CC BY
50
Литература
1. Большой толковый словарь донского казачества / ред. кол. В. И. Дегтярёв, Р. И. Кудряшова, Б. Н. Проценко [и др.] М.: Астрель - АСТ, 2003.
2. Брысина Е. В., Кудряшова Р. И., Супрун В. И. Словарь донских говоров Волгоградской области / под ред. проф. Р. И. Кудряшовой. Волгоград: Издательство ВГИПК РО, 2007. Вып. 3. К-Н. 516 с.
3. Диалектные различия русского языка. Морфология. Программа собирания диалектного материала / Под ред. С. В. Бромлей и др. М.: Наука, 1998. 176 с.
4. Словарь русских донских говоров под ред. Филина. Т. т. 1-29. Ростов-на-Дону, 1975-1976.
5. Шанский Н. М., Тихонов А. Н. Современный русский язык. Л.: Просвещение, 1981. 256 с.
Specificity metaphors functioning and motivation of their use in the novel of F. Dostoyevsky "The Brothers Karamazov"
Maier P.
Специфика функционирования метафор и мотивация их использования в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»
Майер П. А.
Майер Паулина Александровна /Maier Paulina - студент, филологический факультет, Волгоградский государственный социально-педагогический университет, г. Волгоград
Аннотация: в статье анализируются функции метафор романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Для описания метафор использована классификация функций, предложенная В. К. Харченко.
Abstract: the article analyzes the function of the novel metaphors of F. Dostoyevsky "The Brothers Karamazov." To describe the metaphors used classification of functions offered by V. Kharchenko.
Ключевые слова: роман, метафора, сходство, функции метафор, стили речи. Keywords: novel, metaphor, resemblance, metaphor functions, styles of speech.
Лирические произведения насыщены выразительными средствами языка, в том числе и метафорами. Это закономерно: внутренний мир, переживания, чувства лучше всего передаются с помощью эмоционального восприятия. Метафоры, основанные на перенесении свойств одного предмета на другой, не позволяют дидактически сообщать информацию, заложенную в лирике. Автору нужно поделиться чувствами, а образ непосредственно воздействует на чувства.
В прозаическом произведении метафоры встречаются реже. Это зависит от жанра. В романе Ф. М. Достоевского все метафоры выполняют стилеобразующую функцию, так как произведение относится к художественному стилю.
Чаще всего в романе метафоры выполняют информативную функцию (83 метафоры):
Фёдор Павлович, например, начал почти что ни с чем, помещик он был самый маленький... [1, с. 5];
... услужливая фантазия убедила её... [1, с. 6];
...к которому привязался всею горячею первою любовью своего неутолимого сердца [1, с. 17].
Стоит заметить, что информативная функция используется не только рассказчиком, каковым является автор, но героями романа:
Я уж вижу с первой полсекунды, что дело не выгорело... [1, с. 41];
Для того и ломаюсь, Пётр Александрович, чтобы милее быть [1, с. 42];
И вошла ко мне тогда эта самая мысль... [1, с. 52].
Когда дело касается описания людей, то Достоевский использует метафоры, связанные со светом, огнём, блеском:
Горящий/горячий:
Пётр Александрович повел дело горячо... [1, с. 10];
Погоришь и погаснешь, вылечишься и назад приедешь [1, с. 25];
А старец уже заметил в толпе два горящие, стремящиеся к нему взгляда... [1, с. 52].
Светящийся, сверкать:
...посмотрите на её румянец, на её светящиеся глазки [1, с. 54];
Глаза его сверкнули и потупились [1, с. 55];
Умоляющая улыбка светилась на губах его... [1, с. 76].
Блестеть:
Слабая улыбка чуть-чуть блестела на его губах [1, с. 77];
... глаза его блестели и дышал он трудно [1, с. 79];
...зато всё блистало чистотой. [1, с. 88].
Подобные метафоры чаще всего встречаются при описании героев, которые симпатичны рассказчику: Алёша, Дмитрий. Часто, но не всегда. Иногда эти метафоры используются для описания эмоционального разговора, действия, описания чувств персонажа.
Всё отрицательное, порицаемое автором, имеет прямо противоположный смысл: холод, тьма, грязь.
Вот описание Григория, который не является любимым для автора: по наружности своей Григорий был человек холодный. [1, с. 98]. Или описывая причину нежелания Дмитрия написать отцу письмо, что тоже не одобряется рассказчиком: ...вследствие холодного здравого рассуждения... [1, с. 14]. Или ошибочное впечатление, которое могло составиться у читателя об Алёше: .бедно развитая натура, бледный мечтатель... [1, с. 25].
Обо всём низменном говорится как о грязи: Довольно с тебя этой грязи [1, с. 113]; ...достойный станет на место, а недостойный скроется в переулок навеки - в грязный свой переулок, в возлюбленный и свойственный ему переулок, и там, в грязи и вони, погибнет добровольно и с наслаждением [1, с. 122].
Зачастую информативная функция используется вместе с эмоционально-оценочной. Для этого в метафоре появляется слово, несущее те или иные ассоциации: Слезами писал его... [1, с. 121]; из мерзостей, с поля, загаженного мухами, перейдём на мою трагедию, тоже на поле, загаженное мухами, то есть всякою низостью [1, с. 114]; это был... старик... с длинным постным и важным лицом [1, с. 88].
И так же, как и в предыдущем случае, эмоциональная оценка идёт как со стороны автора (вся келья была очень необширна и какого-то вялого вида [1, с. 39]; .господин в широком летнем пальто и с сладкими глазками [1, с. 35], так и со стороны героев (смердит у вас [1, с. 81]; теперь, с другой стороны, возьмите взгляд самой церкви на преступление: разве не должен он измениться против теперешнего, почти языческого, и из механического отсечения заражённого члена, как делается ныне для охранения общества, преобразиться... [1, с. 65]. Рассказ автора, содержащий эмоции относительно повествования и оценивающий сказанное, оживляет восприятие, которое не сводится к сухой дидактике. Создаётся доверительное отношение ко всему, о чём говорит автор, как будто с нами разговаривает наш друг или хороший знакомый.
Предыдущие примеры содержали значения, передаваемые именами существительными. Но есть пример, где ассоциации относительно описываемого
рождаются через действие, то есть глагол: но в эту минуту в нём копошилась некоторая другая боязнь... [1, с. 105] . Слово копошилась ещё более снижает звучание слова боязнь.
Объяснительная функция тоже представлена достаточно широко. В первой главе говорилось о её использовании преимущественно в научно-популярной литературе и школьных учебниках. Рассматриваемый нами роман исключает использование стиля научной литературы. Объяснение с помощью метафоры в художественном произведении - довольно обычное явление, помогающее отойти от дидактизма и сообщить информацию непривычным образом, затрагивая образное восприятие. Это связано также со стилеобразующей функцией.
Объяснительная функция просматривается в речи автора:
впрочем я даже рад тому, что роман мой разбился сам собою на два рассказа... [1, с. 4];
от него же узнал Алёша все подробности того важного дела, которое связало в последнее время обоих старших братьев замечательною и тесною связью [1, с. 32];
он пошёл поскорее лесом, отделявшим скит от монастыря, и, не в силах даже выносить свои мысли, до того они давили его, стал смотреть на вековые сосны... [1, с. 80];
Для выражения своих мыслей герои тоже используют метафоры: а Дмитрий Фёдорович хочет эту крепость золотым ключом отпереть... [1, с. 74]; я думал.что приеду на родину с ангелом души моей, невестою моей, чтобы лелеять его старость... [1, с. 76];
ведь тот по Грушеньке с ума вдруг сошёл, ведь у него слюна бежит... [1, с. 83]. Выше говорилось, что объяснительная функция очень тесно связана с эвристической: эвристическая помогает пониманию для себя, объяснительная - для других. Так, Алёша, определяя для себя степень причастности к неизбежно наследуемому «карамазовскому сладострастию», использует метафору «ступеньки»:
«- Всё одни и те же ступеньки. Я на самой низшей, а ты вверху, где-нибудь на тринадцатой. Я так смотрю на это дело, но это всё одно и то же, совершенно однородное. Кто ступил на нижнюю ступеньку, тот всё равно непременно вступит и на верхнюю» [1, с. 113].
Дмитрий, пытаясь выразить охватившее его чувство, говорит следующее: «Раз, брат, меня фаланга укусила, я две недели от неё в жару пролежал; ну так вот и теперь вдруг за сердце, слышу, укусила фаланга... Я тебе прямо скажу: эта мысль, мысль фаланги... захватила мне сердце.». В первом случае «фаланга» означает ядовитого паука, в последующих является средством понимания своего состояния.
В обоих случаях употребления эвристической функции метафоры выполняют одновременно и объяснительную, так как используются в диалоге.
В романе очень много откровений героев, скорее исповедей. При их произношении явно прослеживается аутосуггестивная функция. Употребляя метафоры в своей эмоциональной и искренней речи, герои убеждают себя в правильности сказанного. Как правило, это самые насыщенные чувством отрывки, напряжённые моменты в произведении.
Женщина, пришедшая за ответами к старцу, говорит следующее: я закрываю глаза и спрашиваю сама себя: долго ли бы ты выдержала на этом пути? [1, с. 58]. В «исповеди горячего сердца» Дмитрия очень много подобных примеров: потому что тебе одному всё скажу, потому что нужно, потому что ты нужен, потому что завтра лечу с облаков, потому что завтра жизнь кончится и начнётся [1, с. 108];
ангелу в небе я уже сказал, но надо сказать и ангелу на земле [1, с. 109]; пусть я проклят, пусть я низок и подл, но пусть и я целую край той ризы, в которую облекается бог мой; пусть я иду в то же самое время вслед за чёртом, но я всё-таки и твой сын, господи [1, с. 111].
Всегда подобные высказывания не несут в себе и малой части лжи. Текстообразующая функция метафор не противоречит теории, данной в первой главе: использование метафоры в определённых случаях заряжает дальнейшее восприятие текста, помогает узнать авторскую позицию или разобраться в образе героя: ... и вот тут-то Фёдор Павлович и выкинул своё последнее колено [1, с. 89]; .но глупый дьявол, который подхватил и нёс Фёдора Павловича на его собственных нервах куда-то всё дальше и дальше в позорную глубину... [1, с. 92].
Присутствует даже метафора, выражающая одну из главных идей романа и творчества Достоевского: тут дьявол с богом борется, а поле битвы - сердце людей [1, с. 112].
В тексте наблюдаются метафоры, выполняющие сразу несколько функций, то есть обладающие высокой кумулятивностью.
Потому что тебе одному всё скажу, потому что нужно, потому что ты нужен, потому что завтра лечу с облаков, потому что завтра жизнь кончится и начнётся [1, с. 108] - текстообразующая, объяснительная, аутосуггестивная.
Ангелу в небе я уже сказал, но надо сказать и ангелу на земле [1, с. 109] -объяснительная, аутосуггестивная, сравнение с ангелом придаёт эмоционально -оценочную.
...это насекомое живёт и в крови твоей бури родит [1, с. 112] -объяснительная, аутосуггестивная, эмоционально-оценочная (насекомое);
.достойный станет на место, а недостойный скроется в переулок навеки -в грязный свой переулок, в возлюбленный и свойственный ему переулок, и там, в грязи и вони, погибнет добровольно и с наслаждением [1, с. 122] -объяснительная, текстообразующая, аутосуггестивная, эмоционально-оценочная (переулок, грязь, вонь).
Грянула гроза, ударила чума, заразился и заражён доселе... [1, с. 123] -текстообразующая, аутосуггестивная, объяснительная, эмоционально-оценочная (чума).
Приведённые метафоры, использованные автором или персонажами, всегда находятся в ключевых моментах произведения. Ни одна из них не выполняет функцию снижения смысла высказывания. Даже употребление таких слов, как канава, грязь, потону, являются необходимыми в данном случае, достоверно передающими реальность, но, повторимся, никак не снижающими высказывание. Метафоры этой тематики связаны с религиозным восприятием автора, и поэтому их восприятие особенное, соприкасающееся с нашими самыми возвышенными чувствами.
Для описания метафор в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» использована классификация функций, предложенная В. К. Харченко. По ней метафора может выполнять 15 различных функций, как в художественной, так и в бытовой, и научной литературе. В изучаемом романе метафоры выполняют не все функции, описанные в первой главе.
Метафоры в равной степени используются как автором, так и персонажами. Чаще всего метафоры выполняют информативную роль, выразительно описывая персонажей, их характер и манеру разговора, пейзаж, интерьер и т.п. Информативная функция часто выполняется с эмоционально-оценочной, что обогащает восприятие.
Литература
1. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы: Роман в четырёх частях с эпилогом: Ч. 1 и 2. М.: Сов. Россия, 1987.
2. Харченко В. К. Функции метафоры. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1991. 88 с.
