CC BY
10
Некоторые наблюдения над деепричастными формами в русском литературном языке первой половины XVIII века
XVIII век занимает особое место в истории русского литературного языка. Это прежде всего касается интенсивности процессов, проходивших на разных языковых уровнях. В этом отношении можно выделить первую половину столетия, когда изменения были особенно показательными. Если для начала века (первая треть) были свойственны стилистическая неупорядоченность и пестрота, практически отсутствие языковых норм, то его середину можно охарактеризовать как время поисков новых путей развития русского литературного языка, время попыток создания литературной нормы. В многочисленных работах по истории русского литературного языка большое внимание уделяется процессам, охватившим лексику и фразеологию, синтаксис и стилистику русского языка XVIII века. Вместе с тем изменения в грамматических формах, происходившие в это время, также были весьма заметными и заслуживают того, чтобы стать предметом специального рассмотрения.
Объектом нашего исследования стали деепричастные формы в разножанровых текстах первой половины XVIII века. Представляется целесообразным выделить при рассмотрении деепричастий две группы образований: формы от глаголов совершенного (СВ) и несовершенного (НВ) вида. Для обеих групп было характерно наличие синонимичных форм, однако, их соотношение на протяжении первой половины XVIII века было различным, что позволяет проследить определенную динамику в их развитии.
Деепричастия СВ. В первой трети XVIII века в этой группе представлены два основных типа форм — с суф. -в (приняв, написав, развив) и -а (уставя, высмотря, отслужа), причем последние были образованы преимущественно от глаголов 2 спряжения, что позволяет говорить о наличии определенных формальнограмматических ограничений при их образовании. Подобные отношения являются продолжением тенденций развития рассматриваемых форм в предшествующий период их истории, когда происходило нарастание деепричастий на -а от глаголов 2 спряжения. Например, в статейных списках Путешествий русских послов, относящихся к XVII в., число таких форм, по сравнению с XVI в., заметно увеличивается. Своеобразный пик форм на -а приходится на первую треть XVIII века. В текстах этого времени — в Письмах и бумагах Петра I, «Ведомостях» Петровского времени, у И. Т. Посошкова, В. Н. Татищева - их количество неуклонно возрастает, так что в сочинениях последнего практически все глаголы 2 спряжения образуют именно деепричастия на
-а, например: «...ичего прилежно ищет, получа, бросает, и всегда новаго хочет»1; «но скифы, победя египтян, первенство рода и языка их утвердили»2; «оставя жену з детьми, ушел в сию тогда пустыню, где, построя в земле малую избушку жил лет 10»3.
Растет и число одноосновных грамматических синонимов — деепричастий, образованных от одной и той же глагольной основы при участии разных суффиксов. Контекстуальные условия функционирования форм на -а и -в дают возможность говорить о равнозначности синонимичных образований, которые, как правило, обозначали второстепенное действие, предшествующее основному, например: «Дворяня, накупив пустошей, да в наймы от-дают»4; «А буде кто, накупя скота, погонит, не запятнав»5.
Однако картина существенно меняется к середине столетия. В языке В. К. Тредиаковского, например, формы с суффиксом -а оказываются единичными, хотя и не ограничиваются 2 спряжением (рассмотря, засвидетельствуя, посея). Основную долю деепричастий СВ составляют образования на -в (предуведав, вос-прияв, рассудив) или -вши (истребивши, отвергнувши, воссте-навши), и хотя формы на -в преобладают, количество деепричастий с суффиксом -вши также достаточно велико. Многие образования с суффиксом -в имеют одноосновные синонимы: услышавши — услышав, узревши — узрев, схвативши — схватив. Кон-
1 Татищев В. Н. Избранные произведения. Л., 1979. С. 67.
2 Там же. С. 96-97.
3 Там же. С. 252.
4 Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения. М., 1951. Л. 7об.
5 Там же. Л. 215.
текстуальные условия использования деепричастий с суффиксом -вши позволяют говорить об отсутствии каких бы то ни было ограничений в их употреблении. Подобные образования были возможны как в прозе, так и в поэтической речи, как в баснях, так и в трагедии.
Особенно наглядно о стилистической равнозначности форм на
-в и -вши свидетельствуют случаи одноосновной синонимии, отраженной в сочинениях В. К. Тредиаковского6, ср.: «Услышав, Господи, слух Твой, / Боязнию содрогся крайно» (Оды, Трд. Соч. I 351); «Будешь, Господи, во гневе, / И не призришь бедных в реве, / Наш услышавши сей глас?» (Оды, Трд. Соч. I 318); «И на колена пад, схватив при том и руку, / Ах! жалким словом ей.» (Деидамия, Трд. Соч. I 604); «Он на колена пад, мою ж схвативши руку, / Ах Навплия! сказал» (Деидамия, Трд. Соч. I 594).
Таким образом, у В. К. Тредиаковского наблюдается сокращение количества форм с суффиксом -а и нарастание форм с суффиксом -вши.
Дальнейшие изменения наблюдаются в языке исторических сочинений М. В. Ломоносова, в произведениях А. П. Сумарокова. Синонимия, имевшая место в первой трети столетия, заменяется большим единообразием в оформлении деепричастий - формой с суффиксом -в, которая соответствует современной норме (похи-тив, вступив, призвав, воздохнув). В то же время сохраняется и возможность использования иных аффиксов, однако, они выступают лишь в единичных случаях. Вместе с тем нельзя не обратить внимания на то, что история форм на -вши не закончилась в XVIII в. Значительное распространение подобные образования получили гораздо позже — в XIX - начале XX вв.
Изменения коснулись и деепричастий, образованных от возвратных глаголов СВ. В этом случае синонимия сначала была представлена тремя типами образований: на -а(сь) (уведомясь, со-гласясь, случась), -в(ся) (собрався, дождався, напився), -вши(сь) (родившись, съехавшись, взобравшись). Противопоставление первой группы остальным, как и для невозвратных форм, было связано с формально-грамматическими особенностями производящих глаголов — их отнесенностью ко 2 спряжению. Возможность использования подобных деепричастий остается достаточно высокой вплоть до середины века. В исторической прозе М. В. Ломоносова формы на -а(сь) зафиксированы у 33 глаголов (причем все 2 спряжения), тогда как деепричастия на -вши(сь) — лишь у 12. Противоположная ситуация наблюдается у В. К. Тредиаковского, который как будто избегает форм на -а(сь): их у него только 2 (родясь с синонимом родившись и явяся).
6 Сочинения Тредьяковского. СПб, 1849 (Далее — Трд. Соч. с указанием тома и страницы).
Другую значительную группу возвратных образований составили формы с суф. -в(ся). Так, в Письмах и бумагах Петра I, «Ведомостях», у В. Н. Татищева и др. они оказываются более предпочтительными по сравнению с деепричастиями на -вши(сь). К середине столетия количество подобных форм сокращается: у
В. К. Тредиаковского основными становятся деепричастия на -вши(сь) (ослепившись, раздражившись, коснувшись), -в(ся) отмечено лишь в 5 случаях, 3 из которых имеют синонимы на -вши(сь) (собрався — собравшись, наполнився — наполнившись, возвратився — возвратившись). В исторических сочинениях М. В. Ломоносова форм на -в(ся) не обнаружено. Таким образом, для возвратных глаголов можно говорить об увеличении числа образований с суффиксом -вши, с одной стороны, и о продолжающейся конкуренции с суффиксом -а — с другой.
Деепричастия НВ. В этой группе образование деепричастий также характеризуется наличием синонимии, хотя отношения между синонимичными формами складываются несколько иначе, чем в СВ. Преобладающими, причем в значительной степени, здесь являются деепричастия с суф. -а (глаголя, ходя, разделяя). Кроме этого на протяжении первой половины XVIII в. были представлены менее частотные образования с суфф. -учи/-ачи (живучи, пишучи, едучи, сидячи), -уще/-аще (живуще, принося-ще), -в (держав, бив, знав), -вши (воевавши, плутавши, ходивши). Формы с этими суффиксами были возможны и у возвратных глаголов (пенючись, надеющися, витався, бившися). Иногда от одного глагола образовывались разноаффиксные деепричастия (зная — знав — знавши, пиша — пишучи — писав и др.).
Отношения между синонимичными формами складывались по-разному. Так, формы на -уще, благодаря огласовке суффикса, обладали возможностью стилистического противопоставления другим образованиям, и прежде всего формам на -учи. Такая ситуация наблюдается, например, в языке И. Т. Посошкова, ср.: «И в таковых суетах живуще, не токмо стадо христово пасти, но и себя не упасти»7; «И в таковой скудости живучи, как ему и не своровать и как ему с службы не бежать»8.
Однако в дальнейшем такие образования теряли стилистическую маркированность, что, по-видимому, и привело к их утрате. Отсутствие стилистической окрашенности названных форм наблюдается у В. К. Тредиаковского, который употребил деепричастия на -ущи в басне: «Да и ползаешь всегда только по землишке, / Ищущи с прекрайним пропитания трудом» (Трд. Соч. I 214); «И как будто ей была в том сия утеха, / Что прочь отходящи гово-
7 Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве. Л. 28об.
8 Там же. Л. 4об.
рить так начала: / Ягода веть эта ныне очень не спела!» (Трд. Соч.
I 240).
Что касается форм с суффиксом -учи, то вопреки ограничениям при их образовании, сформулированным М. В. Ломоносовым, они достаточно свободно использовались многими авторами в разных стилистических условиях. Сравнение контекстуальных особенностей употребления форм на -учи и -а свидетельствует, на наш взгляд, об их равнозначности, ср: «А Боги потели с трудов бьючись на полях Палленейских» (Трд. Соч. I 434); «... какова веселия не имеет он, снимаючи груши с древес, им самим привитых? Или срезывая виноградные кисти, всякаго багреца цветней-шия?» (Трд. Соч. I 732); «Тот прозой и стихом ползет, и письма оны, / Ругаючи сея, дает пиша в законы»9; «Народы дикие, не знаючи науки, / Воюют пращами и напрягают луки»10; «Цветут спокойные, не зная бурь, долины, / Где редко молнии возможно досягать» .
Стилистическая нейтрализация форм на -учи, наряду с их специализацией в качестве обстоятельства образа действия, могла стать причиной их постепенной утраты. Сохранению же этих образований на протяжении всего столетия могли способствовать фонетические факторы: деепричастия образовывались с помощью суффикса -учи в тех случаях, когда было необходимо максимально сохранить единство основы или избежать нежелательного сочетания звуков: могучи вместо мога, могя; бьючись вместо биясь, бьясь; бегучи вместо бежа и под.
Иного рода отношения складывались, видимо, между формами НВ с суффиксами -а и -в. Будучи генетически разными временными формами древнего причастия (на -а — форма настоящего времени, на -в — форма прошедшего времени), эти образования и в деепричастном употреблении в течение длительного времени сохраняли оттенки временного значения в своей семантике. Отголоски подобных отношений наблюдаются и в нашем материале. Так, у А. П. Сумарокова эти формы, образованные от одного и того же глагола, выступают в качестве однородных членов предложения, подчеркивая разные временные рамки упомянутого действия: «Быти тунеядцом не делав и не делая ни малей-шия роду человеческому услуги» (Сум. СС X 127).
Формы на -в могут передавать значение второстепенного действия, предшествовавшего основному, при этом оно, как правило, представляется завершенным ко времени осуществления основ-
9 Сумароков А. П. Полное собрание всех сочинений в стихах и прозе. Т. !—К. М., 1787. Т. I. С. 364 (Далее — Сум. СС с указанием тома и страницы).
10 Ломоносов М. В. Избранные произведения. Л., 1986. С. 310.
11 Там же. С. 347.
ного. Например: «Умру ль я просто так не видевши того? / Я умираю здесь безвинно для кого» (Сум. СС I 707); ср. также: «Владимир, ходив на болгар и хорватов и с победами возвращаясь, ус-лышал»12; но: «Некогда Олав, ходя по городу, увидел грабителя и злодея своего Клеркона» (Лом. АСС VI 256).
Часто в деепричастных оборотах с формами на -в, -вши содержатся и специальные временные указатели (прежде, целый день, год и под.), ограничивающие второстепенное действие определенным пределом: «Не можешь ли еще терпеть, терпевши год?» (Трд. Соч. I 585); «.для меня сие, есть плыть по Москве реке мурчугами, и целый день плыв, пристать другим боком судна к томуж попелищу» (Трд. Соч. III 241-242); «Долго так стояв, . солдаты с неудовольствием стали жаловаться на полководцев» (Лом. АСС VI 193); «.христианскою кончиною к богу преселил-ся июля в 15 день, жив лет 73, государствовав в идолослужении 8, в христианстве 27» (Лом. АСС VI 275).
Однако возможности такой дифференциации разноаффиксных форм к середине XVIII в. были, по-видимому, исчерпаны, так как завершенность действия гораздо отчетливее выражалась префиксальными производными СВ от соответствующих глаголов. Вместе с тем устранение синонимии такого типа соответствовало общей тенденции развития деепричастных форм, в рамках которой все яснее проявлялась закрепленность соотношения ‘вид — форма’: совершенному виду основы соответствовала бывшая причастная форма прошедшего времени, несовершенному — форма настоящего времени.
Тождественность форм НВ с суффиксами -а и -в иллюстрируют следующие примеры: «И слыша, что они .. вовсе Орду его разоряют, поспешно для ея избавления возвратился» (Лом. АСС VI 320) и: «Роман, сие слышав послал к Игорю с дарами и с прошением» (Лом. аСс VI 227).
Таким образом, для деепричастий НВ в первой половине XVIII века также было характерно стремление к выработке единой нормы в процессе выбора из целого ряда синонимичных образований. Сохранение синонимии могло поддерживаться разными причинами: фонетическими, семантическими, стилистическими и др.
Итак, грамматическая синонимия деепричастных форм продолжает развиваться и в первой половине XVIII века, причем отношения между синонимичными образованиями складываются по-разному в зависимости от вида производящего глагола:
1. Для СВ можно говорить о формально-грамматической обусловленности выбора того или иного аффикса при отсутствии
12 Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. VI. М.-Л., 1952.
С. 271 (Далее — Лом. АСС с указанием тома и страницы).
стилистических и семантических различий между разными формами.
2. Деепричастия НВ отличаются значительным разнообразием. При этом иногда прослеживаются следы былых отношений, связанные с генезисом тех или иных форм. Это проявляется в семан-тико-грамматической противопоставленности синонимичных образований (завершенность второстепенного действия — его одновременность с основным), в стилистической дифференциации форм (с суффиксами -учи — -ущи). В ряде случаев сохранение синонимов поддерживается фонетическими, аналогическими и другими причинами. Однако перечисленные отношения носят нерегулярный характер, что позволяет рассматривать их как затухающие.
3. В образовании и употреблении деепричастий в первой половине XVIII века наблюдаются и индивидуально-авторские особенности.
Литература
Ломоносов М. В. Избранные произведения. Л., 1986.
Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. VI. М.-Л., 1952. Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения. М., 1951.
Сумароков А . П. Полное собрание всех сочинений в стихах и прозе. Т. ^. М., 1787.
Татищев В. Н. Избранные произведения. Л., 1979.
[Тредиаковский В. А".] Сочинения Тредьяковского. СПб, 1849.
L. Abdulkhakova. Some remarks on adverbial participle forms in the Russian language of the first half of the XVIIIth century
The paper contains the study of grammatical synonymy of the adverbial participle forms in the language of the first half of the XVIIIth century. The conclusion is made that the relations of synonyms are different depending on the aspect of the basic verb.
