CC BY
153
УДК 94(420).081-33
UDC 94(420).081-33
Т.Н. ГЕЛЛА
доктор исторических наук, профессор, Орловский государственный университет
T.N. GELLA
Doctor of Historical Sciences, Professor, Orel State
University
РОССИИСКИЕ ДИПЛОМАТЫ ОБ ИМПЕРСКОМ ПОЛИТИКЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
КОНЦА 60-Х- 70-Х ГГ. XIX ВЕКА (НА ОСНОВЕ ДОКУМЕНТОВ АРХИВА ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ)
THE RUSSIAN DIPLOMATS ABOUT THE IMPERIAL POLICY OF GREAT BRITAIN OF THE END OF THE 60TH-THE 70TH OF THE XIX CENTURY (ON THE BASIS OF THE DOCUMENTS OF ARCHIVE OF FOREIGN POLICY OF THE RUSSIAN EMPIRE)
В статье анализируются оценки и мнения представителей Посольства Российской империи в Англии относительно колониальной политики английских либералов и консерваторов в конце 60-х-70-х гг. XIX в. На основе архивных документов автор прослеживает освещение российскими послами и военными атташе политических дискуссии среди английской правящей элиты по вопросам приоритетов, направлений и форм имперской политики Британии в рассматриваемый период.
Ключевые слова: Российское посольство, либералы, консерваторы, имперская политика, «белые колонии», «нейтральная зона», Индия, Афганистан, Балканы, Африка, колониальные войны.
In article the estimates and opinions of representatives of Embassy of the Russian Empire in England towards the colonial policy of English liberals and conservatives at the end of 60-h-70-h of the XIX century are analyzed. On the basis of archival documents the author traces lighting by the Russian ambassadors and military attaches of the political debate among English ruling elite concerning the priorities, the directions and forms of an imperial policy of Britain during the considered period.
Keywords: Russian Embassy, liberals, conservatives, imperial policy, "white colonies", "a neutral zone", India, Afghanistan, Balkans, Africa, colonial wars.
Россия и Великобритания - две великие державы XIX в. Интерес россиян и англичан к истории, культуре и политике двух стран во многом определялся той исключительной ролью, которые они играли на международной арене во второй половине прошлого столетия, сложностью их взаимоотношений по ряду европейских и среднеазиатских проблем. Крупнейшие российские журналы и газеты довольно широко освещали жизнь англичан во всех сферах ее проявления, способствуя формированию у россиян образа "Туманного Альбиона". Немаловажное значение в формировании этого образа играли дипломатические депеши российских послов и донесения военных агентов из Лондона, содержащие интереснейший материал, изучение которого в сочетании с другими источниками позволяет более полно воссоздать картину общественной жизни англичан, борьбу правящих партий на политической арене страны, лучше понять и оценить деятельность и мотивы поведения их лидеров как по внутри-, так и по внешнеполитическим вопросам. В данной статье предпринята попытка реконструировать наиболее характерные аспекты восприятия английской либеральной партии и деятельности ее лидеров российскими дипломатами и военными представителями, являвшимися непосредственными свидетелями тех политических процессов и коллизий, которые имели место в английском обществе в 60-70-х XIX в.
Изучение архивных материалов свидетельствует о том, что российские дипломаты и военные атташе очень внимательно следили за расстановкой политических сил в стране, подвергали довольно детальному анализу причины побед или поражения политических партий на парламентских выборах, возвышения или падения авторитета того или иного партийного лидера. Либеральная партия и деятельность ее лидеров постоянно находились в центре внимания русских представителей в Лондоне.
1868-1880 гг. ознаменовались важнейшими имперскими и колониальными актами британских правительств - либерального во главе с У Гладстоном (1868-1874 гг.) и консервативного, возглавляемого Б.Дизраэли (1874-1880 гг.).
Внешнеполитические и имперские вопросы играли немаловажную роль в разработке либеральными идеологами основных концепций либерализма, они оказывали влияние на внутрипартийную борьбу между либералами, во многом способствовали либо ослаблению, либо усилению позиций либеральной партии на политической арене страны. Безусловно, что российские дипломаты очень внимательно следили за внешнеполитической и колониальной политикой либерального правительства У Гладстона (1868-1874 гг.) и отношением либеральной оппозиции к имперской политике кон-
© Т.Н. Гелла © T.N. Gella
серваторов во главе с Б. Дизраэли (1874-1880 гг.).
Деятельность либерального кабинета УГладстона совпала с важным периодом в истории взаимоотношений с ее самоуправляющимися колониями и с формированием в английском обществе новых настроений относительно империи в целом. Одним из важнейших вопросов во взаимоотношениях между Англией и ее «белыми» колониями (Австралией, Новой Зеландией и Канадой) стал вопрос о реорганизации имперской обороны. Этот вопрос не был новым для либералов. Политика по выводу британских войск из колоний началась еще при правительстве лорда Пальмерстона в начале 60-х гг., причем консерваторы не только не высказывались категорически против нее, но и, находясь у власти (1866-1868 гг.), пытались осуществить ее на практике1.
Российские дипломаты и военные агенты в своих донесениях обстоятельно стремились обосновать мотивацию политического курса либералов по выводу войск из доминионов. Гражданская война в США, военные успехи прусского оружия в военных конфликтах 60-х гг., франко-прусская война 1870-1871 гг. вызвали определенное беспокойство в политических и военных кругах Англии. Складывавшаяся новая расстановка сил в Европе требовала от Англии создания достаточно сильной и боеспособной армии. Русский военный агент в Лондоне Новицкий в 1871 г. сообщал: «Гордая своим богатством и прошлым политическим влиянием Великобритания со смущением чувствует ослабление этого влияния и со страхом взирает на создание в других государствах новых флотов и громадных внешних сил»2. В то же время военно-политические конфликты, имевшие место в Северной Америке, обострение англо-американских отношений в 60-х гг. показали, что в случае войны английские колониальные войска не способны были в полной мере защищать интересы Британии. На это указывали не только военные, но и многие политические деятели, в том числе Дж. Брайт, лорд Дерби и Б. Дизраэли3. В целом международные условия конца 60-начала 70-х гг. диктовали необходимость новых подходов к решению вопроса о защите как самой Англии, так и империи. В 1871 г. Новицкий писал об эмоциональном отношении англичан к этой проблеме: «В прошлом году вследствие франко-прусской войны раздался довольно грубый крик о необходимости увеличения военной силы Великобритании. В этом крике было обидчивое сознание собственной слабости и страха самосохранения»4.
По мнению либералов, предоставление колониям права решения вопросов о собственной обороне соответствовало концепциям о расширении самоуправленческих прав местных правительств. И, наконец, содержание британских контингентов в отдаленных владениях, как считали либералы, очень дорого обхо-
1 Архив внешней политики Российской империи (Далее -АВПРИ), ф. 133, оп. 469, 1868 г., д. 80, л. 10 -38 л.
2 Российский государственный военно-исторический архив (Далее - РГВИА), ф. 431, оп. 1, 1871 г., д. 42, л. 178.
3 Там же, д. 43, л. 203-203/об; 1872 г., д. 44, л. 188/об.
4 Там же, 1871 г., д. 42, л. 179-179/об.
дилось английским налогоплательщикам, и потому колонии также должны были разделить бремя военных расходов. На наличие этих причин указывали и российские представители в Лондоне. 5.
Политический курс правительства УГладстона, особенно Министерства колоний во главе с лордом Гренвиллем (до 1870 г.) и лордом Кимберли ( с 1870 по 1874 гг.), направленный на вывод войск из доминионов, вызвал бурную реакцию в английском обществе, причем, как правило, преобладали критические настроения. Консервативно настроенные круги стали обвинять либералов в стремлении разрушить империю. Консерваторов поддержали колониальные власти Новой Зеландии и Канады, преследовавшие, в первую очередь, свои цели6. Показательно, что российские дипломаты в своих донесениях довольно точно раскрыли характер и перспективы имперской политики либералов в отношении доминионов. Так, действия лорда Гренвилля как главы Министерства колоний в отношении Новой Зеландии в 1869-1870 гг. были жесткими и бескомпромиссными. В целом он завершил начатую до него политику по выводу войск из этой колонии. Однако его действия, безусловно, нельзя рассматривать с точки зрения проведения политики на отделение колоний. Пожалуй, именно в его «неквалифицированной», несколько «грубой» манере решения этого вопроса проявилось желание реализовать на практике один из либеральных принципов - колонии с ответственным правительством должны сами решать вопросы собственной обороны. Предоставление самоуправления колонии и сохранение в ней английских вооруженных сил, подчиненных Лондонскому правительству, противоречило либеральным концепциям о самоуправляющихся колониях. В проведении своей политики либералы руководствовались задачами укрепления Британской империи. По сообщению военного агента Г. Кутайсова в 1871 г., в Англии сознавали, что «... колонии никогда не могут быть удержаны исключительно силою оружия и что прочная, единственная связь, существующая между ними и метрополией, должна быть основана не на боязни штыков, а на обоюдных выгодах и на умении вести дела так, чтобы колонии не смотрели бы на себя как на источник дохода метрополии, а всецело приписали бы себя сами к метрополии, и ни в чем не находили бы выгоды отделения от общих с ней интересов»7.
Вывод английских войск из Британской Северной Америки был завершен осенью 1871 г., когда последние части покинули Квебек8. Реальную оценку канадской политики либерального кабинета можно найти в донесениях русских военных агентов в Лондоне. Так, Г. Кутайсов в декабре 1871 г. писал в Россию: «... рассматривая факт вывода войск, никак не следует считать его равносильным потере колоний. Мне кажется,
5 АВПРИ, ф. 133, оп. 469, 1869 г., д. 83, л. 94/об - 95.
6 Более подробно см.: Айзентштат М.П., Гелла Т.Н. Английские партии и колониальная империя Великобритании в XIX веке (1815-середина 70-х годов). М., 1999. С. 120-130.
7 РГВИА, ф. 431, оп. 1, 1871 г., д. 43, л. 208 /об.
8 Там же, л. 201.
если бы верно оценить положение Английских СевероАмериканских владений и с некоторым вниманием проследить бы все то, что там делалось в последние десятки лет, то можно прийти к тому заключению, что Правительство, выводя оттуда свои войска, действует весьма разумно и правильно и нисколько при этом не спускает там своего могущества, ни своего знамени
Таким образом, позиция либералов по вопросу о судьбе самоуправляющихся колоний характеризовалась тем, что теоретически признавая неизбежность в будущем провозглашения ими своей независимости от Англии, они на практике рассматривали этот процесс нецелесообразным и преждевременным с точки зрения взаимной выгоды для обеих сторон. Курс на предоставление колониям права решения вопросов об организации собственных вооруженных сил также свидетельствовал о стремлении лидеров партии в полной мере реализовать либеральные принципы о самоуправляющихся нациях и ни в коей мере не означал их намерение «развалить империю». Г. Кутайсов, в частности, отмечал: «Манчестерская школа, представителями которой служит нынешнее правительство, ... идет еще дальше, утверждая, что в высшей степени несправедливо позволить, чтобы колония, богатая и сильная, пользующая всеми выгодами свободы и английского покровительства, ... требовала бы от метрополии еще людей для своей же собственной, внутренней обороны»10.
Показательно, что российских дипломатов, хотя и в меньшей степени, интересовала африканская политика либералов. В архивных материалах можно обнаружить сравнительно незначительное число упоминаний о, например, ашантийских событиях начала 70-х гг. XIX в., но и они позволяют воссоздать более полную картину колониальной политики либерального кабинета во главе с У. Гладстоном.
Как сообщали российские представители в Лондоне, "английские владения на Золотом Берегу Гвинейского залива простираются на общей площади в 3000 английских миль в длину и 80 миль в ширину. В 1871 г. фискальных доход от этих колоний составил 31 тыс. ф. ст., доход от импорта составил 500 тыс. ф. ст., доход от экспорта - 4000 ф. ст."11. Освещая британскую политику в Западной Африке, российский посол Ф.И. Бруннов писал в Министерство иностранных дел в сентябре 1873 г.: «Придя на смену голландцам на всем побережье Золотого Берега, английские власти приняли ряд мер по регулированию вопросов торговли, а также ввели более строгую таможенную систему. Все эти меры, принятые для защиты интересов англичан, очень скоро начали подавлять интересы туземных народов в области торговли, сводя практически на нет все преимущества их портов, открытых во время голландского владычества»12.
Действительно, потеря г. Элмины и прекраще-
ние денежных поступлений усилили растущее недовольство ашантийцев и фактически явились причиной для начала с их стороны военных действий. В конце 1872 г. ашантийская армия двинулась к побережью и в начале следующего года в ряде сражений разгромила находившиеся под британским контролем несколько африканских племен, враждующих с ашанти13. Известия о военных действиях на Золотом Берегу достигли Лондона в феврале 1873 г. Перед либеральным правительством встала проблема не столько оказания военной помощи колониальным властям, сколько вопрос о форме, в которую должна быть облечена эта помощь.
Несмотря на долгие колебания кабинет У Гладстона принимает решение направить военную экспедицию в Западную Африку. В августе 1873 г. ее организация была поучена сэру Г. Уолсли, а Джону Х. Гловеру, администратору Лагоса, отводилась второстепенная роль. Ф.И. Бруннов сообщал, что в задачу последнего «входило сплоить местные племена, находившиеся в зависимости от Англии и на поддержку которых еще можно было рассчитывать»14. Полномочия же сэра Г. Уолсли были достаточно большими. В инструкции от 8 сентября, направленной ему военным министром лордом Кардвеллом, отмечалось, что только Г. Уолсли мог решать вопрос о характере военных действий для защиты сеттльментов от атак ашантийцев15. В связи с этим, Ф.И. Бруннов отмечал, что «к своему отъезду сэр Гарнет Уолсли получил большие полномочия» и «он должен был решать эту проблему либо мирным путем, либо показать решительными боевыми действиями непреклонность Англии в этом вопросе»16.
Ашантийские события находились в центре внимания английской общественности. Но в отличие от политики в отношении переселенческих колоний, когда на либералов было оказано определенное давление со стороны политических, общественных и деловых кругов, в период развития ашантийских событий кабинет У. Гладстона фактически имел полную свободу действий и был волен в принятии своих решений. Либеральная пресса полностью оправдывала политику своего правительства. Ф.И. Бруннов сообщал в Россию в октябре 1873 г.: «Теоретически мирное решение проблемы еще возможно, однако никто не сомневается в том, что практически она будет разрешима только при помощи оружия»17.
В феврале 1874 г. в Англии намечались выборы в парламент. Ашантийские события влияли на предвыборные настроения англичан. Ф.И. Бруннов, в частности, высказывал предположение: «Если экспедиции будет сопутствовать быстрый успех, она послужит укреплению власти английской администрации, силь-
9 Там же, л. 202/об.
10 Там ж, л. 203/об.
11 АВПРИ, ф. 133, оп. 470. 1873 г., д. 67, л. 341.
12 Там же, л. 332, 343-343/об
13 British Parliament Papers. Colonies. Africa. N 58. Pp. 245-248; McIntyre W.D. British Policy in West Africa. The Ashanti Expedition of 1873-1874 // The Historical Journal. 1962. Vol. 5. N. 1. Pp. 26-46.
14 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1873 г. , д.67, л. 333/об.
15 Crooks J. Records Relating to the Gold Coats Settlement from 1750-1874. L., 1973. Pp. 460-462.
16 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1873 г. , д.67, л. 333/об.
17 Там же, л. 336-336/об.
но пошатнувшейся в последнее время. Если же экспедиция затянется надолго и не принесет никаких существенных результатов, то ответственность за неудачу ляжет на правительство, авторитет которого в таком случае сильно упадет в глазах общественного мнения»18. Известия об успехах британского оружия достигли Англии в начале 1874 г., когда там уже произошла смена правительства, и таким образом, успех операции и право заключения договора с ашантийски-ми вождями выпали на долю консерваторов.
Наибольшее внимание российские дипломаты уделяли индийской и средневосточной политике либералов, детально освещая и анализируя все аспекты и нюансы ее проявления. Безусловно, такой пристальный интерес объяснялся сложным характером взаимоотношений Англии и России в этих регионах. Российские послы внимательно следили за всеми назначениями в индийском правительстве и Министерстве по делам Индии. Так, после смерти лорда Майо от рук убийцы в 1872 г. его на посту вице-короля Индии сменил представитель уже либеральной партии - лорд Нортбрук. Как сообщал в Россию Ф.И.Бруннов, «назначение на этот высокий пост является для лорда Нортбрука стремительным продвижением в его карьере на государственной службе». Новый вице-король Индии обладал, по словам Бруннова, «одним качеством, достойным всякой похвалы - независимостью мышления». Консерваторы, как считал русский посол, относили его «к той школе современных «реформаторов», которыми владеет не в меру страстное желание к обновлению всего...»19.
В центре внимания либерального кабинета У. Гладстона находились вопросы взаимоотношения Индии с сопредельными странами. Именно через призму индийского вопроса английские политические деятели оценивали имперскую и европейскую политику Великобритании. Какие бы события ни происходили в центре Европы и на ее окраинах, какова бы ни была расстановка сил на международной арене и какие бы политические коллизии ни сотрясали мусульманский мир Ближнего Востока и Северной Африки, прямо или косвенно Англия соотносила их с судьбой своего господства в Индии. Военный агент России в Лондоне сообщал в 1873 г.: «Главная забота Англии при проявлении затруднений на Востоке состоит всегда в строгом сохранении Индии и средства сообщения с этой страной, а равно и в возможно надежном обозначении своего азиатского положения против всяких случайностей в будущем»20. В связи с этим афганский вопрос рассматривался Лондонским и индийским правительствами не только с точки зрения расширения британского влияния и присутствия на Среднем Востоке, но и с точки зрения безопасности Индии. «Афганистан, - писал в одном из своих донесений Бруннов, - ... образовывает объект постоянных тревог Англии под властью всех администраций, которые управляют ею»21.
18 Там же, л. 345/об. -346.
19 Там же, 1872 г. , д.60, л. 72-74.
20 РГВИА, ф. 431, оп. 1, 1873 г. д. 47, л. 47.
21 АВПРИ, ф. 133, оп. 469, 1868 г. , д. 81, л. 193.
Безусловно, активные действия русских в Средней Азии в 1867-1873 гг. вызвали обеспокоенность Лондонского и индийского правительств, о чем в своих депешах сообщал Ф.И. Бруннов в июне 1869 гг. Он писал: «В Индии общественное мнение оценивает военные успехи России как призрак системы, направленной против покоя британских владений»22. В самой Англии поднялась волна русофобских настроений, особенно они усилились во время Хивинского похода русских войск в 1873 г. Ф.И. Бруннов сообщал в 1872 г.: «Отношение общественного мнения к нам (русским -Т.Г.) находится под влиянием военных приготовлений, направленных против России и целью которых является обеспечение безопасности Британских владений в Индии. Недоверие к нам длится уже очень долго. Временами оно проявляется»23. Однако прогрессивно мыслящие представители английского общества, да и лидеры либералов не могли не учитывать тот факт, что одним из первых актов русского командования в Хиве был указ об освобождении пленных из рабства и о ликвидации самого института рабства. Естественно, что европейское общественное мнение приветствовало такие действия русских. Поэтому английский кабинет в таких условиях не мог делать представление, поскольку бы это означало выступать поборником рабства и варварства, противником цивилизации. На такие шаги правительства Гладстона, конечно же, не могло пойти. Да и в английской прессе, как отмечал в своих донесениях Бруннов, проводилась мысль, что «... Россия со своей стороны тоже имеет право на защиту своих законных интересов, если она хочет, чтобы жизнь ее граждан и имущество ее торговцев находились в безопасности от фанатизма и жадности полудикого народа»24.
На рубеже 60-70-х гг. XIX в. вопросы о методах проведения средневосточного курса Англии имели большое значение для британских политиков. Сторонники так называемой «школы наступательных действий» стремились решить англо-русские споры в этом районе путем расширения индийских границ, активного проникновения в Афганистан и подчинения его английскому контролю. У Гладстон и его приверженцы придерживались другого курса в решении средневосточных проблем. Они являлись сторонниками так называемой политики «закрытой границы». Этот курс, не отрицая необходимости укрепления английских позиций на Среднем Востоке, сводился к более осторожной политике в отношении России, не отвергал возможность достижения желаемых целей путем переговоров с царским правительством. Однако, несмотря на определенную непопулярность этой тактики среди англичан, именно она легла в основу среднеазиатской политики первого кабинета У. Гладстона. Глава правительства советовал лорду Гренвиллю проводить в Туркестане "политику, сочетающую осторожность с уступками"25. Определенная группа политиков, военных и обще-
22 Там же, 1869 г. , д. 83, л. 217-218, 238-239/об.
23 Там же, оп. 470, 1872 г. , д. 61, л. 251
24 Там же, д. 60, л. 475/об.
25 Matthew H.C.Galdstone. 1809-1974. Oxford, 1986. P. 188.
ственных деятелей, разделявших либеральные взгляды, приветствовала продвижение России в Средней Азии, усматривая в ней «прогресс в утверждении цивилизации там, где царило варварство»26.
В целях укрепления английских позиций в Афганистане и противодействия продвижению русских войск в Среднюю Азию правительство У. Гладстона в 1869 г. выступило инициатором проведения переговоров с Россией о создании «нейтральной зоны» в Афганистане и определении его северных границ, хотя этот вопрос поднимался еще до их прихода к власти27. Правда, с самого начала У. Гладстон высказывал мнение, что этот вопрос будет «не без трудностей»28. Такого же мнения был и русский посол в Лондоне Ф.И. Бруннов, который писал А.М. Горчакову в октябре 1871 г.: «... я предвижу неизбежные трудности материального характера на пути вопроса, решаемого между Петербургом, Лондоном и Калькуттой»29.
В 60-х гг. XIX в. определенная часть ученых и общественных деятелей преимущественно либеральной ориентации, в частности, член Королевского географического общества Р. Мурчисон, не разделяла антирусского психоза и призывала более сдержанно и взвешенно относиться к тезису о так называемой «русской угрозе», высказываясь в пользу переговоров между Англией и Россией. Взгляды Р. Мурчисона находили поддержку среди определенной части политиков, о чем свидетельствовало сообщение Ф.И. Бруннова в Россию в 1868 г.: "Все английские политические деятели, с ко -торыми я встречался, признают необходимость поддерживать между двумя империями нейтральную зону, расположенную между двумя границами, таким образом, чтобы предупредить охлаждение, которое привело бы к непосредственному столкновению"30.
Переговоры о создании «нейтральной зоны» велись до 1872-1873 гг., когда, наконец, было заключено соглашение между двумя государствами. Как сообщали русские военные агенты в Лондон, в английском обществе были недовольны заключенным соглашением, и поэтому «пресса продолжает по-старому нападать на Россию и упрекать Британское правительство в слабости, уступчивости и неуместных осторожностях»31. Умеренная, по сравнению с торийской, средневосточная политика либерального кабинета вызвала в целом недовольство в английском обществе, что послужило одной из причин падения авторитета либералов на политической арене страны.
Внешнеполитическая и колониальная политика консервативного правительства Б.Дизраэли во второй половине 70-х гг. XIX в. и отношение к ней либеральной оппозиции сыграли довольно заметную роль в сплочении либералов всех оттенков к моменту выборов
26 РГВИА, ф. 431, оп. 1, 1873 г., д. 45, л. 28, 39/об.
27 АВПРИ, ф. 133, оп. 469, 1868 г. , д. 81, л. 141-142
28 Gladstone W.E. The Gladstone Diaries with Cabinet Minutes and Prime-Ministerial Correspondence /Ed. By H.Matthew. Vol. 7. Oxf. 1982. P. 120.
29 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1871 г. , д. 68, л. 165/об.
30 Там же, о. 469, 1868 г. , д. 80, л. 286.
31 РГВИА, ф. 431, оп. 1, 1873 г., д. 45, л. 10/об.-11
1880 г. и во многом предопределили их победу.
Колониальный курс консервативного правительства определялся имперскими воззрениями его главы -Б. Дизраэли, пользовавшегося огромным авторитетом среди своих коллег по партии и в политических кругах страны в целом. Российский дипломат М.Бартоломей сообщал о нем в 1875 г.: «До сих пор г-н Дизраэли продолжает быть лидером консервативной партии. Его преобладающее преимущество над всеми своими коллегами непоколебимо; занимаемое им положение остается, как всегда, очень сильным в глазах Парламента и всей палаты в целом»32. А российский посол в Лондоне П.А. Шувалов писал о нем следующее: "В политической карьере этого государственного деятеля неудачи более широко преследовали его, чем успех. Отличительной чертой его характера является чувство настойчивости... Дизраэли пользуется, я знаю, репутацией предприимчивого человека..."33.
Роль Б. Дизраэли в развитии имперской идеологии в стратегии заключалась в том, что он пытался сочетать внешнюю политику с имперской, придав первой «имперские» черты и направленность, и соединить понятия «империя» и «патриотизм» воедино. Он убеждал англичан, что величие и процветание Британии неотъемлемо связано с империей и с консервативной партией, которая представляла интересы широких слоев населения. Дизраэли считал, что «абсолютно необходимо, чтобы условия жизни населения (империи - Т.Г.) стали предметом» пристального рассмотрения тех, «кто был наделен властью в Англии»34.
По многим аспектам имперской политики Дизраэли либералы и их партийные лидеры занимали умеренные позиции. Например, это наглядно прослеживалось во время обсуждения в английском обществе и парламенте в 1876 г. вопроса о добавлении титула "Императрица Индии" к королевскому титулу. Инициатором постановки такого вопроса была сама королева Виктория, ее поддержал Б. Дизраэли, предложив его для обсуждения в парламенте. Показательно, что критика билля со стороны либеральной оппозиции преимущественно носила осторожный и сдержанный характер. На это указывал и российский посол Шувалов, отмечая, что предложения главы либеральной партии лорда Хартингтона касались "только вопросов о деталях и главным образом об уместности перечисления в титуле королевы всех зависимых от британской короны владений"35.
В середине 70-х гг. XIX в. умеренные позиции либералы занимали в целом и по Восточному вопросу, что наглядно прослеживается по донесениям российских дипломатов.
Интерес англичан к событиям на Балканах резко усилился весной - летом 1876 г., когда стали известны факты о восстании в Болгарии и о жестокой расправе турецких властей над его участниками, вылившейся в "кровавую резню" мирного населения. Сообщения об
32 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1875 г., д. 71, т.2, л. 519.
33 Там же, 1874 г., д. 85, л. 586/об. - 587, 591.
34 The Times. 1874, 23 July.
35 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1876 г., д. 76, т. 1, л. 83/об.
этих событиях были опубликованы в либеральном печатном органе "Дейли Ньюс" и привлекли внимание англичан. В стране поднялась волна недовольства занятой консервативным правительством позицией "невмешательства" в болгарские дела36. Российский дипломат М. Бартоломей сообщал А.М. Горчакову в сентябре 1876 г.: "Пресса либеральной партии не щадит правительство, упрекая его во враждебной позиции по отношению к христианскому населению Турции и в явной защите мусульман"37.
Кампания в прессе в определенной степени застала либеральную оппозицию врасплох. М.Бартоломей, оценивая выступления англичан осенью 1876 г. против болгарской политики консерваторов, считал, что они "были до настоящего (времени - Т.Г.) продуктом движения общественного мнения без всякого вмешательства партийности; можно было бы даже сказать, что либералы крайне медленно воспользовались обстоятельствами, чтобы с большей решимостью принять это движение"38. Все же представители партийного руководства не остались в стороне от происходящих событий. Как сообщал в Россию Шувалов, "лидеры партии вигов успешно выступали на различных митингах и их выступления были приняты с выражением симпатий"39. Хотя чаще всего их речи характеризовались умеренностью высказываемых положений. Об одном таком выступлении УФорстера сообщал в своем донесении Александру II П.А.Шувалов в октябре 1876 г.40.
Начавшаяся в апреле 1877 г. русско-турецкая война усилила поляризацию общественного мнения в Англии. Преимущественно все газеты высказывали свои симпатии Турции и требовали, чтобы Англия выступила в защиту последней. Консервативный кабинет Б.Дизраэли чувствовал широкую поддержку своему политическому курсу. По словам Шувалова, «неистовство прессы достигло последних границ, и если принять во внимание официозные связи многих газет, как раз наиболее увлекающихся, то можно усмотреть в этом предварительную подготовку для того, чтобы сплотить английскую публику вокруг кабинета Биконсфилда...»41. Протурецие и русофобские настроения усилились в начале 1878 г. В феврале 1878 г. П.А. Шувалов сообщал А.М. Горчакову: "Недовольство в Англии достигло своего апогея. Страна накалилась до предела. Туркофильско настроенная пресса всячески пытается разжечь огонь... Англичане изменились: они перестали быть теми британцами, которые были заняты исключительно собственными интересами; теперь они готовы мстить ценою больших жертв за нанесенный нашими условиями (Сан-Стефанский мирный договор - Т.Г.) удар по так называемым "Британским интересам"42.
В условиях нарастающего шовинистического уга-
36 Там же, 386-387/об., 413-413/об.
37 Там же, т. 2 л. 43.
38 Там же, л. 64.
39 Там же, д. 77, л. 234
40 Там же, д. 76, т. 2, л. 199-200/об.
41 Там же, 1877 г., д. 71, т. 1, л. 317/об. - 318
42 Там же, 1878 г., д. 79, т. 1, л. 104/об. - 105
ра российские дипломаты внимательно следили за расстановкой сил на политической арене, анализировали результаты парламентских слушаний. В их донесениях постоянно прослеживается мысль об умеренности британских либералов. Так, об умеренной и сдержанной позиции либералов свидетельствовало их отношение к вопросу о вотировании дополнительных военных субсидий, обсуждаемых в парламенте в начале 1878 г. С развитием Восточного кризиса и успехами русского оружия в русско-турецкой войне кабинет консерваторов надеялся получить кредиты для проведения своего политического курса на Балканах. Характеризуя позицию либералов, русский посол в Лондоне П.И. Шувалов сообщал в Россию: «Оппозиция предпринимает решительные меры для борьбы с политикой правительства, военные тенденции которой все более усиливаются. Она (оппозиция - Т.Г.) не хочет, чтобы страна была вовлечена в войну, ... партия располагает единственным средством остановить правительство на пути, по которому оно намерено следовать: это отказать ему в кредитах, которые оно попросит». Но по словам посла, сами либеральные лидеры сомневались в успешных действиях оппозиции43. И, действительно, во время обсуждения в парламенте вопросов о дополнительных субсидиях лидеры и большинство членов оппозиции высказали одобрение действиям правительства. Либеральные депутаты проголосовали за предоставление правительству дополнительных кредитов44.
Результаты работы Берлинского конгресса 1878 г. и участие в нем британской делегации во главе с Б.Дизраэли обсуждались как в английской прессе, так и в парламенте. Наряду с одобрительными отзывами в адрес политики консерваторов, и особенно их главы - лорда Биконсфилда, без единого выстрела установившего британский контроль над о.Кипр, среди англичан имело место и негативное отношение к этим событиям. Особенно характерны такие настроения были для либеральной печати. М. Бартоломей сообщал А.М. Горчакову в июле 1878 г.: "Дейли Ньюс" - единственная газета, которая предостерегает о потенциальных трениях, жертвах и опасностях, которые берет на себя Англия в будущем..."45.
Осенью 1878 г. в британском парламенте прошли слушания, посвященные результатам работы Берлинского конгресса. От имени оппозиции выступил лорд Хартингтон, речь которого сводилась к осуждению правительства за принятие на себя чрезмерных обязательств по гарантированию безопасности Турции от возможного нападения России. Однако, парламентские дебаты закончились в пользу консерваторов. За одобрение правительственной политики голосовали не только торийские депутаты, но и часть ирландских членов и некоторые представители радикальной партии. В период разгара шовинистических и "джингоистских" настроений в английском обществе либералы не смогли выдвинуть хорошо аргументированных доводов в защи-
43 Там же, 1877 г., д. 70, т. 2, л. 689/об., 693
44 Там же, 1878 г., д. 79, т. 1, л. 62/об., 70, 75/об.
45 Там же, т. 2, л. 387-387/об.
ту либеральных концепций внешней и имперской политики. Недаром российские дипломаты сообщали летом 1878 г., что "оппозиция оказалась застигнутой врасплох и не была в состоянии выйти с честью из испытания"46.
Восточный вопрос второй половины XIX в. ассоциировался в английском обществе не только с событиями на Балканах, но и с русско-английскими отношениями на Среднем Востоке. Как и в первом, так и во втором случае позиции английских политических кругов определялись через призму перспектив британского господства в Индии. Русские военные представители в Лондоне в 1879 г. отмечали, что "важность Индии для Англии и проистекающая отсюда взаимная тесная связь судеб двух стран очень хорошо сознается не только государственными людьми Англии, но и всем британским народом...". И далее: "Индия не только важна для Англии как источник материального богатства, но быть может, она даже, безусловно, неотделима для политического могущества последней"47. Таким образом, Индия являлась исходным моментом во взятой в более или менее широком смысле британской интерпретации Восточного вопроса. Афганская политика торийско-го кабинета Б. Дизраэли и отношение к ней либеральной оппозиции способствовали уточнению восприятия партийным руководством тех средневосточных проблем, которые находили преломление в их имперских воззрениях.
С приходом консервативного правительства к власти в 1874 г. происходила заметная переориентация политического курса Англии на Среднем Востоке от тактики "искусственного бездействия" к "наступательной политике". Периодическая печать, особенно консервативная, становилась проводником нового курса. На страницах газет "Палл Мелл Газетт", "Дейли Телеграф", "Морнинг Пост", "Стандарт" часто печатались статьи и заметки, написанные военными специалистами, убеждавшие читателей в растущей со стороны России угрозе Индии. Так, П.А. Шувалов в письме к А.Г. Жомини, советнику министерства иностранных дел России, в ноябре 1875 г. сообщал: "Пресса вместо того, чтобы успокоить общественное мнение, возбуждает его"48.
Определенная заслуга в растущем интересе англичан к Среднему Востоку принадлежала ученым. Так, Г. Роуленсон, британский ученый и путешественник, в 1875 г. опубликовал книгу "Англия и Россия на Востоке", в которой, муссируя тезис о "русской угрозе", пропагандировал идею активного противодействия распространяющемуся русскому влиянию в Средней Азии, Афганистане, Иране. Идеи Роулинсона находили понимание у многих общественных и политических деятелей, которые открыто призывали к оккупации Средней Азии, заявляя при этом, что ее главными целями были скорее финансовые, чем военные49. В английском парламенте, как сообщали российские дипломаты,
46 Там же, л. 471/об.
47 РГВИА, ф. 431, оп. 1, 1879 г., д. 54, л. 17-17/об.
48 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1875 г., д. 71, т. 2, л. 798-798/об.
49 The Edinburgh Review. 1880. Vol. 151. P. 81.
раздавались голоса, требовавшие от консервативного правительства "оказать больше внимания Афганистану, а также на необходимость расширения сети коммуникационных путей между Англией и Индией и обеспечения более эффективного контроля над ними, чем тот, который уже имелся"50.
Книга Роулинсона и высказываемые реакционно настроенными политиками и общественными деятелями предложения не остались без внимания представителей либеральных кругов. С критикой многих положений, высказанных Роулинсоном, выступил либерал Г. Дафф. Как сообщал П.А. Шувалов, оба они "являются представителями противоборствующих направлений, каждое из которых старается навязать свою политику британскому правительству в вопросах, связанных с англо-русскими отношениями в Азии". В противовес автору книги, либерал Дафф "не верит тому, что Россия собирается атаковать английскую Индию". Он не считал, что "захват Герата может быть желаем хоть в какой-то мере". Однако, по мнению русского посла, два оппонента сходились в одном: "Если Россия пойдет войной на Герат, чтобы оккупировать его, то будет ... война, которая охватит весь мир". Правда, по словам Шувалова, Дафф более трезво оценивал предполагаемое занятие русскими г. Мерв и не считал, что это событие может послужить "причиной разрыва между двумя великими державами"51.
В 1878-1879 г. резко обостряется средневосточная проблема, вылившаяся в англо-афганскую войну. Анализ взглядов и выступлений лидеров либеральной партии на первом этапе этого кризиса показывает, что их позиции отличались определенными колебаниями и выжиданием развития англо-афганских отношений. Решение вице-короля Индии лорда Литтона направить в сентябре 1878 г. английскую миссию в Кабул и последовавшие за этим осложнения в отношениях с афганским правителем вызвали у либеральной оппозиции, как отмечал американский историк Дж. Росси, "беспокойство, замешательство и страх"52. А русский дипломат М. Бартолемей писал в Россию товарищу министра иностранных дел, одновременно управляющему Азиатским департаментом Н.К. Гирсу в ноябре 1878 г.: "Признанные руководители партии вигов колеблются и воздерживаются, как и в прошлом, лорд Хартингтон и лорд Гренвилль не выдвинули открыто программу и не встали в ряды своих собственных сторонников"53.
Осенью 1878 г. позиции либералов по афганскому вопросу фактически носили выжидательный характер и отличались разобщенностью мнений среди лидеров партии. Военный агент России в Англии Горлов писал военному министру Д.А. Милютину, что в отношении Афганистана либералы в целом поддерживают политику консервативного правительства и не станут препятствовать ее осуществлению. "Либералы в настоящем
50 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1875 г., д. 71, т. 2, л. 391
51 Там же, л. 635/об. - 636/об.
52 Rossi J. The Transformation of the British Liberal Party: A Study of the Tactics of the Liberal Opposition 1874-1880 // Trans. оf the American Philos. Soc. Vol. 68. Philadelphia, 1978. P. 80.
53 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1878 г., д. 80, т. 1, л. 99/об., 100/об.
случае идут заодно с консерваторами и требуют немедленного начатия войны против Кабула. Оппозиция будет заключаться только в нападениях на дурное управление лиц консервативной партии", - отмечал он54.
В ноябре 1878 г. началась англо-афганская война. На фоне возраставшего недовольства со стороны либеральной оппозиции и английской общественности консервативный кабинет Б. Дизраэли созвал в декабре 1878 г. специальную сессию парламента по афганскому вопросу. Накануне ее П.А.Шувалов отмечал в своих донесениях наличие двух групп политиков, имевших собственный подход к рассматриваемым проблемам: в первой "люди, представляющие партию действия, ... толкают правительство на исправление границ: они очень хорошо знают, что этот первый шаг повлечет за собой другие... Они надеются, ... что Афганистан будет включен (в протекторат Британии - Т.Г.)... Люди с противоположным мнением обвиняют правительство в развязывании войны без достаточных оснований на то ... Они просят Министерство... отказаться от исправления границ ... По их мнению, исправление границ поставило бы Англию перед необходимостью постоянного продвижения, побудило бы Россию делать то же самое и привело бы, рано или поздно, к конфликту между этими странами"55. Необходимо отметить, что лидеры либеральной оппозиции, хотя и имели за собой поддержку определенных кругов в английском обществе, не решались все же внести на обсуждение палат вопрос о недоверии консервативному правительству, а хотели ограничиться только критикой правительственной политики. Однако в письме к королеве Виктории от 7 декабря Дизраэли писал: "Признанные лидеры оппозиции, находившиеся в последний момент под влиянием крайней фракции своих сторонников, неожиданно изменили себе и сделали заявление о внесении вотума недоверия Правительству Ее Величества ... в обеих палатах"56.
Парламентские дебаты закончились не в пользу либералов. Внесенная ими резолюция недоверия действиям торийского кабинета по афганскому вопросу не получила большинства голосов. За одобрение правительства высказались 328 депутата, против - 227. Консерваторы получили большинство в 101 голос57. А.П. Шувалов сообщал Н.К. Гирсу о своих впечатлениях о работе парламентской сессии: "Страсти возбуждены, личности прямо вовлечены в игру, а не только принципы. Ловят друг друга, множат упреки, обвинения - в общем, ничего не будет меняться. Оппозиция доказывает, насколько плоха его (правительства - Т.Г.) политика. Правительство отвечает, что за ним нация, что оно отражает подавляющее парламентское боль-
шинство - значит оно право. Договоры с Германием, Болгарией, эмиром Кабула - это только камни, которые одни бросают в других, осыпают ругательствами под невинными предлогами"58.
Несмотря на осторожный характер, критика колониального курса кабинета Дизраэли по вопросам англоафганских отношений, а также южноафриканской политики59 способствовали смягчению фракционной борьбы либералов. К осени 1880 г. либеральная партия представляла уже более сплоченную и более дисциплинированную организацию, чем в начале оппозиционного периода. Хотя определенные трудности сохранялись. Российские дипломаты подчеркивали в своих донесениях, что «принципиальная слабость оппозиции заключалась в отсутствии единства и программы»60. Наиболее серьезные разногласия существовали между правым и левым крылом партии. Ч. Дилк, представитель радикального течения, писал в своих рабочих записях о "сильной нелюбви вигов нашей (радикалов - Т.Г.) деятельности» в парламенте61. О подобных сложностях упоминали в своих донесениях и российские дипломаты в Лондоне. Так, М. Бартоломей сообщал Н.К. Гирсу в июле 1879 г.: "Радикалы стремятся все больше и больше держаться в стороне и нисколько не консультируются с явным лидером оппозиции маркизом Хартингтоном"62.
Кульминационным моментом в оценке либералами имперской и колониальной политики консервативного правительства Б. Дизраэли стал период предвыборной кампании 1879-1880 гг. Афганская и зулусская войны обострили интерес английского общества к колониальным и имперским проблемам. Определенные неудачи британских войск, которые имели место во время военных действий в Афганистане и Южной Африке, большие военные расходы, экспансионистские цели, преследуемые торийским правительством, давали либеральной оппозиции прекрасный повод для критики внешней политики консерваторов. Российские дипломаты не могли не отметить особенности складывающейся политической ситуации в стране. Так, в письмах П.А. Шувалова к Н.К. Гирсу в октябре-ноябре 1879 г. отмечалось, что «совершенные ошибки дали уверенность либералам, и они явно подняли голову», и кроме того, «лидеры оппозиции не преминули повести атаки наиболее сильные, даже грубые, против политики настоящего кабинета»63.
Активное участие в предвыборной кампании приняли все лидеры либеральной партии. Шувалов сообщал в Россию: «Оппозиция с силой и неустанной энергией ведет кампанию против правительства... Руководители либеральной партии посетили страну во всех направлениях, произнеся множество речей». Он указывал, что
54 Цит. по: Хидоятов Г.А. Из истории англо-русских отношений в Средней Азии в конце XIX в. (60-70-е годы). Ташкент, 1969. С. 283.
55 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1878 г., д. 80, т. 1, л. 150/об. 151, 152-152/об.
56 Цит. по: Buckle G. E. The Life of Benjamin Disraeli. L., 1920. Vol. 6. P. 398.
57 Hansard's Parliament Debates. 3 Ser. 1878. Vol. 243. Col. 847-851.
58 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1878 г., д. 80, т. 1, л. 142-143/
59 См. подробнее Гелла Т.Н.:. Южная Африка и британские интересы в 70-х гг. XIX века: взгляд из Лондона // Англия, Франция, Германия, Мусульманский Восток. Брянск, 2000. С. 69-83.
60 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1878 г., д. 80, т.1, л.20/об.
61 Jenkins R. Victorial Scandal... . P. 120.
62 АВПРИ, ф.133, оп. 470, 1879 г., д.78, л. 243/об.-244.
63 Там же, д. 79, л. 290, 321/об. - 322.)
У Харкорт, маркиз Хартингтон, Г.Дафф и другие «осыпали атаками кабинет министров»64.
Наиболее активно в предвыборной кампании проявил себя У. Гладстон. В конце осени 1879 г. он предпринял двухнедельную поездку по городам избирательного округа Мидлотиан в Шотландии для встречи со своими избирателями, что стало беспрецедентным событием в политической истории Англии. Ни один политический лидер до него не предпринимал таких шагов в проведении избирательной кампании. Мидлотианская кампания дала "импульс" "новой политической моде произнесения программных речей", обращенных непосредственно к избирателям65. За две недели (24 ноября - 6 декабря) он выступил перед слушателями с двадцатью двумя большими речами, не считая многочисленных обращений во время коротких встреч и митингов. "Полные толпы на каждой станции", - записал он в своем дневнике. По собственным подсчетам Гладстона, за время поездки он выступил перед 86 930 англичанами66. В декабре 1879 г. М.Бартоломей сообщал Гирсу, что "избирательное турне м-ра Гладстона остается в настоящее время событием дня". Его красноречие, замечал он, "вызывает, конечно, сейчас наиболее живое впечатление"67.
Естественно, что в конце 1879-начале 1880 гг. вопрос о лидерстве партии и правительства в случае победы на выборах был одним из острых для либералов. В партии не было единства мнений по этому вопросу. Так, часть вигов предпочитала, как сообщал М Бартолемей, видеть лорда Гренвилля премьер-министром, а маркиза Хартингтона - канцлером казначейства, тогда как «передовая часть партии и большинство в стране» хотели бы иметь последнего главой правительства»68. 8 марта 1880 г. правительство Б.Дизраэли приняло решение о роспуске парламента и о досрочных выборах в конце этого месяца. Во многом такое решение было неожиданным для всей страны и для самих консерваторов. Еще 14 февраля 1880 г. на заседании кабинета тори его члены проголосовали против досрочных выборов69. Российский посол в Лондоне А.В. Лобанов (с 1879 г.) отмечал в своих донесениях: «Мотивы, побудившие кабинет выбрать настоящий момент, объясняются довольно естественно ... Позиция, которую занимает сейчас
партия консерваторов, представляется благоприятной; общая ситуация дел - спокойная, почти все внешнеполитические мероприятия правительства увенчались успехом ...»70. И сам Б. Дизраэли находил обстановку в стране достаточно выгодной для консерваторов и считал их победу на предстоящих выборах обеспеченной. «Принимая во внимание, что военные операции как в Африке, так и Азии подошли к своему триумфальному завершению, что парламент исключительно лоялен и патриотичен, а также поддержку правительства в его внешней политике большинством либеральных голосов ...», - обосновывал он свои позиции своим друзьям 71. Однако его прогнозы не оправдались.
После одержанной победы на выборах либералы встали перед необходимостью формирования правительства и выбора его главы. Авторитет У Гладстона в начале 1880 г. был настолько велик, что не включить его в состав нового либерального кабинета было просто невозможно. А.В. Лобанов замечал по этому поводу: «Позиция м-ра Гладстона в качестве руководителя оппозиции, которая скинула кабинет Биконсфилда, слишком неоспоримо признана либералами всех оттенков, чтобы было возможно иметь с ним расхождения или даже предложить ему второстепенное место в новой администрации»72. 23 апреля королева Виктория предложила У. Гладстону сформировать кабинет министров. Не являясь официальным лидером победившей на выборах партии, он стал главой либерального правительства.
В заключение можно отметить, что российские дипломаты и военные агенты сравнительно верно в своих донесениях отражали положение либералов на политической арене страны, организационные трудности и фракционную борьбу в самой партии, довольно точно комментировали взгляды и деятельность либеральных лидеров. Важным, на наш взгляд, является то, что русские представители в целом правильно оценили позиции представителей либеральной и консервативной партий по колониальной и имперской политике, отмечая схожесть их целей по защите интерсов Британской империи и расхождения их по вопросам методов осуществления этих целей.
64 Там же, л. 290/об. , 301.
65 Somervell D.Ch. Disraeli and Gladstone, Aduo-Biographical Scetch. L., 1925. P. 219.
66 The Gladstone Diaries. Vol. 9. P. 464, 466.
67 АВПРИ, ф. 133, оп. 470, 1879 г., д. 78, л. 403.
68 Там же, л. 407.
69 The Conservatives: A History from their Origins to 1965. L.,
1972. P. 194.
70 ABnPH, 133, on. 470, 1880 r., g. 106, a. 53-53/oS.
71 Disraeli B. The Letters of Disraeli to Lady Beaconsfield and Lady Chesterfield . / Ed. By M. Zetland. L., 1929. Vol. 2. P. 257
72 ABnPH, 13, on. 470, 1880 r., g. 106, a. 81/o6.
