CC BY
80
Р.В.Сколота
СУЩНОСТЬ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ОБНОВЛЕНЧЕСКОГО РАСКОЛА В АСТРАХАНСКОМ КРАЕ (1920 — 1925 гг.)
Астраханский государственный университет
The analysis of the Russian Orthodox Church Schism in 1920s, that was inspired by Bolshevist leader and GPU (State Political Directorate) and involved the whole country, is given. The article represents the essence and dynamics of the renovated schism and its regional peculiarity in the Astrakhan Region as an example.
Идея создания лояльной «советской» Церкви волновала умы высокопоставленных большевиков уже с 1919 г., периодически вызывая многоуровневые дискуссии на разных этажах власти. Об этом свидетельствует публичная полемика на страницах «Известий ВЦИК» между заведующим Секретным отделом ВЧК М.Я.Лацисом и заведующим VIII отделом Наркомата юстиции П.А.Красиковым в декабре 1919 г. [1].
Весной 1921 г. в дискуссии о методах ведения борьбы с Церковью побеждает точка зрения Л. Д. Троцкого. Она заключалась в использовании самих священнослужителей в качестве проводников политики партии в Церкви [2]. С этого момента активно обсуждается вопрос о необходимости коренных изменений в политике по отношению к Церкви. В одном из октябрьских докладов на коллегии ВЧК в 1921 г. говориться: «Для более быстрого и верного проведения в жизнь необходимо на первых порах принять следующие меры:
1) Пользоваться в своих целях самим духовенством, в особенности, занимающим важное служебное в церковной жизни положение...
2) Выяснить характер отдельных епископов, викариев, дабы на черте честолюбия разыгрывать разного рода варианты, поощряя их желаниям и замыслам.
3) Вербовать осведомителей по духовенству предлагается после некоторого знакомства с духовным миром и выяснения подробных черт характера по каждому служителю культа в отдельности.» [3]. Пункты этого доклада легли в основу плана «развала Церкви». Практическое осуществление этого плана было поручено ГПУ. В самом ГПУ этим занималось 6-е отделение секретного отдела (СО) ГПУ во главе с Е.А.Тучковым под непосредственным контролем Л.Д.Троцкого и Ф.Э. Дзержинского.
Осуществление поставленных задач началось с создания по инициативе ГПУ в марте 1922 г. так называемой «петроградской группы прогрессивного духовенства» [4]. Костяк этой группы составили священники уже известные своими действиями по борьбе за обновление Церкви: протоиерей А.Введенский, священники А.Боярский и В.Красницкий. Активная работа по созданию подобных групп велась и в других городах.
26 апреля 1922 г. начался судебный процесс по делу московских священников и мирян, обвиненных в сопротивлении изъятию церковных ценностей. В качестве свидетеля по этому делу был привлечен Патриарх Тихон. Его выступление в суде, в котором он уклонился от официального обвинения в адрес подсудимых, дало повод к обвинению и аресту само-
го Патриарха [5]. Следствием ареста стала резкая активизации действий так называемого «прогрессивного духовенства». 10 мая в прессе появляется воззвание группы представителей петроградского, саратовского и московского «прогрессивного духовенства» «К верующим сынам Православной Церкви Российской». Авторы воззвания резко осудили политику Патриарха Тихона и сопротивление духовенства и мирян изъятию ценностей, призывают созвать Поместный Собор, который мог бы восстановить нормальные отношения между властью и Церковью [6].
После своего ареста патриарх Тихон назначает своими заместителями митрополитов Ярославского Агафангела (Преображенского) и Петроградского Вениамина (Казанского). Об этом 12 мая он сообщает в письме М.И.Калинину [7]. Однако для облегчения обновленцам захвата власти в Церкви митрополит Ага-фангел был задержан властями в Ярославле, а митрополит Вениамин арестован и впоследствии расстрелян.
В это же время создается официальная обновленческая организация — «Живая Церковь», внутри которой избирается Высшее церковное управление (ВЦУ). Каковы были полномочия, данные обновленцами этому органу, мы можем увидеть из письма членов «Живой Церкви» председателю ВЦИК М.И.Калинину от 16 мая 1922 г.: «Настоящим доводится до сведения Вашего, что ввиду устранения Патриархом Тихоном себя от власти, создается Высшее Церковное Управление, которое с 15 мая приняло на себя ведение церковных дел в России» [8]. Возглавлять обновленческое ВЦУ было поручено епископу Антонину (Грановскому), который ранее за свою обновленческую деятельность был запрещен Патриархом в служении.
Таким образом, в мае 1922 г. создается ситуация, при которой официальная церковная иерархия остается без руководителя, а фактическая власть в Церкви переходит к обновленцам. «Живая Церковь» начинает действовать по принципам политической организации, со своей программой, уставом, членскими взносами, центральным комитетом. Появляется печатный орган «Живой Церкви», журнал с одноименным названием, главной задачей которого является пропаганда обновления Церкви, в частности через дискредитацию Патриарха и высших иерархов, его поддерживающих [9].
С июня 1922 г. ВЦУ в сотрудничестве с ГПУ начинает вести активную работу по вербовке в свои ряды епархиальных архиереев. В этой деятельности ведущая роль отводилась местным отделам ГПУ. К августу 1922 г. 37 из 73-х епархиальных епископов присоединились к ВЦУ [10].
Такой количественный рост позволяет обновленцам под жестким контролем Политбюро организовать Всероссийский съезд духовенства, который начал свою работу 6 августа. Съезд выступил с ходатайством о созыве Собора, а также принял ряд резолюций: о признании полномочий ВЦУ и прекращении поминовения Патриарха Тихона, об установлении брачного епископата и упразднении монашества, о закрытии городских монастырей и превращении сельских в трудовые коммуны, о борьбе с контрреволюцией и др. Однако уже во время работы съезда в
среде его участников появились разногласия. Это ясно видно из отчетов Тучкова в Политбюро. Согласно сводке №1 (от 9 августа) 6-го отделения СОГПУ «настроение съезда однородное, идут все за КРАСНИЦКИМ» [11]. Но уже в сводке №2 (от 12 августа) сообщалось, что «образовались три небольших течения», которые выделились «в связи с вопросами о монашестве и о форме церковного управления» [12]. Разногласия, наметившиеся на съезде, усилились после его окончания 17 августа.
Уже в конце октября ГПУ приходит к пониманию того, что ослабление «Живой Церкви» ставит под угрозу всю антицерковную компанию. В своем докладе на заседании Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б) 31 октября Е.А.Тучков отметил, что «организация новых групп, ослабившая «Живую Церковь»... оказалась мероприятием преждевременным», и «ти-хоновцы, пользуясь неразберихой, стали приходить в себя и организовываться» [13]. На этом же заседании были приняты следующие постановления: «а) Взять более твердую ставку на группу «Живой Церкви», коалируя с нею левую группу. б) Усилить борьбу с тихоновщиной, в чем бы она не выражалась... в) Развернуть широкую работу по очистке от тихоновского и вообще черносотенного элемента приходских советов в центре и на местах. г) Повести ударным порядком смещение тихоновских епископов. д) Провести через ГПУ повсеместное признание Советской власти епархиальными советами, отдельными епископами и попами... ж) Предложить ГПУ поставить хорошо дело с компрометацией попов здесь и на местах» [14].
На фоне борьбы за единство обновленчества, в ноябре начинается активная подготовка к созыву Поместного Собора. А. Введенским совместно с Антирелигиозной комиссией ЦК РКП(б) составляются его основополагающие тезисы (повестка).
29 апреля 1923 г. в храме Христа Спасителя открылся обновленческий «Второй поместный собор Православной российской Церкви». На нем присутствовали представители от 72-х из 74-х епархий, что говорит о широком распространении влияния обновленчества. Прежде всего «собор» принял решение по поводу Патриарха Тихона — «лишение сана и звания Патриарха за то, что направлял всю силу своего морального и церковного авторитета на ниспровержение существующего гражданского и общественного строя нашей жизни.» [15]. Был принят ряд постановлений по реорганизации внутрицерковной жизни. С этого времени формально единая (но на самом-то деле раздробленная) обновленческая церковная организация должна была управляться Высшим церковным советом (ВЦС) в составе восемнадцати членов и под председательством возведенного в митрополиты Антонина (Грановского) (который вскоре после лже-собора вышел из ВЦС).
Однако решения, принятые на Соборе, не были реализованы. Причиной этого послужило, прежде всего, освобождение 27 июня 1923 г. Патриарха Тихона из тюрьмы ГПУ. Освобождение Патриарха состоялось после его заявления, направленного 16 июня в Верховный суд РСФСР. Патриарх признавал правильность решения суда, раскаивался и просил Верховный суд освободить его из-под стражи [16].
28 июня и июля 1923 г. появляются первые после освобождения из заключения послания Патриарха. В них он вновь признает свою вину перед советской властью, раскаивается в своих действиях против нее и публично осуждает тех священнослужителей и мирян, которые примкнули к контрреволюционным движениям. Вместе с тем уже в этих посланиях звучит критика в адрес обновленчества [17]. 15 июля выходит третье послание, полностью посвященное критике обновленчества и «Живой Церкви». В нем Патриарх уже со всей определенностью говорит: «Все распоряжения не имеющей канонического преемства незаконной власти, правившей Церковью в Наше отсутствие, недействительны и ничтожны!» [18].
Действиями Патриарха по обновленцам был нанесен очень сильный удар. И в Москве, и в Петрограде, и в провинции начался массовый возврат людей и храмов в Православную Церковь.
Реорганизация «Живой Церкви», возглавляемая Тучковым и имевшая своей целью укрепление позиций обновленцев среди православного населения, не дала ожидаемых результатов. Тогда у властей возникла идея начать переговоры с Патриархом Тихоном о достижении какого-то компромисса между ним и обновленцами. Разработка этого направления принадлежала тому же Тучкову. По согласованию с ним митрополит Евдоким (Мещерский), возглавлявший теперь ВЦС, взял курс на сближение с традиционным Православием. Спешно созванный в августе 1923 г. обновленческий съезд аннулировал едва ли не все радикальные «соборные» решения всего лишь трехмесячной давности, сохранив лишь институт брачного епископата; переименовал обновленческую организацию в «Русскую православную церковь» и избрал для руководства ею традиционный Синод [19].
После осуществления таких мер осенью 1923 г. Тучков предлагает патриарху начать переговоры с митрополитом Евдокимом. Патриарх Тихон ответил отказом [20]. В подтверждение своей позиции 15 января 1924 г. он выпускает постановление, в котором распоряжается «всех уклонившихся в «обновленчество» и состоящих вне общения с Патриархом считать отколовшимися от Православной Церкви — состоящими в расколе; иерархию, как и управление у обновленцев — незаконными...» [21]. Таким образом, та группировка, которая сложилась вокруг обновленческого Синода, уже была лишена возможности вести переговоры с Патриархом.
Однако власти продолжали настаивать на том, чтобы Патриарх Тихон вел переговоры с обновленцами, угрожая при этом разного рода репрессивными мерами. В марте 1924 г. Патриарх Тихон вступил в переговоры, но не с обновленческим Синодом, а с группировкой, которая от Синода откололась и которая находилась с Синодом в достаточно напряженных отношениях, а именно с группировкой В.Красницко-го, с «Живой Церковью» [22].
Переговоры проходили в течение весны 1924 г. Власти со своей стороны активно пытались на всех уровнях оказывать давление на Патриарха. Однако отношение верующих и духовенства к личности В.Красницкого было столь отрицательным, что в ию-
не 1924 г. Патриарху пришлось официально отказаться от переговоров [23].
В Астраханской епархии обновленческие группы появляются в начале лета 1922 г. Первыми сторонниками нового движения стали священники К.Цедровский, Н.Боровков, А.Юрикас. К концу лета обновленцам во главе с К.Цедровским удалось привлечь на свою сторону не только многих священнослужителей, но и викарного епископа Анатолия (Соколова), оказавшегося во главе епархии. Назначенный Патриархом Тихоном на Астраханскую кафедру архиепископ Фаддей (Успенский) был в это время в сибирской ссылке. В августе 1922 г. во главе с епископом Анатолием состоялось собрание астраханского духовенства, целью которого было всеобщее признание власти «Живой Церкви» и обновленческого ВЦУ. Однако большая часть духовенства епархии декларировала свое неприятие обновленцев.
С этого момента в епархии, по сути, образовалось двоевластие: с одной стороны, епископ Анатолий и епархиальный совет, состоявший в основном из обновленцев, с другой — Союз религиозных общин. Эта организация представляла собой уникальное для своего времени демократическое объединение православного духовенства и мирян — коллегиальный орган местного церковного самоуправления. В ситуации, когда астраханский правящий епископ Анатолий сам перешел в обновленчество, эта организация оставалась единственным оплотом патриаршей Церкви. После получения известий о результатах обновленческого «поместного собора» 1923 г. в Астрахани было решено провести собрание Союза религиозных общин. Собрание состоялось 10 июня 1923 г. в астраханском кремле. О настроении собрания сохранилось свидетельство члена его президиума Н.Н.Лесницкого: «Собрание подтвердило, что народ реформы не принимает, ибо он ее совершенно не понимает и не примет, так как она проведена без него» [24]. Собрание постановило не признавать Собор 1923 г. каноническим, не признавать его постановлений, а епископа Анатолия считать отпавшим от Церкви. Таким образом, обновленцы во главе с епископом Анатолием теряли власть над основной частью духовенства и верующих.
В ответ на решение собрания епископ Анатолий запретил служить большинству неугодных клириков, отказавшиеся подчиниться подверглись арестам ГПУ [24].
Следующим шагом обновленцев стало вытеснение «тихоновцев» из храмов. «Война» за приходы велась в течении второй половины 1923 г. К декабрю 1923 г. при мощной поддержке органов ГПУ и местной администрации почти все городские и сельские храмы были захвачены обновленцами. Причем при храмах, оставшихся в руках «тихоновцев», общины насчитывали по несколько тысяч человек, тогда как обновленческие храмы практически пустовали.
Переход храмов к обновленцам происходил различными путями, в большинстве случаев незаконными. Так, например, в ноябре 1923 г. к епископу Анатолию обратился священник закрытого Михаило-Архангельского храма В.П.Реверсов с просьбой предоставить ему новое место служения. Епископ согла-
сился дать ему место при Введенском храме, но лишь при том условии, что он соберет обновленческую группу из 50 человек, что было необходимо для регистрации. Так как среди прихожан Введенской церкви желающих перейти к обновленцам не нашлось, священник, пользуясь доверием к себе, обманным путем собрал подписи со своих знакомых и бывших прихожан. 19 ноября постановлением административного отдела губисполкома Введенский храм был отдан практически не существующей обновленческой общине. По подобной схеме происходил захват обновленцами и других храмов.
Ситуация кардинально изменилась с прибытием в Астрахань из ссылки 22 декабря 1923 г. архиепископа Фаддея (Успенского). Этот иерарх имел огромный авторитет у астраханского духовенства и верующих. После его возвращения на кафедру епископ Анатолий и возглавляемые им обновленцы стали стремительно терять власть над приходами. В среде городского и сельского духовенства начался стремительный отток из обновленчества, храмы, принадлежавшие обновленцам, совсем опустели.
Уже летом 1924 г. в Астраханской епархии начался глубокий кризис обновленчества. В связи с этим, в Астрахани в течение 1924 — 1925 гг. обновленцы так же, как и в Москве, искали примирения со сторонниками Патриарха. Вероятнее всего, епископ Анатолий получил на этот счет соответствующие указания из Москвы. Он дважды писал архиепископу Фаддею (Успенскому) письма о примирении. Оба письма остались без ответа. Тогда обновленцы решили вынести этот вопрос на народное обсуждение. С этой целью в 1925 г. (точная дата не известна) в Успенском кафедральном соборе они организовали торжественную службу, после которой должно было начаться собеседование по вопросу примирения. Но как только епископ Анатолий начал свою речь о сущности обновленчества и контрреволюционной направленности «тихоновщины», из толпы собравшихся раздались голоса протеста, люди заволновались. Епископ поспешил скрыться [25]. Таким образом, попытка примирения обновленцев и «тихоновцев» в Астрахани, как и в центральной части России, закончилась неудачей.
С этого времени поддержка обновленцев со стороны Политбюро и ГПУ начинает ослабевать. По мнению большинства исследователей этого периода, происходит это из-за того, что стала очевидной неспособность обновленческого движения привлечь к себе и удержать верующую массу, его неэффективность в борьбе с Православной Церковью.
История обновленческого раскола после 1925 г. — это история его постепенного исчезновения. В дальнейшем власть совсем прекращает поддержку обновленчества, а в 1930-е гг. переходит к открытым репрессиям против его участников.
Обновленческий раскол был искусственно созданным процессом, в большей степени инспирированным ГПУ с участием группы духовенства, боровшейся за власть в Церкви. Даже при всесторонней поддержке ГПУ в столице и регионах обновленческое движение оказалось неспособным решить поставленные перед ним задачи. На фоне усиления общественных и политических позиций Православной Церкви в 1924 — 1925 гг. ослабление обновленцев приводит к потере последними своей движущей силы, а именно поддержки власти. Происходит постепенное затухание и исчезновение раскола. На примере Нижневолжского региона мы также можем видеть, что немалую роль в противодействии обновленческому расколу играли рядовые верующие, составившие большую часть Союза религиозных общин. Только при их поддержке священнослужители, оставшиеся верными Патриарху, могли бороться с внутрицерковным расколом.
1. Известия ВЦИК. 1919. № 270. С.18-21; №281. С.13-17.
2. Митрофанов Г., прот. История Русской Православной Церкви 1900 — 1927 гг. СПб., 2002. С.233.
3. Там же. С.233-234.
4. Там же. С.240.
5. См.: Акты Святейшего Патриарха Тихона. М., 1994. С.195-212.
6. Архивы Кремля. Политбюро и Церковь. 1922 — 1925 гг. М., 1997. С.307-309.
7. Акты Святейшего Патриарха Тихона. С.213.
8. Там же. С.216.
9. Живая Церковь. 1922. №1. С.1-2.
10. Митрофанов Г., прот. Указ. соч. С.263.
11. Архивы Кремля. С.316.
12. Там же. С.317.
13. Там же. С.334.
14. Там же.
15. Митрофанов Г., прот. Указ. соч. С.279.
16. Акты Святейшего Патриарха Тихона. С.280.
17. Там же. С.283-287.
18. Там же. С.291.
19. Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. С.73.
20. Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты: В 3 т. Kuesnacht, Switzerland, 1978. Т.2. С.252.
21. Акты Святейшего Патриарха Тихона. С.309.
22. Митрофанов Г., прот. Указ. соч. С.313.
23. Левитин А., Шавров В. Указ. соч. С.255-274.
24. Архив Астраханского УФСБ. Д.3979/1. Л.18.
25. Патриарх Тихон и история русской церковной смуты. Кн.1. СПб., 1994. С.285.
