CC BY
352
ФИЛОСОФИЯ
О.А. ЕЖОВА
ассистент кафедры философии и культурологии Орловского государственного университета
E-mail: ezhova_olly@mail.ru Тел. 8 920 800 24 67
СПЕЦИФИКА ЛИЧНОСТИ И МИРОВОЗЗРЕНИЯ КАРЛОСА КАСТАНЕДЫ
Статья посвящена анализу особенностей биографии Карлоса Кастанеды в виду неоднозначности утверждений о ней самого автора. В этом проявляется, с одной стороны, влияние особенностей местности, в которой формировалась личность Кастанеды, с другой - влияние социокультурной реальности, связанной с контркультурой, в которой происходило становление научного интереса молодого антрополога, с третьей - обусловленность биографии спецификой самого учения Карлоса Кастанеды.
Ключевые слова: Кастанеда, нагваль, стирание личной истории, измененное состояние сознания, психоделик, видение, контркультура.
Карлос Кастанеда (1926-1998), уроженец Кахамарки (Перу), настоящее имя которого звучит как Карлос Цезарь Сальвадор Арана Кастаньеда, вошёл в историю, литературу, философию и культуру во многом благодаря созданному им образу персонажа своего полулегендарного учителя, мексиканского индейца племени яки Хуана Матуса.
Многочисленная критика до сих пор неоднозначно оценивает биографию и творчество Карлоса Кастанеды, называя его гением мистификации, выясняет реальность личности Хуана Матуса, выявляет роль Кастанеды для культуры.
Известные факты из биографии Карлоса Кастанеды позволяют утверждать о возможной ложности представленных им сведений, так как часто мыслитель давал интервью, в которых излагал заведомо искаженные сведения о себе и своей повседневной жизни. Так, один из французских исследователей личности и деятельности Кастанеды Кристоф Бурсейе указывает на несостоятельность его утверждений о фактах собственной биографии. Так он говорит, что Кастанеда «...грезит наяву и сам творит свою семейную историю. Если настоящая жизнь его не устраивает, он меняет ее по собственной прихоти, уходя все дальше по лабиринтам лжи» [2, с. 28]. Так, американский антрополог высказывает неточную дату и место своего рождения, указывая на 1935 год и на родину в одних интервью - Сан-Паулу, в других - Италию. Настоящая же дата его рождения относится к 26 декабря 1926 года, а местом рождения является г. Кахамарка в Перу. Помимо искажений фактов своей жизни, Кастанеда выдумывает и биографию своих родителей. Указывая на известность своей семьи, Кастанеда говорит о том, что его отец был учителем литературы, а мать умерла, когда он был еще
ребенком. Однако истинные факты его биографии раскрывают деятельность отца как ювелирного мастера. Смерть же его матери наступает, когда Кастанеде исполнилось уже двадцать два года. Позднее, по прибытии в США, Кастанеда прибавляет к своей фамилии Арана букву «х», представляясь Карлосом Аранхой и утверждая, что является племянником Освальдо Аранхи - одного из политических деятелей Бразилии - и этим подтверждает статус выходца из Бразилии и элитарность своей семьи. По поступлении в Лос-Анджелесский ком-мьюнити колледж (ЛАКК) Карлос Аранха называет себя Карлосом Кастанедой. Это фамилия его матери, лишенная испанского «нь»[2, с. 18-29].
Некоторые исследователи связывают многочисленные искажения фактов своей биографии Карлосом Кастанедой с особенностями учения, якобы переданного ему мексиканским индейцем, магом и «нагвалем» доном Хуаном Матусом. В «Путешествии в Икстлан» учитель высказывает мысль о необходимости стирания личной истории: «Мало-помалу ты должен создать туман вокруг себя. Ты должен стирать все вокруг себя до тех пор, пока ничего нельзя будет считать само собой разумеющимся, пока не останется ничего гарантированного или реального» [7, с. 449]. Однако отдельные факты жизни Кастанеды указывают на его склонность к мистификациям задолго до «встречи» с мексиканским индейцем. Один из товарищей Кастанеды Виктор Делфин «.со смехом говорит о беспрестанном вранье Карлоса: “Это был непревзойденный лгун и искусный соблазнитель”» [2, с. 25]. «Карлос противоречив в своих поступках. Он любит вечеринки и девушек, но держится настоящим аскетом. Не курит, не пьет и окружает себя тайнами. Его однокурсники ничего не знают о нем.
© О.А. Ежова
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
Он не рассказывает, что его отец живет в нескольких сотнях метров от их квартиры» [2, с. 25], - говорит о нем его товарищ.
Согласно сведениям жены Кастанеды Маргарет Раньян Кастанеды, основная его загадка основывалась на том факте, что даже его ближайшие друзья не были уверены в том, что он из себя представляет [10]. Окружение своей жизни тайной у Кастанеды могло быть связано с особенностями местности, в которой происходило формирование его личности. Бурсейе отмечает: «Овеянная мифами и легендами, Кахамарка - излюбленное место “курандеро” Колдуны, знахари, костоправы - курандеро на свой лад передают знания, дошедшие из глубины веков. <.> уже с пеленок он был окружен суеверием, что говорит отнюдь не в его пользу. В Кахамарке истории о былой славе империи инков перемешаны с легендами» [2, с. 19].
Популярность и известность личности Карлоса Кастанеды связана с его интересом к воздействию психотропных веществ на сознание человека, в частности, активного алкалоида кактуса пейот мескалина. «Когда я познакомился с доном Хуаном,
- пишет он, - я был очень прилежным студентомантропологом и хотел начать свою академическую карьеру, опубликовав как можно больше материалов. Мне обязательно нужно было вскарабкаться вверх по академической лестнице, а для этого, по моим расчетам, не могло быть лучшего старта, чем собирание данных по использованию лекарственных растений индейцами Юго-Запада США» [3, с. 41]. В какой-то степени Кастанеда предвидел свою популярность, он сознательно заинтересовался исследованием воздействия психотропных растений, так как особенностью социокультурной действительности, господствовавшей в 60-х годах в США, было изучение и использование психоактивных веществ. С открытием ЛСД большая часть американского общества, от членов научного сообщества до представителей субкультур, были заинтересованы в измененных состояниях сознания. Увеличивалась численность исследований, посвященных классификациям психоактивных препаратов и проблемам воздействия галлюциногенов на сознание человека. По мнению Кастанеды, публикация им своих исследований мексиканских «растений силы» оказалась бы в тот период особенно актуальной. Как пишет исследователь творчества Карлоса Кастанеды Норберт Классен, «.первая публикация “Учений дона Хуана” была встречена восторженно как литературной критикой, так и представителями контркультуры, которая в конце шестидесятых годов достигла своего расцвета. Один из теоретиков контркультуры, Теодор Роззак, провел в 1968 году ин-
тервью с тогда еще малоизвестным Кастанедой
- и лавина обрушилась. Спрос на “Учения.” был столь большим, что издательство “University of California Press” не могло с ним справиться и передало издание книги большому издательству “Ballantine”. И уже в 1969 году первенец Кастанеды был продан в невиданно большом количестве - более 300 000 экземпляров» [12].
Первое произведение Кастанеды, вышедшее в 1968 году «Учение дона Хуана: путь знания индейцев Яки» отражает поиски автора в области возможностей применения психоактивных веществ и их воздействия на сознание человека. Содержание данной работы Кастанеды позволяет рассматривать его систему взглядов в качестве «психоделического мистицизма». Именно таким термином характеризует мировоззрение Кастанеды один из авторов учебной философской литературы Балашов Л.Е., который говорит о том, что философия Кастанеды
- это «.результат использования психотропных средств, точнее психоделиков. Это, по существу, психоделическая философия, философия измененного сознания, искусственно вызываемой психопатологии» [1, с. 108]. Однако Норберт Классен видит в этой работе более глубокое содержание идей. Он утверждает об этом произведении: «Ведь он написал “Учения дона Хуана” не для того, чтобы пропагандировать новые возможности бегства от реальности, но чтобы показать легкомыслие нашего кажущегося представления о прочной действительности» [12].
Несомненно, в своих ранних произведениях Карлос Кастанеда поддерживает идею важности употребления изменяющих обычное состояние сознания веществ, необходимых для трансформации привычных стереотипов механизированного стандартизованного общества. Он пишет: «.в то время учение дона Хуана начало серьезно расшатывать мою “идею мира”. Я стал терять общую для всех нас уверенность в том, что реальность повседневной жизни является навсегда чем-то навсегда гарантированным» [3, с. 182]. Для мыслителя психоделики «. должны были помочь, образно говоря, сцементировать части описания, которое я не был способен воспринять иначе. Мое стремление держаться за свою стандартную версию реальности делало меня почти слепым и глухим к целям дона Хуана. Поэтому необходимость использования психотропных растений диктовалась только моей нечувствительностью» [7, с. 434]. Данные мысли вполне отвечали требованиям духа времени, когда происходило повсеместное изучение воздействия психоделиков на сознание, а также и их употребление с целью изменения привычного взгляда на
ФИЛОСОФИЯ
мир, трансформации пространственно-временных характеристик повседневной картины мира и освобождения от социального давления.
Характерная мысль для контркультуры о психоделических экспериментах связана с наличием роли ситора (учителя или наставника), что перекликается с идеей «настроя и установок» Тимоти Лири. Так, один из теоретиков контркультуры Аллен Гинзберг в одной из бостонских церквей призывал каждого человека отправиться на природу, найти хорошего учителя, или индейского вождя, знакомого с ритуалом пейотля, или гуру, - и проверить свое сознание [см.: 15]. В духе проявления данной идеи контркультуры Кастанеда в своих произведениях осмысливает роль своего духовного наставника -дона Хуана Матуса. Описывая личный опыт приёма психоделиков, он также склонялся к мнению о том, что данный опыт возможен только в присутствии учителя-проводника. Кастанеда пишет: «... дон Хуан ввел важнейшую часть своего учения: он снабдил меня некоторым особым консенсусом относительно действий и элементов, ощущаемых мною в неординарной реальности» [4], «.его мастерство в руководстве исходом последующими состояниями необычной реальности с этой точки зрения совершенно очевидно» [5].
Кастанеда осмысливает роль психоделиков даже в сфере воспитания. Называя пейот Мескалито, Кастанеда пишет: «Он обучает нас тому, как правильно жить, он помогает и защищает тех, кто его знает. Та жизнь, которую вы, ребята, ведете, - это не жизнь. Вы не знаете, какое счастье - действовать сознательно» [9, с. 234]. Более того, по его мнению, именно многочисленные эксперименты с «растениями силы» являлись источником формирования системы взглядов древних Толтеков. «Первый шаг по пути знания Толтеки сделали, поедая растения силы из любопытства, от голода или по ошибке. Рано или поздно кто-то из них занялся анализом своих ощущений» [6, с. 14], - поясняет Кастанеда.
Интерес Кастанеды к раскрытию нового, свободного от социального программирования видения действительности посредством психоделиков перекликается с изучением и пропагандированием ЛСД Тимоти Лири. Известны факты некоторого влияния как личности и деятельности, так и идей Лири на становление учения Карлоса Кастанеды. Кристоф Бурсейе указывает на то, что Кастанеда начинает собирать связанную с Лири информацию после того, как в 1963 году последний вместе с Ричардом Альпертом организовали движение под названием «Международная федерация за внутреннюю свободу» (ИФ-ИФ). ИФ-ИФ приобрела дом, расположенный в приморской деревушке Зихуатанехо,
превратив тем самым отель «Каталина» в пристанище психоделиков, ставший модным местом паломничества «просвещенных» калифорнийцев [см.:
2, с. 54-55]. В том же 1963 году навестил Тимоти Лири и Карлос Кастанеда с целью обучения у профессора из Г арварда. Появление на страницах книг Кастанеды образа ведьмы с именем «ла Каталина» исследователи связывают с отказом Лири в беседе и обучении Карлоса Кастанеды. Однако, по мнению одного из биографов Карлоса Кастанеды Ришара де Милля, «с 1968 по 1974 год карьера Лири приходит к закату, а звезда Кастанеды, наоборот, восходит. Соответственно, в каждой последующей книге Ла Каталина становится все менее ужасной. В “Учении Дона Хуана” она настолько ужасна, что на нее нельзя смотреть в ее подлинной форме. В “Отделенной реальности” она остается пугающей, но уже превращается в красавицу. В “Путешествии в Икстлан” она получает титул “достойного соперника”, а в “Сказках о силе” Дон Хуан, наконец, признается, что все это время она была другом, намеренно играющим роль врага. Таким образом возрастает великодушие метафор Кастанеды, и в результате он одерживает победу над этой католичкой-отступницей, над этой очаровательной противницей. И он вполне мог позволить себе подобное великодушие, ибо уже в 1969 ученый муж Теодор Роззак со всей искренностью объявляет его работы уникальным по своей важности вкладом в психоделическую литературу, утверждая, что они, похоже, пришли на смену “относительно дилетантским потугам Хаксли, Уоттса, Бэрроуза и Лири”» [14]. Существует также мнение об отсутствии сходства между Тимоти Лири и Карлосом Кастанедой, кроме опыта приема психоделиков. Данного взгляда придерживается Норберт Классен [см.: 11, 13].
Значительную роль в формировании интереса Кастанеды к проблеме воздействия психотропных веществ на сознание человека сыграл английский писатель Олдос Хаксли. Испытав под воздействием мескалина мистический опыт, он написал эссе «Двери восприятия», в котором подробно описывает свой опыт приёма этого психоделика, и которое позднее стало культовым текстом для тысяч радикальных интеллектуалов 60-х годов ХХ века.
Анализ биографии Карлоса Кастанеды позволяет остановиться на факте увлечения автором личностью и идеями английского писателя. Многие из известных биографов Кастанеды признают его интерес к творчеству Олдоса Хаксли, а также последующее влияние его идей на мировоззрение и научную деятельность Карлоса Кастанеды. Однако не все исследователи равнозначно оценивают степень влияния определенных фрагментов целостной системы
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
взглядов Хаксли на мировоззрение Кастанеды. Так, Кристоф Бурсейе склоняется к тому, что Хаксли заразил начинающего антрополога интересом именно к пейотным культам, так как творчество Хаксли было главным увлечением Кастанеды, а «Двери восприятия» стали на тот период его настольной книгой [см.: 2, с. 35]. Однако биографические сведения жены Кастанеды Маргарет Раньян Кастанеды открывают более глубокие выводы, касающиеся интереса её мужа к творчеству Олдоса Хаксли. В «Магическом путешествии с Карлосом» она повествует о том, что «Двери восприятия» Хаксли стали главным фактором пробуждения в Кастанеде интереса к мистицизму, так как до прочтения данного эссе «Карлос относился к мистицизму и измененным состояниям сознания как к чему-то низкопробному и не заслуживающему особого доверия» [10].
В связи с изменением отношения государственной власти к применению психоделиков и последующим их запрещении взгляды Карлоса Кастанеды относительно «растений силы» подверглись трансформации. В более поздних произведениях он не настаивает на обязательной стадии ученичества, для которой характерно употребление данных веществ. Кастанеда развивает систему психофизических практик, названных им «магическими пассами», которые позволяют дойти до уровня восприятия, достижимого средствами употребления «растений силы».
Таким образом, первоначальные исследования Кастанеды в области применения психоактивных веществ и их воздействия на сознание трансформируются в интерес к мистическому объяснению возможностей человеческой психики, в котором идея использования наркотических препаратов приобретает негативную оценку.
Однако перемена оценки влияния психоделиков на сознание субъекта не изменила негативного отношения Кастанеды к проблеме социального воздействия и давления на человека. Ярким примером проявления данного вопроса во взглядах мыслителя является рассмотрение современного ему академического знания, которое он противопоставлял учению дона Хуана, что позволяет сближать позицию Карлоса Кастанеды с идеями контркультуры, для представителей которой школы, колледжи и университеты представлялись в качестве фабрик по производству стандартизованных роботов-конформистов.
Противопоставляя академическую науку западного мира традиции обучения и воспитания мексиканских индейцев, Кастанеда рассматривает собственный диалог с Хуаном Матусом. На вопрос своего учителя: как ты думаешь, мы с тобой равны?
- Кастанеда ответил утвердительно, но в действи-
тельности, как он пишет, «.я оказывал снисхождение. Я чувствовал к нему очень большое тепло, несмотря на то что временами я просто не знал, что с ним делать. И все же я держал в уголке своего сознания - хотя никогда и не сказал бы этого вслух
- веру, что я, студент университета, человек цивилизованного западного мира, выше, чем индеец» [7, с. 489]. Существенным противопоставлением западному миру с его системой образования традиции индейцев служит ответ Кастанеде его учителя: «Нет, - сказал он тихим голосом, - мы не равны. Я охотник и воин, а ты паразит» [7, с. 489]. Позднее Кастанеда утверждает даже примат шаманского миропонимания над академическим знанием: «.я уже научился смотреть на его образ жизни и на его знание как на высшее достижение» [7, с. 373]. Он видит альтернативу образованию западного типа, не позволяющего воспринимать мир целостно, в различных шаманских техниках, которые были «. направлены на то, чтобы сделать меня самого и мир текучими, поместив все это за границы обусловленности. <...> Текучий воин не может больше принимать мир в хронологическом порядке. <...> Для него мир и он сам не являются больше предметными и плотными» [8, с. 42]. В духе контркультуры Кастанеда повторяет мысль о прикованности людей к собственному рассудку и утверждает необходимость оставить попытки понимания. «Понимание
- это очень небольшое дело, совсем маленькое» [9, с. 424], - утверждает он.
Умаление роли академического знания в период контркультуры было связано не только с идеей социальной фабрикации, но в большей степени с релятивизацией истины, которая явилась следствием экспериментов с психоделиками. Как у Кастанеды, так и у других людей, проводивших эксперименты с сознанием, прослеживается связь приёма психоактивных веществ и последующее изменение ми-ровидения. «Я осознавал и окружающее, и процесс мышления, которое оно во мне вызывало, - пишет он. - Но я не мог думать так, как обычно» [8, с. 17].
Нигилизм Кастанеды по отношению к системам рационального объяснения мира не исключает наличие истины вообще и тем более возможность ее понимания отличными от рационализма способами. На смену отказа от рационалистически понимаемой реальности, от рационального способа объяснения мира Кастанеда приводит альтернативный ему способ описания реальности. Устами своего учителя Кастанеда провозглашает новые методы (шаманские техники - «магические пассы», видение, танец и др.) объяснения мира и способа действовать: «. система его знания позволяла систематически различить “видение” и “смотрение”
ФИЛОСОФИЯ
как два разных способа восприятия. “Смотрение” подразумевает тот обычный способ, каким мы привыкли воспринимать мир, в то время как “видение” обозначает сложный процесс, благодаря которому человек знания, как считается, воспринимает “сущность” вещей мира» [9, с. 183]. Другими словами, под видением Кастанеда подразумевает отвечающее перцептуальной установке проявление мира, находящегося вне реальности.
В концепции «видения» (непосредственного восприятия сути вещей) содержится также мысль контркультуры о переходе человечества на более высокую ступень эволюции посредством развития высшего (космического) уровня сознания. Для Кастанеды вопрос о видении занимает одно из центральных значений в его общей системе воззрений, так как именно этот метод позволяет раскрыть суть механизма всех процессов реальности.
Преимущество видения для мыслителя именно в этом и состоит. Он пишет: «Ты сможешь видеть их такими, каковы они в действительности» [9, с. 209].
Таким образом, Карлос Кастанеда является выразителем периода становления и развития контркультуры, связанной с «культурной революцией». Об этом говорят как факты биографии мыслителя, так и сходные с контркультурным выражением идеи.
Общее между идеями контркультурного сознания и взглядами Карлоса Кастанеды является: иррационализм как способ рассмотрения мира, использование психоделиков для устранения давления социальных стереотипов на мышление и поведение, придание важного значения духовному учителю, отказ от рационализма как универсального метода объяснения явлений и процессов действительности, утверждение иного способа поиска и объяснения истины (видение у Кастанеды).
Библиографический список
1. Балашов Е.Л. Философия.М.: Дашков и К, 2003. 605 с.
2. Бурсейе К. Карлос Кастанеда. Истина лжи. М.: ИД Флюид, 2008. 208 с.
3. Кастанеда К. Активная сторона бесконечности. Колесо времени. М.: Эксмо, К.: София, 2002. С. 5-338.
4. Кастанеда К. Учение дона Хуана. Магический кристалл: Магия глазами ученых и чародеев. М.: Республика, 1992. С. 391.
5. Кастанеда К. Разговоры с доном Хуаном [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://lib.rin.ru/ ^сЛ/8312р78.Иш1, свободный. - Загл. с экрана.
6. Кастанеда К. Огонь изнутри. Сила безмолвия. Искусство сновидения. М.: Эксмо, К.: София, 2002. С. 5-262.
7. Кастанеда К. Путешествие в Икстлан. Учение дона Хуана. М.: Эксмо, 2002. С. 427-687.
8. Кастанеда К. Сказки о силе. Второе кольцо силы. Дар Орла. М.: Эксмо, К.: София, 2002. С. 5-242.
9. Кастанеда К. Отдельная реальность.Учение дона Хуана. М.: Эксмо, 2002. С. 175-426.
10. Кастанеда М.Р. Магическое путешествие с Карлосом [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.yugzove.ru/book/margaret.zip, свободный. - Загл. с экрана.
11. Классен Н. Мудрость толтеков. Карлос Кастанеда и философия дона Хуана. К.: София, 1996. 288 с.
12. Классен Н. Мудрость толтеков в новой эпохе [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://1ib.rus. ес/Ь/205776/геа4 свободный. - Загл. с экрана.
13. КлассенН. Мудрость Толтеков в новой эпохе. Карлос Кастанеда и завещание дона Хуана мечта.К.: София, 1999. 256 с.
14. Милль деР. Постижение Кастанеды [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://ariom.ru/zip/2001/ De-mi11e.zip, свободный. - Загл. с экрана.
15. Стивенс Дж. Штурмуя небеса: ЛСД и американская мечта. М.: Ультра .Культура, 2003. 560 с.
O.A. EZHOVA THE SPECIFICITY OF PERSONALITY AND WORLDVIEW OF CARLOS CASTANEDA
The article is dedicated to the analysis of the specific characteristics of Carlos Castaneda’s biography considering the ambiguity of the author’s own interpretations. This reflects, on the one hand, the influence of place, which shaped the identity of Carlos Castaneda, on the second hand - the influence of socio-cultural realities associated with the counterculture, in which a scientific interest of the young anthropologist was formed, on the third hand - the influence of the specific features of the teaching on the biography of Carlos Castaneda.
Key words: Castaneda, the nagual, personal history erasing, altered state of consciousness, psychedelic, vision, counterculture.
