CC BY
33
УДК 122
Н.Н.ЕМЕЛЬЯНОВА СВОБОДА КАК ЦЕННОСТЬ В ИРРАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ
В статье Емельяновой H.H. «Свобода как ценность в иррационалистнческой философии» свобода рассматривается как ценностная категория, выступающая основой гармонического единства человека и Вселенной. Мощное гуманистическое ядро, -считает автор, - залегает в основе иррационалистнческих представлений о человеческой свободе. В статье подробно проанализировано апофатическое учение о свободе, разработанное средневековыми мистиками, и философия экзистенциализма, где первоосновой ценностей есть свобода.
Во все времена человечество пыталось осмыслить характер взаимосвязи человека и космоса, субъекта и объекта. Естественной составляющей этого осмысления было стремление постичь тайну человеческого бытия в извечной борьбе хаоса и гармонии, свободы и необходимости. Эпикур, отстаивавший идею автономной основы человеческой жизнедеятельности, пришел к выводу: «Необходимость есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с необходимостью»!!].
Историю духовной жизни можно представить как постоянный поиск, единства между человеком и миром. М. Шелер, осмысливая бытие человека в космосе, писал: «Человек есть место встречи. В нем Логос, «согласно» которому устроен мир, становится актом, в котором можно соучаствовать» [2]. Человек - центр эволюционного процесса, границы которого очерчены его мировосприятием.
В каждый момент бытия индивид осуществляет выбор какой-либо возможности, выбирая тем самым способ жизнедеятельности. Его интерес является первоначальным источником ценностей. Поскольку ценности связаны с личностным выбором, носителями их могут быть только люди, но не вещи. Личность - это средоточие мира ценностей, не имеющих бытия вне человеческой деятельности.
Существуют различные способы представления мира: объективистский
(рационалистический) и субъективистский (иррационалисгический). Если первый руководствуется спинозовским «Не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать», то второй отдает предпочтение паскалевскому «Искать, стеная». Именно на втором принципе мироотношения строит свое понимание истины и свободы иррационалистическая философия. «Малому» разуму - науке, логике, рациональному познанию противопоставляется «большой» разум - интуиция, вера, индивидуальные переживания. На этом уровне происходит своеобразное слияние ценностных категорий человеческого бытия с космическим первоединством.
В основе иррационалисгических представлений о месте человека в мире и возможности обретения им свободы лежит апофатическое мышление, являющееся основой неоплатонизма. Так, осмысление иррациональной несоразмерности земного и божественного миров привело мыслителей к выводу: Бог безграничен и безмерен, а, значит, не может быть втиснут в рамки ограниченного мышления. Поскольку человеческий язык выражает только то, что имеет границы и ферму, постижение Бога возможно не в том, что он есть, а в том, что он не есть. Бог присутствует во всем, но человеку не дано понять его рациональным способом. Только
непосредственное духовно-душевное переживание Бога, не выразимое языком логических понятий, может приблизить человека к началу бошпознання. В свою очередь, процесс бошпознания начинается с самопознания, которое и является путем к обретению человеком истинной свободы.
Апофатический способ мышления определяется не материальным бытием и не идеями как таковыми, а личностным типом существования. Другими словами, это экзистенциальный способ мировосприятия, в основе которого лежит понимание Бога как личности, о которой невозможно иметь логическое знание. В то же время, целью человека является иррациональное, уникально-неповторимое единение с Богом и обретение в этом акте подлиной свободы.
Наиболее цельное апофатическое учение о свободе было разработано средневековыми мистиками. Так, Мейсгер Экхарт и его ученики рассматривали Бога, с одной стороны, как «бездну без основания», а с другой стороны - как творческое начало мира. Такое единство бытия и небытия, порождающее вечное становление мира, проявляется в мистическом диалоге индивида и космического божественного начала. Великой тайной, подлинной мистерией жизни становится возвышение в личности индивидуального «Я» до Вселенского «Я».
Согласно учению мистиков, человеческая воля определяется мотивами, и в этом смысле она «несвободна». Для тех поступков, которые совершаются не в свете самопознания, мотив ощущается как некое принуждение. Если же основание поступка коренится в самопознании, мотивы не господствуют над волей, а сливаются с ней, и проявление волн становится свободным. Таким образом, не всякое человеческое действие является свободным, а только такое, которое в каждой своей части проникнуто огнем самонаблюдения. Так как самонаблюдение поднимает индивидуальное «Я» до «Я» Вселенского, то свободная деятельность вытекает именно из Вселенского «Я». «Несвободно действие, которое совершает человек как индивидуум. Свободно то, которое он совершает после своего духовного возрождения» [3]. Следовательно, человека нельзя назвать ни свободным, ни несвободным, так как он бывает и тем и другим. Свобода - это не изначальный факт человеческого существования, а его цель.
Приобретая свободу действий, человек тем самым разрешает противоречие между миром и собой. Его индивидуальные действия становятся действиями всеобщего бытия. Но такова судьба «Я», что только в своей отьединенности от Вселенной оно может найти путь присоединения к ней. С одной стороны, человек в качестве «Я» отделен от всего иного, но, с другой стороны, он может из самого себя расшириться до Вселенского «Я». М. Экхарт был убежден: Бог и человеческое «Я» - суть одно в процессе познавания. Бог не может замкнуться перед человеком, ибо он не может не любить человека и поэтому никогда не отвратится от него.
Человек осознает себя необходимым членом Первосущества. Это соединение с Богом происходит не в существовании, а в так называемом «видении», с которым и связывается мистическое понимание свободы. В обыденной жизни душа человека несвободна, так как погружена в царство «низших» причин, которым вынуждена подчиняться. «Видение поднимает ее из области этих причин, и в ней освобождается Бог. Он не принуждает человеческого волю; напротив, он водворяет ее в свободу, и воля уже не хочет ничего, чего не хотел бы Бог. Это и есть настоящая свобода - свобода быть несвязанным, чистым и «беспримесным». Просветленной душе человека из глубин души светит Бог. И тогда человек сам из себя определяет содержание добра и зла. Он не «служит» Богу, он - сама свобода, которая не может совершить ничего, кроме добра.
Согласно воззрениям мистиков, зло представляет собой действие, совершаемое под влиянием «низших» причин. Это действие непросветленной души, которая себялюбива и хочет только самое себя. Просветленная же душа, кроме желания себя, желает господства идеального, ибо ока сделала себя этим идеалом. У нее больше нет ничего общего с низшей природой, и поэтому она не, может хотеть низких целей. Жить в духе нравственных идеалов не означает для нее ни принуждения, ни лишений, как невозможно ходить тому, у кого связаны ноги, так невозможно человеку, пребывающему в Божественной воле, «вершить зло. У просветленного человека прекращается логическое рассуждение и начинается новый строй жизни.
Теофрасг Парацельс, исповедующий мистическое мировоззрение, был убежден: никто не может быть рабом другого, раз он может принадлежать самому себе. Человек - это мир, но на свой собственный лад, в качестве микрокосма человеческий дух принадлежит к великому потоку Вселенной.
Мысль о том, что человек - это необходимое звено в цепи мира, продолжал Иоганн Шефлер (Ангел Силезиус). По его мнению. Бот ничего не создает без человека. Если индивидуальное «Я» не поддержит творение Бога, тотчас же все рухнет. На этой высоте единения с Богом человек чувствует себя свободным. Принуждение существует только там, где что-то принуждает извне. Но когда все внешнее сливается с внутренним, индивид ощущает весь мир как свое личностное побуждение. Внешнее уже не имеет значения; человек становится сам себе мерой и целые, и мировая необходимость воплощается в его сущности.
На высшей ступени самопознания человеку возвращается невинность природы, и он ощущает в себе мощь Вселенной. Его свободное самоутверждение тождественно чувству высочайшей нравственной ответственности. Теперь любой моральный просчет может нанести удар целой Вселенной. Таким образом, истинно свободный поступок всегда включает в себя нравственные законы.
Мышление человека, в конечном итоге, не индивидуально - скорее, оно универсально. Жизнь - это постоянное колебание между сопереживанием мирового движения и индивидуальным бытием. Свободная нравственность изменяет структуру мировосприятий, не разрывая его природно-закономерной связи. Свобода невозможна, если какие-то внешние факторы определяют моральные представления личности; «свободное существо - это то, которое может хотеть то, что оно само считает верным». [4].
Свобода проявляется не в поступках, вытекающих из чувственного или душевного принуждения, а в поступках, опирающихся на духовную интуицию. Истина, приходящая к человеку извне, принимается им только в собственном внутреннем мире. Точно так же и знание удовлетворяет его только в том смысле, когда оно проистекает из внутренней жизни личности. Такое знание раскрывает цельность человеческой природы. Свободная мысль, опознавшая в себе творческие силы мироздания, осознает себя как долг и ответственность перед Вселенной, которую она не только познает, но и создает.
Размышления мистиков о свободе вновь обрели актуальность в век технического рационализма. Там, где человеческая свобода самоопределения и самоосуществления ограничивается или вообще ликвидируется, общество развивается непродуктивно. По выражению Мартина Хайдегтера, новоевропейский человек бездомен, у него нет Родины - не в патриотическом, а в сущностном смысле. Бездомность становится судьбой мира. «Возможно, отличительная черта нынешней эпохи мира состоит в закрытости измерения Священного, Возможно, тут ее единственная беда» [5].
В философии экзистенциализма и персонализма вновь прослеживается мысль о свободе как первооснове ценностей, призванной дать человеку подлинное существование. Эммануэль Мунье сравнивает человека, замкнувшегося в конформизме, с насекомым, которое притворяется веточкой дерева, чтобы спрятаться в растительной неподвижности Но человеческая личность - это реальность, которую мы одновременно и познаем, и возделываем изнутри. Человек обладает свободой и должен сам взрастить свою человечность.
В свое время Серен Кьеркешр, отвергший гегелевский принцип мировой разумности, выступил против оптимизма буржуазного комфорта «На пороге эпохи, готовой принять любое порабощение в обмен на своего рода растительное счастье, он довел до пароксизма чувство свободы в его коренной связи с чувством абсолютного» [6].
Кьеркегор призывал человека, подавленного эксплуатацией современного мира, к осознанию своей субъективности и свободы. В мире фальшивых ценностей нельзя падать духом и терять власть над собой. «Самоубийство -отрицательная форма бесконечной свободы. Счастлив, кто найдет положительную».[7]. Опираясь на апофатическое богословие, Кьеркегор, вместе с тем, обвинял мистиков в «абстрактном» понимании свободы. По его мнению, нравственное отношение к жизни выражается не бегством от нее, а мужественной борьбой и победой или сознательным подчинением ее бремени. Если индивид не находит себе места в жизни, значит, он ожидает всего от места и ничего - от самого себя. В то же время, самым несчастным Кьеркегор считал того, кто является рабом внешнего долга, ибо человек должен исполнять в первую очередь долг по отношению к самому себе. Обретение подлинной свободы мыслитель связывает с религиозной стадией существования, на которой индивид постигает вечность.
Отождествив вечность с повторением, Кьеркегор ставит задачу превратить повторение в собственную задачу свободы, в ее высший интерес. Свобода никогда не бывает возможной, как только она есть - она действительна» [8]. Страх - это обморок свободы, женственное бессилие, в котором свобода теряет сознание. Противоположностью свободы является вина, и вершиной свободы становится то, что она всегда имеет дело лишь с самой собою. В своей возможности она проецирует вину, постоянно полагая ее через себя самое. Кьеркегор считает, что говорить о добре и зле как об объектах свободы означает тотчас же положить конец, как этой свободе, так и понятиям добра и зла. Свобода бесконечна и возникает из ничего. Но человек может потерять ее различными способами. Утрата свободы проявляется в напряженной чувственности, раздражительности, истерии, а также - в ничтожной деловитости, нечестном самообмане и т.п.
В XX веке эта мысли отозвались в рассуждениях М Хайдеггера о «ничтожащем» поведении человека, тонущего в массе тотального безразличия Но мир нельзя принижать до роли проходного двора в некую потусторонность. Иначе подлинным бытием становится бытие-к-смерти. Мир ощущается чудовищным и опасным. Тревожное стояние лицом к лицу с небытием открывает собственное существование в его свободе. Это свобода от иллюзий повседневности, свобода-к-смерти. Человеческое здесь - бытие обнаруживает себя в полном одиночестве; но, вместе с тем, оно пробуждается к подлинному существованию, к огветстсгвенносги за собственные деяния. Это поворот к самому себе.
«Здесь-быгие» открывается в своей уникальности как свободно проектирующее себя.. Подлинное существование у Хайдеггера связано с «проектом», выбором себя перед лицом смерти, решимостью действовать. Живущий неподлинно бежит от собственной свободы и
140
ответственности; подлинное же существование свободно принимает наследие прошлого как возможность.
Размышления Хайдеггера переплетаются с идеями Мунье, констатирующего непокорность и агрессивность материального мира Всюду, где зарождается свобода, материя сковывает ее тысячью уз. Уделом человека становится неуверенность, забота, и общественная жизнь превращается в постоянную схватку. На основе этого сепаратизма развивается культура надевания масок, которые мало-помалу настолько врезаются в тело, что становится невозможным отличить от них собственное лицо. Такой абстрактный человек без привязанностей вне естественных сообществ ощущает себя суверенным богом свободы. Не знающий ни направленности, ни меры, он оборачивается к другому недоверием и расчетом Персонализм отвергает индивидуализм как жизненную позицию и призывает к открытости личности. Человек относится к другому как объекту, когда относится к нему как к отсутствующему или орудию своего произвола Он относится к другому как субъекту, когда признает, что не может его классифицировать, ибо он неисчерпаем
Отказываясь сгг своей свободы и ответственности, индивид погружается в мир дремлющего сознания, безличных инстинктов, конформизма, моральной посредственности. Первый акт личностной жизни состоит в осознании этой «анонимности» и бунте против деградации, которую от собой представляет. Личностная жизнь - не противоположность коммуникации, а только дополняющая ее пульсация. Самопознание - это путь к осознанию таинства свободы существования, безумный поиск личности. Сознание «Я» - это не потайная комната, в которой личность порастает мхом. Оно, как свет, есть скрытое присутствие, пронизывающее своими лучами весь мир. Рефлексия означает не только внутренний взгляд на собственное «Я» - это также проекция «Я» в окружающий мир. Поскольку в объективном мире существует только законченные состояние человек не находит в нем места для свободы. В этом случае свобода ищется в форме отрицания - отсутствия причины или пробела, к детерминации. Свобода безразличия-это свобода ничем не быть, ничего не хотеть и не делать. Свобода как отклонение от закономерности мира - злая милостыня, выпрашиваемая у индетерминизма Но подлинная свобода не может быть остатком в общем «балансе» Вселенной. Это свобода конкретной личности, ее жизнеутверждение перед лицом ценностей.
Ценности обнаруживают себя в глубинах свободы, созревая вместе с актом их выбора, подчас соглашаясь на унижение выгодой, становясь даже своей противоположностью, и очищаясь от деформации с течением времени. Ценности являются признаком того, что личность может объять Вселенную. Соотношение свободы и ценности в том, что личностный универсум определяет моральный универсум и совпад ает с ним
Таким образов в основе иррационалистических представлений о человеческой свободе залегает мощное гуманистическое ядро. Саш свобода рассматривается как ценностная категория, выступающая основой гармонического единства человека и Вселенной.
Перечень ссылок
1. Письма и фрагменты Эпикура/ Материалисты Древней Греции. -М; 1995. -С. 219
2. Шелер М Положениечеловекавкосмосе/Проблемачеловека взападной философии,- М, 1988. - С. 9
3 ШтайнерР. Мистика на заре духовной жизни нового времени и ее отношение к современным мировоззрениям -Ереван: Ной, 1993. - С. 25
141
4. Штайнер Р. Философия свободы: основные черты одного современного мировоззрения,-Ереван :Ной. 1993,-С. 171
5. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме / Время и бытие. - М.: Республика, 1993. -С. 213 6 . Мунье Э. Персонализм. -М.: Ной. 1993. -С. 21
7. Кьеркегор С. Наслаждение и долг. - Киев: AirLand, 1994,- С. 329 8 . Кьеркегор С. Страх и трепет. - М.: Республика, 1993. - С. 128
