CC BY
69
А.В. Лапшова
соотношение топонимической и антропонимической систем в категориях тождества и выделимости
статья рассматривает взаимосвязь направлений ономастики как системы языковых знаков, обозначающих конкретно названный объект. исходным объектом анализа явилась антропонимика как система языковых знаков, которая служит для называния одушевленных объектов. с целью определения общих и дифференциальных признаков, лежащих в основе функционирования данных
Филологические
науки
Лингвистика
направлений, было использовано иерархическое соотношение двух категорий: категории тождества и категории выделительности, позволивших определить, во-первых, характер пространственного движения в направленности от антропонима к топониму и, во-вторых, рекуррентной направленности (в топонимике, астронимике и космонимике) от теонима к антропониму.
Ключевые слова: топонимика, ономастика, антропонимика, категория тождества, категория выделительности, топоним, астроним.
В настоящее время существует достаточно подробная детализация направлений ономастики, из которых в данной статье мы остановимся лишь на некоторых. Топонимика, как известно, представляет ту систему языковых знаков, которая носит искусственно договорной характер, называя определенную точку в пространстве, которой присвоено зафиксированное за ней имя собственное. Система антропонимических единиц в этом отношении оказывается наиболее приближенной к топонимической системе, поскольку она также основывается на принципе договорного наименования. По определению словаря-справочника лингвистических терминов, «ономастика (от греч. onomastikos - относящийся к имени) - раздел языкознания, посвященный изучению собственных имен» [3, с. 243]. Что же касается топонимики, то, согласно определению того же словаря, это «1) раздел языкознания, посвященный изучению географических названий, 2) совокупность географических названий определенной территории» [Там же, с. 491]. Оба эти явления, будучи связанными общим объектом изучения - именем собственным, неравнозначны по объему общего для них объекта. Ономастика, естественно, шире топонимики, т.к. включает ее в себя как одну из своих составных частей. Однако эта часть в силу ее отнесенности к самым сложным и многомерным явлениям окружающего нас мира, а именно - пространству, получает такое расширенное выражение, при котором начинает восприниматься как относительно самостоятельная часть вокабуляра. Этому способствуют и те присущие только ей закономерности ее внутреннего развития, которые неслучайно в последние годы привлекают к себе более пристальное внимание исследователей, в силу чего изучение топонимики становится все более актуальным.
В исследовании мы исходим из положения о сущности топонимики, астронимики, космонимики как особых систем языковых знаков, основанных на категории пространственной ориентации, раскрывающей реальное тождество объекта любой из пространственных сфер - суши, воды или космоса путем его языковой или цифровой выделимости [2].
Связь топонимики и антропонимики занимает совершенно особое положение. Имея дело с наименованием, обе системы языковых знаков
являются договорными, т.к. даются людьми. Однако топонимика, так же как другие направления, связанные с выделением объектов пространства (такие как астронимика, космонимика), прилагается к неживым объектам (городам, морям, рекам, планетам) ближнего и дальнего пространства.
В случае же антропонимических (так же как и зоонимических) наименований речь идет об одушевленных объектах - людях и некоторых домашних животных, находящихся в непосредственном контакте с человеком: «War and Peace» was written by Leo Tolstoy, the greatest Russian writer, well known throughout the whole world. Однако и в том, и в другом случае имеет место реализация двух ведущих языковых категорий, на базе которых существует язык и реализуется его функционирование в речи: во-первых, это категория выделительности; во-вторых, категория тождества [4].
Научная новизна предлагаемых в статье результатов состоит в том, что система искусственно-договорных знаков, относящихся к именам собственным, была рассмотрена с точки зрения тех закономерностей, которые характеризуют ее как единую языковую систему.
Выделительность как общеязыковая закономерность объединяет вокруг себя средства, с помощью которых осуществляется процесс выбора требуемого по смыслу объекта. Выделительность в этом плане является той закономерностью, которая базируется на тождестве, но выступает по отношению к нему вторичным общеязыковым процессом, поскольку она призвана раскрыть объект в плане его идентичности по приложенному к нему наименованию.
Тождество в лингвистическом смысле означает абсолютные или относительные равенства тех языковых знаков, которые являются взаимозаменяемыми или могут быть использованы в качестве взаимозаменяемых. Поэтому категория тождества при реализации в речи основывается на процедуре отождествления, т. е. уравнивания одного и того же значения, которое может быть полностью равным или лишь частичным уподоблением в пределах того же семантического поля. В наиболее широком смысле, тождество - это синонимия. Но сводить тождество к синонимии нельзя. Тождество - это категория равенства, в котором синонимия выступает одним из значений идентификации одного и того же объекта.
Таким образом, выделительность оказывается вспомогательным языковым средством в реализации категории тождества. В ряде случаев выделительность предшествует формированию более объемного понятия, представленного в языке категорией тождества. Ср., например: The oil reserves of Saudi Arabia, Iran, Kuwait, and Iraq, together called the Middle East, are now regarded as the greatest in the world, где географи-
Филологические
науки
Лингвистика
ческое понятие типа Middle East, являясь вторичным по отношению к ранее названым Saudi Arabia, Iran, Kuwait и Iraq, выделяет их в единую пространственную область со своим новым наименованием, которое тем не менее приложимо к каждому из них, т.е. в рассматриваемом смысле тождественно с ними.
При этом выделительность может касаться даже пространственного отношения объектов к какому-то третьему объекту. Например: The Arctic Circle is the parallel 66 % N and is determined by the point where the sun’s noon rays are tangent to the earth’s surface at the time of winter solstice.
Аналогичная картина четко прослеживается и в сфере одушевленных объектов, где также действуют обе данные категории иногда в плане только выделительности или только тождества, а иногда в плане их взаимодействующего усиления и перехода. Например: Mary, a woman of middle height, appeared in the doorway and occupied a room on the topfloor. Поэтому выделительность и тождество могут взаимодополнять друг друга: John, my beloved cousin, who lived in West India, had no chance to meet me. В отдельных случаях тождество заявляет себя специальным усилением, типа: It was he, Macuff who heard the angry expression или Ann is the sister of the girl with whom we were at school together. Но и в таком случае выделительность сохраняется как вспомогательное средство реализации тождества и даже характеризует топонимически названные объекты, типа: It is the Sun that gives the life to everything and everybody throughout the world. Таким образом, указанные направления ономастики сходятся в реализации обеих категорий: выделительности и тождества.
Но это сходство, как нам представляется, не носит глубинный характер, поскольку проявляется на поверхностном уровне и иногда ведет даже к фактическому смешению основного разделяющего их принципа - принципа наложения топонимических знаков на пространственные объекты, а антропонимических знаков - на живые объекты. При объединяющем их значении выделительности главный разделительный барьер, отделяющий топонимику от антропонимики, проходит по линии одушевленности - неодушевленности объекта.
При этом сама выделительность, базируясь на тождестве каждого из названных объектов, предполагает наличие в них глубинного значения. Таким значением, объединяющим топонимы, астронимы, космонимы, служит пространственный фактор, значением, выделяющим антропонимы, служит фактор одушевленности, на основе которого категория выделительности накладывается на категорию тождества и взаимодействует с ней. Но именно в категории тождества происходит своего рода «сбой» в оппозиционной шкале, поскольку фактор одушевленности начинает как
бы внедряться в фактор пространственной выделимости. В результате появляются пространственные объекты, несущие в себе антропоними-ческую характеристику, т.к. в их наименовании использовано имя определенного выдающегося ученого или первооткрывателя. В ряде случаев имеет место перенос имени собственного на неодушевленный объект, т.е. превращение антропонима в обычное нарицательное имя существительное (типа: рентген, рентгеновские лучи). В таком случае можно говорить о расширении фактора одушевленности и его миграции по направлению к сфере неодушевленности. Однако при переносе имени первооткрывателя на пространственные объекты идет процесс несколько иного рода. Например, в земнотопонимах: Washington - политический деятель, Washington - город, расположенный в Северной Америке; в гидронимах: Беринг - крупнейший мореплаватель, Берингов пролив - пролив, названный в честь этого путешественника; в астронимах: Анна Герман -известная певица и звезда, открытая недавно и названная в ее честь, Венера - имя римской богини любви и наименование планеты Солнечной системы. Это явление носит широко распространенный характер: идет мигрирующее влияние антропонимического фактора на топонимический. Но это влияние не снимает специфических особенностей пространственной выделимости топонимов и их языковой целостности.
В данном случае можно констатировать три черты, свойственные топонимам, астронимам, космонимам и отличающие их от антропонимов: во-первых, относительную открытость топонимической сферы; во-вторых, их устойчивость; в-третьих, их уникальность.
Следовательно, языковой материал свидетельствует о возможности не только перехода, но и превращения (точнее, наложения) одушевленного фактора на неодушевленный, который затрагивает зону действия объектов пространственной ориентации.Однако обратного движения, т.е. перехода пространственного фактора на наименование одушевленных объектов как их первичного называния, насколько показывает фактический материал, не наблюдается, за исключением случаев, которые связаны с теонимами.
Если посмотреть на этот процесс с исторической точки зрения, то, обращаясь к свидетельствам древних источников, получим следующую картину. Заимствованный у древних греков римский пантеон богов, как известно, включал в себя иерархическую лестницу их положения на Олимпе, где Зевсу-Юпитеру принадлежала верховная власть, которую он получил в результате многочисленных битв с титанами. Имя его, присвоенное одной из планет Солнечной системы, раскрывает исходные этапы переноса теонима как воспринимаемого религиозного оду-
Филологические
науки
Лингвистика
шевленного фактора на пространственный объект, место расположения которого закрепляется на линии движения небесных светил, как на той орбите, которая остается неизменной. Такое же перемещение теонима наблюдается с наименованием планет Венеры, Меркурия, Марса, Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна, Плутона. Земля - третья планета нашей Солнечной системы, но занимающая пятое место среди больших планет, именовавшаяся вначале Геей по имени жены Зевса - богини земли и плодородия.
Нас в этой связи интересует выявление языковых закономерностей в связях антропонимических, теонимических и топонимических, космо-нимических и астронимических единиц в тех случаях, где в основе их искусственного называния лежит одно и то же имя собственное, запечатлевшее в себе процесс его постепенного восхождения от сферы земной одушевленности к сфере космического пространства.
Если говорить о ретроспективном расширении фактора одушевленности, то его движение не имеет прямой направленности: от имени бога или богини к имени человека. Невозможность такой прямолинейности объясняется существовавшей в религиозном сознании недопустимости приравнивания человека к божественной личности. Однако со временем при разработке карты звездного неба, наименования наиболее приближенных к нам и видимых невооруженным глазом небесных объектов начинается движение к наименованию человека. Этот процесс связан, по-видимому, с ростом интереса к окружающему нас внеземному пространству. Расцвет астрономических взглядов, как известно, с одной стороны, был определен необходимостью выбора наиболее подходящих условий для сельскохозяйственной деятельности человека, а с другой - определялся изучением тех астрологических влияний, которые, как полагали астрологи, оказывают звезды на поведение человека, формируя его характер и определяя его поступки в определенных типологически повторяющихся ситуациях. Поэтому уже в странах древнего мира (Вавилон, Египет, Сирия, Персия и др.) небо было соотнесено с месяцами годичного цикла, каждый из которых имел свое наименование (типа: Телец, Рыбы, Стрелец и т.д.) и человек, рожденный под соответствующим небесным знаком, обладал суммой предписываемых ему качеств. При этом сам человек мог не знать (и, как правило, не знал) космического местонахождения сопутствующего ему небесного знака, но сама связь с этим знаком представлялась ему несомненной.
Таким образом, шло возвратное, т.е. рекуррентное движение к небесному объекту, а от него к человеку, сближающему его с этим объектом. При таком соотнесении наименование новорожденного по имени плане-
ты, входящей в определенный месяц в знак Девы, Льва, Весов, Стрельца и др. знаков, не представлялось чем-то святотатственным. Такое наименование было вторичным по отношению к богу, т.к. шло от имени планеты, которая уже заключала в себе силу могущество, смелость и другие свойства, присущие тому или другому богу.
Итак, в принципе движение от пространственного, т.е. неодушевленного объекта к объекту одушевленному нами не исключается. Но его направленность является, во-первых, непрямой, т.к. носит рекуррентный характер, и, во-вторых, вторичной, т.к. появляется на основе переноса с уже имеющегося астрального тела на тело одушевленное.
Библиографический список
1. Брунов А.В. Топонимы в их отношении к терминам и детерминологическим единицам // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. Сер. «Филологические науки». 2011. № 2. С. 61-68.
2. Кошевая И.Г. О тройной сегментации времени и пространства // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. Сер. «Филологические науки». 2013. № 2. С. 64-67.
3. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 2001.
Филологические
науки
