CC BY
162Постсоветские исследования. Т.2. № 6 (2019) ТЕМАТИЧЕСКОЕ ДОСЬЕ: Энергетическая дипломатия
Транскаспийский газопровод - реальные возможности или бесконечные обещания?
М. Бальдони
"Osservatorio Russia", Италия
Аннотация - Цель данной статьи проанализировать перспективы и текущие возможности реализации долговременного проекта «Транскаспийский газопровод». При поддержке Комиссии ЕС, данная инфраструктура смогла бы транспортировать туркменский газ из порта Туркменбаши до Азербайджана, откуда он мог бы быть транспортирован в Европу благодаря Южному Газотранспортному Коридору (ЮГК). Такая мировая сеть газопроводов, могла бы соединить Италию и Китай благодаря запасам туркменского газа. Однако, реализация Транскаспийского газопровода кажется ещё далекой, и «ответственность» за это лежит на главных партнёрах и других региональных заинтересованных участниках. Внутренние проблемы и отсутствие гарантий со стороны Туркменистана напрямую влияют на реализацию проекта, так же, как и сомнения и другие приоритеты с азербайджанской стороны. Кроме того, Россия и Иран всегда внимательно оценивали возможные сценарии развития этого плана, опасаясь вероятного изменения обычного газового маршрута и потери их посреднической роли. Подписание конвенции о правовом статусе Каспийского моря в Актау 12 августа 2018 г. открыло два возможных пути: либо проект Транскаспийского газопровода найдёт новую жизнь в силу возобновленного интереса всех сторон, включая и ЕС, либо ничего не изменится и у России и Ирана будут легальные инструменты, позволяющие им лучше контролировать будущее этого амбициозного проекта.
Ключевые слова: Каспийское море, Энергетика, газопровод, Туркменистан, Азербайджан, Россия, Иран, Казахстан, ЕС.
Transcaspian Gas Pipeline - Real Opportunities or Endless Promises?
M. Baldoni
"Osservatorio Russia", Italy
Abstract - The purpose of this article is to analyse the prospects and current possibilities for implementing the long-term Trans-Caspian Gas Pipeline project. With the support of the EU Commission, this infrastructure could transport Turkmen gas from the port of Turkmenbashi to Azerbaijan, from where it could be transported to Europe thanks to the Southern Gas Corridor (SGC). Such a global network of gas pipelines could connect Italy and China thanks to the reserves of Turkmen gas. However, the implementation of the Trans-Caspian gas pipeline seems to be far away, and the "responsibility" for this lies with the main partners and other regional stakeholders. Internal problems and the lack of guarantees from Turkmenistan directly affect the implementation of the project, as well as doubts and other priorities from the Azerbaijani side. In addition, Russia and Iran have always carefully assessed possible scenarios for the development of this plan, fearing the possible change in the usual gas route and the loss of their intermediary role. Signing of the Convention on the legal status of the Caspian Sea in Aktau 12 august 2018 opened two possible paths: either the Trans-Caspian gas pipeline project will find new life due to the renewed interest of all parties, including the EU, or nothing will change and Russia and Iran will have legal tools to better control the future of the plan.
Keywords: Caspian Sea, Energy, gas pipeline, Turkmenistan, Azerbaijan, Russia, Iran, Kazakhstan, EU.
Энергетическое богатство Центральной Азии и Каспийской территории является важной возможностью для региональ-
ного развития. На самом деле, природные ресурсы стали двигателем экономического роста в этих странах, и их сегодняшняя
важность возросла, вследствие огромных инфраструктурных планов и стратегических транспортных маршрутов, проходящих по этому региону (напр. Новый шелковый путь или Север-Юг коридор). Таким образом, ископаемые богатства представляются бой прекрасную возможность для того, чтобы масштабно развернутся к рынкам Европы и Китая. С этой точки зрения, Транскаспийский газопровод мог бы стать символом евроазиатского соединения. С годами, условия и факторы решительно изменились, и чрезмерное откладывание главных партнёров привело к полной остановке проекта за заинтересованными сторонами.
Туркменистан ещё раз расплачивается за свою геополитическую изоляцию. Отсутствие вступления в какую-либо региональную или континентальную организацию (ЕАЭС, ОДКБ, ШОС) осложняет все будущие планы развития и сотрудничества, хотя у Ашхабада крупнейшие в мире запасы газа. Согласно данным BP Statistical Review of World Energy, Туркменистан занимает четвертое место в мире по доказанным запасам природного газа. Общий размер сырья оценивается примерно в 19.500 млрд. м3., и ежегодное объёмы производства составляют более 62 млрд. м3.1 Центральноазиатская республика получает 80% налоговых поступлений от продажи газа, который составляет 90% туркменского экспорта. Такие цифры показывают классическую ситуацию для «государство-раньте». Однако, самоустранение от регионального сотрудничества и международных отношений сильно лимитирует возможности развития. За исключением российской компании Газпром, и в настоящее время даже китайской CNPC, туркменское правительство всегда избегало прямого вмешательства других международных «действующих лиц», лишь вынуждая их делать инвестиции. Таким образом, большинство газопроводных инфраструктур не изменилось с советских времён.
1 British Petroleum, Natural gas - BP Statistical Review
of World Energy 2018 // Июнь 2018, URL:
https://www.bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/e nergy-economics/statistical-review/bp-stats-review-2018-natural-gas.pdf
На западном берегу Каспийского моря, азербайджанская стратегия радикально изменилась, особенно после открытия шельфового газоконденсатного месторождения Шах-Дениза в 1999 году. Его общие запасы оцениваются в 1.200 млрд. м3 природного газа и 240 млн. тонн. газового конденсата. В отличие от Туркменистана, Азербайджан сразу открыл возможность участия для иностранных компаний, которые вместе с государственной SOCAR и с другими дочерними компаниями управляют производством. Кроме того, у Баку существуют реализуемые планы на поставки газа в Европу через уже существующий газопровод Баку-Тбилиси-Эрзурум, откуда по Трансанатолийскому трубопроводу (TANAP), далее по Трансадриатическому газопроводу (TAP) газ поступает в Европу. Начало поставок намечено на 2022-2025 гг. В течение последних лет Азербайджан успешно привлекал внимание ЕС, в котором нашёл выгодного покупателя, который активно поддерживает и инвестирует в данный проект, стремясь к диверсификации своих поставщиков. Способность соединения с большей динамичной и прибыльной сетью позволила бы Баку смотреть на Восток опираясь на другие приоритеты. Интерес к текущей реализации транскаспийского проекта уменьшился, потому что Азербайджан уже стал полудействительным поставщиком Европы, и, конечно, необходимость транзита по Каспийскому морю туркменского газа (чьи конечные цены, преимущества и конкурентоспособность должны были бы быть оценёнными) сейчас не является главной целью для Баку.
Говоря о других заинтересованных странах, Россия и Иран внимательно следят за развитием этого проекта. Восстановив свои влияния на международном ринге, после кризиса 90-х гг., Москва и Тегеран постоянно проводят мониторинг ситуации, чтобы избежать их исключения из планов на Каспийский регион. Одновременно с этим, внимание России и Ирана сосредоточено на энергетическом будущем территорий от Арктического до Индийского Океана. По их стратегии, транзитную роль Центральной Азии и Кавказа надо
оставить приоритетом своей внешней политики, и короткий и новый газовый путь в Европу, исключающий контроль Москвы и Тегерана над транзитом ресурсов, ясно объясняет большие опасения по поводу будущей реализации Транскаспийского проекта. Подписание конвенции о правовом статусе Каспийского моря предлагает России и Ирану новые, и сейчас легальные, возможности для блокирования развития проекта.
В конце концов, Европейский Союз с годами выказывал всё меньше интерес к данному проекту. Это можно объяснить открытием природных богатств Азербайджана и перспективой скорого, прибыльного и эффективного сотрудничества. В то же время Ашхабад не казался действительно надёжным партнёром, так как далёк от настоящей модернизации и инновации. Необходимо также подчеркнуть тот факт, что лишь с Туркменистаном среди стран Центральной Азии, ЕС не выполнил ратификацию Договор по Партнерству и Сотрудничеству (PCA). Несмотря на это, Брюссель и Ашхабад в 2008 г. подписали памятную записку об энергетической кооперации, которая медленно продолжается без значительных результатов.
Именно в таком состояние, мы можем сегодня наблюдать проект Транскаспийского газопровода, успех которого, кажется, ещё далеко.
История проекта «Транскаспийский газопровод»
В начале 1990-х гг. Каспийское море и его энергетические ресурсы стали центром внимания многих стран, благодаря новому политическому курсу президента Азербайджана Гейдара Алиева и его расположению к Вашингтону. Необходимо также вспомнить что, в 1994 г. «Контракт века» был подписан в Баку азербайджанским правительством и иностранными компаниями, специализирующимися на добыче нефти, представляющими 8 стран (напр. BP, Exxon, ЛУКОЙЛ, Equinor).
Вследствие этого и следующих договоров, в конце века возрос интерес турецких, израильских, американских и европейских компаний к другим вероятным проектам. И таким образом, в 1996 г. по-
явилась возможность обговорить осуществление плана для экспорта туркменского природного газа через подводный трубопровод «Транскаспийский газопровод», реализация которого стала темой обсуждения уже более 20 лет назад. Его расстояние от Туркменбаши до азербайджанского Сангачальского терминала составляло бы 300 км. Там сеть соединилась бы с Южно-Кавказским газопроводом, и оттуда туркменский газ должен был бы быть транспортирован в Европу по TANAP и по другим инфраструктурам. Первое соглашение, для того чтобы оценить возможность реализации всех вынужденных установок, было подписано в 1998 г. совместным предприятием PSG (General Electric и Bechtel Group - США; Royal Dutch Shell -Голландия). Однако, жизнь этого соглашения с начала столкнулась с трудностями.
В том году же, Турция и Россия подписали договор по газопроводу «Голубой поток», и через год в Азербайджане открыли огромное месторождение Шах-Дениз, и таким образом привлеки внимание к западному берегу Каспия. Несмотря на ряд соглашений о строительстве газопроводов, подписанных в рамках встречи Организации экономического сотрудничества и развития Турцией, Грузией, Азербайджаном и Туркменистаном в 1999 г., проект сразу встретил оппозицию в лице России и Ирана. Главным расхождением во мнениях стали правовые вопроси о территориальных границах Каспийского моря и воздействии необходимо для реализации проекта инфраструктуры на окружающую среду. В силу этого разногласия, подводный трубопровод впервые был с начала отложен на 2000 г. и лишь проект ЮжноКавказского газопровода был действительно продолжен.
Спустя несколько лет общего отсутствия интереса, в январе 2006 г. внимание к Транскаспийскому газопроводу вновь появилось, по причине газового конфликта между Россией и Украиной. Этот кризис сильно взволновал Европу, которая сразу восстановила переговоры по дипломатическим каналам. Через два месяца тогдашний президент Туркменистана - Сапармурат Ниязов заявил о своих намерениях активно
обсудить вопрос по поводу газопровода. В мае 2006 г., европейский Комиссар по Энергетике засвидетельствовал полную поддержку ЕС строительству Транскаспийского трубопровода, в то время как Министр промышленности и энергетики Азербайджана Натиг Алиев, на международной энергетической конференции в Баку, подчеркнул также все детали и преимущества проекта, в плане диверсификации поставок и снижения цен. Брюссель начал ускорять переговоры, для того чтобы получить реальные результаты, и в 2009 г. издала документ EU Energy Security and Solidarity Action Plan, классифицирующий данной проект как приоритетный проект Евросоюза в сфере энергетической безопасности. Благодаря подписанию совместной декларации о газовом транзите в Европу по Южно-Кавказскому газопроводу между ЕС и Азербайджаном в 2011 г., развитие транскаспийского проекта казалось реальным. В декабре того же года, Европейская Комиссия получила переговорный мандат на встречи с Азербайджаном и Туркменистаном по поводу Транскаспийского газопровода. ЕС материально содействовал также по вопросу поставок природного туркменского газа в Европу, гарантируя поддержку банков, служб и специалистов ЕС.
В течение последнего десятилетия, Европейский Союз так стал главным заинтересованным действующим лицом в успехе проекта, тогда как Азербайджан и Туркменистан играли более пассивную роль, из-за внутри политических изменений. Азербайджанский новообретённый активизм и туркменская инертность, конечно, привели к противоположенным результатам, так же, как и тот факт, что внешние факторы завели проект газопровода в стадию медленного и постепенного откладывания. Не только лишь уже вышеупомянутые газовые кризисы в 2006-2009 гг., но также и постоянная российско-иранская оппозиция реализации данного проекта, нереализация проекта магистрального газопровода Набукко, а также строительство и развитие новых трубопроводов Даулетабад-Хангиран и Корпейе-Кордь-куй между Ираном и Туркменистаном, решительно
воспрепятствовали всяческому прогрессу. В конце концов, поэтапное ухудшение российско-туркменских торговых отношений на 2006-2010 гг., многочисленные нарушения контрактных обязательств между Газпромом и Туркменгазом с последующем падением количества транспортируемого газа привели к появлению нового и очень заинтересованного игрока -Китай. Сегодня КНР фактически монополизирует газовый рынок и внимание Туркменистана, и в то же время Ашхабад с удовольствием ведёт переговоры с таким огромным и нуждающимся потребителем как Китай. Согласно данным, 45% газового китайского импорта идёт из Туркменистана [Indeo], который таким образом стал главным поставщиком Пекина. Многочисленные китайские инвестиции в инфраструктурные проекты в Центральной Азии (напр. магистральный газопровод Туркмения-Китай) и двухстороннее соглашение о концессиях на добычу газа прямо в туркменском месторождении для CNCP (уже подписанное в 2007 г.) ясно показывают какой уровень влияния на Туркменистан оказывает Китай, приводя Ашхабад к фактически абсолютной зависимости. В сложившейся ситуации, текущие перспективы Транскаспийского газопровода не могут выйти из тупика.
Конвенция о правовом статусе Каспийского моря - новинки и следствия
История правового статуса Каспийского моря длинна и богата на переговоры, далеко идущие намерения и разные интересы приморских стран. Возвращаясь в прошлый век, из начально правовой режим каспийского бассейна определялся двумя советско-иранскими договорами от 1921 г. и от 1940 г., регулирующими свободу судоходства и рыболовства на расстояние от 10 миль от берега, и запрещал плавание судов под флагами некаспийских стран. Однако, не определялись этими договорами вопросы недропользования, охраны природной среды, так же, как и транзитно-транспортное сотрудничество и т. д.
Новые загадки появились распадом СССР, так как разделение Каспийского моря стало пятисторонним делом. С того момента, Москва и Тегеран сразу поняли
важность сохранения их влияния на новые государства. Уже в 1991 г., Россия и Иран подписали с Азербайджаном, Туркменистаном и Казахстаном в Алма-Ате Декларацию СНГ, прописав обязательства для новых участников придерживаться предыдущих соглашений, установленных в советско-иранских договорах. Фактически, документ никогда не был выполним. Кроме того, в течение двух следующих десятилетиях правовой статус Каспия стал историей нарушений морских границ, требований и судебных дел, из-за попыток урегулировать каспийский бассейн посредством внутреннего законодательства каждой страны. Россия и Иран в свою очередь никогда не признавали данные односторонние действия в качестве легитимных.
В 1996 г. прибережные государства создали Специальную Рабочую Группу (СРГ), в целях составления документа, предлагающего совместно взаимовыгодное решение и юридическое будущее Каспийского моря. После постоянных переговоров и после более 60 среди заседаний СРГ и министров иностранных дел, и 4 президентских саммитов (в 2002 г. в Ашхабаде, в 2007 г. в Тегеране, в 2010 г. в Баку и в 2014 г. в Астрахани) 12 августа 2018 г. наконец все участники подписали конвенцию о правовом статусе Каспийского моря, в рамках Пятого каспийского саммита в Актау. Впервые, у каспийского бассейна появились законные границы, признанные всеми пятью прибережными странами и с этого момента, все будущие соглашения по Каспию будут подписаны на его основе.
Говоря о геополитической важности данного договора, Конвенция утверждает невозможность транзита и присутствия военно-морских судов некаспийских стран. Очевидно, что включение этого пункта символизирует об очень важном успехе для гарантирования безопасности Ирана и России, которые таким образом отвели возможные будущие угрозы в связи с возможным входом сил НАТО и США на Каспийское море. Военная купля-продажа логистического оборудования и растущее сотрудничество Азербайджана и Казахста-
на1 с НАТО и США возбудили подозрение у Москвы и у Тегерана, опасающихся расширения влияния своих крупнейших соперников на Каспии.
Во-вторых, после подписания конвенции открылись новые пути, усиливающие возможности экономического и торгового сотрудничества. Действительно, в течение последнего года состоялось много встреч, большинство из которых приковало внимание к развитию новых путей и проектов. Среди последних встреч, надо подчеркнуть первый Каспийский Экономический Форум (КЭФ), который проходил в Авазе (Туркменистан) 11-12 августа 2019 г. Целю мероприятия было привлечь иностранных инвесторов и, особенно, ещё раз представить прикаспийские страны в качестве надёжных торговых партнёров. Участники форума подчеркнули возрастающую стратегическую важность Каспия, поскольку его бассейн стал альтернативным путём для экспорта Китая и юго-восточной Азии в Европу, из-за санкций между ЕС и Россией, как заявил Н. Букейханов2, зампредседателя Внешнеторговой палаты Казахстана. Не только торговля, но и туризм могут стать факторами сотрудничества, но «делать это нужно в долгосрочной перспективе»3, считает У. де Претто, генсек-ретарь Международного союза автомобильного транспорта. Кажется, что КЭФ является единственной площадкой для действительно полезных и продуктивных переговоров между всеми заинтересованными странами.
Энергетика и экосистема Каспия - нерешённые вопросы для будущего Транскаспийского газопровода В соответствии с документами, Каспий признаётся морем, а не озером, и в силу этого его статус управляется международными правилами в этой сфере. Таким образом конвенция создала бы условия для
1 Напр. США - Азербайджан: 101,5 млн. долларов -эта общая стоимость всего оборудования, обучения и технического обслуживания в двухлетии 20182019 // Данные: Security Assistance Monitor
2 Первый Каспийский экономический форум: новая эра в регионе? // Euronews, 19 августа 2019 г., URL: https:// ru.euronews.com/2019/08/19/tv-ru-fo-19-focus-caspian-eco-forum-turkmenistan
3 Там же.
решения проблем, связанных со суверенными морскими границами и с исключительными государственными зонами. Каждая страна имеет право напрямую администрировать 15 миль от берега и заниматься рыболовством на расстоянии до 10 миль от берега. Вообще, все страны, подписавшие конвенцию, дали своё согласие на охрану окружающей среды и каспийской экосистемы, находящиеся под серьёзной угрозой загрязнения из-за ухудшающего качества воды, а также из-за повышения количества нефтеперерабатывающих заводов и установок в морском бассейне.
Вследствие этой общности целей, договор позволяет прибережным государствам прокладывать трубопроводы по дну Каспия, при условии, что ни одна из сторон не будет подвергать опасности хрупкое экологическое равновесие. Это решение зафиксировано в статьях №14 и №15 конвенции, но текст документа кажется достаточно двусмысленным.
В статье №14 конвенции признаётся возможность для стран прокладывать подводные трубопроводы по дну Каспийского моря, придерживаясь требований и экологических правил, установленных международными договорами. Кроме того, вовлеченные стороны должны сотрудничать со всеми другими, чей морской сектор задействован в проекте. Смотря на конкретный случай с Транскаспийским газопроводом, только Туркменистан и Азербайджан были бы единственными заинтересованными сторонами и несли бы ответственность за соблюдение согласованных условий. Однако текст конвенции продолжается очень неоднозначно.
Статья №15 конвенции подтверждает обязательство договаривающихся сторон защищать и сохранять экологическую систему Каспийского моря и признаёт, что они могут самостоятельно или совместно принимать все необходимые меры чтобы обеспечить устойчивое и рациональное использование биологических ресурсов моря. Итак, каждая прибрежная страна имеет право голоса во любом проекте и в его реализации, независимо от её непосредственного участия, что частично противоречит предыдущей статье.
Конвенция же не решает вопроса об этой долгой экологической проблеме, которая, однако, стала также стратегическим орудием для планов водящих держав в каспийском бассейне - России и Ирана. Уже в 2006 г., после публичного заявления азербайджанского Минпромэнерго Алиева о деталях проекта Транскаспийского газопровода, его русский коллега Виктор Христенко сразу рассказал о многочисленных рисках того проекта, одновременно подчёркивая отсутствие сильной политической поддержки, без чего будущее плана было бы очень коротким. Спустя 12 лет позже, ситуация не изменилась. Постоянная оппозиция Москвы и Тегерана проекту газопровода продолжает привлекать внимание к экологической стороне вопроса. Президент РФ В. Путин, именно в течение пятого Каспийского саммита в Актау, отметил важность различных рамочных документов по экологии и биоразнообразию бассейна, заявив «эти документы обеспечивают строгую экологическую проверку инфраструктурных проектов, создающих потенциальные риски для благополучия Каспийского моря»1. Речь В. Путина ясно показывает, что у России и соглашающегося с ней Ирана ещё ест намерения и все орудия, чтобы заблокировать реализацию Транскаспиийского проекта, к тому же отсутствие правовой базы укрепляет их позицию. Недавно именно посол РФ в Баку, Михаил Бочарников, сделал акцент на неизмененной позиции Москвы, подчёркивая обязательства по международным соглашениям в сфере защиты и охраны окружающей среды, подчеркнув: «что гипотетические и далеко не очевидные выгоды отдельных «экономоператоров» не должны превалировать над долгосрочными интересами населения прикаспийских госу-дарств»2.
Конвенция, собственно, не регулирует распределение дна Каспийского моря
1 «Пятый каспийский саммит» от 12.08.2018, {Электронный ресурс}, URL: http://kremlin.ru/events/president/news /58296, (Дата обращения: 31.08.2019)
2 Россия выступает против выхода Туркменистана через Азербайджан на газовый рынок ЕС // Minval.az, 4 июля 2019, URL: https://minval.az/news/123901588
между пятью прибрежными странами. Дно моря должно было бы быть разделено в соответствии с международными правилами, в силу этого всем каспийским государствам было бы необходимо подписание соглашения. Сегодня лишь Азербайджан, Россия и Казахстан подписали двусторонние договоры о разделении дна Каспия, но аналогичные документы не существуют с Ираном и Туркменистаном, осложняя ещё больше путь Транскаспийского газопровода. Несмотря на это, недавно Баку и Ашхабад, казалось, нашли новые договорённости. 21 ноября 2018 г., президент Азербайджана И.Г. Алиев посетил Туркменистан и, после подписания 20 соглашений о двустороннем сотрудничестве, вместе с Бердымухаммадовом обсудил будущие возможности проекта и вероятные варианты его реализации. С годами, из-за последовавших трудностей и событий, интересы каждой стороны изменились.
Благодаря своим богатым природным запасам, Азербайджан до сих пор не является заинтересованным партнером в реализации проекта. Как было раньше сказано, у Баку уже есть свой план, смотрящий на Европу: направить туда свой экспорт, и функционирование Южно-Кавказского газопровода продемонстрировало превосходную реализацию трехстороннего соглашения между Азербайджаном, Турцией и Грузией. Конечно, последние договоры и азербайджано-туркменский меморандум о взаимопонимании 2017 г. являются шагами вперед. Участие туркменской делегации в совещаниях на уровне министров по Южному Газотранспортному Коридору и периодический созыв двусторонних азербайджано-туркменских рабочих групп, по-видимому, направлены на расширение энергетического сотрудничества посредством совместных проектов, на которые постоянно надеется делегация ЕС, присутствовавшая на разных саммитах. Но конструктивное решение далеко.
Туркменистан, в отличие от Азербайджана, не имеет достаточных экспортных мощностей и необходимых технологий бурения в глубоких водах (которые, например, SOCAR получила от BP), ни финансовых ресурсов для разработки морских ме-
сторождений. До того чтобы достичь этих целей, Ашхабад все больше нуждается в китайской поддержке, рискуя таким образом увеличить свою и так уже сильную зависимость от Пекина.
С одной стороны Баку продолжает предлагать свою территорию и инфраструктуру, но между тем заявляет о своём твёрдом намерении не вкладывать чрезмерные средства в Транскаспийский проект, ожидая что это сделают туркменские и европейские компании. С другой стороны, Ашхабад настойчиво придерживается своей пассивной политики, касающейся трубопроводов, и основанной на сложнорабо-тающем принципе «ноль финансовых затрат - стопроцентная эффективность» [Amirova-Mammadova 2018: 129].
На «Каспийском» фронте без перемен
Несмотря на реальные проблемы, с Запада пришёл восторженный отклик на подписание конвенции. В мае прошлого года, помощник госсекретаря США по энергетике С. Оудкирк заявила, что Вашингтон позитивно оценил подписание каспийского договора о статусе бассейна и призывает Туркменистан воспользоваться достигнутыми договоренностями каспийских государств для подключения к «Южному газовому коридору», что даст позитивный импульс к развитию страны. По ее мнению, открытие экспортного коридора стало очень важным и стратегическим шагом: для Ашхабада - это уменьшит зависимость от китайского рынка, для Европы - это огромной возможностей как для потенциального покупателя. США, кажется, внимательно смотрит на возможное развитие региона, но в силу формальные невозможности размещения военных сил США на Каспии, оговорённых в конвенции, возможности эффективного сотрудничества и влияния на ситуацию для США сократились. Тоже самая относится и к Евросоюзу, который разработал новую стратегию поведения для Центральной Азии, но по факту не произвёл конкретных действий, ограничившись общими словами поддержки. Без прагматических и более точных решений со стороны западных пайщиков будет трудно дать решительный импульс
проекту и его главным действующим лицам - Азербайджану и Туркменистану.
Сегодня привилегированное положение у России и Ирана, чья функциональная оппозиция для защиты собственных региональных интересов работает очень хорошо, от части благодаря бездействию Баку и Ашхабада. Надо вспоминать, что Москва и Тегеран ещё не ратифицировали конвенцию, подтвердив таким образом их уклончивую стратегию поведения. В то время как «конституция Каспия» уже была ратифицирована Казахстаном, Азербайджаном и Туркменистаном, Россия начала процесс ратификации лишь в конце июля (постановление Правительства РФ от 23 июля 2019 г. № 952 - «О представлении Президенту РФ для внесения на ратификацию Конвенции о правовом статусе Каспийского моря»), а в Иране этот процесс ещё не начался, из-за внутренних разногласий.
В этой ситуации, неожиданная поддержка нового действующего лица смогла бы вновь оживить идею Транскаспийского газопровода. Хотя ещё и не публично, несколько специалистов заявило, что Китай решил поддержать ЕС в реализации этого проекта. Таким образом Пекин принял бы важое решение, связанное с интересом капитализировать свою гидущую роль, полученную благодаря Туркменистану. Китайская SINOPEC Engineering Group уже официально объявила о том, что вместе с несколькими европейскими компаниями, поучаствует в международном консорциуме, целю которого будет проложить трубопроводы по дну Каспия. Именно это обсудили представители КНР на встрече с заместителем председателя правительства Туркменистана по нефти и газу М. Мередовым и советником президента страны по нефтегазовым вопросам Я. Какаевым. Кроме того, у Пекина также существуют отличные связи и на другом берегу Каспия, где у Азербайджана особая роль в стратегическом проекте «Пояс и Путь».
С точки зрения геополитического равновесия, вероятный сюрприз со стороны Китая, будет противоречить интересам Москвы и Тегерана, привыкшем считать Каспийский регион исключительной зоной своих интересов и влияния. Но КНР, бла-
годаря её огромным ресурсам и финансовым возможностям, не впервые открыто заявила о своём интересе к проектам, не полностью соглашающимися с интересами её партнёров [Baldoni]. У Пекина достаточно рычагов влияния на позицию Москвы и Тегерана, и более серьёзная китайская заинтересованность в Транскаспийском газопроводе смогла бы стать сущестевен-ной и важной оппозицией российско-иранскому блокированию проекта.
Нерешённая «конституция Каспия» играет за Москву и Тегеран, у которых в отношении Транскаспийского газопровода всегда остаётся и останется только один путь — всячески противодействовать его запуску. Конвенция однозначно является важным шагом вперёд, но подписанный договор довольно ясно показывает поверхностное соглашение, которое не решает, или не хочет решить, многие вопросы. Как сказал директор центра «Евразийский мониторинг», А. Тажибаев, в рамках заседания Каспийского экспертного клуба, проходившего в Астрахани 23 июля 2019 года, «мы больше говорим об экономической тематике, пока мы не начнём готовить общий «хлеб» на каспийском пространстве, все моменты политические без-основательны»1.
1 В Астрахани проведено очередное заседание Каспийского Экспертного Клуба // Каспийский Вестник, 23 июля 2019, URL: http://casp-geo. ru/godovshhinu-podpisaniya-konstitutsii-kaspiya-obsudili-na-zasedanii-kaspijskogo-ekspertnogo-kluba/
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Amirova-Mammadova S. Pipeline Politics and Natural Gas Supply from Azerbaijan to Europe - Challenges and Perspectives // Springer VS; Wiesbaden, 2018
Baldoni M. Anaklia, la porta per l'Oriente? // Osservatorio Russia, 1 августа 2019, URL: https://www.ossrvatoriorussia.com/index.php/csi /caucaso/entry/375-anaklia-la
Baldoni M. Turkmenistan: le rotte del gas tra Cina, Russia ed Europa // ASRIE, Geopolitical Report, 18 марта 2019, Vol. 1/2019, pp. 80-95
Gurbanov I. Caspian Convention and Perspective of Turkmenistan's Gas Export to Europe // Caucasus International Journal, 2018, Vol.8/2., pp.159-178
Indeo F. Cina-Asia centrale, partnership funzionali // ISPI, 26 февраля 2018, URL: https://www.ispionline.it/it/pubblicazione/cina-asia-centrale-partnership-funzionali-19738
Агазаде М.М. «Конституция Каспии» и новые горизонты сотрудничества между Азербайджанском и Ираном // Вестник РУДН. 2018; 18(4). С. 942-954
Панкратенко И.Н. Китай вторгся в наш регион: одни интересы, ничего личного // Каспийский Вестник, 26 августа 2019, URL: http://casp-geo.ru/kitaj-vtorgsya-v-nash-region-odni-interesy-nichego-lichnogo-igor-pankratenko, (Дата обращения: 07.09.2019)
Рожков И.С. Энергетический фактор как триггер формирования международного режима Каспийского моря на современном этапе // Вестник МГИМО-Университета. 2018; 1(58). С. 110-126.
Сведение об авторе: Маттия Бальдони - главный редактор проекта «Osservatorio Russia» и дипломированный специалист в области мирового экономического развития и международного сотрудничества. Болонский Университет, Италия - (mail: mattiabaldo-ni77@gmail.com).
References
Agazade M.M. «Konstitucija Kaspija» i novye gorizonty sotrudnichestva mezhdu Azerbajdzhanom i Iranom // Vestnik RUDN 2018; 18(4). С. 942-954
Pankratenko I.N. Kitaj vtorgsja v nash region: odin interesy, nichego lichnogo // Kaspijskij Vestnik, 26 August 2019, URL: http://casp-geo.ru/kitaj-vtorgsya-v-nash-region-odni-interesy-nichego-lichnogo-igor-pankratenko
Rozhkov I.S. Jenergeticheskij faktor kak trigger formirovanija mezhdunarodnogo rezhima Kaspijskogo morja na sovremennom jetape // Vestnik MGIMO-Universiteta 2018; 1(58). С. 110126.
About the author: Mattia Baldoni is the Editor-in-chief of the Osservatorio Russia project and MA graduate in the field of world economic development and international cooperation at University of Bologna, Italy - (mail: mattiabaldoni77@gmail.com).
