CC BY
42
Брезгин Н.И.
Стратегия предупреждения преступности и правонарушений в исправительных учреждениях: теоретические основы
В отечественной юридической науке разработаны теоретические основы предупреждения преступности, дана понятийная характеристика, обоснованы ее экономические, социально-политические, идеологические предпосылки, определены цели, задачи, уровни, объекты, субъекты профилактики [1; 2; 3], сформулированы основные направления предупредительной деятельности исправительных учреждений [4; 5, с. 281-289].
Однако, несмотря на очевидность достигнутого, единой терминологии до сих не выработано. Используются различные выражения: «война с преступностью», «борьба с преступностью», «реагирование на преступность», «контроль над преступностью». Это связано с тем, что научные, политические, идеологические и практические изыскания по этой теме велись на основе различных взглядов, позиций, мировоззрения относительно принципиальной возможности (невозможности) искоренить преступность из жизни общества [6, с. 208-211; 7, с. 413-416].
На наш взгляд, наиболее приемлемым термином, включающим в себя деятельность общества, государства по противостоянию преступности, является широко употребляемое понятие «борьба с преступностью», которое представляет собой сферу социального управления, обеспечивающую воздействие на причины и условия, порождающие преступления, саму преступность в целях предупреждения и пресечения ее детерминации [6, с. 208]. Термин «борьба с преступностью» имеет широкое применение и в политических правовых документах [8; 9], употребляется международным сообществом - Организацией Объединенных Наций, и поэтому, на наш взгляд, отказываться от его применения, как предлагают некоторые авторы [10, с. 12-13; 11, с. 144-145; 12, с. 38-41], нет достаточных оснований.
Борьба с преступностью как установленная деятельность общества и государства предполагает следующую систему воздействия: общую организацию борьбы с преступностью; предупреждение преступности (общее, специальное, индивидуальное); правоохранительную деятельность (карающую и восстановительную) [10, с. 12-13; 11, с. 144-145; 12, с. 38-41].
Характеризуя борьбу с преступностью, осуществляемую органами, исполняющими наказания, следует сказать, что в литературе научного характера, раскрывающей пенитенциарную проблематику, этот термин наряду с элементами общего плана, перечисленными выше, имеет и собственное значение и раскрывается через анализ сущности уголовно-исполнительной политики. В науке уголовно-исполнительного права ее представляют как составную часть политики в области борьбы с преступностью, которая определяет цели, принципы, стратегию, основные направления, формы и методы деятельности государства по обеспечению исполнения наказания, исправлению осужденных, предупреждению совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами [13, с. 1314]. Таким образом, основными направлениями деятельности государственных органов, ведущих борьбу с преступностью в уголовно-исполнительной системе, являются: а) исполнение наказания; б) исправление осужденных; в) предупреждение совершения новых преступлений осужденными; г) предупреждение совершения преступлений иными лицами.
Термин «исполнение наказания» означает урегулированный нормами уголовно-исполнительного права порядок применения мер государственного принуждения, выражающегося в комплексе ограничений прав и свобод осужденного [14, с. 49]. В уголовно-исполнительном законодательстве (ч. 2 ст. 1, ч. 2 ст. 2 УИК РФ) процесс реализации мер принуждения в зависимости от субъектов и участников уголовно-исполнительных правоотношений определяется терминами «исполнение» и «отбывание». Термин «исполнение» обращен к соответствующим организациям, которые в своей деятельности обязаны реализовывать весь комплекс правоограничений, предусмотренных конкретным видом наказания, обеспечивать осуществление предоставляемых осужденным прав и выполнение ими возложенных на них обязанностей в течение всего срока, установленного в приговоре суда. Понятие отбывания наказания обращено к осужденным, которые должны на основании приговора суда в соответствии с предписаниями, установленными уголовно-исполнительным законодательством, выполнять возложенные на них обязанности, воздерживаться от действий, запрещенных нормами права, осуществлять свои права [15, с. 265; 14, с. 50].
Таким образом, исполнение наказания, образуя единый процесс осуществления принудительного воздействия на осужденных, способствует защите общества, государства, отдельных граждан от наиболее опасных преступных посягательств. Конкретное выражение этого процесса - изоляция наиболее опасных преступников в местах лишения свободы. Вместе с тем в теории, раскрывающей
вопросы наказания, давно наметилась тенденция с более широких позиций подойти к его возможностям. Еще в середине 70-х - начале 80-х годов ХХ века В.А. Елеонский на основе выборочных исследований установил, что 60 % опрошенных осужденных отрицали справедливость отбываемого наказания. Многие из них были уверены в том, что осудили их главным образом для устрашения других, а около половины опрошенных отрицали необходимость своего исправления [16, с. 19-20; 17, с. 54-58]. Более поздние исследования подтвердили это. Так, в настоящее время при опросе осужденных на краткие сроки только 47,50 % из них ответили, что их исправление возможно, 25,83 % отрицали такую возможность, 26,67 % подтвердили такую возможность при правильной организации процесса воспитания [18, с. 230]. Мнения криминологов по этой проблеме носят более критичный характер. Г.Ф. Хохряков пишет, что отказаться от наказаний за преступления общество не может в силу того, что в нем содержатся: кара, отражающая идею справедливого возмездия за причиненное зло; элементы устрашения, что останавливает неустойчивых от совершения преступлений. Однако общество не должно обманывать себя тем, что лишение свободы исправляет и тем более перевоспитывает, здравый смысл подсказывает, что эти задачи в условиях изоляции от общества недостижимы [19, с. 5].
Наши исследования подтверждают этот тезис. Опрос экспертов (1200 сотрудников УИС) показывает, что эффективной работу уголовно-исполнительной системы по борьбе с преступностью признают только 43,8 % респондентов, неэффективной - 56,2 %. Анализ ответов в зависимости от должностной принадлежности показывает, что младшее звено (200 младших инспекторов) отдает предпочтение эффективности УИС в борьбе с преступностью в 60 % ответах, среднее звено (600 сотрудников ИК) - в 43 %, руководящее звено ИК (300 человек) - в 34 %, руководящее (100 человек) -в 45 %; не считают ее эффективной; младшее звено в 40 % ответах, среднее - в 57 %, руководящее звено ИК - в 66 %, руководящее звено УИС - в 55 %.
Вопрос о перспективах лишения свободы подвергается обсуждению еще в одном аспекте - с точки зрения его минимизации. До недавнего времени, как нами уже отмечалось, доминирующей позицией криминологов являлось представление о том, что в расчете на 100 тыс. населения Россия по числу находящихся в местах лишения свободы «опережает» прочие государства, следовательно, необходимо значительное сокращение назначения этого вида наказания. Лишение свободы имеет следующие отрицательные стороны: в исправительных учреждениях жилищные и санитарные помещения находятся в крайне запущенном состоянии; они являются школами преступного поведения (в них происходит передача преступного опыта); через места лишения свободы проходит значительная часть населения, что является криминогенным фактором, ведущим к возрастанию преступности; лица, отбывшие наказание, оказывают криминогенное влияние на ближайшее окружение, членов семьи, друзей, знакомых; люди, находящиеся в местах лишения свободы, отрываются от нормальной производственной деятельности, что отрицательно сказывается на экономике страны.
Исследовав проблему наказания в историческом плане, В.Н. Кудрявцев отмечает, что «наказание, применяющееся в разных формах не одну тысячу лет, так и не привело к заметному сдвигу в динамике преступности, тем самым показало свою неэффективность». Такое понимание сущности наказания в виде лишения свободы в последние годы распространяется и в науке ведомственного характера. В работах, отражающих процессы функционирования уголовно-исполнительной системы, говорится, что воспитательный потенциал мест лишения свободы имеет ограниченные возможности в связи с изоляцией осужденных, наличием тюремной атрибутики, криминальной субкультуры.
На основании изложенного отметим, что наказание, существующий механизм его исполнения в местах лишения свободы, имея полезную направленность - изоляцию лица, опасного для общества, достигая цели частной превенции, располагают весьма ограниченными возможностями для борьбы с преступностью.
Относительно понятия «исправление» следует сказать, что в научной литературе нет однозначного толкования его значения. В настоящее время в Уголовно-исполнительном кодексе РФ получило законодательное закрепление словосочетание «исправление осужденных». Согласно ч. 1 ст. 9 УИК РФ исправление осужденных - это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения. Из этого определения следует, что процесс исправления ориентируется не только на юридический (минимальный) результат - осужденный не совершит нового преступления, но и на нравственный - ценности человеческого общежития осужденный соблюдает сознательно, а не из-за боязни нового наказания [20, с. 26].
Ученые-криминологи весьма скептически относятся к возможности в условиях изоляции эффективно решить проблему исправления осужденных. Следует, на наш взгляд, согласиться с мнением В.Н. Кудрявцева, который утверждает, что исправление в условиях лишения свободы трудноосуществимо, оно достигается, и то не всегда, благодаря хорошей организации быта, труда, обучения, отдыха заключенных в целях постепенного приучения их к условиям жизни на свободе. Эту
позицию подтверждает показатель рецидивной преступности среди лиц, отбывших лишение свободы, - до 50 % в 2000 г., хотя удельный вес ранее судимых лиц в силу их профессионализма, возросшей организованности, продуманной системы защиты снизился в 2004 г. до 28,0 %. При этом 40,7 % из них совершили тяжкие и особо тяжкие деяния [21, с. 9]. Однако надо иметь в виду, что рецидивная преступность зависит не только от личностных качеств, но и от внешних обстоятельств. Жилищные проблемы, нерешенные вопросы трудоустройства, слабые адаптивные возможности способствуют тому, что для многих лиц, освобожденных из мест лишения свободы, преступная деятельность постепенно становится основным и, возможно, единственным источником существования.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что исправление лиц, лишенных свободы, если и достигается, то, во-первых, не благодаря, а вопреки нахождению их в неволе, и, во-вторых, это исправление недолговечно, так как после освобождения возникают новые обстоятельства, негативно влияющие на сознание и поведение бывшего преступника. Эти недостатки осознаются и практическими работниками УИС. Опросы последних лет показывают, что только 48,4 % респондентов (судьи, прокуроры, работники исправительных учреждений) считают, что лишение свободы соответствует целям исправления преступников [19, с. 200]. Сходные данные приводятся В.Е. Южаниным, исследовавшим проблемы реализации наказания в виде лишения свободы. Опрошенные им сотрудники не верят в реальность исправления каждого осужденного, объясняя это особенностями настоящего периода развития общества (30 %), существованием неисправимых преступников (22 %), спецификой условий мест лишения свободы (8 %). Ответы наших экспертов, в известной степени, соответствуют этим данным. Так, при ответе на вопрос: «Некоторые ученые и практические работники правоохранительной сферы считают, что исправление осужденных в местах лишения свободы невозможно, другие придерживаются противоположной точки зрения, а как считаете Вы?» - из четырех предложенных вариантов наибольшее количество получил ответ «да, возможно» - 64,9 % (младшее звено - 78 %, среднее - 63,3 %, руководящее звено ИК - 67,7 %, руководящее звено УИС -40 %), на втором месте - ответ «невозможно» - 14 % (соответственно, 13, 19,8, 4,3, 10 %), на третьем -«да, возможно некоторой части осужденных» - 13,2 % (соответственно, 3,5, 8, 17,7, 50 %), на четвертом - «затруднились с ответом» - 7,9 % (соответственно, 5,5, 7,2, 10,3, 0 %). Эти ответы, на наш взгляд, представляются оптимистичными в том плане, что в невозможности исправления осужденных уверены только 14 % респондентов, причем среди руководящего звена таких ответов сравнительно небольшое количество - 4,3 и 10 %.
На основании изложенного можно сформулировать более широкий криминологический подход к пониманию процесса исправления как одного из элементов ресоциализации преступника [22, с. 4], результатом которой должны быть добровольное социально активное поведение осужденного при отбытии наказания и непреступное поведение после освобождения (в пределах срока судимости). Эта концепция должна лежать в основе формирования стратегии борьбы с противоправными деяниями, имеющими место в исправительных учреждениях.
Формирование стратегии борьбы с преступностью в пенитенциарных учреждениях опирается на знание закономерностей уголовно-исполнительной политики, ее целей, задач и принципов. Следует отметить, что если цели и принципы политики являются наиболее стабильными категориями в силу того, что базируются на общих положениях, выработанных на основе международно-правовых документов, достижениях науки, то стратегия в уголовно-исполнительной среде является более подвижной категорией, так как ее формирование, по мнению В.И. Селиверстова и И.В. Шмарова, определяют: социально-политическое и экономическое состояние общества, господствующие в нем нравственные ценности и правовые представления, структура и динамика преступности в стране, требования международных актов о правах человека и обращении с осужденными, деятельность международных организаций, развитие фундаментальных общественных наук [14, с. 14]. Следовательно, стратегия борьбы с преступностью в местах лишения свободы по мере изменений социальных условий жизни людей, их психологии и указанных обстоятельств корректируется, меняется ее содержательный аспект. В связи с этим следует согласиться с мнением В.Н. Кудрявцева, исследовавшего эту проблему, что главное различие стратегий - в их направленности, практическом приложении усилий правоохранительных органов, деятельность которых должна быть направлена на личность преступника, начиная от ее формирования вплоть до ресоциализации после освобождения лица из пенитенциарного учреждения; само преступление, с которым сталкиваются правоохранительные органы (граждане); причины, порождающие преступность, и условия, ей способствующие.
Такое понимание вопроса при формировании стратегии позволяет учитывать: специфику среды, в которой находится осужденный; особенности его личностных свойств; существующие в ИУ неформальные нормы и традиции; преступления, правонарушения, иные негативные социальные явления, имеющие место в исправительных учреждениях; причины и условия, способствующие их совершению.
На основании изложенного стратегию борьбы с преступностью в уголовно-исполнительной системе можно сформулировать как совокупность приемов и методов воздействия на личность преступника (осужденного), преступление, правонарушение, иные негативные явления, причины, их порождающие, и условия, им способствующие, применяемые государством в период исполнения наказания и после освобождения лица из исправительного учреждения.
Литература
1. Теоретические основы предупреждения преступности. М., 1977.
2. Курс советской криминологии. Предупреждение преступности / Под ред. В.Н. Кудрявцева, И.И. Карпеца, Б.В. Коробейникова. М., 1986.
3. Лекарь А.Г. Профилактика преступлений. М., 1972.
4. Каретников И.В. Предупреждение преступлений в ИТК: Учеб. пособие. М.: ВНИИ МВД СССР, 1987.
5. Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М.: Рос. право, 1992.
6. Долгова А.И. Криминология. М.: ИНФРА М-НОРМА, 2001
7. Хохряков Г.Ф. Криминология: Учебник / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М.: Юристъ, 2000.
8. О Федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью на 1999-2000 годы: постановление Правительства РФ от 10 марта 1999 г. № 270 // СЗ РФ. 1999. № 12. Ст. 1484.
9. О Концепции национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24 // СЗ РФ. 2000. № 2. Ст. 170.
10. Шестаков Д.А. Об управлении преступностью // Проблемы совершенствования уголовных наказаний / Под ред. А.И. Васильева. Рязань, 1992.
11. Шестаков Д.А. Криминология: преступность как свойство общества. СПб.: Лань, 2001.
12. Лебедев С.Я. Что делать с преступностью: бороться или контролировать? // Криминол. журн. 2001. № 1.
13. Уголовно-исполнительное право России: Учебник / Под ред. В.И. Селиверстова. М.: Юристъ, 2001.
14. Уголовно-исполнительное право: Учебник / Под ред. В.И. Селиверстова. М.: Юриспруденция, 2000.
15. Исправительно-трудовое право. Общая часть: Учебник / Под ред. М.П. Мелентьева, Н.А. Стручкова, И.В. Шмарова. Рязань: РВШ МВД СССР, 1987.
16. Елеонский В.А. Отношение осужденных к наказанию. Рязань, 1976.
17. Воздействие наказания на осужденных. Рязань, 1980.
18. Сорокина С.В. Лишение свободы на краткие сроки (уголовно-исполнительный аспект): Дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2005.
19. Хохряков Г.Ф. Парадоксы тюрьмы (проблемы, дискуссии, предложения). М.: Юрид. лит., 1991.
20. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Зубков. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1999.
21. Преступность и правонарушения (2000-2004): Стат. сб. М., 2005.
22. Предов Т. Ресоциализация преступников рецидивистов: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1978.
