CC BY
21
ИСКУССТВО И КУЛЬТУРА
Вестник Омского университета, 2003, №1, с. 71-74.
© Омский государственный университет УДК 655.116(571.1)[17]
ТОБОЛЬСКАЯ ПЕЧАТЬ 90-Х ГОДОВ XVIII ВЕКА
(ЧАСТЬ II)
Г.Н. Гринкевич
Омский государственный университет, кафедра библиотековедения и библиографии
644077, Омск, пр. Мира, 55а
Получена 3 июня 2002 г.
The article studies a publishing trade in Tobolsk in the 90's of 18th century. The subjects of investigation are a literary life and a print press of Tobolsk. The attention is given to ideological influence of exile Alexandr Nikolaevich Radishev on local authors.
Ивану Ивановичу Бахтину, прокурору Тобольского наместничества, умному молодому человеку, принадлежат самые яркие и смелые выступления против крепостного права на страницах «Иртыша». В первом же номере он помещает сказку «Господин и крестьянка» и эпиграмму о наказании слуги:
«Как будто за разбой вчерашнего дни, Фрол, Боярин твой тебя порол.
Но ништо, плут, тебе. Ведь сек он не без дела: Ты чашку чаю нес, а муха в чай влетела».
В сказке крестьянка говорит барину:
«Родимый мой! Прости ты глупости моей: У нас издавна так, ребят как унимаем, То .милостью твоей,Иль волком их пуоюаем».
В «Сатире на жестокость некоторых дворян к их поданным» Иван Бахтин всей силой своего дара разит угнетателей-крепостников:
«Употребляя власть Вам данную во зло, На всяк час .множите несчастливых число. Вы вместе, чтобы, быть подвластным вам
отцами,
Преобразили в их .мучителей себя».
В конце XIX в. А.И. Дмитриев-Мамонов восторгался смелостью Ивана Бахтина: «Надо было иметь много мужества, чтобы в эпоху XVIII столетия, когда крепостничество имело наибольшее свое развитие и когда всякое обличение произвола могло тяжко отозваться на обличителе, решиться явно обнаруживать то зло, которое порождалось произволом крепостного права. Еще
надо было иметь мужество обличителю, занимавшему высокий пост в наместнической администрации, каким являлся Бахтин, занимавший пост прокурора Тобольского наместничества» [1, с. 41].
Антикрепостническая направленность наблюдалась не только в творчестве, но и в поступках Бахтина, о чем пишет в монографии «Радищев в Сибири» А.Г. Татаринцев [4, с. 145].
Сатирическая поэзия Бахтина по тематике перекликалась с произведениями Радищева. Е. Евстафьева [5] видит идейную связь сказки Бахтина «Господин и крестьянка» с «Путешествием из Петербурга в Москву» Радищева. Бахтин-ское сравнение помещиков с волками напоминает автору радищевские слова «о зверях алчных» и «пиявицах ненасытных». А появление «Сатиры на жестокость некоторых дворян к их поданным» Л.С. Любимов связывает с приездом Радищева в Тобольск [6, с. 11]. О знакомстве Бахтина с писателем-революционером сказано и в монографии А.Г. Татаринцева [4, с. 145].
Надо отметить глубокое уважение советских киноведов к Ивану Ивановичу Бахтину. Именно это позволило предположить В. Уткову [2], что знаменитое стихотворение А.Н. Радищева, написанное в Тобольске «Ты хочешь знать, - кто я? что я? куда я еду?», адресовано Бахтину. (Хотя известно мнение П.Н. Беркова, что стихотворение обращено к П.П. Сумарокову) [7, с. 539].
Можно предположить, что сотрудничество в «Иртыше», работа над поэтической сатирой приобретают некий смысл в жизни прокурора Бахтина. Стоило прекратить издание журнала, как Иван Бахтин в апреле 1792 г. «отправился в домовой отпуск на 4 месяца» [8], а в 1794 г. совсем оставил Тобольск [9, с. 194].
Политическая направленность, прогрессивность взглядов прослеживается в переводах другого тобольского чиновника - председателя палаты уголовного суда Тобольского наместничества Георгия Фриза.
Переводы Георгия Фриза (скрывавшегося под инициалами «Г.Ф.», раскрытыми только 200 лет назад) [10], были не переводами в подлинном смысле слова, а конспективным пересказом содержания со многими добавлениями и вставками переводчика, а подчас и сознательным изменением мысли автора оригинала в сторону их демократизации. Список «Переводы и подражания в журнале «Иртыш, превращающийся в Иппо-крену», составленный В.Д. Гаком [11], насчитывает 12 переводов Георгия Фриза. (Хочется отметить, что работа в «Иртыше» совмещалась с напряженной работой в палате уголовного суда. В архивах Тобольской управы благочиния за 1790-1791 гг. обнаружено около 20 документов с подписью Георгия Фриза). Все его переводы однотипны по своему названию. Это чаще всего «Краткие исторические известия о ...», и далее следовала расшифровка, о чем именно. Первые такие «Известия» появились в июньском номере журнала за 1790 г., и представляли они, по определению Ю.Д. Левина, мешанину из библейских традиций, крайнего идеализма и немецкого шовинизма с примесью идей Просвещения [12, с. 112]. Но с мартовского номера журнала за 1791 г. Г.Фриз, прикрываясь вывеской «лорда» (Георгий Фриз пользовался для перевода книгами шотландского философа-просветителя XVIII в. Генри Гома лорда Кеймса «Основания критики» и «Очерк истории человека», изданными в Лейпциге на немецком языке в 1767 г.), более подробно излагает отправные точки теории естественного права, из которой исходил и первый русский писатель-революционер А.И. Радищев в своих главных произведениях: оде «Вольность» и «Путешествии из Петербурга в Москву». Через все рассуждения Фриза проходит основной тезис теории естественного права: все люди от природы равны. Вольный перевод Г. Фриза дает основание утверждать, что речь идет о русской крепостнической действительности, не имеющей ничего общего с ситуацией на родине лорда Кеймса, где понятия помещик и зависимый от него крепостной раб-хлебопашец были просто несовместимы. А это, в свою очередь, дает возможность исследователям Г.И. Сенникову и Т.И. Рожковой предположить, что такие радикальные мысли в тексте перевода сочинений английского весьма умеренного просветителя появились после активного общения Г. Фриза с А.И. Радищевым [10].
Мысли о природном равенстве прослеживаются в статьях и другого жителя Тобольска -
В. Прутковского. Учитель Главного народного училища писал: «Но что касается до природы, то она всех произвела вольными». По мнению З.Н. Трусовой [13], этим В. Прутковский формулирует главную идею «Иртыша»: в русской действительности все является вопиющим нарушением естественных прав человека. В той же статье В. Прутковского «Нечто к состоянию людей относящееся» веяло призывом к мятежу, восстанию, автор дает четкое определение бунту и народному возмущению. Это был прямой отзвук событий, развернувшихся в это время во Франции.
За открытый демократизм, политические вольности, поток просторечных слов, якобы подрывающих чувство изящной словесности, неоднократно подвергался суровой критике Панкратий Сумароков - редактор журнала [3, с. 143]. П. Сумароков имел уже достаточный опыт в журналистике, он печатался в московском журнале «Городская и деревенская библиотека» и петербургском ежемесячнике «Лекарство от скуки и забот» [6, с. 8]. В сатирической оде «На гордость» (по мнению М.Г. Альтшуллера [9], самому замечательному произведению «Иртыша») П. Сумароков клеймит позором богатых вельмож, равнодушных к несчастьям ближних:
«Вспомни, смертный ослепленный, Что ты такая ж горсть земли. Смеешься ты, а брат твой стонет, Ты в роскоши, в слезах он тонет. Ты в счастии, а он в бедах».
Мужики, крестьяне, слуги у него, особенно в баснях, всегда выше, хитрее и умнее простаков - царей, вельмож и пр. В поэме «Способ воскрешать мертвых» мужик Филат удивляет современного читателя своей рассудительностью, умом, непосредственной искренностью [3, с. 140]:
«Нет! Впредь не буду я по пустякам .молиться, Мне много без .мольбы, трудов.
Другой пусть, а не я, лбом об пол будет биться... А я чтоб стал? За что благодарить богов? Иль за то, что я от них, как от козлов, Не видывал ни .молока, ни шерсти?»
О поэзии П. Сумарокова очень хорошо отзывается литературовед Г.Ф. Кунгуров [3, с. 137139]; его поражают произведения Сумарокова смелостью, откровенностью, легкостью жанра. Он видит новаторство в тематике и технике су-мароковского стихотворения.
Революционизирующее воздействие А.Н. Радищева на творчество П.П. Сумарокова также нашло отражение в специальной литературе [14].
Тобольская печать 90-х годов XVIII века
73
Тобольская журналистика и А.Н. Радищев -основной вопрос, который волнует радищеведов, исследователей тобольской печати в последние десятилетия XX в. Многие гипотезы, выдвинутые исследователями, не подтверждены документально, но заслуживают внимания для объективной оценки тобольской журналистики.
Ученые тесно связывают с биографией первого русского писателя-революционера выпуск «Иртыша».
В августе 1790 г. временно прекращается издание журнала - в это время в С.-Петербурге проходит суд над Радищевым.
Указом Екатерины II от 4 сентября 1790 г. смертная казнь А.Н. Радищеву заменена ссылкой в Илимский острог. В декабре пербургский изгнанник был уже в Тобольске, где находился с 20 декабря по 30 июля 1791 г.
Тобольский период жизни А.Н. Радищева хорошо прослеживается по его письмам из Тобольска к графу Александру Романовичу Воронцову, президенту коммерц-коллегии, где служил Радищев до ареста. Личные отношения Радищева с графом Воронцовым основывались на объединявшем их глубоко отрицательном отношении к екатерининско-потемкинскому режиму. Но, как заметил А. Старцев: «Радищев, однако, не простер свое доверие к Воронцову настолько, чтобы познакомить его с рукописью «Путешествия». Тут их пути расходились» [15, с. 43]. Крайне сложными оставались их отношения и в сибирский период жизни Радищева [4]. При всем своем расположении и чувстве благодарности к покровителю (все долгие годы ссылки Радищев получал от графа письма, книги, деньги) ссыльный писатель не был откровенен с ним до конца. Не знал, например, граф Воронцов о путевых записях писателя по дороге в ссылку. В письмах из Тобольска и позже Радищев постоянно (то в намеках, то в открытых высказываниях) давал понять Воронцову, что в мыслях и чувствах он остается тем же, что и был, - независимым, самостоятельным, решительным и гордым.
Не без помощи Воронцова к Радищеву в Тобольск приезжает 2 марта 1791 г. с младшими детьми Елизавета Васильевна Рубановская - свояченица, подруга. Жизнь для А.Н. Радищева снова обретает смысл. В каждом письме к Воронцову после приезда Елизаветы Васильевны Радищев пишет о своем счастье: «...Такая неожиданная перемена во всем моем существе, новая, так сказать, счастливая жизнь...» [13, с. 353]. Образ Елизаветы Васильевны Рубановской, пренебрегшей покоем петербургской жизни, мнением света, принявшей героическое решение разделить судьбу революционера и тем самым предвосхитившей подвиг жен декабристов, волнует современных
исследователей, ей посвящен ряд работ [17].
Через месяц после приезда Радищева в Тобольск, в январе 1791 г., после четырехмесячного перерыва, выходит очередной номер «Иртыша». Случайность? Специалисты утверждают, что нет. Буквально за семь дней до приезда Радищева губернатор отдал городничему распоряжение: «надлежит жителей города Тобольска обвестить не пожелают ли кто подписаться получать тако-вие сочинения на будущий 1791 год...» [4, с. 143].
Бытует мнение, что благожелательное отношение губернатора Алябьева к Радищеву, теплый прием и предложение «оставить... до будущей зимы» были вызваны рекомендациями Воронцова. Но в монографии А.Г. Татаринцева доказано, что таковых поначалу не было. Да и Воронцов в каждом письме торопил Радищева покинуть Тобольск. А.Н. Радищев был нужен Алябьеву. «Нужен как широко образованный человек, как писатель, который может оказать действенную помощь в возобновлении журнала «Иртыш», главного «детища» просвещенного наместника», - пишет Г.И. Сенников [18, с. 121].
1. Дмитриев-Мамонов А.И. Начало печати в Сибири. Печать в Тобольском наместничестве в конце XVIII столетия: Историко-библиограф. исследование. Омск, 1891.
2. Утков В.Г. Сибирские первопечатники Василий и Дмитрий Корнильевы //Книга: Исслед. и материалы. М., 1979. Сб. 38.
3. Кунгуров Г.Ф. Сибирь и литература. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1975.
4. Татаринцев А.Г. Радищев в Сибири. М., 1977.
5. Евстафьева Е. Первый сибирский журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» // Сибирские просторы. Тюмень, 1960. № 5. С. 56-62.
6. Любимов Л. С. История сибирской печати: Учеб. пособие. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1982.
7. Берков П.Н. История русской журналистики XVIII века. М., 1952.
8. ТФ ГАТО. Ф. 355, он. 1, ед. хр. 79, л. 1.
9. Альтшуллер М.Г. Литературная жизнь Тобольска 90-х годов XVIII в. // Освоение Сибири в эпоху феодализма (XVII-XIX вв.). Новосибирск, 1968.
10. Сенников Г.И., Рожкова Т.И. Загадка «Г.Ф.» (К проблеме литературного направления «Иртыша» // Проблемы изучения русской литературы XVIII века.) Л., 1984. Вып. 6. Вопросы метода и стиля. С. 129-135.
11. Рак В.Д. Переводы в первом сибирском журнале // Очерки литературы и критики Сибири (XVII-XX вв.). Новосибирск, 1976. С. 31-66.
12. Левин Ю.Д. Английская просветительская журналистика в русской литературе XVIII в. // Эпоха просвещения. Л., 1967. С.3-109.
13. Трусова З.Н. Общественно-политические тенденции журнала «Иртыш, превращающийся в Иппо-крену» / / Очерки литературы и критики Сибири (XVII-XX вв.). Новосибирск, 1976. С. 14-30.
14. Альтшуллер М.Г. Литературная жизнь Тобольска 90-х годов XVIII в. // Освоение Сибири в эпоху феодализма (XVII-XIX вв.). Новосибирск, 1968. С. 193; Любимов Л. С. История сибирской печати: Учеб. пособие. Иркутск, 1982. С. 9; Шмаков А. Радищев и журналистика дореволюционной Сибири // Сиб. огни. 1952. № 5. С. 137.
15. Старцев А. Радищев в годы «Путешествия». М.: Сов. писатель, 1960.
16. Радищев А.Н. Поли. собр. соч. Т. 3. М.;Л.: Изд-во АН СССР, 1952.
17. Платонова И. Верная подруга Радищева // Тобол. правда. 1979. 27 янв.; Татаринцева А.Г. Радищев в Сибири. М.: Современник, 1977. С. 126,159-160.
18. Сенников Г.И. А.Н. Радищев и Николай Смирнов // Рус. лит. 1980. №4. С. 120-122.
