CC BY
17
Януш О.Б., Ефремова О.Д.
ТРАНСГРАНИЧНОЕ ЯЗЫКОВОЕ СООБЩЕСТВО В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВОВОМ КОНТЕКСТЕ (НА ПРИМЕРЕ ФИННО-УГОРСКИХ ЯЗЫКОВ)
Данная статья посвящена проблеме правового измерения субъектности трансграничного языкового сообщества. В качестве примера рассматриваются языки финно-угорской группы и история создания «финно-угорского мира». Авторы уделяют особое внимание международным инструментам в языковой сфере и подчеркивают, что они не являются универсальной базой для конструирования политико-правовых основ субъектности сообществ, что создает простор для политизации и противоречивых толкований подпадающих под его действие ситуаций. Ключевые слова: правовое измерение, субъектность, финно-угорские языки, политико-правовые основы, международные инструменты, языковая сфера.
В мире, где глобализация способствует коммуникации на английском, французском, испанском, русском и других языках, зарождаются и развиваются процессы, направленные на сохранение и развитие языков, не являющихся международными: преимущественно в западном политическом дискурсе устоялись такие словосочетания, как языки национальных меньшинств, угрожаемые языки, региональные и миноритарные языки. В то же время мы являемся свидетелями расширения круга участников международных политико-языковых отношений. Всё более заметную роль начинают играть трансграничные языковые сообщества, имеющие институциональное оформление. Речь идёт о Содружество государств (бывшем Британском содружестве наций), Лиге арабских государств, Франкофонном сообществе.
Исследовательский интерес вызывает тот факт, что в международном праве отсутствуют документы, определяющие субъектность трансграничных языковых сообществ. Во многом это обстоятельство объясняется тем, что сами сообщества представляют собой «международные ассоциации с разнородным составом участников» (как суверенные государства, так и «акторы вне суверенитета»), что также предполагает различный статус языков - официальный, государственный, региональный, миноритарный и т.д. К примеру, финно-угорская группа включает в себя такие народы, как венгры, вепсы, ингерманландцы, ижорцы, карелы, коми, ливы, марийцы, манси, мордва, саамы, удмурты, финны, ханты, эстонцы и др. Наиболее многочисленными являются венгры (более 15 млн. человек, из них 5 млн. проживают за пределами Венгрии); вторым по численности народом являются финны (4,6 млн. человек). Из 24 финно-угорских народов 17 живут в России, из них 3 - как в России, так и за её границами. Языки, входящие в финно-угорскую языковую группу, обладают разным статусом: например, карельский, коми, удмуртский, марийский являются государственными в соответствующих республиках РФ; вепсский, ижорский и др. - отнесены российским законодательством к языкам малочисленных народов.
Отсчёт институциональному оформлению этого сообщества можно вести с декабря 1992 года, когда в г.Сыктывкаре состоялся первый Всемирный конгресс финно-угорских народов, посвященный «реальности и перспективам финно-угорского мира», в работе которого приняло участие 278 делегатов. Как отмечает Ю.П.Шабаев, «Финно-угорский мир» мыслился как широкая культурная идентичность, призванная, основываясь на лингвистическом родстве, объединить разные финно-угорские народы в своеобразную этнополитическую и социокультурную целостность» [1]. Делегаты конгресса приняли Декларацию об основных принципах, целях и задачах сотрудничества финно-угорских народов мира, в которой заявлялось, что Всемирный конгресс финно-угорских народов является «форумом этих народов, не зависимым от правительств и политических партий,
ставящим задачу достижения статуса неправительственной организации ООН», «открытым для всего мирового сообщества добровольным объединением равноправных родственных народов», ставит своей целью «реализацию международных норм в области права народов на самоопределение, прав коренных народов, национальных меньшинств и прав человека», а также намерен «отстаивать жизненные интересы народов, опираясь на принципы европейского гуманизма и нормы международного права». Возникает вопрос, о каких нормах международного права идет речь? Наш интерес также продиктован тем, что некоторые европейские государства и институты предпринимают попытки изобразить народы финно-угорской языковой группы подвергающимися дискриминации в Российской Федерации. Обратимся к законодательству.
Всеобщая декларация языковых прав [2] является комплексным документом -результатом длительного процесса обдумывания, начавшегося в сентябре 1994 года, когда Комитет по переводам и языковым правам Международного ПЕН Клуба и Международный центр этнических меньшинств и наций «Эскарре» поручили комиссии, состоящей из специалистов различных областей, его разработку. В общей сложности в подготовке Декларации приняли участие 50 экспертов.
Отправной точкой в Декларации является понятие «языковое сообщество» [3], определяемое как «любое человеческое общество, исторически сложившееся на определенной территории, которое отождествляет себя с народом и развило общий язык как естественное средство общения и культурного сплочения между его членами» (статья 1, п.1). В Декларации отмечается, что «языковые права и коллективны, и индивидуальны в одно и то же время». Кроме того, в документе используется понятие «языковая группа», понимаемая как «любая группа лиц, пользующихся тем же языком, который учрежден на территории другого языкового сообщества, но не обладающих таким же историческим прошлым, как это сообщество». В качестве примеров таких групп приводятся иммигранты, беженцы, депортированные лица и члены диаспор.
В Декларации устанавливаются индивидуальные права, «определяемые как неотъемлемые права личности, которые должны осуществляться независимо от ситуации»: право быть признанным в качестве члена языкового сообщества, право на использование своего языка в частной и общественной жизни, право носить свое собственное имя, право на поддержку и развитие своей собственной культуры. Коллективные права, согласно Декларации, включают право на образование на своем собственном языке, право на культурные и медийные услуги на своем собственном языке, использование своего собственного языка в официальной и административной сферах. Всеобщая декларация языковых прав исходит из того принципа, что «права всех языковых сообществ равны и не зависимы от политического и правового статуса их языка как официального, регионального или языка меньшинства». Следует отметить, что такие термины, как «региональный язык» или «язык меньшинства» в данном документе не используются.
Далее в Декларации речь идет о правах языковых сообществ, отраженных в таких разделах, как «Общественная администрация и официальные органы», «Образование», «Имена собственные», «Средства коммуникации и новые технологии», «Культура», «Социоэкономическая сфера». В частности, закрепляется право членов языкового сообщества «общаться и получать уведомление от государственных властей на своем родном языке» (статья 16), а «бланки и стандартные административные документы, независимо от того, напечатаны они, написаны для считывания машиной или в любой другой форме, должны быть доступны и представлены в распоряжение общественности на всех территориальных языках государственными органами через службы, обслуживающие территории, которым свойственен каждый язык» (статья 17).
Весьма широкие права языковых сообществ находят закрепление в разделе «Образование»: «Все языковые сообщества имеют право решать, в какой мере их язык будет использоваться в границах их территории как средство общения и как объект изучения на всех уровнях образования: дошкольного, начального, среднего технического и профессионального, университетского и образования для взрослых» (статья 24); или: «Все языковые сообщества обладают правом иметь в своем распоряжении все человеческие и материальные ресурсы, необходимые для обеспечения присутствия их языка в той мере, в какой они желают, на всех уровнях образования в границах их территории: правильно подготовленные учителя, подходящие методы обучения,
учебники, финансирование, помещения и оборудование, традиционные и новые технологии» (статья 25); а также: «Язык и культура всех языковых сообществ должны быть предметом обучения и изучения на университетском уровне» (статья 30). Между тем ответственность за реализацию закрепленных прав и определение санкций в случае их нарушения авторы Декларации возлагают на общественные власти: «Общественные власти должны предпринимать все необходимые шаги для реализации прав, провозглашенных данной Декларацией, в рамках своей юрисдикции. В частности должны быть созданы международные фонды, чтобы поддерживать исполнение языковых прав в сообществах, которым явно не достает средств. Кроме того, общественные власти должны обеспечивать необходимую поддержку, чтобы языки различных языковых сообществ можно было кодифицировать, транскрибировать, преподавать и использовать в администрации...; в свете существующего законодательства общественные власти должны установить санкции, применяемые в случаях нарушения языковых прав, провозглашенных данной Декларацией». Декларация одобрена комиссией по культуре ЮНЕСКО и проходит правовую и лингвистическую экспертизу с тем, чтобы окончательный документ был максимально приближен к официальному ЮНЕСКО и ООН.
Еще одним важным документом является Европейская хартия региональных языков и языков меньшинств, принятая Советом Европы и открытая для подписания 5 ноября 1992 года [3]. При разработке Хартии, как отмечает один из участников данного процесса, стоял реальный выбор, заключающийся либо в создании безупречного документа, который заранее обречен на отклонение, либо в разработке хорошего документа, имеющего шансы быть принятым [4, с.67].
Хартия имеет особенности, отличающие ее от Рамочной конвенции по защите национальных меньшинств [5]. Рамочная конвенция «устанавливает законодательные принципы, которые государства должны предпринять для того, чтобы гарантировать защиту национальных меньшинств». Принимая во внимание разнообразие ситуаций и проблем, которые надо решить, выбор сделан в пользу Рамочной конвенции, содержащей, в основном, предписания программного характера, определяющие цели, на достижение которых будут работать государства, ратифицировавшие данную Конвенцию. Предпринимаемые меры не являются обязательными. Единственным обязательным положением для сотрудничающих сторон является обеспечение «полной информации о законодательных и других мерах, предпринятых для реализации принципов, установленных Рамочной Конвенцией» (Статья 25.1 Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств). Хартия отличается от Рамочной конвенции тем, что не имеет отношения к этническим или языковым меньшинствам, тем более, к языковым сообществам. Она говорит только о языках и о тех, кто говорит на этих языках. Таким образом, она не затрагивает такие острые вопросы, как определение понятий «этнические меньшинства» и относящихся к ним явлений, таких, как автономия, передача власти и политических прав центральным правительственным органам. Эти вопросы создают большие проблемы правового и политического характера для некоторых
государств.
Хартия излагает не только общие принципы, но и перечень практических мер, направленных на содействие развитию региональных языков и языков меньшинств, и на их сохранение. Государство, которое ратифицирует Хартию, должно выбрать и осуществить минимум из числа указанных мер. В документе изложены два определения, которые заслуживают особого внимания. «Региональные языки и языки меньшинств» означают языки, которые: 1) традиционно используются на данной территории государства, представляющие собой группу, численно меньшую, чем остальное население государства; 2) отличаются от официального языка (языков) этого государства. Они не включают в себя ни диалекты государственного языка (языков) этого государства, ни языки мигрантов. Таким образом, положения данной Хартии могут быть применены в отношении официального языка, который менее широко используется на всей или части территории государства. Также здесь утверждается, что статьи Хартии не ущемляют более благоприятного положения, касающегося статуса региональных языков или языков меньшинств либо правового режима лиц, принадлежащих к меньшинствам. Каждая сторона, подписавшая Хартию (т.е. государство, ратифицировавшее ее), должна применить минимум 35 параграфов или подпунктов, выбранных из положений Части III Хартии, при этом должны быть выбраны по три положения из статей 8 (образование) и 12 (культурные мероприятия и средства их обеспечения) и по одному положению из статей 9 (судебные власти), 10 (административные органы и государственные службы), 11 (средства массовой информации), 13 (экономическая и общественная жизнь).
Очевидно, что Хартия требует твердых обязательств, относящихся ко всем сферам жизни, в которых используется язык. Как отмечает О'Риаган, «некоторые люди могут поспорить, что выбор очень широк, и что Хартия напоминает «меню». Я не согласен с этим. Ситуации бывают разными. Велика вероятность, что такой язык, как каталанский, на котором говорят 7 миллионов человек, получит всемерную поддержку - использование языка в университетском образовании или выделенные каналы телевидения, в то же время таких мер нельзя ожидать по отношению к 2000 сатерфризианцам, проживающим в Германии. Одним словом, я рассматриваю Хартию в большей степени, как «шведский стол», а не как «комплексный обед». Каждый должен выбрать от каждого «блюда» в зависимости от вкуса и желаний» [4, с.71]. Он же полагает, что «европейская хартия региональных языков и языков меньшинств является уникальным инструментом для согласования языкового многообразия без посягательств на суверенитет и территориальную интеграцию любого государства» [4, с.72].
Также следует обратить внимание на Декларацию ООН о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам от 18 декабря 1992 года [6]. Статья 2 Декларации провозглашает право лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, «пользоваться своим языком в частной жизни и в общественных местах свободно и беспрепятственно и без какой-либо дискриминации». Речь идет о таких правах «лиц, принадлежащих к меньшинствам», как «право активно участвовать в культурной, религиозной, общественной, экономической и государственной жизни», «право создавать свои собственные ассоциации и обеспечивать их функционирование», «право устанавливать и поддерживать без какой-либо дискриминации свободные и мирные контакты с другими членами своей группы» и т.д. В данном документе также говорится о роли государств в обеспечении прав «лиц, принадлежащих к меньшинствам». В частности, «государства принимают при необходимости меры для обеспечения того, чтобы лица, принадлежащие к меньшинствам, могли в полной мере и эффективно осуществлять все свои права человека и основные свободы без дискриминации»; «принимают меры для создания
благоприятных условий, позволяющих лицам, принадлежащим к меньшинствам, выражать свои особенности и развивать свои культуру, язык, религию, традиции и обычаи...»; «принимают меры к тому, чтобы там, где это осуществимо, лица, принадлежащие к меньшинствам, имели надлежащие возможности для изучения своего родного языка или обучения на своем родном языке».
Следующим документом, носящим рекомендательный характер, являются Ословские рекомендации по языковым правам национальных меньшинств 1998 года [7, с.4]. Как отмечается в пояснительной записке: «Ословские рекомендации пытаются внести ясность, используя относительно простой язык, в вопрос содержания языковых прав меньшинств» [7, с.4]. Рекомендации разделены на подразделы, которые относятся к проблемам связанным с языком, и возникающим на практике: «Имена и названия», «Религия», «Жизнь сообщества и негосударственные организации», «Средства информации», «Экономическая жизнь», «Административные власти и общественные службы» и т.д. К
примеру, в Ословских рекомендациях закрепляется право «лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, использовать свои имена, фамилии и отчества на своем языке в соответствии со своими традициями и лингвистическими системами; эти имена, фамилии и отчества получают официальное признание и используются государственными властями». Находят закрепление право каждого человека «использовать язык (языки) по своему выбору в исповедании и практиковании собственной религии, частным порядком или совместно»; право на «создание своих негосударственных рекомендаций, ассоциаций и учреждений с использованием языков по своему выбору»; право на «создание и поддержку своих средств информации на языке меньшинства», при этом «лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, должны иметь доступ ко времени вещания на своем собственном языке в общественно финансируемых средствах информации». Не менее важным положением, получившим закрепление в Ословских рекомендациях, является право лиц, принадлежащих к национальному меньшинству и присутствующих в значительном числе в регионах и местностях, «получать от региональных и местных государственных учреждений гражданские документы и сертификаты как на официальном языке или языках государства, так и на языке данного национального меньшинства». Вместе с тем, в Рекомендациях не уточняется, что же подразумевается под «значительным числом».
Таким образом, международно-правовые или наднациональные инструменты носят преимущественно рекомендательный характер и позволяют сформировать представление о международном языковом законодательстве, в котором действуют документы «жесткого права», являющиеся обязательными для государств, их подписавших и ратифицировавших, и «мягкого права», нарушение которых не влечет применение санкций [8]. Вместе с тем оно не является универсальной базой для конструирования политико-правовых основ субъектности трансграничных языковых сообществ, что создает простор для политизации и противоречивых толкований подпадающих под его действие ситуаций.
Литература
1. Шабаев Ю.П. «Новые идентичности» у финно-угров как политические инструменты // Этнографическое обозрение. -2006. - № 1. - С.14.
2. Всеобщая декларация языковых прав // [сайт]. URL: http://www.penrussia.org/ling-co.htm
3. Декларация ООН о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам от 18 декабря 1992 г. // Московский журнал международного права. - 1993. - №2. - С.170-173.
4. Европейская хартия региональных языков и языков меньшинств. - Страсбург, 1992. -С.1-17.
5. О'Риаган Д. Европейская хартия региональных языков и языков меньшинств - документ о языковом равноправии
среди народов // Языки народов России: перспективы развития. Материалы международного семинара. Русское и английское издания. - Элиста: АПП «Джангар», 2000. - С. 67.
6. Ословские рекомендации по языковым правам национальных меньшинств и пояснительная записка. - Гаага: Фонд по межэтническим отношениям, 1998. - 39 с.
7. Рамочная конвенция Совета Европы по защите национальных меньшинств// [сайт]. URL: http://www.hro.org/docs/ilex/coe/8.php
8. Скутнабб-Кангас Т. Финно-угорские народы в глобальном контексте: права человека, говорящего на находящемся под угрозой исчезновения языке // [сайт]. иКЬ: http://www.ruc.dk/toveks/
