CC BY
548
Сидоренко Элина Леонидовна
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Московского государственного института международных отношений
(университета) МИД России (e-mail: 12011979@list.ru)
Вооруженное хулиганство: парадоксы криминализации
Состав хулиганства, совершенного с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, рассмотрен автором сквозь призму его соответствия криминологическим и юридико-техниче-ским требованиям криминализации деяний. Основное внимание уделяется вопросам квалификации преступления, проблемам согласованности признаков хулиганства и унификации терминологии.
Ключевые слова: хулиганство, применение оружия, криминализация деяния, насилие, предметы, используемые в качестве оружия, грубое нарушение общественного порядка.
E.L. Sidorenko, Doctor of Law, Assistant Professor, Professor of a Chair of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics of the Moscow State Institute of International Relations (University) of the Russian Foreign Ministry; e-mail: 12011979@list.ru
Armed hooliganism: paradoxes of criminalization
Armed hooliganism considered by the author through the light of its compliance with criminological and legal and technical requirements criminalization of acts. Focuses on the qualification acts signs of bullying problems of consistency and standardization of terminology.
Key words: hooliganism, use of weapons, criminalization of act, violence, subjects used as a weapon, gross violation of public order.
Хулиганство занимает особое место в системе насильственных преступлений хотя бы на том основании, что за последние 12 лет оно подверглось настолько серьезным законодательным метаморфозам, что практически утратило свои смысловые границы.
«Ахиллесовой пятой» ст. 213 УК РФ по праву считается вооруженное хулиганство. Об этом свидетельствуют многочисленные трудности, с которыми сталкивается судебная практика при квалификации выстрелов в публичных местах, применения хулиганами бутылок и камней, использования макетов оружия и др.
Решение проблем, возникающих при оценке хулиганства, совершаемого с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, так или иначе связано с поиском ответов на вопросы: как соотносится применение оружия с другими признаками уголовно наказуемого хулиганства, можно ли считать его применение разновидностью преступного насилия и что вообще следует понимать под применением оружия.
Рассмотрим их более подробно.
1. Вопреки ожиданиям постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по делам о хулиганстве и
иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» (далее - постановление Пленума ВС РФ о хулиганстве) не внесло ясности в определение хулиганства, а лишь подчеркнуло недостатки его законодательной конструкции. В частности, Пленум Верховного Суда РФ так и не дал ответа на вопрос, как соотносится применение оружия с признаком грубого нарушения общественного порядка.
В постановлении отмечается, что «при решении вопроса о наличии в действиях подсудимого грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, судам следует учитывать способ, время, место их совершения, а также их интенсивность, продолжительность и другие обстоятельства». Получается, что Пленум ВС РФ, вместо того чтобы признать применение оружия достаточным основанием для констатации грубого нарушения общественного порядка, связал данный признак с оценкой обстановки совершения преступления. И как результат, вне рамок уголовно-правовой оценки остались случаи применения оружия и предметов, используемых в качестве оружия, при кратковременных, недостаточно интенсивных посягательствах или при совершении
69
деяний в уединенных общественных местах или в ночное время.
Не иначе как внутренним конфликтом между признаками «применение оружия» и «грубое нарушение общественного порядка» можно объяснить нежелание судов квалифицировать публичные выстрелы на «кавказских» свадьбах по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ.
В этой связи уместно привести выдержку из апелляционного определения Верховного Суда РФ от 15 апреля 2014 г. № 48-АПУ14-20.
По мнению суда, разъяснившего порядок применения п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, по смыслу закона уголовная ответственность за хулиганство наступает в случае совершения действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, которые ставят под угрозу жизнь и здоровье людей, целостность собственности, нормальное функционирование государственных и общественных институтов. При этом суд отметил, что согласно предъявленному на предварительном следствии обвинению подсудимый произвел только одиночный выстрел в воздух из карабина. При этом подсудимому не вменялось, что совершением вышеуказанных действий он создал реальную угрозу для жизни и здоровья людей либо нарушил другие правоохраняемые интересы. Как счел суд, с учетом изложенных обстоятельств в действиях подсудимого могли быть усмотрены признаки административно наказуемого правонарушения, предусмотренного ст. 20.13 КоАП РФ, - стрельба из оружия в населенных пунктах и в других не отведенных для этого местах, а не признаки уголовно наказуемого деяния [1].
С этой позицией сложно согласиться. Поскольку в ст. 213 УК РФ отсутствует указание на опасность причинения вреда жизни и здоровью окружающих, во внимание должно приниматься то, что выстрел производился в общественном месте, и уже одно это обстоятельство должно свидетельствовать о грубом нарушении общественного порядка.
Не исключая важности данного признака при квалификации так называемого «экстремистского хулиганства», полагаем, что в п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ он является излишним, ибо требует от следствия и суда установления не только факта применения оружия в общественном месте, но и времени, места, продолжительности и интенсивности вооруженного посягательства.
2. Глубинный смысл противоречий, сопровождающих процесс квалификации хулиганства, кроется, по большей части, в том, что судебная практика так и не определилась в вопросе о
том, считать ли насилие имманентно присущим вооруженному хулиганству свойством [2, с. 45].
Этот спор мог бы и не выйти за рамки доктри-нальной риторики [3, с. 101-104], если бы судебная практика оперативно отреагировала на изменение закона подготовкой соответствующих рекомендаций по квалификации хулиганства. Но так получилось, что с 2003 г., т.е. с момента введения в ст. 213 УК РФ признака применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия, по 2007 г. (год принятия нового постановления Пленума ВС РФ о хулиганстве) действовало постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 24 декабря 1991 г. № 5 «О судебной практике по делам о хулиганстве», где под применением или попыткой применения оружия или иных предметов рассматривались случаи, когда виновный с их помощью наносит или пытается нанести телесные повреждения или в процессе хулиганства создает реальную угрозу для жизни или здоровья граждан (п. 11).
Это разъяснение дало основание для выводов о том, что, «хотя в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ прямо не говорится о применении или угрозе применения насилия, они являются проявлениями грубого нарушения общественного порядка, явного неуважения к обществу. А это означает, что объективная сторона ч. 1 ст. 213 УК РФ наряду с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, включает в себя применения насилия или угрозу применения насилия» [4, с. 16; 5, с. 520]. С этим мнением соглашается Е. Овчаренко: «Исключение законодателем из дефиниции признака применения насилия не означает, что при определении состава преступления не следует обращать внимание на данные действия. Они остались в поле зрения законодателя, однако (равно как и иные действия) стали входить в характеристику деяния, вызвавшего грубое нарушение общественного порядка» [6, с. 127].
Безоговорочное принятие данной позиции судебной практикой было ожидаемо и закономерно. По аналогии с разбоем, где применение оружия и предметов, используемых в качестве оружия, является частным случаем насилия, опасного для жизни и здоровья, суды связывали вооруженное посягательство не просто с применением оружия, а с таким его использованием, когда создается угроза причинения вреда жизни или здоровью людей.
Постановление Пленума ВС РФ 2007 г., с одной стороны, подтвердило насильственный характер вооруженного посягательства, указав на то, что под «применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, следует
70
понимать умышленные действия, направленные на использование лицом указанных предметов как для физического, так и для психического воздействия на потерпевшего».
Но, с другой - отказало хулиганству в статусе насильственного преступления, указав на невозможность поглощения составом ст. 213 УК РФ примененного к потерпевшим насилия. Согласно п. 11 постановления в случаях, когда «в процессе совершения хулиганства потерпевшему, а также лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка либо пресекающему хулиганские действия, нанесены побои или причинен вред здоровью различной степени тяжести из хулиганских побуждений, квалифицировать содеянное по совокупности преступлений, предусмотренных соответствующей частью статьи 213 УК РФ и частью (пунктом части) соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса РФ, предусматривающей ответственность за преступление против личности».
Таким образом, в практику квалификации хулиганства были внесены коррективы, которые с учетом последующего развития уголовного законодательства оказались фатальными.
Высшая судебная инстанция признала возможность одновременного вменения ст. 213 и соответствующей статьи гл. 16 УК РФ.
Не вызывает сомнений тот факт, что совокупность преступлений имеет место тогда, когда, помимо насилия в отношении личности, совершаются иные действия, грубо нарушающие общественный порядок, вызывающие явное неуважение к обществу и совершаемые с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Вопрос состоит в том, возможна ли идеальная совокупность вооруженного хулиганства и причинения вреда здоровью из хулиганских побуждений. Если отталкиваться от судебной практики, сформированной до 2007 г., - нет, а если основываться на рекомендациях постановления Пленума ВС РФ 2007 г. - да, ибо, по замыслу разработчиков документа, насилие не является признаком хулиганства.
С этим мнением, пожалуй, можно было бы согласиться, но только применительно к хулиганству, совершаемому по экстремистским мотивам. Если бы насилие являлось его признаком, было бы сложно квалифицировать действия активисток Pussy Riot или иных лиц, грубо нарушающих общественный порядок, но не применяющих насилие.
Однако этот подход абсолютно неприемлем при квалификации вооруженного хулиганства,
ибо полностью исключает предупредительный потенциал п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ. В этой связи Б.В. Волженкин задается справедливым вопросом: «Стоило ли создавать специальную норму о хулиганстве с достаточно суровой санкцией, превышающей санкцию ст. 115 УК РФ, которая применяется в случаях причинения легкого вреда здоровью из хулиганских побуждений, но без применения оружия или предметов, использованных в качестве оружия?» [7, с. 22].
Если отвлечься от разъяснений Пленума Верховного Суда РФ и проанализировать проблему в рамках общей теории квалификации преступлений, логика рассуждений будет такова: применение оружия и предметов, используемых в качестве оружия, имеет место тогда, когда этими предметами причиняется либо создается угроза причинения вреда жизни и здоровью человека. Отсюда следует, что насилие является имманентно присущим вооруженному хулиганству свойством. А это, в свою очередь, означает, что вооруженное хулиганство может поглощать применение насилия.
Согласно правилам конкуренции целого (вооруженное хулиганство) и части (применение насилия) вооруженное нападение следует квалифицировать по ч. 1 ст. 213 УК РФ, за исключением случаев, когда способ совершения преступления по степени общественной опасности равен или превосходит хулиганство.
Деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 213 УК РФ, является преступлением средней тяжести, следовательно, оно должно поглощать причинение побоев и легкого вреда здоровью в результате применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Но эти доводы не принимаются во внимание российскими судами.
Содержательный анализ постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» позволяет сделать следующий вывод: квалификация по совокупности п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ и соответствующей статьи гл. 16 УК РФ существенно упрощает уголовно-правовую природу хулиганства, поскольку сводит ее до уровня правовой реакции на незаконное применение оружия.
Рассмотрим случай убийства, совершенного из хулиганских побуждений. Если причинение смерти осуществляется в процессе нанесения ударов ногами и руками, деяние квалифицируется по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Когда же виновный использует оружие, требуется дополнительная квалификация по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ.
71
Более того, если основываться на действующем постановлении Пленума ВС РФ и трактовать предметы, используемые в качестве оружия, как любые материальные объекты, которыми можно причинить вред здоровью человека, следует заключить, что только убийство «голыми» руками или ногами не будет требовать совокупности с п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, ибо применение любого предмета при наличии хулиганского мотива уже предполагает квалификацию деяния по совокупности с хулиганством
Вопрос об обоснованности криминализации вооруженного хулиганства приобретает особую остроту в связи с принятием Федерального закона от 21 июля 2014 г. № 227-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием законодательства об обороте оружия» (далее - Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 227-ФЗ), который дополнил ст. 111, 112 и 115 УК РФ новыми квалифицированными составами - совершение преступления с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия.
Избыточность уголовно-правовых запретов привела к тому, что практически равные по общественной опасности деяния получили различную квалификацию. Например, причинение легкого вреда здоровью из хулиганских побуждений в результате нанесения ударов руками или ногами квалифицируется по п. «а» ч. 2 ст. 115 УК РФ. А совершение аналогичных действий с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, предполагает дополнительную квалификацию по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ и по п. «б» ч. 2 ст. 115 УК РФ. Таким образом, лицу дважды вменяются вооруженный способ совершения преступления и хулиганские побуждения, а следовательно, есть все основания для обращения в Конституционный Суд РФ с жалобой о нарушении конституционных прав пунктом «з» ч. 2 ст. 111, пунктом «з» ч. 2 ст. 112 и пунктом «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ.
Думается, что одним из возможных вариантов решения проблемы является отказ судебной практики от рекомендаций, изложенных в п. 11 постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2007 г. № 45, о наличии реальной совокупности преступлений при совершении насильственных преступлений из хулиганских побуждений. Оценка вооруженного хулиганства должна осуществляться в соответствии с правилами квалификации части и целого, когда побои и причинение легкого вреда здоровью при применении насилия охватываются составом п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, а причинение средней
тяжести, тяжкого вреда здоровью и смерти требуют квалификации по совокупности ч. 1 ст. 213 и соответствующей статьи гл. 16 УК РФ.
3. Оценивая юридико-криминологические основания криминализации вооруженного хулиганства, нельзя не отметить серьезные противоречия в толковании признака «применение оружия и предметов, используемых в качестве оружия».
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, понимаются умышленные действия, направленные на использование лицом указанных предметов как для физического, так и для психического воздействия на потерпевшего, а также иные действия, свидетельствующие о намерении применить насилие посредством этого оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Обращает на себя внимание указание на иные действия, свидетельствующие о намерении причинить вред.
Неопределенность формулировки дает основание для расширительного толкования понятия «применения оружия» и включения в него «демонстрации поражающих свойств предметов (например, путем имеющего устрашающий эффект использования их для уничтожения или повреждения имущества), и демонстрации самих предметов, и попытки их извлечь (достать, поднять и др.) с целью демонстрации, и даже простой словесной угрозы немедленно применить эти предметы, если они находятся под одеждой виновного, в его сумке, автомобиле, лежат неподалеку на земле, на полу и т.п.» [8, с. 12].
Резерв для злоупотреблений создает трактовка применения оружия как действий, свидетельствующих о намерении применить насилие. Ее предположительный и гипотетический характер не требует от суда установления истинных мотивов деяния. Главное, чтобы оно воспринималось окружающими как применение или попытка применения оружия. «Применение в ходе совершения хулиганства незаряженного, неисправного, непригодного оружия (например, учебного) либо декоративного, сувенирного оружия, оружия-игрушки и т.п. дает основание для квалификации содеянного по пункту "а" части 1 статьи 213 УК РФ» (п. 4 постановления).
Изложенная выше позиция противоречит рекомендациям судебной практики по квалификации разбоя. Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 (в редакции от 23 декабря 2010 г.) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»
72
демонстрация или угроза негодным или незаряженным оружием или имитацией оружия, например макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т.п., не образует признака «применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия».
Разброс в оценках вооруженного способа порождает сомнения как в системности уголовного законодательства, так и в целостности судебной практики.
Выявленные противоречия могут быть устранены при помощи системного согласования рекомендаций Верховного Суда РФ и посредством закрепления в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. подхода, изложенного в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. Это предложение позволит минимизировать риск произвольной интерпретации вооруженного хулиганства и будет благодушно принято судами, ранее успешно применявшими постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря1991 г. № 5 «О судебной практике по делам о хулиганстве».
4. Нельзя признать безупречной и уголовно-правовую оценку оружия и предметов, используемых в качестве оружия.
Легальное определение оружия дано в Федеральном законе от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии», а под предметами, используемыми в качестве оружия, понимаются любые материальные объекты, которыми, исходя из их свойств, можно причинить вред здоровью человека (п. 3 постановления Пленума ВС РФ о хулиганстве).
Но на практике эти, казалось бы, неоспоримые выводы подвергаются сомнению либо попросту искажаются. Не иначе как коверканием легальной терминологии следует признать использование в постановлении понятий «декоративное», «сувенирное» оружие, «оружие-игрушка» (п. 4 постановления). Эти термины не употребляются в Законе «Об оружии», а следовательно, обозначенные ими предметы не могут быть признаны оружием даже со ссылкой на их декоративный характер.
Не являются они, по большей части, и предметами, используемыми в качестве оружия. Согласно п. 3 постановления такими предметами могут быть материальные объекты, которыми,
1. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 15 апр. 2014 г. № 48-АПУ14-20. Доступ из правовой системы «Консультант-Плюс» (дата обращения: 12.01.2015).
исходя из их свойств, можно причинить вред здоровью человека. Что же касается имитации оружия, то ею, как правило, нельзя нанести увечье.
Получается, что судебная практика признает вооруженным хулиганством применение устройств, которые не являются ни оружием, ни предметами, используемыми в качестве оружия, но в то же время исключает состав хулиганства в случаях, когда лицо производит одиночные выстрелы в общественных местах.
Подобная практика ставит под сомнение необходимость расширительного толкования термина «применение оружия» и обусловливает потребность в единообразии подходов к квалификации вооруженного хулиганства и разбоя.
Под применением оружия предлагается понимать демонстрацию функциональных возможностей оружия как устройства, конструктивно предназначенного для поражения живой или иной цели. Им признается производство выстрела из огнестрельного, газового, пневматического, метательного или сигнального оружия, нанесение ударов холодным оружием, соприкосновение электрошокового устройства с телом потерпевшего и др. независимо от наступивших последствий [9, с. 112].
Демонстрация оружия признается его применением только при условии, что используемые преступником предметы обладают конструктивными свойствами оружия.
Что же касается предметов, используемых в качестве оружия, то под их применением следует понимать их использование для физического или психического воздействия на потерпевшего при условии, что ими можно причинить вред жизни или здоровью человека.
В заключение считаем необходимым подчеркнуть, что применение оружия как кримино-образующий признак хулиганства только тогда получит надлежащую уголовно-правовую оценку, когда из состава п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ будет исключено указание на грубое нарушение общественного порядка. Будучи важным кри-минообразующим обстоятельством в составе «экстремистского» хулиганства, этот признак утрачивает свое значение в п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, поскольку применение оружия уже само по себе является грубым нарушением общественного порядка.
1. Appeal determination of the Supreme Court of the Russian Federation of Apr. 15, 2014 № 48-APU14-20. Access from legal system «ConsultantPlus» (date of access: 12.01.2015).
73
2. Игнатиади А.С., Сидоренко Э.Л. Охрана репродуктивного здоровья в российском уголовном законодательстве: направления и перспективы развития. Ставрополь, 2005.
3. Сидоренко Э.Л. Отрицательное поведение потерпевшего как обстоятельство, влияющее на дифференциацию ответственности и индивидуализацию наказания субъекта преступления: дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002.
4. Колоколов Н.А. Борьба с хулиганством: кризис правового регулирования // Рос. следователь. 2004. № 11. С. 16-18.
5. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / отв. ред. В.И. Радченко. М., 2004.
6. Овчаренко Е. Правовая характеристика хулиганства // Журнал рос. права. 2004. № 3. С. 127-130.
7. Волженкин Б. В. Хулиганство // Уголовное право. 2007. № 5. С. 17-22.
8. Егорова Н.А. Новое постановление Пленума Верховного Суда РФ о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений (вопросы и решения) // Мировой судья. 2008. № 6. С. 11-14.
9. Сидоренко Э.Л., Катбамбетов М.И. Вооруженное насилие: уголовно-правовая и криминологическая оценка. М., 2014.
2. Ignatiadi A.S., Sidorenko E.L. Reproductive health protection in the Russian criminal law: trends and prospects for development. Stavropol, 2005.
3. Sidorenko E.L. Negative behavior of the victim as a factor influencing the differentiation of responsibility and individualization of punishment of the perpetrator: diss. ... Master of Law. Stavropol, 2002.
4. Kolokolov N.A. Fight against hooliganism: the crisis of legal regulation // Russian investigator. 2004. № 11. P. 16-18.
5. Commentary to the Criminal Code of the Russian Federation / resp. ed. V.I. Radchenko. Moscow, 2004.
6. Ovcharenko E. Legal characterization of hooliganism // Journal of Russian law. 2004. № 3. P. 127-130.
7. Volzhenkin B.V. Hooliganism //Criminal law. 2007. № 5. P. 17-22.
8. Egorova N.A. New resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation about hooliganism and other crimes committed out of hooliganism (questions and solutions) // Magistrate. 2008. № 6. P. 11-14.
9. Sidorenko E.L., Katbambetov M.I. Armed violence: criminal-legal and criminological assessment. Moscow, 2014.
74
