CC BY
51
УДК 811.11
СЕМИОТИКА КРАСНОЙ СТРОКИ В РОМАНЕ ВИРДЖИНИИ ВУЛЬФ «МИССИС ДЭЛОУЭЙ»
THE INDENTED LINE SEMIOTICS IN V.WOOLF'S NOVEL «MRS.DALLOWAY»
© 2016
И.М. Семянникова ЧОУ школа «Эврика» (Россия, Самара)
I.M. Semyannikova Private school «Eurika» (Russia, Samara)
В статье рассматриваются семиотические свойства красной строки как одного из просодико-пунктуационных средств выражения идейно-художественного содержания англоязычного текста. Материалом для исследования послужило художественное произведение британской писательницы, одной из ведущих фигур модернистской литературы первой половины ХХ в. В. Вульф «Миссис Дэлоуэй». Данный роман рассматривается в плане особенностей использования знака красной строки. Одной из таких особенностей организации на сверхфразовом уровне является ярко выраженная тенденция к использованию красной строки для маркировки границ между смысловыми блоками текста, а также между сверхфразовыми единствами, которые различаются по типу речи и по внутренней организации, отражающей речевые характеристики разных героев. Кроме того, членение текста на сверхфразовые единства осуществляется таким образом, что в каждом из смысловых блоков организация текста на уровне абзацев соответствует ритмической структуре, отражающей смысловую сторону текстового фрагмента. Индивидуально -авторская манера использования красной строки состоит также в сочетании этого знака с парцелляцией, что способствует особой экспрессивности.
The article deals with semiotic characteristics of the indented line as one of the prosodic and punctuational means of English text literary content expression. The novel of the modernist British writer Virginia Woolf «Mrs.Dalloway» was studied in terms of peculiarities in the use of the indented line punctuation mark. One of such features is the brightly expressed tendency to use the indented line to mark the end of the semantic unit. Super-phrasal unities, which differ in the type of speech and inner organization, thus depicting speech features of characters, are also marked by the indented line. Furthermore, text division into super-phrasal units is conducted in such way, that paragraph text organization in each semantic unit corresponds rhythmic pattern, which reflects the semantic side of the textual extract. In addition, the individual author's manner to use the indented line in conjunction with parcellation contributes to special expressivity.
Ключевые слова: красная строка; абзац; сверхфразовое единство; смысловой блок; знаки пунктуации; ритмическая структура; индивидуально-авторский стиль/идиостиль; речевая характеристика героев.
Keywords: indented line; paragraph; super-phrasal unity; semantic unit; punctuation marks; rhythmic pattern; author's style / idiostyle; speech features of characters.
Настоящая статья посвящена семиотическим свойствам красной строки как одного из просодико-пунктуационных средств выражения идейно-художественного содержания англоязычного текста. Вопрос о конституирующем признаке языкового знака достаточно полно разработан в лингвистике. В работах О.С. Ах-мановой, Т.Б. Назаровой, В.М. Солнцева, Р.Г. Пиотровского показано, что знак возникает «по установлению», как результат определенного соглашения, как произвольное единство данного общекатегориального содержания и данного лингвистического выражения [1, с. 22-23]. Иначе говоря, признаком знака является неза-
крепленность данного звучания за некоторым предметно-вещественным содержанием.
В речевом произведении одним из семиотических средств, используемых «по установлению», в соответствии с определенным набором правил, является пунктуация. Как и любой другой знак, знак препинания - это двусторонняя сущность, функция двух функтивов (функтива выражения и функтива содержания). Для английского языка характерна тесная взаимосвязь двух аспектов языкового выражения - графического и просодического. Установлено, что каждая из графических форм имеет свое, присущее только ей, звуковое выражение, которое воспроизво-
дится читающим, когда в письменном тексте появляется эта графическая форма, и функтив выражения находится во вполне однозначном соответствии с функ-тивом содержания [2, с.16].
Знаки препинания в современном английском языке представляют собой семиотическую систему, позволяющую выражать в письменной форме языка фразировку, принятую автором. Этот тезис подтверждается исследованиями, проводимыми в области синтагматики и синтаксиса английской речи и в рамках текстологического направления [3]. Текстологическое направление рассматривает пунктуацию как компонент глобального произведения речи в разных функциональных стилях речи, прежде всего, в произведениях художественной литературы. Для полного понимания художественного текста необходимо учитывать его звучание, и именно знаки препинания позволяют отразить это звучание во внутренней речи читателя.
Опора на пунктуацию особенно важна при чтении англоязычного текста, поскольку семантико-стилистическая основа английской пунктуации дает автору художественного произведения свободу в таком выборе пунктуационных знаков, который в наибольшей степени мог бы способствовать выражению идейно-художественного содержания произведения, созданию художественных образов. О.М. Адаева на обширном материале англоязычных текстов, различающихся по авторской манере письма и художественному замыслу, убедительно продемонстрировала значимость пунктуации как средства речевой характеристики героя. Отражая звучание речи, пунктуация помогает читателю как бы услышать голоса персонажей, выделить партии героев в просодическом многоголосии произведения [4, с. 25]. Кроме того, графическое оформление, например, при помощи красной строки способствует особой рит-мико-интонационной организации текста, позволяющей понять жизненную философию главного героя. Оно является неотъемлемой характеристикой идиостиля писателя, делающей творческую манеру письма уникальной и участвующей в реализации авторского замысла [5, с. 7-10].
Объект настоящего исследования -красная строка - рассматривался в семиотическом плане еще классиками отече-
ственного языкознания. Так, А.М. Пеш-ковский показал, что «красная строка» выступает как своего рода знак, реализующий данный вид членения речи. Л.В. Щерба, так же, как и А.М. Пешков-ский, подходил к вопросу сверхфразового единства (абзаца) исходя из «семиотики формальных языковых средств» [6, с. 366, 369].
Роль красной строки в художественном произведении раскрывалась целым рядом ученых, показавших, что этот знак, безусловно, входит в арсенал средств, реализующих функцию эстетического воздействия, которой и подчинено членение речи на сверхфразовые единства (абзацы). В работах Н.С. Серковой [7, с. 46] детально освещается вопрос о том, что членение прозы, во-первых, ориентировано на конкретно-историческое представление о мере, балансе, гармонии и пропорциях, выработанных данным художественным направлением на основе соответствующих эстетических категорий. Членение художественного текста на абзацы представляет собой часть авторского замысла писателя и рассчитано на определенный стилистический эффект [8, с. 5]. С помощью красной строки передается особая идейно-художественная информация, создается определенный образ; именно поэтому в художественном произведении никогда нельзя предсказать, в каком месте должна быть использована красная строка. По мнению автора, можно только пытаться показать значение красной строки, которое она имеет в реализации общего художественного замысла, интенции автора и создании определенной тональности, ритма, стилистических эффектов и эмоциональной напряженности.
Просодический комплекс, соответствующий данному пунктуационному знаку в английском языке, исследовался в работах Л.Г. Каминскене, Н.П. Франковской, Н.Б. Цибули, М.М. Давыдовой [8; 9; 10; 11]. В частности, Л.Г. Каминскене отмечает, что знак конца абзаца выступает как полноценное и самостоятельное лингвистическое средство, а длина СФЕ, в свою очередь, служит ритмическому оформлению текста. Кроме того показано, что в художественном произведении членение
текста обусловлено не только тематически, но и эстетически, что связано с идейно-художественным замыслом автора.
В исследовании, проведенном на материале произведения Джеймса Джойса «Дублинцы», абзацное построение рассказов рассматривается как один из способов выражения идейного содержания текста [12, с. 27-28]. В частности, анализируя композицию и структуру рассказа «Сестры», авторы показывают, что контраст в плане длины абзацев позволяет выразить значимые противопоставления в описании персонажей, обеспечить переход от экспозиции к развитию действия, привлечь внимание читателя к переломному моменту рассказа. Длина абзаца выступает для читателя как показатель значимости содержащейся в нем информации; кольцевая абзацная структура создает впечатление цикличности, повторяемости действия и помогает передать идею застоя, отсутствия движения, изменения.
Исследуя художественные тексты с позиции ритмической текстологии, А.Н. Морозова отмечает особую роль конструкций с семантически объединенными членами при их использовании в начальной и конечной позициях сверхфразового единства, связывая ее с развитием функциональной перспективы текста и созданием риторических эффектов [13, с. 86-87].
В задачи данной статьи входит рассмотрение особенностей использования знака красной строки в романе Вирджинии Вульф «Миссис Дэлоуэй», произведения, которое относится к шедеврам мировой литературы и представляет большой интерес в плане изучения индивидуально-авторского использования знаков препинания. В соответствии c методологией лингвопоэтического анализа остановимся, прежде всего, на идейно-художественном содержании этого произведения.
Содержательная канва «Миссис Дэллоуэй» поначалу представляется скудной: описывается всего один день августа 1923 г. в жизни двух главных героев. Романтическая светская дама Кларисса Дэл-лоуэй отправляется рано утром купить цветы для своего званого вечера. Повстречав случайно Питера Уэлша, своего давнего поклонника и первую любовь,
миссис Дэллоуэй осознает, что при всем внешнем благополучии, она несчастна, поскольку не состоялась как личность. Вульф мастерски показывает одиночество каждого и общую нерадостную судьбу всех. Подмеченные ею переживания героев часто кажутся ничтожными, но тщательная фиксация всех состояний их души вырастает во впечатляющую мозаику, которая слагается из множества изменчивых впечатлений, норовящих ускользнуть от наблюдателей - обрывков мыслей, случайных ассоциаций, мимолетных впечатлений.
Прежде всего, отметим, что данное произведение не содержит традиционного для этого жанра членения на главы. Отличающиеся смысловой целостностью части разграничиваются при помощи такого приема, как пропуск строки. Каждая из частей отличается своеобразным композиционным решением, которое прослеживается на сверхфразовом уровне и проявляется в том, каким образом организовано абзацное членение текста. Подтверждением этого может стать анализ первой части романа. Данная часть охватывает промежуток времени, в течение которого героиня спешит ранним утром в цветочный магазин, и содержит преимущественно ее размышления о жизни, друзьях, времени.
Первое, что обращает на себя внимание, это широкий диапазон варьирования длины абзацев - от полутора строк до тридцати двух, причем преобладают протяженные абзацы (количество абзацев длиной от 8 до 32 строк составляет 56%). Использование коротких (полторы - три строки) абзацев отличается достаточной регулярностью, и такая упорядоченность позволяет допустить, что данный композиционный прием несет в тексте определенную функциональную нагрузку.
Действительно, можно отметить, что короткие абзацы отличаются тем, что представляют собой либо авторскую речь (Mrs.Dalloway said she would buy the flowers herself), либо прямую речь героев: «Good-morning to you, Clarissa!» said Hugh, rather extravagantly, for they had known each other as children. «Where are you off to?»
«I love walking in London» said Mrs. Dalloway. «Really it's better than walking in the country " (P. 6).
Тем самым незначительные по объему абзацы рельефно выступают на фоне текста, который в основном представляет собой несобственно-прямую речь. Говоря
о несобственно-прямой речи, необходимо уточнить это понятие. В работах отечественных и зарубежных исследователей несобственно-прямая речь рассматривается как: 1) тип отображения речи героя, при котором сохраняются лексико-грамматические признаки косвенной речи, характерная для героя лексика, но отсутствует авторская ремарка, которая бы вводила речь персонажа [14]; 2) «конта-минированное, смешанное изложение», при котором голоса героя и автора сливаются, но сигналы «речевого присутствия» героя существенно уступают авторскому тексту (при этом несобственно-прямая речь существует в виде несобственно-авторского повествования, косвенно-прямой речи и изображенной речи и противопоставляется внутренней речи героя, которая может быть представлена в виде «потока сознания», «малых вкраплений внутренней речи» или «аутодиалога») [15]; 3) разновидность художественной речи, которую нельзя однозначно отнести ни к собственно авторскому повествованию, ни к непосредственной речи или мыслям персонажа, и в которой «голоса автора и персонажа <...> сливаются воедино» [16].
Е.И. Зайцева, предлагающая последнюю из трактовок, во-первых, подчеркивает, что несобственной прямая речь может быть разными читателями отнесена и к плану автора, и к плану персонажа в зависимости от выбранного тембра. Во-вторых, утверждается, что несобственно-прямую речь следует отличать от других разновидностей переданной речи, занимающих промежуточное положение между словами автора и прямой речью персонажа. Ими являются несобственно-авторская речь (когда автор передает мысли, чувства, эмоции, изображение обстановки в восприятии героя) и внутренний монолог (когда мысли и чувства героя изображаются напрямую). В более широком, по сравнению с Е.И. Зайцевой, понимании термин «несобственно-прямая речь» использует М.В. Алексюк, которая включает в это терминологическое сочетание и внутренний монолог, и несобственно-авторскую речь, т.е. все то, что не относится напрямую к автору или к персонажу [17]. По мнению автора, именно
эти участки текста раскрывают эмоциональное состояние героя, его внутренние переживания.
Подтверждение данной мысли мы находим и в рассматриваемом нами произведении. Ниже приведен абзац, оформленный в виде несобственно-прямой речи и отражающий мысли и чувства героини.
What a lark! What a plunge! For so it had always seemed to her, when, with a little squeak of the hinges, which she could hear now, she had burst open the French windows and plunged at Bourton into the open air. How fresh, how calm, stiller than this of course, the air was in the early morning; like a flap of a wave; the kiss of a wave; chill and sharp and yet (for a girl of eighteen as she then was) solemn, feeling as she did, standing there at the open window, that something awful was about to happen; looking at the flowers, at the trees with the smoke winding off them and the rooks rising, falling; standing and looking until Peter Walsh said, «Musing among the vegetables?» - was that it? - «I prefer men to cauliflowers» - was that it? He must have said it at breakfast one morning when she had gone out on to the terrace - Peter Walsh. He would be back from India one of these days, June or July, she forgot which, for his letters were awfully dull; it was his sayings one remembered; his eyes, his pocket-knife, his smile, his grumpi-ness and, when millions of things had utterly vanished - how strange it was! - a few sayings like this about cabbages (P. 3).
Абзацы, содержащие прямую или авторскую речь, выступают как средство членения текста на смысловые блоки. Вслед за Н.Б. Цибулей мы рассматриваем смысловые блоки как смысловые единства разной степени сложности, обладающие определенной смысловой целостностью, т.е. общей темой или мыслью, формирующей данный блок [11, с. 15]. В рассматриваемом произведении короткие абзацы, оформленные в виде авторской (и, реже, прямой) речи сигнализируют «перелом» в мыслях Клариссы, вводят тему следующей части или описывают ситуацию и место действия; они выступают как маркеры, сигнализирующие границу между «блоками», которые можно назвать сверхфразовыми единствами более высокого, по сравнению с абзацами,
порядка. Маркировке границ также способствует просодическое оформление красной строки - сверхдолгая пауза в три единицы. Граница между сверхфразовыми единствами сигнализируется также при помощи темпа, громкости и диапазона голоса. Начало сверхфразового единства по сравнению с концом предыдущего произносится в более высоком участке диапазона, с повышенной громкостью и ускоренным темпом [18, с. 133-134].
В то же время в текстах, реализующих функцию воздействия, эти просодические признаки могут варьироваться. Например, М.М. Давыдова в своем диссертационном исследовании рассматривала языковой текст документального фильма страноведческой тематики. Она пришла к выводу, что в данном материале длительность паузы не является семиоло-гически значимым параметром в членении на СФЕ и блоки. На первый план здесь выходят тональные и диапазональные характеристики начала СФЕ [9].
В рассматриваемом нами произведении это также характерно для индивидуально-авторского своеобразия в использовании красной строки, которое проявляется в том, что точка в конце сверхфразового единства часто выступает как знак парцелляции. Учитывая, что данный термин многозначен, отметим, что под парцелляцией здесь понимается позиционное и интонационное вычленение словоформы, которая приобретает синтаксическую самостоятельность [19, с. 621-622]. В произведении «Миссис Дэллоуэй» парцеллированные конструкции представляют собой придаточные, вводимые предлогом for: знак красной строки здесь всегда разграничивает авторскую и несобственно-прямую речь;
Mrs.Dalloway said she would buy the flowers herself.
For Lucy had her work cut out for her. The doors would be taken off their hinges; ...
(P. 3).
. in the triumph and the jingle and the strange high singing of some aeroplane overhead was what she loved; life; London; this moment of June.
For it was the middle of June. The War was over, except for some one like Mrs. Fox-croft ... (P. 4-5).
Из приведенных примеров видно, что реализация паузы в три единицы в конце СФЕ разделяет данные высказывания, разграничивая речь автора и несобственно-прямую речь Клариссы. Однако пониженная громкость и замедленный темп в синтаксически неполном компоненте позволяют говорить об интонационной целостности высказывания. Это иллюстрирует тесную взаимосвязь между речью автора и несобственно-прямой речью героини.
Первая часть романа состоит из шести смысловых блоков, каждый из которых был проанализирован нами в плане строчной длины абзацев.
Первый блок начинается с короткого абзаца, в котором автор сообщает нам о намерениях героини самой заказать цветы для предстоящего вечером мероприятия. Далее следуют абзацы из четырех и девятнадцати строк, описывающие мысли и чувства героини. Кларисса наслаждается свежестью утра и мысленно возвращается в то время, когда она, восемнадцатилетняя девушка, наслаждалась похожим утром. Постепенно мысли переходят к Питеру Уолшу, который скоро должен вернуться из Индии, и воспоминаниям, связанным с ним. Последовательное увеличение числа строк в абзаце (2-4-19) создает ритм, который можно охарактеризовать как «постепенный». Данный термин заимствован из метаязыка ритмической текстологии, разработанного Т.Н. Шишкиной применительно к синтагменной организации монологической речи [20, с. 24]. Однако выделенные этим автором типы ритмических структур, на наш взгляд, применимы не только к фразовому, но и к сверхфразовому уровню.
Второй тематический блок вводится абзацем, в котором авторская речь (подчеркнуто) предваряет несобственно-прямую речь Скроупа Первиса:
She stiffened a little on the kerb, waiting for Durtnall 's van to pass. A charming woman, Scrope Purvis thought her (knowing her as one does know people who live next door to one in Westminster); a touch of the bird about her, of the jay, blue-green, light, vivacious, though she was over fifty, and
grown very white since her illness. There she perched, never seeing him, waiting to cross, very upright (P. 6).
Наличие разнообразных пунктуационных знаков в речи героя, тенденция к усиленной пунктуации позволяют нам отграничить ее от речи автора, где сохраняется тенденция к пунктуации ослабленной. При этом если сравнить внутренний монолог Скроупа и Клариссы, явно прослеживается чрезмерное употребление точки с запятой в речи главной героини, что позволяет говорить о речевой характеристике персонажа.
Продолжая рассматривать первую часть произведения, мы погружаемся в мысли героини, испытывающей радость от того, что закончилась война и люди вернулись к мирной жизни. Для третьего смыслового блока также характерен «постепенный» ритм (7-19-31), при этом значительное увеличение длины абзацев создает эффект нарастания, отражающий соответствующие изменения в душевном состоянии Клариссы. Ощущение радости и полноты жизни подчеркивают ключевые для данного фрагмента слова «love», «life», «London», которые воспринимаются как синонимичные, а также многочисленные аллитерированные лексические единицы, описывающие звуки и действия (swing, tramp, and trudge, shuffling and swinging; the triumph and the jingle and the strange high singing).
Переход к следующему блоку отмечается небольшим диалогом Клариссы со старым другом Хью. Его внезапное появление отвлекает героиню от наслаждения прекрасным июньским утром и наводит на мысли о двух друзьях, Хью и Питере, так раздражающих ее мужа Ричарда и таких важных для нее. Питер был очень дорог Клариссе. Они могли пожениться, но Клариссу пугала необходимость делить все, даже душевные переживания, с Питером. Ей была нужна свобода и независимость, которую ей дал Ричард. И сейчас, по пути в магазин, героиня пытается представить, как сложилась бы ее жизнь, выбери она в мужья Питера. Ритм данного блока может быть описан как «некомпактный», поскольку абзацы разной длины чередуются без какой-либо последовательности (2-2-24-9-6-16-21).
Внутренние размышления постепенно приводят героиню к мыслям о себе, о своей жизни, о положении в обществе. Этот переход предвосхищают слова автора, сообщающие читателю, что Миссис Дэлоуэй дошла до парка. Идя через парк, Кларисса задумывается о том, что уже немолода (unspeakably aged), и осознает, что всю жизнь пыталась быть в центре событий, но при этом, казалось, всегда оставалась непричастной к ним (She sliced like a knife through everything; at the same time was outside). Всю жизнь ее поведение зависело от того, что подумают и скажут люди, и вот теперь Клариссе кажется, что все это было напрасно. Но все же героиня приходит к тому, что ее уклад жизни ей важен и дорог. Она не сможет без своего мужа, без друзей, без такого понятного и любимого Лондона, с его парками, улицами и магазинами. Мы видим, что размышления Клариссы в данном смысловом блоке имеют определенную завершенность, и авторское содержание-намерение воплощается в ритмической структуре текстового фрагмента. Блок организован по принципу кольцевой ритмической структуры: происходит увеличение длины абзацев, а затем, также последовательно, длина абзацев уменьшается (2-13-31-1916-4).
Пятый блок начинается с описания перчаток в витрине магазина, к которым Кларисса питает слабость, в отличие от своей дочери, лишенной утонченности, потребности красиво одеваться и безразличной к общественному мнению. Кларисса уверена, что такое влияние оказывает на нее мисс Килман, воспоминания о которой причиняют героине боль, острую и невыносимую. Поэтому Миссис Дэлоуэй чувствует облегчение, когда понимает, что стоит у дверей цветочного магазина. Смена места действия, наряду с изменившейся пунктуацией, сигнализирует о начале нового тематического блока. Входя в магазин, Кларисса погружается в мир покоя и умиротворения. Кларисса снова «видит» гостей в вечерних туалетах, красиво убранную гостиную ее дома и накрытые столы, «слышит» тихую музыку и «чувствует» запах любимого вишневого пирога. Она постепенно забывает о так ненавидимой ею мисс Килман и присту-
пает к выбору роз. Пятый и шестой блоки также имеют «кольцевую» структуру: длина абзацев в них, соответственно, составляет 8-32-10-2 и 3-21-6-4 строк.
Принцип кольцевой ритмической структуры характерен и для всей рассматриваемой первой части романа в плане количества абзацев, входящих в разные смысловые блоки: 3-3-6-6-4-4. Здесь также можно говорить о единстве формального и содержательного аспектов текста. Первая «глава» начинается с описания благодушного настроения героини, любующейся прекрасным утром и предвкушающей покупку цветов для торжества, прерывается ее размышлениями о жизни, любви и ненависти и заканчивается умиротворенными размышлениями в цветочном магазине о предстоящем вечере. Композиционная целостность анализируемого текста обеспечивается и за счет того, что в разных блоках воспроизводятся равные по величине абзацы.
Рассмотрев все вышесказанное, можно сделать следующие выводы. Во-первых, особенностью организации рассматриваемого текста на сверхфразовом уровне является ярко выраженная тенденция к использованию красной строки для маркировки границ между смысловыми блоками текста, а также между сверхфразовыми единствами, которые различаются по типу речи и по внутренней организации, отражающей речевые характеристики разных героев. Кроме того, членение текста на сверхфразовые единства осуществляется таким образом, что в каждом из смысловых блоков организация текста на уровне абзацев соответствует ритмической структуре, отражающей смысловую сторону текстового фрагмента. Индивидуально-авторская манера использования красной строки состоит также в сочетании
этого знака с парцелляцией, что способствует особой экспрессивности, выделен-ности мысли.
В заключении необходимо отметить, что эстетическое воздействие - это основная функция художественного текста, которая реализуется, когда читатель в своей внутренней речи «слышит» то, что сказал автор. Это возможно только при медленном, вдумчивом прочтении каждого элемента текста - и слов, и пунктуационных знаков, каждый из которых, как известно, имеет определенную просодическую реализацию. Для правильного прочтения, интерпретации художественного текста, соответствующей авторскому замыслу, необходим определенный лингвистический опыт, начитанность, превосходное знание языка, что в совокупности помогает читающему проникнуть в творческий замысел автора. Это так называемое филологическое чтение - тщательный и скрупулезный поиск «закодированных» в письменном тексте значений и смыслов [17, с. 2021]. Однако сегодня, при постоянном использовании компьютера, процесс чтения воспринимается как поиск информации, которую необходимо извлечь как можно легче и быстрее. Именно поэтому сегодня так важно научить будущих филологов профессионально ориентироваться в тексте художественного произведения. При его чтении и интерпретации, а также в своих попытках проникнуть в творческий замысел автора филолог должен уметь находить опору, в первую очередь, в языковых особенностях текста. Приобретение подобных профессиональных навыков студентами-филологами становится возможным, помимо прочего, благодаря освоению ими техники филологического чтения.
•к it it
1. Akhmanova O., Rolandas F. Idzelis. Linguistics and semiotics. М., 1979. С. 22-23.
2. Назарова Т.Б. Филология и семиотика. Современный английский язык. М. : Высш. шк., 1994.С. 16.
3. Синтагматика и синтаксис английской речи : коллективная монография / под ред. А.Н. Морозовой. Самара, 2007.
4. Адаева О.М. Семантика и метасемиотика знаков горизонтальной стратификации английской речи : автореф. дисс. ... канд. филол. наук : 10.02.04. Самара, 2003. С. 25.
5. Адаева О.М., Смирнова Е.А. Английская пунктуация и графические способы оформления текста как признак индивидуально-авторского стиля // Балтийский гуманитарный журнал №4(13) 2015. Тольятти : Полиар Плюс, 2015. С. 7-10.
6. Щерба Л.В. Литературная энциклопедия. Т. IX. М., 1935. С. 366, 369.
7. Серкова Н.И. Сверхфразовый уровень членения текстов в основных функциональных стилях : автореф. дисс. ... докт. филол. наук : 10.02.20. М., 1982. С. 46.
8. Каминскене Л.Г. Членение текста на сверхфразовые единства в словесно-художественном творчестве : автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.02.04. М.: МГУ, 1977. 19 с.
9. Давыдова М.М. Просодия, семантика и прагматика текста в регистре документального кино (на материале англоязычных фильмов страноведческой тематики) : автореф. дисс. ... канд. филол. наук : 10.02.04. Самара, 2005. 130 с.
10. Франковская Н.П. Просодическая структура сверхфразовых повествовательных единств в английском языке : автореф. дисс. ... канд. филол. наук : 10.02.04. Минск, 1989. 18 с.
11.Цибуля Н.Б. Роль интонации в структурировании текста (на матер. англ. радиопьес) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1982. 24 с.
12. Морозова А.Н., Никитина Т.Г., Сидоренко А.С. Полифония слова и текста JamesJoyce'sDubliners : монография / под общ.ред. А.Н. Морозовой. Самара : СГСПУ, 2016. 180 с.
13. Морозова А.Н. Равнозначность слов и речевая динамика (на материале английского языка). Самара : ПГСГА, 2010. 124 с.
14. Short M. Style in Fiction: a Linguistic Introduction to English Fictional Prose. 2nd ed. / M. Short, G. Leech. London : Pearson, Longman, 2007.
15.Кухаренко В.А. Интерпретация текста : учеб. пос. для студ. пед. ин-тов по спец. 2103. «Иностр. яз.». 2-е изд., перераб. М. : Просвещение, 1988. 192 с.
16.Зайцева Е.И. Эстетически обусловленное членение абзаца в английской художественной прозе : дисс. ... канд. филол. наук : 10.02.04. М., 1993. 148 с.
17.Алексюк М.В. Ритмико-просодические особенности изображения литературного героя в прагмалингвистическом освещении (на материале английской художественной литературы) : дисс. ... канд. филол. наук : 10.02.04. М., 2015. 290 с.
18.Морозова А.Н., Левенкова Е.Р. Теоретические аспекты звучащей речи (английский язык) : учеб. для студ. высш. уч. завед., обуч-ся по направлению 050100 Педагогическое образование. Самара : ПГСГА, 2015. 248 с.
19.Шведова Н.Ю. Грамматика современного русского литературного языка. М. : Наука, 1970. С.621-622.
20.Шишкина Т.Н. О принципах ритмического построения речи // Совр. проблемы англ. филологии. Ташкент : Ташкент. гос. ин-т, 1978. С. 24.
