CC BY
32
Филологические науки / Philological Sciences Оригинальная статья / Original Article УДК 811.351
Табасаранский язык: история и письменность
© 2017 Шихалиева С. Х.
Институт языка, литературы и искусства, Дагестанский научный центр Российской академии наук, Махачкала, Россия; e-mail: sh_shihalieva@mail.ru
РЕЗЮМЕ. Цель. Актуальные проблемы пропаганды преподавания родного языка становятся основной формой состояния преподавания государственных языков в Дагестане. Методы исследования. Метод преподавания родного языка как сложной многофункциональной системы литературного процесса складывается в разновидностях государственных языков Дагестана, которые отчасти определили содержание практических знаний в порядке ведения «Круглого стола» на тему «Табасаранский язык: история и современность». В статье разграничивается функциональная сфера табасаранского литературного языка, выясняется членение табасаранского языка в критериях терминологической фразеологии. Результаты и выводы. Расширение функций родного языка вырабатывается преимущественно в специальных терминах отраслей науки и техники. В нашем случае уясняется проблема дифференциации литературного языка и языка художественной литературы со стилистическим расслоением нормы XVII-XXI вв.
Ключевые слова: язык, стиль, фразеологизмы, термин, табасаранский литературный язык, история языка.
Формат цитирования: Шихалиева С. Х. Табасаранский язык: история и письменность // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2017. Т. 11. № 2. С. 103-108.
The Tabasaran Language: History and Writing System
© 2017 Sabrina Kh. Shikhalieva
Institute of Language, Literature and Art, Dagestan Scientific Centre, Russian Academy of Science, Makhachkala, Russia; e-mail: sh_shihalieva@mail.ru
ABSTRACT. Aim. Actual problems of propaganda of teaching in the native tongue become the main form of teaching status of official languages in Dagestan. Methods. Method of teaching the native language as a complex multifunctional system of literary process develops in varieties of Dagestan official languages, which partly determined the content of practical knowledge in "round table" wit the topic "The Tabasaran language: history and modernity". The author of the article delimits the functional area of the literary Tabasaran language, clears up the articulation of the Tabasaran language in the criteria of terminological phraseology. Results and conclusions. The extension of the functions of the native language is produced primarily in the special terms of scientific and technologic fields. The author clarifies the problem of differentiation of the literary language and the language of ficiton with stylistic stratification of the norm of the 18th - 21st centuries.
Keywords: language, style, phraseology, term, Tabasaran literary language, history of language.
For citation: Shikhalieva S. Kh. The Tabasaran Language: History and Writing System. Dagestan State Pedagogical University. Journal. Social and Humanitarian Sciences. 2017. Vol. 11. No. 2. Pp. 103-108. (In Russian)
Введение
Актуальные проблемы пропаганды преподавания родного языка становятся основной формой состояния преподавания государственных языков в Дагестане. Изучение современного состояния и перспективы
развития государственных языков Дагестана широко обсуждались на форуме по сохранению и развитию дагестанских языков под руководством ректора Дагестанского государственного педагогического
университета - профессора Абдулаева Магомеда Имрановича. Метод преподавания родного (государственного) языка отчасти определяет содержание практических знаний в порядке ведения «Круглого стола» на тему «Табасаранский язык: история и современность». Поэтому задача каждого исследователя рассмотреть состояние преподавания родного языка в объективных критериях языкового яруса. С этой перспективой исследователя, которую принято считать парадигмой языковых групп, фиксируется функциональная разновидность практических знаний. Это работы известных табасаранских ученых - Т. Ш. Шалбузова [1932], Б. Г.-К. Ханмагомедова [1958], К. Т. Шалбузова [1965], А. А. Магометова [1965], К. К. Курбанова [1981], З. М. Заги-рова [1982], В. М.Загирова [1987]; широко известных и менее известных отечественных и зарубежных лингвистов - П. С. Пал-ласа [1787], И. А. Гюльденштедта [1791], Ю. Клапрота [1814], А. А. Шифнера [1864], Р. Ф. Эркерта [1895], А. М. Дирра [1905], А. Н. Генко [1934], Н. С. Трубецкого [1934], К. Боуда [1939], Д. Дюмезиля [1946], Л. И. Жиркова [1948], А. А. Магометова [1965], А. Е. Кибрика [1972], П. К. Услара [1979], М. Е. Алексеева [2003], С. А. Старостина [2007], Ц. Барамидзе [2009]. Сегодня эти работы трудно или даже невозможно обобщить, так как они написаны с разными целевыми установками, стоят на разных уровнях развития отечественной и зарубежной традиции [3, с. 41].
Методика исследования
Написать полную историю табасаранского литературного языка означает всесторонне исследовать ситуацию донациональ-ного и национального периодов с вариантами функциональной сферы языка фольклора и научно-популярной литературы. Проясняя языковую ситуацию донационального и национального периодов, приходится представлять функциональные сферы, вызванные социально-историческими обстоятель-
ствами. Некоторые языковеды возводят начала литературного языка, свободного от диалектных признаков, к родовому обществу первобытного населения. И теперь вполне очевидно, что страт функциональной модели
донационального периода сохранил архаичную форму семитско-арабско-тюркских заимствований. Многие из заимствований оказались излишними и отмерли (не без помощи прогрессивной общественности). Заимствования продолжаются и теперь, что вполне закономерно. Это процесс заимствований заставляет серьезно задуматься о научно-образовательной терминологии. Первая попытка рассмотреть табасаранские термины в функциональных моделях тюркских и арабских универсалий отразилась в эпиграфических надписях V-XV вв. [1]. Русизмы, проникшие в нахско-дагестанские языки через грузинское языковое пространство, выделяются в словарном фонде иберийско-кавказской семьи, а с середины XVIII в. русизмы дифференцируют общественно-политическую терминологию народов Кавказско-Каспийского региона.
Написать историю табасаранского литературного языка с нормой заимствованных русских текстов - значит обобщить язык письменных произведений (по крайней мере, обобщения в разновидностях арабской и латинской график, которые являются типичными для тенденций языкового и литературного развития, а типичность нам предстоит определить, не пропуская ничего важно на всех уровнях общенационального табасаранского языка). Принятые по стандарту уровни письменных произведений табасаранского языка охватывают, прежде всего, описание хронологических систем языка фольклора и языка Библии:
I. Донациональный период табасаранского языка до 1930 г. (с нормой заимствованных текстов - семитизмов, арабизмов, тюркизмов);
II. Национальный период табасаранского языка от 1930 г. (с нормой заимствованных русских текстов). Это позволяет, во-первых, соотнести хронологически-заимствованные факты русских текстов с системой табасаранского литературного языка, во-вторых, представить дополнительный контекст терминов с пометами юр., анат., культ., воен., астр., мед.
III. Постнациональный период нового литературного языка с возрождением кодифицированного образца от 1990 г. (с нормой заимствованных русских терминов - библейской этиологии).
Результаты исследования
Что касается терминологических дублетов в системе иберийско-кавказских языков -семитизмов, арабизмов, тюркизмов, - то тут мы имеем дело с фактами распространения заимствований. В истории развития литературного языка «национальная» газета не раз выступала ареной борьбы против заимствований [3, с. 53]. Особенно ожесточенно оспариваются источники заимствований в газетах «Табасарандин нурар» и «Табасарандин сес»: государство-йин, отечество-йин, свидетель-ство-йин, политика-йин. Здесь мы не можем быть равнодушными к «нормам» заимствований, поскольку в газете «Голос Табасарана» уже существует продукт языка СМИ: гьюку-мат, ватан, шагьдатнама, сиясат [12]. Заимствования не только обогащают табасаранский литературный язык, но и рассказывают об исторически противоречивом процессе его развития. В то же время табасаранский литературный язык, представляющий систему исторической закономерности, - это базовый ориентир спаянной нормы нитрик-ского диалекта - основы табасаранского литературного языка [7]. Понятие «нормы» табасаранского литературного языка шире понятия «кодификации» табасаранского литературного языка. «Кодификация» осуществляется средствами школьной грамматики, предписывая «дозволенное и недозволенное». С нормой обстоит иначе. Она опирается на социальную дифференциацию табасаранского литературного языка и считается не только с особенностями письменной литературы, но и со своеобразием устно-поэтической речи. Отклонения от норм табасаранского литературного языка осознаются на всех уровнях и фиксируются, прежде всего, в словарях, учебниках для школ, в нормативных грамматиках [8]. Грамматисты осознают норму табасаранского литературного языка, но упускают из виду методологическую практику языкового сдвига с особенностями письменной литературы. Методологическая практика языкового сдвига сталкивается с двумя противоречивыми требованиями письменной литературы, которая не может не отразиться в его историческом эквиваленте [5, с. 12].
В настоящее время существуют две дисциплины литературного процесса с методо-
логической установкой исторического и типологического: история табасаранского языка с примыкающей к ней традиционной диалектологией, иначе называемой исторической грамматикой, и история табасаранского литературного языка. Основоположниками табасаранской диалектологии являются А. Н. Генко, К. Т. Шалбузов, Е. А. Бокарев, Н. С. Трубецкой; основоположниками литературного табасаранского языка являются Т. Ш. Шалбузов, Б. Г.-К. Ханмагомедов, К. Т. Шалбузов, З. М. Загиров, В. М. Загиров, К. К.Курбанов [17]. Литературный табасаранский язык с его непременной особенностью эстетического речетворчества не равен языку художественной литературы. Эстетический цикл табасаранского литературного языка корректирует ценностную ориентацию: язык художественной литературы и язык науки - это составная часть литературного табасаранского языка. Здесь основоположниками выступают не только творцы языка художественной литературы - табасаранские писатели, поэты, но и профессиональные переводчики, исследователи, ученые [10]. И переводчики, и ученые, создавая индивидуальную разновидность табасаранского литературного языка, подчинялись законам филологических традиций. Зарождение филологической традиции в табасарано-ведении, как и дагестановедении в целом, связано с географическими исследованиями языков Кавказа. Первая попытка географического исследования восходит к Екатерине II: в 1787 г. по ее поручению немецкий ученый П. С. Паллас подготовил «Словарь кавказских языков и наречий» [11].
Обсуждение результатов
Вышеуказанное свидетельствует о том, что существование эталона и канона - истории табасаранского языка и истории литературного табасаранского языка - методически оправдано. По существу, обе дисциплины органически взаимосвязаны, поскольку предметом их взаимопроникающей стороны является единый язык табасаранского народа. Что касается пределов существования искусственного «эталона» в творчестве некоторых писателей, то здесь необходимо осветить вопросы стилистики табасаранского языка, или стилистическое своеобразие во всех проявлениях народной речи.
Главным вопросом методологии стилистики, как известно, является периодизация лингвистических идей и практических достижений. Современный табасаранский литературный язык - это главная определяющая разновидность практических достижений языка-канона: науки, культуры, образования, радио, театра, других сфер жизни общества. Другая разновидность языка-эталона (территориальные и социальные диалекты, внели-тературное просторечие) в настоящее время находится под мощным воздействием, прежде всего, литературного языка. Чтобы уяснить обоснование практических достижений языка-эталона и языка-канона, полезно ознакомиться с историей лингвистических течений, с современными тенденциями составления словарей [14, с. 32].
Язык табасаранских писателей и поэтов XXI в. многослоен, характеризуется стилистическим варьированием маркеров высокого (книжного) образца с зачатками нейтрального и низкого стиля. В то же время их язык далек от обиходно-разговорного узуса, академичен, сложен, малодоступен, богат синонимикой. Он лишен элементов консерватизма и архаизации, присущих высокому книжному стилю языка перевода Библии. Функционально-стилистическая значимость маркера с зачатками высокого стиля продолжает нивелировать форму литературного произведения Гюлбики Омаровой [15]. Индивидуализируя форму элементов произведения, детально воспроизведем термин: лишниндар «прилагательное», ериндар «местоимение», гьисабар «числительное», гьяракатнандар «глагол», йишвандар «наречие». Именно этот продукт разговорного узуса с зачатками высокого стиля определяет построение терминов риторической грамматики: первое мыслится как «воспринимаемое», а второе как «понимаемое» или, если выражаться более лингвистично, «переводимое» [6, с. 363].
Выводы
С точки зрения методологической интерпретации история табасаранского литературного языка характеризуется сдвигом лингвистических идей: созданием первого букваря и первой газеты «Красный Табаса-ран» в 1932 г., первого «Терминологического словаря» в 1941 г. [4]. Востребованность терминологического словаря со
структурой тематического проекта была обусловлена лингвистической идеей терми-нотворчества. С этой целью создается второй «Терминологический словарь» [9]. 90-е годы XX в. характеризуются созданием терминов со структурой тематического проекта постсоветского периода. Установленная форма стилистических разграничений постсоветского периода фиксирует в третьем «Терминологическом словаре» не только библейские, но и интернациональные термины [13]. Отсюда научно обоснованный тезис переводчика: термин может представляться в системе запечатленных фрагментов гнезда паронимии.
Выделяемые в ономастической системе гнезда паронимии характеризуются высокой степенью продуктивности и регулярности. Любые произносительные варианты парони-мии, отклоняющиеся от норм звучания табасаранского литературного языка, остаются в положении индивидуальных вариантов - с письменной фиксацией «экзотических» имен собственных: Чвулат1, Швеъран эч1, Ч1ва-лакк, Жвулли, Ккувигъ, Ч1ира, Джурас. Система индивидуальных вариантов переводчика с долгими согласными рассматривается как субстанция табасаранского национального языка, как история формирования диалектной речи [18]. Субстанция «экзотических» имен функционирует в детерминативе - этот, тот, другой; квантификаторе - один, двое, все, много; атрибутиве - храбрый, сильный, мудрый и др. Именно эта исходная концепция индивидуальных вариантов переводчика определяет семасиологическую оппозицию ономастических терминов:
Имя собственное Имя нарицательное
Асланси-р «как Аслан» асланси-б «как лев»
Асландину-р «Асланов-ский» асландину-б «львиный»
Асландинурси-р «как у Аслана» асландинубси-б «как у льва»
Благодаря фонетической и морфологической значимости «имен собственных*имен нарицательных» устанавливается норма маркеров высокого и низкого стиля, не вошедшая в классические словари [2]: Аза = аза «имя собственное: имя нарицательное *я существую»; Айза =айза «имя собственное: имя нарицательное *я был»; Мина = мина «имя собственное: имя нарицательное
*сюда»; Нар = нар «имя собственное: имя нарицательное *гранатовое дерево». А поскольку в табасаранском алфавите не различаются долгие согласные с разновидностями «имя собственное*имя нарицательное», маркеры ономастических терминов включаются в оппозицию топонимии и патронимии Гг; Дж; Жв; Кк; Щ Ч1в; Чв; Ччв; Шв; Щ. Данная оппозиция составляет известную ономастическую универсалию. Для топонимов -это первичные нарицательные объекты с разновидностью данной местности. Для антропонимов - это характеристика лица, социальная или национальная принадлежность.
Заключение
Итак, что общего между табасаранским литературным языком донациональной и постнациональной эпохи? Что такое табасаранский литературный язык как историческая категория? Современный табасаранский литературный язык постнациональной эпохи
1. Алексеев М. Е., Шихалиева С. Х. Табасаранский язык. М.: Академия, 2003. 157 с.
2. Аванесов Р. И., Ожегов С. И. Ударение как признак слова. Слова с побочным ударением // Русское литературное произношение. Словарь-справочник. М.: изд-во иностранных и национальных словарей, 1960. С. 699-708.
3. Будагов Р. А. Литературные языки и языковые стили. М.: Высшая школа, 1967. 374 с.
4. Гаджиев Г. А. Терминологический словарь табасаранского языка. Махачкала: Даггиз, 1941. 82 с.
5. Гасанов М. Р. Поэт-воин Мирза Калук-ский. Махачкала: Юпитер, 2003. 18 с.
6. Жирмунский В.М. О национальных формах ямбического стиха // Избранные труды В. М. Жирмунского. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. С. 362-376.
7. Загиров В.М. Лексика табасаранского языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1981. 107 с.
8. Загиров З. М., Загиров В. М., Курбанов К. К., Ханмагомедов Б. Г.-К., Шалбузов К. Т. Современный табасаранский язык. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 2014. 478 с.
9. Курбанов Къ.К. Школйириз урус ва таба-саран терминологияйин словарь. Махачкала: Дагучпедгиз, 1982. 33 с. (на таб. языке)
1. Alekseev M. E., Shikhalieva S. Kh. Tabasa-ran language. Moscow, Academy, 2003. 157 p. (In Russian)
языка, обслуживающего перевод языка Библии [«Евангелие от Марка», переводчик Б. Г.-К. Ханмагомедов, 1997]. К наиболее важным отличиям табасаранского литературного языка донационального периода следует отнести язык фольклора с процессом диалектного дробления и социальной дифференциации. Пригодность теоретических построений подтверждается практикой совокупных фактов, лежащих в основе мотивировок «имя собственное*имя нарицательное» //«прописная буква *строчная буква». Параметры «имя собственное*имя нарицательное» //«прописная буква *строчная буква», составляющие значительную часть парони-мической аллофонии литературного языка, охватывают изучение ономастических универсалий. Ономастический материал, будучи уникальным источником по истории и культуре Табасарана, может быть использован для воссоздания истории имен народов Даге-
10. Магометов А. А. Вопросы нормирования табасаранского литературного языка // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Вып. VI. Тбилиси, 1979. С. 270-279.
11. Муркелинский Г. Б. Вопросы нормализации литературных языков Дагестана // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Вып. VI. Тбилиси, 1979. С. 258-269.
12. Политика, гьюкум, къанун // Табасаран-дин сес. 23-пи декабрь, 2016-пи йис, №52 (783). С. 3. (На таб. языке)
13. Селимов А. А. Словарь ориентализмов лезгинского языка. Махачкала, 2001. 539 с.
14. Соссюр Ф. Заметки по общей лингвистике. М.: Прогресс, 2007. 280 с.
15. Уьмарова Г. Ч1алнан ядигар. Дербент, 2016. 238 с. (на таб. языке)
16. Ханмягьмьдов Б. Гь.-Къ. Инжил вая Ме-сигь Исайин ц1ийи йикьрар. Маркдин Инжил. Стокгольм, 1997. 80 с. (на таб. языке)
17. Шалбузов К. Т. Формирование и развитие табасаранского литературного языка // Научный архив и рукописный фонд ИЯЛИ ДНЦ РАН. Ф. 3, оп.4, д. № 179. Махачкала, 1965. 106 с.
18. Shikhalieva S. Kh. Cult and Culture of the Caucasus in the Palestinian Context: Speech Segment and Substrate Anomaly. Social Sciences, 10
2. Avanesov R. I., Ozhegov S. I. Accent as a sign of the word. Words with accented side. Russ-koe literaturnoe proiznoshenie. Slovar'-spravoch-nik [Russian literary pronunciation. Dictionary].
- это разновидность нового литературного Литература
стана.
(3): Social Sciences.№10(3), 2015. Pp. 226-229.
References
Moscow: Publishing house of foreign and national dictionaries, 1960. Pp. 699-708. (In Russian)
3. Budagov R. A. Literary languages and language styles. Moscow, Vysshaya Shkola Publ., 1967. 374 p. (In Russian)
4. Gadzhiev G. A. Terminological dictionary of the Tabasaran language. Makhachkala, Daggiz, 1941. 82 p. (In Russian)
5. Gasanov M. R. Poet warrior Mirza Kaluksy. Makhachkala, Jupiter Publ., 2003. 18 p. (In Russian)
6. Zhirmunsky V. M. O natsional'nykh formakh yambicheskogo stikha [National forms of iambic verse]. Selected works of V. M. Zhirmunsky. Literature and literary theory. Poetics. Stylistics. Leningrad, Nauka Publ., 1977. Pp. 362-376. (In Russian)
7. Zagirov V. M. Tabasaran Vocabulary. Makhachkala, Daguchpedgiz, 1981. 107 p. (In Russian)
8. Zagirov Z. M., Zagirov V. M., Kurbanov K. K., Khanmagomedov B. G.-K., Shalbuzov K. T. Contemporary Tabasaran language. Makhachkala, ILLA DSC RAS., 2014. 478 p. (In Russian)
9. Kurbanov K. K. Shkolyiriz urus va tabasaran terminologiyayin slovar'. Makhachkala: Dicpetris, 1982. 33 p. (In Tab. language)
10. Magometov A. A. Voprosy normirovaniya tabasaranskogo literaturnogo yazyka [Issues of valuation of the literary Tabasaran language]. Yearbook of the Iberian-Caucasian Linguistics. Vol. VI. Tbilisi, 1979. Pp. 270-279. (In Russian)
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ Принадлежность к организации
Шихалиева Сабрина Ханалиевна, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела лексикологии и лексикографии, Институт литературы, языка и искусства Дагестанского научного центра (ДНЦ) РАН, Махачкала, Россия; e-mail: sh_shihalieva@ mail.ru
11. Murkelinsky G. B. Voprosy normalizatsii lit-eraturnykh yazykov Dagestana [Normalizing of the literary languages of Dagestan]. Yearbook of the Iberian-Caucasian Linguistics. Vol. VI. Tbilisi, 1979. Pp. 258-269. (In Russian)
12. Politika, g'yukum, k"anun // Tabasaran-din ses. 23-pi dekabr', 2016-pi yis, №52 (783). (In Tab. language)
13. Selimov A. A. Dictionary of Lezgin orientalisms. Makhachkala, 2001. 539 p. (In Russian)
14. Saussure F. Notes on General linguistics. Moscow, Progress Publ., 2007. 280 p.
15. Umarova G. ChIalnan yadigar. Derbent, 2016. 238 p. (In Tab. language)
16. Hanmagomedov B. G.-K. Inzhil vaya Mesig' Isayin tsIiyi yik'rar. Markdin Inzhil.. Stockholm, 1997. 80 p. (In Tab. language)
17. Shalbuzov K. T. Formirovanie i razvitie tabasaranskogo literaturnogo yazyka [Formation and development of the literary Tabasaran language]. Scientific archive and manuscript holdings of ILLA DSC RAS. F. 3, Inv. 4, C. No. 179. Makhachkala, 1965. 106 p. (In Russian)
18. Shikhalieva S. Kh. Cult and Culture of the Caucasus in the Palestinian Context: Speech Segment and Substrate Anomaly. Social Sciences, 10 (3): Social Sciences.№10(3), 2015. Pp. 226-229.
THE AUTHOR INFORMATION Affiliation
Sabrina Kh. Shikhalieva, Doctor of Philology, leading researcher, the Department of Lexicology and Lexicography, Institute of Literature, Language and Arts, Dagestan Scientific Centre (DSC) RAS, Makhachkala, Russia; e-mail:
sh_shihalieva@mail.ru
Принята в печать 27.05.2017 г.
Received 27.05.2017.
