CC BY
205
Марьина Надежда Николаевна
кандидат юридических наук, заместитель начальника факультета заочного обучения Краснодарского университета МВД России _______________________________(тел.: 88612585026)
Уголовно-правовая характеристика неправомерных действий при банкротстве
В статье автор уточняет федеральную нормативно-правовую базу, определяющую неправомерные действия при банкротстве. Также речь идет о преступлениях, которые различаются, прежде всего, по объективной стороне преступления.
Ключевые слова: банкротство, преступление, имущество, гражданин, юридическое лицо, кредитор, неправомерные действия, крупный ущерб.
N.N. Marjina, Master of law, Deputy chief of the faculty of correspondence course of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia; tel.: 88612585026.
The criminal and legal characteristic of the illegal actions at bankruptcy
In article the author specifies the federal standard and legal base defining illegal actions at bankruptcy. Also it is a question of crimes which differ first of all on the objective party of a crime.
Key words: bankruptcy, crime, property, citizen, legal entity, creditor, illegal actions, large damage.
Становление системы рыночных отношений остается приоритетным направлением развития и укрепления экономики страны. При этом возникает немало проблем и противоречий. Это касается и применения такого института, как банкротство предприятий. Данный институт пока не стал эффективным инструментом «очищения» рынка от несостоятельных хозяйствующих субъектов, что само по себе является непременным условием роста экономики в целом и подъема промышленного производства в частности. Более того, законодатель вынужден криминализировать ряд неправомерных деяний, связанных с процедурой банкротства ввиду того, что они представляют общественную опасность. Преступления, связанные с несостоятельностью, являются одним из элементов экономической преступности, поскольку их совершение наносит ущерб не только кредиторам должника, но и создает угрозу экономической безопасности государства.
Между тем практика показывает, что зачастую нарушения процедуры банкротства, имеющие признаки общественной опасности, не получают должной уголовно-правовой квалификации, т.е., по существу, многие преступления в данной сфере остаются нераскрытыми, оставаясь в рамках гражданско-правовых отношений. Так, по мнению Н.А. Лопашенко, под банкротством ныне понимают признанную арбитражным судом или объявленную должни-
ком неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. Банкротство характеризуется наличием определенных признаков, различных для гражданина и юридического лица.
Криминальные банкротства, указанные в ст. 195-197 УК РФ, различаются прежде всего -по объективной стороне преступления. В этой связи в этом и последующем акцент будет сделан именно на этом аспекте.
Так, ст. 195 УК РФ предусматривает три преступных состава, определенных в трех частях данной статьи:
1) сокрытие имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение или уничтожение имущества, а равно сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя, если эти действия совершены при наличии признаков банкротства и причинили крупный ущерб;
2) неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника юридического лица
37
руководителем юридического лица или его учредителем (участником) либо индивидуальным предпринимателем заведомо в ущерб другим кредиторам, если это действие совершено при наличии признаков банкротства и причинило крупный ущерб;
3) незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной организации, в том числе уклонение или отказ от передачи арбитражному управляющему либо временной администрации кредитной организации документов, необходимых для исполнения возложенных на них обязанностей, или имущества, принадлежащего юридическому лицу либо кредитной организации, в случаях, когда функции руководителя юридического лица либо кредитной организации возложены соответственно на арбитражного управляющего или руководителя временной администрации кредитной организации, если эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб.
Далее рассмотрим собственно те действия, которые входят в состав объективной стороны преступления в виде неправомерных действий при банкротстве. Заметим, что ст. 195 УК РФ сконструирована законодателем таким образом, что в ней содержатся по сути при подсо-става неправомерных действий при банкротстве (соответственно три части статьи), что предполагает самостоятельное их рассмотрение. При этом наибольшее внимание уделим неправомерным действиям при банкротстве, предусмотренные ч. 1 ст. 195 УК РФ, учитывая, что именно этот подсостав вызывает наиболее активные дискуссии.
Несмотря на достаточно подробное описание диспозиции ч. 1 ст. 195 УК РФ, в теории перечень соответствующих преступных действий описывается неодинаково. Например, ряд авторов выделяют три вида неправомерных действий: 1) сокрытие имущества или имущественных обязательств, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе; 2) передача имущества в иное владение, отчуждение или уничтожение имущества; 3) сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность [1]. Другая группа авторов перечень преступных действий представляет несколько поиному, а именно: 1) сокрытие имущества и имущественных обязательств, сведений об имуществе, его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе; 2) передача имущества в иное владение; 3) отчуждение или уничтожение имущества; 4) сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую дея-
тельность [2]. По мнению Т.В. Пинкевич, объективная сторона рассматриваемого преступления по ч. 1 ст. 195 УК РФ содержит пять разновидностей неправомерных действий: 1) сокрытие имущества или имущественных обязательств, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе; 2) передача имущества в иное владение; 3) отчуждение имущества;
4) уничтожение имущества; 5) сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность [3].
Следует применять критерий, связанный с характером преступных действий. Исходя из этого, представляется целесообразным классифицировать их следующим образом:
а) сокрытие имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях;
б) передача имущества во владение иным лицам;
в) отчуждение имущества;
г) уничтожение имущества;
д) сокрытие бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя;
е) уничтожение бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя;
ж) фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя.
При определении такой классификации мы руководствовались двумя основными обстоятельствами. Во-первых, законодатель указывает на сами действия (сокрытие, передача, отчуждение, уничтожение, фальсификация) и, вовторых, на предмет соответствующих действий (имущество, имущественные права, имущественные обязанности).
Далее необходимо уточнить, совокупности каких указанных в диспозиции действий достаточно для квалификации деяния как преступления, например, достаточно ли для признания деяния преступным сокрыть имущество или необходимо наряду с этим сокрыть имущественные права и совершить ряд других действий. Одни авторы, рассматривая признаки объективной стороны неправомерны действий при банкротстве, ограничиваются воспроизведением указанного в законе перечня действий, оставляя тем самым без внимания вопросы определения необходимой и достаточной их
38
совокупности. Другие авторы отмечают, что объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, включает в себя альтернативные неправомерные действия.
Процедура банкротства как само собой разумеющееся предполагает анализ данных об имуществе, имущественных правах и имущественных обязанностях должника - без этого сама процедура банкротства вообще может быть поставлена под сомнение.
И эти данные должен представить прежде всего сам должник, если, конечно, он добросовестный банкрот, и иные лица, если они законопослушные. Законодатель именно потому и криминализирует сокрытие сведений об имуществе, имущественных правах и имущественных обязанностях, что невыполнение этих действий может представить общественную опасность (в случае, разумеется, наличия условия о признаках банкротства и причинении крупного ущерба). Поэтому в данном контексте, на наш взгляд , отказ представить сведения нужно квалифицировать как сокрытие.
В этой связи представляется необходимым более подробно раскрыть содержание указанных в ч. 1 ст. 195 УК РФ действий. Ранее мы отмечали, что в имперском законодательстве «сокрытие имущества» составляло основу конструкции уголовно наказуемого банкротства. Как писал И.Я. Фойницкий, корыстное (обманное, подложное, злостное, злонамеренное) банкротство представляло собой «умышленное сокрытие собственного имущества должником, впавшим в несостоятельность или прекратившим платежи, с целью получить имущественную выгоду, избежав платежа долгов кредиторам» [4]. При этом в то время указывалось, что уголовно наказуемое сокрытие имущества могло выразиться: 1) в утаивании от кредиторов имущественных ценностей, принадлежащих несостоятельному, путем физического их устранения; 2) в фиктивном отчуждении их, в целом или части, путем вымышленного перевода их на имя третьих лиц (этот способ деятельности в отличие от физического сокрытия имущества назывался сокрытием юридическим, он мог выразиться или во вступлении в фиктивный по имуществу договор, или в ложном показании о принадлежности данного имущества третьим лицам); 3) в ложном показании об имуществе; 4) в выдаче так называемых «бронзовых векселей» (выдаче обязательств по несуществующим долгам, или преувеличенных обязательств, или предоставление одному или нескольким кредиторам таких преимуществ, которые не вытекали из имевшегося обязательства должника); 5) в побеге несостоятельного; 6) в неправильном ведении
инвентаря или торговых книг; 7) в отказе дать показания об имуществе [5].
В действующем УК РФ в ч. 1 ст. 195 выделяются такие разновидности «сокрытия», как сокрытие: 1) имущества; 2) имущественных прав; 3) имущественных обязательств;
4) информации (сведений) об имуществе;
5) бухгалтерских документов; 6) иных учетных документов. Таким образом, «сокрытие» следует признать одним из ключевых элементов объективной стороны рассматриваемого преступления. В толковом словаре русского языка указано, что сокрыть означает: «1) спрятать, чтобы ктонибудь не обнаружил; 2) утаить, сделать незаметным» [6].
Оснований считать, что в рассматриваемой уголовноправовой норме это понятие имеет иное значение, на наш взгляд, нет. Вместе с тем в уголовном праве понятию «сокрытие», употребляемому в различных статьях (например, в ст. 237, 312, 325 УК РФ). Говоря о «сокрытии имущества» (как являющегося предметом договора о приобретении, так и денег), следует иметь в виду, что предметом данного преступления может быть только то имущество, которое принадлежит должнику на праве собственности. Таким образом, сокрытие имущества возможно исключительно в активной форме. Поскольку имущество реально существует в пространстве и во времени (материализовано), то сокрыть его бездействием объективно невозможно. Исходя из этого, сокрытием имущества в рассматриваемой норме следует считать действия, имевшие целью его припрятывание (утаивание). Оно может быть выражено в перемещении имущества в пространстве, в места, где его трудно обнаружить заинтересованным лицам, в его маскировке, а также в иных действиях, в результате которых имущество становится незаметным. В подтверждении такого выхода можно привести также и тот довод, что в данной норме сокрытие имущества принципиально не отличается от сокрытия имущества, предусмотренного ст. 312 УК РФ.
Сторонники данной позиции правы, безусловно, в том, что имущество имеет физические параметры, однако, говоря о перемещении его во времени и пространстве, они не оговаривают момент, когда это происходит. Законодатель говорит: это должно происходить при наличии признаков банкротства. Однако вполне возможен вариант, когда наступили признаки банкротства, а имущество еще ранее было перемещено, но оно было и есть в собственности должника, и должник умалчивает об этом, то есть не представляет информацию, и тем самым делает его «невидимым» для определенной категории лиц (представителей конкурсного управляющего и др.), и в
39
результате кредитору причиняется крупный ущерб. Мы полагаем, что такое бездействие следует расценивать как сокрытие. Что касается сокрытия «сведений», то в уголовноправовой литературе нет разногласий по поводу того, что такое сокрытие может осуществляться как активными действиями, так и бездействием.
Следующее действие по отношению к имуществу, указанное в ч. 1 ст. 195 УК РФ, связывается с «передачей имущества во владение иным лицам». Это действие не рассматривалось в качестве элемента объективной стороны банкротства в отечественном дореволюционном уголовном праве. Сам термин «передача имущества» используется законодателем в действующем УК РФ не только в рассматриваемой норме. Так, кроме ст. 195 УК РФ уголовноправовая ответственность за передачу имущества предусмотрена в ст. 312 УК РФ. И в первой и во второй норме термин «передача имущества» означает переход имущества от одного лица к другому. Различие названных действий заключается в юридической форме передачи. Если ст. 312 УК РФ предусматривает ответственность за передачу имущества в любой правовой форме, то ч. 1 ст. 195 УК только за передачу имущества «во владение иным лицам». Обращаясь к смыслу понятия «владение», следует отметить, что оно заимствовано законодателем из гражданского права и поэтому не раскрывается в уголовном законе. В свою очередь, в гражданском праве можно выделить несколько определений понятия «владение». В одном случае под владением понимается фактическое господство лица над вещью с намерением присвоить ее себе, в другом фактическое нахождение вещи в хозяйстве лица, обладание ею, в третьем возможность хозяйственного господства над вещью [7]. В сущности, эти определения не имеют принципиальных различий, но дело в том, что в гражданском праве отсутствует обособленный институт «право владения», есть лишь правомочие владения, входящее в состав различны субъективны прав. Под правомочием владения в теории гражданского права принято понимать основанную на законе (т.е. юридически обеспеченную) возможность иметь у себя данное имущество, содержать его в своем хозяйстве (фактически обладать им, числить на своем балансе и т.п.) [8]. Вместе с тем, нельзя исключать случаев фактического обладания имуществом, не основанного на законе. Так, имущество может быть передано без предусмотренных законом или договором оснований либо по сделке, признанной впоследствии недействительной, а также найдено, похищено и т.д. В связи с этим в доктрине гражданского права принято различать два
вида владения: законное и незаконное. Законным признается владение, основанное на определенном правовом основании (титуле владения), незаконным владение не собственника, не основанное на договоре с собственником, административном акте или законе. Поскольку из смысла диспозиции
ч. 1 ст. 195 УК РФ не следует какихлибо ограничений в отношении вида владения, в которое передается имущество, постольку уголовно наказуемым может признаваться как передача имущества в титульное владение, так и не основанное на титуле. Примером такого деяния может служить передача имущества в аренду.
С учетом изложенного есть основания считать, что передачей имущества во владение иных лиц в контексте диспозиции ч. 1 ст. 195 УК РФ следует понимать такой переход имущества должника из сферы его фактического обладания к иному лицу, причем этот переход основывается на их взаимном согласии. При этом для квалификации не имеет существенного значения законность оснований передачи имущества. Но здесь есть еще один существенный момент. Дело в том, что передача имущества во владение иным лицам не означает, что оно, это имущество, выбывает из конкурсной массы должника. И в этой связи нет достаточных оснований полагать, что такое действие представляет собой общественноопасное деяние. Здесь законодатель, очевидно, «перегнул» палку. Безусловно, для розыска имущества могут потребоваться определенные затраты и, возможно, немалые, однако компенсация этих затрат, по нашему мнению, может быть осуществлена в рамках гражданско-правовой ответственности.
Что касается следующего действия, включенного в диспозицию ч. 1 ст. 195 УК РФ, то его понятия в уголовном законе нет. В соответствии со ст. 235 ГК РФ отчуждение это одно из оснований прекращения права собственности на имущество. Безвозмездное или частично возмездное отчуждение имущества можно признать самым продуктивным способом уменьшения активов хозяйствующих субъектов: имущество или его часть переносится в такое место, где сохраняет свою стоимость и другие качества, но юридически для кредиторов оно недоступно. Следует согласиться с мнением ряда ученых о том, что отчуждение может выразиться в приобретении имущества, когда покупная цена значительно превышает рыночную. В этом случае в качестве имущества безвозмездно отчуждаются деньги [9]. Но в любом случае «отчуждение» как действие имущественного характера трудностей в уголовно-правовом смысле не вызывает. То же
40
можно в целом отнести и к такому действию, как «уничтожение».
Нельзя забывать также, что уничтожение имущества может быть осуществлено не путем физического, но и психомоторного воздействия, в частности, на домашних животных, которые тоже относятся к категории имущества. Л. Д. Гаухман и С.В. Максимов предлагают следующую формулировку уничтожения имущества: «последствие в виде утраты имуществом своих потребительских свойств, отвечающих основному назначению данного имущества, при котором восстановление данных свойств невозможно или требует затрат, равных или превышающих стоимость имущества» [10]. Это определение представляется более удачным. Однако авторы все же допускают неточность. Так, говоря об «основном назначении», они тем самым допускают, что при уничтожении остаются свойства, отвечающие «неосновному назначению». Однако вряд ли тогда правомерно вести речь об уничтожении -здесь скорее всего проглядывается значительное, серьезное, но - повреждение, а не уничтожение; об этом же свидетельствует и допущение авторами возможности восстановления потребительских свойств, с чем мы также не можем согласиться.
Еще в одном определении акцент делается на экономической составляющей: «Уничтожение - это приведение материальных ценностей в состояние, когда они полностью утрачивают свою экономическую ценность и не могут быть использованы по своему назначению» [11]. В данном определении трудно согласиться с тем, что диспозиция уничтожения или повреждения имущества охватывает только «материальные ценности» (ранее мы показали, что это не совсем так). И еще одно существенное замечание: авторы приводят два необходимых условия - «потеря экономической ценности» и «неиспользование по своему назначению». Тут неясно: в случае, если экономическая ценность потеряна, но вещь можно использовать по назначению - имеет ли место уничтожение (например, старый, но функционирующий утюг выброшен на свалку, экономической ценности не представляет разве можно утверждать, что вещь уничтожена?). Если да, то первое условие теряет смысл. То же самое касается, если условия поменять местами. Однако из примера с утюгом видно, что формулировка неудачна. Отметим еще крайне неудачно использование в анализируемом определении одного термина «ценность» в двух разных значениях. С учетом изложенного мы полагаем целесообразным использовать следующее определение преступного уничтожения чужого имущества: «приведение имущества путем механического,
термического, химического или иного воздействия в состояние утраты им свойств, исключающей использование по своему назначению». При этом, на наш взгляд, нецелесообразно раскрывать в данном определении понятие «имущество», поскольку оно имеет слишком широкое значение, и любая попытка заведомо приведет к неполноте понятия.
Если обратиться еще к одному действию -«фальсификации», то здесь принципиальное значение имеют два аспекта, характеризующие сущность фальсификации документов: первый искажение внешних признаков документа, второй искажение содержания документа. Основываясь на таком подходе, в литературе предлагается классификация фальсификации документов, предполагающая два их вида: 1) материальный подлог; 2) интеллектуальный [12]. Материальный подлог означает внесение отдельны изменений в содержание или реквизиты подлинного документа (частичная подделка), а также изготовление документа целиком, со всеми его реквизитами (полная подделка). Интеллектуальный подлог предполагает фальсификацию только содержательной стороны документа. В литературе высказано мнение, что неправомерные действия, выразившиеся в фальсификации документов, по объективной стороне схожи с преступлением, предусмотренных ч. 1 ст. 327 УК РФ [13]. В свою очередь, под подделкой документов в смысле приведенной нормы принято понимать: 1) полное составление заведомо ложного документа; 2) внесение в официальный документ заведомо ложны сведений; 3) полное или частичное изменение подлинного документа [14]. Таким образом, сторонники этой позиции относят фальсификацию документов, предусмотренную ч. 1 ст. 195 УК РФ, к категории материального подлога.
Однако такая позиция по меньшей мере спорная. Дело в том, что бухгалтерские и иные учетные документы, как показывает практика, являются подлинными (подлинные бланки, реквизиты, подписи, печати и т.д.). Вместе с тем, содержание таких документов может не соответствовать действительному финансовому состоянию хозяйствующего субъекта, и именно такая фальсификация данных бухгалтерского учета и представляет собой наиболее действенный с точки зрения правонарушителей способ перевода части активов организации в «теневую сферу», превращения их в «грязные деньги» [15]. Поэтому фальсификацию бухгалтерских и иных учетных документов, предусмотренную в ч. 1 ст. 195 УК РФ, следует признать подлогом интеллектуальным. Безусловно, интеллектуальный подлог может быть различным по содержанию: искажение сведе-
ний может как завышать, так и занижать объемы действительно существующих активов. Формально любое несоответствие содержания документа фактическому состоянию дел составляет объективную сторону рассматриваемого преступления. Но не любое такое «несоответствие» общественно опасно.
Обязательным признаком объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, выступает обстановка совершения преступления при наличии признаков банкротства. Уяснить смысл этого выражения возможно лишь на основе анализа законодательства о несостоятельности. В п. 2 ст. 3 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» есть определение признаков банкротства юридических лиц, а в ст. 214 указаны основания для признания банкротом индивидуального предпринимателя. В целом эти положения совпадают. Как для юридических лиц, так и индивидуальных предпринимателей, это срок неисполнения требований кредиторов, который должен быть больше трех месяцев. Превышения размера обязательств над стоимостью имущества не требуется. Состояние юридического лица, когда присутствовали все признаки банкротства, становится бесспорным лишь тогда, когда несостоятельность должника установлена арбитражным судом. Только в этом случае неправомерные действия, совершенные до вынесения решения суда о признании должника банкротом, могут быть квалифицированы как совершенные «при наличии признаков банкротства». Это означает, что решение арбитражного суда о признании должника несостоятельным подтверждает наличие на момент совершения преступного деяния одного из признаков объективной стороны обстановки совершения рассматриваемого преступления. Данные положения очевидны, в законе установлены достаточно четко, и юридических затруднений, как правило, не вызывают.
1. Уголовное право. Особенная часть / отв. ред. И.Я. Козаченко, 3.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. М., 2005. С. З48; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1998. С. 438.
2. Уголовное право. Особенная часть / под ред. А.И. Рарога. М., 2004. С. 186; Практикум по уголовному праву / под ред. Л.Л. Кругликова. М., 2003. С. 254 и др.
3. Пинкевич Т. В. Уголовная ответственность за преступления в сфере экономической деятельности. Ставрополь, 1999. С. 35.
4. Фойницкий И.Я. О мошенничестве //Журнал гражданского и уголовного права. 1898. Кн. V. С. 21.
5. Набоков В.Д. Элементарный учебник особенной части русского уголовного права. СПб., 1903. С. 155.
6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2007. С. 692.
7. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. СПб., 1907. С. 153; Советское гражданское право: в 2 т. / под ред. О. А. Кра-савчикова. М., 1985. Т. 1. С. 300; Гражданское право / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1996. С. 326; Гражданское право в 2 т. /отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1993. Т. 1. С. 485.
8. Гражданское право / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1996. С. 326.
9. Бабаева А. Неправомерные действия при банкротстве // Законность. 2006. № 10. С. 32.
10. Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. М., 2001. С. 152-153.
11. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Расширенный уголовно-правовой анализ с материалами судебноследственной практики / под общ. ред. В.В. Мозякова. М.: Экзамен, 2003. С. 346.
12. Шаталов А. С., Ваксин А.З. Фальсификация, подделка, подлог. М., 1999. С. 5.
13. Горелик А. С., Шишко И.В., Хлупина Г.Н. Преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Красноярск, 1998. С. 126.
14. Российское уголовное право. Особенная часть / под ред. В.Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. М., 2000. С. 435.
15. Коттке К. «Грязные» деньги: что это такое? Справочник по налоговому законодательству в области «грязных» денег. М.,
1998. С. 50-63.
1. Criminal law. Special part / ed. by I.Ja. Kozachenko, Z.A. Neznamova, G.P. Novoselov. M., 2005. P. 348; The Comment to the Criminal code of the Russian Federation / ed. by Ju.I. Sku-ratov, V.M. Lebedev M., 1998. P. 438.
2. Criminal law. Special part / ed. by of A.I. Ra-rog. M., 2004. P. 186; Workshop on criminal law / ed. by L.L. Kruglikov. M, 2003. P. 254, etc.
3. Pinkevich T.V. Criminal liability for crimes in the sphere of an economic activity. Stavropol,
1999. P. 35.
4. Foynitsky I.Ja. About fraud // Magazine of civil and criminal law. 1898. Book V. P. 21.
5. Nabokov V.D. Elementary textbook of special part of criminal law of Russia. SPb., 1903. P. 155.
6. Ojegov S.I., Shvedova N.Ju. Explanatory dictionary of Russian. M., 2007. P. 692.
7. Shershenevich G.F. Textbook of the Russian civil law. SPb., 1907. P. 153; Soviet civil law: 2 t./
ed. by O.A. Krasavchikov. M., 1985. T. 1. P. 300; Civil law/ed. by A.P. Sergeyev, Ju.K. Tolstoy. M., 1996. P. 326; Civil law: 21. / ed. by E.A. Suhanov. M., 1993. T. 1. P. 485.
8. Civil law / ed. by A.P. Sergeyev, Ju.K. Tolstoy. M., 1996. P. 326.
9. Babayeva A. Illegal actions at bankruptcy // Legality. 2006. № 10. P. 32.
10. Gauhman L.D., Maksimov S.V. Responsibility for crimes against property. M., 2001. P. 152-153.
11. The comment to the Criminal code of the Russian Federation. The expanded criminal and legal analysis with materials of judicial and inves-
tigative practice / ed. by V.V. Mozyakov. M.: Examination, 2003. P. 346.
12. Shatalov A.S., Vaksin A.Z. Falsification, fake, forgery. M., 1999. P. 5.
13. Gorelik A.S., Shishkov I.V., Hlupina G.N. Crimes in the sphere of economic activity and against interests of service in commercial and other organizations. Krasnoyarsk, 1998. P. 126.
14. Russian criminal law. Special part / ed. by V.N. Kudryavtsev, A.V. Naumov. M., 2000. P. 435.
15. Kottke K. "Dirty" money - what is it? The Directory on the tax legislation in the field of "dirty" money. M., 1998. P. 50-63.
43
