CC BY
104
В первую очередь возникают проблемы разграничения специальных видов мошенничества с общим составом мошенничества, предусмотренным ст. 159 УК РФ. На первый взгляд эта проблема должна решаться по правилу конкуренции общей и специальной норм, которое предусмотрено ч. 3 ст. 17 УК РФ, а именно: если есть норма, предусматривающая мошенничество в специальной сфере, или мошенничество, совершаемое с помощью специального средства, подлежит применению она, а не ст. 159 УК РФ, предусматривающая общий состав мошенничества. Однако неудачная редакция новых составов мошенничества не всегда позволяет сделать такой однозначный вывод. В частности, если у лица при получении кредита изначально возникает намерение не вернуть его, и при этом предоставляются подлинные и достоверные сведения, мошенничество совершается путем молчаливого обмана. По сути, такое мошенничество должно подпадать под признаки состава преступления, предусмотренного ст. 159.1. УК РФ, так как является мошенничеством в сфере кредитования. Однако квалифицировать его придётся по ст. 159 УК РФ, так как в ст. 159.1. УК РФ такой способ совершения преступления не предусмотрен. Получается, что вопрос о конкуренции уголовно-правовых норм решен в пользу общей нормы.
Возможна также ситуация, когда в отношении лица ошибочно принято решение о социальных выплатах (например, в силу тождественности его фамилии и инициалов с лицом, которому эти выплаты полагаются), а это лицо умалчивает о том, что данные выплаты ему не положены и принимает их. В обоих случаях мошенничество совершается в социальной сфере, однако квалифицировать действия виновных необходимо по ст. 159 УК РФ.
Ситуация усложнятся в тех случаях, когда виновное лицо преднамеренно не исполняет свои обязательства по кредитному договору, предоставляя для его заключения подлинные и достоверные сведения, а невозвращенный кредит использует для осуществления предпринимательской деятельности. Мошенничество совершается одновременно и в сфере кредитования, и
Библиографический список
в сфере предпринимательской деятельности. Конкурирующими в данном случае становятся три нормы, содержащиеся в ст.ст. 159, 159.1, 159.4 УК РФ. Приходится одновременно применять правила квалификации мошенничества или конкуренции общей и специальных норм, а также специальных норм. В данном случае следует применять ст. 159.4 УК РФ как охватывающую все признаки совершенного преступления. Еще одной проблемой, которая на наш взгляд является не менее важной, порожденная законодательными новеллами, - это проблема разграничения мошенничества со смежными составами преступления. Причем речь должна идти не только о ранее существовавшей в практике проблеме отграничения мошенничества от других преступлений, например, от причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, предусмотренного 165 УК РФ. Возникли новые аспекты этой проблемы, в частности, вопрос об отграничении преступлений предусмотренных ст. 159.1 и ст. 176 УК РФ, так как обе статьи предусматривают кредитный обман. Отличие между этими преступлениями состоит в наличии или отсутствии признаков хищения. В этих случаях, когда умысел на невозвращение кредита существовал уже в момент заключения кредитного договора, имеет место мошенничество. А в тех случаях, когда такой умысел отсутствовал, имеет место незаконное получение кредита. При этом если умысел на невозвращение кредита возник в процессе выполнения кредитных обязательств, то признаки хищения также отсутствуют, так как кредитор не получает должного, поэтому его действия квалифицируются по ст. 165 УК РФ. При совершении обычного мошенничества эти квалифицирующие признаки имеют место при хищении соответственно на сумму 250 тысяч рублей и 1 миллион рублей. Получается, что одинаковые размеры хищений, образующими разные виды мошенничества, влекут неодинаковые наказания. Законодатель такой позицией невольно стимулирует совершение мошенничества с помощью платежной карты, которое и без того совершить намного легче, чем хищение, связанное с непосредственным обманом собственника.
1. Александрова И.А. Новое уголовное законодательство о мошенничестве. Вестник Нижегородской академии МВД РФ. 2013; 21: 54-62.
2. Колоколов Н.А. Новое старое мошенничество. Юрист предприятия в вопросах и ответах. 2013; 2: 56.
3. Гаухман Л.Д. Мошенничество: новеллы уголовного законодательства. Уголовное право. 2013.
4. Шеслер А.В. Мошенничество: проблемы реализации законодательных новелл. Уголовное право. 2013; 2-3.
References
1. Aleksandrova I.A. Novoe ugolovnoe zakonodatel'stvo o moshennichestve. Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD RF. 2013; 21: 54-62.
2. Kolokolov N.A. Novoe staroe moshennichestvo. Yuristpredpriyatiya v voprosah i otvetah. 2013; 2: 56.
3. Gauhman L.D. Moshennichestvo: novelly ugolovnogo zakonodatel'stva. Ugolovnoe pravo. 2013.
4. Shesler A.V. Moshennichestvo: problemy realizacii zakonodatel'nyh novell. Ugolovnoe pravo. 2013; 2-3.
Статья поступила в редакцию 1.02.15
УДК 342.951:351.82
Bachurin A.G., senior teacher, Department of Administrative Law and Administrative Work, Barnaul Law Institute of Ministry of Internal Affairs of Russia (Barnaul, Russia), Е-mail: myagkova_el@mail.ru
Levin P.N., Cand. of Sciences (Law), senior lecturer, Department of Administrative Law and Administrative Work, Barnaul Law Institute of Ministry of Internal Affairs of Russia (Barnaul, Russia), Е-mail: myagkova_el@mail.ru
AGE OF AN ORGANIZER OF A MASS PUBLIC EVENT. In the article the importance of administrative and legal relationships developing at the realization of the right of citizens for the organization and carrying out mass public actions is proved. The authors consider particular aspects of administrative and legal status of an organizer of mass public events, which possess a wide range of rights and responsibilities in these legal relationships. The article substantiates the idea that a person who fulfils a role of an organizer of a public event has to meet requirements of criteria determined by the legislator. The authors analyze the age limit set for the person, who takes a role of an organizer of a mass public event. The logical arguments of the researchers in the paper help to prove that for the optimization of the considered legal relationship, the age qualification for organizers of mass public events has to be established as a unique age criteria, which should be equal to 18 years of age.
Key words: organizer of a mass public event, age, administrative responsibility.
А.Г. Бачурин, ст. преп. каф. административного права и административной деятельности ОВД Барнаульского юридического института МВД России, г. Барнаул, E-mail: myagkova_el@mail.ru
П.Н. Левин, канд. юр. наук, доц. каф. административного права и административной деятельности ОВД Барнаульского юридического института МВД России, г. Барнаул, E-mail: myagkova_el@mail.ru
ВОЗРАСТ ОРГАНИЗАТОРА МАССОВОГО ПУБЛИЧНОГО МЕРОПРИЯТИЯ
В статье доказывается важность административно-правовых правоотношений, складывающихся при реализации права граждан на организацию и проведение массовых публичных мероприятий. Рассматриваются отдельные аспекты административно-правового статуса организатора массового публичного мероприятия, которые обладают широким кругом прав и обязанностей в указанных правоотношениях. В статье обосновывается мысль о том, что лицо, выступающее в качестве организатора публичного мероприятия, должно соответствовать определенным законодателем критериям. Авторами анализируется возрастной ценз, установленный для организатора массового публичного мероприятия. Приводятся логичные аргументы, что для оптимизации рассматриваемых правоотношений для организаторов публичных массовых мероприятий должен быть установлен единый возрастной ценз - 18 лет.
Ключевые слова: организатор массового публичного мероприятия, возраст, административная ответственность.
21 июля 2014 г. Президент Российской Федерации В. Путин подписал федеральный закон № 258-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования законодательства о публичных мероприятиях» [1]. Данным нормативным актом внесены существенные изменения в процедуру проведения массовых публичных мероприятий, что подчеркивает важность данной сферы общественной жизни.
При реализации права граждан на организацию и проведение массовых публичных мероприятий складывается целый комплекс административно-правовых правоотношений. Под административными правоотношениями понимаются «урегулированные административно-правовой нормой управленческие общественные отношения, в которых стороны выступают как носители взаимных обязанностей и прав, установленных и гарантированных административно-правовой нормой» [2, с. 70]. Широким кругом прав и обязанностей в указанных правоотношениях обладают организаторы массовых публичных мероприятий.
Организатором публичного мероприятия могут быть один или несколько граждан Российской Федерации (организатором демонстраций, шествий и пикетирований - гражданин Российской Федерации, достигший возраста 18 лет, митингов и собраний - 16 лет), политические партии, другие общественные объединения и религиозные объединения, их региональные отделения и иные структурные подразделения, взявшие на себя обязательство по организации и проведению публичного мероприятия [3]. Наиболее часто организаторами публичных мероприятий выступают граждане Российской Федерации. Так по данным администрации г. Барнаула за 9 месяцев 2014 г. было подано 477 уведомлений о проведении публичного мероприятия, большая часть из них подана физическими лицами.
Лицо, выступающее в качестве организатора публичного мероприятия, должно соответствовать определённым законодателем критериям. Ключевым критерием является гражданство Российской Федерации. Также важен возраст организатора: 18 лет - организатор демонстраций, шествий и пикетирований, 16 лет - организатор митингов и собраний. Организатором публичного мероприятия не может быть лицо, признанное судом недееспособным, либо ограниченно дееспособным, а также лицо, содержащееся в местах лишения свободы по приговору суда, имеющее не снятую или непогашенную судимость за совершение умышленного преступления против основ конституционного строя и безопасности государства или преступления против общественной безопасности и общественного порядка. Наконец, лицо не может выступать в качестве организатора массового публичного мероприятия в случае привлечения его к административной ответственности по ряду составов административных правонарушений1.
Закреплённые законодателем требования к административно-правовому статусу организатора публичного мероприятия, на наш взгляд, являются недостаточно проработанными и нуждающимися в корректировке. В частности, вызывает вопросы определенный законодателем возраст организатора публичного мероприятия. Так, трудно не согласится с мнением Ю.А. Дмитриева, о том, что вопрос о возрасте организатора решён весьма своеобразно [4]. Двойной возрастной ценз для организаторов публичных мероприятий, по нашему мнению, является неприемлемым. По своей сути, митинг и собрание является не менее сложной формой публичного мероприятия, чем демонстрация,
шествие и пикетирование, но их организатором может быть 16 летний гражданин Российской Федерации.
Попытаемся понять в данном случае логику законодателя. Можно предположить, что в данном случае законодатель исходил из требований части 1 статьи 2.3 КоАП РФ, в соответствии с которой административной ответственности подлежит лицо, достигшее к моменту совершения административного правонарушения возраста шестнадцати лет. При этом административная ответственность для организатора публичного мероприятия установлена статьей 20.2 КоАП РФ «Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования». В качестве санкции по части 1 данной статьи для организатора публичного мероприятия установлено следующее наказание: административный штраф на граждан в размере от десяти тысяч до двадцати тысяч рублей или обязательные работы на срок до сорока часов. Причём, согласно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации [5], обязательные работы могут применяться в качестве административного наказания за предусмотренные статьями 20.2, 20.2.2 и 20.18 КоАП РФ административные правонарушения, только если они повлекли причинение вреда здоровью граждан, имуществу физических или юридических лиц либо наступление иных подобных последствий. Таким образом, если указанных последствий не наступило, в качестве меры наказания может применяться лишь административный штраф. Трудно представить, каким образом может быть взыскана такая сумма с несовершеннолетнего организатора митинга или собрания, в случае совершения им административного правонарушения по части 1 статьи 20.2 КоАП РФ, даже при наличии у него постоянного заработка. В случае же отсутствия заработка административный штраф взыскивается с его родителей или иных законных представителей2. Необходимо отметить, что это, в конечном счете, будет нарушать принцип неотвратимости административной ответственности, когда ответственность несёт не сам правонарушитель, а другие лица. К несовершеннолетним, в таком случае, применяются меры воспитательного воздействия. Интересно по данному вопросу мнение Т.А. Ильиной, которая считает, что «в современных условиях административная ответственность не всегда выполняет свои функции в борьбе с девиантным поведением несовершеннолетних, поскольку при привлечении последних к ответственности к ним (в подавляющем большинстве случаев) применяются меры воспитательного воздействия, которые фактически не являются административными наказаниями и не приводят к наступлению юридических последствий для правонарушителя» [6, с. 60]. В данном случае ненаказуемость деяния может порождать чувство безответственности, и, как следствие, совершение новых правонарушений. В свете сказанного, нам не совсем понятная позиция отдельных исследователей, считающих, что возрастной ценз для организаторов всех публичных мероприятий должен быть одинаковым и равняться достижению 16 лет [7, с. 29].
Думается, что при совершенствовании конструкции нормы, касающейся возраста организатора публичного мероприятия, следует обратиться к статье 60 Конституции РФ, в которой закреплено, что гражданин Российской Федерации может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с 18 лет. Именно с этого возраста он имеет право активно участвовать в политической жизни государства. Избирать, быть избранным депутатом представительного органа муниципально-
1 Два и более раза привлекавшийся к административной ответственности за административные правонарушения, предусмотренные статьями 5.38, 19.3, 20.1 - 20.3, 20.18, 20.29 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ).
2 См. часть 2 стати 32.2 КоАП РФ.
го образования, голосовать на референдуме, а по достижению определенного возраста, - быть избранным депутатом законодательного (представительного) органа государственной власти, выборным должностным лицом. К тому же, именно с 18 летнего возраста в качестве меры наказания для организатора массового публичного мероприятия может применяться административный арест, как санкция, установленная в части 8 стати 20.2 КоАП РФ, а также в случае уклонения от уплаты административного
Библиографический список
штрафа3. В свете приведенных аргументов, 18 летний возраст организатора демонстраций, шествий, пикетирований, собраний и митингов является оправданным и обоснованным.
Завершая рассмотрение вопроса о некоторых аспектах правового статуса организатора публичного мероприятия подчеркнём, что для оптимизации рассматриваемых правоотношений возрастной ценз для лиц указанной категории должен быть единым и равняться 18 лет.
1. Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 258-ФЗ. Справочные правовые системы КонсультантПлюс: Высшая школа. 2014. Available at: http//www.consultant.ru
2. Алехин А.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации. Москва, 1997.
3. Федеральный закон от 19 июня 2004 г. № 54-ФЗ. Программа информационной поддержки российской науки и образования. Справочные правовые системы КонсультантПлюс: Высшая школа. 2014. Available at: http//www.consultant.ru
4. Дмитриев Ю.А. Комментарий к Федеральному закону от 19 июня 2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (постатейный). 2-е изд., изм. и доп. Программа информационной поддержки российской науки и образования. Справочные правовые системы КонсультантПлюс: Высшая школа. 2014. Available at: http//www.consultant.ru
5. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2013 г. № 4-П. Программа информационной поддержки российской науки и образования. Справочные правовые системы КонсультантПлюс: Высшая школа. 2014. Available at: http//www.consultant.ru
6. Ильина Т.А. К проблеме административной ответственности несовершеннолетних. Административное и муниципальное право. 2012; 10.
7. Нудненко Л.А. Проблемы правового регулирования конституционного права гражданина России на публичные мероприятия. Конституционное и муниципальное право. 2006; 6.
References
1. Federal'nyj zakon ot 21 iyulya 2014 g. № 258-FZ. Spravochnye pravovye sistemy Konsul'tantPlyus: Vysshaya shkola. 2014. Available at: http//www.consultant.ru
2. Alehin A.P., Karmolickij A.A., Kozlov Yu.M. Administrativnoe pravo Rossijskoj Federacii. Moskva, 1997.
3. Federal'nyj zakon ot 19 iyunya 2004 g. № 54-FZ. Programma informacionnoj podderzhki rossijskoj nauki i obrazovaniya. Spravochnye pravovye sistemy Konsul'tantPlyus: Vysshaya shkola. 2014. Available at: http//www.consultant.ru
4. Dmitriev Yu.A. Kommentarij k Federal'nomu zakonu ot 19 iyunya 2004 g. № 54-FZ «O sobraniyah, mitingah, demonstraciyah, shestviyah i piketirovaniyah» (postatejnyj). 2-e izd., izm. i dop. Programma informacionnoj podderzhki rossijskoj nauki i obrazovaniya. Spravochnye pravovye sistemy Konsul'tantPlyus: Vysshaya shkola. 2014. Available at: http//www.consultant.ru
5. Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 14 fevralya 2013 g. № 4-P. Programma informacionnoj podderzhki rossijskoj nauki i obrazovaniya. Spravochnye pravovye sistemy Konsul'tantPlyus: Vysshaya shkola. 2014. Available at: http//www.consultant.ru
6. Il'ina T.A. K probleme administrativnoj otvetstvennosti nesovershennoletnih. Administrativnoe i municipal'noe pravo. 2012; 10.
7. Nudnenko L.A. Problemy pravovogo regulirovaniya konstitucionnogo prava grazhdanina Rossii na publichnye meropriyatiya. Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2006; 6.
Статья поступила в редакцию 20.01.15
УДК 343.1(019)
Brushkovskaya Ye.G., senior teacher, Department of Civil Law and Process, Interregional Open Social Institute (Yoshkar-Ola,
Russia), Е-mail: sellenia@yandex.ru
THE INFLUENCE OF BYZANTINE LAW OPON THE INSTITUTE OF SENTENCING IN THE LIGHT OF IMPOSITION OF PUNISHMENT. The research in the article focuses on a complex investigation of how Byzantine law influences the institution of sentencing. The research objective of the article is to analyze the historical and legal documents that refect the process of formation and development of Criminal Procedure Institute of Sentencing. The author distinguishes two stages of the influence of Byzantine law on the Russian law. The first stage of the influence of Byzantine law is connected with the conclusion of international treaties, made by Byzantine and the Old Russian state. The second stage of the influence of Byzantine law is connected with the adoption of Christianity. The author draws attention to the fact that the adoption and the dissemination of the Christian religion has led to changes in organization and conduction of the proceedings. The author's sought to trace the influence of Byzantine law in IX-XVI centuries.
Key words: history of criminal justice, Byzantine law, ancient Russian law, litigation, regulation, judicial decision, system of penalties.
Е.Г. Брушковская, ст. преп. каф. гражданского права и процесса Межрегионального открытого социального
института, г. Йошкар-Ола, E-mail: sellenia@yandex.ru
ВЛИЯНИЕ ВИЗАНТИЙСКОГО ПРАВА НА ИНСТИТУТ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПРИГОВОРА В СВЕТЕ НАЗНАЧЕНИЯ НАКАЗАНИЯ
Статья посвящена комплексному исследованию влияния византийского права на институт постановления приговора. Целью статьи является анализ историко-правовых документов, отразивших процесс становления и развития уголовно-процессуального института постановления приговора. В статье автор выделяет два этапа влияния византийского права на русское право. Первый этап влияния византийского права связан с заключением международных договоров Древнерусского государства с Византией. Второй этап влияния византийского права связан с принятием христианства. Автор обращает внимание на
3 См. часть 1 статьи 20.25 КоАП РФ
