CC BY
71
ФИЛИППОВСКАЯ Татьяна Владимировна
Кандидат педагогических наук, доцент кафедры социологии и психологии
Уральский государственный экономический университет
620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45 Контактный телефон: (343) 317-23-99 e-mail: ftatyana@mail.ru
Сущность знания в контексте актуальных парадигм социологии и экономики
Ключевые слова: знание; информация; ценность знания.
Аннотация. Автор рассматривает актуальные парадигмы социологии и экономической теории в ракурсе инновационного подхода к осмыслению сущности знания.
Дефиниция «знание», с одной стороны, системно используется в проблемных научных полях. С другой стороны, она по-прежнему нуждается в смысловой конкретизации. Это связано с тем, что трактовка «вечного» понятия имеет отличия не только в разных научных школах и направлениях, но и в работах ученых внутри них.
Так, в социологии сегодня мы видим обращение к гуманитарному, явному - неявному (скрытому), формальному - неформальному, предпосылочному, обыденному, коллективному, религиозному, виртуальному - реальному знанию, к знанию о прошлом, «общностному» [1. С. 123], «образовательному» [2. С. 14-15] знанию и т. д. - в зависимости от конструируемой социальной реальности в религиозном, философском, научном, идеологическом, эстетическом и, в целом, социокультурном контекстах.
В экономических науках инструментальными стали организационное, воплощенное, интеллектуальное знание, знание, запечатленное в организационной культуре, встроенное, закодированное и т. д. - «в зависимости от доминирующего (ключевого) типа организационного знания» [3. С. 73]: экспертного, аналитического, рутинизиро-ванного, связанного с интенсивностью коммуникаций и т. п.
Несмотря на представленное разнообразие, в социологии собственно знание - это по-прежнему либо аналог информации, либо проверенный практикой и отраженный в личностном или общностном сознании результат интеракций. В экономике до недавнего времени господствовали установки, отраженные в известном труде Дж. Мокира: «знание в обществе - это совокупность всех индивидуальных знаний членов этого общества» [4]. Такой статистический агрегат - «набор знания» - «содержит противоположные элементы, не совместимые друг с другом». Например, указывает Дж. Мокир, некоторые люди все еще верят, что Земля плоская. «Истинность» знания иррелевантна, «если подразумевать под истинностью то, что соответствует представлениям нашего времени». И, подводит итог Дж. Мокир, «знание относится ко всему, в истинность чего мы верим». Если это так, то нет ясности, как в социуме «складывается» сумма знаний, когда один считает, что Земля плоская, а другой - нет. Представив указанные мнения в виде векторов, можно попытаться суммировать эти две разнонаправленные «истины». В результате в знании социума может доминировать тот смысл знания, чей «вектор» окажется больше. Тогда не исключен вариант признания истиной «плоскости» Земли. Видимо, поэтому чисто экономический подход к знанию должен быть связан прежде всего с правом собственности на него. Например, если один индивид располагает
© Филипповская Т. В., 2012
определенным знанием, то встает вопрос о том, каковы издержки приобретения этого знания другими. Не случайно Дж. Мокир пользуется понятием «издержки доступа» -центральным для понимания процесса накопления знаний в исследуемом им проблемном поле экономической теории.
«Издержки доступа на всем протяжении истории не были неизменны», - утверждает ученый [4. С. 11]. Первоначально они зависели только от двух факторов: технологических и культурных. «Технологические факторы определяли материальные издержки распространения информации, включая средства ее передачи, транспортировку, печать и способы организации. Культурные факторы устанавливали ту степень, в которой люди, владеющие знаниями, желали делиться ими и осуществлять их передачу в социальной сфере». То есть речь идет о барьере, который устанавливает собственник, проводя селекцию акторов по принципу «достоин - не достоин» участвовать в процедуре распределения знания.
Попытка осмысления исследователем технологических факторов вызывает ряд вопросов. Так, Дж. Мокир не уточняет, когда в динамике развития общества наступил выделенный им первоначальный этап их институционализации в социуме. Каким же образом мы сможем разделить, к примеру, в памятниках культуры - результатах труда ремесленников Древности и Античности технологические и культурные факторы? Одновременно передача знаний опытным путем в форме скрытого знания, освоение которого идет «по образцу», не могла не опираться на мотивацию искусного ремесленника делиться этими знаниями. Другими словами, за что платили в течение нескольких лет опытному профессионалу родители ребенка, отданного ему в обучение, т. е. на волонтерский или рабский по сути труд, например, в древнем Вавилоне?
Далее Дж. Мокир утверждает, что первым ученым, обратившимся к категории полезности знаний, был С. Кузнец. Именно он рассматривал знания как источник экономического роста в современном обществе. Сегодня этот тезис считается аксиомой. Однако, по Дж. Мокиру, полезным делает знание только технология. Исключением является, например, «астрологическое знание о дальних галактиках, знания о ценах, законах, взаимоотношениях, личностях, искусствах, литературе». Словом, все то, на что опирается социология, анализируя проблемы социального взаимодействия, конструирования жизненных миров. Но для Дж. Мокира это - «серая» зона, которую целесообразно «обойти» [4].
Таким образом, есть знание, в истинность которого мы верим, есть издержки доступа к накоплению знаний, есть полезность знаний, но те, кто изучает галактики или пишет книги, кто в конечном счете может принять или отказаться от участия в реализации технологий, должны быть отнесены к «серой» зоне «исключенности» из области научного интереса.
Одновременно Дж. Мокир представляет пропозиционное и прескриптивное знание. К пропозиционному ученый относит знание, «каталогизирующее природные явления и закономерности». Прескриптивное знание, «предписывающее совершение определенных действий, связанных с манипулированием окружающей средой ради материальных целей», выступает в форме технологии или инструкции, например, «по манипулированию природой» [4]. Однако оба вида знания не связаны с мотивацией актора их использовать, абстрактны и детерминированы технологией.
В актуальных исследованиях предпринимаются попытки откорректировать экономический детерминизм в использовании абстракций, связанных с сущностью знания, но также вне личности - на уровне формального общностного знания. Так, И. В. Ма-рахина считает, что можно выделить два основных подхода к определению знания. В первом случае знание - это отраженная в сознании, осмысленная информация, используемая для решения задач; оно относится только к человеку и вне его сознания не существует. Но когда речь идет об организации или об экономике, к знаниям
применим второй, более широкий, подход, согласно которому к ним относят также технологии, методики, стратегии и цели, открытия и изобретения [5].
Представленная позиция задолго до публикаций этого автора уже была откорректирована в парадигмах М. Полани о скрытом (неявном) знании (tacit knowledge) [6. С. 299-304, 312-326], основанном на интуиции, мировоззрении и опыте. Поэтому целесообразно констатировать, что и позиционируемая как инновационная методология И. В. Марахиной не поможет найти ответ на вопрос о том, почему инновационное развитие экономики, к примеру, России является пока по многим аспектам лишь декларацией о намерениях.
Б. З. Мильнер определяет знания «как фундаментальный человеческий материал, результат действия людей, интегрирующих информацию» [7. С. Xiii]. С точки зрения данного исследователя, знания - совокупность различных сведений и способностей, которые индивидуумы используют для решения проблем [4. С. 70]. Ведущим аргументом Б. З. Мильнера стало утверждение о том, что П. Друкер определил знания как «информацию, которая изменяет что-либо, кого-либо - или став причиной действия, или создав возможности (как для отдельной персоны, так и для группы) для различных и более эффективных действий». Это сближает парадигму «гуру» менеджмента с нашей [8. С. 102], но не делает их тождественными. Считаем, что действительно ведущее предназначение знаний - это освоение суммы способов экспертной оценки информации для определения и решения жизненных задач. Но под экспертной оценкой информации понимается применение умений и навыков анализа, синтеза смыслов в соответствии с опытом социального взаимодействия и установкой на ценность знания. С нашей точки зрения, такой подход позволяет дистанцировать знания от информации и показать, что знаниями должны считаться действия анализа, синтеза и оценки информации, направленные на катектический аспект ориентации в процессе определения и решения жизненных задач. В качестве информации как объекта ориентации, но не субъекта, инициирующего ответные действия актора, могут выступать конкретные данные о фактах, явлениях, сущностях и смыслах.
Знание как действие реализуется через ведущие принципы: принцип непрерывности, или континуума опыта, - синтез прошлого, настоящего и будущего опыта интеракций; принцип взаимодействия - в условиях гармонии объективного и субъективного смыслов ценности знания. С этой точки зрения знание рефлексируется на уровне предрасположенности субъектов интеракций к одной из установок в отношении ценности знания [8. С. 101]:
• утилитарный подход;
• рационально-прагматический подход;
• рефлексивный подход;
• креативный подход.
Онтологически знание включает:
1) знания «что» - действие в социальной сети по использованию ресурсных возможностей данных, информации, контекстной части декларативного знания в процессе коммуникаций с субъектами и объектами жизненного мира. Это утилитарный подход к ценности знания. При отсутствии мотивации действий на уровне знания «как» происходит «омертвление» социального капитала;
2) знание «как» - действие в социальной сети по решению жизненных задач с помощью процедурного знания и автобиографической памяти. Рационально-прагматический подход к ценности знания отражает ригидность социального капитала;
3) знание «зачем» - действие в социальной сети по применению знания «что» и знания «как» для выработки стратегий социального взаимодействия с индивидами, группами, общностями при осмыслении алгоритма решения жизненных задач. Установка на рефлексивный подход к оценке ценности знания и на идентификацию
в соответствующей социальной сети. Стабильный режим накопления и использования социального капитала;
4) знание «почему» - действие в социальной сети по применению знаний «что», «как» и «зачем» для анализа, синтеза, оценки алгоритмов решения жизненных задач на уровне интериоризации ценности знания в социальных сетях. Креативный подход к ценности знания, динамике социального капитала.
Формулировка онтологических составляющих знания через вопросы имеет свое объяснение. Так, знание «зачем» конституирует уровень притязаний личности и общностей. Он может ограничиваться рамками витальных потребностей - «выжить», а может быть направлен и на творческие цели. Ответы на вопрос «почему?» связаны с креативным подходом к сущности оценки результатов действий, причинно-следственных, пространственно-временных связей и прогностических диспозиций.
Таким образом, мы говорим не об инициировании информацией действий акторов, а о сущности действий. Представленная авторская позиция находит частичное подтверждение в известной парадигме Р. Аккоффа, которую развивают Ж. Беллинжер (Gene Bellinger), Д. Кастро (Durval Castro) и А. Миллс (Anthony Mills) [9]. Мы воспринимаем смысл рассуждений ученых в связи с аккоффовским вектором «данные - информация - знания - мудрость» как экономические аспекты оценок сущности знания и своеобразную адаптацию известной цепочки функций сознания Д. Юма «ощущение -интуиция - мышление - чувство».
Согласно Р. Аккоффу, характеристика «содержание человеческого разума» может быть представлена через пять категорий (см. рисунок):
1) данные - символы, констатация факта или явления;
2) информация - данные, которые обработаны, чтобы быть полезными; в нашем подходе обеспечивает ответы на вопросы «кто?», «что?», «где?», и «когда?»;
3) знание - синтез данных и информации; обеспечивает ответ на вопрос «как?», благодаря чему события, явления и факты могут быть предсказаны;
4) понимание - дается оценка «почему»; в нашей трактовке это может быть представлено как знание «зачем»;
5) мудрость - оценочное понимание; в нашей трактовке может быть представлено как знание «зачем» и знание «почему».
Взаимосвязь Мудрость
Данные, представляющие факт или событие изолированно от других вещей
Рассматривая этот своеобразный квинтет «содержания человеческого разума», Р. Аккофф отмечает, что первые четыре категории касаются прошлого: они имеют дело с тем, что было или что известно. Только пятая категория - мудрость - направлена на будущее, потому что мудрость связана с предвидением и проектированием. «Именно с мудростью люди могут создать это будущее, а не только „ухватывать“ настоящее и прошлое». Но достижение мудрости «трудоемко, так как люди должны пройти последовательно все предшествующие категории» [9].
Заметим, что знание позиционировано выше как продукт, «сырьем» для которого выступают данные и информация. Но мы видим, что человек дистанцирован от этого продукта, хотя должен, как указывает ученый, уметь предсказать перспективы развития событий, опираясь именно на него. Далее можно предположить, что Р. Аккофф подразумевал под умением предсказать события всё, что касается каких-то объектов в пределах первичных структурных элементов и кратковременных периодов. Мудрость же, как представляется, должна использоваться при решении более глобальных задач, касающихся организационных структур в целом и долговременных стратегий. Тогда получается, что, несмотря на определение знания на уровне продукта, его применение все-таки подразумевает какое-то действие. Другой вопрос: как и куда это действие будет направлено, если принять за основу сущности знания первые четыре категории из предложенных Р. Аккоффом?
Пытаясь ответить на данный вопрос, мы можем обратиться к представленной ранее установке на рационально-прагматический подход к ценности знания [8. С. 101]. При этом действие, основанное на артефактах (символы, традиции, ритуалы), на идеалах и целях общности, ориентируется на доминирование выгод над издержками ресурсов интеракций. Функции ценности знания - принятие процедурного знания и отрицание «ненужного» знания, усиление значимости процедурного знания и снижение значимости декларативного знания. Здесь мы используем подход Дж. Ф. Килстрома и Н. Кантор [10], которые предлагают структурно делить «фонд» социального интеллекта на две большие подгруппы: декларативные знания, состоящие из абстрактных понятий и конкретных автобиографических воспоминаний, и процедурные знания, состоящие из правил, навыков и стратегии, с помощью которых человек манипулирует декларативными знаниями, преобразуя их, конкретизируя и транслируя на практике. Тогда, в контексте наших рассуждений, социальная сеть замыкается на участниках актуальных интеракций и меняется на каждом шаге мобильности. Мобильность может быть реализована в условиях «осмысления будущего», но, вероятно, кем-то другим -не той личностью, которая действует в рамках «настоящего и прошлого», а субъектом, способным оперировать категориями «будущего». При этом фрейм действий личности, в отличие от субъекта, «наделенного мудростью», определен границами «что?», «кто?», «где?», «когда?» и «как?».
Если фрейм - рамка, с помощью которой индивидуальные и коллективные акторы воспринимают и интерпретируют окружающий мир, - включает жизненные задачи на уровне «почему», то мы можем говорить об установке на рефлексивный подход к ценности знания. Он ориентирует действие на анализ реализуемых стратегий познания. Функции ценности знания здесь - принятие нового знания или отрицание «неодоб-ряемого» знания, усиление значимости процедурного знания и снижение значимости «ненужного» знания, удержание или утрата «ненужного» процедурного знания во времени. Социальная сеть динамична и условно замкнута на профессиональных и досуговых общностях, которым делегируется право экспертного знания.
Мы можем развить наше предположение дальше, указывая на то, что созданный Р. Аккоффом перечень категорий содержания человеческого разума предусматривает и дифференциацию в социальном распределении знания в соответствии с системной иерархией. Это допустимо в связи с условной абстрактностью как данной модели, так
и модели будущего, на прогнозирование которого должен быть направлен вектор интересов «собственников мудрости».
Думается, нам удалось показать, что парадигмально в отношении сущности знания можно наблюдать некоторое сближение позиций социологов и экономистов. Однако следует отметить, что в экономической теории сегодня имеются наработки, позволяющие предположить даже некоторое опережение в этом направлении. Так, еще совсем недавно в одной из работ Б. З. Мильнера указывалось на то, «что экономическая теория до сих пор не выделяет и не рассматривает такую сферу экономической деятельности человека, как производство собственно знаний» [3. С. 70]. Сегодня эта позиция опровергнута в концепте о пентаспирали производства знаний М. В. Фёдорова, Э. В. Пеши-ной, О. В. Грединой и П. А. Авдеева [11]. В основе рассуждений ученых - жесткое дистанцирование информации и знаний. Информация позиционируется как инструмент знаний. Однако вопрос о сущности знаний при инновационном исследовании моделей их производства по-прежнему остается в «серой зоне». В связи с этим попытка внести некоторые коррективы в выявленную диспропорцию актуальных парадигм социологии и экономики указывает на существование перспективной проблемной научной ниши.
Источники
1. Зборовский Г. Е. Теория социальной общности. Екатеринбург : Гуманитар. ун-т, 2009.
2. Зборовский Г. Е. Социология образования и социология знания: поиск взаимодействия // СОЦИС. 1997. № 2.
3. Мильнер Б. З. Управление знаниями в современной экономике. М. : Ин-т экономики РАН, 2008.
4. Мокир Дж. Общество знания: теоретические и исторические основы // Экон. вестн. Ростов. гос. ун-та. 2004. Т. 2. № 1.
5. Марахина И. В. Формирование экономики знаний как ключевое условие роста конкурентоспособности страны // Проблемы развития инновационно-креативной экономики : сб. докл. по итогам Междунар. НПК (Москва, 29 марта - 9 апреля 2010 г.). М. : Креативная экономика, 2010.
6. Полани М. Личностное знание: на пути к посткритической философии. М. : Прогресс, 1985.
7. Мильнер Б. З. Управление знаниями. М. : ИНФРА-М, 2003.
8. Филипповская Т. В. Дихотомия «знание - незнание»: поиск сущностной новизны // Вопросы социологии и политологии. 2011. № 1 (1).
9. Bellinger G., Castro D., Mills A. Data, Information, Knowledge, and Wisdom. URL: http://www.systems-thinking.org/dikw/dikw.htm.
10. Kihlstrom J. F., Cantor N. Social Intelligence: Handbook of intelligence. 2nd ed. Cambridge : Cambridge University Press, 2000.
11. Пентаспираль - концепция производства знаний в инновационной экономике / М. В. Фёдоров, Э. В. Пешина, О. В. Гредина, П. А. Авдеев // Управленец. 2012. № 3-4 (31-32).
