CC BY
29
Ып%иа тоЬШя № 4 (43), 2013
УДК 82.0
СПОСОБЫ ОТРАЖЕНИЯВКРАПЛЕНИЙ ВХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТАХ
Н. Е. Атжанова
В настоящей статье рассматриваются вопросы взаимодействия и взаимообогащения языков. Производится анализ казахских слов-реалий, а также описываются способы внедрения вкраплений в двуязычные художественные тексты.
Ключевые слова: духовная жизнь, нравственно-эстетическое освоение действительности, художественное слово, национальная лексика, безэквивалентные слова.
Отличительной чертой современного общественного процесса является обостренное чувство всеобщей взаимосвязанности материальной и духовной жизни людей, выраженное в попытках познать и осмыслить идеи и формы культурно-исторического и нравственно-эстетического освоения действительности.
Использование двуязычия в различных сферах общественной жизни имеет свои особенности. Это, так сказать, проявление двуязычия как функциональной потребности, необходимости «что-то сказать другому». Вместе с тем двуязычие выступает как инструмент удовлетворения духовных, нравственно-эстетических потребностей личности и общества, что находит свое выражение именно в сфере художественно-литературных контактов между народами. Сфера художественной литературы на современном этапе характеризуется дальнейшим распространением двуязычия, фактора воздействия на всестороннее совершенствование языковой жизни и литератур многоязычных народов Казахстана в их взаимообогащении.
Как отмечает Б. Хасанов: «Двуязычие, являясь мощным средством межнационального культурного общения, расширяет диапазон живой связи писателя с творчеством разных народов, с их художественной культурой и обеспечивает сочинение художественных произведений на двух языках или мастерское использование элементов другого языка» [1. С. 12]. Художественно-литературная письменная речь, в отличие от устной, всегда организована и все ее эле-
менты упорядочены. Так, элемент второго языка, введенный в текст, сопровождается переводом или разъяснением в тексте или вне его (порою и в тексте, и вне его). Писатели-билингвы в художественном творчестве используют и создают своеобразные приемы двуязычного словоупотребления. В результате мы являемся свидетелями того, что наряду с произведениями, написанными на одном языке или с иноязычными элементами, есть и такие, что по словарному составу и структуре отражают своеобразное художественно-литературное двуязычие. Оно может отражаться в творчестве одного писателя -в его сочинениях, написанных на разных языках, - но отнюдь не всякий билингв может написать двуязычное художественное произведение, совмещая в нем два языка. Среди казахстанских писателей можно назвать Бауржана Момыш^лы и Герольда Бельгера.
Художественный текст выступает как феномен, отражающий фрагмент языковой картины мира автора. В процессе восприятия и осмысления художественного текста читателем происходит наложение языковой картины мира автора и читателя. В билингвисти-ческом произведении русскоязычный текст опирается на казахскую культуру, а казахская культура как система материальных и духовных ценностей народа воплощается в русскоязычном тексте. Текст, будучи знаковой системой, требует от инокультурного читателя погружения в чужую культурную среду. Главным средством передачи фоновой информации является слово как лингвоспецифиче-ская единица национальной лексики. Слово, функционируя внутри определенной этнокультурной общности людей, может быть вовсе непереводимым на другие языки или не иметь адекватного перевода. Такие безэквивалентные слова и значения можно определить как собственно фоновые. Речь идет по сути дела о культурном фоне, закрепленном затем или иным словом. По мнению исследователей [2. С. 34], национальную культуру можно понять через ключевые слова национального языка. В этой связи наша цель представить способы передачи казахских специфических лексических единиц в произведениях двуязычных писателей.
Особый аспект рассматриваемой проблемы - функционирование национальной лексики в билингвистическом тексте. Критерием определения национального является наличие в тексте национальной лексики. В двуязычном тексте национальной считаем лексику языка, за которым стоит воплощенный в тексте культурный слой языка, являющегося для писателя первым родным. Е. М. Верещагин и В. Г. Ко-
Ь^иа тоЬШя № 4 (43), 2013
стомаров следующим образом определяют специфику национальных слов: «Слова, служащие для выражения понятий, отсутствующих в иной культуре и в ином языке, слова, относящиеся к частным культурным элементам, а также слова, не имеющие перевода на другой язык, не имеющие эквивалентов за пределами языка, к которому они принадлежат» [3. С. 57]. Подобные безэквивалентные единицы составляют лишь один пласт национальной лексики. Можно говорить о различной степени межъязыковой эквивалентности таких единиц.
Казахизмы, с одной стороны, отражают лексику казахского языка, безэквивалентную по отношению к русскому. С другой стороны, существует пласт лексических единиц, не имеющих полной эквивалентности в русском языке. Можно говорить об относительной без-эквивалентности этого пласта собственно национальной лексики по отношению к русскому языку. В казахском языке есть наименования предметов с узкоспециализированным лексическим значением, отсутствующим в русском языке по объективным причинам. Их специфика обусловлена определенными условиями жизни, своеобразным бытом и шире - определенным мировосприятием. С этой точки зрения значительный интерес представляют лексические единицы, имеющие ярко выраженный национальный компонент в составе лексического значения. Национальный компонент значения - доля значения, отражающая специфически национальное представление обозначаемого. В исследуемом материале представлены национальные единицы, занимающие разное положение на векторе безэквива-лентности. Национальная лексика в одной своей части может быть отнесена к собственно безэквивалентной; в другой части - к относительно безэквивалентной.
Билингвизм - сложное психолингвистическое явление, которое предполагает владение двумя языками и связано с такими понятиями, как языковая картина мира, языковое сознание, языковая личность, языковая способность, а также с национальной культурой народа - носителя данного языка. Язык является не только средством общения, но также орудием мышления и инструментом познания, отражением картины мира. Усвоение национальной языковой картины мира другого народа в свою очередь способствует формированию языковой личности, т.е. личности, не просто владеющей языком как кодом, а усвоивший нравы, обычаи, культуру - менталитет народа - носителя языка. Значит, усвоение национальной языковой картиной мира двух народов в условиях активного билингвизма по-
может формированию полноценной билингвальной языковой личности. Только билингвальная языковая личность, усвоившая языки в органической связи с культурой народов - носителей этих языков, в состоянии воспринять речь. Усвоение билингвом национальной языковой картины мира двух народов связано с формированием у него языкового сознания, которое является частью национального самосознания. Языковое сознание индивидуально по своей природе, но соотносится с национальной культурой народа - носителя языка. Степень языкового сознания зависит от таких условий, как степень владения языками, широта кругозора, степень образованности.
Вкрапления очень хорошо просматриваются в произведениях писателя-билингва Б. Момыш^лы. Сопоставительный анализ двуязычного произведения писателя «¥шкан ^я» - на казахском языке и «Наша семья» - на русском языке показывает, что автором преимущественно используются два способа передачи казахских слов-реалий и вкраплений: в тексте как пояснение; вне текста в виде сноски. Приведем конкретные примеры.
1) вне текста, в виде сносок:
Куй - музыкальное произведение без слов.
Би - выборный судья.
Кос - несколько табунов, которые обычно пасутся вместе, но в стороне от других косов.
Tepe - знатные казахские роды, ведущие свое начало от чингизидов; обычно их представители занимали влиятельные должности.
Жайлау - летние пастбища, они были строго распределены по отдельным племенам и родам.
Саба - бурдюк для кумыса, сшитый из нескольких воловьих шкур.
Отагасы - обращение к почтенным людям, букв. - хранитель очага.
Жецеше - тетушка; обращение к жене старшего брата.
Бауырсак - пончики из сдобного теста, жаренные в кипящем масле.
Дастархан - скатерть, накрытый стол.
Курьщ - длинный тонкий шест с веревочной петлей на конце, для ловли лошадей.
Бэрекелд! - прекрасно, возглас одобрения.
Агай - старший брат, дядя, может употребляться как уважительное обращение к мужчине, старшему по возрасту.
Кара-Тау - название горы.
Айналайын - милая, милый.
Отау - юрта, меньшая по своим размерам, предназначенная для молодоженов.
Тер - почетное место в юрте, напротив входа, у очага.
Мырза жМт - щедрый деверь; к брату мужа не было принято обращаться по имени, давались специальные уважительные обращения; данное обращение к младшему брату мужа, а к старшему брату невестка обращалась кайын ага.
Шырагым - лучинка моя, светик мой, свет моих глаз.
Тамыр - друг, иногда в значении - побратим.
Кер!мдж - подарок при показе невесты, жениха или новорожденного.
Байгазы - подарок за обнову.
Кимешек - легкий женский головной убор.
Суйшш! - подарок за доставленную весть.
Ш1ркш - восклицание, выражающее высшую степень восхищения чем-нибудь.
Айтыс - поэтическое состязание двух певцов (поэтов-импровизаторов).
Той - праздничный пир.
Коржын - переметная сумка.
2) в тексте, в описательной форме:
• «... В третью годовщину смерти деда отец устроил большой ас с призами для наездников, а также борцов и певцов, пригласив весь уезд. У казахов существует закон, определяющий права и обязанности семьи, родственников и близких. Это не разновидность «усовершенствованного кодекса» о браке, семье и опеке. Нет, это веками сложившиеся традиции и обязанности, нормы поведения, основанные на человеческом достоинстве, морали и справедливости. Отец обязан вырастить детей и дать им хорошее воспитание, женить сына, выдать замуж дочерей и поровну разделить между ними енши, то есть долю из своего состояния, когда они станут самостоятельными, захотят отделиться и жить своей юртой. Отец должен охранять честь семьи и рода.
Сыновья обязаны «беречь родных от плохого имени», то есть не делать ничего такого, что давало бы повод другим плохо говорить о них. Дети должны до конца жизни не допускать грубостей и непочтительного обращения, уважать их старость, с почетом похоро-
нить, помнить их во всех молитвах и устраивать асы - поминки. Если по какой - либо причине не устраивался ас, то это считалось невыполнением сыновнего долга и заслуживало порицания. «Отец и мать остались непомянутыми», - это рассматривалось как дурной поступок, неуважение к памяти родителей и осуждалось из поколения в поколение. Ас полагалось устраивать щедро, не жалея для этого ничего. В его подготовке принимала участие вся семья. Ас в честь старых, хорошо проживших свой век людей носил торжественный характер и справлялся как праздник в честь человека, ушедшего из жизни, исчерпав всю полноту, оставившего достойное наследие. Ас по молодым проводился в печали, как по преждевременно ушедшим из жизни. Большие асы устраивались состоятельными людьми, и о них извещали близкие и дальние аулы за два - три месяца, приглашалась вся округа. О предстоящем асе глашатаи - жыршы в стихотворной форме объявляли на базарах. Они с похвалой говорили о покойном и достойных его сыновьях, объявляли место и порядок проведения аса, призывали акынов и саяпкеров - наездников - готовиться к выступлению, обещая им большие призы. Все готовились к такому асу. Приводили в порядок одежду, сбрую, коней, выхаживали и тренировали скакунов: ведь на таких сборищах встречались люди со всей округи...»
• Женщины в ослепительных кимешеках и жаулыках, расшитых кораллами - маржанами. Под подборками у них висели ту-марша (серебряные треугольники, вышитые узорами), на шпильках которых были нанизаны красные кораллы с круглой подвеской или монетой. Кундык -жаулык наматывается из десяти - пятнадцати метров материи, с кокардой - вышивкой в центре. Намотать кундык - это целое искусство; материю наматывали так складно, что вечером кундык снимался, как корона, и не терял формы. Длинный хвост кимешека сзади висел, как фата. На одной из женщин было пальто из черного бархата, подбитое спереди коричневым мехом и окаймленное серебристо - белым галуном. Из-под пальто видна была белая, в оборку, длинная юбка, пояс из красной материи с серебряной пряжкой пересекал в талии черный бархат. Другая была разодета тоже по-праздничному, только чапан у нее был из зеленого бархата, перетянутый расшитым многоцветным поясом с бахромой. Девушка была в высокой меховой шапке с голубым бархатным верхом, расшитым кораллами. На шее в несколько рядов висели коралловые бусы. Бешмет с серебряной застежкой у пояса подчеркивал
тонкость талии и складками разбегался книзу. Бархат по обеим сторонам был обшит серебряными украшениями. Девушка тоже была в светлой трехполой юбке, такой широкой, что если бы она взялась за концы ее и закинула руки над головой, веер юбки не открыл бы ног. Она была в красных сафьяновых сапожках на каблуках.
• В молодости отец имел прозвище Молда-бала - грамотный парень, Уста-бала - мастеровой парень. Бабушка звала его Кара катпа, то есть черный, сухой, как мумия. Отец усмехнулся, не без удовольствия погладил свои усы и бороду, подумал немного, исподлобья посмотрел на меня и, снова усмехнувшись, сказал:
- Раз ты задаешь мне такой прямой вопрос, значит ты созреваешь, сынок... Зрелому, как говориться, зрелый ответ. Я тебе скажу прямо, безо всяких обиняков. Ты, наверное, знаешь, почему говорится в народе: «Сырты кампиган - ¡ш! куыс» - внешне сыт, а внутри пусто. Я не был таким бедняком. У нас всегда было внешнее худо, а внутри жирно...
• После обеда происходили конные скачки. Назначалось три приза - конь, корова и теленок. В байге - скачках принимали участие до тридцати лошадей, кунанов, то есть трехлеток; по обычаю тоев, коней старше трех лет не выпускали. Победители получали свои призы, после чего снова начиналось козлодрание - кокпар, как и вчера. Вечер и ночь прошли в айтысах [4. С. 17; 48; 62].
Писатель-трилингв, публицист, переводчик Г. Бельгер указывает: «Неравнодушие и любопытство, неистребимая тяга к другим мирам, к другой культуре есть бесспорный двигатель прогресса, пора-доксальная основа самопознания и начало сближения иноязычных духов добра и благородства» [5. С. 118].
Таким образом, вкрапления как элемент национальной лексики занимают особое место в межкультурной коммуникации и способствуют взаимообогащению контактируемых языков.
Список литературы
1. Хасанов, Б. Казахско-русское художественно-литературное двуязычие. Алматы : Рауан, 1990. С. 191.
2. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001. С. 118.
List of literature
1. Hasanov, В. Kazahsko-russkoe hudozhestvenno -liter aturnoe dvujazychie. Almaty : Rauan, 1990. S. 191.
2. Vezhbickaja, A. Ponimanie kul'tur cherez posredstvo kljuchevyh slov. M., 2001. S. 118.
3. Верещагин, Е. Лингвострано-ведческая теория слова / Е. Верещагин, В. Костомаров. М., 1980. С. 134.
4. Момыш^лы, Б. Наша семья. Алматы : Энер, 2008. С. 262.
5. Бельгер, Г. Казахское слово. Астана, 2010. С. 289.
3. Уеге8Ша§ш, Е. Ьш§уов1тапо-уеёсЬевк^'а геогуа в1оуа / Е. Уеге-
V. Ковготагоу. М., 1980.
Б. 134.
4. МотувЬ^1у, В. sет'jа. А1та1у : Эпег, 2008. Б. 262.
5. Ве1'§ег, в. КагаЪвкое в1оуо. Авгапа, 2010. Б. 289.
