CC BY
111
Русско-европейские литературные связи: XVIII век. Энциклопедический словарь. Статьи. СПб. : Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2008. 432 с. (Энциклопедический отдел ИФИ СПб гос. ун-та, ИРЛИ РАН; Серия «Aurora borealis»).
Рецензируемая книга представляет собой результат многолетней совместной работы сотрудников Факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета и Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН. Публикацию этого труда можно без преувеличения назвать важнейшим и весомым вкладом как в изучение русской литературы XVIII столетия, так и в развитие отечественной компаративистики. Необходимость в подробном справочно-энциклопедическом издании, где тщательно и всесторонне рассматривалось бы влияние западноевропейской литературы на российскую словесность XVIII века, ощущалась уже давно, и очень отрадно, что эта актуальная исследовательская работа в итоге состоялась, и что проделана она на столь высоком профессиональном уровне.
В предисловии к настоящему изданию поясняется, что идея создания книги возникла на филологическом факультете СПбГУ еще в начале 1990-х годов, в процессе работы над энциклопедией, посвященной русскому XVIII веку. К сожалению, этот проект по ряду причин так и остался незавершенным, но выработанные в ходе его подготовки концепции и часть собранных материалов легли в основу изданной на факультете энциклопедии «Три века Санкт-Петербурга. Т. 1: Осьмнадцатое столетие». Кн. 1—2, СПб., 2001. Однако, как поясняется в «Предисловии», «абсолютное большинство разработок по русско-европейским литературным связям в нее не попало, что было обусловлено “петербургским” характером данного издания»1. В связи с этим был задуман и осуществлен выпуск отдельного тома, развивающего основные принципы и материалы «петербургской» энциклопедии, но посвященного русско-европейским литературным связям XVIII века. Кроме того, как отмечают его создатели, словарь является важным дополнением к трудам по истории русской и переводной художественной литературы означенного периода, издаваемым в ИРЛИ (Пушкинском Доме) РАН2. Таким образом настоящее издание можно рассматривать не только как отдельное самодостаточное исследование, каковым оно, без сомнения, является, но и как составную часть масштабного научного проекта по изучению литературы и культуры русского XVIII столетия.
Издание состоит из двух частей: первая представляет собой энциклопедический словарь, в который вошли 108 словарных статей, расположенных в алфавитном порядке, а вторая — «Приложения» — состоит из ряда обзоров, посвященных отдельным аспектам русско-европейского литературного диалога XVIII столетия. Данная часть, в свою очередь, делится на четыре тематических
1 Предисловие. С. 7.
2 Русские писатели XVIII века. Вып. 1. Л., 1988; Вып. 2. СПб., 1999; История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII в.. Т. 1—2. СПб., 1995.
раздела: о восприятии русской культурой античного наследия3, о принципах художественного перевода в XVIII веке4, об иностранной литературе в русской периодике5 и об особенностях русского стихосложения исследуемого периода6. В конце книги также приводится список основных сокращений, список авторов и краткие резюме на английском, французском и немецком языках.
Отметим основные особенности первой части издания — собственно энциклопедического словаря. Большую его часть составляют статьи-персоналии, посвященные крупнейшим западноевропейским писателям, журналистам и критикам, представляющим английскую, французскую, немецкую, швейцарскую, польскую, итальянскую, испанскую и португальскую литературы. Помимо основных биографических сведений и указания главных произведений, статьи-персоналии (или «вокабулы», как их называют составители) содержат информацию об изданиях указанных авторов в России, о первых переводах на русский язык и о том влиянии, которое они оказали на тех или иных российских писателей и критиков XVIII столетия. Эти сведения, как правило, сопровождаются рядом цитат как из их собственных произведений, так и из критических отзывов русских литераторов. В конце каждой словарной статьи приводится список литературы, иногда, впрочем, ограничивающийся и одним наименованием.
Наряду с «вокабулами» в этом же разделе представлены и девять обзорных статей, посвященных межлитературным связям: англо-русским, германо-рус -ским, испанско-русским, итальянско-русским, польско-русским, португальско-русским, скандинавско-русским, французско-русским и швейцарско-русским. Энциклопедический принцип подачи материала продиктовал расположение этих обзорно-аналитических статей в алфавитном порядке в одном ряду с персоналиями, что хотя и выглядит вполне закономерным, в то же время представляется, на наш взгляд, не совсем удобным с точки зрения поиска нужной информации во всей ее полноте. Возможно, в данном случае предпочтительнее было бы взять за основу структуру, по которой традиционно составлялись в отечественном литературоведении учебные и академические издания «Истории литератур» (к примеру, «История всемирной литературы» в 9-ти томах), распределив персоналии по странам и расположив общие обзорно-аналитические статьи в начале каждого «национального» раздела, перед «вокабулами». Но это, разумеется, ни в коей мере не критическое замечание, а рассуждения рецензента о других возможных рациональных способах композиционной организации материала, возникшие в ходе ознакомления с первой частью сборника.
Если же говорить о недочетах содержания, то в первую очередь стоит отметить, что сами создатели сборника вполне отдают себе отчет в основных недостатках своего детища, о чем предупреждают читателя уже в «Предисловии», так
3 Подтергера И. А. Рецепция античности в русской культуре начала XVIII века. С. 260— 273; Казанский Н. Н., Любжин А. И. Античная литература в культуре XVIII века. С. 274—296.
4 Левин Ю. Д. Об эволюции принципов перевода. С. 297—305; Левин Ю. Д. «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг». С. 306—307; Заборов П. Р. Переводы-посредники в истории русской литературы XVIII века. С. 307—315.
5 Рак В. Д. Иностранная литература в русских журналах XVIII века (Библиографический обзор). С. 316-410.
6 Хворостьянова Е. В. Русское стихосложение XVIII века. С. 411-424.
что потенциальному критику остается только согласиться с указанным там перечнем пробелов. Например, с тем, что, действительно, некоторых имен в списке персоналий явно недостает, хотя основные и оказавшие наиболее существенное влияние на русский XVIII век европейские имена (за исключением античных) в этом списке, безусловно, представлены. Куда более существенными и досадными лакунами представляются отсутствие в энциклопедии целых национальных литератур, таких как «греческая, голландская, болгарская, сербская» (с. 7), и то, что «совершенно не учитываются международные литературные связи в области церковной книжности, а они были и разнообразны, и интенсивны», и, наконец, то, что «на периферии осталась духовная литература масонского толка» (с. 7). Остается лишь пожелать, чтобы работа по сбору и систематизации материала по этим направлениям была продолжена и последующие выпуски настоящего издания пополнились бы новыми тематическими разделами и персоналиями.
Невозможно не согласиться и с тем, что в сборнике «с недостаточной степенью подробности описана рецепция античных авторов» (с. 7). Действительно, отсутствие античных имен в списке персоналий, оказавших влияние на русский XVIII век, — пожалуй, первое, что бросается в глаза читателю, открывающему перечень «вокабул». Отчасти этот пробел восполняют две весьма интересные и содержательные обзорные статьи из второй части издания: «Рецепция античности в русской культуре начала XVIII века» (И. А. Подтергера) и «Античная литература в культуре XVIII века (Н. Н. Казанский., А. И. Любжин), но все же лишь отчасти, а содержащаяся в них информация по персоналиям, безусловно, нуждается в значительном расширении, как количественном, так и качественном.
Придирчивый читатель скорее сочтет недостатком, нежели достоинством и отсутствие единообразия в текстах «вокабул». Составители сборника оговаривают, что намеренно не стали сводить к общему знаменателю статьи разных авторов, сохраняя индивидуальную манеру и стиль каждого; но в то же время вариативность и разнообразие подходов к написанию словарных статей неизбежно приводит к тому, что информативная составляющая «вокабул» оказывается порой весьма неравнозначной. К примеру, в одних статьях биографические данные и основные вехи творчества авторов излагаются достаточно подробно, а в других сведения о биографии ограничиваются только датами жизни, а произведения упоминаются лишь те, которые либо переводились в России, либо получили здесь определенную известность. Какой из подходов в данном случае наиболее целесообразен — вопрос дискуссионный и открытый, и хочется надеяться, что представленные различные варианты словарных статей позволят в будущем выработать наиболее оптимальный единообразный принцип их составления.
Еще один дискуссионный аспект — насколько строго стоит следовать заявленным временным рамкам рецепции. Естественно, поскольку главным объектом исследования назван именно XVIII век, основное внимание составителей энциклопедии сосредоточено на российской словесности означенного периода; и все же, как нам представляется, в ряде случаев имело бы смысл проводить хотя бы самый краткий «экскурс в будущее» с упоминанием тех авторов XIX—XX столетий, которые испытали на себе влияние личности или творчества того или иного европейского литератора. Иногда, впрочем, такие упоминания приво-
дятся — к примеру, в статьях о Казанове, Ариосто, Тассо, Гете; при этом в ряде статей авторы ограничиваются лишь общими «намеками» (к примеру, статья о Вольтере завершается словами о том, что с приходом нового века «начался и новый — весьма насыщенный и плодотворный — этап в истории «русского Вольтера» (с. 43), но без указаний каких-либо конкретных имен). В ряде же случаев, к примеру, в статьях о Корнеле, Расине, Шекспире и др., временные рамки строго ограничены XVIII столетием и никаких упоминаний о рецепции их творчества русской литературой и культурой XIX века нет.
В завершение обзора энциклопедической части издания хотелось бы обратить внимание еще и на такой аспект, как внимание к переводам-посредникам. Тот факт, что многие произведения европейских авторов изначально получали в России известность не в оригиналах, а в переводах на другие языки, в персоналиях отражен достаточно полно и тщательно, хотя чаще всего без указания имен зарубежных переводчиков, благодаря которым впервые произошло знакомство русского читателя с тем или иным европейским автором. Нам представляется, что как минимум в ряде случаев имя переводчика-«посредника» тоже может представлять для исследователя определенный интерес. К примеру, в статье о Ричардсоне упоминается о том, что переводы его романов на русский язык делались с французских переводов, но не сказано, кто был их автором. А поскольку первым переводчиком романов Ричардсона на французский язык был небезызвестный аббат Прево, который к тому же изрядно подсократил и отредактировал на свой вкус текст оригинала, возможно, стоило бы упомянуть об этом любопытном факте не только в персоналии, посвященной Прево, но и в «вокабуле» самого Ричардсона, для удобства читателей.
Впрочем, эти и некоторые другие критические соображения, возникшие по ходу знакомства с настоящим изданием, ни в коей мере не умаляют его очевидных достоинств, равно как и значения того поистине фундаментального труда, который был вложен в его создание. С учетом того, что сам коллектив авторов склонен считать свою работу скорее «Материалами к энциклопедии» (с. 5), вполне естественно, что отдельные аспекты, относящиеся как к самой структуре сборника, так и к содержательной его стороне носят, очевидно, экспериментальный и пробный характер и хочется надеяться, что они будут дополняться и совершенствоваться по мере работы над последующими изданиями. Но и в своем нынешнем виде энциклопедический словарь отвечает самым высоким научным требованиям и в то же время представляет несомненный интерес не только для студентов, изучающих исторические аспекты межкультурной коммуникации; для исследователей-компаративистов, но и для самого широкого круга читателей, интересующихся русско-европейскими литературными связями.
К. А. Мнацаканян (ПСТГУ)
