CC BY
199
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
УДК 94(470)"8|12"(045) С.Б. Чебаненко
ВОЗДЕЙСТВИЕ КНЯЖЕСКОЙ ВЛАСТИ НА ОБЩИННЫЕ ИНСТИТУТЫ И ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ В СФЕРЕ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ В ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ (XI -НАЧАЛО XIII В.)
Рассматривается княжеский суд домонгольской Руси в контексте общинных институтов в сфере социорегулирования. Выявляются пределы компетенции общинного суда и его корреляция с княжеским судом в процессе эволюции властных институтов Древней Руси.
Ключевые слова: княжеский суд, княжеская власть, общинные институты, социорегу-лирование, Русская Правда.
Задачей данной статьи является освещение княжеского суда домонгольского периода на фоне действующих общинных институтов в сфере социорегулирования. Внимание обращается на пределы компетенции общинных институтов при разрешении конфликтов.
Зримые следы этих явлений содержатся в Русской Правде Краткой и Пространной редакций. Более ранние источники доносят крайне скудную информацию о процессе у восточных славян. Такой источник, как договоры Руси с греками (X в.), хотя и предоставляет ценные данные относительно права, тем не менее, мало может помочь при решении поставленной задачи.
Об общинных институтах там, по понятным причинам, ничего не говорится, поскольку договоры прежде всего - памятники международного права.
Процессуальные аспекты древнерусского суда и их развитие к настоящему времени довольно подробно изучены и имеют обширнейшую историо-графию1. Вкратце опишем отдельные моменты. Коллектив помогает на суде сторонам в лице «послухов»: они и свидетели «доброй славы», подтверждающие добропорядочность стороны, и соприсяжники и свидетели разного рода правоотношений (покупок, занятия долга и проч.), их голос часто и решал дело. Индивид в своей повседневной деятельности был, вольно или невольно, окружен вниманием сородичей и соседей, и любое правовое его действие было публичным2. Поэтому свидетели-очевидцы, случайные свидетели - «видоки» играли достаточно скромную роль.
Присяга-«рота» решала дело в мелких исках при отсутствии прямых доказательств, в остальных случаях она подтверждала правдивость показаний. Ордалии (испытание водой или железом) применялись при отсутствии прямых доказательств, но в исках на более крупные суммы. Коллективная взаимопомощь проявлялась в так называемых досудебных процедурах - «за-кличе», «гонении следа», «своде». Правильное их исполнение во многих случаях определяло судебное решение или даже исключало суд как таковой3. Это являлось следствием слабой дифференциации следственных процедур и
процесса самого вынесения решения: факт нарушения прав и очевидные доказательства в глазах окружающих сами по себе решали дело, тем более что все правовые действия были до крайности формализованы, совершались по известному всем порядку 4
Древнейшая Правда не говорит, кто же выступает судьей, ни слова нет и о князе. Судья - князь или его представитель остаются «за кадром», их присутствие чувствуется по четкой фиксации взысканий. Князь только выносит решение; поиск послухов и свидетелей, досудебные процедуры, исполнение судебного решения - дело самих сторон.
Несмотря на значительную изученность судебных институтов и процессуальных действий, имеется необходимость рассмотреть их, выделяя отдельные стадии развития в связи с воздействием на них княжеской власти.
Прежде всего, следует оговориться о некоторых понятиях, которые употребляются в данной статье. В заглавии совершенно осознанно говорится о разрешении конфликтов, а не о суде. Суд в качестве инструмента разрешения конфликтов и обеспечения социальной нормы появляется сравнительно поздно. Суду предшествовали досудебные способы разрешения конфликтов (прямые переговоры сторон, разные формы посредничества). Главное отличие судебного разбирательства от досудебных способов разрешения конфликтов заключается в том, что решение судьи обязательно для конфликтующих сторон, они обязаны выполнить решение судьи по добровольному согласию либо под угрозой принуждения5. Все остальные признаки суда (прения сторон, доказательства, свидетели, наличие какой-то процедуры) уже имели место и в досудебных формах6.
Возникновение суда не означало немедленного исчезновения досудебных способов разрешения конфликтов. На определенном этапе общественного развития реальностью было последовательное применение различных, причем, вполне легитимных, способов разрешения одного и того же конфликта. Это нейтрализация спора самими сторонами, при неудаче - делегирование коллективом посредников-примирителей, если же стороны упорствовали в своей вражде, то следовало обращение к родовым или общинным властям, вождям. Причем, к представителям власти старались обращаться в последнюю очередь7. Нечто подобное, представляется, имело место и в домонгольской Руси.
От досудебных способов разрешения конфликтов следует отличать досудебные процедуры - определенные правовые действия, предварявшие собственно суд, разбирательство дела. Это «заклич», «гонение следа», «свод»8.
Процедура «заклича» состояла в провозглашении на торгу или в ином общественно-значимом месте о пропаже какого-либо имущества. Заклич узаконивает начало действий правового характера (свода, предъявления обвинения и т. п.). На основании данных берестяных грамот В.В. Момотов раскрывает «содержательную сторону» заклича. «В ходе этой процедуры употребляются такие юридические термины как "обвинить" (считать виновным), "из-ветати" (заявить о правонарушении), "отатьбити" (обвинять в воровстве)»9. Та же процедура, названная «заповедью», описывается в рассказе о юности
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
Феодосия Печерского (первая половина XI в.): после его исчезновения мать
Феодосия объявляет об этом по всей Курской земле10.
Показательно, что Краткая Правда (XI в.), подразумевая заклич, прямо о нем не говорит (ст. 11): «аще ли челядинъ съкрыется любо варяга любо у кольбяга, а его за три дни (после совершения заклича. - С. Ч.) не выведуть, а познають и въ третии день (после совершения заклича. - С. Ч.)...»11. Игнорирование Древнейшей Правдой этой процедуры говорит о том, что она власть не интересовала, следовательно, она осуществлялась без участия ее представителей и удостоверялась самим «миром».
Источники отмечают такую деятельность княжеской власти в сфере права, которая проистекает из ее функций межобщинного посредничества. Речь идет о «своде», в ходе которого последний владелец украденной вещи указывает истинному ее хозяину того, у кого он ее купил, тот - предыдущего продавца и т. д., пока не будет найден настоящий вор12.
Эта процедура - досудебная, но на определенном этапе выполняющая те же функции, что и суд - восстановление справедливости. Свод - часть процесса13, и правильное осуществление свода обеспечивает возврат владельцу его имущества без всякого суда14. Если его имущество, которое он увидел в чужих руках, было много раз перекуплено, свод выводит только на добросовестных покупателей, а поиски вора затягиваются, тогда исконный владелец получает эквивалентную замену своего имущества. Поиски зря потраченных денег (и вора) продолжает невольный перекупщик краденого (третий по счету, на кого вышли при своде)15.
Такая длинная цепочка перепродаж маловероятна в пределах своей общины, продавец и покупатель часто принадлежат к различным коллективам16. Весьма вероятны конфликты, когда очередной продавец, опираясь на поддержку сородичей или соседей, отказывался взваливать на себя обязанность свода или выдавать искомую вещь. Это, в свою очередь, могло приводить к
17
стычкам между сторонниками владельца и покупателя .
Выходом из этой ситуации было привлечение помощи со стороны кня-
зя, кого-нибудь, кто помогал бы истцу в своде. Появиться такого рода пособ-
ничество могло довольно давно, но Древнейшая Правда ничего не говорит не только об обязанности княжеских людей участвовать в своде, но и о такой
возможности (ст. 14, 16)18. Из обязательности свода при нахождении своей
вещи (ст. 14: «Аще познает кто, не емлеть его., нъ рци емоу тако: поиди на
свод, где еси взялъ») вовсе не следует, что в своде Краткой Правды участвуют княжеские агенты, выполняя розыскные функции19.
Не доказывают этого и ст. 40,41 Краткой Правды, где упоминается емец / мечник, который, якобы, получает вознаграждение за «изымание» преступника
(видимо, в ходе свода)20. «Аже оукрадоуть овъцоу, или козоу, или свинью . да положать по 60 резане продажи; а хто изималъ, томоу 10 резанъ» (ст. 40). «А от гривни е мечникоу коуна, а в десятиноу 15 коунъ, а князю 3 гривны; а от 12 гривноу емъцю 70 коунъ, а в десятиноу 2 гривне» (ст. 41)21. Емец / мечник - то же, что и «куноемец» смоленского договора с Ригой и Готским берегом22 -сборщик судебных штрафов, а не «ловец» преступников23.
Свод и нахождение «конечного татя» по Правде Ярослава необходимы не столько суду, сколько истцу, так как плату «за обиду» можно требовать только с вора, а не с невольного перекупщика краденного. Только правильное проведение свода гарантирует истцу успех в суде после нахождения вора.
Надо полагать, что привлечение людей князя было оставлено на усмотрение истца. Именно так выглядит первое упоминание свода, в котором должен участвовать княжеский «муж». Берестяная грамота № 109, стратиграфически датируемая концом XI - серединой 10-х гг. XII в., внестратиграфически - первым 20-летием XII в., повествует о намерении ее автора, который уличен во владении чужой рабыней, «коне коупивъ и княжъ моужъ [на коня] въсадивъ, та на съводы [идти]»24. Если только покупка коня для «княжа мужа» не была вызвана какими-то исключительными причинами, получается, что «княж муж» не обязан был присутствовать на своде, так как у него не было даже необходимого для этого коня. Тогда его привлечение продиктовано исключительно инициативой заинтересованной в этом стороны.
То же самое можно сказать и о другом институте - «гонении следа», который схож со сводом. Отличие в том, что гнались по следу уже заведомого преступника25. Краткая Правда вовсе молчит о «гонении следа», что указывает на отсутствие к нему интереса у властей.
Участие в суде представителей княжеского аппарата меняет значение «пособников» сторон и собственно свидетелей. Представители коллектива, окружая в повседневной деятельности индивида, фактически и решали дело, свидетельствуя о том или ином поступке, о личных качествах. Послушество было неотделимо от прямого влияния на вынесение определенного решения (особенно, если учесть, что послухи были членами народной сходки, где и решалось дело)26.
То же самое касалось и межгрупповых конфликтов: представители сторон во внесудебном порядке (в рамках прямых переговоров, посредничества или арбитража) принимали участие в улаживании конфликта (определяли степень виновности сторон, оговаривали размер возмещений)27.
Деятельность представителей сторон, послухов, представлена в институте «извода». В ст. 15 Краткой Правды указывается: «Аще где взышеть на друозе проче, а он ся запирати почнеть, то ити ему на извод пред 12 человека; да аще боудеть обидя не вдал, боудеть достоиноемоу свои скоть, а за обидоу
28 29
3 гривне» . Некто владеет не принадлежащим ему имуществом и отказыва-
ется вернуть его законному владельцу, тогда истец обращается к изводу пе-
ред лицом 12 человек, если же и после этого имущество не было возвращено,
то с виновного взимается 3 гривны.
Представляется, что «извод» перед 12 является формой посредничест-
ва30 или арбитража31, когда выбранные сторонами арбитры-посредники
должны рассмотреть спор, определить правоту той или иной стороны, дого-
вориться о возмещении. «Извод» - одновременно и расследование обстоя-
тельств дела, и процесс вынесения определенного решения32.
Отметим, что эти 12 человек нельзя считать соприсяжниками, о прине-
сении ими клятвы перед судьей ничего не говорится. Это досудебный способ
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
разрешения конфликтов. Древнейшая Правда предполагает и межгрупповые столкновения33 (тот же свод мог привести в другую вервь, в другой город)34. Эти разные коллективы могли быть не подчинены какому-то общему органу (кроме князя), тем более что предусмотрена возможность неподчинения решению 12 (или невозможность достижения этого решения).
Извод был способом разрешения конфликтов, автономным от княжеской власти. И лишь в случае его неэффективности стороны или одна из сторон, недовольная ходом дела, обращались к помощи княжеского суда, который и присуждал взимание трех гривен «за обиду».
Наличие независимого от представителей сторон (послухов) судьи в лице князя означало лишение их возможности воздействовать на вынесение решения35. На суде князя за послухами остается право свидетельства о «доброй славе» или свидетельство о совершении различных правоотношений (покупка, заем денег и т. п.)36. Древнейшая Правда умалчивает о роли послухов на суде: она оговаривает лишь порядок правильного проведения досудебных процедур (свода) и некоторых процессуальных моментов. Видимо, участие «пособников» в этих процедурах, а после и на суде подразумевалось как само собой разумеющееся.
В это время уже можно говорить об отмеченном учеными сближении послухов с видоками37. И происходит это именно в силу появления независимого от сторон судьи - князя или его представителя.
Вряд ли сигналом этого может служить употребление в ст. 2 и 30 Краткой Правды разных терминов, соответственно, видока и послуха, хотя статьи и посвященны одному сюжету - суду о побоях. В ст. 2 указывается: «Или бо-удеть кровавъ или синь надъраженъ, то не искати емоу видока человекоу тому; аще не боудеть на немъ знамениа никотораго же, то ли приидеть ви-докъ...»38. Возможно, в Правде Ярославичей (в ст. 30 Краткой Правды) просто прямо запрещается привлекать к суду по побоям именно послухов-соприсяжников: «Аще же придеть кровав моужь, любо синь, то не искати ему послуха»39, опираясь на правила, установленные в ст. 2. А в ст. 2 оговариваются условия привлечения к суду именно видоков-очевидцев.
В.Г. Гейман отметил влияние княжеского суда на смешение терминов «видок» и «послух», не объясняя, однако, причин этого40. Другие ученые, отмечая сближение послухов с видоками, не вдавались в объяснение причин
41
этого процесса .
Н. Дювернуа полагал, что послухи привлекались «когда для судьи не было ясно право». Когда в Пространной Правде вырабатываются и точнее определяются «догмы», послухи превращаются в простых свидетелей42. Но Пространная Правда не столько уточняет «догмы», сколько отражает усложнение правовой ситуации (вот тут-то послухи в качестве помощников судьи и пришлись бы как нельзя кстати).
По мнению А.А. Зимина, причиной появления института очевидцев бы-
43
ло желание княжеской власти ограничить кровную месть . С этим согласить -ся нельзя. Очевидцы появляются тогда же, когда появляется процедура рассмотрения конфликтов. Кроме того, вмешательство княжеской власти в дей-
ствие мести было не столь значительным, как это пытаются показать некоторые исследователи, а данные о попытках ее ограничить до XI в. отсутствуют
вовсе. Единственное, о чем можно говорить, так это о влиянии княжеской
власти на развитие института очевидцев.
К княжескому суду обращались преимущественно в случаях, когда
своими силами решить вопрос не могли, когда дело касалось отношений между различными коллективами и общностями (например, русин и словенин, словенин и варяг, упоминаемые в ст. 1 Краткой Правды) и в других затруднительных случаях44. Это те случаи, когда послухов у стороны могло и не быть.
Кроме того, на суде князя послухи и выступали в роли свидетелей: свидетелей правоты («доброй славы») при очистительных клятвах либо свидетелей правоотношений или досудебных процедур. Полагаем, что в этом контексте нужно рассматривать упоминание видока в ст. 16 Краткой Правды о своде по делу о найденном челядине. Свод три раза выводит на добросовестных покупателей, хозяин забирает у последнего из них его раба и отдает ему своего, чтобы последний покупатель искал «своего скота» «при видоце»45. Послух на суде - по сути видок, свидетель процедуры свода.
Ученые задавались вопросом, почему же в Русской Правде нет судебных поединков, зафиксированных в мусульманских и византийских известиях, а позже так хорошо известных Новгороду и Пскову, праву Московского государства? Одни объясняли это случайными причинами, другие - корректированием норм под влиянием духовенства46. Последнее мнение необходимо признать неудачным, поскольку нет данных в пользу того, что церковь как-то участвовала в составлении Русской Правды47.
Уже давно исследователи связывали это обстоятельство с воздействием на суд фигуры князя48. Русская Правда подразумевает суд князя, а он, видимо, не подразумевает поединков. Думается, что вытеснение поединков из процессуальной практики происходило по мере усиления позиций князя в области права и в качестве сакральной фигуры. Князь заменяет собой божественную волю, которая и проявляется в поединках; эта воля передается теперь через него, провозглашается его приговором49. Ведь поединки применяются в случаях, когда нет иных способов узнать истину, определить правого.
Приведем известие Ибн-Русте о «суде русов» (IX в.): «когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием (мечами), и чей меч острее, тот и побеждает»50. Поединок выступает здесь в качестве «конкурента» княжеской воли, княжеского приговора. Усиление позиций князя и в суде, и в религиозной сфере (право на провозглашение высшей воли) приводит к устранению этой конкуренции51.
В последней трети X в. о бытовании поединков еще свидетельствует Лев Диакон52, позже мы о них долго не слышим. Конец X - начало XI в. как раз знаменуется религиозными реформами Владимира и резким расширением княжеской компетенции в сфере социорегулирования53. Это положение укрепилось на юге Руси в такой степени, что «поле» здесь никогда более не практи-
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
куется54, и именно эта традиция отразилась в Русской Правде. В других регионах в силу слабой распространенности личного суда князя этого не произошло.
Что же касается исполнения судебного решения, то Краткая Правда и другие источники этого периода обходят этот вопрос полным молчанием. Ничего не говорится и об участии княжеских агентов. Представляется, что это указывает на отсутствие в XI в. сколько-нибудь распространенной практики помощи истцу в обеспечении судебного решения со стороны княжеской власти. Ее дело - вынести приговор, а обеспечение интересов истца (возмещение ущерба) было вне интересов княжеской власти.
Неучастие представителей власти в досудебных процедурах наряду с отсутствием данных об обеспечении ими исполнения судебного решения (функции принуждения)55 в XI в. свидетельствует о том, что судебный процесс находился на ранней стадии развития56. Подобная ситуация типична для соционормативной системы раннего государства57.
Следующий период - XII - начало XIII в. (время Пространной Правды) характеризуется зримым усилением позиций князя в судебной сфере.
Пространная Правда, в отличие от Краткой, упоминает заклич (ст. 32): «А челядинъ скрыеться, а закличють и на торгу, а за 3 дни не выведуть его, а
58 г-р
познаеть и в третии день...» . Та же процедура предусмотрена и при пропаже прочего имущества (ст. 34, 112) . Очевидно, что ст. 32 Пространной Правды восходит к ст. 11 Краткой. Тем примечательнее отличия: прямо ска-
зано о закличе, владелец производит заклич не один («закличють»), он про-
исходит на торгу. Само упоминание Правдой этой процедуры и участие в за-
кличе кого-то помимо владельца намекает на удостоверение этого акта вла-стью60. По мнению М.Н. Тихомирова, это делают биричи61, представители младшей дружины, изначальной ролью которых была роль глашатого62. Видимо, участие в закличе княжеского агента было условием легитимности последующих процессуальных действий - свода.
То, что нами было сказано выше о своде Краткой Правды, можно сказать и о своде Пространной Правды. Проведение свода необходимо самому истцу, чтобы, найдя преступника, добиться от него на суде возврата своего имущества. Правильно проведенная процедура сама по себе - доказательство на суде63. Статьи Пространной Правды о своде молчат об участии в нем кня-
64 65
жеских агентов , не говорится ничего и о плате им за участие в своде. .
Впрочем, княжеские агенты в лице мытников (сборщиков торговых пошлин)
встречаются истцу в тех случаях, когда его имущество перепродавалось на торгу, в ходе свода мытники свидетельствовали о покупке66.
Взимание «продажи», штрафа в пользу княжеской власти, предполагает ее заинтересованность в своде, но говорить об обязательности привлечения к своду княжеских агентов67 мы не можем. Воздействие княжеской власти на свод в Правде видно в ограничении пределов проведения свода «своим городом», своей «землей» (ст. 39: «А и своего города в чюжю землю свода не-туть...»),68 что связано с ограничением княжеской юрисдикции пределами
69
его волости . Это, впрочем, намекает не на какое-то участие княжеских аген-
тов в своде, а на невозможность предать княжескому суду вора из соседней волости.
Необязательность участия княжеских агентов в своде не означает, что
70 г-.
они в нем не участвовали «эвентуально», по желанию истца . Это видно из уже приведенной ранее берестяной грамоты № 109 . Истец при своде мог
столкнуться с противодействием перекупщиков его имущества, на которых он выходил. Возможность такого конфликта видна из ст. 36 и 38 Пространной Правды72. Когда истец при своде выходит на третьего перекупщика его имущества, то тот должен дать истцу сумму, равную стоимости его вещи и сам продолжить свод с «лицом»73. Но перекупщик мог и отказаться заниматься сводом. Во избежание сложностей можно было привлечь помощь княжеских агентов.
Что касается «гонения следа» - поиска общиной преступника по оставленным им следам, то в ходе его проведения могли возникнуть те же сложности, что и при своде - конфликты с представителями чужой общины, к которой приводил след («отобъются»). В ст. 77 Пространной Правды указано: «Не бу-деть ли татя, то по следу женуть; аже не боудеть следа (от селения, к которому вышли по следу. - С. Ч.) ли к селу или к товару, а не отсочать от собе следа, ни едуть на следъ или отобьються (жители этого селения. - С. Ч.), то темъ платити татбу и продажю; а след гнати с чюжими людми а с послухи.. ,»74
В ст. 77 говорится о «гонении следа», но умалчивается о княжеских агентах. Потерпевшим помогают «чужие люди» - люди, не принадлежащие к коллективу, заинтересованному в «гонении» или «отводе» следа. Их упоминание, по мнению исследователей, - определенная правовая новация75. Как и в случае со сводом, правильное исполнение процедуры обеспечивает успех на суде. Княжескому суду необходимы показания незаинтересованных лиц
(«чужих людей»), участвующих в этой процедуре. Неучастие представителей власти в самом «гонении следа» характерно и для более позднего времени76.
Княжеский суд трансформирует институт извода - посреднического или арбитражного способа разрешения конфликтов в случаях имущественных споров, как это следует из Краткой Правды. В Краткой Правде извод был способом разрешения конфликтов, автономным от княжеской власти. Лишь в случае его неэффективности стороны обращались к помощи княжеского суда. Но вовлечение участников извода в орбиту княжеской юрисдикции существенно меняет роли его участников, «12».
До этого момента они сами участвовали в принятии определенного решения как посредники или арбитры. Перед лицом княжеского суда они становятся свидетелями имевших место процедур и правоотношений77. Участники извода Краткой Правды могли быть привлечены в этом качестве как свидетели покупки, одалживания какой-то суммы или предметов, наконец, свода.
В Пространной Правде они и низводятся до роли послухов, обязанных идти на «роту». В ст. 47 Пространной Правды, композиционно явно восходящей к ст. 15 Краткой Правды об изводе, рассматривается конфликт на примере денежного долга. Место «12 человек» занимают послухи, роль которых сводится к тому, что их «выводят» на «роту»78. В ст. 10 договора Новгорода с
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
немцами 1189-1199 гг. 12 мужей тоже фигурируют в качестве послухов, идущих на «роту»79. А по ст. 15 Краткой Правды стороны еще сами идут на из-
80
вод перед «12 человек» .
Наличие княжеского суда дезавуирует «безкняжеские» способы разре-
шения конфликтов, участники извода - «12 человек» лишаются права воздей-
ствовать на вынесение решения о правоте сторон или примирять стороны81. Но это вовсе не означает ликвидации княжеской властью этих способов: они теряют свое значение только при обращении к княжескому суду. Итак, если
извод практиковался в эпоху Пространной Правды, то на княжеском суде он игнорировался как самостоятельный институт, а «12 человек» рассматривались только как послухи или видоки.
Князья шли и на прямое, нормативное регулирование послушества82. В ст. 66 Пространной Правды говорится: «А послушьства на холопа не склада-ють, но оже не будеть свободного, но по нужи сложити на боярьска тивуна, а на инехъ не складывати. А в мале тяже по нужи възложити на закупа»83.
Позднейшие памятники приписывают эти нормы Владимиру Мономаху84. Может быть и следует согласиться с этой атрибуцией85, тем более, что в Пространной Правде эти положения следуют после так называемого «устава о закупах» Мономаха, уделяющего внимание и холопам.
Новизна первой части ст. 66 заключается не в запрете послушества хо-лопов86, а, напротив, в разрешении отдельной их категории - боярским тиунам быть послухами87. Что касается закупов, то мы затрудняемся сказать, ограничивались или расширялись их права как послухов, но, как минимум, в этот вопрос вносилась полная определенность.
В ст. 85 подтверждаются правила послушества, позволяя, однако, привлекать показания холопов: «будет ли послухъ холопъ, то холопу на правду не вылазити; но оже хощеть истець..., река тако: по сего речи емлю тя, но азъ емлю тя, а не холопъ»88. «Холопьи речи» привлекаются не как доказательство, а как основание для возбуждения дела, истина определяется посредством
«железа»89.
На степень автономности общин в области разрешения конфликтов указывается в ст. 78 Пространной Правды: «Аже смердъ мучить смерда безъ княжа слова, то 3 гри(вны) продажи, а за муку гри(вна) кун; аже огнищанина мучить, то 12 гри(вень) продаже, а за муку гри(вна)»90. Какая «мука» имеется в виду, дается понять в ст. 85-8791 - испытание железом, может быть, и другие виды ордалий; из них же понятно, что такое «княжое слово» - ордалии по решению княжеского суда, в присутствии его агентов и с соответствующей им за то платой92.
Как можно предположить из того, что ст. 78 стоит сразу после нормы, определяющей порядок «гонения следа», дело касалось конфликтов общин смердов между собой или с собственниками более высокого социального статуса после того, как след выводит на селение преступника.
Исследователи отмечали, что эта статья ограничивает, запрещает суд смердов, конфликты между ними должны разрешаться только в присутствии княжеских агентов93. Это понимание статьи бесспорно за одним уточнением:
такому ограничению подвергаются только смерды, под которыми нужно понимать не всех общинников (свободных или феодально-зависимых), как это делают указанные исследователи. Смерды - социально приниженные, по сравнению со свободными, полноправными общинниками, потомки покоренного, облагаемого данью и иными повинностями населения. Ответственность за них и за их состояние несет князь как представитель государственной вла-
94
сти и как частный вотчинник .
Из запрета на «муку» «без княжа слова» следует, что таковая в XII - начале XIII в. была еще достаточно распространена, более того, она была распространена даже в среде неполноправных смердов. Причем, на «муку» перед смердом становится не только другой смерд, но и представитель знати из окружения князя.
В ст. 33 Краткой Правды запрещается «мука» смердам и княжеским людям со стороны полноправных общинников, то есть процессуальное разбирательство между ними без санкции князя95. В ст. 78 Пространной Правды уже запрещается самовольное разбирательство в среде самих смердов. Право свободных на самостоятельное разрешение конфликтов между собой, без участия княжеских агентов, даже с применением ордалий, в Русской Правде
96
не оспаривается .
Тогда масштаб княжеской юрисдикции представляется не столь значительным. В Русской Правде (и других памятниках) нет ни одной статьи, которая устанавливала бы исключительное право княжеской власти на судопроизводство в отношении свободных полноправных общинников, каких-то запретов на самостоятельное, процессуальное разрешение ими конфликтов. Все ограничения касаются только тех случаев, когда в разбирательстве участвуют представители круга «княжой защиты».
То же видим и в смоленских договорах с Ригой и Готским берегом XIII в. Там мы вновь встречаем упоминание о судебных поединках. В нормах договоров они запрещаются между «латинянами» и русскими, но лояльно относятся к ним как средству разрешения споров в среде «латинян» и русских, когда те находятся на чужбине. Никакие должностные лица в этой связи не упоминаются97. Итак, несмотря на значительное воздействие княжеской власти на сферу разрешения конфликтов, поединки не исчезают, а практикуются не на княжеском суде.
В Русской Правде прямо не говорится о привлечении княжеских агентов к процедуре выполнения судебного решения98. Однако берестяные грамоты пестрят сообщениями о деятельности княжеских агентов в качестве судебных исполнителей99. Помощь князя привлекается и в отношениях с внешним миром: местные купцы грозят за долги представителям иной волости
учинением «рубежа» - конфискацией имущества или самого должника или
100
его земляков в оплату долга .
В эпоху Пространной Правды по сравнению с XI в. наблюдается развитие судебного процесса, государственного суда. Княжеская власть трансформирует и уточняет процессуальные процедуры. Представители княжеской власти участвуют в досудебных процедурах, реализуют функцию принужде-
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
ния, способствуя выполнению судебного решения. Но необходимо отметить, что пока рано говорить о развитом государственном суде: участие княжеских агентов в досудебных процедурах и в обеспечении судебного решения уже если и не исключение, то пока еще не правило101. Государственное принуждение «включается» не автоматически, а преимущественно по инициативе истца.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Назовем некоторые из работ: Пахман С. О судебных доказательствах по древнему русскому праву. - М., 1851; Грыцко И. Участие общины в суде по Русской Правде // Архив исторических и практических сведений, относящихся до истории России. -М., 1863. - Кн. 5; Ланге Н. Исследования об уголовном праве Русской Правды. -СПб., 1860; Дювернуа Н. Источники права и суд в древней России. - М., 1869; Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. - СПб., 1910; Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Киев, 1907; Сыромятников Б.И. Очерк истории суда в древней и новой России // Судебная реформа. - М., 1915. - Т. 1; Гейман В.Г. Право и суд // История культуры Древней Руси. - М.; Л., 1951; Момотов В. В. Формирование русского средневекового права в вв. -М., 2003; Кутафин О.Е. Судебная власть в России / О.Е. Кутафин, В.М. Лебедев, Г.Ю. Семигин. - Т. 1. Начала формирования судебной власти. - М., 2003.
2 Демченко В.Т. Историческое исследование о показаниях свидетелей как доказательствах по судебным делам по русскому праву до Петра Великого. Киев, 1859. -С. 9,48,49; Дювернуа Н. Источники права и суд в древней России. - С. 94-96,181,182; Леонтович Ф.И. Старый земский обычай. - Одесса, 1889. - С. 78,79,90 и след.
3 Дювернуа Н. Источники права и суд в древней России. - С. 110; Леонтович Ф.И. Старый земский обычай. - С. 105-108; Беляев П.И. Очерки права и процесса в эпоху Русской Правды // Сборник правоведения и общественных знаний. - СПб., 1895. Т. 5; Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия по истории русского права. - СПб.; Киев, 1899. - Вып. 1. - С. 44,45; Сергеевич В. И. Лекции и исследования... - С. 582; Гейман В.Г. Право и суд. - С. 52,53.
4 См.: Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. - М., 1949. - С. 516-518.
5 Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. - СПб., 1995. - С. 49. Ученый, правда, вторым важным признаком суда видел принуждение (Там же. -С. 50,51). Рулан Н. Юридическая антропология. - М., 1999. - С. 161,162; Воскобито-ва Л. А. Судебная власть: возникновение, развитие, типология. - Ставрополь, 2001. -С. 44; Семенов Ю.И. Основные понятия обычного права: возникновение и развитие // Юридическая антропология. Закон и жизнь. - М., 2000. - С. 23.
6 Воскобитова Л.А. Судебная власть: возникновение, развитие, типология. - С. 21.
7 См.: Мальцев. Г.В. Очерк теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. - Ростов-н/Д., 1999. - С. 33,59; Рулан Н. Юридическая антропология. - С. 66,67.
8 Может быть, правильнее было бы употреблять иной термин, нежели досудебные процедуры, поскольку они возникают еще до появления судебного способа разрешения конфликтов. Но в рамках очерченной темы - трансформация общинных институтов под воздействием княжеского суда - он вполне оправдан.
9 Момотов В.В. Формирование русского средневекового права в К^У вв. - С. 349.
10 Патерик киевского печерского монастыря. - СПб., 1911. - С. 21.
11 Правда Русская (далее - ПР). Тексты. М.; Л., 1941. - Т. 1. - С. 70.
12 Ст. 14, 16 Краткой Правды. См.: ПР. - Т. 1. - С. 71.
13 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - С. 619; Юшков С.В. Общественно-политический строй ... - С. 516-518.
14 Хачатуров Р. Л. Русская Правда. Тольятти, 2002. - С. 143,144; Момотов В. В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв. - С. 351.
15 Ст. 14, 16 Краткой Правды. См.: ПР. - Т.1. - С. 71.
16 См.: Франклин С. Начало Руси: 750-1200 / С. Франклин, Д. Шепард. - СПб., 2000. -С. 322.
17 Такую ситуацию позже отразила Пространная Правда в статье о родственной процедуре, «гонении следа» (ст. 77): те, на кого выводит след, «отбиваются» от «гонящих след». См.: ПР. - Т. 1. - С. 113.
18 ПР. - Т. 1. - С. 71.
19 Погорецкий Н.А. Русская Правда о поиске преступников и доказывании их вины // История государства и права. - М., 2004. - № 3. - С. 31-33.
20 Там же. - С. 33. См. также: Мрочек-Дроздовский П. Н. Материалы для словаря правовых и бытовых древностей по «Русской Правде» // ЧОИДР. - 1917. - Кн. 3. -С. 126; ПРП. - М., 1953. - Вып. 1. - С 104-,05; Hallbach U. Der russische Furstenhof vor dem 16. Jahrhundert: eine vergleichende Untersuchung zur politischen Lexikologie und Verfassungsgeschichte der alten Rus'. - Stuttgart 1985. - S. 135; Власов В. И. История судебной власти в России. - М., 2003. - С. 126.
21 ПР. - Т. 1. - С. 72.
22 Договор неизвестного смоленского князя с Ригой и Готским берегом. Ст. 19. // Смоленские грамоты XIII-XIV вв. - М., 1963. - С. 13.
23 Янин В.Л. У истоков новгородской государственности. - Великий Новгород, 2001.
- С. 32-40.
24 Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. - М., 2004. - С. 257.
25 Ст. 77 Пространной Правды. См.: ПР. - Т. 1. - С. 113.
26 Гейман В.Г. Право и суд. - С. 52,53; Милов Л.В. Об «изводе пред 12 человека» Правды Ярослава // Культура славян и Руси. - М., 1998. - С. 199-201; Момотов В. В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв. - С. 358. См.: Синицына И.Е. В мире обычая. - М., 1997. - С. 120,121; Семенов Ю.И. Основные понятия...
- С. 27, 29,30.
27 См.: Семенов Ю.И. Общие проблемы нормативной этнологии и материалы по нормативной культуре народов Северной Евразии и Дальнего Востока // Традиционная нормативная культура, организация власти и экономика народов Северной Евразии и Дальнего Востока. - М., 2000. - С. 18,19.
28 ПР. - Т. 1. - С. 71.
29 Слово «скот» означало не только деньги, оно употреблялось в качестве обозначения имущества. См.: Тихомиров М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. - М., 1953. - С. 78,79; Милов Л.В. Об «изводе пред 12 человека» Правды Ярослава.
- С. 196.
30 Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно процессуального права. - С. 643,644.
31 Зимин А. А. Правда Русская. - М., 1999. - С. 79,80.
32 Милов Л.В. Об «изводе пред 12 человека» Правды Ярослава.
33 Подчеркивая, что ст. 15 Краткой Правды касается межобщинных столкновений, Л.В. Милов воздерживается от вывода, что извод - посреднический орган. См.: Милов Л.В. Об «изводе пред 12 человека» Правды Ярослава. - С. 196, 201.
34 Поэтому нельзя утверждать, что это конфликт в рамках одной общины, как считал Я.Н. Щапов. См.: Щапов Я.Н. О функциях общины в Древней Руси // Общество и государство феодальной России. - М., 1975. - С. 17, 19, 20, прим. 25.
35 В Законнике Стефана Душана (сербский памятник XIV в.) ст. 153 запрещает «по-ротникам» - пособникам-послухам примирять стороны, на суде они могут только обвинять или оправдывать. См.: Иванов Ю.А. Государство и право южных и западных славян в средневековье / Ю.А. Иванов, В.А. Колесников. - Воронеж, 1999. -С. 106,107.
36 О роли послухов можно судить по Пространной Правде. См.: ПР. Т. 1. - С. 105-116.
37 Дювернуа Н. Источники права и суд в Древней Руси. - С. 181,182; Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - С. 621; Гейман В.Г. Право и суд.
- С. 53; Зимин А.А. Правда Русская. - С. 79,80; Хачатуров Р.Л. Русская Правда.
- С. 85,86.
38 ПР. Т. 1 . - С. 70.
39 ПР. Т. 1 . - С. 72.
40 Гейман В.Г. Право и суд. - С. 53.
41 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - С. 621; Хачатуров Р.Л. Русская Правда. - С. 85,86.
42 Дювернуа Н. Источники права и суд в Древней Руси. - С. 181,182.
43 Зимин А. А. Правда Русская. - С. 79,80.
44 См.: Франклин С. , Шепард Д. Начало Руси. - С. 417-419. 46 ПР. Т. 1 . - С. 71.
46 Ключевский В.О. Боярская Дума в Древней Руси. Добрые люди Древней Руси. -М., 1994. - С. 536; Сергеевич В.И. Лекции и исследования. - С. 591,592.
47 См.: Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь // Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по Русской истории. Киевская Русь. - М., 1993. - С. 343; Щапов Я.Н. Предисловие // Рос. законодательство X-XX вв.: в 9 т. / под ред. О.И. Чистякова. - М., 1984. - Т. 1. - С. 37.
48 Пахман С. О судебных доказательствах... - С. 20. Б.И. Сыромятников предположил, что, поскольку, по его мнению, Русская Правда в основном подразумевает княжеский доход, а за поединки пошлины князю не взимаются, то поединки Правдой и не упоминаются (Сыромятников Б.И. Очерк истории суда. - С. 53, прим. 4). Если за принесение клятвы, судя по Пространной Правде, взимается пошлина, то почему она не должна взиматься за поединки; более поздние памятники упоминают о плате княжеским агентам за устройство поединков.
49 Представления о «богоподобности» князя на суде, коренившиеся в язычестве, нашли свое развитие и в христианской идеологии. См.: Одесский М.П. Поэтика власти на Древней Руси // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - 2000. - №. 1. - С. 4,5; Лаушкин А. Идея богоустановленности княжеской власти в летописании СевероВосточной Руси второй половины XII - начала XIII в. // Русское средневековье. - М., 1997. - С. 28-35.
50 Новосельцев А.В. Восточные источники о восточных славянах и Руси У-К вв. (1965) // ДГВЕ. 1998. - М., 2000. - С. 303.
51 Поэтому нельзя согласиться с А.А. Зиминым, который приводил свидетельство Ибн-Русте в качестве примера укрепления позиций поединка в суде. См.: Зимин А.А. Правда Русская. - С. 80,81.
52 Лев Диакон. История. - М., 1989. - С. 79.
53 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории // Фроянов И.Я. Начала Русской истории. Избранное. - М., 2001. - С. 506-510; Фроянов И.Я.
Древняя Русь. Опыт исследования социальной и политической борьбы. СПб.; М., 1995. - С. 83-88, 93-96.
54 Максимейко Н.А. Русская Правда и русско-литовское право // Сборник статей по истории права, посвященных М.Ф. Владимирскому-Буданову. - Киев, 1904.
55 Принуждение более чем возможно лишь при сборе судебных штрафов, шедших князю.
56 См. : Kaiser D. The Growth of Law in Medieval Russie. Prinseton University Press. -1980. - P. 3-17; Момотов В. В., Улетова Г. Д. Судебный процесс и исполнение судебных решений в средневековой Руси // Арбитражный и гражданский процесс. - М., 2003. - № 4. - С. 41.
57 Семенов Ю.И. Основные понятия обычного права... - С. 29; Мальцев. Г.В. Очерк теории обычая... - С. 34; Нагих С.И. Нормативная система догосударственного общества и переход к государству // Юрид. антропология. Закон и жизнь. - С. 36.
58 ПР. - Т. 1. - С. 107, 116.
59 Там же.
60 А.А. Зимин полагал, что обязательная процедура заклича была введена Владимиром Мономахом. См.: Зимин А. А. Правда Русская. - С. 246.
61 Тихомиров М. Н. Пособие. - С. 92.
62 Hallbach U. Der russische Fürstenhof. - S. 136,137.
63 Например, Титул L «Об обязательстве», Титул LVI «О неявке на суд» Салической правды, ст. 8 Капитулярия II. См.: Салическая правда. - М., 1950. - С. 49,50, 53,54, 65,66.
64 Ст. 35, 36, 38, 39 Пространной Правды. См.: ПР. - Т. 1. - С. 107-108.
65 «Протор» за проведение обременительной процедуры свода платится тому из истцов, кто выходит на «конечного татя» (ст. 38). (Там же. - С. 108).
66 Ст. 37 Пространной Правды. См.: ПР. - Т. 1. - С. 107.
67 См.: Погорецкий Н.А. Русская Правда о поиске преступников и доказывании их вины. - С. 32.
68 ПР. - Т. 1. - С. 108.
69 См. : Щапов Я.Н. Комментарии. Русская Правда. Пространная редакция // Росс. законодательство X-XX вв. Т. 1. - С. 97,98.
70 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории. - С. 430.
71 Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. - С. 257.
72 ПР. - Т. 1. - С. 107.
73 Это правило следовало при своде «по землям», то есть вне города, к которому «тянула» община истца (ст. 36) и в случае поиска похитителя челядина (ст. 39). В прочих случаях свод шел до конца (ст. 36). (Там же. - С. 107,108).
74 ПР. - Т. 1. - С. 113.
75 Щапов Я.Н. Комментарии. - С. 110; Зимин А. А. Правда Русская. - С. 251.
76 Инкин В.Ф. «Гонение следа» в Галицкой общиной практике XV-XVIII вв. (материалы для объяснения 77-й статьи Пространной Правды) // ДГТ СССР. 1985 г. - М., 1986.
77 См.: ПРП. - Вып. 1. - С. 91; - Вып. 2. - С. 130; Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. - С. 643.
78 ПР. - Т. 1. - С. 109.
79 ПРП. - М., 1954. - Вып. 2. - С. 126.
80 ПР. - Т. 1. - С. 71.
81 Надо полагать, такой порядок закрепился не сразу. Вновь упомянем ст. 153 Законника Стефана Душана, согласно которой «поротники» - пособники-послухи порой
примиряли стороны даже на суде, что им запрещалось: их роль на суде должна сводиться лишь к даче показаний. См.: Иванов Ю.А., Колесников В.А. Государство и право южных и западных славян в средневековье. - С. 106,107.
82 В случае с «12 людьми» их превращение в послухов происходит как бы само собой, нет норм, которые специально оговаривали бы изменение их статуса.
83 ПР. - Т. 1. - С. 112.
84 Мерило Праведное по рукописи XIV века / под ред. М.Н. Тихомирова. - М., 1961. -С. 162.
85 Тихомиров М.Н. Исследование о Русской Правде. М., 1941. - С. 206; Смирнов И.И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII вв. - М.; Л., 1961. -8С6. 267.
86 Во всех варварских правдах, славянских кодексах раннего средневековья сопри-сяжничество, «пособничество» связывается со свободным состоянием.
87 См.: Пресняков А. Е. Княжое право. - С. 229.
88 ПР. - Т. 1. - С. 113.
89 Хачатуров Р. Л. Русская Правда. - С. 152.
90 ПР. - Т. 1. - С. 113.
91 Романова Е.Д. Свободный общинник в Русской Правде // История СССР. - М., 1961. - № 4. - С. 83,84; Смирнов И.И. Очерки. - С. 58-60.
92 ПР. - Т. 1. - С. 113,114. Новейший исследователь, игнорируя определение «муки» в ст. 85-87 Пространной Правды, трактует «муку» ст. 78 в «феодальном» ключе: истязания бесправного крестьянина со стороны феодалов. См.: Свердлов М.Б. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI - первой трети XIII в. - СПб., 2003. - С. 520-522.
93 Романов Б.А. Правда Русская: учеб. пособие. М.; Л., 1940. - С. 77,78; ПРП. - Вып. 1. - С. 173; Смирнов И.И. Очерки. - С. 61,62; Хачатуров Р.Л. Русская Правда. -С. 151.
94 Фроянов И.Я. 1) Киевская Русь: Очерки отечественной историографии // Фроянов И.Я. Начала русской истории. - С. 191-224; Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории // Там же. - С. 443-450.
95 ПР. - Т. 1. - С. 72.
96 Об обычности разрешения конфликтов без участия княжеской власти см.: Kaiser D. The Growth of Law in Medieval Russie. P. 3-17.
97 Смоленские грамоты XIII-XIV вв. - С. 12, 22, 30.
98 В свете этого излишне оптимистичны слова А.С. Смыкалина, что РП уделяла «серьезное внимание вопросам исполнения наказания». См.: Смыкалин А. С. Исполнение наказаний в Древнерусском государстве // Росс. юстиция. - 2006. - № 2. - С. 64.
99 Грамоты № 644, 421, 235, 831, 295, старорусск. № 6, звенигородск. № 3, торжокск. 13. // Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. - С. 267, 293, 374, 302, 329, 473, 346, 451.
100 Грамоты № 246, 776, 235 (Там же. - С. 280, 307, 374-375).
101 См.: Момотов В. В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв. -С. 380.
Поступила в редакцию 01.06.07
S.B. Chebanenko, candidate of history, assistant of the Subdepartment of Museology, The influence of the princes' power on the community institutions and the proceedings involved in settling disputes in pre-Mongolic Rus (XI - early XIII century)
The author researches into the activity of the princes' court in Pre-Mongolian Rus in the context of the social institutions of community. He reveals the competence limits of the community court and its correlation with the princes' court in the process of evolution of power institutions in Ancient Rus.
Чебаненко Сергей Борисович, к.и.н., ассистент кафедры музеологии ГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» 199034, Россия, г. Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5 E-mail: tchebanenko@pochta.ru
