CC BY
57
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 15(19)2010
IZ VESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES № 15 (19) 2010
УДК 947. 084. 63
СОСТОЯНИЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ МОЩНОСТЕЙ ПРЕДПРИЯТИЙ ПИЩЕВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ В 1928 1941 гг.
© С. Г. ФИЛАТОВ
Российский государственный социальный университет, филиал в г. Пензе кафедра социальной работы и психологии e-mail: filatov_sg@mail.ru
Филатов С. Г. - Состояние и использование производственных мощностей предприятий пищевой промышленности Среднего Поволжья в 1928-1941 гг. // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2010. № 15 (19). С. 107-114. -
На широком фактическом материале показано техническое состояние пищевых предприятий Среднего Поволжья. Изучены факторы, препятствовавшие освоению производственных мощностей: высокая степень износа оборудования, низкий уровень механизации, сезонный характер большей части производств, частые простои, вызванные нехваткой сырья и материалов, перебоями в снабжении водой, топливом, электроэнергией, тарой, задержками с выходом из ремонта, авариями, пожарами, недостаточной квалификацией рабочих. Доказано, что в рассматриваемый период проводилась значительная работа по оптимизации производственного процесса: укреплялась энергетическая база предприятий, совершенствовался теплотехнический контроль, удлинялись железнодорожные пути, внедрялись новейшие достижения науки.
Ключевые слова: уровень механизации, простои оборудования, оптимизация производства, теплотехнический контроль.
Filatov S. G. - Condition and use of capacities of the enterprises of the food processing industry of the Middle Volga region in 1928-1941 // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2010. № 15 (19). P. 107-114. -
The technical condition of the food enterprises of the Middle Volga region is shown on a wide actual material. The factors interfering of development of capacities are studied: a high degree of deterioration of the equipment, a low level of mechanisation, a seasonal nature of major parts of manufactures, a frequent idle times, caused by a shortage of raw materials, faults water supply, fuel, electricity, accidents, fires, insufficient qualification of workers. It was proved that considerable work had done to improve the production optimisation: the power supply sources of the enterprises became stronger, the control of heat engineering improved, tracks were extended, science advanced achievements took place. Key words: mechanization level, equipment downtimes, manufacture optimization, the control of heat engineering.
В годы довоенных пятилеток огромное значение для успешной деятельности предприятий пищевой промышленности, обеспечения высоких количественных и качественных показателей их работы, способствовавших стабильному снабжению населения продуктами питания, имело рациональное использование производственных мощностей.
Серьезным препятствием расширению пищевого производства в начале первой пятилетки был крайне низкий уровень технической оснащенности предприятий и высокая степень износа оборудования. Изношенность основного капитала пищевых предприятий Средневолжской области в среднем достигала 40-45 % [1]. По ряду предприятий, например, Саранской махорочной фабрике, маслобойному заводу, Тимашевско-му рафинадному заводу, изношенность оборудования превышала 50 % [2]. На I областной производствен-
ной конференции по винокуренной промышленности (12 января 1929 г.) отмечалось неудовлетворительное техническое состояние большинства заводов [3]. Острый недостаток необходимого оборудования ощущался на Пензенском и Самарском дрожжевых заводах: не хватало заторных чанов, замены требовали прессы и воздуходувки. Во время обсуждения на заседании Сызранского окружкома союза пищевиков 5 сентября 1929 г. вопроса "О состоянии мельниц округа" говорилось о высокой пожароопасности большинства мельниц: как здания, так и основная часть оборудования были деревянными. Деревянная основа зданий, в дополнение к плохой организации пожарной охраны, являлась причиной частых возгораний не только в низовой сети мукомолья, где ежегодно по этой причине полностью выходили из строя десятки мельниц, но и на крупных предприятиях. Так, за годы первой пя-
тилетки крупные пожары произошли на Пензенском спиртоводочном, паточном заводах, на Самарском и Чапаевском мясокомбинатах, на Самарской кондитерской, Саранском маслозаводе [4].
В 1928/29 г. в отдельных отраслях проводились мероприятия по частичной механизации производственного процесса. Так, на Пензенском заводе фруктовых вод установили механические чаны для замачивания ячменя на солод, ручную подачу зерна заменили элеваторной, усовершенствовали солодополировоч-ный очистительный аппарат; на Саранском маслобойном заводе установили автоматическую формовку, механизировали тягу маслосемян из амбара через очиститель (бурат), за счет установки транспортной ленты механизировали перенос жмыха на обрезалку, что значительно увеличило выход масла; на Жигулевском заводе впервые установили конвейер для приема и подачи бутылок [5]. Однако данные единичные примеры не столько отражают масштаб работ по внедрению более совершенного оборудования, сколько подчеркивают низкий уровень автоматизации производства на большинстве предприятий.
Кроме более низкого в сравнении с отраслями группы "А" уровня механизации, для предприятий пищевой промышленности на протяжении всего рассматриваемого периода было характерно слабое освоение производственных мощностей. Неправильная организация производственного процесса и ряд объективных факторов влекли за собой значительные простои оборудования.
Главной причиной простоев являлась нехватка сырья. Так, на собрании ячейки ВкП (б) Саранской карамельной фабрики (9 марта 1929 г.) говорилось: "Мы в отношении снабжения сырьем - беспризорники" [6]. В 1928/29 г. ряд винокуренных заводов и мельниц останавливались раньше срока за отсутствием зерна. Причем, по данным облплана, ситуация с зерном усугублялась чрезмерным вывозом его за пределы области [7]. В октябре 1929 г. - марте 1930 г. из 42 цензовых мельниц работали 17 (с апреля 1930 г. -11), остальные, за отсутствием зерна, находились в резерве; винокуренные заводы простояли 706 дней, что было равносильно выбытию из строя 4 из 33 имевшихся заводов; недород 1929 г. вызвал сокращение валового сбора маслосемян на 52 %, вследствие чего производственные мощности маслозаводов загружались лишь на 30 % (за 1928/29 г. простои по 5 маслобойным заводам СВО составили 18,7 % рабочего времени) [8]. Саранский маслобойный завод из-за отсутствия сырья в 1930 г. был пущен на 2,5 месяца позже (в декабре вместо середины октября), Пензенский завод по распоряжению масложиртреста был разоборудован и этим фактически упразднен [9]. В первом полугодии 1930 г. по причине плохого снабжения вертельного и карамельного цехов основным видом сырья - патокой, Самарская кондитерская фабрика простояла 976 человеко-дней; перебои с мукой на протяжении всего года мешали работе бисквитной фабрики [10]. Повышение заготовительных цен на сырье стало главной причиной прорыва в выполнении промфинплана по Саранской
махорочной фабрике, не лучшим образом повлияв на себестоимость продукции [11].
нехватка сырья в мясной промышленности была вызвана значительным снижением поголовья скота в первом полугодии 1929/30 г., объяснявшимся заготовительными органами "кулацкой агитацией к разбазариванию скота и резким ростом потребления мяса в селах" - в итоге заготовки были сорваны, а руководящий состав "Союзмясо", например, Сызранс-кой конторы, выполнившей план централизованного снабжения на 32,3 %, был обвинен в саботаже [12]. Предпринимаемые в дальнейшем краевой властью попытки смягчить положение с резким сокращением поголовья скота пресекались на центральном уровне: при рассмотрении вопроса "О скотозаготовках в Средней Волге" на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) 30 декабря 1930 г., было принято решение отменить постановление Средневолжского крайкома партии о доведении до села лишь части годового плана и прекращении скотозаготовок, начиная с 10 февраля до 15 июня, как "совершенно неправильное и противоречащее директивам ЦК" [13].
Просто катастрофическим положение с обеспечением сырьем стало в 1932 г.: 6 колбасных фабрик Средневолжского мясотреста были загружены менее чем на 50 %; бисквитная фабрика из-за нехватки сырья с 7 мая 1932 г. прекратила работу [14]. 15 октября 1932 г. на совещании директоров картофелетерочных заводов Ульяновской группы констатировался крайне неудовлетворительный ход картофелезаготовок и приказом по Средневолжскому крахмалотресту от 24 октября 1932 г. Ноксинский, Кутлинский, Ульяновский и Чернышевский заводы "за позорное отставание в заготовках" (менее 10 %) заносились на черную доску (по всему тресту годовой план по заготовкам картофеля был выполнен лишь на 35 %). Ульяновский плодовинзавод, провалив заготовительную кампанию 1932 г., закупил в Пензенском районе 6 вагонов картофеля, половина которого померзла дорогой [15]. В докладной записке наркому снабжения А.И. Микояну (ноябрь 1932 г.) говорилось, что из-за нехватки сырья в октябре 1932 г. из 19 крахмальных заводов стояло 6, из 42 винокуренных - 8, из 3 маслобойных - 2 (на 1 января 1933 г. (пик сезона) стояли уже 11 заводов крахмалотреста) [16]. Зерновой проблемой была вызвана почти половина простоев по Средневолжскому тресту "Союзмука" (всего производственные мощности 39 мельниц треста в 1932 году использовались лишь на 34,5 %) [17].
Большой удельный вес в общей структуре простоев занимали технические неполадки, вызванные нерациональным использованием оборудования. Так, в 1928/29 г. многие мельницы стояли из-за несвоевременного технического осмотра; из-за недостаточного ухода за оборудованием пришли в полную негодность брагоперегонные аппараты на Лашминском винокуренном заводе № 26 [18]. Простои по случаю поломок механизмов в 1929/30 г. по Самарскому макаронному заводу составили 9 % ко всему рабочему времени [19]. из-за нехватки листов для бисквита, не высылаемых
партячейки Голодовского спиртзавода 3 октября 1933 г. в качестве главной причины простоев указывалось на недостаток тягловой силы для перевозки сырья и топлива [42]. На бисквитной фабрике к середине февраля 1934 г. не было отгружено 750 тонн продукции, притом большая часть ее из-за перебоев в снабжении материалами (фанерой, дощечкой, гвоздями) ящичного цеха оставалась неупакованной [43]. Открытое собрание ячейки ВКП (б) при Пензенском мясокомбинате 4 ноября 1934 г. указывало на необходимость добиваться регулярной подачи вагонов-ледников. Из-за неподачи железнодорожных вагонов в 1935 г. возникло затоваривание макаронной фабрики [44]. На совещании руководящих работников Главпивпрома 8 февраля 1936 г. представитель Жигулевского завода отмечал, что железнодорожный транспорт препятствует нормальной работе предприятия: при февральской потребности в 200 вагонов Наркомат путей сообщения (НКПС) предоставил лишь 60. Положение несколько улучшилось после поручения А.И. Микояна Главпивпрому договориться с НкПС о предоставлении жигулевскому заводу вагонов для вывоза продукции (однако похожая ситуация возникала и в дальнейшем: так, в первом квартале 1938 г. при заявке завода на 486 вагонов, их было подано всего 295) [45]. Транспортная проблема была главной причиной невыполнения плана 1936 г. Бузовлевским и Никольским спиртзаводами [46]. На заседании у наркома пищевой промышленности РСФСР А.Е. Бадаева 17 сентября 1937 г. по вопросу о выполнении плана, представитель Росглавкондитера в очередной раз отмечал значительные затруднения транспортного порядка (неподача вагонов) на Пензенской бисквитной фабрике [47]. На совещании у наркома с работниками кондитерской промышленности 20 марта 1938 г. директор куйбышевской фабрики жаловался, что за 1937 г. предприятию недодали 50 % вагонов, к середине же марта куйбышевская железная дорога предоставила всего 11 вагонов (менее 20 % от общей потребности) [48].
Темпы механизации пищевой промышленности в начальный период второй пятилетки были невысоки, несмотря на ожидания, что, начиная с 1933 года, все вновь пущенные новостройки будут оборудованы исключительно советскими машинами, а на всех действующих предприятиях будет внедрено машинное оборудование [49]. Практически не производилась в первые годы второй пятилетки замена устаревшего оборудования. На жигулевском заводе, например, в 1934 г. нуждались в обновлении триера и солодовни, изношенные на 70 %; более чем на 50 % были изношены водогрейные резервуары, варочные котлы и заторные чаны; в котельной степень износа арматуры котлов составляла 75 %. Высокой оставалась доля ручного труда на Самарской кондитерской фабрике, хотя еще в 1933 году здесь установили новое оборудование (три карамельных агрегата и аппарат Беккера) и к середине пятилетки в целом производство стало в значительной мере механизировано [50]. В 1935 г. механизировались Куйбышевский хлебозавод № 2, Саранский хлебозавод и Пензенская пекарня № 1 [51]. Уровень
механизации предприятий хлебопечения куйбышевской области превышал средние показатели по РСФСР на протяжении всей второй пятилетки [52]. Переходили от кустарного метода работы к машинному на Пензенской карамельной фабрике: устанавливалась протирочная машина пропускной способностью 3 тонны в день, новые агрегаты совершенно исключали ручной труд [53]. В машинном отделении Пензенского спиртоводочного завода устанавливался компрессор, который посредством системы насосов и баллона со сжатым воздухом должен был выкачивать воду со дна имеющейся на заводе артезианской скважины, что обеспечивало водой разливочное отделение; работа цехов мясокомбината переводилась на конвейер при помощи электрической лебедки; в заварочном цехе маль-тозного завода устанавливались новые чаны, которые позволяли втрое ускорить процесс варки мальтозы [54]. На мельзаводах Мелекесского заводоуправления треста "Союзмука" установили наждачные жернова, увеличившие производительность на 35 тонн в сутки. На жигулевском заводе в 1936 г. в целях увеличения мощности варочного цеха был установлен добавочный ручной фильтрочан, который в 1937 г. был полностью механизирован; в пивном бутылочном розливе сконструировали и установили механический разливной аппарат; в бондарном цехе усовершенствовали смольный агрегат, увеличивший производительность вдвое [55].
В конце второй пятилетки проводилась работа по укреплению энергетической базы отдельных предприятий. особенно важным решение проблемы бесперебойного обеспечения электроэнергией было для предприятий г. Пензы. Так, за 1935 - 1936 гг. Пензенский мельзавод № 7 простоял по вине городской электростанции 240 часов, недовыработав 1700 тонн продукции; это заставило в следующем году оборудовать на заводе электроустановку, что позволяло существенным образом экономить электроэнергию [56].
Несмотря на комплексную механизацию в отдельных отраслях, техническая оснащенность большей части пищевых предприятий Среднего Поволжья и в годы третьей пятилетки оставляла желать лучшего. Даже на предприятиях, насыщенных новой техникой, по замечанию экономистов, преобладали неавтоматические станки [57].
На очень низком уровне по своей технической вооруженности, согласно годовому отчету Росглавпти-цепрома за 1938 г., находились предприятия Куйбышевского птицетреста: большинство цехов работали на примитивном ручном оборудовании, размещались в старых зданиях, требующих капитального ремонта. Имелась серьезная диспропорция между технической базой и сырьевыми ресурсами - недоставало 105 тысяч посадочных мест. Крайне примитивным было оборудование Саранского мясокомбината, не имевшего специального помещения для оглушения скота; на Арда-товском и Торбеевском убойных пунктах, в силу слабой механизации, съемку шкур мелкого скота бойцы производили "по старинке с кулака" [58]. Предприятия Пензенского мясопромтреста, за исключением Пензенского мясокомбината и колбасного завода, являлись салган-
ными бойнями без какого-либо специального механического оборудования и сооружений. На 1 января 1939 г. из 40 заводов Куйбышевского треста "Маслопром" имелись лишь 1 моторизованный и 2 механизированных, остальные - конно-приводные (17) и ручные (20) [59]. Из 39 заводов Пензенского треста "Маслопром", основное оборудование которых требовало капитального ремонта, было лишь 3 моторизованных и 1 механизированный (кроме этого 3 конно-приводных и 32 ручных). Почти все заводы имели плохие сыроподвалы и маслохранилища, не имели холодильных установок. На 5 из 18 заводах Мордовского треста "Маслопром" не было маслоизготовителей [60].
Далеко не идеальным было техническое состояние предприятий мукомольно-крупяной промышленности. В Куйбышевской области из 1648 мельниц в 1939 г. вальцовых было всего 130; лишь 13 из 85 крупорушек были механическими; в Пензенской области из 858 мельниц вальцовых было лишь 47, остальные 811 - жерновые; из 150 крупорушек - 135 действовали на конной тяге и лишь 8 были механическими [61]. Технологическое оборудование и силовые установки мельниц Куйбышевского и Пензенского областных, Мордовского республиканского мельтрестов находились в сильно изношенном состоянии: вальцовые станки были собраны из частей разных марок, что снижало их производительность, отсутствовала аспирация - это приводило к некачественной очистке зерна; водяные турбины, в большинстве кустарного типа, поглощали большое количество воды и не развивали присвоенной им мощности; имелись случаи, когда силовые установки вовсе не соответствовали технологическому оборудованию [62]. Изношенность силовых установок и технологического оборудования районных мельниц Куйбышевской области превышала 60 %, производственных зданий - 65 %, жилых помещений - 70 % [63].
Неудовлетворительное техническое состояние предприятий в годы третьей пятилетки, как и прежде, приводило к частым неполадкам, а порой и авариям на производстве. Так, большая часть внутрисменных простоев Пензенского дрожжевого завода и карамельной фабрики в 1938-1940 гг. приходилась на организационно-технические неполадки по причине изношенности оборудования [64]. Организационные и технологические неполадки, согласно объяснительной записке к годовому отчету Главспирта за 1940 г., являлись одним из основных факторов, лимитировавших работу спиртзаводов. По Пензенскому спиртотресту за 1939 г. было зафиксировано 4 аварии с железными дымовыми трубами, 5 аварий с плотинами, 3 аварии с паровыми котлами, по 2 аварии с солододробилками, ректификационными аппаратами и дефлегматорами [65]. Главной причиной неполадок была низкая квалификация обслуживающего персонала: так, на Софийском спир-тзаводе авария котла произошла по вине механика, на Павловском заводе Куйбышевского спиртотреста -из-за работы на котле неграмотного кочегара [66]. По тресту "Главмука" в 1939 г. из-за поломки трансмиссии несколько дней простоял Куйбышевский мельзавод
№ 1, из-за аварии электромотора некоторое время не работал Пензенский мельзавод № 7; с середины января 1941 г. из-за прорыва плотины не работал Ковылкинс-кий мельзавод № 20 [67].
Значительными были также перебои со снабжением материалами при ремонте заводов и фабрик, что задерживало их своевременный пуск в эксплуатацию. Во многом это объяснялось плохой работой подсобных предприятий Наркомата пищевой промышленности (НКПП) РСФСР. Так, Пензенский чугунолитейный завод Росглавпищеснаба выполнил программу 1940 г. по выработке продукции только на 75,7 %, а по реализации - на 68,1 % [68].
Более 40 % простоев по Куйбышевскому лике-роводочному заводу в 1938 г. (2056 из 4852 чел.-часов) приходилось на отсутствие посуды. На Нижнеломов-ском ликероводочном заводе увеличение боя посуды объяснялось халатным отношением водителей и грузчиков к доставке продукции с предприятия, а также работников розливо-моечного цеха, которые вносили бутылки зимой с мороза, из-за чего те лопались. для усиления контроля за качеством посуды 8 июля 1938 г. был издан приказ НКПП СССР об организации Государственной инспекции по качеству стеклянной тары [69]. Приказом Главпивпрома НКПП СССР от 20 мая 1940 г. "О мероприятиях по сокращению боя стеклотары" предприятиям рекомендовалось отремонтировать транспортеры для подачи бутылок, привести в полный порядок моечные машины [70].
Основная масса простоев в предвоенные годы, как и в ходе первых пятилеток, приходилась на сырьевой фактор. В 1938 г. Сызранский крупозавод № 24 простоял за отсутствием зерна 53,1 % всего рабочего времени. На нехватку сырья в 1939 г. приходилось 65 % всех внеплановых простоев по Куйбышевскому тресту "Главкрупа" [71]. Значительными были простои по Куйбышевскому заводоуправлению № 2 треста "Главмука" и Мордовскому тресту сельхозму-комолья [72]. На протяжении всей третьей пятилетки недоснабжение сырьем было главной проблемой Кузнецкой артели промысловой кооперации "Пекарь" и Пензенской артели имени Клары Цеткин, 3 цеха которой: карамельный, колбасный и по выработке мороженого во втором полугодии 1940 г. были закрыты [73]. По Пензенскому крахмалотресту нехватка сырья, вызванная недородом картофеля в 1939 г. при резко сокращенных площадях посева (более чем на 50 % против 1938 г.), усугублялась тем, что лучший картофель оставлялся на семена и отбирался в Госзапас, на переработку же шел картофель низкого качества -мелкий, загрязненный. Из-за провала заготовительной кампании 1940 г. в первом полугодии 1941 г. имелись перебои в работе 4 крахмальных заводов Куйбышевской области [74]. Значительными были простои из-за отсутствия сырья в 1939-1940 гг. по заводам Куйбышевского, Мордовского и Пензенского спиртотрестов [75]. При этом, помимо заготовительных прорех, неудовлетворительно было организовано и хранение сырья: в записке уполномоченного Комиссии партийного контроля при цК ВКП (б) по Пензенской области
Б. Слуцкого от 10 декабря 1940 г. "О состоянии хранения зерна на спиртзаводах области" отмечалось, что администрацией Пензенского треста и предприятий не приняты необходимые меры к обеспечению сохранности сырья. На закрытом собрании ячейки ВКП (б) при Пензенском мясокомбинате 5 февраля 1941 года невыполнение плана за 1940 г. объяснялось неподачей скота. Недовыполнение Куйбышевской межобластной конторой "Росглавмясомолснаб" плана заготовок 1940 г. на 20,2 %, не только препятствовало нормальной работе действующего мясокомбината, но и не позволяло форсировать ввод новых мощностей, являясь одним из сдерживающих факторов строительства значительно более крупного комбината [76]. Затруднения со ското-поставками, в связи с увеличением снабжения армии в 1939-1940 гг., были характерны для всей страны, в том числе для столицы, снабжение которой обостряло положение на периферии [77].
Существенным препятствием сбалансированному снабжению предприятий сырьем и топливом, организации отгрузки продукции продолжала оставаться транспортная проблема. Автотранспорт если и имелся на предприятиях, то находился в крайне неудовлетворительном состоянии. Так, на Знаменском спирт-заводе из 5 автомашин работали только 2, остальные стояли из-за отсутствия покрышек. Похожая ситуация с автотранспортом в 1940 г. сложилась на Ардымс-ком, Майоровском, Ольгинском, Пролетарском, Софийском и других заводах Пензенского спиртотреста [78]. В первой декаде января 1941 г. по транспортным затруднениям стояло полностью или частично 8 заводов Пензенского спиртотреста, во второй и третьей декаде - 13 (всего за месяц из-за неудовлетворительной работы автогужевого транспорта спиртзаводы простояли 3250 часов) [79]. Основной причиной, лимитирующей работу ряда заводов Пензенского крахмалотрес-та в первом полугодии 1941 г., также была необеспеченность топливом, вследствие неудовлетворительной организации подвозки торфа (и это при том, что кроме находившихся под непосредственным руководством крахмалотреста торфоразработок "Камыши-Хвощи", еще при 5 крахмальных заводах имелись торфоразработки - в результате добыча торфа была единственной статьей, по которой в 1939-1940 годах трестом выполнялся план) [80]. Существовали перебои и в работе железнодорожного транспорта: на Куйбышевском и Ульяновском мясокомбинатах фиксировались случаи аварий на подъездных путях [81]. К ряду предприятий железнодорожные пути не были подведены, и в некоторых случаях эта проблема решалась. Так, в г. Пензе в начале 1941 г. удлинялись подъездные пути к дрожжевому заводу, что позволяло подавать цистерны с мелассой непосредственно на производство [82].
Главной причиной невыполнения плана бисквитной фабрикой в 1938 г. было плохое снабжение электроэнергией - на этот фактор приходилось 47 % (4871 машино-часов) от общего количества простоев (в связи с полным прекращением отпуска электроэнергии фабрика не работала весь июль). В 1939 году, главным образом из-за неподачи электроэнергии,
предприятие потеряло 13200 машино-часов, что составляло 38,1 % к плановому времени работы оборудования. В связи с этим директор фабрики отмечал недостаточное внимание местной власти к пищевому производству: "Когда начинаешь говорить о проблемах электрохозяйства, некоторые руководители городской парторганизации считают, что "лепешки печь -это дело десятое" (на подобное отношение местного руководства жаловался и директор Пензенского мельзавода № 7, недополучившего за 1939 г. 210 тысяч кВт; на отсутствие электроэнергии приходилось также около половины простоев дрожжевого завода и более 70 % простоев карамельной фабрики) [83]. учитывая значительное сокращение подачи электроэнергии со стороны городской электростанции, производственная программа 1940 г. бисквитной фабрики по кварталам и по месяцам была сильно сокращена, однако и сниженный график снабжения электроэнергией на протяжении всего года не выдерживался -фабрика из-за нехватки электричества простояла в 1940 г. 4427 машино-часов или 27,9 % к отработанному времени, поэтому предприятием были построены 2 собственные электростанции мощностью в 143 кВт и в 45 кВт. Однако и в первом полугодии 1941 г. фабрика работала с нагрузкой 50 % мощности, остальное оборудование не использовалось [84].
Положение с недостаточным снабжением пищевых предприятий электроэнергией усугублялось слабой организацией теплотехнического контроля, хотя в ряде случаев предприятия Среднего Поволжья являлись образцом в рамках своей отрасли: в 1940 г., например, на всех рафинадных заводах страны намечалась механизация отсева горючего из шлаков по образцу Пролетарского завода, что позволяло сэкономить около 5 тысяч тонн топлива; рационализация теплосилового хозяйства на Пензенском дрожжевом заводе позволила за первый квартал 1941 г. получить дополнительно 26 тыс. руб. прибыли [85]. Несмотря на то что в целом энергетическая база пищевой промышленности СССР за годы предвоенных пятилеток значительно укрепилась: коэффициент электрификации силовых процессов поднялся с 24,7 % в 1928 г. до 62,5 % в 1940 году, т.е. более половины всех производственных процессов было электрифицировано, на созванном 10-14 июня 1941 г. совещании энергетиков пищевых предприятий констатировалось, что энергетическое хозяйство отставало от уровня требуемых возможностей производства - только за 1940 г. перерасход топлива составлял 240 тыс. тонн [86].
Анализ причин неэффективного использования производственных мощностей проводился научно-исследовательскими учреждениями: Всесоюзный научно-исследовательский институт мясной промышленности, например, среди главных причин непредвиденных простоев в мясной отрасли выделял: низкое качество скотосырья, сезонность поступления скота в переработку, неравномерность и систематические перебои в подаче скота на комбинаты, слабую концентрацию скота на лучших предприятиях [87].
В 1940 г. большая работа по механизации производства проводилась по НКПП СССР и РСФСР: в хлебопекарной промышленности были введены новые печи ХПГ (удельный вес механизированных предприятий по Куйбышевскому тресту «Росглавхлеб» вырос с 80,5 % на 1 января 1940 г. до 85 % на 1 января 1941 г.); в кондитерской промышленности - делительно-фор-мовочные машины "Дея", машины для вытягивания карамельного батона, резальные машины, начинконапол-нители; в макаронной - оборудованы шахтные топки установлены новые сушильные аппараты (на куйбышевской фабрике установили 6 стеллажных сушилок "Игетро"), в крахмалопаточной - расширены ловушки крахмала, механизировано удаление фильтрпрессной грязи, установлены ленточные транспортеры [88].
итак, высокая степень износа оборудования, низкий уровень механизации, сезонный характер большей части производств не способствовали быстрому освоению производственных мощностей. Ситуация усугублялась частыми простоями. В то же время, в рассматриваемый период проводилась значительная работа по оптимизации производственного процесса: укреплялась энергетическая база предприятий, совершенствовался теплотехнический контроль, удлинялись железнодорожные пути, внедрялись новейшие достижения науки. Все это позволяет сделать вывод, что период довоенных пятилеток оставил заметный след в деле укрепления материально-технической базы пищевой промышленности.
список ЛИТЕРАТУРЫ
1. Хонин В. А. Состояние промышленности и задачи парторганизации // Коммунист. 1928. № 1. С. 10.
2. Центральный государственный архив Республики Мордовия (ЦГАРМ). Ф. Р. 184. Оп. 1. Д. 39. Л. 7; Сред-неволжский край. М.-Самара: Госиздат, 1930. С. 327.
3. Самарский областной государственный архив социально-политической истории (СОГАСПИ). Ф. 8. Оп. 1. Д. 228. Л. 73 об.
4. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. Р. 1175. Оп. 1. Д. 4. Л. 14; СОГАСПИ. Ф. 8. Оп. 1. Д. 265. Л. 45.
5. ГАПО. Ф. Р. 1324. Оп. 1. Д. 178. Л. 6, 11; ЦГАРМ. Ф. Р. 184. Оп. 1. Д. 39. Л. 6; Центр документации новейшей истории Республики Мордовия (ЦДНИРМ). Ф. 326. Оп. 1. Д. 652. Л. 3.
6. ЦДНИРМ. Ф. 380. Оп. 1. Д. 9. Л. 60.
7. ГАПО. Ф. Р. 1202. Оп. 1. Д. 128. Л. 65, 70; Госархив г. Сызрани. Ф. Р. 552. Оп. 1. Д. 8. Л. 11.
8. ГАПО. Ф. Р. 224. Оп. 1. Д. 27. Л. 165; Ф. Р. 249. Оп. 1. Д. 26. Л. 68; Ф. Р. 424. Оп. 1. Д. 17. Л. 363; СОГАСПИ. Ф. 9356. Оп. 1. Д. 706. Л. 22; Ф. 9497. Оп. 2. Д. 91. Л. 55; Хонин В. А. Выполнение промфинплана требует боевых темпов в работе // Коммунист. 1930. № 2. С. 25.
9. ГАПО. Ф. Р. 453. Оп. 1. Д. 1600. Л. 29; ЦДНИРМ. Ф. 333. Оп. 1. Д. 67. Л. 1; Ф. 865. Оп. 1. Д. 4. Л. 3.
10. Ванин, Болхов. Фабрика сластей // Волжский кооператор. 1930. № 15-16. С. 40; Не хватает муки // Трудовая правда. 1930. 5 сентября.
11. ЦГАРМ. Ф. Р. 185. Оп. 1. Д. 6. Л. 51; ЦДНИРМ. Ф. 269. Оп. 1. Д. 146. Л. 22.
12. Госархив г. Сызрани. Ф. Р. 528. Оп. 1. Д. 32. Л. 9-11.
13. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 3. Д. 809. Л. 11.
14. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 8297. Оп. 1 а. Д. 90. Л. 39; ГАПО. Ф. Р. 813. Оп. 1. Д. 52. Л. 19; Ф. Р. 2002. Оп. 1. Д. 32. Л. 10.
15. ГАПО. Ф. Р. 1121. Оп. 1. Д. 22. Л. 220; Центр документации новейшей истории Ульяновской области (ЦДНИУО). Ф. 13. Оп. 1. Д. 1076. Л. 18; Плодовинзавод теряет время // Пролетарский путь. 1932. 9 декабря.
16. РГАЭ. Ф. 8043. Оп. 1. Д. 307. Л. 8; ГАПО. Ф. Р. 1121. Оп. 1. Д. 87. Л. 67; ЦДНИРМ. Ф. 269. Оп. 1. Д. 577. Л. 6, 7.
17. РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 8. Д. 1113. Л. 11; Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф. Р. 2181. Оп. 1. Д. 54. Л. 185.
18. 20000 убытка из-за халатности Союзхлеба // Средне-Волжская коммуна. 1929. 24 октября; Машины ржавеют // Трудовая правда. 1929. 26 января; Экономят рубли, а сотни летят // Трудовой путь. 1929. 5 сентября.
19. ГАСО. Ф. Р. 2286. Оп. 1. Д. 10. Л. 2.
20. Полбицын Г. "Узкие места" пролетарской Пензы // Волжская коммуна. 1932. 20 сентября.
21. Завод вылетает в трубу // Рабочая Самара. 1932. 12 января.
22. Ингулов С. Люди и машины // За пищевую индустрию. 1933. 4 февраля.
23. ГАСО. Ф. Р. 1157. Оп. 1. Д. 8. Л. 10; ЦДНИРМ. Ф. 333. Оп. 1. Д. 67. Л. 8; ГАПО. Ф. П. 2802. Оп. 1. Д. 2. Л. 4.
24. Госархив г. Сызрани. Ф. Р. 552. Оп. 1. Д. 8. Л. 4; Муравьев Д. Н. Мукомолье и Волгострой // За индустриализацию Средней Волги. 1930. № 4-5. С. 12.
25. ГАПО. Ф. Р. 506. Оп. 1. Д. 26. Л. 75; Д. 29. Л. 1, 3.
26. ГАСО. Ф. Р. 168. Оп. 3. Д. 195. Л. 38.
27. Кентский К. На торфоразработках дрожзавода не усвоены новые методы работы // Рабочая Пенза. 1932. 20 июля; Повысилась выработка продукции // Пролетарский путь. 1929. 14 февраля.
28. ГАПО. Ф. П. 469. Оп. 1. Д. 3. Л. 14.
29. РГАЭ. Ф. 8043. Оп. 1. Д. 307. Л. 13; ГАПО. Ф. Р. 606. Оп. 1. Д. 23. Л. 1; Неподача вагонов создает угрозу остановки бисквитной фабрики // Рабочая Пенза. 1932. 22 октября.
30. Переплетов Н. Всю свободную тару - Союзхлебу! // Трудовой путь. 1930. 9 июня.
31. ГАСО. Ф. Р. 998. Оп. 4. Д. 1. Л. 2 об.; Ф. Р. 2181. Оп. 1. Д. 29. Л. 13 а; ГАПО. Ф. П. 947. Оп. 1. Д. 2. Л. 51; Ф. П. 955. Оп. 1. Д. 3. Л. 99; Госархив г. Сызрани. Ф. Р. 251. Оп. 1. Д. 200. Л. 1.
32. ГАПО. Ф. Р. 814. Оп. 1. Д. 15. Л. 23.
33. РГАЭ. Ф. 7605. Оп. 1. Д. 1. Л. 94; ГАСО. Ф. Р. 999. Оп. 1. Д. 596. Л. 54.
34. ГАСО. Ф. Р. 999. Оп. 1. Д. 743. Л. 5 об.; Госархив г. Сызрани. Ф.Р. 820. Оп. 1. Д. 8. Л. 5.
35. Крылов С. О местной промышленности // Волжская коммуна. 1934. 27 октября.
36. ГАСО. Ф. Р. 633. Оп. 3. Д. 2. Л. 2; Госархив г. Сызрани. Ф. Р. 305. Оп. 1. Д. 138. Л. 41; Ф. Р. 389. Оп. 1. Д. 36. Л. 12.
37. ГАПО. Ф. П. 572. Оп. 1. Д. 4. Л. 7; Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. Р. 3648. Оп. 1. Д. 3. Л. 6.
38. ГАСО. Ф. Р. 3650. Оп. 1. Д. 86. Л. 6 об.
39. ГАПО. Ф. Р. 2394. Оп. 1. Д. 476. Л. 8; Ф. П. 3921. Оп. 1. Д. 1. Л. 24.
40. ГАПО. Ф. П. 800. Оп. 1. Д. 2. Л. 12; Ф. П. 965. Оп. 1. Д. 1. Л. 76; ЦГАРМ. Ф. Р. 517. Оп. 1. Д. 96. Л. 2.
41. Не задерживать тару мукомольной промышленности // На хлебном фронте. 1936. 25 января.
42. ГАПО. Ф. П. 15. Оп. 1. Д. 1. Л. 2 об.
43. ГАПО. Ф. Р. 606. Оп. 1. Д. 57. Л. 53; Ф. Р. 1092. Оп. 1. Д. 60. Л. 3 об.
44. РГАЭ. Ф. 9192. Оп. 1. Д. 37. Л. 9; ГАПО. Ф. П. 1271. Оп. 1. Д. 1. Л. 27.
45. РГАЭ. Ф. 8552. Оп. 1. Д. 1. Л. 3, 24 об.;ГАСО. Ф. Р. 2101. Оп. 10. Д. 35. Л. 14.
46. ГАПО. Ф. П. 3315. Оп. 1. Д. 1. Л. 7; ЦДНИУО. Ф. 694. Оп. 1. Д. 9. Л. 6.
47. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А. 178. Оп. 1. Д. 35. Л. 54.
48. ГАРФ. Ф. А. 182. Оп. 1. Д. 2. Л. 9.
49. Збарский Д. В 1933 г. все машины для пищевой промышленности будут советской марки // За пищевую индустрию. 1933. 1 января; Малинин А. За полное освоение мощностей, за высокую производительность труда // Там же. 22 января.
50. ГАСО. Ф. Р. 2101. Оп. 6. Д. 12. Л. 2.
51. ЦДНИРМ. Ф. 355. Оп. 1. Д. 1. Л. 21.
52. ГАРФ. Ф. А. 180. Оп. 1. Д. 100. Л. 57.
53. Новые агрегаты // Рабочая Пенза. 1936. 6 сентября.
54. Большое строительство // Рабочая Пенза. 1936. 11 сентября; Новое оборудование на мальтозном заводе // Там же. 11 октября.
55. ГАСО. Ф. Р. 2101. Оп. 10. Д. 49. Л. 1; ЦДНИУО. Ф. 31. Оп. 1. Д. 353. Л. 27.
56. Столяров А. Почему простаивает завод // Рабочая Пенза. 1937. 15 мая.
57. Добровенский Г. О стахановском движении, уровне техники и технологии производства // Проблемы экономики. 1939. № 6. С.102.
58. ГАРФ. Ф. А. 136. Оп. 1. Д. 488. Л. 9, 18; Ф. А. 138. Оп. 1. Д. 276. Л. 15; Д. 306. Л. 4.
59. ГАРФ. Ф. А. 139. Оп. 1. Д. 247. Л. 22; ГАПО. Ф. Р. 2257. Оп. 1. Д. 5. Л. 68; Ф. Р. 2448. Оп. 1. Д. 2. Л. 77.
60. ГАРФ. Ф. А. 139. Оп. 1. Д. 212. Л. 7; ГАПО. Ф. Р. 2253. Оп. 1. Д. 11. Л. 2; ГАСО. Ф. Р. 3975. Оп. 1. Д. 2. Л. 23.
61. ГАРФ. Ф. А. 374. Оп. 15. Д. 2629. Л. 236; Д. 2631. Л. 138.
62. ГАПО. Ф. Р. 1256. Оп. 1. Д. 8. Л. 54; ГАСО. Ф. Р. 4052. Оп. 1. Д. 21. Л. 67; ЦГАРМ. Ф. Р. 1002. Оп. 1. Д. 1. Л. 5.
63. Шарошкин Н. А. Пищевая промышленность и её развитие в предвоенные годы. 1938 - июнь 1941 гг. (по материалам Куйбышевской области) // Исторические записки ПГПУ. - Пенза: ПГПУ им. В. Г. Белинского, 2002. Выпуск 6. С.93.
64. ГАРФ. Ф. А. 196. Оп. 1. Д. 96. Л. 104; ГАПО. Ф. Р. 2002. Оп. 2. Д. 1. Л. 45; Ф. Р. 2394. Оп. 1. Д. 772. Л. 7.
65. РГАЭ. Ф. 9305. Оп. 1. Д. 170. Л. 3; ГАПО. Ф. Р. 1324. Оп. 1. Д. 524. Л. 10.
66. ГАПО. Ф. П. 1229. Оп. 1. Д. 8. Л. 12; ГАУО. Ф. Р. 1962. Оп. 4. Д. 28. Л. 35.
67. ГАСО. Ф. Р. 4166. Оп. 1. Д. 8. Л. 12; Д. 22. Л. 21.
68. ГАРФ. Ф. А. 198. Оп. 1. Д. 102. Л. 2 об.
69. РГАЭ. Ф. 8543. Оп. 1. Д. 509. Л. 146; ГАПО. Ф. П. 298. Оп. 1. Д. 20. Л. 40; СОГАСПИ. Ф. 1680. Оп. 1. Д. 50. Л. 14.
70. РГАЭ. Ф. 8552. Оп. 1. Д. 3. Л. 115-117.
71. ГАСО. Ф. Р. 2601. Оп. 1. Д. 1. Л. 188; Д. 98. Л. 20; Госархив г. Сызрани. Ф. Р. 727. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.
72. ГАСО. Ф. Р. 4256. Оп. 1. Д. 2. Л. 4; Д. 6. Л. 130; ЦГАРМ. Ф. Р. 1002. Оп. 1. Д. 1. Л. 5.
73. ГАПО. Ф.П. 148. Оп. 1. Д. 89. Л. 37; Ф. П. 726. Оп. 1. Д. 4. Л. 13; Ф. Р. 2185. Оп. 1. Д. 5. Л. 4; Д. 14. Л. 13;.
74. ГАПО. Ф. Р. 1883. Оп. 1. Д. 17. Л. 44; Ф. Р. 2394. Оп. 1. Д. 1086. Л. 2; ГАУО. Ф. Р. 2498. Оп. 1. Д. 9. Л. 27.
75. РГАЭ. Ф. 9305. Оп. 1. Д. 170. Л. 3; ГАПО. Ф. П. 301. Оп. 1. Д. 11. Л. 8;Ф. П. 1199. Оп. 1. Д. 11. Л. 4; Ф. Р. 2377. Оп. 1. Д. 16. Л. 19; ГАСО. Ф. Р. 3651. Оп. 1. Д. 43. Л. 121; Ф. Р. 3859. Оп. 2. Д. 568. Л. 5; ГАУО. Ф. Р. 1962. Оп. 4. Д. 63. Л. 9; ЦГАРМ. Ф. Р. 228. Оп. 4. Д. 209. Л. 254; Ф. Р. 712. Оп. 1. Д. 56. Л. 1; ЦДНИРМ. Ф. 825. Оп. 1. Д. 2. Л. 58; Сигал Б. Баланс спиртотреста // Сталинское знамя. 1941. 11 мая.
76. ГАПО. Ф. П. 766. Оп. 1. Д. 1. Л. 45; Ф. П. 1271. Оп. 1. Д. 6. Л. 3; ГАСО. Ф. Р. 3282. Оп. 1. Д. 3. Л. 54.
77. РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 550. Л. 9-10.
78. ГАПО. Ф. П. 148. Оп. 1. Д. 477. Л. 79; Ф. П. 1874. Оп. 1. Д. 7. Л. 30; Ф. П. 3810. Оп. 1. Д. 3. Л. 1; Ф. П. 5315. Оп. 1. Д. 2. Л. 9.
79. ГАПО. Ф. Р. 1787. Оп. 1. Д. 13. Л. 10.
80. ГАПО. Ф. Р. 1121. Оп. 1. Д. 336. Л. 15; Д. 345. Л. 1 об.; Ф. Р. 2448. Оп. 1. Д. 13. Л. 19; Сигал Б. Работа промышленности в первом квартале // Сталинское знамя. 1941. 20 апреля.
81. РГАЭ. Ф. 8295. Оп. 1. Д. 71. Л. 46.
82. Шавохин К. Ценное организационное мероприятие // Сталинское знамя. 1941. 27 апреля.
83. ГАПО. Ф. Р. 2002. Оп. 2. Д. 1. Л. 45; Ф. Р. 2377. Оп. 1. Д. 5. Л. 10-11; Ф. Р. 2394. Оп. 1. Д. 773. Л. 16.
84. ГАПО. Ф. П. 148. Оп. 1. Д. 520. Л. 29-30; Ф. Р. 2394. Оп. 1. Д. 1614. Л. 2.
85. Дубровский М. Себестоимость снижена на 11 процентов // Сталинское знамя. 1941. 11 мая; Пустовойтов А. Задачи сахаро-рафинадной промышленности // Пищевая индустрия. 1940. 8 января.
86. ГАРФ. Ф. Р. 5587. Оп. 19. Д. 11. Л. 1.
87. Российский государственный архив научно-технической документации (РГАНТД). Ф. Р. 623. Оп. 1-1. Д. 30. Л. 8.
88. ГАРФ. Ф. А. 180. Оп. 1. Д. 1739. Л. 37 об.; Ф. А. 188. Оп. 1. Д. 849. Л. 10; РГАЭ. Ф. 8543. Оп. 2. Д. 721. Л. 4.
