Выражение отрицания при помощи глагола-связки гуро "не есть, не является кем-чем-каким-либо" в аварском языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811.351.12

ГАДЖИЕВА Марьям Магомедариповна, GADZHIEVA Maryam Magomedaripovna,

соискатель кафедры общего языкознания competitor of chair of general linguistics

ВЫРАЖЕНИЕ ОТРИЦАНИЯ ПРИ ПОМОЩИ ГЛАГОЛА-СВЯЗКИ ГУРО "НЕ ЕСТЬ, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ КЕМ-ЧЕМ-КАКИМ-ЛИБО" В АВАРСКОМ ЯЗЫКЕ

В описаниях аварского языка связка гуро интерпретируется как специализированное средство выражения частного отрицания в конструкциях с противопоставлением. В статье показано, что эта связка не разграничивает общее и частное отрицание. В аварском, как и в родственном лезгинском языке, связки разграничивают отрицание тождества (гуро "нет, не является") и отрицание наличия чего-либо (гьеч1о "нет, не имеется").

Ключевые слова: отрицание в аварском языке, общее отрицание в аварском языке, частное отрицание в аварском языке.

NEGATION EXPRESSION WITH THE VERB-COPULA GURO 'IS NOT, IS NOT WHOM-THAN-ANY' IN AVARIAN LANGUAGE

The paper considered the link verb гуро in the Avarian language descriptions that have interpreted it as a specific means of expressing a particular negation within the structures of contrast. The study has shown that this link did not differentiate between the common negation and the particular one. In the Avarian and in the kindred Lezguin languages as well, the linking verbs differentiate between the negation of identity (гуро 'No, it is no something') and the negation of availability ^benlo 'No, it is not available').

Keywords: negation in the Avarian language, common negation in the Avarian, particular negation in the Avarian.

В книге [1, с. 78-81] предлагается наблюдение, связанное с разграничением общего и частного отрицания в аварском языке связкой гуро "не есть, не является кем-чем-л.". Она, по мнению авторов, служит для выражения частного отрицания в конструкциях с противопоставлением. Схожее наблюдение предлагается и относительно отрицания в родственном лезгинском языке в [6, с. 155-158]. Э.М. Шейхов находит, что в лезгинском языке построение частно-отрицательных предложений возможно лишь при противопоставлении, например: Им накъв туш, къизил я (А.И.) "Это не земля, а золото". Но Ф.Ш. Алигусейнова [2006] показала, что конструкции, о которых пишет Э.М. Шейхов, лишь одна из разновидностей лезгинских частноотри-цательных предложений. При этом вовсе не обязательно, чтобы в частноотрицательном предложении присутствовало противопоставление. С отрицанием туш "не есть, не является кем-чем-л.", соответствующим аварскому гуро с тем же значением, строятся разные частноотрица-тельные предложения: За туш ваз эверайди "Не я тебя приглашал"; Сад лагьай сефер туш заз ам аквазвайди "Не в первый раз я его вижу" и др. Как видим, противопоставления в этих предложениях нет. Полагаем, что в аварском языке отрицательные конструкции с глаголом-связкой гуро "не есть, не является кем-чем-л." похожи на конструкции лезгинского языка с туш "не есть, не является кем-чем-л.". Рассмотрим примеры: (1) Хъвадарухъан я зурмихъан гуро, я кьурдухъан гуро, я палугьан гуро (Р.Г.) "Писатель не является ни музыкантом, ни танцором, ни канатоходцем" (досл.: Писатель ни музыкант не-есть, ни танцор не-есть, ни канатоходец не-есть).

Союз я переводится в аварско-русском словаре как "или, либо; ни" [3, с. 1446]. В утвердительных высказываниях он соответствует русским или, либо: Я Пали, я Пумар "Или Али, или Омар (= Пан или пропал)"; Я мун, я дун "Либо ты, либо я". Значение русской частицы ни, усиливающей отрицание, я получает именно в контексте отрицания, как в приведенном примере (1). Отрицание в нем является, с одной стороны, фразовым, так как отрицается сказуемое, с другой стороны, оно является общим. В этом высказывании указывается на то, что связь, устанавливаемая между компонентами предложения (подлежащим хъвадарухъан "писатель" и сказуемым зурмихъан "музыкант"), реально не существует, либо на то, что соответствующее утвердительное предложение отвергается говорящим как ложное. Для проверки общего характера отрицания можно подвергнуть это высказывание и лингвистическому эксперименту: Гьереси, хъвадарухъан я зурмихъан вуго, я кьурдухъан вуго, я палугьан вуго "Неправда, (что) писатель - это то же, что и музыкант, и танцор, и канатоходец". В сферу оператора отрицания (гьереси "неправда") входит все исходное утвердительное предложение.

В следующем примере при помощи гуро строится конструкция с частным отрицанием: (2) Дуца абураб жоялъе г1оло гуро, эбел, дун г1одулей йигей, г1адамал сабаблъун... (Ф.Г.) "Мама, я плачу не из-за твоих слов, а из-за людей (досл.: Ты сказала вещей из-за не-есть, мама, я плачущая есть, людей из-за)". Отрицание здесь присловное (жоялъе г1оло гуро "из-за слов не-есть"), отрицается причина, сама ситуация (дун г1одулей йигей "я плачу") не отрицается. Поэтому отрицание в этом высказывании частное.

В следующем примере имеем общее отрицание как составную часть сложного предложения: (3) Дир рак1 географиялъул карта гуро, ялъуни дун Дагъистаналъул карта бахъу-леб гьеч1о (Р.Г.) "Мое сердце не географическая карта, или же я не рисую (своими стихами) карту Дагестана (досл.: Мое сердце географическая карта не-есть, или же я Дагестана карту рисующий не есть)". В первой части (Мое сердце географическая карта не-есть) отрицается при помощи гуро "не есть, не является" связь между подлежащим сердце и сказуемым географическая карта. Это отрицание является фразовым и общим. Во второй части отрицательная форма сказуемого (бахъулеб гьеч1о "не рисую"), усиливаемая частицей (ялъуни "или же, разве"), используется для эмфатического утверждения, аналогичного русскому высказыванию типа: Разве / или я тебе не говорил! Без усилительных частиц такие высказывания в аварском языке, как и в русском, являются фразовыми и общими (ср.: Я тебе не говорил; Дун Дагъистаналъул карта бахъулеб гьеч1о); (4) Чахъаби дагьал гуро Хайрудинидаги рихьун рук1арал (М.М.) "Немало овец (овец мало не-есть) и Хайрудин повидал". Здесь отрицание присловное и частное, так как сама ситуация (рихьун рук1арал) не отрицается; (5) Гьал ахирал анкьаз Сергей кват1ун гурони рокъове вуссунев вук1инч1о (М.С.) "В эти последние недели Сергей без опоздания домой не приходил (досл.: Эти последние в-недели Сергей (1) опоздав не-есть-если домой (2) вершувшись не-был)". Здесь, как видим, два разных отрицания: одно выражено связкой гуро в форме условной модальности (гуро-ни), другое - отрицательной формой сказуемого (вуссунев вук1ин-ч1о), образуемой отрицательным аффиксом -ч1о. Второе отрицание является фразовым (при сказуемом) и общим. Это можно проверить лингвистическим экспериментом: Гьереси, гьал ахирал анкьаз Сергей кват1ун гурони рокъове вуссунев вук1ана "Неправда, (что) в эти последние недели Сергей без опоздания домой приходил". При трансформации в утвердительное предложение в сферу оператора отрицания (гьереси) попадает все высказывание. А первое отрицание (гуро) является присловным и частным. Взаимодействие этих двух грамматических средств отрицания дает в результате утвердительный смысл: ...кват1ун гурони рокъове вуссунев вук1инч1о... "... не опоздав домой не приходил..." = приходил домой опаздывая. Здесь обращаем внимание на тот факт, что связка гуро имеет формы словоизменения: гуро > гурони.

Предложениям с союзным средством гурони в [5, с. 317-318] отведен раздел 7.3.2.2.4. Оно интерпретируется как форма условного наклонения от гуро "нет" (гуро+ни). Предложения с этим союзным средством соответствуют присоединительным конструкциям русского языка с союзами не то, а не то, иначе. Первая часть таких предложений представляет собой условие, невыполнение которого ведет к тому, о чем говорится во второй части: 1. Пали, мун вуц1ц1а, гурони дица мун классалдаса къват1иве гъезе вуго "Али, ты молчи, иначе я тебя выгоню из класса"; 2. Мун нижехъе вач1а, к1удада, гурони дица гьениве вас вит1ила "Ты к нам приходи, дедушка, а не то я сына отправлю туда"; 3. Дуца гьаб х1алт1и жакъа лъуг1изабизе ккела, гурони мун метерги х1алт1уде вахъине ккола "Ты эту работу должен закончить сегодня, а не то тебе придется и завтра выйти на работу". Обсуждается здесь и причастие гуреб от гуро и образованная от этого причастия форма условного содержания гуребани "а то бы": 4. Дун сон кута-калда унтун вук1ана, (1)гуревани рокъов (2)ч1елароан "Я вчера сильно болел, (1)а то бы (2)не остался дома".

В этих предложениях, обсуждаемых в [5, с. 317-318], формы глагола-связки гуро гурони и гуребани выполняют функцию союза, соединяя главное предложение с придаточным условия, но условия ирреального, негативного. Такое союзное слово не относится ни к сказуемому главной части предложения, ни к какому-либо иному члену главного или придаточного предложения, оно относится ко всей ситуации придаточной конструкции и имеет значение, близкое русскому не то (не (стало то) если): Пали, мун вуц1ц1а, гурони дица мун классалдаса къват1иве гъезе вуго "Али, ты молчи, не то (не будет того, то есть твоего молчания, если) я тебя выгоню из класса". Собственно отрицания в таких конструкциях нет, грамматическое средство отрицания используется в них для усиления утвердительной семантики.

Для понимания семантики и функций связки гуро и производных от нее единиц интересно перевести дословно и рассмотреть примеры их употребления, приводимые в [3, с. 311312]: Гьаб нижер г1ака гуро 'Это наша корова не-есть"; Гьаб чу гуро, г1орц1ен буго 'Это не лошадь, а мул (лошадь не-есть, мул есть)" и др. Производная от гуро единица гуродай квалифицируется в словаре как послелог "не... ли" на том, видимо, основании, что она следует после слова, к которому относится. Но постпозиция - это обычное место для связки в аварском языке. В данном случае мы имеем одну из модальных форм связки гуро, что видно и из приводимого в словаре примера: Дур эмен гуродай вач1унев вугев? "Не твой ли отец приближается (досл.: твой отец не-есть-ли приближающийся)?"; Тукат1а гуродай дов х1алт1улев вугев? "Не в мага-

зине ли он работает (в магазине не-есть-ли он работающий)?" Как видим, послелогом можно считать эту единицу только исходя из ее позиции в речевой цепи. По функции и семантике это форма глагола-связки, образующая соответствующие грамматические формы именного сказуемого или какого-либо другого члена предложения, в Дур эмен гуродай вач1унев вугев? подлежащим является вач1унев вугев "приближающийся; тот, кто подходит", а сказуемым эмен гуродай "отец не-есть-ли". Поэтому считать эту единицу послелогом не совсем логично. Форма связки гуро гурони переводится в словаре словами кроме, только, всего, также, видимо, исходя из русского смыслового перевода, но фактически это тоже форма глагола-связки. Рассмотрим примеры: Бугеб гурони кьезе кколаро, кьураб гурони квине кколаро (погов.) "Подари только то, что имеешь, покушай только то, что предлагают". Это смысловой перевод.

Во всех этих примерах, связка гуро и производные от нее единицы гуродай, гурони грамматически оформляют сказуемое предложения или форму зависимого предиката, то есть выполняют функции отрицательной связки, а не послелогов. При этом форма гуро в этих примерах оформляет фразовое (при сказуемом) отрицание, как общее (Гьаб нижер г1ака гуро "Это наша корова не-есть" и др.), так и частное (Гьеб гуро дие къвариг1араб "Не это мне нужно (это не-есть мне нужное)" и др.). Кроме того, как видим, отрицательная конструкция с гуро не обязательно должна содержать противопоставление. Производные от гуро единицы гуродай, гурони оформляют присловное отрицание, которое является в этих примерах и частным отрицанием.

Из анализа примеров с гуро и производными от нее единицами, приводимых в [3, с. 311-312], можно вывести следующие наблюдения. Связка гуро "не-есть, не-является кем-чем-каким-либо' грамматически оформляет фразовое (при сказуемом) отрицание, которое может являться как общим (Гьаб нижер г1ака гуро "Эта наша корова не-есть"), так и частным (Т1оцебесеб нухалъ гуро дос нилъ гуккулел ругел "Не первый раз он нас дурит (В первый раз не-есть нас он обманывает)").

Производные от гуро единицы (гуродай, гуреб (рурев, гурел), гуреблъи, гуреблъидал, гурелъул и др.) оформляют присловное (не при сказуемом) отрицание, которое, как правило, совпадает с частным отрицанием. Например, форма гурин оформляет отрицательный предикат с семантикой нежелательности обозначаемой ситуации (гурин "не-будь, не-стало-бы, не-оказалось-бы"), а гурищ вопросительный предикат с оттенком гипотетичности (гурищ "не-есть-ли/разве"). При этом во всех случаях связка сохраняет свое семантическое содержание и функцию именно связки. Даже тогда, когда в сфере отрицания этой связки оказывается не какой-либо отдельный член предложения, а вся ситуация придаточной части сложной конструкции: Гьаб т1ехь дур гуреблъи дида лъала "Я знаю, что эта книга не твоя (досл.: Эта книга твоя не-есть-что мне известно)". Изъяснительное отношение, выражаемое в русском языке при помощи придаточной конструкции (что (книга) не (твоя)), в аварском передается формой связки гуреблъи "не-есть-что" синтетически. Поэтому в аварском языке это предложение простое, а компонент твоя не-есть-что является прямым дополнением сказуемого знаю.

Другое наблюдение состоит в том, что тезис о том, что связка гуро оформляет отрицание при наличии в высказывании противопоставления [1, с. 78-81 и др.] не подтверждается. Противопоставления для выражения отрицания при помощи гуро не требуется, см.: Гьаб нижер г1ака гуро "Это не наша корова (наша корова не-есть)" и другие примеры выше.

Рассмотренные примеры дают основание говорить о позиционной определенности фразового и присловного отрицаний, выражаемых при помощи гуро в аварском языке. Отрицание гуро следует непосредственно за отрицаемым компонентом. В этом она напоминает не русского языка: при относительной позиционной автономности, русское не в общем случае ставится перед отрицаемым компонентом. Аварское гуро ставится после отрицаемого компонента. Тенденция к препозиции и в целом характерна для служебных единиц русского языка, а для аварского характерна тенденция к постпозиции служебных средств, ср., например, предлоги - в русском и послелоги - в аварском. Поэтому позиция связки гуро может в общем случае сигнализировать об общем или частном характере отрицания.

В целом при интерпретации отрицания в аварском языке, в том числе отрицательной связки гуро, важен, на наш взгляд, учет следующего обстоятельства. Аварский язык не различает последовательно двух типов ситуаций, которые для удобства можно обозначить как ситуации "есть=имеется" и ситуации "есть=является". При обозначении отрицательных коррелятов этих ситуаций имеет место их различное оформление. Рассматриваемая выше связка гуро используется именно в значении "не есть, не является (кем-чем-каким-л.)". А связка гьеч1о преимущественно выражает значение "не имеется, не находится (кто-что-л. где-л.)", но может выступать и в функциях, семантически более близких для гуро. В [4, с. 184-186] отмечается, что эти глаголы могут заменять друг друга.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ

1. Алексеев М.Е., Атаев Б.М. Аварский язык. - М.: Academia, I997.

2. Алигусейнова Ф.Ш. Типология отрицания в лезгинском и английском языках. Автореф. канд. дис. - М., 2006.

3. Аварско-русский словарь: Около 36 000 слов (Под редакцией М.М. Гимбатова). - Махачкала: ДНЦ РАН, 2006.

4. Маллаева З.М. Глагол аварского языка: структура, семантика, функции. - Махачкала, 2007.

5. Современный аварский язык. - Махачкала: Институт ЯЛИ ДНЦ РАН, 2012.

6. Шейхов Э.М. Сопоставительная грамматика лезгинского и русского языков. Морфология. Синтаксис. - М., 2004.

REFERENCES

1. Alekseev M.E., Atayev B.M. Avar language. Moscow: Academia, I997.

2. Aliguseynova F.S. Typology of negation in Lezgin and English. Abstract. cand. dis. Moscow, 2006.

3. Avar-Russian Dictionary: About 36 000 words (Edited by MM Gimbatova). Makhachkala, Dagestan Scientific Center RAS, 2006.

4. Mallaeva Z.M. Verb Avar: structure, semantics, functions. Makhachkala, 2007.

5. Modern Avar language. Makhachkala: Dagestan Scientific Center RAS Institute Yali, 2012.

6. Sheikhov E.M. Comparative Grammar Lezgian and Russian languages. Morphology. Syntax. Moscow, 2004.

Информация об авторе

Гаджиева Марьям Магомедариповна, соискатель кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета,

Махачкала (Республика Дагестан) Россия gadiieva5262@mail.ru

Получена: 0512.2014

Information about the author

Gadzhieva Maryam Magomedaripovna, Applicant for a Degree, Chair of General Linguistics of the Dagestan State University of Pedagogics, Makhachkala city, (Republic of Dagestan), Russia gadjieva5262@mail.ru

Received: 0512.2014