CC BY
301
ПРАВО
УДК 340(09)
СИСТЕМА МЕСТНЫХ ОРГАНОВ ПОЛИТИЧЕСКОГО СЫСКА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В НАЧАЛЕ XX в.
© С.Ю. Плужников
В статье дан анализ правового положения центральных и местных органов политического сыска, рассмотрен ход реформирования системы местных органов политического сыска на рубеже Х1Х-ХХ вв., изменение содержания их деятельности. Выявлены место и роль в системе местных органов политического сыска губернских жандармских управлений, жандармских управлений железных дорог, охранных отделений и районных охранных отделений.
Ключевые слова: политический сыск, правоохранительная система, охранное отделение, губернское жандармское управление, оперативно-розыскная деятельность.
Каждому этапу исторического развития России, характеризовавшемуся специфическим укладом социально-экономического развития страны, а также состоянием революционного движения, была присуща специфическая система органов политического сыска. На рубеже Х1Х-ХХ вв., по мере усложнения и совершенствования деятельности революционных организаций произошла очередная реорганизация органов политического сыска, нацеленная на децентрализацию органов сыска на местах.
К началу ХХ в. в Российской империи сложилась развитая система органов политического сыска. Управление ими было сосредоточено в Министерстве внутренних дел в руках министра и его товарища - «заведы-вающего» полицией, который иногда являлся также командиром Отдельного корпуса жандармов.
Высшим органом политической полиции Российской империи в последней четверти
XIX в. - начале XX в. являлся образованный 6 августа 1880 г. Департамент государственной полиции. Сферу компетенции этого органа составляли вопросы организации и совершенствования политического сыска, разработки и внедрения системы мер, нацеленных на сохранение существующего государственного и общественного строя. Ключевой функцией Департамента полиции было предупреждение и пресечение политических
преступлений, охрана общественной безопасности и порядка.
За все время существования Департамента полиции его структура неоднократно подвергалась изменениям. Первоначально Департамент полиции был создан в составе трех подразделений, именуемых делопроиз-водствами, к 1917 г. он насчитывал уже девять делопроизводств и Особый отдел. Мотивом этих изменений было стремление превратить Департамент полиции в орган, оперативно реагирующий на политическую ситуацию в империи.
Важнейший управленческий орган политической полиции, отдельный корпус жандармов (ОКЖ), был подведомственен в служебном отношении Департаменту полиции, а в строевом - Военному министерству. Помимо функции политической полиции по борьбе с государственными преступлениями, Корпус жандармов выполнял отдельные технические операции секретного характера: перевозка секретной корреспонденции, охрана высших государственных сановников и т. п.
Департамент полиции и Корпус жандармов являлись двумя основными подразделениями политической полиции, тесно связанными между собой. Наличие в системе политической полиции двух центральных руководящих органов осложняло функционирование местных органов сыска. Кадровое и материальное обеспечение служащих органов
сыска во многом определялось Корпусом жандармов. Между тем деятельность органов политического сыска направлялась Департаментом полиции. Дополнительными рычагами воздействия являлись финансирование им агентурной работы местных жандармских органов, контроль за своевременным поступлением розыскной отчетности с мест.
В начале XX в. Министерством внутренних дел разрабатывались проекты полицейской реформы. Их составителями были член Совета министра внутренних дел В.Э. Фриш, министр внутренних дел П.А. Столыпин, товарищ министра внутренних дел А. А. Макаров. Они были нацелены на создание единой системы полицейских органов на губернском уровне.
Наиболее емко идея централизации полиции была выражена в проекте П.А. Столыпина. Централизация должна была усилить взаимодействие полицейских органов на губернском уровне, ликвидировать их разобщенность, двойственность их подчиненности, такие негативные факты, как «самостийность» губернских жандармских управлений, независимых от губернаторов, самостоятельность охранных отделений, независимых как от губернаторов, так и от жандармских управлений. Губернские жандармские управления подлежали упразднению. Предлагалось учредить губернские полицейские управления, подчинявшиеся губернаторам напрямую через их помощников по делам полиции. Планировалось также сведение правовых актов, регламентировавших деятельность полиции, в единый «Устав полицейский» [1], в котором с учетом изменений, произошедших в государственно-правовой сфере, определялись функции, права и обязанности полицейских органов, а также порядок и условия прохождения службы в них. В «Уставе полицейском» должны были быть учтены также особенности полицейской службы после принятия Свода основных государственных законов в редакции 1906 г. Чинам полиции предписывалось в случаях, когда обращенное к ним поручение о производстве дознания либо сообщении каких-либо сведений не было основано на точном требовании закона, не исполнять его.
В начале XX в. в Российской империи была сформирована система местных органов политического сыска. В систему мест-
ных органов политического сыска в начале XX в. входили 27 охранных отделений (ОО), 12 районных охранных отделений (РОО), 75 губернских жандармских управлений (ГЖУ), 29 жандармских управлений на железных дорогах (ЖПУ ж. д.) [2].
Базовым элементом в системе местных органов политического сыска являлись губернские жандармские управления (ГЖУ). Правовой статус ГЖУ был определен «Положением о Корпусе жандармов» 1867 г. и являлся уникальным. Как воинское подразделение ГЖУ финансировалось из бюджета Военного министерства, подчиняясь ему по военной и хозяйственной части. В административно-строевом и дисциплинарном отношениях ГЖУ подчинялось штабу Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ), создавалось как структурное подразделение ОКЖ. ОКЖ определял кадровые перестановки в ГЖУ. В области организации политического розыска ГЖУ подчинялось Департаменту полиции. Двойственность соподчинения осложняла управление ГЖУ: если Департамент полиции желал поощрить какого-либо жандармского сотрудника, он должен был согласовать свое намерение с ОКЖ.
Как часть государственной полиции ГЖУ входили в систему Министерства внутренних дел, однако были независимы от чиновников МВД на местах - губернаторов, отвечавших за безопасность и спокойствие в губерниях. Подобная двойственность осложняла взаимоотношения ГЖУ с местной администрацией .
Главным назначением жандармских управлений являлся политический розыск, производство дознаний по государственным преступлениям. «Положение о негласном полицейском надзоре» 1 марта 1882 г. возлагало на губернские жандармские управления функцию осуществления негласного полицейского надзора, трактуемого как мера предупреждения государственных преступлений. Между тем в надлежащих масштабах оперативно-розыскной деятельностью жандармские офицеры не занимались.
Для осуществления розыскной деятельности по государственным преступлениям в местностях империи, где замечалось усиленное развитие противоправительственного движения, были учреждены охранные отделения. Первые отделения по охранению порядка
и общественной безопасности возникли в С.-Петербурге (1866 г.), Москве (1881 г.), Варшаве (1800 г.). В провинциальной России охранные отделения, именуемые первоначально розыскными, возникли в 1902 г.
На основе анализа содержания нормативных актов, определявших правовой статус охранных отделений, установлено, что охранные отделения были призваны сосредоточить в своих руках все розыскное дело. При этом мерилом успешности их деятельности являлось не количество проведенных ими акций, а число предупрежденных преступлений. Формально, в строевом и хозяйственном отношении начальники ОО были подчинены начальнику ГЖУ, однако фактически, в служебном отношении, они подчинялись Департаменту полиции, выполняли его указания относительно организации розыска, а также отчитывались перед ним.
Взаимоотношения между начальниками ГЖУ, осуществлявшими дознание по делам о государственных преступлениях, и начальниками охранных отделений, руководившими оперативно-розыскной работой, были непростыми. Недовольство у руководителей ГЖУ вызывало и то обстоятельство, что, будучи, как правило, выше по званию, они подчинялись начальнику ОО, имевшему звание ниже, но руководившему политическим розыском в губернском городе.
Наиболее многочисленную структуру в составе Отдельного корпуса жандармов пореформенной России составляли жандармские полицейские управления на железных дорогах (ЖПУ ж. д.). Они были образованы на основании утвержденного 27 июля 1861 г. «Положения о полицейских управлениях С.-Петербургско-Варшавской и Московско-Нижегородской железных дорог».
Функции ЖПУ железных дорог подразделялись на общеполицейские, состоявшие в охране общественного порядка и борьбе с уголовной преступностью на пространстве, отчужденном под железные дороги, и специальные, заключавшиеся в борьбе с забастовками на железных дорогах, проверке паспортов на пограничных станциях, охране императорских поездов при их следовании и др. К выполнению функций политической полиции ЖПУ железных дорог начали привлекаться в годы Первой русской революции, когда железные дороги стали местом органи-
зации стачек и забастовок, активное участие в которых принимали служащие железных дорог. В ходе производства дознаний о преступных действиях политического характера, совершенных на железнодорожной магистрали, начальники ЖПУ ж. д. подчинялись начальникам местных ГЖУ.
В 1906 г. на основании «Положения о районных охранных отделениях» от 14 декабря 1906 г. стали функционировать районные охранные отделения, взявшие на себя функцию объединения всех действовавших в пределах района, охватывающего несколько губерний, органов политического сыска. РОО призваны были обеспечить слаженную работу охранных отделений и губернских жандармских отделений. РОО организовывались с тем расчетом, чтобы сфера их деятельности совпадала с районами действия партийных комитетов революционных организаций.
Начальники охранных отделений непосредственно подчинялись начальнику РОО, тогда как руководство жандармских управлений и жандармских полицейских управлений железных дорог в вопросах розыска должно было руководствоваться указаниями последнего.
Проявившийся в ходе организации ОО и РОО процесс децентрализации политической полиции сыграл позитивную роль в организации политического розыска на местах. В межреволюционный период начался обратный процесс постепенного свертывания разветвленной системы карательных органов, итогом которого явилась их централизация.
Сфера полномочий чинов Отдельного корпуса жандармов и общей полиции функционально строго разграничивались. Губернские жандармские управления и охранные отделения ставили целью осуществление политического розыска и дознаний по делам о государственных преступлениях. Общая полиция ведала вопросами уголовной преступности, занималась охраной внешнего порядка. Чины общей полиции обязывались выполнять поручения, даваемые им охранными отделениями и губернскими жандармскими управлениями: производство обысков, поддержание обвинения и сбор дополнительных сведений.
Проведенный анализ позволил нам выявить несколько ключевых этапов деятельно-
сти органов политического сыска. В первый период (1867-1871 гг.) чиновники ГЖУ ограничивались осуществлением наблюдения, в следствии не участвовали, поскольку это не было предусмотрено судебными уставами 1864 г.
Содержанием второго этапа (1871-1881 гг.) явился доступ жандармских управлений к предварительному следствию по политическим делам. В результате принятия 19 мая 1871 г. «Правил о порядке действия чинов Корпуса жандармов по исследованию преступлений» центр тяжести в деятельности жандармских управлений был смещен с наблюдения на розыск и производство дознаний по делам о государственных преступлениях. Дознание и сбор улик осуществлялись на основании ст. 1035 «Устава уголовного судопроизводства» под контролем прокурора судебной палаты. В инструкциях чинам Корпуса жандармов жандармское дознание по государственным преступлениям приравнивалось к предварительному следствию. Прокуратура сохранила свои права в области надзора за расследованием государственных преступлений.
С августа 1881 г. по 1917 г. местные органы политического сыска осуществляли дознание по делам о государственных преступлениях уже без участия прокуратуры. Начальники ГЖУ получили право без санкции прокурора и решения суда производить предварительное задержание на срок до двух недель любого лица по подозрению в совершении государственного преступления либо причастности к нему, проводить дознания, а также все необходимые следственные действия: обыски, аресты имущества. Обыск и арест были первичными мерами, в ходе которых добывались сведения, достаточные для обвинения в совершении (или покушении на совершение) государственного преступления. Широкое распространение получило формальное дознание, именуемое в жандармской практике «производством в порядке «Положения об охране». Оно включало в себя уведомление о возбуждении дознания, сбор сведений о личности обвиняемого, его объяснений по предмету падающего на него подозрения, протокол обыска, опрос свидетелей, уведомление об изменении меры пресечения или окончании дознания.
К началу XX в. деятельность губернских жандармских управлений по выявлению и пресечению государственных преступлений осуществлялась путем наблюдения - наружного, которое проводили агенты наружного наблюдения (филеры), а также внутреннего, посредством агентов внутреннего наблюдения. Помимо наблюдения ГЖУ проводили следственные действия, аресты и обыски в ходе следствия, дознания по делам о государственных преступлениях, составляли аналитические документы, выдавали справки о политической благонадежности. Недостатком работы жандармских управлений являлась слабая постановка розыскной работы, неразвитость внутренней агентуры.
С образованием в 1902 г. розыскных (охранных) отделений в губернских городах функции ОО и ГЖУ были разделены. На охранные отделения возлагалась обязанность осуществления оперативно-розыскных мероприятий («негласных расследований») по делам о государственных преступлениях; ГЖУ, главным образом, производили дознания по тем же преступлениям. В местах, где охранных отделений создано не было, функции политического розыска и дознания осуществляли ГЖУ.
В осуществлении своих функций местные органы политического сыска тесно соприкасались. Материалы негласного расследования и агентурной работы, осуществляемых охранными отделениями, служили основанием для начала дознавательных действий, проводимых ГЖУ.
Грамотно построенный розыск требовал применения широкого спектра форм и методов работы политической полиции. В ОО имелись дневники наружного и внутреннего наблюдения, листковый алфавит лиц и домов, проходящих по делу, фотографический архив, библиотека нелегальных изданий.
К началу XX в. органами политического сыска были выработаны и апробированы основные методы работы. Нами выделены два основных метода: первый, распространенный до революции 1905-1907 гг., состоял в фиксировании революционной организации, наблюдении за ней и аресте ее активистов после сбора разоблачительных материалов; второй, широко используемый в межреволю-ционный период 1907-1917 гг., состоял в перманентном давлении сотрудников сыска
на революционную организацию, перекрытии каналов ее связей с внешним миром, регулярных арестах активистов.
К источникам информационного обеспечения органов политического сыска причислены внутренняя агентура, агентура службы наружного наблюдения, перлюстрация. Рассмотрены акты Департамента полиции, Отдельного корпуса жандармов, других органов сыска оперативно-розыскного, инструктирующего и обзорно-аналитического содержания, регламентировавшие осуществление внутреннего и наружного наблюдения. Охарактеризованы требования, предъявляемые к агенту наружного наблюдения (филеру), к секретному сотруднику. На основании анализа документов, исходящих от органов политического сыска, воспоминаний лидеров сыска нами выявлены категории агентов («филер», «надзиратель», «секретный сотрудник», «вспомогательный сотрудник»,
«штучник», «осведомитель», «провокатор»), охарактеризованы их функции.
Выявлена штатная структура ГЖУ, в которую, согласно «Положению о Корпусе жандармов» 1867 г., входили начальник, помощник начальника, ведавший политическим сыском в масштабах одного или нескольких уездов, а также адъютант, переводчики и писари. В ГЖУ первого и второго разрядов обычно несли службу несколько офицеров резерва, осуществлявшие наиболее значимые по процессуальной технике дознания и расследования по делам о государственных преступлениях.
Для каждого ГЖУ и охранного отделения, в зависимости, в первую очередь, от статуса губернии, устанавливались свои штатные расписания. В начале XX в. штат ГЖУ колебался в пределах 20-40 человек. Максимальный штат сотрудников ГЖУ был установлен для столичных губерний: Московское ГЖУ насчитывало 91 человек.
Бытовой уклад жизни руководителей ГЖУ и охранных отделений был продиктован задачами строгой конспирации. К месторасположению помещений ГЖУ и охранных отделений предъявлялись следующие требования: близость к дому начальников; размещение в спокойном микрорайоне, дававшем возможность для осуществления конспирации; удобство месторасположения по отношению к губернским учреждениям и т. д.
Между тем в организации местных органов политического сыска имелись существенные «проблемные места». К ним причислены нехватка кадров, наиболее остро ощущавшаяся в период Первой русской революции, когда существовала потребность в проведении масштабных операций, подавлении массовых выступлений. Сотрудники ГЖУ были вынуждены прибегать к помощи дислоцировавшихся в губернии полицейских и воинских подразделений.
Вторая существенная проблема, стоявшая перед органами сыска, - материальное обеспечение их сотрудников. По мере усложнения задач ГЖУ и ОО оплата труда их кадрового состава не претерпела существенных изменений. Так, начальник Саратовского ГЖУ получал в 1905-1907 и 1917 гг. ежемесячно 100 руб. жалованья, 225 руб. столовых и 57 руб. квартирных денег [3]. Поставки обмундирования производились с задержками. Растущие расходы ГЖУ по наблюдательной и следственно-розыскной статьям, наряду с инфляцией, вели к тому, что выделяемые средства на их содержание зачастую не окупали даже приобретения канцелярских принадлежностей.
Третья проблема - высокая интенсивность труда сотрудников розыскных учреждений, особенно в годы Первой русской революции, когда продолжительность их рабочего дня составляла 11-12 часов.
Четвертое «болевое место» провинциальных органов сыска - слабая постановка делопроизводства, отсутствие квалифицированных кадров для его ведения. Так, в штате Тамбовского ГЖУ состояло в начале XX в. всего два писаря. Наблюдавшаяся в начале
XX в. активизация революционного движения порождала увеличение объемов переписки органов сыска, предъявляла высокие требования к качеству делопроизводства.
Пятая проблема местных органов политического сыска заключалась в недостаточном уровне их агентуры. Количественный и качественный состав агентуры ГЖУ и ОО дифференцировался в зависимости от района их деятельности, численности населения, качества жизни, количества промышленных предприятий, учебных заведений и др. Наиболее качественный кадровый состав был у ГЖУ и ОО двух столиц, а также крупных провинциальных губернских центров. В
большинстве губернских городов филерское наблюдение осуществлялось силами унтер-офицеров, военная выправка которых нередко выдавала их с поличным. Вольнонаемных агентов наружного наблюдения вплоть до 1910 г. имели единичные ГЖУ и ОО. Внутреннее наблюдение в ГЖУ осуществляли, преимущественно, вспомогательные агенты; секретных агентов были единицы.
С началом XX столетия в работе ГЖУ выявились заметные упущения. В целом ряде губерний они не сумели предотвратить революционные беспорядки, поставить на должный уровень оперативно-розыскную работу. Отдельные успешные мероприятия ГЖУ явились следствием их контактов с головными органами политического сыска, с розыскными органами Москвы и Петербурга, которые снабжали их информацией о готовящихся террористических актах и беспорядках.
Появление у ГЖУ в 1902-1903 гг. влиятельных конкурентов в лице розыскных (охранных) отделений внесло коррективы в прерогативы жандармских управлений, в районе действия которых охранные отделения были созданы. ГЖУ вынуждены были сосредоточиться преимущественно на производстве дознаний и предварительного следствия по политическим делам, сборе и анализе информации о внутриполитической обстановке в губернии. В губерниях России, где ГЖУ и после 1902 г. оставались единственными органами политического розыска, к сфере их ведения относился более широкий круг вопросов.
В первые годы XX в. положение ГЖУ чрезвычайно осложнилось в связи развитием новых форм и направлений революционной деятельности (забастовки рабочих и служащих, студенческие и аграрные беспорядки, волнения в армии и на флоте, подготовка террористических актов революционными организациями и др.). Не придавал уверенности полицейским учреждениям и изменчивый политический курс правительства, колебавшийся между уступками оппозиционному движению и принятием жестких непопулярных мер борьбы с ним.
Руководители местных органов сыска объясняли сложность своей работы рядом обстоятельств: ослабление административной власти по причине непрерывных террористических ударов по ней, несовершенство
розыскного аппарата в провинциальных городах, стремление разбитой в столице революции «отыграться» на провинции, направлявшей туда своих деятелей для осуществления противоправительственных акций.
Существенно возрос объем переписки, которые вели ГЖУ. Как позволяют судить материалы Государственного архива Тамбовской области, если в 1890-е гг. Тамбовское ГЖУ заводило, как правило, два журнала с входящими и исходящими документами в год, а в 1900 г. их было четыре, то к 1910 г. их стало десять. 1905-1906 гг. характеризовались также высокой активностью следственной части Тамбовского ГЖУ, по ведомству которой было заведено в 1905 г. 242, а в
1906 г. 264 дела. С 1907 г. количество дел, связанных с ведением следственных мероприятий, стало сокращаться: в 1907 г. - 140, а в 1908 г. - 46. Начиная с 1906 г. в ТГЖУ заводятся дела по политическим партиям. В 1909 г. было заведено наибольшее в практике ТГЖУ количество дел (31 дело) о политической благонадежности.
Характеризуя источники получения органами политического сыска информации, отметим, что наружное наблюдение в рассматриваемый период утрачивало свое самостоятельное значение, применялось как вспомогательное средство. Широко использовался такой канал информации, как перлюстрация. Между тем наружное наблюдение велось в провинциальных ГЖУ гораздо эффективнее, нежели внутреннее, которое осуществляли секретные и вспомогательные агенты.
Для ГЖУ 3-го разряда была характерна постоянная текучка агентов, вызванная их нехваткой, сложностью проникновения в революционные организации в провинции, где их члены знали друг друга в лицо. Определенных успехов в деле приобретения внутренней агентуры ГЖУ провинциальной России достигли к середине 1906 - началу
1907 гг., благодаря чему им удалось раскрыть большинство ячеек революционных партий, дислоцировавшихся в данных губерниях.
С началом Первой русской революции основной акцент в работе ГЖУ делался на борьбе с массовыми рабочими и крестьянскими выступлениями, с забастовками на железных дорогах, с нелегальными партиями. Оха-
рактеризованы действия ГЖУ по подавлению волнений, возникавших на фабриках и заводах, в деревнях, на железных дорогах.
Жандармы оперативно реагировали на поступавшую информацию о лицах, печатавших революционные прокламации и листовки, готовивших взрывные смеси и снаряды. Они устраивали обыски на квартирах, задерживали злоумышленников с поличным. Тамбовским ГЖУ в 1905 г. было заведено более 90 дел о подпольных типографиях и распространении нелегальных изданий.
Наибольшее внимание уделялось социал-демократическим организациям, активно заявлявшим о себе в промышленных центрах России, а также Партии социалистов-рево-люционеров, осуществлявшей террористические акции против представителей власти и экспроприации.
Объектом внимания ГЖУ являлись также общественные организации неполитического плана (просветительские, научные, сельскохозяйственные и др.), видную роль в руководящих органах которых играли деятели Партии народной свободы.
Начавшийся накануне Первой мировой войны новый общественный подъем породил активизацию деятельности ГЖУ.
Создание охранных отделений, основной обязанностью которых было заведование политическим розыском, сильно поколебало принцип жандармской исключительности. Ранее начальники ГЖУ не подчинялись никому, кроме штаба и командира Корпуса жандармов. С образованием охранных отделений без их согласия и указаний жандармы не имели права производить обыски и аресты. Следственные действия производились ГЖУ также при участии и по указаниям начальника охранного отделения. ГЖУ были обязаны допускать начальников охранных отделений к своей документации, информировать их о лицах, предлагавших агентурные услуги.
Отсутствие реального взаимопонимания между вновь возникшими охранными отделениями, губернскими жандармскими управлениями и общей полицией препятствовало эффективному осуществлению розыскной работы.
В условиях роста революционного движения руководители охранных отделений уделяли первостепенное внимание секретной
агентуре, ее формированию, профессионализации и внедрению в революционные организации. Ярославское охранное отделение, к примеру, имело в 1908 г. секретных сотрудников во всех революционных организациях Ярославской губернии. Самая деятельная агентура была у охранных отделений столичных городов.
Наиболее активно агентура охранных отделений работала в начале XX в. в революционных партиях, ставивших целью изменение существующего государственного строя посредством социальной революции. Предметом повышенного внимания являлись партия социалистов-революционеров и
РСДРП. Именно по их комитетам, группам и активистам были нанесены наиболее ощутимые удары, в результате которых последние были дезорганизованы.
Важную роль в разгроме революционных организаций и в координации деятельности розыскных органов на местах сыграли районные охранные отделения, образованные на основании «Положения об охранных отделениях» от 14 декабря 1906 г. Вместе с тем РОО выходили за рамки своих непосредственных задач, вмешиваясь в деятельность ГЖУ и местной полиции, что стало одной из причин их упразднения в 1914 г. Призванные быть инструкторами местных розыскных органов и всемерно способствовать правильной постановке политического розыска, они стремились стать их инспекторами.
С ликвидацией в 1913-1914 гг. ОО и РОО целостная система местных оперативно-розыскных органов, созданная в начале XX в. и продемонстрировавшая свою высокую эффективность, была разрушена. Перманентные реорганизации системы органов политического сыска свидетельствовали о кризисных явлениях, присущих системе государственного управления Российской империи.
К 1917 г. в органах сыска работало более 16 тыс. человек. Политическим сыском на местах занимались 69 губернских, территориальных, 3 областных, 4 городских, 30 уездных жандармских управления, 32 жандармских полицейских управления железных дорог с 321 отделением, 5 охранных отделений [4]. Общая численность чинов жандармского корпуса достигала на октябрь 1916 г. 14667 человек [5].
1. Устав полицейский // П.А. Столыпин: программа реформ: документы и материалы: в 2 т. М., 2003. Т. 2. С. 144.
2. Реент Ю.А. Общая и политическая полиция России (1900-1917 гг.). Рязань, 2001. С. 29.
3. Гладышева Е.Е. Политический сыск в России в начале XX века: 1902 год - февраль 1917 года (на материалах Саратовской губернии): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 2006.
4. Миролюбов А.А. Политический сыск России с 1914-1917 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1988. С. 11.
5. Перегудова З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). М., 2000. С. 116.
Поступила в редакцию 3.04.2009 г.
Pluzhnikov S.Yu. System of local bodies of political investigation of the Russian empire in the beginning XX century. In the article the analysis of a legal status of the central and local bodies of political investigation is given, the course of reforming of the system of local bodies of political investigation on a boundary XIX-XX centuries and changes of the maintenance of their activity is considered. The place and role in the system of local bodies of political investigation of provincial gendarme managements, gendarme managements of railways, security branches and regional security branches are revealed.
Key words: political investigation, law-enforcement system, security branch, provincial gendarme management, operatively-search activity.
УДК 342.7
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ МЕХАНИЗМА РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ДЕЙСТВИЯ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ © В.Г. Усачев
В статье впервые обоснована необходимость теоретического исследования механизма реализации принципа непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина в деятельности судов Российской Федерации. Выявлены особенности механизма, сформулировано его понятие. Обоснована необходимость дополнения теории реализации прав человека.
Ключевые слова: механизм, реализация, права, свободы, суд.
Вопросам реализации прав человека посвящено немало разного рода исследований монографического и диссертационного характера. В юридической литературе высказаны мнения относительно специфики реализации прав человека, которая проявляется как особый вид правореализации [1], как процесс и как его результат в виде духовных, материальных и иных благ [2], в непосредственной форме [3], непосредственной и правоприменительной формах [4], в формах обладания правом, пользования им и его восстановления в случае нарушения [5].
При анализе научной литературы в этой области обращает внимание следующая особенность: большинство современных исследователей рассматривают проблемы реализации прав человека через призму теории реализации нормы права, фиксирующей право или свободу. Например, И.В. Ростовщиков утверждает, что при исследовании тео-
рии реализации прав человека следует исходить из того, что такого рода реализация является частью общей проблемы реализации норм права [6].
Традиционны также исследования проблемы реализации прав человека и гражданина в виде модели поэтапного их осуществления в соответствии с нормативными предписаниями правоустанавливающего и процедурного характера. Эта модель дополняется внешними воздействующими факторами экономического, политического, идеологического характера. Совокупность этих явлений, условий и факторов (юридические процедуры, разного рода юридические факторы; формы, способы, условия и гарантии осуществления конституционных норм; социальные факторы - экономика, политика, факторы духовного порядка) и рассматривается как механизм реализации прав человека [7].
