CC BY
68
УДК 392 й01: 10.12737/7580
I СЕРВИСНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КРЕСТЬЯН В МОСКВЕ СЕРЕДИНЫ XVIII В.
Прохоров Михаил Федорович, доктор исторических наук, профессор,
2210.mfp@mail.ru, ФГБОУ ВПО «<Российский государственный университет туризма и сервиса», Москва, Российская Федерация
Автор рассматривает роль крепостных крестьян в оказании сервисных услуг москвичам в середине XVIII в. Названная тема недостаточно разработана в отечественной историографии, хотя отдельные вопросы затрагивались в литературе. Источниковой базой послужили актовые записи, подрядные, жилые, заемные, челобитные, письма, описи имущества. Источники позволяют проанализировать ведущие формы обслуживания горожан в сфере промышленности, строительства, мелкого товарного производства, денежно-кредитных операций, общественного питания, торговли, быта. В статье выясняются основные черты и особенности сервисной деятельности крестьян, масштабы потребительских услуг, доходность. Приводимые факты свидетельствуют об ориентации отдельных уездов и селений в области специализации сервисных услуг и поставки в Москву маркитантов, огородников, текстильщиков, каменщиков.
Особое внимание уделено становлению крупного, среднего и мелкого бизнеса в крестьянской среде, активное использование ими семейного и наемного труда. Анализу подвергается деятельность в сфере сервиса и оптовой торговли таких богатых крестьян, как Сеземов и Белоусов.
Особый акцент делается на выяснении московского быта и уклада повседневной жизни крестьян-предпринимателей, выработке ими этических норм поведения и общественных требований к власти, их адаптации к условиям городской жизни.
В исследовании показано, что участие крестьян в сервисном обслуживании москвичей имело как потребительский, так и предпринимательский характер. В своей деятельности крестьяне использовали различные формы обслуживания: работа на заказ и на рынок, оказание индивидуальных и коллективных услуг, участие в стационарной, оптовой и разностной торговле и т. п. Факты свидетельствуют о том, что деловое сотрудничество в сфере бизнеса постепенно стирает сословные грани между купцами, мещанами и крестьянами, которых объединяет партнерство, успех дела и получение прибыли.
Полученные результаты могут быть полезны для формирования информационной базы исследований по истории сервиса и предпринимательства в России.
Ключевые слова: договор, Москва, крестьяне, сервис, торговля
В середине XVIII в. происходили заметные изменения в социально-экономической сфере России. Именно в это время модернизирующие начала, идущие с эпохи петровских преобразований, приобретают необратимый характер. В 1750-1760-х годах происходит значительный подъем промышленности, транс -порта, строительства и торговли. Возрастают потребности городских жителей в продуктах питания и товарах первой необходимости. Большие масштабы приобретают различные
формы обслуживания городского хозяйства и населения сырьем, рабочей силой, сельскохозяйственными продуктами и изделиями. В этом процессе важную роль играли помещичьи крестьяне России, составляющие большинство населения страны.
В отечественной историографии вопрос об участии крепостных крестьян в сфере сервисной деятельности специально не изучался, хотя отдельные стороны темы затрагивались исследователями [8; 9].
В основу статьи положены следующие источники: договорно-сделочные акты — подрядные, жилые, избные, заемные. В них фиксировались записи о поставке продуктов и товаров, аренде жилых и хозяйственных построек, найме на работу и т. п. Документы хранятся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), Российском государственном историческом архиве (РГИА) и Отделе письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ).
Судя по архивным материалам, десятки тысяч крестьян устремлялись в древнюю столицу России — Москву, чтобы заработать для оплаты повинностей и налогов, получения барыша, заведения собственного «дела». Московский губернатор И.И. Юшков в ответе на анкету Сената 1767 г. заметил, что сельские жители подмосковных и отдаленных уездов «по большей части упражняются в своих промыслах... в Москве» [11].
Уездные власти нечерноземного центра России также указывали, что крестьяне «по большей части упражняются ... в своих промыслах в Москве» [15].
Значительная часть крестьян предлагала свои услуги московским фабрикантам. На текстильных мануфактурах работало более половины выходцев из крепостной деревни. Документы свидетельствуют, что существовала профессиональная ориентация отдельных селений на поставку рабочей силы на определенные фабрики Москвы. На полотняной мануфактуре И. Тамеса работали жители из подмосковных сел Богородское, Гребнево, Курово и других. Крестьяне села Петровского Пере-славль-Залесского уезда преимущественно устраивались на суконную фабрику Е. Еремеева и Г. Бабкина. Работая на фабриках, селяне приобретали необходимые профессиональные навыки и нередко заводили собственное мелкотоварное производство по обслуживанию городского населения. По данным московских властей за 1766 г. только в Семеновской и Преображенской слободах проживали 420 крестьян, связанных с текстильным производством. В 1773 г. в Мануфактур-коллегии 570 сельских жителей получили билеты, дающие право заниматься в Москве и ее окрестностях мелкотоварным текстильным производством. Некоторые из них имели небольшие мастерские, выпускающие позументы, кушаки и коломенки для реализации на московском
рынке. На этих небольших предприятиях использовался как семейный, так и наемный труд. Таким кустарем-текстильщиком был житель подмосковной деревни Сафоново И. Исаев. В арендуемом им в Дорогомиловской слободе помещении размещались три стана для изготовления платков и домотканого полотна. Более мощное производство имел крестьянин Медведев. Проживая в Москве, он владел мастерской с 10 станами, которые обслуживали наемные рабочие [6, с. 159—162].
Крестьяне занимались в Москве и другими видами мастерства: сусальным, красильным, слесарным, токарным, столярным и пр. По данным ведомости 1763 г. Мануфактур-коллегии, среди 34 жителей, проживающих в Москве и знакомых с сусальным производством, насчитывалось 25 крестьян, в том числе 19 экономических, 5 помещичьих и 1 дворцовый. Ими был объявлен капитал в сумме 4330 руб., который почти в три раза превышал купеческий. Отдельные крестьяне имели значительные денежные средства и производили работу в собственных домах. В частности, Я. Логинов из Юхотской вотчины Ярославского уезда графа П.Б. Шереметева имел капитал в размере 300 руб. и мастерскую.
Среди крестьян-отходников в области «красильного дела» по масштабам работ выделялся житель села Андреевского Дмитровского уезда П. Линев. Только в 1751 г. он получил от купцов заказ на окраску 7 тыс. аршин полотна [3, с. 153—155].
Крестьяне-отходники активно обслуживали москвичей в сфере бытовых услуг: устраивались садовниками, дворниками, портными, скорняками, сапожниками. Основные кадры сапожников поставляли села Кимры и Мед-ведицкое Кашинского уезда. По этому поводу местный воевода в ответе на анкету Вольного экономического общества за 1765 г. писал: «Половина почти уезда. сапожники и башмачники, живут по большей части в Москве» [17, с. 70-71].
Несмотря на указы 1740-1750-х гг., запрещающие крестьянам изготавливать головные уборы, они нелегально занимались шитьем шляп и картузов. Так, крепостной К. Ламе-хов из подмосковной деревни Голохвастово в 1757 г. продал оптом московским купцам 500 шляп. У Н. Венедиктова в том же году было конфисковано 90 шляп, предназначенных для продажи [3, с. 14-15].
Особенно массовый характер носил в Москве извозный промысел. Дмитровский воевода заметил, что «ближайшие от Москвы уезды упражняются в извозах». О масштабах отхода владельческих крестьян в извоз в столицу позволяют судить «Экономические примечания». Нами подсчитано, что по Московскому уезду отход сельских жителей в извоз зафиксирован в 200 имениях с населением 22 тыс. человек, а по Дмитровскому — в 10 имениях с населением 1 тыс. крестьян. Наиболее зажиточные селяне заключали как коллективные, так и индивидуальные подряды на подвоз различных товаров и продовольствия в Москву. На это указывают многочисленные источники. Крепостные помещика М.М. Измайлова из коломенского села Дединово постоянно осуществляли разовые поставки товаров на общую сумму от 20 до 60 руб. Выделялись и крупные подряды. Так, крестьяне села Ельдигино Московского уезда князей Юсуповых заключили контракт с московской домовой конторой Куракиных на сумму в 300 руб. по поставке кирпича для строящегося господского дома. Крестьянин С. Спадниченко подрядился поставить московским купцам «съестных припасов» на сумму в 245 руб.
Сельские жители осуществляли массовые индивидуальные заказы москвичей на поставку дров для отопления жилых помещений. Такую форму обслуживания широко использовали жители Московского, Звенигородского, Рузского, Клинского и других уездов. Подобные услуги крестьяне часто оказывали московским домовым конторам Куракиных, Голицыных, Шереметевых. Регулярную доставку дров для Куракиных осуществляли крепостные Л. Дудин, И. Бакулин, С. Белокопытов, И. Алексеев. Особенно крупной была сделка с жителем подмосковной деревни Фили И. Семеновым на сумму в 258 руб. [14].
Аристократический слой москвичей стремился иметь постоянных подрядчиков, известных своей репутацией. Так, князь М.М. Голицын сохранял длительное сотрудничество с богатым крестьянином-подрядчиком А. Бе-лоусовым, жителем села Дединово Коломенского уезда помещика М.М. Измайлова. В 1760-е гг. между ними заключались контракты на сотни рублей по поставке на московский двор князя «съестных припасов» и зерна. Сохранившаяся переписка Белоусова с московской конторой Голицыных свидетельствует
о сформировавшихся этических принципах предпринимателя. Все его письма пронизаны одной мыслью — доказать верность договорным обязательствам. Белоусов прекрасно осознавал, что выполнение любого договора вызовет к нему еще большее доверие и уважение со стороны такого влиятельного человека, как князь М.М. Голицын. В отдельных случаях, находясь в экстремальных условиях, Белоусов принимает энергичные меры для выполнения договора: дополнительно нанимает извозчиков и грузчиков, покупает зерно для доставки заказчику [5, с. 214—215].
Таким же энергичным и предприимчивым был крестьянин подмосковной деревни Выхино графа П.Б. Шереметева Н. Сеземов, который поражает своей предпринимательской деятельностью в различных сферах экономики. Он успешно участвовал в подрядных и винных откупах, ростовщических и кредитных операциях. В 1760-е гг. его хозяйственная активность заметно расширилась. Сеземов занимался мукомольным, солодовенным и пивоваренным производством, осуществлял значительные хлебные и соляные поставки. Используя большие денежные средства и покровительство со стороны Шереметева, Сеземов постоянно проживал в Москве, где осуществлял скупку жилых и производственных построек, приобретал земельные участки под «огородное дело». В середине XVIII в. его капитал составил более 700 тыс. руб. Деловая активность этого человека не могла не отразиться на его быте и мировоззрении. По своему укладу жизни он заметно отличался от своих менее состоятельных односельчан. Эти отличия, прежде всего, связаны с разнообразием и многообразием вещей и предметов домашнего обихода, одежды, размеров хозяйственных и жилых построек. Его быт приобрел черты городского характера, их владелец стремился к вкусам дворянской жизни, в частности в сфере домашнего уюта и жизненных удобств. В сохранившейся описи его имущества в московском доме указывались кожаные стулья и кресла, зеркала, фарфоровая и хрустальная посуда, кровати с балдахином; экипаж включал коляску, городские сани, возок [4; 7].
Сеземов относился к той группе предпринимателей, которая пыталась выработать основные этические «нормы поведения» делового человека, определить его главные жизненные позиции, права, обязанности, отношение
к компаньонам и конкурентам. По его мнению, предприимчивый человек должен быть рачительным хозяином, знать свое дело, быть честным и порядочным, верным данному слову, ему чужд праздный образ жизни [1].
Понимая важность и роль обширных связей для организации своего дела, он пытался укрепить свои деловые контакты с влиятельными людьми из других слоев населения — дворянства, чиновничества и купечества. Подобное поведение свидетельствовало и о личных качествах крепостных предпринимателей: коммуникабельности, общительности, гибкости, умение оказывать всевозможные услуги нужным людям [12].
Осознание крепостными предпринимателями общественной значимости их деятельности рождало у них уверенность в своем праве на занятия коммерцией, пробуждало чувство критического отношения к сословным различиям, к существующему монопольному праву других сословий в области промышленности и торговли. В ряде коллективных челобитных предприимчивых крестьян содержится требование свободы предпринимательской деятельности в стране. В сентябре 1763 г. группа купцов и крестьян-предпринимателей, живущих в Москве, подала челобитную с просьбой разрешить им открыть самостоятельное сусальное производство. В документе ими было выражено критическое отношение по поводу введения монополии в интересах небольшой группы промышленников и выдвинуто предложение о свободе предпринимательской деятельности. В челобитной приводились убедительные доводы необходимости принятия правительством такого решения. Они указывали на то, что в Москве до введения ограничительных мер в области сусального производства, многие жители «то листовое золото и серебро мастерством своим производили», получая гарантированный доход и оплачивая все повинности. Передача монопольного права по изготовлению сусального золота купцам М. Сусальщи-кову и М. Гаврилову, выходцам из помещичьих крестьян, резко сократила материальный достаток золотых и серебряных дел мастеров. Они вынуждены были пойти на сусальную фабрику в качестве простых работных людей, получая мизерную плату. Следствием этого стала потеря ими заинтересованности в работе, сокращение объема производства и качества продукции. Приведенные в челобитной факты
свидетельствовали о том, что ее авторы были против поддержки государством привилегированного монопольного промысла. Прошение подписали такие богатые предприниматели из крепостной среды, как И. Логинов (владелец П.Б. Шереметев) и М. Гаврилов (владелец Ф.А. Апраксин), имевшие сотни рублей годового дохода. Правительство, внимательно изучив приведенные в челобитной аргументы, издает указ о свободном предпринимательстве в области выделки сусального золота и серебра [2; 3, с. 133].
Часть крестьян находят выход из положения путем записи в московское купечество или ремесленный цех. За 1758—1773 гг. в городское сословие Москвы временно или постоянно записались 266 крепостных крестьян, в том числе 38 — в купечество и 228 — в цех. Вступившие в купечество должны были иметь капитал не менее 300 руб. Записавшиеся в ремесленный цех были зарегистрированы по 18 специальностям. Среди них были мастера по медному, серебряному, портняжному, шапочному, сапожному, иконописному, живописному, столярному, печному делу [9, с. 155—157].
Мелкий крестьянский бизнес был широко представлен в сфере городского банного хозяйства. Селяне становятся владельцами особых трактирных домов — бань, в которых был представлен разнообразный сервис: комнаты отдыха, подача чая и других напитков. Подобные торговые бани, в частности, содержали жители окрестных сел Вишняково и Котель-никово.
Аналогичные услуги оказывали крестьяне москвичам в сфере общественного питания. Московская крепостная контора фиксировала многочисленные арендные сделки крестьян хозяйственных и жилых построек под постоялые дворы, харчевни, пекарни, блинные, закусочные. Обычно договора заключались на срок от двух до пяти лет. Краткосрочные контракты до одного года были невыгодными для владельцев помещений из-за низкой арендной платы. Долгосрочный наем свыше пяти лет был нежелателен арендаторам, поскольку такие сделки требовали излишние расходы на ремонт помещений. Основная масса арендаторов оформляла договоры на небольшие суммы — до 10 руб. На сумму арендной платы оказывали влияние различные обстоятельства: размеры съемного помещения, его сохранность и место расположения, сроки и условия
аренды. Однако среди арендаторов выделялись довольно состоятельные предприниматели. Так, крестьянин Г. Вазилов из пошехонской вотчины В.Г. Долгорукова оформил аренду каменной харчевни на два года за 80 руб. Житель Галичского уезда М. Терентьев совершил сделку с купцом Е. Струговщиковым на наем у Сретенских ворот пирожковой сроком на 5 лет и с годовой оплатой в 60 руб.
В отдельных случаях оформлялся паевой съем построек, контрагентами которых были крестьяне разных помещиков и купцы. Жители Ярославского уезда И. Иванов и И. Максимов заключили сделку с московским купцом А. Ивановым на аренду четырех каменных палат в Китай-городе для «печения блинов» с годовой платой в 60 руб.
В контрактах часто оговаривались права арендаторов: «печь в той харчевне и продавать съестной припас невозбранно», или «живучи, кормиться, печь на продажу блины и пироги» [9, с. 97-99].
Широкое распространение среди крестьян получил такой вид обслуживания москвичей как надворничество, связанный с охраной дворов и помещений. Среди сторожей доля крестьян достигала 30% и более. В их обязанности входили также тушение пожаров, соблюдение чистоты и порядка улиц.
Часть сельских жителей нанималась в качестве домашней прислуги (их доля достигала 10-11%). В договорах круг их обязанностей формулировался в общих чертах: «всякую работу работать», «домовую и посыльную работу делать». Они занимались уборкой двора и помещений, осуществляли караульную службу, нередко торговали в лавках хозяина. Оплата труда была крайне низкой: составляла обычно 2-5 руб. в год. Но хозяин обязывался поить и кормить работника, обеспечивать его одеждой и обувью. В отдельных случаях сделка оформлялась их безденежным содержанием.
Небольшая доля крестьян нанималась сторожами торговых заведений, лавок, рядов. В торговые дни караульная служба происходила в ночное время, а в праздничные дни — круглосуточно. Оплата труда сторожа различалась в зависимости от количества охраняемых торговых точек и длительности срока найма. Срок работы колебался от трех до пяти лет, а годовой заработок — от 5 до 27 руб. [13].
Москва привлекала большим объемом строительных работ каменщиков, маляров,
штукатуров, плотников. Строительные услуги москвичам осуществляли крестьяне из Московского, Калужского, Костромского и Тульского уездов. Заметную роль в организации строительных работ играли подрядчики, в том числе из среды состоятельных крестьян-отходников. Некоторые из них совершали крупные сделки на поставку строительного материала и рабочей силы. При реконструкции жилых и хозяйственных построек Куракиных на Лубянке и Мясницкой улице в 1750-1760-е гг. были задействованы крестьяне-подрядчики из Костромского и Ярославского уездов. Особенно крупная сделка на сумму в 1280 руб. с домовой конторой Куракиных была оформлена крепостным человеком В. Степановым [15, с. 96-97].
Поставку леса в виде бревен, досок, драни в крупных масштабах осуществляли преимущественно сельские жители из Московского, Рузского, Звенигородского, Можайского и Дмитровского уездов. Для некоторых зажиточных крестьян торговля лесом стала приобретать постоянный характер, в связи с чем они «безотлучно» проживали в Москве [10].
Крестьяне большими партиями доставляли в Москву предметы домашнего быта и утвари, произведенные из дерева, — кадки, бочки, ведра, чаны, ушаты. В источниках часто указывается, что селяне «делают ведра, ушаты и возят, в Москву для продажи». Одним из основных поставщиков деревянной мебели — стульев, столов, лавок — было сельцо Владыкино Дмитровского уезда [9, с. 72, 75].
Сфера услуг крестьян в Москве охватывала и такую отрасль, как солодовенное и пивоваренное производство. Солодовни и пивоварни, как правило, имели состоятельные слои сельского населения. Для содержания такого предприятия с особым оборудованием, закупкой сырья требовались значительные финансовые средства. По данным переписи городских властей Москвы, в 1753 г. у оброчных помещичьих крестьян, живших здесь, имелось пять пивоварен, которые размещались на Арбате, в Елохове, на Яузе и за Серпуховскими воротами. Особенно выделялось своей производственной мощностью предприятие Д. Орешникова из села Никольского Ярославского уезда, имеющего пивоварню и две солодовни [16].
Интенсивный рост экономики и увеличения численности населения Москвы стимулировали развитие торговли. Большую роль в сфере
торгового обслуживания играло крестьянство. Многие из них становились маркитантами, разносчиками, мелкими торговцами, имеющими лавки, харчевни, складские помещения, амбары. На активное участие селян «в хлебниках, разносчиках, в садовниках и в других промыслах и работах» указывал московский губернатор И.И. Юшков. Поставку «съестных припасов» и фуража осуществляли жители Московского, Верейского, Рузского, Дмитровского и других уездов. Причем зажиточные крестьяне часто скупали сельскохозяйственную продукцию с целью ее продажи на московском рынке.
Нередко крестьяне являлись владельцами торговых заведений, производили мелкую торговлю вразнос. В частности, крепостной человек М. Соколов «торг имел на Полянке», П. Яковлев на Таганке «торговал пряниками», а К. Яковлев имел «харчевой торг на Варварке».
Наблюдалась ориентация отдельных селений на специализацию в «торговых делах» в Москве. Многие крестьяне Вощажников-ской волости Ростовского уезда содержали в течение многих лет «торг в яблоневом ряду». Жители села Борисоглебского Ярославского уезда занимались преимущественно мелкой торговлей вразнос по московским трактирам и харчевням. Крепостные деревни Добраново
постоянно поставляли в Москву своих маркитантов. Торговые операции осуществляли селяне и более отдаленных от Москвы уездов. Жители сельца Красково Галичского уезда, скупая по окрестным селениям «всякие товары», продавали их в Москве и «от того себе прибыль получали» [13].
В целях доставки москвичам качественной и свежей продукции среди крестьян-отходников наблюдалась практика найма земли под огороды в самой Москве. На это указывают документы. Житель села Ступени князя А.Б. Куракина А. Петров снимал земельный участок под парники за 20 руб., а Г. Петров из села Ильинского Ярославского уезда купил в городе «дворовое и огородное место» за 300 руб. Обычно занятия торговым огородничеством приносило небольшой доход в сумме 10-20 руб. [9, с. 43-44].
Итак, в середине XVIII в. крепостное крестьянство играло важную роль в сфере оказания сервисных услуг жителям Москвы. В системе обслуживания они успешно конкурировали с другими сословиями; в их среде появились состоятельные предприниматели, которые начинали осознавать свое общественное положение и выдвигать собственные требования перед властями.
Литература.
1. Кортунов В.В. «Третий» путь познания»: религия и искусство как социокультурные формы русского мировоззрения // Этносоциум и межнациональная культура. 2013. № 10 (64). С. 61.
2. Кортунов В.В., Шелекета В.О. К вопросу о философско-культурологическом обосновании гуманитарной экспертизы социально-политических процессов // Сервис plus. 2014. Т. 8. № 4. С. 9—14.
3. Материалы по истории текстильной промышленности Московской губернии в XVIII и первой половине XIX в. Т. 1. М.-Л., 1935.
4. Павленок П.Д., Харитонова Т.В., Кривошеева Т.М., Аникеева O.A., Митюрникова ЛА., Шеменева О.В., Мозговая Т.М., Краснова О.Н., Фодоря А.Ю., Погребова Е.С. Качество жизни населения современной России в контексте социального государства / Отчет о НИР (Федеральное агентство по образованию).
5. Прохоров М.Ф. Записные книги как источник по социально-экономической истории Москвы середины XVIII в. // И.Е. Забелин. 170 лет со дня рождения. Ч. 2. М.: ГИМ. С. 60-64.
6. Прохоров М.Ф. Контракты Голицыных с крестьянами по хозяйственным вопросам в середине XVIII века // Хозяева и гости усадьбы Вяземы. Б. Вяземы, 2003.
7. Прохоров М.Ф. Личная печать крестьянина XVIII века // Гербоведение. Т. 2. М.: Старая Басманная. 2012. С. 173-175.
8. Прохоров М.Ф. Отходничество крестьян в Москву в третьей четверти XVIII в. // Русский город (исследования и материалы). Вып. 7. М.: МГУ, 1976.
9. ПрохоровМ.Ф., ФедулинA.A. Предпринимательская деятельность крестьянства России в XVIII веке. М.: Прометей, 2002. 207 с.
10. РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. № 785. Л. 207.
11. РГАДА. Ф. 168. № 103. Л. 1 об.
12. РГАДА. Ф. 248. Книга № 5019. Л. 1-170;
13. РГАДА. Ф. 282. Оп. 1. № 928. Л. 29, 39, 150, 193-194; № 1244. Л. 58, 247, 662, 939; РГАДА.Ф. 168. Оп. 1. № 103. Л. 1 об.; Ф. 1355. Оп. 1. № 760. Л. 20-22; Ф. 1359. Оп. 1.№ 4. Л. 3.; РГИА. Ф. 1088. Оп. 7. № 546. Л. 1; Оп. 9. № 2173. Л. 4.
14. Ф. 1088. On. 6. № 750. Л. 1-1 об.; ОПИ ГИМ. Ф. 3. Нов. оп. № 4. Л. 21, 97; Ст. оп. № 1229. Л. 57-58; Ф. 14. Оп. 1. № 35. Л. 101.
15. РГАДА. Ф. 248. On. 113. № 1651. Часть 1. Л. 95, 107, 324.
16. РГАДА. Ф. 248. Разряд XVI. № 443. Часть 3. Л. 57-62.
17. Труды ВОЭ. Ч. 26. СПб., 1774.
SERVICE ACTIVITIES OF PEASANTS IN MOSCOW IN THE MIDDLE OF XVIII CENTURY
Prokhorov Mikhail Fedorovich, Doctor of Historical Sciences, Professor,
2210.mfp@mail.ru, FGBOU VPO "Russian State University of Tourism and Service", Moscow, Russian Federation
The author examines the role of the serfs in the provision of services to Muscovites in the middle of the eighteenth century. This topic is insufficiently developed in the national historiography, although some issues have been raised in the literature. Source base of the study is represented by assembly records, contractor papers, residential papers, loans, petitions, letters, property inventories of the time. Sources allow to analyze the leading forms of services for citizens in manufacturing, construction, small commodity production, monetary operations, catering, trade and everyday life. The paper clarified the basic features and characteristics of the service activities ofpeasants, the extent of supply of consumer services, profitability. The facts indicate the focus of the individual counties and villages on specialization in services and delivery to Moscow sutlers, gardeners, textile workers, bricklayers.
Particular attention is paid to the formation of large, medium and small businesses among peasants, active use offamily and hired labor. Subjected to analysis are activities in the field of service and wholesale trade of rich peasants as Sezemov and Belousov.
Particular emphasis is placed on clarification of Moscow life and everyday way of life of peasant entrepreneurs, how they developed their ethical conduct and public demands for power, how they adapted to city life.
The study shows that participation of peasants in services for Muscovites had both consumer and entrepreneurial nature. In its activities, peasants used various forms of service: custom work and to the market, provision of individual and collective services, participation in a stationary, wholesale trade and retail, etc. Evidences suggest that business cooperation gradually blured the line between castes of merchants, burghers and peasants, who were united by a partnership, success and profit.
The results may be useful for the formation of an information base of research on the history of service and business in Russia.
Keywords: contract, Moscow, peasants, service, trade
References
1. Kortunov V.V. «Tretii» put' poznaniia»: religiia i iskusstvo kak sotsiokul'turnye formy russkogo mirovozzreniia ["Third" way of knowing ": religion and art as a form of Russian socio-cultural world] // Etnosotsium i mezhnatsional'naia kul'tura. 2013. № 10 (64). p. 61.
2. Kortunov V.V., Sheleketa V.O. K voprosu o filosofsko-kul'turologicheskom obosnovanii gumanitarnoi ekspertizy sotsial'no-politicheskikh protsessov [On the question of philosophical-cultural substantiation of humanitarian examination of socio-political processes] // Servis plus [SERVICE plus]. 2014. T. 8. № 4. Pp. 9—14.
3. Materialy po istorii tekstil'noi promyshlennosti Moskovskoi gubernii v XVIII i pervoi polovine XIX v. [Materials on the history of the textile industry in Moscow Province in the 19th and the first half of the 20th century.]. T. 1. M.-L., 1935.
4. Pavlenok P.D., Kharitonova T.V., Krivosheeva T.M., Anikeeva O.A., Mitiurnikova LA., Shemeneva O.V., Mozgovaia T.M., Krasnova O.N., Fodoria A.Iu., Pogrebova E.S. Kachestvo zhizni naseleniia sovremennoi Rossii v kontekste sotsial'nogo gosudarstva [Quality of life in modern Russia in the context of the welfare state] / Otchet o NIR (Federal'noe agentstvo po obrazovaniiu).
5. Prokhorov M.F. Zapisnye knigi kak istochnik po sotsial'no-ekonomicheskoi istorii Moskvy serediny XVIII v. [Notebook as a source of socio-economic history of Moscow in the mid-18th century] // I.E. Zabelin. 170 let so dnia rozhdeniia. Ch. 2. M.: GIM. Pp. 60-64.
6. Prokhorov M.F. Kontrakty Golitsynykh s krest'ianami po khoziaistvennym voprosam v seredine XVIII veka [Golitsyn contracts with farmers on economic issues in the mid-18th century] // Khoziaeva i gosti usad'by Viazemy. B. Viazemy, 2003.
7. Prokhorov M.F. Lichnaia pechat' krest'ianina XVIII veka [Personal print of the peasant in the 18th century] // Gerbovedenie. T. 2. M.: Staraia Basmannaia. 2012. Pp. 173-175.
8. Prokhorov M.F. Otkhodnichestvo krest'ian v Moskvu v tret'ei chetverti XVIII v. [Seasonal work of peasants in Moscow in the third quarter of the 18th century] // Russkii gorod (issledovaniia i materialy). Vyp. 7. M.: MGU, 1976.
9. Prokhorov M.F., Fedulin A.A. Predprinimatel'skaia deiatel'nost' krest'ianstva Rossii v XVIII veke [Entrepreneurial activity in the Russian peasantry of the 18 century]. M.: Prometei, 2002. 207 p.
10. RGADA. F. 1356. Op. 1. № 785. L. 207.
11. RGADA. F. 168. № 103. L. 1 ob.
12. RGADA. F. 248. Kniga № 5019. L. 1-170;
13. RGADA. F. 282. Op. 1. № 928. L. 29, 39, 150, 193-194; № 1244. L. 58, 247, 662, 939; RGADA.F. 168. Op. 1. № 103. L. 1 ob.; F. 1355. Op. 1. № 760. L. 20-22; F. 1359. Op. 1. № 4. L. 3.; RGIA. F. 1088. Op. 7. № 546. L. 1; Op. 9. № 2173. L. 4.
14. F. 1088. Op. 6. № 750. L. 1-1 ob.; OPI GIM. F. 3. Nov. op. № 4. L. 21, 97; St. op. № 1229. L. 57-58; F. 14. Op. 1. № 35. L. 101.
15. RGADA. F. 248. Op. 113. № 1651. Chast' 1. L. 95, 107, 324.
16. RGADA. F. 248. Razriad KHVI. № 443. Chast' 3. L. 57-62.
17. Trudy VOE. Ch. 26. SPb., 1774.
