CC BY
27
РУССКАЯ АМЕРИКА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX В.:
К ВОПРОСУ О ВОЗНИКНОВЕНИИ И РАЗВИТИИ ДИАСПОРЫ
А.Ь. РУЧКИН
Московский гуманитарный университет 111395, Москва, ул. Юности, 5/1
Статья посвящена проблемам иочникнонепни и развития русской диаспоры в США в первой половине XX в. И работе прослежены основные этапы русской иммиграции в контексте оргашпацноиного строительства русских общественных организаций до- и постре-волюционных волн. Автором рассмотрено отношение диаспоры к ключевым событиям российской истории в отмеченный период, выявлены основные черты Русской Америки, ее отличительные особеннос ти и характеристики.
Русская Америка остается одной из крупнейших диаспор дальнего зарубежья. Иммиграция из России ■■ это немалая часть мирового потока, сформировавшего Соединенные Штаты. В общем потоке европейской иммшрации (с 1820 г.) численность выходцев из России составила 4 млп. чел/, т.е. 10 % от европейской иммиграции и около
5 % - от общемировой1. Желание видеть в разрозненной вековой эмиграции именно диаспору 'гребует осмысления исторической традиции русского исхода, с его опытом социальной адаптации, политической борьбы за будущее России и процессами формирования в различных уголках мира форпостов российской цивилизации.
При изучении процессов возникновения и развития Русской Америки нами выбрана концепция Р. Коена“, согласно которой отличительными особенностями диаспоры является ее «рассеяние»; коллективная память, миф о родине и наличие с ней постоянной связи; ее идеализация, как следствие коллективная вовлеченность во внутриполитическую жизнь и развитее возвращенческого движения в условиях его коллективного одобрения. К обязательным признакам диаспоры относят сегодня и сильное групповое этническое самосознание, чувство сопричастности и солидарности с соотечественниками в других государствах и «ценз давности», то есть временной отрезок, отмеряющий период существования группы в новых условиях.
Наиболее полным отражением процесса групповой адаптации является возникновение и деятельность сети общественных, культурных учреждений, призванных оказать содействие широкому кругу выходцев из страны в усвоении правил нового окружения и отстаивании их интересов. Деятельность этих организаций оформляет и поддерживает границы группы, формирует каркас диаспоры и придает ей «институциональную завершенность».
Этап становления русской диаспоры относится к 1900-1920 гг. В 1901-1920 гг. из России в США выехало 2,5 млн. чел.3 (преимущественно с окраин страны). Собственно «русская иммиграция» становится заметным фактором начиная со второй декады столетия. Общее количество «русских» в США в 1920-1940-е гг. оценивается в 360-400 тыс.4 Без под держки родины и при равнодушном отношении местного со-
общества, центр тяжести организационной работы переносится в глубь иммигрантской среды. К обществам содействия по поиску жилья и работы добавляются социальные институты, призванные сплотить и организовать иммигрантскую массу, то есть религиозные объединения, культурные и образовательные центры. Общественные и политические функции берут на себя организации, традиционно ориентированные на социальную защиту мигрантов или культурные объединения. Стремление скоординировать совместные действия для наиболее полного отражения и представления интересов русской колонии, впервые высказанное еще в 1893 г., оказалось реализованным под воздействием извес тий с родины.
События 1917 г. всколыхнули колонию. Февральская, а затем и Октябрьская революции способствовали организационному всплеску, появлению новых и оживлению деятельности уже существовавших объединений и групп. В результате политических разногласий в начале 1918 г. н Соединенных Штатах состоялось сразу два съезда представителей русской колонии. 1 февраля н Нью-Йорке под красным и американским флагом открылся Первый русский Общеколоииальиый еьезд, а 9 11 февраля 1918 г. там же сос тоялся Первый Русский Всегражданекий Съезд. Возникшие после съезда организации оказались недолговечными'. Спустя десятилетие период 1917-1918 гг. будут вспоминать как время упущенных возможностей и самый благоприятный момент для организационного строи тельства в русской колонии.
Активность русских иммигрантов наряду с событиями, происходящими в России, не осталась незамеченной американскими властями. Результатом общественного подъема русской колонии и революционных событий на родине стала массовая антикрасная, а фактически антирусская истерия начала 1920-х гг., практически уничтожившая организационные формы русской диаспоры (за исключением русской православной церкви, значительно ослабленной пореволюционным расколом). Период «красной угрозы» парализовал жизнь русской колонии и во многом способствовал распространению образа революционера-радикала по отношению ко всем русским иммигрантам.
Второй этап развития диаспоры приходится на 19201933 гг. Русская Америка 1920-х годов - это миллионы трудовых мигрантов и небольшое, но заметное представительство высших слоев прежнего российского общества, творческой интеллигенции, военных, судебного корпуса. После Первой мировой войны в связи с изменением иммиграционного законодательства США приток русских значительно сократился. В 1923 г. в страну въехало 4346 человек (по сравнению с 48,5 тыс., прибывшими в США в 1913 г.). В дальнейшем количество приезжавших не превышало 1800 чел. ежегодно. Представители постреволюционной иммиграции селились в тех же городах, но на значительном расстоянии от «старой колонии», не смешиваясь даже в пределах одного города. Отличительной особенностью этого этапа развития диаспоры стало возникновение обширной сети национальных организаций и объединений, нередко конфликтующих между собой, но связанных общим интересом диаспоры. В демократической Америке русские продолжали жить в собственном мире «положений и званий».
Дипломатическое признание Советской России США 16 ноября 1933 г. де-юре закрепило существование русской иммиграции без родины, без права официального представительства своей страны. Длительный период непризнания способствовал поддержанию иллюзий о нелегитимности Советской власти и временности пребывания в Америке. После установления дипломатических отношений с точки зрения адаптационных процессов доминирующим становится представление о неизбежности и желательности дальнейшей интеграции группы в локальное сообщество. Многими имми-
грантами принимается окончательное решение о получении американского гражданства. На этой стадии происходит отказ от возможности реэмиграции в пользу перспектив развития в инонациональной среде. Диаспора становится наиболее информированной и наиболее интересующейся событиями на родине частью принявшего ее общества,
С начала 1940-х гг. наступает третий период — упадка диаспоры. На этой стадии диаспора уже не удерживает соотечественников в орбите своего влияния. Волны общественного энтучиачма разбивались о политику изоляционизма и подозрительности по отношению ко всему русскому и потому, возможно, советскому и коммунистическому. Исключением стал период Второй мировой войны, когда диаспора в своем подавляющем большинстве оказалась охвачена патриотическим подъемом и желанием помочь сражающейся родине. Как отмечала русская пресса: «...Редкое единодушие проявили все... газеты; все союзы, братства и приходы, все низшее духовенство, огромное большинство русских военных с оружием в руках боровшихся против большевиков в гражданскую войну, все шггшшшшгекие и политические группировки; друзья русской культуры, монархисты, младороссы, кадеты, прогрессисты, социалисты и, к их чести, многие представители дома Романовых»6. После окончания войны диаспора вернулась к новее-дневным заботам. 11оявлеиие послевоенной иммиграции - «ди-пийцев» не оказало существенною влияния на жизнь колонии. В 1940-е гг. русские общины в Америке были в значительной степени предоставлены сами себе. До них все реже докатывались политические и общественные дискуссии, бушевавшие в Европе. Отстраненность русских от «русских дел», привыкание и увлеченность американской культурой отмечались многими европейскими эмигрантами, посещавшими США в этот период. К рубежу 1950-х гг. после непродолжительной эйфории послевоенных надежд на «русское пришествие» в Америку иммигрантская жизнь все больше пронизывалась ощущением «безвоздушного пространства», когда шггеллектуальные силы иммиграции, по выражению М. Вишняка, были вынуждены творигь в «физически неизменно убывавшей среде» без возможности ее расширения за счет российского читателя или слушателя.
Сегодня, с учетом «ценза давности», можно утверждать, что этнокультурная социальная общность, сформированная в США русской иммиграцией первой половины прошлого столетия, соответствует предложенным Р. Коеном критериям диаспоры. Мы можем с уверенностью говорить о рассеянии группы. Российское зарубежье, возникшее в результате трудовой миграции начала века и революционных событий 1917 года, охватывало практически все континенты и насчитывало миллионы бывших российских подданных. Русская Америка стала одной из наиболее массовых и, в силу определенных геополитических обстоятельств, наиболее стабильной частью русского рассеяния в первой половине прошлого столетия. Являлась ли русская диаспора единой? Безусловно, нет. Русская диаспора первой половины XX в. - это соединение несоединимого, то есть широкого спектра социальных групп и сословий, оказавшихся за пределами родины в разное время и в силу разных причин. Представление о родине применительно к русской диаспоре становится мощным разделяющим фактором, препятствующим созданию общеколошальных организаций. Право на собственную Россию и признание ее единственно верной предопределило феномен русской политической эмиграции, ее рож как политического проекта, и особой жизненной ситуации. В большей степени трактовка эмиграции как миссии характерна для общественных дискуссий в европейских центрах русского рассеяния. В Русском Берлине или Русском Париже к политической часто относили всю эмиграцию, а не только ее авангард. В условиях Америки многомиллионная масса выходцев из России имела собственные представления об оставленной родине, и не разделяла привнесенную в начале 1920-х гг. миссию ее спасения и возрождения, как цель своего существования на чужбине.
Идеализация предполагаемой родины и коллективная вовлеченность в обсуждение путей развития русской государственности были характерны для постреволю-ционной иммиграции. Применительно к этой волне мы можем говорить о наличии сильного группового этнического самосознания, поддерживаемого в течение длительного периода, основанного на чувстве отличия, общей истории и веры в общую судьбу. Однако в целом политический проект белого изгнания с его миссией спасения культуры и возрождения русской государственности оказался чужд диаспоре.
В определенный период в США в среде русской иммшрации актвно развивалось вочвращенческое движение. Процесс ромтрации в первую очередь захватил дореволюционную политическую эмшрацию. По оценке русской) дипломатического представительства, количество змшранюв, планировавших, вернуться на родину, после Февральской революции, составляло около 2 пне. чел. Возвращенчеекая волна на своем пике в 1920 1921 гг. достигла НК-15 тыс. чел. Прекращение движения было предопределено развитием внутриполитических событий в (’овст'ской России. Организация возвращен-ческого движения осталась на периферии внимания пласт в условиях острейшего социального кризиса начала 1920-х гг. Впоследствии закрытие страны от ииеишего мира посетило точку в возвращенчееком движении широких масс, сократив его до «возвращен-честна», как политического проекта но разложению белой эмиграции.
Русская Америка пережила ряд моментов в своей истории, в полной мере испытай воздействие идеологии, политики, культурных традиций и общественных институтов принимающей стороны. В то же время многим русским в Америке удалось реализовать творческий, научный и культурный потенциал, а диаспоре в целом вести в определенные периоды творческую и насыщенную жизнь. Русские американцы оставили яркий след в науке, культуре, образовании новой родины. Жизнь диаспоры освещалась на страницах русской прессы. К середине XX в. в США выходило на русском языке 5 ежедневных газет и 14 еженедельных, ежемесячных и ежеквартальных изданий, многие из которых выпускались на очень высоком уровне.
В полной мерс для русской диаспоры в США характерно чувство сопричастности и солидарности с членами этнической группы в других государствах. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась в деятельности русских организаций и объединений, созданных постреволюционной эмиграцией. Ярким примером участия лучше устроенной части русской иммиграции в судьбах соотечественников стала активная международная деятельность Общества помощи русским детям, построенная на принципах полной аполитичности и беспристрастности, «идейной жертвенности труда и щепетильной финансовой отчетности». Важнейшим ежегодным событием, объединившим самые широкие круги русской колонии и сочувствовавших им американцев, стало празднование Дня русского ребенка. Собранные Обществом средства направлялись нуждающимся детям русской иммиграции в самые отдаленные уголки Европы и Азии.
Каждая из волн была вынуждена трансплантировать, поддерживать и развивать собственные сети социального взаимодействия в привычной и понятной для себя форме. История диаспоры - это история развития и укрепления таких связей, попыток приобщить к ним новые поколения русских американцев. Представители разных волн иммиграции по иному выстраивали границы своих сообществ. Критерии членства в организациях, как и принципы отбора, существенно менялись. Идеологическая жесткость и нетерпимость иммигрантов первого поколения, часто стремившихся сохранить чистоту рядов своих союзов, в большинстве случаев сменялась организационной целесообразностью последующих поколений. На протяжении первой половины XX в. русская диаспора предстает' как яркое отражение российской действительности, осколок
нации, казалось, временно перенесенный на чужую почву со всем спектром российских социально-политических экономических и культурных характеристик.
Таким образом, сегодня можно утвердительно ответить на вопрос о существовании в США в первой половине XX в. русской диаспоры. В своем развитии русская диаспора в США прошла этапы становления, развития и упадка. В условиях прекращения иммиграционного движения из России диаспора была обречена на постепенное растворение в американской жизни. Тем не менее на протяжении первой половины столетия русские иммигранты сумели создать обширную сеть общественных организаций, призванных способствовать социальной, культурной и правовой адаптации к условиям Америки и воспитанию новых поколений в традициях русской культуры. Отличительной особенностью диаспоры стало явно выраженное деление организаций и объединений но волновому признаку, что в значительной степени определялось событиями на родине и подчеркивало тесную связь иммиграции со страной исхода. Опыт развития русской диаспоры в США, имеющий почти вековую историю, представляет несомненный общественный интерес с точки зрения изучения процессов правовой, социально-экономической и социокультурной адаптации значительных иммигрантских групп в новой среде под воздействием миграционной политики, способствующей максимальному использованию потенциала прибывающих мигрантов во внутри- и внешнеполитических интересах страны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Пешер ЮЛ Иммиграция в США, русская и иная // Мир России. - 2003. - № 1. - С. 121.
2 Cohen R. Global Diasporas: An Introduction. - UCL, 1997.
3 См.: Кабушн В. Русские в мире. Динамика численности расселения (1719-1989). Формирование этнических и политических границ русского народа. - СПб., 1996. - С. 30.
4 См.: (Jovorchin G. From Russia to America with Love: A study of the Russian Immigrants in the United States. - Kingston, 1990. -- P. 49.
5 Примером является деятельность Федерации Русских организаций в Америке, изученная автором по материалам коллекции Отдела рукописей и архивных документов Нью-Йоркской публичной библиотеки New York Public Library; Подробнее об этом см.: Ручкин А.Б. Русская революция 1917 года: иммиграция и реэмиграция // Научные труды Мос! 'У. - 2006. - № 64.
6 Новое русское слово. - Нью-Йорк, 1941. - 22 ноября.
RUSSIAN AMERICA IN THE FIRST HALF OF XX CENTURY:
TO THE QUESTION OF CREATION AND THE DEVELOPMENT
A.B. ROUCIIKIN
Moscow University of Humanitarian 5/1 Yunosty Str., Moscow, 11395 Russia
The article is devoted to the questions of the creation and development of Russian Diaspora in USA in the first half of the XX century. The author traces the main periods of Russian immigration in the context of the development of organizations founded by pre and post revolutionary immigrants. The Diaspora’s attitude towards major events of Russian history is examined, and the main characteristics of Russian America with its peculiarities and features are displayed.
