CC BY
86
Е.В. КРАСНОЩЁКОВ (Таганрог)
СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ПРИТЯЖАТЕЛЬНОСТИ
в финно-угорских языках
Описываются категория принадлежности в финно-угорских языках, различные способы ее выражения (с помощью родительного падежа, личных местоимений, притяжательных и личнопритяжательных показателей, глаголов обладания, притяжательных конструкций) и употребления.
Ключевые слова: притяжательность, родительный падеж, лично-притяжательное склонение, притяжательные конструкции, глаголы обладания.
Категория посессивности является одной из универсальных в языке, но именно отсутствие в большинстве языков специальных грамматических средств ее выражения обусловливает разнообразие посессивных отношений. Поскольку притяжательность относится к общим категориям языкознания, представляется значимым рассмотреть эту категорию в финно-угорских языках. Группа этих языков достаточно многочисленна, изучена неравномерно и до сих пор представляет интерес для многих ученых мира.
категория притяжательности в финноугорских языках может быть выражена различными способами. Наиболее простым способом выражения посессивности является сочетание двух немаркированных (морфологически не оформленных) имен существительных, например: морд. тейтеръ пря ‘голова девушки’ (досл. «девушка-голова»), мар. маска иге ‘медвежонок’ (досл. «медведь-детеныш»), удм. кеч-пи ‘зайчонок’ (досл. «заяц-сын»), венг. gyermekfej ‘детская голова’ (досл. «ребенок-голова»), haz а1аЫ ‘под домом’ (досл. «дом в низе») [4, с. 267]. Следы подобной конструкции выявляются во всех ветвях финно-угорских (а также самодийских) языков (Там же).
В этом случае сочетание связано только синтаксическими средствами, т.е. порядком слов, первый компонент всегда служит обладателем, второй - обладаемым. Существует мнение, что выражение посессивных отно-
шений путем простого соположения двух существительных «по-видимому, отражает особенности мышления древнего человека, когда принадлежащее чему-л. другому понималось как находящееся рядом или поблизости» [5, с. 78].
Финно-угорские языки и в настоящее время продолжают интенсивно обогащаться сложными словами, возникающими путем безаффиксального сложения слов, например: эрз. узереобушка «обух топора», эрз. катка-левкс «котенок», мокш. пеккедъ «брюшина», венг. hegytetд «вершина горы», napfёny «свет солнца», саам. реппе tork «собачья шкура», фин. aaltopituus «длина волны», манс. katpatta «ладонь», удм. йцлвыл «сливки», Иван пи «сын Ивана», мар. Йыван вате «жена Ивана», колхоз пасу «колхозное поле», сельк. кыт канык «берег реки» и т.д. Эти примеры показывают, что определения-обладаемые, помещенные перед обладателями, выражены чистыми именными словами, не имеющими никаких показателей (т.е. немаркированных, морфологически не оформленных).
Характерной особенностью большинства финно-угорских языков является выражение посессивных отношений посредством лично-притяжательных суффиксов. как считают ученые, в праязыке должна была существовать система лично-притяжательных показателей, первоначально имевших, скорее, характер энклитик, но уже в уральскую эпоху явно превратившихся в аффиксы: личнопритяжательными показателями служили формы единственного, множественного (возможно, даже двойственного) числа личных местоимений (без местоименных суффиксов) или модифицированные варианты этих форм [6, с. 236].
Праязыковая система посессивных показателей может быть реконструирована в следующем виде (см. работы К.Е. Майтинской, П. Хайду, Б.А. Серебренникова):
I. *-т... II. *-пт...
*4... *-п!..
*^... *-ш...
е - * IV. *-пт...к
*-1..к * 1 з
* ] . *-ш...к
В ходе обособленного развития отдельных групп уральских языков система лично© Краснощёков Е.В., 2013
притяжательных показателей была расширена, модифицирована или даже переустроена, вследствие чего между системами посессивных показателей в современных финноугорских и самодийских языках наблюдается ряд расхождений.
Лично-притяжательные суффиксы восходят к соответствующим личным местоимениям [4, с. 268], поэтому до применения суффиксального оформления слова-обла-даемого обязательно употреблялись стандартные словосочетания, в которых личные местоимения следовали за именем, выражавшим обладаемое. Подобное расположение членов определительного словосочетания противоречит общей древней закономерности порядка слов в уральских языках, требующей постановки определения перед определяемым. Однако в данном случае можно представить такие исходные конструкции, которые состояли из трех членов: личное местоимение соответствующего лица как притяжательное определение + определяемое имя, выражающее предмет обладания, + еще раз то же самое личное местоимение, употребленное в качестве подчеркивающего приложения. Впоследствии, утратив ударность, постпозитивное личное местоимение превратилось в лично-притяжательный суффикс. Слово-обладаемое, оформленное лично-притяжательным суффиксом, больше не нуждалось в специальном личноместоименном притяжательном определении, и последнее в современных финноугорских языках обычно опускается. Примеры: эрз. -м: кудо-м «дом-мой», тейтер-ем «дочь-моя»; венг. - Meg mikor levettem is a zold ruhamat, ereztem rajta a kesern pipafustot. -«Уже когда сняла зеленое платье-мое, почувствовала на ней горький трубочный дым» [9, с. 130].
Притяжательные отношения в финноугорских языках могут также выражаться сочетанием двух существительных или же некоторых разрядов местоимений в сочетании с именем существительным. Грамматическое оформление компонентов таких конструкций по-разному представлено в языках разных систем. Соответствующие притяжательные отношения могут быть выражены а) отдельным словом - знаменательным (притяжательные местоимения, например, рус. мой, твой и т.д.; англ. ту «мой»; нем. mein «мой») или служебным (например, предлоги de, du во французском, von в немецком, of в англий-
ском); б) падежным оформлением обладателя (например, генитив в русском, финском, мордовском языках); в) соответствующим лично-притяжательным суффиксом (уральские языки); г) порядком слов (обладатель-определение предшествует обладаемому в уральских языках).
Поскольку данные конструкции выражают принадлежность предмета какому-либо лицу, то в качестве первого компонента (обладателя) употребляются а) личные местоимения в эрзянском языке в форме родительного падежа (монь «мой», тонь «твой», сон-зэ «его, ее», минек «наш», тынк «ваш», сынст «их»); в венгерском - в форме именительного (en «я», te «ты», о «он, она», mi «мы», ti «вы», ok «они»); б) притяжательные местоимения -эрзянское эсь, венгерское sajat «свой», «собственный». В качестве второго компонента (обладаемого) выступает имя существительное в лично-притяжательной форме.
Притяжательность в этих конструкциях передается средствами синтаксиса и морфологии. Синтаксическим средством служит порядок слов в притяжательной конструкции: на первом месте стоит местоимение-обладатель, на втором — имя-обладаемое. Морфологическим средством являются личнопритяжательные суффиксы, присоединяемые к названию обладаемого и указывающие еще раз на лицо и число обладателя. Притяжательные конструкции с личными местоимениями -явление уральское, поскольку они имеют место во многих самодийских и финно-угорских языках [3, с. 165].
Сочетание «личное местоимение в родительном падеже + имя существительное с лично-притяжательным суффиксом» относится к более обычным конструкциям большинства родственных языков, например: мар. миньын портем «мой дом» (букв. «мой дом-мой»); фин. (minun) isani «мой отец» (букв. «мой отец-мой»); удм. тынад пиед «твой сын» (букв. «твой сын-твой»); коми миян керканым «наш дом» (букв. «наш дом-наш») [1, с. 47-48]. Таким образом, обладатель в этом типе притяжательных отношений получает двойное выражение: личнопритяжательным суффиксом и личным местоимением.
В притяжательных конструкциях личные местоимения выступают в значении притяжательных. Эта особенность личных местоимений характеризует многие языки [3, с. 168]. основной и первоначальной функцией
лично-притяжательных суффиксов, например в эрзянском и венгерском языках, является обозначение принадлежности предмета 1-3-му лицу единственного и множественного числа. Лично-притяжательные суффиксы служат для выражения не только личной, но и предметной принадлежности. Под предметной принадлежностью мы понимаем такие отношения между двумя предметами, когда один из них является владельцем другого, либо когда один из них является неким целым по отношению к другому - его части. Предметная принадлежность или предметное отношение передается в финно-угорских языках сочетанием двух имен существительных, первое из которых обычно обозначает обладателя, а второе - обладаемое. И тем не менее в языках этой группы подобные притяжательные конструкции с существительным в роли обладателя могут оформляться по-разному. Например, в эрзянском языке, в отличие от венгерского, для оформления обладателя используется древний финноугорский генитивный -п, обладаемое имеет лично-притяжательный суффикс 3-го лица единственного числа. Примеры: эрз. Авань вановтозо стакасто новольсь пильгензэ ике-лев яходезь росаданть лангс. - Взгляд матери тяжело упал на брошенную под ноги рассаду [2, с. 11]; венг. А Ай anyja mezШab, egy als6szoknyaban, odaborult а Cecey labahoz. -Мать мальчика босая, в одной нижней юбке, упала в ноги Цицеи [8, с. 34].
В эрзянском языке можно выделить еще несколько моделей рассматриваемой конструкции:
а) имя существительное с суффиксом лично-притяжательности + имя существительное с лично-притяжательным суффиксом 3-го лица: тейтерем вайгелезэ (-ст) «голос (а) дочери-моей»; тейтеретъ вайге-лезэ (-ст) «голос (а) дочери твоей, дочерей твоих»;
б) имя существительное с суффиксом лично-притяжательности + имя существительное в форме генитива основного или указательного склонения: тетянзо кудозо «дом отца-его», тетянзо кудось «дом (этот) отца-его» (вышеназванным конструкциям близки сочетания слов, состоящие из имени в генитиве притяжательного склонения в роли об-ладаемого, которые несут в себе идею принадлежности: тетять валтнэ «слова отца-твоего», покштянок кинть «дорогу дедов-наших»);
в) имя существительное в генитиве основного склонения + имя существительное: аванъ вайгелъ «женский голос, голос женщины», ну-молонь пиле «ухо зайца».
Имена существительные в этом падеже обычно выступают в качестве определения к другим именам существительным и вместе с последними создают определительные словосочетания, выражающие различные типы.
В особую группу можно выделить так называемые habeo-конструкции, поскольку они характеризуются специфическим набором составляющих их элементов, и предикативные посессивные конструкции с абсолютным обладателем. При этом как в историческом, так и в семантическом плане признается примат глагола быть. Семантически этот факт объясняется тем, что глагол быть является лексикализованным значением категории бытия. Последняя же составляет основу грамматической категории предикативности, устанавливающей связь между сообщаемым и действительностью [5, с. 56]. В связи с этим значение существования (бытия) как наиболее абстрактное значение предложения является тем механизмом, который определяет отношения между реальным миром и языком, а глагол быть как выразитель этого значения занимает центральное место в синтаксисе. Именно поэтому иногда утверждают, что глагол быть универсален, а глагол иметь - нет. Поскольку ни один из уральских языков не имеет подобного посессивного глагола, можно предположить, что в финно-угорских языках глагол со значением иметь появился вследствие контактов с языками других групп.
Еще более определенно, чем habeo-конструкции со значением посессивного наличия (оформленные лично-притяжательными суффиксами), идею общей принадлежности в финно-угорских языках выражают предикативные притяжательные конструкции с абсолютным обладателем в функции именного сказуемого. Абсолютный обладатель, например, в венгерском языке выражается существительным с притяжательным признаком -ё - Ez a fuzet а diakё (Эта тетрадь студента) или специальными притяжательными местоимениями -Ez a taska az е^ёт (Эта сумка моя).
В большинстве языков финно-угорской группы абсолютный обладатель выражается формой генитива личных местоимений, на-
пример в эрзянском: монь «мой, моя, мое», тонь «твой, твоя, твое», сонзэ «его, ее», минек «наш, наша, наше», тынк «ваш, ваша, ваше», сынст «их», а также формой генитива существительных.
На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы.
К наиболее древним средствам выражения посессивных отношений в финно-угорских языках относятся сложные слова немаркированного типа. Семантика отношений между компонентами сложных слов анализируемого типа представляет особый интерес, поскольку эти слова иллюстрируют тот период, когда качественно-определительные и притяжательно-определительные отношения выражались одинаково: простым соположением слов.
Доминирующим способом выражения притяжательных отношений является морфологический способ, характеризующийся присоединением к имени существительному лично-притяжательных суффиксов, выражающих грамматическое лицо, которому принадлежит предмет. Передачи как личной, так и предметной принадлежности реализуются разными грамматическими средствами: кроме лично-притяжательных суффиксов, также показателем родительного падежа, личными местоимениями в форме генитива, выступающими в значении притяжательных, притяжательным местоимением.
Притяжательные конструкции, передающие личную принадлежность, имеют в своем составе имя-обладаемое в посессивной форме. Уже в самой посессивной форме слова содержатся непременные компоненты притяжательной конструкции: основа слова является объектом обладания, а личнопритяжательный суффикс - субъектом обладания. Кроме того, в этих языках весьма распространены притяжательные конструкции, носящие плеонастический характер: обладатель находит двойное выражение - местоимением и лично-притяжательным суффиксом при имени-обладаемом. В таких конструкциях обладатель, выраженный местоимением, согласуется в лице и числе с лично-притяжательным суффиксом, который присоединяется к имени-обладаемому и служит дополнительным репрезентативом обладателя.
Подобно определительным притяжательным конструкциям, habeo-конструкции выражают многочисленные оттенки общей при-
тяжательности. В то же время у них больше, чем у определительных притяжательных конструкций, подчеркивается значение обладания.
Таким образом, притяжательные отношения в различных языках рассматриваемой группы могут выражаться несколькими способами. Единство и взаимодействие способов выражения притяжательных отношений, замена одного способа другим не создают какой-либо путаницы в языках. Напротив, чередование различных средств и приемов обозначения притяжательно-сти приводит к гибкости и выразительности речи.
литература
1. Андуганов Ю.В. Историческая грамматика марийского языка. Синтаксис. Ч. 1: Введение. Субстантивные словосочетания. Йошкар-Ола : Map. кн. изд-во, 1991.
2. Журавлев В.Г. Овто латко. Саранск : Мор-дов. кн. изд-во, 1992.
3. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем. М. : Наука, 1969.
4. Основы финно-угорского языкознания: вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М. : Наука, 1974.
5. Порман Н.Р. Семантика некоторых форм предикации в современном английском языке // Проблемы грамматической семантики в современном английском языке. Уфа, 1979.
6. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку : Маариф, 1979.
7. Хайду П. Уральские языки и народы. М. : Прогресс, 1985.
8. Gardonyi G. Egri csillagok. Mora Kiado-Karpati Kiado. Budapest-Uzsgorod. 1980.
9. Mor J. Fekete gyemantok. Mora Konyvkiado. Budapest, 1987.
Means of expressing possessive case in the Finno-Ugric languages
There is described the category of belonging in the Finno-Ugric languages, different ways of its expression (by genitive case, personal pronouns, possessive and personal possessive signs, verbs of possession, possessive constructions) and use.
Key words: possessive case, genitive case, personal possessive declension, possessive constructions, verbs ofpossession.
