепенно нарастала обеспокоенность ростом итальянской активности, а также возможным влиянием итальянской пропаганды на общественные настроения в Египте [4, с. 237].
На фоне обеспокоенности части британской политической элиты, связанной с итальянской агрессией в Эфиопии, в декабре 1935 г. премьер-министр С. Болдуин сделал специальное заявление о том, что задача обеспечения военной безопасности Египта находится в сфере компетенции египетского правительства и египетских вооружённых сил, «поскольку с 1924 г. ни один британский офицер ни занимал в них какой-либо значимой должности»[8, col. 885886]. В то же время, он в очередной раз подчеркнул, что «в рамках обсуждаемого проекта договора,.. .основанного на положениях Декларации 28 февраля 1922 г. Правительство Его Величества признаёт право Египта на членство в Лиге Наций, в соответствии с её Конвенци-ей»[8, col. 921].
Опасения британского руководства на данном этапе совпали с настроениями немалой части египетской политической элиты. Король Фарук I а также умеренные политические партии, вошедшие в Объединённый фронт, выступили с инициативой продолжения консультаций относительно окончательного согласования проекта договора, разработанного в 1930 г.[2, с. 216] В начале 1936 г. представители Форин офиса сообщили о специальной ноте египетского руководства, направленной британскому верховному комиссару М. Лэмпсону с предложением о возобновлении переговоров. Правительство Великобритании поддержало данную
инициативу, подчеркнув в официальных комментариях, что оно не настаивает «на своём праве вето в вопросе восстановления Конституции 1923 г., хотя по прежнему считает её не соответствующей интересам египетского наро-да»[12, р.709].
2 марта 1936 г. в Каире начался предварительный этап переговоров, связанных с подписанием итогового текста двустороннего договора. Наряду с представителями Форин офиса, в состав британской делегации вошли представители военного министерства, Адмиралтейства, а также командования военно-воздушных сил [5, col. 981-982]. 9 марта британской стороной были представлены предложения относительно урегулирования оставшихся несогласованными пунктов документа[6, col. 12-13]. В политических кругах Великобритании высказывались критические замечания относительно состава египетской делегации в связи с наличием в нём людей, обви-нёееых в 1926 г. в участии в подготовке покушения на Ли Стэка [6, col. 2608-2609]. В частности, в специально послании лорда Ллойда отмечалось, что в неё вошли «по крайней мере, два деятеля, с которыми Правительство Его Величества обещало никогда не вести диалога» [12, col. 1971]. Ряд представителей Консервативной партии в Парламенте выступили, в данной связи, с критикой в адрес правительства, обвинив его в «слепом следовании прежнему курсу социалистической [лейбористского -А.С.] партии»[16, р. 380]. Тем не менее, несмотря на существование заметной парламентской оппозиции, руководству Ф. Офиса во главе с Э. Иденом удалось отстоять линию на продолжение переговоров. Отвечая на вопросы прессы, он неоднократно подчёркивал, что «в переговорах с египетской стороны участвуют практически те же самые люди, которые вошли в состав делегации, начиная с 1930 г.»[ 12, col. 1972]
Активные двусторонние консультации, основной целью которых являлось согласование наиболее сложных, в первую очередь, военных аспектов будущего договора, а также статуса Судана продолжались в течение всего лета 1936 г. Итоговый текст англо-египетского документа был подписан в Лондоне 26 августа. Э. Иден охарактеризовал его как «итог многих лет истории и многих месяцев трудных перегово-ров»[18, р.4]. «Многочисленные трудности, с которыми мы столкнулись в ходе переговоров, -отмечал глава Форин офиса, - были преодолены благодаря активным усилиям обеих, направленным на достижение соглашения» [8, col. 251].
В соответствии с положениями статьи 16-й документа, определялся 20-летний срок
его действия, по истечении которого текст договора мог быть модифицирован. Переговоры относительно возможных изменений могли начаться по истечении 10-летнего периода при взаимном согласии сторон [19, р. 290].
Наиболее сложными в процессе согласования оказались статьи договора, связанные с вопросами размещения британских войск и статусом Судана. Первой ключевой его частью явились положения о двустороннем военном альянсе, сформулированные главным образом в статье 4-й, а также в отдельных параграфах 5-й, 6-й, 7-й и 8-й статей и ряде приложений к документу. В них оговаривалась, в частности, численность британского контингента, необходимого для обеспечения безопасности Суэцкого канала и его инфраструктуры. Она не должна была превышать, в условиях мирного времени, 10 тыс. военнослужащих сухопутных войск и 400 пилотов ВВС. Предполагалась также оборудование специальных баз для их размещения. Крупнейшая из них должна была быть расположена в 80 милях от Каира[8, col. 260-261].
В документе, кроме того, особо подчёркивалось, что по условиям альянса ни одна из договаривающихся сторон не имела право заключать международные договоры, несовместимые с его требованиями. При возникновении угрозы конфликта «с третьей стороной», они обязались консультироваться друг с другом на предмет возможного содействия в его урегулировании [8, col. 256]. В случае вовлечения одной из договаривающихся сторон в военный конфликт, другая сторона обязалась «в соответствии с обязательствами, содержащимися в данном Договоре, прийти ей на помощь в качестве союзника» [8, col. 257]. Как отмечал Э. Иден, данное положение следует трактовать, в первую очередь, как обязательство Великобритании обеспечивать безопасность египетского государства, «являющуюся предметом обоюдных интересов сторон.. В связи с этим, Суэцкий канал требует от нас сохранить единство Египта»[8, col. 262]. В то же время, договор, в его трактовке британской стороной, предполагал обязательство Египта оказывать возможное содействие Великобритании в случае, если она окажется в состоянии войны или «в случае серьёзной угрозы войны» [8, col. 264]. Данная помощь, в понимании руководства Форин офиса, предусматривала, в первую очередь, «предоставление возможности использовать египетскую территорию, а также принятие египетским правительством всех необходимых мер содействия, которые находятся в его компетенции» [9, col. 359]. В случае обострения си-
туации Египет должен быть готовым по согласованию с британским правительством, «предпринять действия административного и законодательного характера, включая, в случае необходимости, введение военного положения и цензуры прессы»[9, col. 360]. Возможная египетская помощь предполагала, кроме того, предоставление Великобритании права использования портов, аэродромов и прочих коммуникаций. Наряду с этим, как отмечалось в параграфе 15-м договора, содействие Египта должно было включать разрешение на переброску британских войск и необходимого военного снаряжения на собственную территорию [13, р. 890].
Эволюция англо-египетских взаимоотношений в межвоенный период являлась основой, закладывавшей вектор британской политики в ближневосточном регионе. Англоегипетский договор, заключённый в 1936 г. был призван стать новым, более гибким механизмом обеспечения долгосрочной реализации британских военно-политических и экономических интересов в долине Нила, а также гарантировать сохранение контроля Великобритании над стратегически важным Суэцким каналом. Вместе с тем, сам факт признания де-юре независимого статуса Египта, стал важным свидетельством глубоких изменений в британской колониальной стратегии. Её важнейшей составляющей стал переход от попыток сохранения прежней системы администрирования к более гибким и завуалированным формам контроля над стратегически и экономически важными владениями. Отказ от традиционных, в основном силовых методов реализации своих имперских интересов, в свою очередь, стал ключевой предпосылкой последующего постепенного демонтажа крупнейшей в истории колониальной системы. В то же время, данная стратегия позволила Великобритании сохранять своё доминирование в стратегически значимом для неё регионе вплоть до середины 1950-х гг.
Список литературы
1. Алаев Л.Б. Колониализм как всемирно-историческое явления и как объект исследования // Британская империя в XX веке. Под ред. Пегушева А.М. и др. М., 2010. 296 с.
2. Голдобин А.М. Национально-освободительная борьба народа Египта.1918-1936 гг. Москва, 1989. 329 с.
3. Парфенов И.Д. Колониальная экспансия Великобритании в последней трети XIX в. (Движущие силы, формы и методы). М., 1991. 188 с.
4. Ротштейн Ф.А. Захват и закабаление Египта. Изд. 2, М., 1959. 370 с.
5. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1932), vol. 273.
6. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1935), vol. 307.
7. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1936), vol. 310.
8. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1936), vol. 318.
9. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Lords, Fifth Series (1936), vol. 103.
10. Hurewitz J. C. Diplomacy in the Near and Middle East. A Documentary Record. Vol. 2. British-French Supremacy, 1914-1945. Prinston, 1979. 446 p.
11. Hyam R. Britain's Declining Empire: The Road to Decolonization, 19181968. Cambridge, 2007. 484 p.
12. Lloyd G. Egypt since Cromer. N.Y., 1970. Vol. II. 418 p.
13. Louis W. R. Ends of British Imperialism: the Scramble for Empire, Suez and Decolonization. N.Y., 2006. -1065 p.
14. Marlowe J. Anglo - Egyptian Relations 1800-1953. London, 1954. 444 p.
15. Monroe E. Britain's Moment in the Middle East 1914-1971. Baltimore, 1981. 254 p.
16. Morewood S. The British Defence of Egypt, 1935-1940: Conflict and Crisis in the Eastern Mediterranean. L., N.-Y., 2005. 274 p.
17. Morris J. Farewell the Trumpets: An Imperial Retreat. L., 1978. 576 p.
18. Porter B. The Lion's Share: A Short History of Imperialism, 1850-2011. L., N.Y., 2013. -
387 p.
19. «The Times». 24 November, 1936.
20. Vatikiotis P. The Modern History of Egypt New York, 1969. 512 p.
Об авторе
Сагимбаев Алексей Викторович - кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории, международных отношений и международного права, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, sagimbaev@yandex.ru
