CC BY
118
Педагогико-психологические и медико-биологические проблемы физической культуры и спорта, №2(27) 2013 _ISSN 2070 4 7
По результатам проведенного исследования определены четыре группы спортсменов, входящие в следующие типологические группы: сильные подвижные (сангвино-хол ерики, интроверты и интро-экстраверты), сильные инертные (флегмато-холерики), слабые инертные (меланхолики) и сильные и слабые инертные (сангвино-холерики). При проведении кардио-экспресс -диагностики «D&K-TEST» борцы экспериментальной группы разделились на три биоэнергетические группы. Так, к II группе относятся 5 спортсменов, к III группе - 5 спортсменов и к IV группе - 6 спортсменов.
В структуре распределения по биоэнергетическим группам по частоте встречаемости преобладают вторая и третья группы, примерно в равных соотношениях: 5 (37,5%) человек, соответственно, и к четвертой группе отнесены 6 человек (17,7%), первая и пятая группа не выявлены.
3. Реализация методики психологической подготовки борцов греко-римского стиля на основе учета типов темперамента, использование педагогических приемов, содержания и средств формирования состояния психической готовности в период соревнований, методов борьбы с перенапряжением обусловили повышение спортивного мастерства, улучшение психоэмоционального состояния, состояния психической готовности, физической подготовленности и результативности выступлений.
Литература
1. Алаторцев, В. А. Готовность спортсмена к соревнованиям : опыт психологического исследования / В. А. Алаторцев. - М. : Физкультура и спорт, 2009. - 31 с.
2. Бабушкин, Г. Д. Аутовоздействие и гетеровоздействиепри развитие самообладания у спортсменов / Г. Д. Бабушкин, В.Н. Смоленцева. - Саратов : СГПИ, 1996. - С. 149-151.
3. Кузьмин, М.А. Роль личностных свойств в адаптации спортсменов художественных видов спорта и единоборств/ М.А. Кузьмин // Ученые записки университета им. П.Ф. Лесгафта. - № 4 (86) -2012 . - С. 73-75.
Bibliography
1. Alatortsev, VA An athlete readiness to compete: the experience of psychological research / VA Alatortsev. -Moscow: Physical Culture and Sports, 2009. - 31 sec.
2. Babushkin, GD Autoinfluence and geteroinfluence and development of self-control of athletes / G. Babushkin, VN Smolentceva. - Saratov: SSPI, 1996. - S. 149-151.
3. Kuzmin, MA The role of personality traits in the adaptation of art sports athletes and arts / MA Kuzmin / / Proceedings of the University named after. PF Lesgaft. - № 4 (86) -2012. - S. 73-75.
Статья поступила в редакцию: 5.04.2013 г. УДК: 796.032
СИДНЕЙСКИЕ ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ: БОРЬБА ЗА НАСЛЕДИЯ -ПРЕОДОЛЕНИЕ КРАТКОВРЕМЕННЫХ РАЗОЧАРОВАНИЙ И ДОЛГОСРОЧНЫХ ДЕФИЦИТОВ
Зинаида Кузнецова - д.п.н. профессор, Россия Кристин Тухи - университет Гриффит, Австралия
SYDNEY OLYMPIC GAMES: THE FIGHT FOR THE LEGACY - OVERCOMING BRIEFLY FRUSTRATION AND LONG - TERM DEFICITS
Zinaida Kuznetsova - professor, Russia Kristin Tuhi - university Griffit, Australia
e-mail: kzm diss@mail. ru
Ключевые слова: Олимпийские Игры, Сидней, теория заинтересованных сторон, экономическое наследие, политическое наследие, социальное наследие, спортивное наследие.
Аннотация. Эта статья об использовании заинтересованными сторонами перспективы Олимпийских Игр 2000 года в Сиднее. Здесь рассматривается оценка экономических, социальных, экологических знаний, спортивного и политического наследия. Рассматривается элитный спорт высших достижений, который имел преимущества в ущерб спорту для всех. Обсуждается положительное наследие Олимпийских игр в Сиднее.
Key words: Olympic Games, Sydney, stakeholder theory, economic legacy political legacy, social legacy, sporting legacy.
Annotation. This article is about the use by interested parts perspectives of Olympic Games 2000 in Sydney. Here we consider the evaluation of the economic, social, environmental knowledge, sports and political legacy. elite sport, which had advantages at the expense of sport for all is considered. The positive legacy of the Olympic Games in Sydney is discussesd.
Предпосылка
Австралия является относительно небольшим игроком в мировой экономике, и хотя в действительности утверждает, что ее международный статус был расширен за счет оперативного успеха в 2000 году Летних Олимпийских игр, что стало более спорным - были ли долгосрочные выгоды для народа Сиднея и государства Нового Южного Уэльса (NSW), последний был основным страховщиком Игр 2000. Безусловно, большой успех оперативных аспектов Игр обосновывал заявления в Сиднее 2000 о том, что страна не может эффективно организовать мероприятие такого масштаба. [4] Однако с октября 2000 года многие политики, спортивные менеджеры и предприятия, незначительно связанные с этим событием, капитализировали на престижности Сиднейских игр, чтобы представить Австралии и самих себя не только как организаторов большого спортивного события, но и как туристический объект мирового класса, обладающий инновационной, способной, технологически передовой культурой, с сильной финансовой и экономической системами. [5] Например, Филип Найтлай из «Sydney Morning Herald» отметил:
«Проведение Игр являлось возможностью показать всему миру лицо новой Австралии - современной, процветающей, независимой, уверенной и, прежде всего, многокультурной страны, смотрящей в свое будущее. Австралия, сознательно или нет, использовала этот шанс». [6]
Сразу же после окончания Игр эйфория привела к некоторым амбициозным претензиям по поводу того, что были и игры на психике народа. Премьер- министр Австралии Джон Говард писал в «Австралийце» менее чем через месяц после окончания Игр, 25 октября 2000 года:
«Не думаю, что есть другая страна, которая может смотреть в будущее с таким оптимизмом или стоять перед такими огромными возможностями. Мы должны подтвердить нашу приверженность к обеспечению того, чтобы австралийский дух на дисплее во время Олимпийских игр не только поддерживался во время второго столетия нашей Федерации, но и продлевался, так, чтобы мы могли достичь нашего полного потенциала как нации»[7].
Имеет ли какое-либо спортивное событие потенциал, чтобы оставить такое прочное наследие, вопрос является спорным, особенно учитывая относительно позднее внимание Сиднея к планированию какого-либо наследия. [8] Таким образом, целесообразно изучить природу Сиднейского олимпийского наследия, и как восприятие его успеха или неуспеха изменилось в течение семи лет после проведения Игр. Чтобы добиться этого, заинтересованные стороны предоставят подходящую теоретическую основу, чтобы понять, почему нет универсального соглашения об успехе или провале Олимпийского наследия в Сиднее.
Теория заинтересованных сторон
По существу, заинтересованная сторона - это любая организация или лицо, которому есть чего добиваться или проигрывать за счет взаимоотношений и которое тем самым может влиять или может быть затронуто другими участниками. [9] Теория заинтересованной
стороны основана на предпосылке, что возможность достигать своих целей и, следовательно, выдержав определяется тем, как она приспосабливается и влияет на все изменения потребностей, целей, мотивов и мнений сторон, с которыми она взаимодействует внутренне и внешне . [10] Теория заинтересованных сторон основывается на двух предпосылках: во-первых, что заинтересованные стороны имеют законные интересы, и, во-вторых, что интересы всех заинтересованных сторон имеют ценность. [11]
Теория была применена в различных исследовательских контекстах.
[12] Применение теории заинтересованных сторон спортивными организациями показало, что зачастую существует сложная сеть заинтересованных сторон и смежная еще более запутанная сеть тех, чья связь более отдаленная.
[13] Олимпийские игры не являются исключением. Олимпийский организационный комитет имеет множество заинтересованных сторон и может быть прогрессивным, либо ограниченным по своей повестке дня. Множество заинтересованных сторон Сиднейских Олимпийских Игр представлено на рисунке 1.
Что является проблематичным для олимпийского наследия, так это то, что оргкомитет Олимпийских игр (ОКОИ) распадается в течение двух лет после завершения Игр. Многие заинтересованные стороны имеют более постоянные полномочия и, таким образом, больше возможностей влиять на долговременное общественное признание.
Это особенно уместно, поскольку заинтересованные организации могут также включать партии, с которыми организация не обязательно может хотеть сотрудничать, такие как группы, которые выступают против Олимпийских игр или, как в случае Олимпийского наследия Сиднея, его критики, не согласные с расходованием дополнительных средств на обеспечение продолжения наследия. Таким образом, необходимо рассмотреть вопрос о повестке дня для таких заинтересованных сторон.
Поскольку Р. Эдвард Фримен представил теорию заинтересованных сторон в 1984 году, некоторые критики предполагали, что его определение заинтересованной стороны является слишком широким и, что касается ее логического завершения, можно продлить ответственность организации в целом обществе. [14] Однако Т. Дональдсон и L.E. Престон отвергают эту критику, утверждая, что Фримен никогда не предполагал, что все заинтересованные стороны имеют равное значение. R.K. Митчелл, Б. Эгл и Д. Вуд предлагают, что заинтересованные стороны могут быть приоритетными на основе трех реляционных атрибутов: власти, легитимности и актуальности. Они считают, что власть заинтересованных субъектов относительна в том, что « она должна или может получить доступ к принудительным, утилитарным или нормативным средствам, чтобы навязать свою волю в отношениях.
Б. Меррилис, Д. Гетц и Д. Обрин использовали анализ заинтересованных сторон в случае изучения Игр Доброй воли в Брисбене в 2001 году. Они выдвинули теорию заинтересованных сторон «как соответствующий и, возможно, сильный метод создания межорганизационных связей, так и такую альтернативу, как сетевую теорию». [17] Хотя в обзоре теории заинтересованных сторон и спортивного менеджмента М. Фридман, М. Пэрэнт и Д. Мейсон утверждали, что она имеет «описательное и предписывающее значение» как для спорта, так и для спортивной практики управления. [18] Следовательно, она применима и к этому вкладу Олимпийскму наследию.
Использование заинтересованными сторонами данного подхода является актуальным в контексте наследия Игр в Сиднее, так как имеются разно - образные составляющие концепции олимпийского наследия с участием различных организаций с разными программами, ресурсной базой и философией. Чтобы лучше понять сложность этой составляющей, нами предоставлена краткая информация об общем наследии Игр в Сиднее до рассмотрения ее по составным частям в индивидуальном порядке.
Олимпийские Игры 2000 в Сиднее
Начиная с церемонии открытия и в течение 16 дней соревнований организаторы Сиднейских Игр, сиднейцы и даже многие австралийцы, не участвовавшие или ранее не
проявлявшие интерес к Олимпиаде и спорту в целом, упивались победой оперативного успеха, который впечатлил деятелей Международного олимпийского комитета (МОК), особенно озабоченных организацией предыдущих Игр в Атланте, также как и руководство NSW (Нового Южного Уэльса) (которое финансировало Игры), были поддержаны общим одобрением средств массовой информации во всем мире. Такой исход был особенно приятен для тех, кто непосредственно отвечал за организацию Игр, хотя в предшествовавшие годы было много недоброжелателей. [19]
Однако история более чем 16-дневного всплеска и самодовольства Сиднея в связи с олимпийскими достижениями была относительно недолгой, поскольку в первые годы после того, когда мера успеха Сиднейских Игр сосредоточилась больше на оценке его олимпийского наследия, чем на его эксплуатационных факторах, было еще меньше энтузиазма для всего, особенно в условиях недостаточного использования основных площадок, построенных в Сиднейском олимпийском парке (СОП). Почести в отношении Игр сократились до минимума. Хотя существовало несколько сравнений с Монреальскими Играми 1976 года, которые принесли экономический вред и годы государственного долга, государственные системы здравоохранения и образования были улучшены, а государственная казна ощутила на себе последствия дополнительных финансовых вливаний, необходимых для обеспечения успеха Игр. Заявления о неспособности организаторов реализовать устойчивое наследие приходили из различных источников, в том числе от олимпийских ученых, а также налогоплательщиков Сиднея. Например, в 2001, Г. Холлоуэй предупредил: «Чтобы стать городом будущих Олимпийских Игр, надо сначала заработать. Несмотря на ошеломляющий успех Игр 2000 года, сиднейские олимпийские стадионы стоимостью в $ 200 млн. оформляются в виде белого слона-мамонта. И другие спортивные места встреч, и спортивные объекты Олимпийского парка функционируют не намного лучше». [20]
Таким образом, даже в течение года разнородные оценки успеха Игр и их последующего наследия или его отсутствия предполагают, что оценка успеха Игр является не абсолютной, а относительной мерой, связанной с временными обстоятельствами. Хотя довольно просто судить о том, были ли успешно организованы Игры или нет (хотя такие заявления могут сами по себе зависеть от повестки дня заинтересованной стороны) в течение 16 дней соревнований, вопрос о наследии организаторами был завуалирован временными рамками. Таким образом, возникает трудность определения соответствующего времени, чтобы сделать заявления ОКОИ о плюсах и минусах наследия. Уместность сроков любых оценок, однако, не означает, что оценки не должны проводиться. По словам одного из комментаторов: «Период после Олимпийских Игр как плодородное поле для научных исследований, касающихся предварительного периода Игр или самих Игр, ...однако, наблюдается дефицит анализа периода после Олимпийских игр». [21]
В условиях Сиднея любой анализ пост-игр в настоящее время имеет перспективу, и, не делая выводы о конечном наследии Игр Сиднея, такие как «нам не следовало бы проводить Игры» (Бус и Татц; Ленский) или «неспособность обеспечить лагерь наследия» (Chappelet), возможно, были преждевременными в своем пессимизме. Однако, хотя мы не хотим литься дождем на параде сторонников Олимпийских игр в Сиднее (например, Гордон, 2003; Webb, 2001), представляется, что поддержка положительной оценки Игр наиболее типична при помощи символа «Белого слона», т.к. это всё стало дополнительным, а не несущественным бременем для налогоплательщиков NSW (Нового Южного Уэльса).
Спортивное наследие
23 сентября 1993 года в Монте-Карло, когда было созвано собрание МОК, чтобы решить, кто будет принимать у себя Игры XXVII Олимпиады, Сидней завоевал право на проведение Олимпийских игр 2000 года. Это заняло четыре этапа голосования в Сиднее, чтобы победить другие города-кандидаты, Пекин занял второе место. Для достижения этого понадобилось много лет и много миллионов долларов. [22]
Сразу же после победы Сидней и Австралийский олимпийский комитет (АОС) подписали контракт города-организатора с МОК и были обязаны сформировать ОКОИ, известный как Сиднейский Организационный комитет по проведению Олимпийских игр (СОКОИ). Статья 37 договора города - организатора и раздел 54 последующего закона СОКОИ, принятого парламентом Нового Южного Уэльса (NSW) заявляли, что любая прибыль от Игр будет распределяться следующим образом: 10% - МОК, 80% будет выделено на спорт в принимающей стране, который будет управляться АОС, и 10% - АОС. [23] Однако до начала Олимпийских игр правительство Нового Южного Уэльса (который финансировал Игры) и АОС пришли к соглашению, в соответствии с которым АОС откажется от каких-либо прибылей Игр, а также от права на вето по бюджету СОКОИ. В свою очередь, после окончания Игр АОС получил $ 90м. [24] По иронии судьбы, это золотое дно для АОС было использовано для обеспечения того, чтобы он оставался независимым от государственного финансирования. [25]
Один из способов АОС проявления олимпийского единства - создание австралийского молодежного олимпийского фестиваля (АМОФ). Одной из задач этого фестиваля являлось представление спортсменов, стремящихся к большим, мульти-спортивным соревнованиям, так что если они попадут на Олимпиаду, они не будут напуганы ее масштабом. Проходящий два раза в год АМОФ предвещал подобную инициативу со стороны МОК с точки зрения его «Молодёжных олимпийских игр», первые из которых должны были состояться в Сингапуре. В 2007 АМОФ насчитывал более 1600 спортсменов в возрасте 13-19 лет, которые приехали со всех пяти континентов и соревновались в 16 олимпийских видах спорта.
Так как Олимпийские игры являются спортивным соревнованием, весьма разумно ожидать, что спортивное наследие должно стать одним из наиболее надежных результатов страны, принимающей Олимпийские игры, не обязательно в плане медалей во время Игр и любого престижа, который вытекает из этого, но и, что важнее, в плане более широкого участия австралийцев в спорте после этого события. В условиях спортивного наследия Сиднея в 2000 году, департамент спорта и отдыха Нового Южного Уэльса запланировал политику пост-олимпийского использования спортивных сооружений. Тем не менее, остается сомнительным, станут ли австралийцы физически более активными по окончании Олимпийских игр в Сиднее. [26]
После победы Сиднея как города-организатора Игр в 2000 австралийские спортивные чиновники, особенно из национальной правительственной спортивной организации, и Австралийская комиссия по спорту (АСК) стремились содействовать связи между Играми и вовлечению в спорте. В 1997 году Барри Хоулихан отметил, что «предстоящая Олимпиада в Сиднее - это большая возможность продать спортивное участие австралийской общественности.» [27] АСК, заинтересованный в управлении делами «спорта для всех», выдвинул понятие «эффект ручейка» (т.е. успешное выступление спортсменов высокого класса приведет к более активному участию на уровне «Спорт для всех»), он также предупредил, что это не произойдет без надлежащего планирования и дополнительного финансирования.
Несмотря на высокие намерения АСК, А.Джей.Вил, К.Тухи, С.Фроли в своём исследовании заметили, что невозможно сделать вывод, что Игры 2000 года оставили в Австралии наследие активного спорта для всех, и их результаты повторили предостережение Олденхава относительно нехватки любого «эффекта ручейка -вниз» от предыдущих Игр.[29] Другие исследования повторяют это и предполагают, что было очень немного, если таковые вообще имеются, изменений в количестве участников на массовом уровне, за исключением кратковременного взлёта цен после 2000. [30] Однако Австралийское Бюро статистики (АБС), казалось, не отразило даже эту маленькую поддержку. АБС отметил, что за 12 месяцев до апреля 2001 приблизительно 4.1 миллиона человек (27.1 % всех людей в возрасте 15 лет и старше) были вовлечены в организованный спорт и физическую активность. Эта
причастность включала игроков и других, вовлеченных в неиграющие роли. Только 3.5 миллиона человек.
(23.5 %) были игроками, по крайней мере, в одном организованном виде спорта или физической активности. [31] Однако эти числа указывают, что физически активным был меньший процент населения по сравнению с периодом перед Играми. Например, в течение 1998 и 1999, данные АБС указали, что 28.9 % населения участвовали в организованном спорте или физической деятельности. [32]
К сожалению, самое существенное спортивное влияние Сиднейских Олимпийских игр 2000 было связано с увеличением количества пассивных участников, таких как болельщики на стадионах и у экранов. [33] Также разочаровывает, когда Официальный отчет XXVII Олимпийских игр, опубликованный в 2002, сделал упоминания о спорте для всех в своих разделах, детализирующих наследие Игр. [34] Однако это действительно детализировало то, как Игры могли бы обеспечить спортивную инфраструктуру Сиднея.
Спортивная инфраструктура
Как ни странно, одним из самых сильных предметов критики Олимпийского наследия" Сиднея было неэффективное использование комплексов, построенных для Игр, особенно тех, которые находятся в Сиднейском олимпийском парке (СОП). Однако бейсбольный комплекс Олимпийского парка в Блэктауне и ипподром в Истен Крике также получили осуждение. Дальнейшее использование спортивных сооружений после Игр было общей проблемой для олимпийских городов - организаторов. [35] Сидней не стал исключением, несмотря на то, что до Игр «правительство обозначило выгоды для будущих поколений Нового Южного Уэльса от спортивных комплексов мирового класса, построенных для Игр». Предполагалось, что безвредные для окружающей среды спортивные сооружения мирового класса будут привлекательными для международных спортивных соревнований в течение многих десятилетий, для спортсменов, СМИ и чиновников от спорта, помогли потребностям долговременного жилья в Сиднее и произвели бы возрождение города, а также то, что СМИ и деловой интерес, вызванный Играми, улучшили бы международный имидж Австралии как безопасной, устойчивой и материально обеспеченной экономики для других стран-участниц внешней торговли. [36]
Руководство олимпийского парка Сиднея (РСОП) было сформировано в 2001, чтобы гарантировать, что СОП поддержал свою идентичность как главного события, жилой и деловой зоны после Игр. Существенным для этого было составление генерального плана территории. Это восемь главных объектов развития и предоставленная возможность использования 230 ООО m2 для коммерции, досуга, образования, розничной торговли, гостиниц и культурных целей, это всё будут обслуживать приблизительно 20 ООО рабочих. Были также представлены два жилых объекта, рассчитанных на 3 ООО жителей. [37] Однако этот генеральный план был подвергнут значительной критике и затем был заменен планом «Видение 2025».
«Видение 2025» воплощает следующие принципы:
• сохранять и отмечать олимпийское наследие, включая идентификацию существующей инфраструктуры Сиднейских Олимпийских игр 2000;
• основываться на правительственных инвестициях в СОП, чтобы создать многофункциональный центр в основе столичного Сиднея;
• утвердить СОП как место встречи для проведения главных национальных международных спортивных, культурных и развлекательных событий в Новом Южном Уэльсе (NSW);
• предоставлять разнообразные услуги для обеспечения активного круглогодичного использования СОП;
• преобразовывать земли, имеющие малую плотность использования и в настоящее время занимающие большие секторы городского центра, в интенсивный городской центр;
• на основе масштабности Олимпийского бульвара создать одно из крупнейших современных общественных мест;
• продолжать в СОП традиции по созданию высококачественного городского
проекта, архитектурных, пейзажных и художественных проектов;
• продвигать экологически лучшие методы во всех новых сооружениях и событиях, далее расширяя уровни выработки, достигнутые на лучших предприятиях и уже достигнутые в СОП;
• создавать разнообразные и всеобъемлющие услуги, обеспечивая широкий диапазон их применения в центре города;
• сохранять и увеличивать доступность общественного транспорта и использовать его таким образом, чтобы СОП остался моделью жизнеспособных методов в реализации транспортной политики;
• обеспечивать лучшие связи со смежными областями, так чтобы СОП с окружающими его парковыми и жилыми кварталами был легкодоступным для транспорта и полностью интегрировался. [38]
Все это требовало расходов. Таким образом, правительство Нового Южного Уэльса, которое заплатило за начальную инфраструктуру Игр, продолжило вкладывать большие суммы денег в СОП. Но в этом есть и некоторые хорошие стороны. Схема 2, которая была разработана руководством СОП, демонстрирует свое требование, обеспечить устойчивый рост посетителей в зонах, начиная со времени Игр, и показывает, что у расходов пост-Игр были доказуемые результаты.
Другой полученной от проведения Игр выгодой является увеличение въездного туризма в страну - организатор, приводящее к положительному влиянию на экономику.
Туризм
Грахам Браун отметил:
«Точные размеры воздействия Сиднейских Олимпийских игр на туризм трудно определить, так как было проведено недостаточное исследование, чтобы в полной мере определенно изучить эту проблему. Как в случае с большинством важных событий, значительные силы были приложены, чтобы получить поддержку, оправдать предложение и обеспечить то, что Игры будут организованы успешно. Однако анализу воздействия было уделено меньше внимания, так как люди с соответствующими знаниями переключились на следующие Игры». [39]
Он также отмечает, что было дублирование исследования в перспективном проектировании и что исследование повестки дня, возможно, было «более эффективно скоординировано». [40] В одном из этих исследований, проводимых в период перед Играми, исследование, проводимое Советом по прогнозу туризма, предсказывало, что дополнительные 1.6 миллиона посетителей приехали бы в Австралию в 1997-2004 в результате Игр, производя дополнительную прибыль в экспортном доходе туризма. Однако эти цифры не были реализованы, частично из-за террористических актов 11 сентября 2001, эпидемии Острого Дыхательного Синдрома (СОДС) и паники в австралийском въездном туризме. В итоге «число посетителей начало увеличиваться с 2003 года, но стало невозможно определить роль остаточного олимпийского эффекта». [41]
Экономическое наследие
Трудность в точном определении туризма и спортивных воздействий и их связи с возможным экономическим наследием не помешала различным органам вносить претензии в этой области. Например, в 2002 правительство NSW утверждало, что воздействие Сиднейских игр на экономику могло быть классифицировано по четырём главным категориям: строительству инфраструктуры, необходимой для того, чтобы организовать Игры; дополнительной занятости для тех, кто воздействует или непосредственно на организацию Игр, или на ближайших компаньонов; посещению Сиднея для Игр, для сборов и других связанных с ними событий; и, наконец, посещению Австралии туристами после
Игр. В официальном докладе о XXVII Олимпийских играх чистая операционный доход от Игр определяется в
$А 2 387 миллионов, чистые эксплуатационные расходы-в $А 2 015.7 миллионов, и чистую прибыль - в $А 371.5 миллионов. [42] В своем сообщении 2002 года правительство NSW оценило, что оно вложило в общей сложности $А 1, 326.1 млн., а получило дополнительно 653 миллиона $ в налоговом доходе. [43]
Исследования «Прайс Утерхауз Купер», уполномоченные Госдепартаментом НЮУ и Управлением регионального развития, также поддерживали утверждения правительства о том, что Игры могли принести существенную экономическую прибыль. Сообщение заключило, что Игры привели к получению $А 3 миллиардов в «деловых результатах». В сообщении также предполагалось, что Австралия получила до $А 6.1 миллиардов в международной гласности, дополнительно было принято 1.6 миллионов туристов в 2001, и проведено 210 соревнований, организованных конвенцией и туристическим бюро. В докладе заключалось, что полные экономические выгоды от Сиднейских игр были самыми высокими из всех предыдущих Игр. [44]
Правительство Содружества существенно меньше способствовало Играм, чем правительство НЮУ. Однако оно организовало во время Игр 94 «сетевые ярмарки», чтобы активизировать экспортные рынки Австралии. Они считались успешными, и Федеральный министр торговли, Mark Vaile, утверждал, что программа принесла нации $А 1 млрд. в новом бизнесе и инвестициях. [45]
Греясь в непосредственной эйфории пост-Игр, некоторые налогоплательщики, казалось, предъявляли претензии к любым финансовым расходам, но теперь, когда экономические «табели успеваемости» на Играх стали известными, их олимпийский экстаз, кажется, угас. С текущими проблемами в здравоохранении НЮУ (NSW), транспорте и других секторах системы власти штата, некоторые снова подвергают сомнению долговременные затраты и прибыль Игр. Однако оценить наследие просто в экономических сроках является проявлением близорукости. [46] Кроме спортивных наследий, упомянутых ранее, другой важный критерий, который будет измерен, является эффект социальных воздействий на страну-организатор. Социальное наследие
До начала Игр доклад «Кис Янг» 1995 года «Социальное влияние Игр» определил возложенные отрицательные результаты проведения Игр для людей Сиднея и НЮУ (NSW). В результате доклада многие правительственные учреждения НЮУ (NSW) вводили стратегии, обращённые к поднятым проблемам. Однако, несмотря на любые попытки растворить «олимпийский эффект», наблюдатели, такие как Элен Ленски, были критически настроены по отношению к социальной стоимости Игр для некоторых находящихся в невыгодном положении групп, таких как аборигены, партия левых, а также определенных заинтересованных групп, таких, как арендаторы низкой арендной платы. [47] Они утверждали, что перед Играми, и даже раньше, чем предложение было выиграно, олимпийские политические деятели и организаторы Игр преднамеренно отклонили протесты через стратегическую политику подразделения, которое эффективно рассмотрело второстепенные альтернативные представления о поддержке Игр в господствующих СМИ.
В период Игр обслуживание при общественных протестах, таких как «Исконное Посольство» в Парке Победы, было омрачено в СМИ и общественном сознании официальными олимпийскими социальными действиями. Кроме того, согласно исследованию Г. Вэйта социальных воздействий Сиднейских Олимпийских игр, положительная реакция на Олимпийские Игры Сиднея усиливалась с 1998, достигнув своего пика в сентябре 2000. Вэйт отметил:
«Как ясно продемонстрировалось Олимпийскими играми Сиднея, глобальные спортивные события обеспечивают правительству и городским властям возможность привязать людей к месту. Для Сиднея возможности, представленные этими результатами, относятся ко времени, когда увеличился уровень молодежных самоубийств, бездомности и наркомании, а также обвинений в расизме против тех, кто не соответствует англо-кельтским
австралийским национальным особенностям (Канал и Человек). Однако признак уместности события в адресации к любой из этих социальных проблем уменьшается, если такие выгоды не поддерживаются после того, как «цирк уехал из города». [48]
Он предостерег, что дух сообщества, который породили Сиднейские Олимпийские игры, возможно, только кратко восстановил махающую флагом форму национализма, вместо того чтобы выдержать требования сторонников Олимпиады о формировании нового духа «австралийности». Повторяя предостережение Г. Брауна, занимающегося исследованиями туристических выгод, Вэйт призывал, чтобы будущие исследования занялись изучением социального наследия. [49] Научное наследие
Одна сфера, в которой Сидней может законно утверждать, что имел положительное значение, была в передаче олимпийского знания олимпийскому движению. Несмотря на сложную логистику организации Олимпийских игр, до Игр 2000 года было недостаточно опыта, или даже информации, передаваемой от каждого ОКОИ следующему, за исключением тех сотрудников, которые воздействовали на последующие Игры, или некоторых олимпийских консультантов, которые передавали свой олимпийский опыт следующему городу - организатору. [50] Когда ОКОИ распускался, его информация, знания и опыт часто терялись. Кроме того, следующие города-организаторы, по понятным причинам, стремились не повторять прежние Игры. Политическое наследие.
По существу, решение проводить Олимпийские игры ведет к «буму» и далее защищено политическими деятелями. В течение семи лет между получением права на проведение Игр и организацию Игр может быть преобразована расстановка политических сил страны - организатора. В случае Олимпийского Сиднея не были выбраны федеральное и государственное правительства. Первое из названных от Рабочего класса к Либеральному, и последнее - от Либерального к Трудящимся. Несмотря на это сопоставление, органы власти были благосклонны, и большинство политических деятелей восторгались тем, чтобы быть вовлеченными в Игры, независимо от их побуждений. Чтобы укрепить свою ставку, правительство НЮУ (NSW) утвердило должность министра Олимпийских и Паралимпийских игр. Майкл Найт был назначен на эту должность в марте 1995 и занимал ее до конца Игр, пока не ушел в отставку вскоре после критики его обращения к руководителю СОКОИ, Сэнди Холвэю (Sandy Hollway), во время Игр.
Несмотря на свою репутацию и непопулярность среди широкой публики и штата ОКОИ, Найт вел большую часть Олимпийского планирования Сиднея. Он заключил тесный союз с Джоном Коутсом, президентом АОК. После Игр Коутс стал участником МОК, и Найт продолжал исполнять свои обязанности Афинского Комитета по координации. Он вел себя сдержанно до 2007, когда было объявлено, что он будет следующим председателем правления СОП, - роль, ранее занимаемая олимпийским чемпионом Дэвидом Ричмондом. Это был еще один случай олимпийской перестановки шезлонгов.
Хотя политики НЮУ хотели успешных Игр, так как их поддерживало правительство, они также волновались за бюджет. Эта напряженность, в случае с объектами инфраструктуры Сиднея, решительно уходила на сторону, и чем дальше, тем больше. Это создает точки отсчета и ожидания следующего города - организатора, чтобы изменить к лучшему, исключает из оказания гостеприимства те нации, которые не могут понести расходы, или могут нанести экономический вред нации, которые игнорируют этот отрицательный результат. После Сиднейских игр МОК исследовал возрастание затрат через учреждение Комиссии исследования Олимпийских игр. Эта группа предоставила свой доклад на 115-ой Сессии МОК, проведенной в Праге в июле 2003. Сообщение комиссии рекомендовало способы уменьшения размера стоимости и сложности организации Олимпийских игр в пяти главных областях. Она предложила изменения формата Игр, мест встреч и услуг, управления, числа аккредитованных людей, а также сервисного обслуживания. [52] Однако доклад перенёс часть ответственности за быстрое распространение накладных расходов далеко от МОК, когда отметил:
«Колоссальный рост олимпийских доходов двух десятков лет, обусловленный в первую очередь, руководством МОК, позволил организаторам Игр в некоторой степени расслабить усилия по контролю затрат, потому что доходы на поддержку высоких расходов были в их распоряжении. Кроме того, многие участники стали всё более требовательными и оказывали большое давление на организаторов Игр, чтобы обеспечить больше средств и повысить качество услуг без должного контроля и утверждения МОК».[53]
Заключение
Очевидно, что оценки наследия Сиднейских Олимпийских игр чреваты опасностью неправильной оценки и влиянием на мнения тех, кто их делает, особенно когда СОКОИ уже распался и не в состоянии повлиять на заинтересованные стороны. Во-первых, существует вероятность недостаточности времени между заявлениями и принятием каких-либо значимых решений. Во-вторых, существует проблема объективности, которая зависит от заинтересованных сторон. Олимпийские болельщики (если использовать австралийский термин для описания спортивных поклонников - особенно тех, которые не были достаточно талантливы, чтобы конкурировать на элитном уровне), или политический капитал, вложенный в Игры, склонны восхвалять их преимущества, а резкая олимпийская критика вряд ли может быть преобразована, независимо от результатов. Многое зависит от повестки дня заинтересованной стороны. Тем не менее, учитывая, что это произошло в течение значительного периода времени после завершения Игр и сводки Олимпийского наследия, существует не так много возможностей для предотвращения такой оценки. Настоящая оценка может обеспечить будущую реальность. Так, наиболее очевидный вывод заключается в том, чтобы разложить оценку на составные части.
С точки зрения спорта, элитный спорт в Австралии имеет выгоду за счет спорта для всех. Да, нация была успешной на Играх, завоевав 58 медалей, в том числе 16 золотых. Однако поддержание на I месте основных 4 наций, претендующих на медаль, что было достигнуто на Играх в Сиднее, Австралии обошлось очень дорого. К. Хоган и К. Нортон рассчитали расходы для нации: $ А37 млн. - за золотые и $ А8 млн. - за остальные медали. [54] Тали это цена, которую государство может позволить себе? Что произойдет, если нация начнет соскальзывать со счёта по медалям? Увеличение пассивного потребления спорта -это последняя вещь, требующаяся Австралии с учетом её растущей проблемы ожирения. Кроме того, с точки зрения спорта, как отмечено в теории заинтересованных сторон, есть также некоторые наследия, которыми организаторы не могут управлять, но которые, тем не менее значимы. Сиднейские Игры расширили границы в плане продвижения процедуры тестирования на допинг. Однако тестирование на допинг всегда отстает от изобретений допинга. Признание использования стероидов многократным обладателем золотых медалей США в Сиднее Мэрионой Джонс омрачило спортивное наследие Олимпийских Игр в Сиднее. Джонс признала применение стероида, известного как «ясный», в течение двух лет с 1999 года, в преддверии Игр в Сиднее. В 2007 году она признала себя виновной по двум пунктам положения федерального агенства США о допинге и о финансовых вопросах. Она была приговорена к 6 месяцам тюремного заключения. Хотя Джонс была лишена медали, но весьма вероятно, что она была не единственной обманувшей звездой Игр, другие истории о ранее незамеченных допинговых мошенничествах также появляются в Сиднее. [55] Спортсмены, которые соревновались без допинга, должно быть, опасались, что широкая общественность будет сомневаться, что они победили честно.
Наследие спортивной инфраструктуры улучшается, но продолжаются расходы налогоплательщиков Нового Южного Уэльса (NSW). Сиднейский олимпийский парк (SOP) является знаковым. Он имеет девять основных спортивных объектов и развлекательных центров, а также парки, окружённые одним из крупнейших городов мира. В настоящее время здесь ежегодно проводится около 1800 спортивных мероприятий.
С другой стороны, любые социальные последствия, которые были заявлены в качестве результата Игр, похоже, рассеялись. В связи с этим Игры
продолжились в соседнем городе как официальная передача знаний, хотя многие австралийцы приобрели мировой олимпийский опыт. Было бы трудно найти мега-спортивное событие, организованное в любой точке мира, без помощи австралийцев, вкладывающих в него.
Как представляется, на данном этапе австралийские политики по- прежнему верят в положительное наследие Сиднейских Игр. Те, кто был в кабинете министров во время Игр, всегда говорили о преимуществах Игр в Сиднее, и их сообщения содержали одно и то же. Например, в своей речи в 2005, федеральный министр по делам искусств и спорта Австралии, сенатор Род Кемп, отметил:
«Можно не сомневаться, что Игры в Сиднее 2000 показали всему миру атрибуты нашей страны и нашего народа. У австралийского правительства есть очень много веских причин для поддержки крупных спортивных мероприятий подобного рода. Как я уже говорил, они рекламируют Австралию как успешное, многокультурное общество. Создающие национальную гордость и впечатляющие зрелища, события могут привести к такому преимуществу, как укрепление двусторонних торговых отношений с другими странами. Накопленный опыт и достигнутое огромное международное внимание дали возможность выиграть дело в Пекине и других крупных спортивных проектах». [56]
После Олимпийских игр 2000 года Австралия принимала Кубок мира по регби - 2003 и Игры Содружества - 2006, а недавно объявила, что собирается заявить себя в качестве организатора Чемпионата мира по футболу 2018. Это означает, что политики до сих пор видят большие спортивные мероприятий в качестве подходящей стратегии для укрепления международных отношений страны.
Ричард Кэшмэн отметил, что «задача для организаций пост-Игр - не просто свернуть Олимпийскую инфраструктуру, чтобы избежать дополнительных расходов, но и получить новые возможности олимпийских инвестиций. [57] Австралия ищет эти возможности путём эффекта от своего Сиднейского олимпийского рекорда. По этой причине, несмотря на негативные оценки наследия другими, политические и спортивные руководители, наиболее заинтересованные в торгах на проведение мега-спортивных мероприятий, решительно поддерживали итоги Игр 2000.
Bibliography
[1] From the title of a famous Australian song written by Peter Allen ('I Still Call Australia Home') and now the music for an iconic Qantas advertisement.
[2] The philosophy of the Olympic Games, as espoused by the International Olympic Committee and expressed in the Olympic Charter.
[3] Birch, Master of the Ceremonies, 306. \
[4] Cashman et al, 'When the Carnival Is Over'.
[5] Frawley and Toohey, 'Shaping Sport Competition'.
[6] Knightlev, 'The Wizards of Oz .
[7] Howard, Australian. Quoted in Cashman et al, 'When the Carnival is Over', p. 4.
[8] Cashman, The Bitter-Sweet Awakening.
[9] Kennelly et al, 'An Investigation of the Relationship Between an Australian National Sport Organisation and a Private Tour Operator'.
[10] Freeman, Strategic Management.
[l l] Donaldson and Preston, 'The Stakeholder Theory of the Corporation'.
[12] Kennelly et al, 'An Investigation of the Relationship Between an Australian National Sport Organisation and a Private Tour Operator'.
[13] Hoye and Cuskelly, Sport Governance.
[14] Kennelly et al, 'An Investigation of the Relationship Between an Australian National Sport Organisation and a Private Tour Operator'.
[15] Donaldson and Preston, 'The Stakeholder Theory of the Corporation'.
[16] Mitchell et al., 'Towards a Theory of Stakeholder Identification and Salience', 865.
[17] Merrilees et al, 'Marketing Stakeholder Analysis', 1060.
[18] Friedman et al, 'Building a Framework for Issues Management in Sport Through Stakeholder Theory', 170.
[19] Toohey and Veal, The Olympic Games.
[20] Holloway, 'After the Party, Sydney's Olympic Blues'.
[21] Cashman, The Bitter-Sweet Awakening, 273.
[22] McGeogh and Corporaal, The Bid: How Australia Won the 2000 Olympics, 199.
[23] Toohey, Official Report of the XXVII Olympiad.
[24] Frawley and Toohey, 'Shaping Sport Competition'.
[25] Toohey, 'National Olympic Committees'.
[26] Toohey and Veal, 'The (Sporting) Legacy of the Sydney 2000 Olympic Games'.
[27] Houlihan, Sport Policy and Politics, 71.
[28] Australian Sports Commission, 'Developing an Olympic Legacy for Community Sport'.
[29] Veal et al, "'Sport for All".'
[30] National Centre for Culture and Recreation Statistics, 'The Impact of the Olympics on Participation in Australia'; Australian Sports Commission, 'Impact of Hosting the Sydney 2000 Olympic and Paralympic Games on Participating in Sport and Physical Activity in Australia', unpublished paper, Sport Development Unit, Australian Sports Commission, Canberra, 2001; Toohey and Veal, 'The (Sporting) Legacy of the Sydney 2000 Olympic james'; Beyond the Torch - Olympics and the Australian Culture Conference, Australian iociety for Sports history ACT Chapter, April, Canberra.
[31] Australian Bureau of Statistics, 'Involvement in Organised Sports and Physical Activities',
[32] Ibid.
[33] Veet al., '"Sport for All"'.
[34] Toohey and Veal, The (Sporting) Legacy of the Sydney 2000 Olympic Games'
[35] Essex and Chalkley, 'The Infrastructural Legacy of the Summer and Winter Olympic Games'.
[36] Sydney 2000, 'Games Info',
[37] Sydney Olympic Park Authority, 'The Vision'.
[38] Ibid.
[39] Brown, 'The Games of the XXVII Olympiad', 149.
[40] Ibid.
[41] Ibid., 151.
[42] Toohey, Official Report of the Games of the XXVII Olympiad.
[43] Olympic Coordination Authority, 'The Sydney 2000 Olympic and Paralympic Games'.
[44] Price Waterhouse Coopers, Business and Economic Benefits of the Sydney 2000 Olympic Games.
[45] Shoebridge, 'After the Games'.
[46] Cashman et at.,_'When the Carnival Is Over', 14.
[47] Lenskyj, The Best Olympics Ever?
[48] Vaitt, 'Social impacts of the Sydney Olympics', 213.
[49] Ibid.
[50] Halbwirth and Toohey, 'The Olympic Games and Knowledge Management',
[51] Ibid.
[52] Toohey and Veal, The Olympic Games.
[53] Pound, Inside the Olympics, 13.
[54] Hogan and Norton, 'The "Price" of Olympic Gold'.
[55] Toohey and Veal, The Olympic Games.
[56] Kemp, 'Impact of the Olympics and Commonwealth Games'.
[57] Cashman, The Bitter-Sweet Awakening, 275.
Статья поступила в редакцию: 09.06.2013 г. УДК: 378
СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СПЕЦИАЛИСТОВ СФЕРЫ СОЦИАЛЬНОГО ТУРИЗМА (СПЕЦИАЛЬНОСТИ «РИСОТ»)
С.А. Кузнецов - кандидат педагогических наук, доцент НФ ФГБОУ ВПО «Поволжская государственная академия физической культуры, спорта и
туризма»,Набережные Челны
SUBSTANTIAL PERFORMANCE CHARACTERISTICS OF PROFESSIONAL SERVICES SOCIAL TOURISM (SPECIALITY «R&SHT»)
