CC BY
570
АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПРОСОВ
Т.И.ЗАСЛАВСКАЯ
Стратификация современного российского общества
В предыдущей статье* мы описали статусные и соци-ально-демографические портреты групп, формирующих социальную структуру основной части российского общества. Задачи данной статьи — разделить, эти группы на четко различающиеся иерархические слои, или страты, описать особенности этих слоев, а также охарактеризовать количественные соотношения между'социальными слоями и группами. ... . .
Особенности социальной стратификации российского общества. Основными критериями социальной стратификации принято считать: политический потенциал, выражающийся в объеме властных и управленческих функций общественных групп; экономический потенциал, проявляющийся в масштабах их собственности, а также социокультурный потенциал, отражающий уровень образования, квалификации и культуры, особенности образа и качества жизни людей. Хотя названные критерии в известной мере взаимосвязаны,, каждый из них отражает самостоятельную "ось" социально-стратификационного пространства. ..
Понятия политического, экономического и социокультурного потенциалов групп и слоев в принципе применимы к любому обществу, но :в современном "российском обществе их конкретное содержание и относительный "вклад" в формирование групповых статусов обладают определенной спецификой. Так, ослабление государственной власти, нестабильность личного статуса и "вре-менщичество" многих национальных и региональных лидеров способствуют некоторому снижению роли политического компонента стратификации. Разумеется, объем властньк и политических полномочий продолжает играть важную роль в формировании социального статуса. Но ‘ в настоящее время на ' первое место выдвигается экономический аспект власти, прежде всего '— роль общественных групп в управлении экономикой и приватизации собственности. Прямая или даже косвенная причастность к перераспределению крупной государственной собственности сегодня служит важнейшим фактором, определяющим социальный статус.
Экономический потенциал общественных групп современной России включает три компонента: а) владение капиталом, способным производить доход, б) причастность к процессам распределения; перемещения и обмена общественного, особенного! государственного, продукта и в) уровень личного дохода: и потребления. Основную часть российского общества по-прежнему составляют те, кто не имеют ни собственного капитала (дела, бизнеса), ни специального доступа к присвоению государственных благ. Экономический потенциал этих групп, как и прежде, определяется уровнем заработков и доходов, получаемых за (работу по найму. •
Интенсивный распад старых и формирование' новых общественных институтов значительно усиливают трудовую й| социальную мобильность работников: В связи с этим повышается роль их социокультурных характеристик) таких, как качество базового образования, спо-
* См.: Заславская Т.И. Структура современного российского общества // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1995. № 5. С. 7—13.
собность к овладению новыми знаниями, уровень квалификации, широта кругозора, богатство профессионального опыта и пр. В условиях формирующегося в стране рынка труда возрастает ценность профессионализма, а соответственно и роль социокультурного компонента в механизме социальной стратификации.
Социальные слои российского общества. В предыдущей статье мы предварительно разделили социальные группы российского общества на четыре иерархических слоя. Теперь на этом вопросе остановимся подробнее. Социологические портреты выделенных нами групп показывают, что за их пределами остаются, по крайней мере, два слоя, играющие важную роль в трансформационных процессах. Это, во-первых, политическая и экономическая элита, представители которой не попадают в выборки массовых опросов из-за своей малочисленности, а во-вторых, полукриминальное "социальное дно”, с одной стороны, отчужденное от остального общества и живущее по своим законам, но с другой — представляющее большую криминогенную опасность, особенно в кризисные периоды. Отсутствие социологических данных об этих стратах вынуждает нас ограничиться анализом социальных слоев лишь основной части российского общества. - - - ’
..Согласно исходной исследовательской гипотезе, основная часть российского общества разделяется на четыре слоя: верхний средний, средний, базовый и нижний, но это предложение нуждается в проверке. Необходимо, во-первых, убедиться в наличии названного числа четко различающихся и в то же время достаточно гомогенных слоев (например, в случае высокого сходства базового и нижнего слоев может оказаться, что их следует рассматривать вместе); во-вторых, определить, какие именно группы принадлежат к каждому слою. Чтобы дать обоснованные ответы на эти вопросы, мы осуществили экспертную оценку социального статуса групп, ранжировали их по уровню статуса, а затем проанализировали несколько вариантов разделения групп на иерархические слои. Наибольшую трудность представили вопросы об отнесении к тем или иным слоям групп мелких предпринимателей1 (верхний средний или средний?), кадровых военных (базовый или средний?) и крестьян (базовый или нижний?). Неоднозначно решался и вопрос о разделении или объёдинении базового и нижнего слоев. Дело в том, что большинство их характеристик оказались очень сходными, в то время как несколько признаков указывали на существование довольно важных различий. Варианты получаемых разделений оценивались по критериям глубины различий социальных потенциалов слоев, степени их количествённой наполненности (важной для обеспечения надежности данных), а также относительного сходства-входящих в них групп;
В конечном счете принята следующая схема стратификации основной (срединной), части российского общества: ■
верхний средний слой — средние и крупные предприниматели; ' л
средний слой — мелкие предприниматели, полупред-приниматели, менеджеры производственной сферы, управленцы непроизводственной сферы (госаппарат), высшая интеллигенция, рабочая элита, кадровые военные;.
базовый слой — массовая интеллигенция, полуинтел-лигенция, работники торговли и сервиса, индустриальные рабочие, крестьяне;
нижний слой — неквалифицированные работники.
Показатели Социальные слои
верхний средний средний базовый нижний
Владение капиталом: собственники частных фирм 100 18 0 0
собственники другого бизнеса - 0 14 0 0
Статусы занятости: • самозанятые 100 29 0 0
работающие по. найму 0 71 100 юо ;
Сектора экономики: частный „/ 100 29 5 ч ' з
акционерный 0 31 28 25
государственный 0 41 67 72
Личное благосостояние: ступени благосостояния зажиточность, состоятельность 70 30 5 3
относительный достаток, нуждаемость 30 56 49 32
бедность, нищета 0 14 46 65'
самооценки благосостояния хорошее, очень хорошее 37 13 5 3'
плохое, очень плохое 11 27 43 51
доля расходов на питание ' не более половины 46 29 18 ' .' 11
почти все расходы 16 37 56 71
динамика благосостояния доходы растут быстрее или так же, как цены 66 27 11 8
питание улучшается или не изменяется. 85 59 43 34
Средний доход в месяц (в % к базовому слою; 1993 г.) 621 285 100 65
Попытаемся оценить социальный потенциал каждого из слоев.
Экономический потенциал. Для оценки экономического потенциала выделенных слоев используем четыре группы характеристик: а) владение производительной собственностью (капиталом); б) статус занятости; в) социальный сектор экономики; г) уровень материального благосостояния. Данные по этим характеристикам приведены в табл. 1.
Данные табл. 1 свидетельствуют о том, что иерархические слои российского общества обладают качественно разным экономическим потенциалом. Верхний средний слой образуют люди, владеющие капиталом, достаточным для организации собственной фирмы (главным образом, в финансовой или коммерческой сферах). ?/ю из них живут состоятельно или зажиточно, остальные —г- на уровне достатка. Самооценки уровня благосостояния намного скромней объективных данных, что связано с повышенными запросами к доходам. Тем не менее, на одну негативную оценку своего материального положения здесь приходится более трех позитивных По всем показателям, связанным с уровнем жизни, верхний средний слой существенно отрывается не только от базового, но и от среднего. Характерно, что у 2/з этого слоя доходы растут быстрее или, по крайней мере, не медленнее, чем цены. Иными словами, богатство этих людей возрастает.
Средний уровень доходов верхнего среднего слоя, по данным мониторинга, в 6—7 раз выше базового и почти в 10 раз выше нижнего. Причем эти данные значительно преуменьшены, так что действительная разница больше.
Во-первых, средний уровень доходов каждого слоя рассчитывается по данным тех анкет, где соответствующий показатель заполнен. Между тем, до 1/з средних и крупных предпринимателей отказываются обсуждать уровень своих доходов (возможно, из соображений безопасности). Во-вторых, вопросы анкет мониторинга сформулированы в основном применительно к личным доходам, направляемым на потребление. По отношению-к работникам наемного труда это не создает особых проблем. Однако владельцы собственных фирм помимо личных имеют значительные предпринимательские доходы, используемые для дальнейшего развития бизнеса и, как правило, не отражаемые в анкетах. В целом верхний средний слой объединяет людей, обладающих высоким экономическим потенциалом и оказывающих весьма существенное влияние на развитие национальной экономики.
Состав среднего слоя в отношении владения собственностью и типов занятости более разнообразен, чем верхнего среднего. Около 20% его представителей имеют собственные (как правило, небольшие) фирмы, еще 10—15% заняты индивидуальной деловой и экономической деятельностью, а многие совмещают собственный бизнес с работой по найму. Явно преобладает занятость в частном и акционированном секторах экономики: уже в 1993 г. в госсекторе работали лишь 2/5 этого слоя. Среднемесячный доход его представителей в 1993—1995 гт. был в 2—2,5 раза ниже, чем верхнего среднего, но примерно в 2,5—3 раза выше, чем базового слоя. Модальный интервал шкалы благосостояния среднего слоя — относитель-
1 г Показатели Социальные слои
верхний средний средний базовый нижний
1 Собственники (баз, фирм) 27 11 0 . 0
Руководители, директора, менеджеры предприятий 73 26 0 0
Самооценка руководитель верхнего звена 71 15 1 0
руководитель среднего звена 13 18 3 ■ 0
специалист 9 29 38 1
Фактически выполняют работу специалистов 0 23 20 0
ный достаток, причем почти 1/з его живут зажиточно и состоятельно. Бедных, и обнищавших сравнительно немного (1/7), но субъективно оценивающих свое материальное положение как "плохое" или "очень плохое" вдвое больше, что свидетельствует о стремлении к высокому стандарту жизни. По основным показателям благосостояния средний слой стоит значительно ниже верхнего среднего и столь же значительно выше базового. Например, улучшать или хотя бы не ухудшать свое питание удается 85% представителей верхнего среднего слоя, 59
— среднего и 43% - базового. В целом экономический потенциал данного слоя позволяет большинству его состава сохранять, а частично и повышать сложившийся стандарт жизни.
Экономический потенциал базового и нижнего слоев почти одинаково низок, в этом отношении они могут рассматриваться вместе. Оба они представлены исключительно теми, кто работают "за зарплату", т.е. по найму, в основном в государственном секторе экономики. Около 1/2 представителей базового и почти 2/3 нижнего слоя живут за чертой бедности, а нередко и нищеты. В базовом слое число негативных оценок своего материального положения в 8—9 раз, а в нижнем — в 17 раз превышает число позитивных. У 9/10 представителей этих слоев денежные доходы растут медленнее, чем цены, так что реальные доходы снижаются, ухудшается и питание большинства семей. В целом экономическое положение базового слоя можно охарактеризовать как тяжелое, а нижнего — даже как критическое.
Управленческий потенциал — это второй компонент статуса социальных слоев. Он характеризует место соответствующих групп в системе управления обществом и экономикой, определяемое, главным образом, типом занимаемых должностей. Соответствующие: показатели приведены в табл. 2. 1 ’ • •;
В управленческой иерархии собственники предприятий (организаций, фирм)' занимают более высокое место, чем менеджеры, поскольку они принимают стра-тёгические решения, определяют главные направления развития бизнеса и руководят деятельностью менеджеров. Представители верхнего среднего слоя находятся именно на этой ступени статуса. Лично руководят своими предприятиями примерно 70% владельцев, остальные, по-видимому, "чистые" собственники, предприятиями которых управляют наемные менеджеры. ' ■
Средний слой представляет более сложную картину, чем верхний средний. 25% его составляют люди; выполняющие собственно управленческие функции — директора и менеджеры предприятий (организаций, фирм). Доля тех, кто называют себя руководителями, еще выше :— 33% Около 10% среднего слоя составляют лица, занятые индивидуальной трудовой деятельностью. Это — собственники мельчайшего бизнеса, которые формально не управляют людьми, но фактически часто имеют по-
мощников, а главное, не находятся ни в чьем подчинении. Наконец, солидную часть данного слоя (около 25% по типу работы, около 30% по самооценке) составляют специалисты. Хотя эта профессионально-должностная группа относится скорее к управляемым, чем к управляющим, она обладает некоторыми распорядительными функциями по отношению к обслуживающим работникам. Таким образом, управленческий потенциал среднего слоя, хотя намного ниже верхнего среднего, но тем не менее довольно существен.
В отличие от этого, базовый слой практически целиком состоит из работников исполнительского труда, выполняющих чужие решения. Наличие минимального управленческого потенциала связано с тем, что 1/5 данного слоя составляют специалисты, однако роль этого фактора мала. Что касается управленческого потенциала нижнего слоя, то он практически равен нулю.
Социокультурный потенциал. Факторами, формирующими социокультурный потенциал общественных групп и слоев, служат уровень и качество полученного образования, уровень квалификации и профессионализма, развитость образа жизни, интенсивность духовного потребления и культурной активности. К сожалению, данные мониторинга не позволяют измерить все эти компоненты. В связи с этим ограничимся рассмотрением трех типов данных, характеризующих: а) уровень образования и квалификации представителей разных слоев, б) степень урбанизированное™ среды, в.которой они проживают, и в) показатели социального настроения, косвенно характеризующие образ и качество жизни людей (табл. 3).
Как видим, представители верхнего среднего слоя отличаются наибольшей образованностью: шесть из семи имеют специальное образование, в том числе три из пяти
— высшее. Доля лиц,, считающих свою квалификацию высокой, здесь тоже больше, чем в других группах, хотя разница со средним слоем не велика. Вместе с тем обращает внимание довольно заметная доля лиц, считающих свою квалификацию низкой или затрудняющихся ее оценить. По-видимому, это связано с нетрадиционностью предпринимательской деятельности в России, а также с неразвитостью направлений базового образования, готовящих людей к этому виду деятельности.
' Средний слой несколько отстает от верхнего среднего по доле лиц со специальным, в том числе с высшим образованием. Это связано, в частности, с тем, что в его состав входят. "рядовые" полупредприниматели (не менеджеры) и рабочая элита. Отметим и то обстоятельство, что наши показатели не учитывают различий в качестве образования, обеспечиваемого престижными и непрестижными, столичными и периферийными вузами. Не учитывается и наличие поствузовского образования, ученых степеней и академических званий. Между тем высококвалифицированные специалисты (высшая ин-
Показатели Социальные слои
верхний средний средний базовый нижний
Уровень образования и квалификации: высшее ' 62 49 25 6
среднее специальное 22 26 32 19
. Итого 84 75 57 25
Самооценка квалификации: высокая 45 43 32 12
.средняя 41 48 56 48
низкая* 14 9 12 40
Соотношение высоких и низких оценок, % 323 480 272 31
Урбанизированное^ места жительства: Москва, Санкт-Петербург 30 24 19 19
другие крупные города 32 27 24 25
средние и малые города 29 31 32 37
села, деревни, рабочие поселки, поселки городского типа 9 18 24 ' 19
I индекс урбанизации ли ; 0,54 0,47 0,42 0,43
Социальное настроение: Общее настроение прекрасное 13 6 4 3 '
нормальное, ровное 54 46 40 35
напряженное, раздраженное ' 25 38 44 43
тревожное, испуганное 4 5 7 12
Самооценка условий жизни все не так плохо, жить вполне можно ’ 46 17 8 5 '
жить трудно, но терпеть можно 42 52 .54 52
положение бедственное, терпеть невозможно 10 25 32 36
Соотношение наилучших и наихудших оценок, % 460 68 25 14
* Включая затруднившихся с ответом.
теллигенция) обладают этими признаками в гораздо большей'мере, чем остальные. Не случайно соотношение высоких и низких самооценок квалификации в среднем слое является наиболее благоприятным. Базовый слой выглядит значительно хуже, нижний же выделяется особенно резко, как малой долей лиц со специальным образованием, так и низкой самооценкой квалификации. 2/5 его представителей затрудняются ответить на данный вопрос или называют свою квалификацию низкой. При этом продолжают учиться лишь 2% нижнего слоя (против 5% в среднем и базовом и 8% в верхнем).
Столичные и крупные города предоставляют своим жителям значительно большие возможности^ духовного потребления, чем периферийные поселения. Свойственное им богатство информационной среды интенсифицируют социокультурное развитие людей. В табл. 3 приведены данные о том, как представители сравниваемых слоев распределяются между урбанизационными типами поселений. Имеющиеся в этом отношении различия обобщены в индексе урбанизации, способном принимать значения от 0,125 (если все представители группы живут в сельской местности, рабочих поселках и поселках городского типа) до 1 (если вся группа сосредоточена в столицах)*. Наибольшее тяготение к крупным городам и сто-
* При расчете этого индекса жителям столиц присваивается вес "1", крупных городов —' "0,5”, малых городов и поселков городского типа — "0,25", а сел — "0,125".
лицам обнаруживается у верхнего среднего слоя, а наименьшее — у базового и нижнего. Однако влияние этого фактора не очень значительно.
Анкета мониторинга содержит вопрос: "Что бы Вы могли сказать , о своем настроении в последние дни?", ответы на который зависят от множества факторов, начиная с состояния здоровья и отношений в семье, и кончая случайными удачами-неудачами. Однако при сравнении крупных слоев и групп влияние случайных факторов уравновешивается, что позволяет выявить некоторые тенденции. Хотя 3% представителей нижнего слоя свойственно прекрасное настроение, а 4% верхнего среднего слоя испытывают тревогу и страх, общая тенденция имеет противоположный характер. Если сложить число респондентов, выбравших позитивные характеристики настроения ("прекрасное", "нормальное, ровное") и отнести его к числу выбравших негативные ответы ("напряженное, раздраженное", "тревога, страх"), то "индекс социального настроения" верхнего среднего слоя составит 2,3, среднего — 1,2, базового — 0,9, а нижнего
— 0,7. Разница в индексах верхнего среднего и нижнего слоев составляет более чем 3 раза.
Еще большие различия обнаруживаются в оценках "сложившейся ситуации" по обобщенной шкале: 1) "все не так плохо и можно жить"; 2) "жить трудно, но можно терпеть" и 3) "терпеть наше бедственное положение невозможно". Первый ответ выбирают люди, адаптировавшиеся к новой реальности, более или менее преуспеваю-
щие> и ;ймеющие надежды на будущее. Второй — большая часть общества,-поскольку он характеризует наиболее распространенное промежуточное, положение. В то время как третий ответ дают люди, у которых истощилось терпение и они потеряли всякую надежду. Мерой социального оптимизма-пессимизма можно считать соотношение числа респондентов, выбравших первый и последний! ответы. В верхнем среднем слое оно составляет 4,6, в среднем — 0,7,- в базовом — 0,25, а в нижнем —1 0,14. Эти цифры отражают принципиальные качественные различия статусов сравниваемых слоев.
Анализ их социально-демографических характеристик раскрывает картину существенного неравенства, обусловленного прескриптивными (присущим от природы) признаками людей. Особенно велика разница в положении мужчин и женщин. В верхнем среднем слое женщины составляют 17%, в среднем — 39, в базовом — 59, а в нижнем — 69%. Доля мужчин, относящихся к среднему и верхнему среднему слоям, вдвое выше, чем доля женщин (соответственно 28'.и 14%). Эти цифры вряд ли требуют комментариев. Впрочем, тот факт, что основная тяжесть экономических реформ легла на плечи женщин, достаточно известен. Не менее известно и то, что молодые поколения адаптируются к новым условиям значительно: легче и эффективней, чем старшие. .В составе верхнего среднего слоя молодежь до 30 лет составляет 39%, среднего и базового — 24, а нижнего — 21%. Соответственно, пожилых работников в верхнем среднем слое всего 1%, в то время как в нижнем — более 20%. Особенностью ! национального аспекта стратификации является уменьшение доли русских от нижних слоев к верхним. В верхней среднем слое их 80%, в среднем и базовом — 86, а в нижнем — 88%.
Сравнение экономического, управленческого и социокультурного потенциалов показывает, что выделенные слои российского общества обладают качественно разными социальными статусами .и могут рассматриваться в качестве реальных ступеней социальной стратификации. Однако1 особенности базового и нижнего слоев менее выражены, чем общие для них отличия от слоев, обладающих бо^лее высоким статусом. Возможно, это связано с тем, что используемые нами данные относятся лишь к наиболее благополучной — оседлой и работающей — части нижнего слоя, не затрагивая длительно безработные и некоторые другие группы.
Количественные характеристики стратификации.-Прежде чем говорить о сравнительной численности разных социальных групп и слоев, сделаем два методических замечания: Первое заключается в том, что несмотря на стремление использовать' максимальное число анкет, нам пришлось исключить йз'анализа от 10% (1993 г.) до 19% (1994 г.) респондентов в связи с отсутствием, недостоверностью или противоречивостью характеристик их статуса!. При этом 3/4 анкет выбракованы из-за невозможности однозначно определить профессиональнодолжностной статус респондентов по ответам на открытый вопрос о содержании' выполняемой ими- работы. Вместе с тем специально выполненная проверка показала, что структура исключенных анкет ни по одному из статусных признаков заметно не отличается от средней. Поэтому- влияние данного фактора на количественные соотношения групп и слоев невелико. . .
Сложнее обстоит дело с выборкой мониторинга, фактическая реализация ■ которой всегда в той или'иной степени отклоняется от проектной. Не секрет, что интервьюеры; (особенно, женщины) с большей охотой опрашивают более- образованных, культурных, психически уравновешенных респондентов, нежели представителей социальных низов. В результате удельный-вес последних
в опросах оказывается заниженным. Кроме того, проводить опрос-в городах намного проще и дешевле, чем в сельской местности. Если же обязательная квота селян фиксирована, как это принято в мониторинге, то вместо периферийных сел и деревень, где живет большинство аграрного населения, предпочтение иногда отдается райцентрам и поселкам у железной дороги. В связи с этим доля крестьян в выборке несколько занижается.
Для элиминации возникающих искажений- ВЦИОМ использует специальный прием "взвешивания" анкет, в результате которого их вклад в получение общего результата дифференцируется с таким расчетом, чтобы восстановить проектные характеристики выборки. Однако "взвешивание" проводится по небольшому числу переменных (образование, возраст, пол) й в ряде случаев ухудшает репрезентативность выборки по другим параметрам. Поэтому приводимые ниже данные о сравнительной численности социальных групп и слоев российского общества представляют лишь первое приближение к оценке его реальной структуры. Тем не менее в условиях информационного голода эти данные представляются достаточно интересными (табл. 4).
В первом столбце табл. 4 показаны процентные доли изучаемых групп и слоев во всем экономически активном населении страны. В отличие от этого, остальные столбцы раскрывают внутреннюю структуру крупных социально-профессиональных групп, отражающих традиционное для советской науки представление о социальном строении общества. Это, прежде всего, элементы пресловутой "трехчленки" — интеллигенция, рабочий класс и крестьянство. Кроме того, выделены две 'группы, привлекающие особое внимание современных исследователей: предприниматели и управленцы (менеджеры). Приведенные в табл. 4 данные позволяют судить о соотношении названных групп с иерархическими слоями (стратами) общества. - - ' ■
Количественное соотношение вертикальных слоев срединной части российского общества в 1.993—1995 гг., по нашим расчетам, составляло 1:24:68:7. Верхний средний и средний слои составляют 1/4 экономически активного населения России. Более 2/5 этих слоев составляют предприниматели, 1/4 — управленцы (менеджеры) и по !/б — высшие страты интеллигенции и рабочих. Как известно, в развитых странах Запада средний класс, состоящий из аналогичных социально-профессиональных групп, с одной стороны, занимает достаточно высокое положение, а с другой представляет основную часть населения. Сочетание этих черт придает ему роль социального стабилизатора общества. В России соответствующий слой развит гораздо слабее, обладает иными социокультурными характеристиками й имеет гораздо более низкий статус. На наш взгляд,, он лишь формируется, проходя свою "эмбриональную стадию". Но вместе с тем в трансформационном процессе он уже играет важную роль, которая в дальнейшем будет только усиливаться.
Более 2/3 работающего населения России относятся к базовому слою. Он представлен, главным образом, теми группами'работников, содержание труда которых соответствует индустриальной ступени развития общества. Наибольшие доли' базового слоя составляют массовая интеллигенция и полуинтеллигенция (42%), индустриальные рабочие (21%), представители массовых профес-' сии торговли и-сервиса (20%). Слабее представлены крестьяне: согласно мониторингу, их доля равна 9%, но фактически она; по-видимому, существенно выше. Базовый слой —1 найболее массовая часть российского общества, в, том числе электората и военнослужащих срочной службы. По сравнению с ранее рассмотренными слоями его'
- . Таблица 4
Структура и стратификация дееспособного населения России (в % к итогу по столбцам; 1993 г.)
Социальные группы Дееспособное население
все предприниматели управленцы интеллигенция, . крестьяне ' рабочие
Верхний средний слой: крупные и средние предприниматели -1 . ю '
Средний спой: мелкие предприниматели 3. 30
полулредприниматели 6 60 _ —
менеджеры производственной сферы \ 4 ■ ■ — і 65 — _
менеджеры непроизводственной сферы 2 35 ' — _
высшая интеллигенция 4 - _ ] 1 — —
рабочая элита 4 — — — 9
Базовый слой:' массовая интеллигенция 17 51
полуинтелпигенция 13 - _ 38 — —
работники торговли и сервиса 14 _ . _ — — 31
кадровые военнослужащие 2 _ _ _ —
индустриальные рабочие 18 _ _ ., . . — 44
крестьяне 6 _ _ — 100 —
Нижний слой: неквалифицированные рабочие 7 16
Всего 100 100 100 100 100 100 .
В том числе слои: верхний средний . 1 10 ' '
средний 24 -90 100 11 — 9
базовый 68 — 89 100 75
.нижний 7 — _ _ — 16
В % к итогу по строкам: верхний средний 100 100
средний , 100 40 25 16 — 19
| бозовый 1 100 - _ 44 8 48
1 нижний 100 ' — — — ■100
ко. Поэтому 9/ю интеллигенции и полуинтеллигенции, З/4 рабочих и все крестьянство относятся к базовому слою общества.
Изменение социоструктурных пропорций. Мониторинг экономических и социальных перемен продолжается почти три года, что позволяет делать важные динамические сравнения. Интересующие нас социоструктурные сдвиги происходят сравнительно медленно, поэтому отслеживать их имеет смысл лишь по отношению к значительным периодам времени, во всяком случае, не к меся-, цам, а к годам. Ниже сравниваются данные, относящиеся соответственно к 1993 г. (март—декабрь), 1994 г. (январь—ноябрь) и 1995 г. (январь—сентябрь). Картина происшедших в этой области сдвигов (табл. 5) создает впечатление неожиданной неустойчивости, изменчивости социальной структуры, слишком заметных сдвигов в сравнительной численности групп и слоев от года к году. В условиях стабильного развития общества показатели его социальной структуры относятся к числу наиболее фундаментальных,, медленно меняющихся характеристик. Между тем наши данные относятся не к длительному историческому периоду, а всего к трем годам. Возникает вопрос, насколько реально возникновение столь серьезных сдвигов за сравнительно короткий период, не представляют ли они собой артефакта.
интересы слабее артикулированы, а поведение отличается большей пассивностью и в деловой, и в политической сфере. Однако в критических условиях положение, взгляды и социальные настроения этого слоя с большей вероятностью станут определяющим фактором исторического развития России, как это уже не раз случалось. Нижний' слой, по нашим расчетам, составляет 7% экономически активного населения, а с учетом безработных и некоторых других групп его доля, скорее всего, достигает 10%.
В рассматриваемой модели социальной структуры традиционные классы, слои и группы делятся на страты, принадлежащие к разным слоям. Верхний средний слой формируют примерно 10% наиболее крупных предпринимателей, в основном — владельцы собственных фирм. К среднему слою относятся остальные 90% бизнесменов, менеджеры производственной и непроизводственной сфер (включая- сотрудников . госаппарата), кадровые военные и примерно 1/ю наиболее квалифицированных специалистов и рабочих. Эти цифры достаточно ясно показывают, что главными механизмами восходящей мобильности в России служат либо предпринимательство, либо занятие руководящей должности и выполнение управленческих функций. Добросовестным и профессио-. нальным исполнительским трудом (не важно, умственным или физическим) проникнуть в средний слой нелег-
Динамика структуры и стратификации дееспособного населения России , (в 1
Таблица 5 к итогу по'столбцу)
Социальные группы 1993 г. 1994 г.1 1995 г/ Изменения доли
пп. ' %
Верхний средний слой: крупные и средние предприниматели 1 • '■ 1,6 1,4 . 0,4 1' 40,0
Средний слой: 1 мелкие предприниматели 2,8 2,8 3,2. 0,4 • 14,0
1 полупредприниматели 5,6 5,6 7,0. . 1,4 25,0
менеджеры производственной сферы 3,6 3,1 2,5 -1,1 -30,0
менеджеры непроизводственной сферы 1,9 0,9 ■ 0,9 -1,0 • -52,0
высшая интеллигенция ; 3,2 4,7 6,5 \ 3,3 103,0
рабочая элита 3,8 . 3,7 ■5,9 2,1 ■ 55,0
кадровые военнослужащие 1,9 2,2 2,3 0,4 ,.. • 21,0 .
Базовой слой: массовая интеллигенция 17,4 14,7 ■ 14,1 -з,з -19,0
. полуинтёллигенция 12,7 16,3 15,0 . 2,3 18,0
индустриальные рабочие 19,1 ' 17,0 ,. 15,0 -4,1 . -21,0 .
работники торговли и сервиса 14,1 . 15,7 15,5 ■ 1,4 10,0
крестьяне 5,6 4,7 4,7 -0,9 -16,0
Нижний базовый слой: неквалифицированные рабочие ' 7,2 6,7 . 6,0 -1,2 -17,0
Всего ; 100 100 100 100 100
В том!числе слои: верхний средний: У ■’ . ,1,0' . : .1,6 1,4 0,4 40,0
средний 22,9 23,0 ' 28,3 ■5,4 24,0
базовый . .68,9 . 68,7 64,3 -4,6 -6,7
1 • ■ нижний 7,2 . 6,7 6,0 -1,2 -17,0
Однозначно ответить на (этот вопрос нелегко. О достаточно быстрых и существенных изменениях социальной структуры свидетельствуют особенности исторического момента. Российское общество переживает эпоху не медленного течения событий, I исподволь изменяющих его сущностные характеристики, а поставленного официальной целью' и активно осуществляемого перехода из одного качественного состояния в другое. Социальным механизмом этого перехода служат последовательное реформирование общественных .. отношений, ( многосторонняя адаптация социальных групп и слоев к изменяющимся условиям жизни, а также более интенсивная, чем прежде, социальная мобильность населения. В таких условиях количественное сжатие одних групп, изменение социальных качеств других, возникновение и расширение третьих представляют собой, естественное явление. Таков ответ на интересующий нас вопрос со стороны социальной реальности.
Однако другая сторона того же вопроса относится к точности и достоверности методов измерения численности групп и слоев. И здесь дело обстоит сложнее. Можно указать, по меньшей мере, на три источника потенциальных ошибок' в оценке названных показателей. Первый связан | с недостатками проектирования и реализации выборки мониторинга. Например, фиксируемое мониторингом; сокращение удельного веса крестьян в принципе может быть связано как с их действительным переходом в другие группы, так и с усилившимся искажением выборки в пользу городского населения. Второй источник возможных ошибок — неполная'идентичность статусных показателей в разных анкетах мониторинга (исключение
одного из вопросов и корректировка формулировки другого).. Третьим источником может служить неточность выделения групп. и слоев, связанная с использованием косвенных показателей статуса из-за отсутствия прямых. В силу этих причин приводимые данные являются приблизительными и отражают скорее качественные тенденции трансформации социальной структуры, чем изменение ее количественных пропорций.
Как видно из табл. 5, в течение рассматриваемого срока одни группы существенно увеличили свою численность, другие остались более или менее стабильными, а третьи заметно сократились. Если ранжировать социальные группы по темпам и характеру изменения их численности, то получится следующая картина: 1) резко выросла численность высшей интеллигенции (+103%), рабочей элиты (+55), средних и крупных предпринимателей (+40), полупредпринимателей (+25%); 2) в меньшей степени, но все же заметно, увеличилась численность военнослужащих (+21%), полуинтеллигенции (+18); мелких предпринимателей (+14), работников торговли и сервиса (+10%); 3) примерно в той же мере уменьшилась численность крестьян (-16%), неквалифицированных рабочих (-17), массовой интеллигенции (-19) и индустриальных рабочих (-21%); 4) особенно сильно сократилась численность менеджеров производственной (-30);И непроизводственной (-52%) сфер.
В сущности, перед нами картина подлинной перекройки социально-профессиональной структуры общества, явно направленной в "рыночную" сторону. Заметный прирост численности характерен для двух типов социальных групп. Первый объединяет прямых носителей
Разложение традиционных социальных групп интеллигенции и рабочего класса
Социальные группы 1993 г. . 1 1994 г. ' 1995 г. Изменения доли
пп. %
Работники умственного труда: высшая интеллигенция 3,2 4,7 6,5 3,3 . 103
массовая интеллигенция 17,4 . 14,7 14,1 -3,3 -19
полуинтеллигенция 12,7 16,3 15,0 ■ 2,3 18
Всего 33,3 35,7 35,6 2,3 7
\ В % к итогу: высшая интеллигенция 10,0 13,0 18,0 8,0 80
массовая интеллигенция 52,0 ■ 41,0 • 40,0 . -12,0 ‘ -23
полуинтеллигенция 1 38,0. 46,0 42,0. 4,0 11 .
Работники физического труда: рабочая элита 3,8 3,7 5,9 2,1 . .55
индустриальные рабочие 19,1 17,0 15,0 -4,1 -21
работники торговли и сервиса 14,1 15,7 . 15,5 1,4 10
неквалифицированные рабочие 7,2 ' 6,7 6,0 -1,2 -17
Всего 44,2 43,1 42,4 . -1,8 ■ -4
В % к итогу: рабочая элита 9,0 9,0 14,0 5,0 ,• 55 ■
индустриальные рабочие 43,0 39,0 35,0 -8,0 - -19
работники торговли и сервиса 32,0' 36,0 ' 37,0 ■. 5,0 16
неквалифицированные рабочие 16,0 16,0 14,0 -2,0 -12
рыночного начала : крупных, средних и мелких предпринимателей, полупредпринимателей, работников торговли и сервиса. Ко второму типу относятся группы, обладающие дефицитными на современном рынке труда профессионально-квалификационными качествами (высшая интеллигенция, рабочая элита, работники силовых структур). Рабочая сила этого рода пользуется • высоким спросом и хорошо оплачивается, что облегчает адаптацию работников к новым условиям и рекрутирование представителей смежных групп.
Группы, численность которых существенно сократилась и которые стали "донорами" для остальных, также разделяются на два типа. Первый представлен работниками традиционного и индустриального типов труда, соответствующих пройденной современными странами ступени научно-технического прогресса. Это индустриальные рабочие, крестьяне и неквалифицированные рабочие. В условиях всеобщего спада производства, остановки многих цехов и участков, огромной скрытой безработицы положение этих работников наименее устойчиво. Многие из них преждевременно выходят на пенсию, другие берутся за- любую работу, с которой в состоянии справиться (в том числе за уличную и иную торговлю), третьи пополняют ряды безработных. Молодежь, видя неприглядную судьбу стариков, избегает этих неперспективных профессий, поэтому фактор времени, смены поколений содействует сокращению этих групп.
Иначе обстоит дело с массовой интеллигенцией, руководителями производства и управленцами непроизводственной сферы. Главным фактором сокращения их численности является сжатие системы рабочих мест в связи с остановкой многих государственных предприятий и разрушением социальной инфраструктуры. В свое время советское общество гордилось "наибольшей в мире" численностью массовой интеллигенции (инженеры, врачи, учителя, агрономы). Для управления этой армией требовалось - немалое число школьных, больничных и иных
администраторов. Переход к рынку привел к упадку патерналистско-государственной социальной инфраструктуры. Исчезли развитые системы детских дошкольных учреждений, пионерлагерей, профилакториев, баз и домов отдыха, сузилась система средних школ, рухнуло массовое здравоохранение. Одновременно из производственной сферы, реконструированных или закрытых НИИ, десятилетиями не дававших полезной продукции, высвободилось огромное число конструкторов, технологов, агрономов, научных сотрудников и иных специалистов, которые были вынуждены искать новое применение своим силам. Найти новые места работы удалось не всем, о чем свидетельствует рост безработицы. Однако некоторая часть высвободившихся специалистов сумела заняться предпринимательством, иногда совмещаемым с работой по найму, другая часть, повысив свою квалификацию и интенсифицировав труд, пополнила ряды высшей интеллигенции, в то время как третьей пришлось ограничиться менее квалифицированной, но пользующейся большим спросом и выше оплачиваемой работой помощников специалистов (полуинтеллигенции). Аналогичные, процессы имели место и в сфере преимущественно физического труда. Подробнее судить об этом позволяют данные табл. 6.
В 1993 г. более 1/г. работников умственного труда составляла массовая интеллигенция, а большую часть рабочего класса составляли работники .индустриального типа..За два следующих года доли этих срединных страт работников умственного и физического труда уменьшились соответственно с 52 до 40% и с 43 до 35%, в то время как численность верхних и нижних страт интеллигенции и рабочего класса увеличилась. Это стало одним из проявлений растущей социальной дифференциации общества. Однако высшие страты интеллигенции и рабочего класса относятся не к верхнему и даже не к верхнему среднему; а лишь к- среднему слою, сжимающиеся же срединные страты этих групп — к базовому слою обще-
" I - ‘ ' Таблица 1
Когда Вы приняли окончательное решение относительно своего участия в выборах? (В % к числу опрошенных.)
- 1 | Варианты ответов 1 Доля в общей численности опрошенных Это обдуманное решение?
Полностью Скорее, да • Скорее, эмоциональное Эмоциальное Затруднились с ответом.
Задолго до начала избирательной кампании 30,4 41,3 21,3 28,9 8,8 17,1
В начале осени 9,2 10,4 12,6 3,1 1,8 3,6
1 Примерно в октябре 7,9 8,3 9,6 5,5 5,3 5,7
Примерно в ноябре 11,9 12,2 14,3 12,5 ’ 12,3 6,2
В последние дни перед выборами 22,6 19,4 25,7 35,9 ”■ 33,3 18,1
На избирательном участке ; 3,9 2,0 6,1 5,5 0,5 3,6
| Затруднились с ответом 8,4 3,3 6,5 4,7 ' 22,8 30,1
ства. В!связи.с этим растущая дифференциация интеллигенции и рабочих ведет не к сокращению и "вымыванию" среднего слоя, как можно было бы ожидать, а напротив, к его расширению и укреплению.
Выполненный анализ приводит к выводу о происшедшем в последние годы и продолжающемся углублении социальных различий между слоями. Социальная структура российского общества становится все более неравновесной, поскольку основную часть его составляет деп-ривированный базовый слой, находящийся в крайне неблагоприятном положении. Низкий социальный потенциал этого слоя не позволяет ему адаптироваться к новым экономическим условиям, что вызывает у него рост недовольства. Пока оно выражается преимущественно вербально, но в случае дальнейшего ухудшения ситуации может принять формы, угрожающие стабильности общества.
Главными индикаторами материального положения социальных групп и слоев служат уровень и динамика реальных доходов. Поэтому в следующей статье мы остановимся именно на этих вопросах.
||
Ю.А.ЛЕВАДЛ
Пирамида общественного мнения в электоральном "зеркале"
Опыт недавней избирательной кампании дает исключительно богатый материал не только для изучения тенденций и перспектив социально-политического развития российского общества, но также для понимания природы и значения такого его института, как общественное мнение. Сопоставление исследовательских данных о состоянии нестабильного общества на очередном его переломе с документальными позволяет представить взаимоотношение ряда явных и скрытых компонентов этого феномена. Собственно социологическое исследование требует перехода от| чисто "поллингового" сбора поверхностной информации (совокупности ответов на предложенные вопросы) к пониманию смысла и содержания инфрмации, "данной", в материалах- исследований общественного мнения. А кроме того, оценки эффективности теоретических средств |ёго анализа. (Вопросы надежности технологических инструментов электоральных исследований общественного | мнения нуждаются ; в особом рассмотрении и в данной статье не обсуждаются.)
Оценка "заявленной" рациональности. По данным одного из последних предвыборных опросов, около 1 /з избирателей собирались принять решение, участвовать ли в голосовании и кому отдать 'свой голос, в последнюю неделю перед выборами, а около 8% заявляли, что' примут окончательное решение1 только в день голосования.
После выборов* 24% утверждали, что приняли решение в последние дни, а 4% — на участке.
Собственное решение при этом сочли "вполне обдуманным и взвешенным" — 45%, "скорее таковым" ■— 27, "скорее эмоциональным" — 9, "полностью эмоциональным" — 4%, затруднились ответить — 15%. Сопоставим эти показатели со сроками принятия электоральных решений (участие в выборах и партийный список) (табл. 1).
Наиболее обдуманным считают свой электоральный выбор те, кто сделали его еще до развертывания избирательной кампании. И напротив, избиратели "последнего дня" чаще других ссылаются на чисто эмоциональные факторы. Но определивших свои партийные предпочтения заранее, как видно из табл. 2, не более 1/з опрошенных.
Если обратиться к мотивации электорального выбора (заявленной в ответах респондентов), то здесь устойчиво (до и после принятия электоральных решений) доминируют ссылки на такие факторы, как близость интересов, доверие к лидеру и практические возможности избранного блока (табл. 3).
Распределение факторов в октябре—декабре 1995 г. оставалось устойчивым, причем показатель доверия к лидеру говорит о типе построения определенного движения, партии, но не позволяет оценивать их, например, по оси рациональность—традиционность. Чаще других респонденты указывают три фактора своего электорального выбора: совпадение интересов, доверие к лидеру, расчет на силу партии. В конце декабря 1995 г. (после выборов) в электоратах различных политических сил эти факторы распределились следующим образом.
Очевидно различие партий явно "лидерских" (ПСТ, КРО) и явно "идеологических" (АПР, КПРФ). У остальных значимы оба фактора, хотя доверие к лидеру в той или иной мере преобладает повсеместно. Идеи действуют через людей и доверие к ним определяется в первую очередь доверием к их носителям. За рамками этого общего правила остается только традиционно идеологизированная коммунистическая группа политических сил (АПР и КПРФ; у "Коммунистов СССР", слабо представленных в выборке, идеологизация выражена еще сильнее).
Наконец, об отношении избирателей к программе и лозунгам "своей" партии. По данным послевыборного опроса, лишь 1Д опрошенных во всех электоратах "полностью и безоговорочно" поддерживают программы движений, за которые они голосовали в декабре. Чуть более 1 /з поддерживают их "в основном, но с оговорками", 18% "не совсем" поддерживают идеологию партии, но полагают,
* "Экспресс-22" — репрезентативная общероссийская выборка городского и сельского взрослого населения, N=1568 человек, опрос проводился с 20 по 26 декабря 1995 г.
