CC BY
326
УДК 93(09); 62(09)
СИСТЕМА ИСТОЧНИКОВ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ1
© И.Г. Пирожкова
Статья охватывает изложение системы законодательных форм, лежавших в основе градостроительного нормирования Российской империи, и анализ ее элементов. Приведенная система правовых источников базируется на современных иерархических принципах. Правовой анализ полностью основывается на историческом нормативном материале и архивных документах.
Ключевые слова: Строительный устав; сборник образцовых фасадов; правовые основы градостроительства; планы городов; императорский указ.
Кодификация российского права - важнейший этап его развития, который в целом завершился в первой трети XIX в. Рубежной датой в процессе формирования российского строительного законодательства стал 1832 г., когда был опубликован первый Строительный устав, открывший в нем целую эпоху. Однако этот важнейший нормативно-правовой акт не исчерпывал правовую базу градостроительной деятельности. Нормативной основой градостроительства в Российской империи служила совокупность разнообразных по происхождению и видам правовых документов, исследование которых с точки зрения их юридической техники, процедуры создания, правовых свойств практически не велось. Целью настоящей работы является реконструкция и систематизация самой значительной части нормативно-правовой базы строительного дела - законодательных источников. Наряду с ними регулирующим основанием градостроительства, особенно его частного компонента, являлось исторически сложившееся обычное право, чье влияние на обывательское строительство достаточно подробно рассматривалось историками архитектуры.
Комплекс разнородных нормативных источников в сфере строительства выявлен в результате проведенного контент-анализа Общего хронологического указателя к полному собранию законов с 1649 по 1825 гг. и Полного собрания законов Российской империи (ПСЗРИ) (первое собрание, издание 1830-1832 гг.). Историко-правовыми источниками в ходе изучения строительного законодательства докодификационного периода
1 Статья подготовлена при поддержке РГНФ. Проект 09-01-70106 а/ц.
стали законодательные акты, помещенные в ПСЗРИ (первое и второе собрание), в различные сборники императорских указов [1-3]. Всего выявлено 277 правовых акта - именные императорские указы, высочайшие резолюции, конфирмованные донесения, доклады; распоряжения Сената, резолюции Кабинета министров.
Источники нормативного регулирования строительства были систематизированы на основе сложившейся современной иерархии нормативно-правовых актов. Первые четыре позиции в представленном ниже списке это то, что можно именовать термином «закон», следующие пункты попадают в современное понятие «подзаконный акт», хотя следует признать большую условность применения современной правовой терминологии к историческим нормотворческим реалиям. Нечеткость правовой формы, особенно в XVIII в., признается многими историками и теоретиками права и стала «общим местом» в характеристике правовой системы императорской России. Таким образом, реконструированная система источников строительного законодательства выглядела следующим образом.
1. Строительный устав Российской империи, включенный в 12 том Свода законов Российской империи и являющийся второй книгой четвертой части «Свода уставов государственного благоустройства». Всего за время действия Устава выходило четыре его редакции (1832, 1842, 1857, 1900 гг.). В разное время нормы, регулирующие градостроительство, также были разбросаны в Пожарном и Врачебном уставах, что делает их равными Строительному уставу в рамках предложенной иерархии.
В основе создания устава лежат следующие концептуальные основания и прин-
ципы: исключение всех норм, вышедших из употребления; снятие повторений; при сходстве указов использование более позднего; сохранение сути нормы при ее извлечении из ранее существовавшего текста закона. При этом под каждой статьей устава перечислены указы и постановления, из которых она составлена; под статьями также приводится число и год, когда соответствующий закон утвержден, после чего в скобках следует номер закона.
Структура устава подчинена общим принципам построения всего Свода законов (введен даже общий отсчет статей), и в то же время ее старые и новые положения во многом противоречиво сосуществуют друг с другом. Очевидно, что Строительный устав страдает рядом недостатков, в частности: вошедшие в состав его статей узаконения сведены без глубинной внутренней переработки, хотя нередко они относятся к разным эпохам и вызваны различными обстоятельствами; в самом уставе преобладают частные определения, а не общие начала, в основу их часто положен архаичный принцип бытовой ассоциативности; нет должного единства структуры и масштаба построения, что объясняется тем, что статьи представляют собой преимущественно воспроизведения указов, написанных по конкретным случаям. Наконец, в уставе отсутствует строгая система в распределении материала. Относящиеся к одному предмету статьи помещены иногда в различных частях, в то же время некоторым правилам общего значения отведено случайное место в разделах и главах, рассматривающих круг узкоспециальных предметов.
2. Императорские указы, являвшиеся формой прямого волеизъявления монарха. Начиная со второй трети XIX в. эти акты, датированные более ранним периодом и не потерявшие силу, подлежали инкорпорированию в Строительный устав. После 1832 г. как отдельно действующие данные источники права не встречаются, хронологически, таким образом, исторический пик применения данной правовой формы приходится на
XVIII в. Императорское законодательство охватывало самые разнообразные общественные отношения, многочисленно и, по сравнению с другими видами законодательных актов, слабо изучено, в связи с этим требует более подробной характеристики.
В первой трети XVIII в. наиболее интенсивно нормировалась противопожарная составляющая городского строительства, применение образцовых фасадов и выполнение обязательств по застройке столицы обывате-лями-горожанами. Одной из характеристик строительного законодательства первой четверти XVIII в. является создание его «на ходу». Однако некоторые нормы, заложенные им, оставались действительными не только на протяжении XVIII в., но и позже в ходе кодификации. Нормативная база строительства складывалась не по плану, а стихийно, по мере надобности. Одна норма вытекала из другой, что свидетельствует о незрелости законотворческой деятельности, в области строительства в частности, и может объясняться слишком большим объемом законодательной деятельности этого периода, бурной строительной практикой, инициированной самим государством.
Наиболее ярким примером такой квалификации является широко известный указ 1714 г. Во имя строительства Петербурга Петр I пожертвовал возможным каменным строительством во всем государстве и ввел запрет на каменное строительство «под разорением имения и ссылкой» везде, кроме столицы. В указе такая радикальная мера мотивировалась тем, что «понеже здесь [в Петербурге] каменное строение зело медленно строиться» и вводилась до тех пор, пока «здесь удовольствуются строением» [4]. Это не могло не сказаться на темпах подрядной и иной предпринимательской деятельности в сфере градостроительной практики. Так, если, например, в 1701 г. по записям в подрядных книгах в палате крепостных дел в Москве зафиксировано 150 договоров подряда, в 1702 г. - 200, в 1704 г. - 135, то в 1714, 1715 гг. их были единицы, к 1718 г. их становится в пределах двух десятков в год [5].
Надо заметить, что фактически некоторые последующие указы, особенно касающиеся Москвы, формально противоречили указу № 2848 от 1714 г., и эта противоречивость - одно из свойств правового нормирования того времени. Серией указов в Москве, в отдельных ее районах (Кремле, Китай-городе) предписывалось возводить каменное строение [6, 7]. Однако указом 1728 г. от 10 апреля «О позволении в Москве строить каменные и деревянные строения, не требуя от полиции
разрешения, о возвращении владельцам взятых у них в казну дворовых мест за постройку каменных домов, и об отводе для постоя квартир токмо унтер-офицерам и рядовым» разрешалось в «Кремле, Китае, Белом, Земляном, за Земляным городом», на пустых дворах, «пусть строят как захотят» - деревянные или каменные, и «чтоб никому в том тягости и разорения, как до нынешних времен, не было» [8]. Запрет на каменное строительство также снимался указом от 3 февраля 1729 г. [9]. В нем говорилось, что «ныне в художниках [мастеровых] остановки не имеется», и поэтому в Москве «каменные домы» обывателям строить разрешается. В тексте указа речь идет только о Москве, однако волю Сената предписывалось передать «в губернии», из этого можно сделать вывод, что гипотеза данной нормы направлена также и на провинциальных застройщиков. Окончательно и четко разрешение было сформулировано только в резолюции на сообщение Сената от 28 марта 1741 г. [10]. Полиция просит Сенат не возобновлять запрет. Сенат рассуждает, что указ 1714 г. не нужен, т. к. «промышленники много материала [кирпича] сделать не могут... мастера в Петербурге живут праздно».
Выдающийся (по крайней мере, нетипичный) документ не только для первой четверти XVIII в., но и для времени действия первой редакции Строительного устава, родился в конце царствования Петра I. Общий ущерб, который наносили пожары, был столь велик, что в 1722 г. был принят именной, объявленный из Сената указ «О строении крестьянских дворов по установленному чертежу» [11]. В качестве приложения к закону был выпущен проект «образцовой» т. н. гнездовой планировки населенных пунктов в сельской местности. Основанием для соответствующей характеристики этого указа служит, во-первых, его направленность не на Петербург и Москву, во-вторых, предметом его регулирования являлись не города, а, впервые в отечественном законодательстве, сельское, более того, крестьянское строительство, в-третьих, мотивом к его изданию послужило не какое-то единичное событие (в данном случае, конкретный пожар), а вся совокупность «неустройства и неудобства» сельского строительства, в-четвертых, в его тексте содержится редкая для петровских
указов (даже в качестве правовой формулы) не государственная, а частная мотивация «того ради милосердуя о подданных своих». При этом прилагались чертежи и планы образцовой застройки для погорелых деревень. Указ был адресован в соответствии с реалиями того времени не самим застройщикам -крестьянам, а их владельцам - помещикам и местным властям.
Перечисленные нормы были полностью повторены указами № 8750 от 1743 г. и № 10162 от 1753 г. с теми же чертежами, присовокупившими наказ смотреть за его исполнением воеводам, помещикам, старостам, управителям. Однако с точки зрения технологии создания они интересны не своим содержанием (оно дублировало предыдущий акт), а стилистикой. Анализируемые законодательные акты были написаны с оттенком скорее пожелания, а не жесткого требования благоустройства, что может объясняться и действительным безразличием к проблеме сельского строительства, которая не рассматривалась в качестве государственной, а считалась частным делом помещиков и самих крестьян, и пониманием правительством бессилия и тщетности усилий в данной области. Таким образом, на протяжении всего XVIII в. сельское строительство регулировалось всего тремя указами, весьма ограниченными по своей сути и практически не выполнявшимися.
Во второй половине XVIII в. особенно значительный след в истории правового нормирования градостроительства оставили указы Екатерины II, касающиеся перепланировки губернских городов и составления для них официальных планов. Правовая работа велась чрезвычайно интенсивно, об этом свидетельствует количество утвержденных планов городов, опубликованных в приложении к первому собранию законов Российской империи. При этом приложение, изданное только в 1839 г., т. е. спустя 40-60 лет после составления многих планов, не является исчерпывающим. Из 416 планов в начальные годы (1766-1774) были утверждены 16; после административной реформы (1776-1788 гг.) -287; в последние годы работы Комиссии по перепланировке российских городов (17921794) - 3. В отдельные годы ее работы количество планов было исключительно велико. Так, в 1778 г. было утверждено 44 плана, в
1780 г. - 33, в 1784 г. - 70, в 1786 г. - 30 планов [12]. Таким образом, кампания по созданию планов городов была фактически первой общероссийской правовой реформой в области градостроительства. В связи с этим ее законодательное обеспечение - указы, сами планы, переписка, отчеты по поводу их создания - было очень четко отработано, форма указов была стандартной, их текст весьма коротким, в отличие от остальных законодательных актов в этой сфере.
Суммируя описанные особенности императорских указов, следует отметить, что законодательно-нормативную базу первой четверти XVIII в. отличало стремление к всеохватности и разноуровневость: объектами регулирования одновременно становились разновесомые аспекты строительного дела. Характеристику правового нормирования градостроительством дополняла узкая «географическая направленность»: действие большинства правовых норм в пространстве было ограничено Санкт-Петербургом, к тому же действие указов в отношении других российских территорий было нацелено на решение финансовых и организационных вопросов строительства столицы. Обилие созданных в изучаемое время правовых актов объясняется стремлением государства охватить нормированием и контролировать все сферы государственной и общественной жизни, в т. ч. в границах градостроительства.
Типичными формами императорского законодательства в области градостроительства были: именные указы регламентирующего характера (об учреждении новых должностей, статусе и обязанностях, деятельности контролирующих лиц); именные указы с решениями для конкретных государственных органов (Сената, Синода, приказов); документы высших и центральных государственных учреждений (доклады, доношения, записки) с высочайшими резолюциями и одобрениями. Правовые акты в целом отличались нечеткой структурой (наиболее структурированы последние из названных), полными ссылками на уже имеющиеся указы (до буквального повторения их текста). Нормы, зафиксированные в них, не всегда содержали полные гипотезу (не указывается ограничения, к кому обращен документ) и санкции (характерны общие формулировки). По своему характеру правовые нормы носили, как
правило, обязывающий и запрещающий характер.
Особое внимание на разных этапах изучаемого времени законодатель уделял определенной группе проблем, реализации одного из направлений градостроительной политики:
- в 1730-1750-е гг. - большое количество противопожарных актов повторного характера;
- в 1760-1790-е гг. - обширные мероприятия по перепланировке старых российских городов на основах регулярности;
- в 1800-1820-е гг. - увеличение роли «образцовых» фасадов для строительства как нормативного источника, оптимизация их состава и качества; активизация контроля за градостроительной деятельностью местных властей, введение архитектурной службы на губернском уровне; унификация делопроизводства по строительству.
3. Высочайше конфирмованные акты, составителями которых являлись разные органы власти, действующие в разные периоды управления градостроительными делами (наибольшее количество таких законодательных актов продуцировалось Сенатом, Комиссией о строении Санкт-Петербурга и Москвы, МВД и др.).
По своему происхождению к этой же группе источников относятся высочайше конфирмованные планы городов, которые, однако, сильно отличаются от прочих документов: во-первых, графической формой
представления (что роднит их с «образцовыми» фасадами - источниками, нормирующими внешний облик строений, архитектурную составляющую градостроительства), во-вторых, гипотезой формируемой ими правовой нормы, т. к. они обращены не к непосредственным застройщикам, а к административным органам власти.
4. «Образцовые» фасады, составленные для разнообразных строений - графические источники, представляющие собой альбомы чертежей и рисунков фасадов зданий. Это, фактически, первые источники правового нормирования градостроительства, сохранившиеся сведения о которых позволяют сделать выводы об их публичности, доступности обывателям - непосредственным застройщикам. Образцы представляли собой довольно
внушительные, дорогостоящие издания, рассылаемые по губерниям за плату [13].
Начало составлению первых типовых проектов было положено в Петровскую эпоху при строительстве Санкт-Петербурга. Впервые городским обывателям предписывалось выбирать проекты жилых домов в соответствии с их «разрядом»: создавались дома «для подлых», «для именитых» горожан, образцовые мазанки и др. В конце XVIII в. типовые проекты внедрялись архитекторами А.В. Квасовым в Твери, М.Ф. Казаковым и В.И. Баженовым в Москве.
Наибольшее развитие образцовые проекты получили в первой трети XIX в. В этот период они стали наиболее разнообразными, унифицированными и обязательными, что зафиксировано в Строительном уставе (ст. 559, 561, 724, редакция 1832 г.). В разные годы выходили разные по исполнению, художественной ценности и популярности серии фасадов домов, ворот, оград, заборов и т. д. Последняя серия была выпущена в 1855-1856 гг. В ней впервые были предложены фасады специально для уездных городов.
Особенностью правового нормирования архитектурно-художественных элементов
градостроительства было то, что выпуск новых серий «образцовых» (или «нормальных», по терминологии того времени) проектов не отменял нормативную ценность предыдущих сборников. Обывателям можно было пользоваться всеми сериями. Требование Строительного устава соответствовать предложенным образцам не исключало права застройщика предлагать для строительства другие фасады, однако утверждали их местные власти на свой страх и риск. С 1848 г. «все вообще планы, фасады, чертежи... по части строительной, предоставляемые в цензуру для пропуска в печать, предварительно рассматриваются в Главном Управлении путей сообщения и публичных зданий и печатаются с его дозволения». Данной нормой законодатель пытался «отсечь» многочисленные пособия в помощь застройщикам, составленные частными лицами (это положение было введено в редакции Строительного устава 1857 г. ст. 313).
В 1858 г. обязательность применения образцовых фасадов была отменена, государство с этого времени устранилось от прямой регламентации архитектурного качества ча-
стных и общественных строений, и с этого момента «нормальные» чертежи сами стали играть роль вспомогательных пособий для частных застройщиков.
5. Документация административного характера в конце XVIII - начале XX в. фигурировала в качестве нормативного источника на местном, локальном уровне, имела разнообразный характер, содержание, цели и формы (инструкции, циркуляры, отчеты, распоряжения, резолюции). Основную массу составляли распоряжения губернаторов и надзорных по строительным делам органов губернского масштаба. По форме это административные распоряжения губернаторов, губернских архитекторов и, позже, инженеров; разрешительные или запретительные резолюции на ходатайствах застройщиков, строительных проектах; описательные, регистрационные документы для административных и налоговых нужд и др.
Пределы компетенции местной администрации определялись соответствующими главами Строительного устава [14]. В частности, в редакциях 1832-1842 гг. губернаторы и генерал-губернаторы, наряду с техническими специалистами, имевшимися на местах, являлись одним из основных звеньев регулирования градостроительства. На них было возложено руководство гражданской строительной частью, они имели массу конкретных обязанностей, в т. ч. и такую, как личный осмотр казенных зданий после ремонта или строительства и присутствие на торгах на подряды, с 1830 г. губернатор также мог утверждать подряды на постройки до 25 тыс. руб. На заключение контрактов на постройки из городских доходов свыше 10 тыс. руб. должны были испросить разрешение Сената (исключение было сделано только для Москвы) (эти нормы зафиксированы ст. 510, 518, 588 Строительного устава редакции 1842 г.).
В редакциях устава 1857 г. и 1900 г. такой персонификации власти в отношении городского строительства уже нет, однако остались общие формулировки, сохраняющие суть управления строительным делом на местах. Статья 23 устава 1857 г. гласит, что «губернские строительные и дорожные комиссии не могут собираться иначе как под председательством начальников губернии»,
ст. 35-37 подчеркивают решающий голос председателя в спорных делах.
Уставом 1900 г. «заведование строительной частью в губерниях и областях возлагается на губернское (областное) правление, по строительному отделению» (ст. 6). Председательство губернатора в строительном отделении уже совершенно невозможно из-за увеличения потока рассматриваемых дел, из-за усложнения специфики деятельности техников, архитекторов и т. д. Это требование снимается в 1860-е гг. и зафиксировано уставом 1900 г.
Сколь не велики были обязанности губернаторов по отношению «к охранению» и регулированию строительства, однако они не включали в себя ни малейших законотворческих и даже распорядительных инициатив, которые могли пройти мимо одобрения вышестоящего начальства, мимо контроля государства. Это было зафиксировано в ст. 513, 515, 562, 563, 574, 580 Строительного устава 1842 г. и в ст. 124 редакции 1857 г.
6. К последней трети XIX - началу XX вв. относятся акты нормативного творчества местных органов самоуправления, появившихся (земские органы самоуправления) и реорганизованных (Городские Думы) в результате реформы. Пределы компетенции этих органов и, соответственно, пределы действия выработанных ими правовых норм определялись законодательно: Строитель-
ным уставом, в котором с 1857 г. появилась норма о найме городских архитекторов (ст. 16, 17, редакция 1857 г.), а также нормы о разрешенных суммах смет строительства, финансируемого муниципалитетами, а также Положением о губернских и уездных земских учреждениях 1864 г. и Городовым положением 1870 и 1892 гг.
Таким образом, строительное законодательство Российской империи начало складываться в условиях бурного развития страны, вызванного петровскими преобразованиями, в условиях модернизации и обновления социально-экономических реалий XVIII-XIX вв., в ходе глобального процесса систематизации российского права. Градостроительные нормы на протяжении изучаемого периода содержались в разнообразных источниках. Монаршее волеизъявление как общий источник права в монархических абсолютистских государствах, выраженное как
устно (и затем транслируемое, «объявляемое» через уполномоченных лиц и органы власти), так и письменно (именные указы по вопросам градостроительной политики и практики, высочайшие резолюции), составило основу комплекса источников. Хронологически более поздними являются специфические по форме (представленные графически) высочайше конфирмованные планы городов и образцовые фасады для строительства (вторая половина XVIII - первая половина
XIX в.). После завершения систематизации права в ряд источников включен Строительный устав.
1. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). Общий хронологический указатель. СПб., 1832. С. 145-651.
2. Указатель Российских законов, временных учреждений, суда и расправы. Ч. 9. 1771— 1774 гг. М., 1807. С. 3-41.
3. Указы его императорского Величества. СПб., 1821. С. 57.
4. Императорский указ № 2848 от 1714 г. //
ПСЗРИ. СПб., 1832. Т. 8. С. 241-242.
5. «Образцовые» проекты в жилой застройке
русских городов XVIII-XIX вв. / Иванов В.Н. [и др.]. М., 1961. С. 205.
6. Императорский указ № 3147 от 1718 г. // ПСЗРИ. СПб., 1832. Т. 8. С. 261.
7. Императорский указ № 3885 от 1722 г. // ПСЗРИ. СПб., 1832. Т. 8. С. 290.
8. Императорский указ № 5262 от 1728 г. // ПСЗРИ. СПб., 1832. Т. 8. С. 301.
9. Императорский указ № 5366 от 1729 г. //
ПСЗРИ. СПб., 1832. Т. 8. С. 321.
10. Высочайшая резолюция на сообщение Сената № 8357 от 1741 г. // ПСЗРИ. СПб., 1833. Т. 9. С. 145.
11. Императорский указ, объявленный из Сената № 4070 от 1722 г. // ПСЗРИ. СПб., 1832. Т. 8. С. 295.
12. ПСЗРИ. Книга чертежей и рисунков. Планы городов. СПб., 1839. С. 11-72.
13. ГАТО (Гос. арх. Тамбовской области). Ф. 4. Оп. 1. Ед. хр. 379. Ф. 16. Оп. 5. Ед. хр. 1. Л. 95.
14. Свод законов Российской империи. Т. XII. Уставы государственного благоустройства. Строительный устав. СПб., 1832. С. 73-131.
Поступила в редакцию 12.09.2009 г.
Pirozhkova I.G. System of sources of standard-legal regulation of town-planning of the Russian empire. Article covers a statement of system of the legislative forms underlying town-planning rationing of the Russian empire and
the analysis of its elements. The system of legal sources resulted by the author is based on modern hierarchical principles. The legal analysis is completely based on historical standard material and archival documents.
Key words: Building charter; collection of exemplary facades; legal bases of town-planning; plans of cities; imperial decree.
УДК 34
ВЛИЯНИЕ ПРОЦЕССОВ ГЛОБАЛИЗАЦИИ НА РАЗВИТИЕ ПРАВА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
© Т.С. Глазатова
Статья посвящена одной из наиболее дискуссионных тем, касающихся глобализационных процессов. Влияние глобализации на правовую сферу любого государства является одним из основных вопросов развития, функционирования права как внутригосударственного, так и международного. Ключевые слова: глобализация; право; международное право; право государства.
Реальностью конца XX столетия стала глобализация, которая в настоящее время представляет собой ведущую тенденцию мирового развития. Процессы глобализации в той или иной степени затрагивают как отдельных индивидов, так и народы, государства, цивилизации. Соответственно, глобализация становится с 90-х гг. прошлого века одной из самых модных и обсуждаемых тем в рамках различных общественных наук.
Вместе с тем, несмотря на довольно длительный период научного изучения данного феномена отечественными и зарубежными авторами, вопрос о самом понятии и содержании глобализации до сих пор остается весьма спорным и неопределенным. В научной литературе представлено много определений глобализации [1].
Для подобной неоднозначности в понимании глобализации имеются причины методологического и идеологического свойства. Исследователи затрагивают один или несколько аспектов: экономический, политический, культурный, т. н. глобальных проблем человечества (экологической, международной преступности), называются различные истоки, движущие силы, т. е. первичные, базисные факторы глобализации, в различных сочетаниях. Часть авторов считают процессы глобализации стихийными и неизбежными, другие - направленными, третьи предполагают сочетание обеих тенденций. Среди ученых у глобализации есть свои сторонники, считающие глобализацию явлением почти
исключительно позитивным, а также критики и скептики.
Однако воздействие глобализации на правовую сферу является в настоящее время дискуссионным, недостаточно разработанным и изученным явлением.
Противоречивое развитие права и государства в условиях глобализации требует объективного анализа, дальнейших комплексных исследований, прогнозирования тенденций и процессов как в мире, так и в суверенных государствах.
Наиболее наглядно процесс глобализации прослеживается на примере трансформации международного права, исследование которого и является целью настоящей статьи.
Несмотря на достаточную разработанность международного права и изученность международных отношений, остается ряд нерешенных вопросов, касающихся влияния процессов глобализации на развитие и функционирование права как различных государств между собой, так и отдельных их регионов.
В свое время известный французский ученый Рене Давид писал: «Мир стал един. Мы не можем отгородиться от людей, которые живут в других государствах, других частях земного шара. необходимо международное взаимодействие или, во всяком случае, простое сосуществование требует, чтобы мы открыли наши окна и посмотрели на зарубежное право» [2].
