CC BY
114
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2009. № 1
B.И. Гараджа, доктор философских наук, профессор кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
Е.В. Гараджа, кандидат философских наук, научных сотрудник кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
C.В. Трофимов, кандидат социологических наук, доцент кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
СОЦИОЛОГИЯ РЕЛИГИИ:
НАУЧНЫЙ И ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ
В статье рассматриваются подходы к научной базе социологии религии как учебной дисциплины, сложившиеся в практике преподавания социологии религии, путем сравнения учебных пособий ряда европейских стран, США и немногочисленных отечественных учебников, что дает возможность оценить опыт преподавания социологии религии в зарубежной и отечественной традициях и получить представление о современной постановке преподавания этой дисциплины в университетском образовании.
Ключевые слова: социология религии, сравнительный анализ, зарубежная и российская традиции, преподавание.
In this article we study the approaches developed in teaching practice of sociology of religion by the way of comparison of several textbooks of some the European countries, the USA and Russia that gives the possibility to estimate the different experiences of teaching of sociology of religion in foreign and domestic traditions and to get some idea about modern statement of teaching of this discipline in university education.
Key words: sociology of religion, comparative analysis, foreign and Russian traditions, teaching.
Университетское образование, чтобы идти в ногу со временем, должно обновляться с учетом достижений развивающей науки и запросов общества, вступившего на переломе двух столетий в пору глубоких преобразований. Появление новых идей и смена научных парадигм в социологии являются одновременно и результатом, и стимулом происходящих в обществе перемен. Под этим углом зрения авторы данной публикации рассматривают ряд назревших проблем преподавания социологии религии как одной из социологических дисциплин, опираясь как на отечественный, так и зарубежный опыт. Обсуждение в этом ключе проблем преподавания социологии религии как одной из отраслей социологического знания может представлять интерес и в более широком плане —
* Гараджа Виктор Иванович — theory@socio.msu.ru; Гараджа Елена Викторовна — theory@socio.msu.ru; Трофимов Сергей Викторович — theoru@socio.msu.ru.
в контексте обсуждения путей совершенствования социологического образования в целом.
Авторы статьи считают нужным привлечь внимание к научной базе социологии религии как учебной дисциплины, прежде всего — ее отношении к классической традиции и современным социологическим школам, дидактическим принципам, отражению современной действительности в учебных курсах социологии религии, их научной объективности, мировоззренческой направленности и политической ангажированности.
Полагая, что опыт преподавания социологии религии за рубежом может быть полезен для обсуждения поставленных нами вопросов, мы проанализировали также учебные пособия, которые были изданы в прошлом и начале нынешнего десятилетия и дают представление о современной постановке преподавания религии в университетах ряда европейских стран (Великобритания, Германия, Франция, Италия, Польша) и США1.
В определенной степени сравнение учебных пособий, включая немногие отечественные2, по этим параметрам позволяет судить о реально работающих сегодня в образовании парадигмах социологического знания и обозначившихся тенденциях в области социологии религии.
I
Как и в других областях социологического знания, наряду с академическим важен практический ракурс рассмотрения социологии религии как учебной дисциплины, а именно в качестве фактора, в какой-то степени формирующего отношение общества к религии, способного влиять на общественное сознание. Вопрос, в какой мере этот фактор является сегодня в России реально задействованным, — ключевой в обсуждении состояния и задач совершенствования преподавания социологии религии. Влияние науки на общество зависит как от состояния самой науки, так и оттого что представляет собой общество.
Возможности и реальные результаты преподавания социологии религии определяются, на наш взгляд, тремя обстоятельствами. Во-первых — достигнутым уровнем теоретико-социологического осмысления религии, развитием социологии религии как науки и соответственно тем, насколько установки, проблематика и ме-
1 Roberts K.Ä. Religion in Sociological Perspective. California, 1990; Hargrove B. The Sociology of Religion. Classical and Contemporary Approaches. Illinois, 1989; Kehrer G. Einfuhrung in die Religionssoziologie. Darmstadt, 1988; Piwowarski W. Socjologia religii. Lublin, 2000; Cipriani R. Мanuel de sociologie de la religion. P.; Turin; Budapest, 2004; Sociology of Religion / Ed. by R.K. Fenn. Blackwell, 2004.
2 См.: Яблоков И.Н. Социология религии. М., 1979; Гараджа В.И. Социология религии. М., 2005.
тодология, важнейшие достижения социологического изучения религии освоены социологией религии как учебным предметом, в программах, учебных пособиях и методике преподавания.
Во-вторых, многое зависит не только от теории, но и от степени изученности действительной религиозной ситуации в современном обществе: социология религии основывается на эмпирических данных, исследовании социального смысла религиозных практик.
В-третьих, многое определяется, наконец, социальным контекстом, динамикой и сменой акцентов в отношении общественного сознания к религии в ходе социальных трансформаций, претерпеваемых современным обществом.
В этом контексте для социологии религии актуальны также дидактические проблемы. Они встают в связи с тем, что социология религии — одна из областей науки о религии, религиоведения (наряду с психологией, историей, феноменологией, географией религии и др.). Сегодня это область интенсивно развивающегося гуманитарного знания, без которого образование является существенно ущербным в силу значимости того места, которое религия занимала в человеческой истории и ее роли в современном мире; научные знания о религии нужны и социологам, вне зависимости как от их специализации, так и различий в мировоззренческих и религиозных ориентациях. Социология религии не воспроизводит и не высказывает религиозные суждения (о Боге, грехе и пр.): предметом ее исследований являются религиозные верования и практики, а результат этих исследований — знания о религии, выражаемые в научных понятиях, суждениях, теориях.
Принцип научной объективности подразумевает, что социология в отношении религии не должна брать на себя идеологических функций — как позитивно-апологетической, так и негативно-критической.
В свое время С.Н. Булгаков предпринял попытку выработать на базе христианских представлений и научной социологии некий объединяющий их тип знания — "христианскую социологию"3. Более точно сам Булгаков назвал ее "общественность и церковность". Взаимосвязь религиозности с хозяйственной жизнью, проекция религиозного начала на сферу хозяйственных отношений у Булгакова приобрела иное направление, нежели у М. Вебера в работе "Протестантская этика и дух капитализма", с которой Булгаков был хорошо знаком. Булгаков сконцентрировал внимание на вопросе о внутреннем состоянии вовлеченного в хозяйственную жизнь христианина — насколько органична эта деятельность религиозному сознанию, пронизанному эсхатологизмом и сотерио-логическими упованиями. Он пришел к выводу, с которым социо-
3 См.: Булгаков С.Н. Христианская социология // Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии: В 2 т. Т. 2. Статьи и работы разных лет. 1902—1942. М., 1999.
логии делать нечего: хозяйство "как связанное с проклятием земли, не имеет в себе эсхатологических задач... Евангелие в области хозяйственного поведения указует как идеал не свободу в хозяйстве и через хозяйство, но свободу от хозяйства... Хозяйство же им только попускается — оно мирится с ним как с тяготой века сего, но не более"4. На этом пути в итоге получается не социология христианства и, тем более, не социология религии, а совокупность размышлений по поводу должного образа религиозности и церковной жизни.
II
Во всех перечисленных выше моментах первостепенным для нас представляется восприятие и освоение социальной мыслью сегодняшней России отношений между религией и обществом.
Понятно, что в курсах, читаемых в высшей школе, за исходное берутся общие для глобальной эволюции религии процессы, результаты анализа социальных оснований воспроизводства религиозной жизни, описания структуры религии с точки зрения ее функционирования и роли в социуме, т.е. суммарный итог развития социологии религии как академической дисциплины, современные теории религии. Важный показатель качества преподавания социологии в российских вузах в этом плане — то, в какой мере оно отвечает уровню современной мировой науки и стандартам университетского образования в этой области.
Но столь же очевидна необходимость творческой конкретизации общих подходов к исследованию религиозного феномена с учетом конкретно-исторических особенностей и приоритетов каждой данной региональной среды. В преподавании социологии религии оправдан и правомерен страноведческий ракурс и, следовательно, внимание к прояснению того, как складывалась российская традиция социологии религии, учет ее отличительных особенностей. Другими словами, на социологических факультетах в российских вузах социология религии должна быть представлена не только в глобальном аспекте, но и как самостоятельное направление в отечественной социологии.
Это означает наряду с прочим, что преподавание социологии религии в российских вузах должно строиться не столько на результатах исследований американских или европейских социологов в своих странах, сколько на исследованиях процессов, происходящих в России. Возможности социологии религии как учебной дисциплины зависят, таким образом, — зависят впрямую и в очень большой мере, — от степени изученности реальной религиозной ситуации в российском обществе.
4 Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. С. 317—318.
Нужно признать, что до сих пор полномасштабное, отвечающее интересам науки и общества исследование действительной функциональности религиозных институтов и практик в российском социальном пространстве остается на периферии внимания. В немногих работах5 о том, как складывалось изучение религии в ее отношении к обществу в России, констатируется, что попытки отечественной науки выработать систематизированную социологию религии до сих пор остаются малоуспешными. В результате реальное знание религиозной ситуации в стране замещается в общественном сознании мифологизированными образами религии, вдохновляется утопией некритично истолковываемого прошлого и упованиями на некое "духовное возрождение". Достаточно взвешенно описывающий нынешнюю ситуацию М.Ю. Смирнов приходит к заключению, что "для обыденного сознания религиозное начало очень часто выступает как почти магическое средство, применение которого должно помочь чудесным путем решить самые злободневные социальные проблемы. Научно-теоретическое сознание оперирует более реалистическими представлениями, но и его носители нередко оказываются под обаянием вдохновенного убеждения в универсальных возможностях религии способствовать всестороннему развитию России"6.
Особенности сложившегося сегодня в российском обществе отношения к религии накладывают, таким образом, свой отпечаток на научное осмысление религии и преподавание религиоведческих дисциплин, включая социологию религии. Это отношение — проявляющееся как в обыденном сознании, так и в социально-гуманитарных науках, не говоря уже об идеологической и социально-политической сферах жизни российского общества, — во многом определяет возможности научно-аналитического, идеологически не ангажированного, изучения религии и преподавания научных знаний о религии в системе российского образования.
В рамках данной статьи мы рассмотрим (по необходимости в тезисном порядке) вопросы, касающиеся ряда теоретико-методологических проблем, актуальных сегодня для российских вузов в плане преподавания социологии религии.
III
История социологии религии, ее периодизация. Ключевым является здесь вопрос о том, в какой мере сохраняют или теряют значение в сегодняшнем, кардинально изменившемся мире, в свете представлений новейшей социологической мысли, основы социологическо-
5 См.: Гараджа В.И. Социология религии // Социология в России. М., 1998; Смирнов М.Ю. Российское общество между мифом и религией. СПб., 2006.
6 Смирнов М.Ю. Указ. соч. С. 109—110.
го знания о религии, заложенные в ХХ, а отчасти в XIX столетии классиками социологии.
Во второй половине XX в. обнаружилась насущная необходимость обновления классических подходов (Э. Дюркгейм, М. Вебер, К. Маркс). Каждый из них сохранил познавательную ценность, но вместе с тем обнаружились границы их применимости, недостаточность каждого из этих методов в отдельности, необходимость выработки новой перспективы, которая открывала бы одновременно все то, что можно и чего нельзя увидеть с позиций каждого из этих подходов.
Между тем в практике преподавания довольно явственно обозначены подходы, чреватые утратой связи между историей социологии и современным этапом ее развития. В тех случаях, когда эта связь вообще выпадает из поля зрения или вытесняется на периферию, пропадает собственно история и внутренняя логика развития науки. Для профессиональной подготовки социолога знание истории предмета представляется чем-то второстепенным (в лучшем случае, воспринимается как необязательный для специалиста атрибут его общего образования). Беда в том, что зачастую недооценивается или просто игнорируется тот факт, что история социологии является незаменимым инструментом овладения специальностью, навыками социологического мышления и, что не менее важно, — воспитания профессиональной этики.
Доминирует хронологически-описательное представление истории социологии. Чаще всего дело сводится к выделению предыстории социологии и двух периодов — раннего (О. Конт, К. Маркс, Г. Спенсер) и классического (Э. Дюркгейм, М. Вебер, Б. Малиновский). Например, все, происходившее после "классиков", Б. Хар-грув, рассматривает в страноведческом ключе (в разделах "Британская культура и социология религии", "Социология религии в Северной Америке"), а К. Робертс просто включает в теоретические разделы о функционалистском и структуралистском определении религии, о религии как символической системе и т.д. В таком случае логика и социальная детерминация развития социологии религии выпадают из поля зрения. История дисциплины во многом утрачивает значение необходимого введения в изучение современных социологических теорий религии.
Кроме того, возникает проблема с определением места концепции К. Маркса в социологии религии: по существу дела он — один из трех ее родоначальников, "классик", наряду с Дюркгеймом и Вебером. Однако в исторической схеме, о которой идет речь, он включен в "предысторию" социологии наряду с О. Контом. Примечательно, что концептуально наиболее удачное решение этого принципиально важного для истории социологии религии момен-
та предложил в 1971 г. П. Бурдье в рамках общей социологической теории.
Способы описания религиозных фактов в основных теориях религии он свел к трем позициям, связываемым с именами Маркса, Вебера и Дюркгейма7. Бурдье выявил "общий корень" и показал связь этих казалось бы взаимоисключающих позиций. Тем самым в истории социологии на этом пространстве была раскрыта внутренняя логика развития научной мысли. Благодаря этому оказалось возможным сформулировать понятие религии, связавшее воедино подходы, предложенные Марксом, Дюркгеймом и Вебе-ром, а именно — увидеть, что "между социальными (т.е. властными) и ментальными структурами существует соответствие, которое устанавливается посредством структуры символических систем", включая религию (мысль Дюркгейма); увидеть при этом, что "религия способствует (скрытому) утверждению тех или иных принципов структурирования восприятия и понимания мира — в частности, социального, навязывая систему практик и представлений, чья структура, объективно основанная на принципе политического разделения, предстает как естественная-сверхъестественная структура космоса" (здесь — мысль К. Маркса о том, что религия выполняет функцию легитимации власти "господствующих" и "закабалению подвластных", и мысль М. Вебера, представляющего сердцевину системы производства религиозной идеологии в механизме "преображения социальных отношений в сверхъестественные и, следовательно, вписанные в порядок вещей, а потому оправданные")8.
Этот пример говорит о том, что совершенствование учебного процесса требует по возможности быстрого освоения идущей впереди и "торящей путь" исследовательской мысли.
В несколько ином плане для истории социологии интересен "Учебник по социологии религии" Роберто Чиприани9. Он вводит теоретико-методологическую проблематику социологии религии через историю социологии — историю становления и развития социологического осмысления религиозного феномена, начиная от Вико и Спинозы. Необычен при этом принцип структурирования материала: учебник строится не по хронологическому принципу, не как традиционная типология направлений и школ. Вместо этого Р. Чиприани прослеживает развитие социальной мысли, выделяя узловые звенья — темы, по-разному концептуализируемые и решаемые разными исследователями, пересекающимися в выделенных темах — точках роста научной мысли. Этот подход к построе-
7 См.: Бурдье П. Генезис и структура поля религии // Социальное пространство: поля и практики. М., СПб., 2005. С. 7.
8 Там же. С. 13.
9 Cipriani R. Op. cit.
нию учебника позволяет представить в контексте единого процесса развития научной мысли в качестве его участников представителей и европейской, и американской социологии религии, создать картину развития социологических теорий религии в их взаимодействиях, взаимовлияниях, спорах.
Автор этого учебника работает в русле интерпретативной, критически-рефлексивной парадигмы социологической теории, ориентированной на обнаружение метатеоретических оснований изучаемых концепций. Он определяет место социологии религии в сопоставлении с теологией, философией, историей, психологией, антропологией; прослеживает ее становление от философских и исторических истоков — галилеевской науки и картезианского рационализма, показывает вклад в эволюцию тех идей, которые способствовали вызреванию социологии религии (наряду с привычными именами О. Конта и Г. Спенсера присутствуют также имена А. Смита, Фр. Шлейермахера и Л. Фейербаха, А. Токвиля и А. Бергсона).
Вполне оправданно выделение раздела, посвященного культурной антропологии, ее вкладу в социологию религии, обращению к смежным областям — психологии религии и этнологии. Но принципиально важная особенность этого учебника в том, что он дает представление о стержневых направлениях развития социологических теорий религии, выделяя и связывая в теоретически осмысленное единое поле науки о религии такие фигуры, как Т. Парсонс, П. Бергер, Т. Луман, Н. Луман, П. Сорокин, Т. Адорно, Ю. Хабер-мас и др. Это учебник, цель которого — дать фундаментальные знания в области теоретической социологии религии, представления о современном уровне ее развития.
Правомерность такого подхода определяется тем, что вклад социологии в изучение религии обусловлен не только развитием самого социологического знания, но и его взаимодействием с широким кругом смежных наук о человеке и обществе, а также с современной философской мыслью. Отсюда следует, что социологическое образование должно быть, во-первых, адекватным достигнутому уровню научных знаний о религии как в своей предметной области, так и в смежных областях гуманитарного знания и, во-вторых — адекватным "вызовам времени" по постановке и предлагаемым решениям наиболее масштабных и острых проблем религии в современном мире.
Выигрывающий в одном отношении, учебник Чиприани проигрывает в другом: хорошее изложение теоретических концепций в их историческом развитии недостаточно подкреплено "эмпирией" — сведениями, дающими панораму реальных процессов, характеризующих религию как социальный феномен на разных ступенях развития общества.
Обычно преобладает как раз противоположная установка: большей частью в учебниках, которые мы имеем в виду, акцент делается не на теории, а на описании и систематизации "религиозных фактов". Так, К. Робертс10 дает в своем учебнике широкую панораму религиозной жизни современного американского общества с ее специфическими проблемами и идеологическими коллизиями; каждый раздел насыщен конкретными примерами событийного или текстологического характера, иллюстрациями теоретических схем и типологий. Что касается социологической теории религии, то она не является здесь главным предметом изучения и показана настолько, насколько это необходимо для фиксации описываемых реалий религиозной жизни страны.
Опора на эмпирическую базу в ущерб теоретическому обоснованию приводит к эклектизму: отдавая предпочтение функциональному определению религии, автор этой работы для анализа идеологических коллизий обращается к "конфликтологической перспективе". При этом К. Робертс довольствуется просто констатацией невозможности описания религии в какой-либо одной из двух взаимоисключающих перспектив — перспективе консенсуса и перспективе конфликта, структурно-функциональной и конфликтологической парадигмы. Элементы религиозной жизни (религиозный опыт, религиозное мировоззрение и этос, религиозная символическая система и др.) описываются в двух контекстах — интегративном и конфликтологическом.
Социология религии в такой интерпретации оказывается как бы вне теоретического поля развивающейся социологической мысли. В доведенной до конца 1980-х гг. библиографии не упоминаются, например, ни Н. Луман, ни П. Бурдье, ни Ю. Хабермас.
Между тем вышедшая годом раньше (1989) там же, в США, книга Барбары Харгрув "Социология религии. Классические и современные подходы"11 гораздо более теоретически фундирована и обращена к современной социологической литературе. И при том она обращена в первую очередь к американскому студенту, дает большой объем информации о религиозной жизни страны. Этот учебник может служить примером хорошо сбалансированного изложения теорий религии и данных о функционировании религии в конкретном обществе. Благо, широкое развитие эмпирической социологии религии в США дает такое всестороннее описание религиозной жизни в стране, о котором можно только мечтать.
Схожа с работой К. Робертса книга польского исследователя Владислава Пивоварского12: последней присуща такая же насыщен-
10 Roberts K.A. Op. cit.
11 Hargrove B. Op. cit.
12 Piwowarski W. Op. cit.
ность конкретными описаниями, которая характеризует первую. Однако, в отличие от американского социолога, принципиальная теоретико-методологическая позиция польского автора заключается в постановке вопроса о "польской социологии религии".
В. Пивоварский стремится выявить специфику польской религиозности, социокультурных процессов, определяющих среду существования и деятельности Римско-католической церкви в Польше. Он полагает, что исследование такого рода не может строиться на базе модели "религиозности вообще", что нужна модель, приведенная в соответствие с особенностями конкретного предмета изучения. Особенность же этого конкретного предмета — преобладание в Польше традиционных форм религиозной жизни, которым соответствует конфессиональная модель, отождествляющая "религиозность" с "церковностью". Модель религиозности должна учитывать, что в культурных подсистемах польского общества религиозность варьируется, а также рассматривать институциональные и неинституциональные, социокультурные аспекты религиозности. Однако и неформальная религиозность складывается, по мнению В. Пивоварского, под влиянием Церкви, пусть и косвенным.
Учебник В. Пивоварского — пример конфессионально направленной социологии религии, ориентированной не "религиозно вообще", а именно "конфессионально" (учебник предназначен для студентов Люблинского католического университета, хотя используется и в других университетах). Он знакомит прежде всего с религиозной жизнью современной Польши, деятельностью польской католической церкви, включая изучение католического прихода как социальной группы, авторитета священника, его харизмы и должностного статуса, проблемы религиозной социализации в Польше, динамику религиозности в различных слоях польского общества на фоне процессов секуляризации, плюрализации и демократизации общественной жизни и, наконец, — с социологией религии в Польше после Второй мировой войны и в свете перемен, произошедших после "обновления" (aggiornamento) на Втором Ватиканском соборе начала 60-х гг. ХХ в.
При всем при этом рассматриваемый учебник все же дает представление о ряде общих тем и понятий социологии религии, хотя они и рассматриваются применительно к польскому контексту. Методологическая рефлексия интересна и важна здесь главным образом как средство, позволяющее социологии религии выработать понятийный аппарат, учитывающий специфику религиозных процессов в конкретном социокультурном контексте. Это важно, и с этим следует согласиться: общетеоретический и методологический инструментарий социологии религии нельзя "механически" применять и к российским реалиям.
С этой точки зрения, работа Пивоварского в качестве удачного образца может послужить хорошим подспорьем для создания в отечественной учебной литературе пособия по прикладным исследованиям религиозности в современном российском обществе. Создание такого пособия стало бы важным вкладом в совершенствование подготовки специалистов по социологии религии.
Однако ориентация исключительно на прикладной аспект может обернуться издержками. В учебнике В. Пивоварского теоретическая часть социологии религии представлена слишком бегло, заранее предполагается, что студенты должны освоить теорию на других курсах. Знакомство с классиками и классическими подходами, с концепциями некоторых современных социологов религии происходит большей частью попутно, косвенно. Как следствие в книге отсутствует общая панорама современной социологии религии, дающая связное представление об этой отрасли социологии, ее проблематике, логике и перспективах развития. Вряд ли без этого может обойтись университетский учебник по социологии религии.
IV
Теоретико-методологические проблемы понимания религии с позиций современной науки и в контексте процессов, определяющих сегодня главные направления социокультурной динамики, приобрели в последние годы весьма актуальное значение.
В ХХ в. религии неожиданно (с точки зрения укоренившегося в социологии религии представления о секуляризации как процессе вытеснения религии и сокращении ее влияния в обществе) начинают играть все более заметную роль. Во весь голос заявили о себе новые религиозные движения (New Age и т.п.), фундаментализм (как христианский, так и мусульманский). Понятно, что преподавание социологии религии в значительной мере теряет смысл, если оно не нацелено на то, чтобы понять происходящее сегодня, а сконцентрировано исключительно на прошлом. История социологии и социологическая теория в социологии религии переплетаются, поскольку возникает необходимость, как об этом уже было сказано выше, в творческом переосмыслении классического наследия. В более общем плане — это проблема соотношения парадигмы модерна с постмодерном.
Ситуация осложняется тем, что социология религии, как и социология в целом, представляя собой эмпирическую науку, цель которой состоит в разработке теории религиозных практик, в отличие от философии и теологии не имеет в своих истоках единой, систематически упорядоченной основы. Подобно многим другим академическим дисциплинам, социология религии складывалась
на нескольких разных основаниях, развивалась в разных исторических условиях людьми, занимавшими разные позиции в обществе.
Достаточно уверенно можно утверждать (имея в виду и рассмотренные нами работы), что сегодня главным принципом, конституирующим социологию религии в различных ее вариантах, остается исходный принцип "социологии знания", в котором религия рассматривается как средство коммуникации и одновременно как средство познания, другими словами, — как определенным образом структурированная символическая система, выполняющая функцию структурирующего символического медиума, благодаря которому устанавливается первичная форма консенсуса — договоренность о смысле знаков и смысле мира, которые эти средства позволяют сконструировать13. Это та базовая посылка, на основе которой были разработаны методологические установки, определившие способы социологического описания и анализа религиозных фактов — функционализм и структурализм, — подходы к оценке социальных функций религии как исторически данного социокультурного феномена.
Создается впечатление, что научный потенциал этой отправной концепции, используемый в практике преподавания социологии религии в разной степени и разными способами, себя исчерпал. Это диктует необходимость освоения в учебном процессе подходов, развиваемых в рамках неклассической науки. Так, например, в свете развиваемой Б. Латуром новой теории знания, в которой пересматриваются отношения между социальными и естественными науками (люди и вещи включены в "сети", вместе участвуют в создании мира, в котором мы живем), неожиданно и совершенно по-новому предстала связь между религиозным и светским в Новое время: Бог, который коренится в глубине человеческой души, не вмешивается во внешние дела, поставлен вне действия как законов природы, так и законов государства; тем самым для современного мира он стал возможным как одновременно светское и религиозное, и человек теперь может быть атеистом, оставаясь вполне религиозным: он может покорять, переделывать природный мир и пересоздавать социальный, не ощущая себя "богооставленным", "покинутым всеми сиротой-демиургом"14.
Все же наиболее основательными и востребованными в социологии религии остаются сегодня классические основания и выросшие из них теоретико-методологические подходы, предложенные Н. Луманом, Ю. Хабермасом, П. Бурдье, Т. Парсонсом, Р. Беллом, Т. Лукманом и П. Бергером; наряду с этим неоценим вклад культурной антропологии — от Б. Малиновского, К. Леви-Строса до
13 См.: СмирновМ.Ю. Указ. соч.
14 См.: Латур Б. Прагматический поворот. СПб., 2006.
7 ВМУ, социология и политология, № 1 97
Э. Лича, М. Дуглас, К. Гирца (остановимся на трех последних, если уж нельзя перечислить всех).
Наряду с теоретико-методологическими проблемами, представляется важным прояснение положенных в основу преподавания социологии религии дидактических принципов. Добыча наукой новых знаний и их освоение для передачи новым поколениям, "образовательная эстафета" — связанные между собой и все же самостоятельные сферы деятельности: наука и образование. Получаемые на переднем фронте науки знания не сразу и не автоматически входят в состав учебных дисциплин. Принцип университетского образования заключается в том, чтобы минимизировать необходимый для этого временной интервал и максимально сблизить обучение с передним краем научных исследований.
Научное знание становится учебным предметом в итоге взаимодействия разнородных факторов: господствующей парадигмы научного знания, требований дидактики, проводимой государством образовательной политики, идеологических влияний, региональных и национальных традиций, интересов и др. В эпоху "научной революции" даже своевременной и дидактически состоятельной систематизации и генерализации достижений науки недостаточно для поддержания образования на должном уровне: возникает — остро ощущаемая сегодня и в социологии — необходимость пересмотра исходных теоретико-методологических установок, нового осмысления и организации учебного материала, определения целей и приоритетных задач. Важнейший критерий качества образования в такой ситуации — своевременная и адекватная реакция сферы образования на смену научных парадигм, соответствующая перестройка учебных программ и курсов.
Заслуживающим внимания шагом на этом пути представляется "Социология религии" (Р. Фенн, Принстон) — коллективная работа современных американских социологов, которые в творческой, часто полемической и доступной для студентов и широкого круга читателей форме вводят в круг тем социологии религии. Она включает раздел, посвященный социологической теории религии, привлекательная особенность которого заключается в том, что классика и современность поставлены здесь в живую взаимосвязь: здесь можно найти не только квалифицированное изложение идей классиков, но и познакомиться с их современными прочтениями; становится понятно, какие концепты в социологии религии являются ключевыми и на чем основана преемственность в развитии этой социологической дисциплины. Современное состояние социологии религии раскрывается таким образом, что при этом намечаются ее перспективы на будущее.
В разделе, посвященном различным явлениям и процессам, характеризующим особенности религиозной жизни современного
общества, в центре внимания — процесс секуляризации, социологические дискуссии вокруг этого понятия и проявлений секуляризации в разных секторах современного общества. Особое внимание уделено религиозному паттерну Западной Европы и реформированному христианству как секуляризирующей силе в западных обществах. Секуляризация представлена не как отмирание религии, а как изменение ее места и функций в урбанистических, индустриальных, сложных обществах.
Наряду с привычной для учебных пособий тематикой книга содержит (в третьем разделе) материалы, выходящие на междисциплинарную тематику: социология религии встречается здесь с теологией и культурной антропологией. Эти материалы показывают дисциплинарные границы социологии религии и то, какое значение имеют для нее смежные богословские и культурно-антропологические исследования.
Таким образом, это учебное пособие охватывает все ключевые аспекты социологии религии, дает представление о самом современном уровне знания в этой области. Оно не заменяет основного учебника, дающего исходные знания в более систематизированной форме, а представляет собой весьма ценное дополнение к нему. Это своего рода "книга для чтения", которая приобщает к опыту теоретического творчества, служит противоядием от усвоения предмета как готового абстрактного комплекса знаний, против мертвящей систематики. В нашем опыте преподавания используются антологии классических текстов, кроме того, мы рекомендуем для чтения отдельные статьи в научных журналах. Но антология очерков по социологии религии, сделанных специалистами в этой области, в том числе для студентов — такой опыт для нас нов и может быть взят на вооружение. Обновление тематики, освоение новых реалий жизни и новых теоретических подходов, связанных с подчас радикальными сдвигами в развитии социальной мысли, возвращают социологии религии статус базовой социологической дисциплины, в свое время обеспеченный ей Дюркгеймом и Вебером.
В заключение еще раз скажем, что цель данной публикации — привлечь внимание коллег, социологического сообщества к ряду актуальных проблем социологии религии в контексте современных реалий и их теоретико-методологической рефлексии. Это вопросы разного масштаба и степени важности — о научной базе социологии религии как учебной дисциплины, ее отношении к классической традиции и современным социологическим школам; о структуре учебных курсов по социологии религии, степени и характере отражения в них социальной действительности; их объективности, мировоззренческой, политической и идеологической ангажированности и др. В какой-то степени сравнение учебных пособий по этим параметрам позволяет судить о реально работаю-
щих сегодня в образовании парадигмах социологического знания и обозначившихся тенденциях в области социологии религии.
Рассмотренные нами тексты свидетельствуют о том, что отвечающую современному уровню развития науки концепцию образовательной области "социология религии" еще предстоит создать и что разработка учебных программ и учебников по социологии религии нуждаются в органичной увязке социологической теории с "религиозными фактами" — анализом реальных процессов в религиозной жизни современного общества, для нас в первую очередь — российского общества.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994.
Булгаков С.Н. Христианская социология // Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии: В 2 т. Т. 2. Статьи и работы разных лет. 1902— 1942. М., 1999.
Бурдье П. Генезис и структура поля религии // Социальное пространство: поля и практики. М.; СПб., 2005.
Гараджа В.И. Социология религии. М., 2005.
Гараджа В.И. Социология религии // Социология в России. М., 1998.
Латур Б. Прагматический поворот. СПб., 2006.
Смирнов М.Ю. Российское общество между мифом и религией. СПб., 2006.
Яблоков И.Н. Социология религии. М., 1979.
Cipriani R. Мапие1 de sociologie de la religion. P.; Turin; Budapest, 2004.
Hargrove B. The Sociology of Religion. Classical and Contemporary Approaches. Illinois, 1989.
Kehrer G. Einfuhrung in die Religionssoziologie. Darmstadt, 1988.
Piwowarski W. Socjologia religii. Lublin, 2000.
Roberts K.A. Religion in Sociological Perspective. California, 1990.
Sociology of Religion / Ed. by R.K. Fenn. Blackwell, 2004.
