CC BY
211
УДК 297.1
Льянов Муслим Магометович Muslim Lyanov
ТОЛЕРАНТНОСТЬ ИСЛАМОХРИСТИАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
TOLERANCE OF ISLAMO-CHRISTIAN RELATIONS IN THE MODERN WORLD
Автор предлагает собственное видение современных процессов интеграции двух цивилизаций: западной и исламской, имеющих большие различия. Автор приходит к выводу, что, несмотря на имеющиеся успехи в некоторых странах Европы (турецкая община в Германии), различия все же остаются, и единственным способом мирного сосуществования для обеих цивилизаций является нахождение точек соприкосновения, схожестей, а не различий, при этом базисом для прогресса должна служить религиозная толерантность
Ключевые слова: религиозная толерантность, конфликт цивилизаций, Коран, интеграция культур
The author of the article submits his own vision on contemporary integration processes of two civilizations: Western and Islamic ones, which differ significantly. The author comes to the conclusion that the only way for both civilizations is to live in peace seeking for similarities but not the differences, religious tolerance being the base for the progress in spite of relative integration success of Turkish Muslims into German society
Key words: religious tolerance, conflict of civilizations, Koran, similarities, integration of cultures
Глобализационные процессы, определяющие вектор развития человечества в третьем тысячелетии, характеризуются все возрастающей унификацией культур в рамках экспансионизма одной из цивилизационных моделей, глобализированной посредством новых технологий вместо их синергетического взаимообогащения, т.е. глобализация является, по сути, унификацией. В этой связи перед человечеством возникают новые задачи, наиболее сложной из которых, по нашему мнению, является соединение все возрастающего единообразия в мире как результата развития глобализационных процессов с одновременным ростом осознания народами уникальности и разнообразия своих культур, в основе которых лежат разные религии. Экономическая и культурная глобализация, проходящая за
счет стирания различий между народами и культурами, неизбежно приводит к духовному обнищанию и культурным конфликтам, а первое десятилетие XXI в. как раз и отмечено столкновением двух цивилизаций современного мира: западной и мусульманской. Многие ученые (С. Хантингтон, Г. Фуллер, П. Берман и Е. Саид) считают, что противоречия между ними непримиримы [14; 7; 9; 20]. Однако мы хотели бы напомнить о тысячелетнем опыте их сосуществования, что дает нам повод обратить внимание на очень сложный, особенно в современных условиях, тем не менее, эффективный, по мнению многих [16; 4; 19], способ сосуществования цивилизаций, а именно, толерантность.
Среди многочисленных определений толерантности нам хотелось бы остановить-
ся на том, которое обозначено в резолюции ЮНЕСКО: «Толерантность означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. Толерантность — это гармония в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая и правовая потребность. Толерантность — это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира [1].
Дональд Фримэн сформулировал скрытую сущность толерантности: «Мы в вас не нуждаемся, нам будет лучше, если вас не будет рядом, но мы будем терпеть вас и оставим вас в покое в той же степени, в какой оставите нас в покое вы [11].
Границы толерантности обширны и мобильны, варьируясь от безразличного пренебрежения отличиями до стремления эти самые отличия поддержать и защитить. В историческом смысле толерантность допускает выбор меньшего из зол во избежание зла большого, она всегда обозначает превалирование собственных ценностей с одновременной терпимостью к тем, кто отличается от вас, и кто часто воспринимается как вторичный по отношению к вам. Толерантность нельзя смешивать с понятием свободы, они не схожи, т.к. она предполагает наличие чего-то малоприятного, даже некоего зла. Толерантность — это не только политика или законодательный акт, но также и эмоциональная сторона личности. Она формируется как под влиянием социальных процессов, так и в результате личного опыта.
Толерантность зависит от уровня развития общества, преобладания в нем традиционализма или модернизма. Традиционное общество характеризуется статичностью, в нем передача информации происходит по традиционным каналам, а религия является мощным средством сохранения моральных ценностей. В таком обществе заимствование новых идей ока-
зывает слабое воздействие на общество. В традиционном обществе политика и право практически не влияют на формирование толерантности. Гораздо большее влияние оказывают семейные традиции, исторические стереотипы и личный опыт.
1. Что касается исламо-иудейско-христианского диалога мы имеем дело как с традиционным, так и современными обществами. Тем не менее, теоретическим религиозным базисом всех теологических концепций является ненасилие. Ислам требует, чтобы мусульманин не был преступником. В Коране говорится: «Ты не должен быть преступником. Бог не приемлет преступников». Скорее, от мусульманина ждут толерантности и милосердия по отношению к тем, кто его обидел. Термин «ненасилие» имеет эквивалент в арабском языке, означающий «быть терпимым»: «Ты можешь простить, ради Бога прощай и будь милосердным». Ислам признает достоинство человека в независимости от религии, цвета кожи и пола: «Мы дали достоинство детям Адама» [5; 17: С. 70].
Ислам признаёт христианство и христианское Евангелие, Иисуса как пророка Всевышнего, признают иудаизм и Тору как данную Моисеем.
Иудаизм, как и христианство, проповедует справедливость и истинность. Священный город Иерусалим, где находится пустая гробница Христа, является источником для многих религиозных течений. Как пишет Элиас Шакур, архиепископ грекокатолической церкви: «Во-первых, незыблемая вера в человеческое достоинство служит основой для ненасилия как первостепенной ценности человеческой жизни. Во-вторых, Бог, в которого мы верим, это Бог не «местечковый». В-третьих, Бог не является Богом какого-то одного племени. Мы должны перестать говорить, что есть христианский Бог, мусульманский или еврейский» [10; С. 76]. Отсюда становится понятным, что причина конфликта кроется не в религии, а является результатом действия политических и экономических факторов. Что же ставят во главу угла мусульмане (также как и христиане, и евреи) в своих религиозных учениях?
Характеристики религиозных учений дают нам возможность увидеть две разных точки зрения — разные степени обязательности, т.е. готовности к воплощению принципов данной веры. Верить — то же, что иметь веру. Вера может быть обретена в результате получения двух совершенно разных типов религиозного опыта.
Первый из них — это обретение веры через рождение в обществе, все члены которого имеют определённые традиции религиозных отправлений. Второй тип, в отличие от первого, приобретается через собственную убежденность, которая есть результат личной борьбы за обретение веры. Эти два типа опыта прихода к вере могут привести как к напряженности и даже к конфликтам, при превалировании второго типа, как, например, в исламской культуре, так и к интеграции в общество с позиции западной культуры [22; С. 40].
Некоторые учёные считают, что Ислам и Запад находятся на противоположных полюсах по вопросам отношения к правам человека и толерантности, делая вывод, что представления о правах и принципах в исламской культуре иные, чем в западной. Для исламской культуры характерны персонализм и прагматизм, в ее понимании правящая власть «незаконна и принудительна практически по определению» [18; С. 144].
Другие учёные полагают, что исламский мир вообще не приспособлен для реализации демократических принципов и концепций и просто не может даровать человеку возможности обретения таких ценностей, как свобода действия или чувство единения, характерных для Западного христианства [8; С. 31].
Еще одно видение проблемы дал Джеймс Пискатори, который сказал, что исламское учение не наделяет правами отдельного индивидуума. Человек как таковой не наделяется правами. Более уместно говорить о привилегиях человека [13; С. 236].
Думается, что в традициях ислама дать человеку свободу совести и вероисповедания в той мере, в которой эти свободы могут
соответствовать строгим принципам традиционных учений. Если бы мусульманам было позволено следовать их собственному вероощущению, т.е. действовать на основании их ограниченного права на религиозную свободу в международном масштабе, тогда мир столкнулся бы с двумя проблемами.
Во-первых, с точки зрения ислама толерантность к любым взглядам и мнениям, даже самым нетерпимым, что характерно для западной культуры, может привести только к противоположному результату, особенно с учетом того, что нетерпимость к определённым вероисповеданиям в исламе является предопределенной.
Соответственно, много ответных проблем возникнет при таком подходе в немусульманских странах, где мусульмане составляют меньшинство. С точки зрения Чарльза Амджада-али, предмет прав человека, в общем, и в религии, в особенности, страдает на Западе из-за неубедительной светской веры в релятивизм, а в исламском мире от невозможности подвергнуть пересмотру основы ислама в свете проблемы соотношения свободы и справедливости [8; С. 31].
Ислам больше концентрируется на проблеме существования двух путей в современном мире: «пути Аллаха» или «мировом пути».
Когда мы говорим о «мировом пути», мы имеем в виду различия между законами Запада и исламским законом. Это означает, что «мировой путь» — это западный путь, и он очень сильно отличается от исламского. Частичный ответ на это можно найти в Коране: «В религии не должно быть принуждения» [5; 2: С. 256].
При обсуждении проблемы различий в религиозном сознании и свободе необходимо, по нашему мнению, более детально изучить то влияние, которое оказывает содержание текстов Корана на современную общественную жизнь. Дело Салмана Руш-ди является примером того, как далёк арабский мусульманский мир от западной концепции религиозных и человеческих прав. Он также показывает, какая глубокая на-
пряженность существует в исламе, когда поднимается вопрос об отношениях между толерантностью и плюралистическим духом в отношениях между Богом и человеком и человека с человеком.
В своей известной книге «Конец истории и последний человек» Френсис Фукуяма писал, что возрождение исламского фундаментализма не было возвращением так называемых «традиционных ценностей», которые не перестали существовать в современном мире.
«Исламское возрождение» вызвано скорее ностальгической переоценкой старых, более чистых ценностей [13; С. 236].
В начале XXI в., особенно в последние годы, в условиях столкновения западной и исламской цивилизаций набирает популярность синкретизм — соединение разнородных вероучительных и культовых положений в процессе взаимовлияния религий в их историческом развитии.
Рост популярности синкретизма несет в себе спорный момент, с той точки зрения, что для каждого религиозного и национального большинства это своего рода потеря идентичности. Сильный импульс новому взгляду на синкретизм и его интерпретацию дал процесс интеграции турецких мигрантов в европейское общество.
В последние 20 лет в западной Европе, особенно в Германии, появились мусульманские общины. Процесс интеграции мусульман в европейские страны долгий, но, тем не менее, довольно успешный. Многие исследователи считают, что новые явления в культуре и религии турок-мусульман, мигрантов в Германии, это плоды того, что органы власти этой страны проводят большую работу в рамках процесса синкретизма.
Однако в христианской религии и культуре синкретизм осуждается также как постмодернизм и секуляризм [2; 3], поэтому любая гибридизация между христианством и исламом, ведущими мировыми религиями современности вопрос очень спорный.
Для более глубокого понимания различий между двумя этническими и религиозными группами обратимся к проблеме смешанных браков. Многочисленные ис-
следования в этой сфере пытаются найти ответ на вопрос, что сближает партнеров в таких семьях, но, по словам одной из представительниц, состоящих в браке с мусульманином, и христиане, и мусульмане осознают одно и то же. Они приходят к пониманию, насколько далеки друг от друга в жизни, вместо того, чтобы избавляться от различий.
Различия только усиливаются, если партнёр принадлежит к этническому меньшинству. Не меньшую роль оказывает социоэкономическая ситуация в семье. Обычно у европейцев-христиан лучшая работа, лучше жилищные условия, они также имеют лучшую поддержку общества. В результате в семье может возникнуть напряжённость, которая зачастую переходит в межрелигиозный конфликт, потому, что если партнёр чувствует, что его не уважают просто за то, кто он (она) есть на свете, то он (она) пытается вернуть уважение за счёт главного священного для него (неё) — религии.
Важным является и исторический фактор, т.е. участники межрелигиозных браков принадлежат к обществам, которые оставили в истории определенный след.
Исследователь смешанных браков Г.Е. Шпильман писал, что турецкие мусульмане представляют «ужасных турок», которые изменили историю многих восточно-европейских стран, а немецкая жена — это представительница имперской Германии, чьё общество ответственно за репрессии и массовые убийства [21; С. 211].
Межрелигиозные партнёры ищут способ сохранения идентичности. У каждого имеется свое внутреннее осознание того, что есть мир, свое понятие о Боге, о том, кто он есть, о личностном самоуважении, о сохранении идентичности.
Поэтому эти факторы, к сожалению, часто оказывают влияние на закрепление различий между партнерами, а не на осознание своей общности.
Возвращаясь к вопросу, как примириться с непохожестью, «странностью» других, живущих бок о бок в привычных вам обстоятельствах, мы считаем, что необхо-
димо обратиться к христианской теологии, где самоуважение — это то, к чему должен стремиться человек. Христианская традиция говорит, что самоуважение должно быть ко всем людям, т.к. мы все уважаемы Богом. Это основа нашей личности, а также взаимоотношения между людьми и Богом, ибо сказано в Библии: Бог тот, кто знает, кто мы.
Говоря о тенденциях толерантности, примером которой могут быть некоторые
успехи интеграции турок-мусульман в немецкое общество, тем не менее, чрезвычайно важны, на наш взгляд, дебаты по проблемам отношения современного и традиционного, секуляризма с фундаментализмом, интеграции с этнической изоляцией, либерализма с консерватизмом, наконец, расизма с мультикультурализмом как на локальном, так и на глобальном уровнях.
Литература
1. Декларация принципов толерантности. Статья 1 п. 1.1. Утверждена резолюцией 5.61 генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 г.
2. Гавров С.Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизацион-ных процессов в России. 2-е изд. — M.: Едиториал УРСС, 2010. — 352 с.
3. Малашенко А. Исламские ориентиры Северного Кавказа. — М.: Гендальф, 2001. — 180 с.
4. Наумкин В.В. Ислам и мусульмане: культура и политика (статьи, очерки и доклады разных лет). К 190-летию Института востоковедения РАН. — М.: Нижний Новгород, 2008. — 310 с.
5. Прохорова В. Коран и хадисы пророка. — М.: Forward Books. 2000. — 1112 с.
6. Хаддад И. Мусульмане Америки. Нью-Йорк: Oxford University Press, 1991. — 268 с.
7. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. — 603
с.
8. Amjad-Ali Charles. Text and interpretation: Superfluity on issues of Human rights. Geneva: Religion and Human Rights, 1996. — P. 31.
9. Berman Paul. Terror and Liberalism. W.W. Norton & Company, 2003.
10. Bozeman Adda. The Future of Law in a Multicultural World. — Princeton, 1971. — P. 76.
11. Freeman Donald, Richards Jack C. Teacher learning in language teaching. Cambridge University Press, 1996. — P. 148.
12. Friedmann Yohanan. Tolerance and coercion in Islam: interfaith relations in the Muslim tradition. — Cambridge University Press, 2003. — 233 p.
13. Fukuyama Francis. The End of History and The Last Man. The Free Press, 1992. — 236 р.
14. Fuller Graham. The Future of political Islam. — N.Y.: Macmillan, 8th chapter, 2003. — 478 р.
15. Hamman L.J., Buck H.M. Religious Traditions and Limits of tolerance / Ed. By L.J. Hamman and H.M. Buck. Aima Books, 2006. - 121 р.
16. Henderson E.A., Tucker R. Clear and Present Strangers: The Clash of Civilizations and International Conflict. International Studies Quarterly, 2001. — № 45. — p. 317-338.
17. Marcinkowski Christoph. The Islamic world and the West: managing religious and cultural identities in the age of globalization. LIT Verlag Münster, 2009. — 314 p.
18. Piscatori James P. Human Rights in Islamic Political Cultures // Moral Imperatives of Human Rights. — Washington: American University Press, 1980. — P. 139-151.
19. Romadan Tariq. Islam, the West and the Challenges of Modernity. Islamic Foundation, 2009. — 386 р.
20. Said E.W. Covering Islam. How the Media and the Experts Detemine How We See the Rest of the World (Fully rev. ed.). — N.Y.: Vintage Books, 1997. — 410 р.
21. Speelman Ge, Van Lin Jan, Mulder Dick. Muslims and Christians in Europe: breaking new ground. Essays in honor of Jan Slomp. — Kampen, Uitgeverij Kok, 1993. — 211 p.
22. Steakhouse M. Creeds. Society and Human rights. Grand Rapids, 1984. — 290 p.
23. Tyler Aaron. Islam, the West, and tolerance: conceiving coexistence. Palgrave Macmillan,
2008. - 219 р.
Коротко об авторе Briefly about the author
Льянов М.М., аспирант, Забайкальский государс- M. Lyanov, postgraduate student, Zabaikalsky State
твенный университет (ЗабГУ) University
1уапоу muslim@mail.ru
Научные интересы: религия, культура, полити- Scientific interests: religion, culture, politics, inter-
ка, международные отношения national relations
