CC BY
56
Ширшов А. В.
РОССИЙСКИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРАДИЦИИ СТАРООБРЯДЦЕВ
7.4. РОССИЙСКИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРАДИЦИИ СТАРООБРЯДЦЕВ
Ширшов Александр Васильевич, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Место работы: ГБОУ ВО «Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарёва»
shirshov.av@mail.ru
Аннотация: В статье анализируются вопросы соотношения религиозных традиций старообрядцев. Российская особенность указанной проблемы - отсутствие четких и фундаментальных этических критериев оценки религиозных образований России. Важным аспектом решения указанных проблем является утверждение отечественных культурных ценностей в социальном пространстве. Автор отмечает важность религиозного фактора в пространстве России.
Ключевые слова: Россия, старообрядцы, культурное пространство, этические критерии, религиозные традиции.
THE RUSSIAN RELIGIOUS TRADITIONS OF DISSIDENTS
Shirshov Aleksandr V., PhD, associate Professor of the Chair of philosophy Place of employment: Mordovian state University named after N. P. Ogarev
shirshov.av@mail.ru
Abstract: In this article are analysed the questions of religious traditions dissidents. The Russian peculiarity of the problem is a lack jf definite and fundamental ethical criterions of mark of religious formations of Russia. One of the aspects of decision of this problem is supporting of Russian cultural values in social space. The author remarks the importance of religious factor in Russian cultural space.
Keywords: Russia, dissidents, cultural space, ethical criterions, religious traditions.
В современных условиях продолжает возрастать интерес к религии и старообрядчеству, как богатому культурному наследию российского общества. Представления личности в религиозных картинах мироздания, назначении и смысле жизни человека, многообразии форм знаний и особенностях их функционирования в социальном измерении РФ, являются определяющими тенденциями в развитии духовной жизни современных народов и этнорелигиозных групп. Важными для понимания специфики духовной культуры и традиций российского социума является наследие старообрядчества.
Многие мыслители России, среди которых были философы, религиозные деятели, представители художественной культуры - писатели, художники композиторы как до революции 1917 года, так и в советский период, делали попытки осмысления социальной, классовой, духовной природы исторического феномена русского религиозного раскола. Исходя из действительной истории и природы старообрядчества, следует отметить особую роль в этой связи П.А. Флоренского, В.В. Зеньковского, В.В. Розанова, Г.Г. Шпета, Н.С. Лескова, П.И. Мельникова-Печерского и др.
Понимание сущности, природы феномена русского старообрядчества невозможно анализировать вне констант менталитета России. Признанно, что особенностью его предстает ориентированность на моральные установки.
Следует остановиться на понятии «двоеверная культура». В 1054 г. произошел новый великий раскол в христианской церкви. Римская церковь отпала от православия. Затем от церкви католической в XVI в. отделилась церковь протестантская. Протестанты, в свою очередь, разделились на лютеран и кальвинистов. Исторический выбор византийского христианства связал Русь с этими событиями. Известно, что константинопольский патриарх Иеремия II, рукополагал первого московского патриарха Иова, вручил ему грамоту об
учреждении патриаршества в России, в которой провозгласил: «Так как ветхий Рим, Константинополь, находится в обладании турок, то твое, благочестивый царь, великое Российское царство, Третий Рим, превзошло благополучием все прежние царства; и все благочестивые царства соединились в твое царство, и ты един теперь именуешься христианским царем во вселенной» [13, с.61].
Вместе с византийским христианством шло отвержение язычества, тем самым Русь утвердила свою культурную самобытность. Нужно отметить, что изживание языческой веры не сопровождалось жесткими карательными мерами. Мифологическое сознание народа, нашедшее свое выражение в формировании героического эпоса, безболезненно прививало христианские обрядовые принципы, то и упорядочивало народную жизнь: «Книжность византийско-болгарского круга, -подчеркивает М. Киселева, - передала Руси готовые и ясные истины и первыми, как возможно ни парадоксально это звучит, усвоили их святые русские книжники и ... добрые молодцы. Первые - как образец Собственной жизни, вторые - в обрядовых формах, сопровождающих их героические поступки» [9, с. 32].
Помним, что язычество в начале христианизации представляло культуру, идеологию и мировоззрение народа, то христианское мировоззрение утверждалось прежде всего в княжеско-боярской среде. Об этом мы узнаем из «Поучения» Владимира Мономаха. Творчество его обнаруживает великолепное знание князем догматов и святоотеческой литературы. Авторы учебника по этике обращают внимание на правдивый аспект поучения Владимира Мономаха, так он противился жестокости, бессердечию своего времени, стремился принудить человека XII в. к нравственному самоутверждению, изменить существовавшее равнодушное отношение к несчастьям ближнего, ввел другие критерии оценки внутреннего мира человека и его поступков [12, с. 259].
Ярчайший пример плодотворного влияния традиционализма в русле двоеверного мировосприятия - «Слово о полку Игореве» - поэтический шедевр, порожденный органическим соединением языческих и христианских образов и понятий [10, с. 154-155].
В одном времени сошлись ценности христианской веры и языческие принципы народной жизни. Оба этих потока были открытыми друг для друга. Шел процесс накладывания одной культуры на другую, отличный от подобных явлений Запада. По справедливому замечанию М.С. Киселевой этим и объясняется феномен двоеверия.
Христианские ценности, соединившись с языческими ценностями, дали особое качество русского национального характера, наполненного как позитивным, так и негативным смыслом. Речь идет прежде всего о нравственном максимализме русской души, о котором свидетельствуют многие выдающиеся мыслители России. О «пафосе совлечения», как черте народного характера, писал поэт, философ Вячеслав Иванов (18661949), с которой «... связаны многообразные добродетели и силы наши, как и многие немощи, уклоны, опасности и падения» [8, с. 235]. Более жесткую характеристику оставил Н.А. Бердяев (1874-1948) - талантливый философ, публицист, историк русской мысли. Он писал, что в характере русского народа «бездонная глубь и необъятная высь сочетаются с какой-то низостью, неблагородством», что Россия как бы всегда хотела лишь ангельского и зверского и недостаточно раскрывала в себе человеческое. «Ангельская святость и зверская низость - вот вечные колебания русского народа» [2, с. 26-27].
При анализе этической проблематики духовного движения старообрядчества следует иметь в виду и такую черту истории духовной жизни России как максимализм. Об этом рекомендовал не забывать В.В. Зеньковский. Он писал, что «. Максимализм сам по себе не религиозного происхождения, - он связан с «природными» особенностями русской души ...». В русской душе он получил особую силу; антитеза «все или ничего» [7, с. 43].
Нравственный максимализм, включающий в себе принцип «все или ничего», несомненно присутствует в этических воззрениях старообрядчества. Они искали идеал, который бы представлял собой целостный и всеобъемлющий смысл жизни человека, общины, общества. Этот идеал, в свою очередь, был связан с верностью нравственному Абсолюту. Это понятие актуализируется особенно, что с его помощью утверждается: 1) существование «неких» общечеловеческих этических ценностей; 2) преемственность в традициях, обычаях, обеспечивающих связь поколений, духовное здоровье нации; 3) незыблемость ядра преемственности - фундаментальных моральных и нравственных требований [4, с. 15].
Именно одна из самых действительных и характерных черт мировоззрения старообрядчества является жесткая позиция относительно внимания к этическим проблемам. Это проявляется в верности отеческим традициям, памяти предков, трудолюбии. Аввакум порицал трусость, распущенность, леность, их объявлял злом, которое развращает душу человека. Нравственная жизнь согласно протопопу, характеризуется готовностью во имя идеалов православной веры отказываться от привычных житейских нужд.
Мы, в свою очередь, задаем вопрос, что же побудило Аввакума стать яростным противником реформ, обли-
чителем царя и его окружения? Только ли причиной этого стали исправление русских богослужебных книг образцам или нечто более глубокое? Внимательное изучение произведений духовных деятелей России позволяет заключить: многие в реформе не просто начало истребления древнерусских традиций, а изменение нравственных условий жизни [5, с. 137]. Эта жизнь в неизвестности отождествлялась в его понимании с западным образом жизни, который на Руси считали еретическим: «переменили предание святых отец ... так же и в Риме прежде все сделался папа еретик». Аввакум инстинктивно почувствовал, что книжная реформа меняет не только исполнение привычных обрядов, а гораздо более важное - жизнь людей, их нравственные устои, он испугался неизвестности: не принесет ли она народу новых страданий! Назад к милой старине! «Вздохни-тко по старому, как при Стефане...» - обращается он с призывом к царю Алексею Михайловичу.
Неслучайно в свои сторонники он привлекает авторитет митрополита Филиппа. За свои выступления против деспотического правления Ивана Грозного тот поплатился жизнью. Борясь за веру, он чувствовал глубокую связь с народом, его поддержку и взаимопонимание, он все более становился ему близок, делались понятными его душевные порывы. Аввакум в силу определенных исторических условий стал в какой-то мере выразителем его идей, не только в религиозной, но и в социальной сфере. Он говорит, что многие хотят стать ему «духовными детьми», принять его идеи, быть последователями. В Аввакумовском призыве мучиться за «сложение» перст и идти на костер за «аз» содержится, несомненно, помимо религиозного и социальный призыв.
В XVII в. российское общество столкнулось с необходимостью преодолеть противоречия, суть которого была неоднозначной. С одной стороны она уже не могла развиваться самобытно - в силу идеологического кризиса древнерусского общества, в силу отсталости от Запада. Приход на Русь секулярной культуры оказался неизбежным. Указанные противоречия невозможно было безболезненно преодолеть, в результате часть духовной культуры получила консервативный крен в своем развитии.
Мировоззрение русских старообрядцев, есть синтез вариантов византийской православной традиции и народной национальной культуры, истоками уходящий в дохристианские традиции Руси. Оно отличается акцентуацией в моральном сознании российского общества на проблемах реального взаимодействия потусторонней и посюсторонней реальности. Указанная особенность старообрядчества выявляла существенную роль обряда как сакрального, спиритуалистического элемента в русской духовно- нравственной традиции [3, с. 148].
Как и у отцов церкви у старообрядческих деятелей доминирует онтологическая философичность нравственно-этических формулировок в сочинениях. Согласно представлениям С. Денисова, например, целью бытия человека и мира является преображение и уподобление первообразу. Это означало подвижническую деятельность и конкретно-практическое воплощение нравственных постулатов старообрядцев, что приводило к повторению исторически характерных для раннего христианства типологий поведения, с существенными элементами мученичества. Целостность явилась главным нравственным принципом старообрядчества.
Ширшов А. В.
РОССИЙСКИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРАДИЦИИ СТАРООБРЯДЦЕВ
Важнейшим социальным аспектом духовного наследия старообрядчества является обращение к проблеме соборности, которая рассматривалась сквозь призму единения в подлинной обрядности и традициях.
Подлинно православная церковность представлена у старообрядцев не сколько в приоритете иерархии перед миром, а наоборот простые верующие - есть благочестивые православные ревнители. Трактуя соборное единение, как общество «уравненных людей» перед Богом, особую роль придают нравственному поведению человека в обществе. Личность человека в истолковании раскольников - часть вселенской соборной церкви, своими страданиями, подвижничеством, человеколюбием: она устремлена у мыслителей раскола в направлении нравственного идеала. Достаточно четко это прослеживается в «Житии» протопопа Аввакума, где личное начало проявлено в образе Аввакума - носителя подлинной веры и нравственности. Внутренний мир здесь - хранитель высшей духовности настолько, насколько и внешний, что скоординировано общей консервативно-охранительной линией старообрядцев.
В ситуации XVII в. тенденции секуляризации русской жизни укрепляют свой натиск на религиозно-клерикальные традиции, возникает реальная угроза обмирщения церкви. Известный исследователь Н. Смелзер справедливо констатирует, что: «. религиозные движения часто тесно связаны с политическими конфликтами» [11, с. 476].
И если «внешняя мудрость» фактически стремилась занять то место в духовной жизни общества, какое принадлежало «евангельской книжности». Возникла четкая позиция неприятия указанного явления традиционалистами. Не случайны были и высказывания уже первых деятелей раскола: «Покой большой у меня и у старца милостию Божиею - где пьем и ядим, тут прости Бога ради, и лайно испражняет, да склаше на лопату, да и в окошко» [6, с. 4].
Расколоучители впервые в русской истории глубоко и полно выявили роль в нравственной жизни общества охранительного консерватизма. Ситуация осложнялась тем, что в движении наблюдалась и обратная тенденция - деструктивного консерватизма. Трагедией русского старообрядчества явилось то, что оба эти вектора столкнулись в самом эпицентре русской духовной жизни: ортодоксально-нравственном этосе, национальной религии и церкви, что не могло не сказаться в дальнейшем на судьбах российского общества.
Не вызывает сомнения тот факт, что именно в среде расколоучителей со всей очевидностью и актуальностью была выражена в ее глубинной этической сущности тематика универсальной соборности, как космического единства веры и самосознания, которое не разрушало индивидуального бытия человека в обществе. Инструментом к моральному единению, к всецелой соборности русского общества у старообрядцев явилось духовное, нравственное прозрение, преображении человека под воздействием этических ценностей первохристианства. Не случайно то, что именно у раскольников в наиболее четкой форме прослеживается апологетика подлинной отеческой веры.
В то же самое время отличительным критерием рас-колоучительства от раннехристианского явилось то, что ими анафемствуется (отвергается пестрота, неосмысленность реформирования (к проблеме необдуманных реформ в России обращались с тех пор постоянно). Они фактически отстаивали позицию древ-
нерусских книжников.
Для старообрядцев XVII в. и всех последующих авторов - расколоучителей реформа Никона (а затем и другие реформы), есть нарушение справедливости и гармонии соборности (типично дохристианские национальные ценности Руси, впрочем, как и других народов). «Народная общность представляет собой качественно целое, которое, как и любая другая качественная целостность, имеет внутреннюю границу, свои пределы, отделяющие данный народ от других социальных общностей» [1, с. 97].
В этом плане являются не случайными попытки сохранить древнерусские традиции именно старообрядцев, которые стремились преодолеть указанного противоречия, грозившего обществу в перспективе духовным распадом и деградацией. Это чутко осознавали не только раскольники, но и позднее - русские философы Х!Х-ХХ вв., когда был совершен системный анализ «тектонический разлом русской духовности». Отсюда повторяющиеся обращения русских мыслителей к проблеме соборности и реформам патриарха Никона.
Начиная с конца XVII в. развитие русской духовной культуры происходит под воздействием секуляризаци-онных процессов. В то время на смену церковно-православной идее русского средневековья приходит в качестве социальной доминанты принцип государственного этатизма Нового времени, где основными ценностными категориями становились законопослу-шание и целесообразность.
Российское законодательство предусматривало признание первенства и господства православия. Вместе с тем признавался принцип свободы вероисповедания для представителей иных конфессий, в том числе язычников. Законодательством были определены порядок присоединения к господствующей церкви, система льгот для новокрещенных, меры пресечения «отпадения» от православия. Методами присоединения сектантов и иноверных официально были признано не насилие, а «увещевания», кротость, добрые примеры. Их осуществление лежало на священниках приходов, которые в особых случаях должны были входить в соглашение с гражданским начальством.
Староверы, старообрядчество - одно из крупнейших религиозно - нравственных, духовных движений в общественно - социальной жизни России. В течение длительного времени оно либо замалчивалось, либо подвергалось различного рода разноречивым толкованиям, включая политические, идеологические, религиозные разночтения. Наиболее распространенными предстают обвинения в адрес старообрядчества в косности, реакционности, консерватизме, национализме нравственном ригоризме.
При рассмотрении дальнейшего генезиса отечественной духовности выявляется роль деструктивных тенденций «духовной ситуации XX века», когда системное фрагментирование традиционных ценностей привело к разрушительным для всего общества последствиям, в том числе и относительно нравственного сознания России.
Взаимодействие религиозных и неорелигиозных мировоззрений проясняет и закрепляет это единение. По нашему глубокому убеждению, глобальные проблемы современности, социально-культурная ситуация нового тысячелетия, а в особенности, острый социальный и духовный кризис российского общества властно побуждают к налаживанию в нашей стране регулярного
диалога между представителями разных традиций и разных народов. Такой диалог взаимно обогатит тех и других.
Список литературы:
1. Барулин В.С. Социальная философия Ч 1. - М.: Изд-во МГУ, 1993. -336 с.
2. Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. - М.: Республика, 1997. -540 с.
3. Бычков В.В. 2000 христианской культуры. sub specie aesthetica. В 2-х ТТ., т. 2. Славянский мир. Древняя Русь. Россия. - М.: СПб.: Университетская книга, 1999. - 527 с.
4. Давыдов Ю. Этика и перестройка / Ю. Давыдов // Отцы. Литературно-философский ежегодник. - М.: «Советский писатель», 1990. - с. 15.
5. Елдин М.А. Духовная традиция и модернизация российского общества: философский анализ/ М.А. Елдин // Вестник Чувашского университета, 2012. - № 2. - С. 137.
6. Житие протопопа Аввакума. - М.: Наука, 1961. - 200 с.
7. Зеньковский В.В. История русской философии / В.В. Зеньковский. - М.: Академический проект, Раритет, 2001. - 880 с.
8. Иванов Вяч. О русской идее / В. Иванов. - М., 1909. -
С. 235-260.
9. Киселева М.С. «Двоеверная культура» и книжность в Древней Руси / М.С. Киселева // Вопросы философии. -1994, № 7-8. - С. 29-34.
10. Русская философия. Малый энциклопедический словарь. - М.: Наука, 1995. - С. 154-155.
11. Смелзер Н. Социология / Н. Смелзер. М.: Фенникс, 1994. - 688с.
12. Этика // Под общей редакцией А.А. Гусейнова и Е.Л. Дубко. - М.: Гардарики, 1999. - 493 с.
13. Юрьев А.И. Концепция психологии личности как психологии веры. -www, political .ps Ycliolo gv. spb .ru
