CC BY
13
39. PtttB, ZannadF, Remme W.J. et al // N. Engl. J. Med. - 1999. - Vol. 341. - P. 709-717.
40. Pitt B, Williams G, Remme W et al. // Cardiovasc. Drugs Ther. - 2001. - Vol. 15. - P. 79-87.
41. Pitt B, Remme W, Zannad Fet al. // N. Engl. J. Med. - 2003. - Vol. 348. - P. 1309-1321.
42. Pitt B, Reichek N, Willenbrock R. et al. // Circulation. - 2003. - Vol. 108. - P. 1831-1838.
43. PittB, Gheorghiade M. // Eur J. Heart Fail. - 2011. -Vol. 13. - P. 1261-1263.
44. PittB. // Eur. Heart J. - 2012. - Vol. 33, N 2. -P. 162-164.
45. Rocha R, StierCT.Jr, Kiforl. et al. // Endocrinology. -2000. - Vol. 141, N 10. - P. 3871-3878.
46. Rocha R.R.A., Frierdich G.E, Nachowiak D.A. et al. // Am. J. Physiol. Heart Circ. Physiol. - 2002. -Vol. 283. - P. H1802-H1810.
47. Rocha R, Funder J.W. // Ann. N. Y Acad. Sci. -2002. - Vol. 970. - P. 89-100.
48. Rocha R, Rudolph A.E., Frierdich G.E. et al. //
Am. J. Physiol. Heart Circ. Physiol. - 2002. - Vol. 283. -P. H1802-H1810.
49. Schiffiin E.L. // Hypertension. - 2006. - Vol. 47. -P. 312-318.
50. Schunkert H, Hense H.W., Muscholl M. et al. // Heart. - 1997. - Vol. 77. - P. 24-31.
51. Swedberg K, Eneroth P., Kjekshus J, Wilhelmsen L. // Circulation. - 1990. - Vol. 82. - P. 1730-1736.
52. Swedberg K. // Eur. J. Heart Fail. - 2011. - Vol. 13, N 10. - P. 1149-1150.
53. Tomaschitz A., Pilz S, Rets E. et al. // Eur. Heart J. - 2010. - Vol. 31. - P. 1237-1247.
54. Under Th., Pauiis L, Sica D.A. // Eur. Heart J. -2011. - Vol. 32, N 22. - P. 2739-2747.
55. Usher M.G., Duan S.Z., Ivaschenko CY. et al. // J. Clin. Invest. - 2010. - Vol. 120. - P. 33503364.
56. Van Belle E, Bauters C, Wernert N. et al. // Cardiovasc. Res. - 1995. - Vol. 29. - P. 27-32.
57. Vantrimpoint P., Rouleau J. L, Ciampi A. et al. //
Eur. Heart J. - 1998. - Vol. 19. - P. 1552-1563.
58. Vasan R.S., Evans J.C., Benjamin E.J. et al. // Hypertension. - 2004. - Vol. 43. - P. 957-962.
59. Velagaleti R.S., Gona P., Levy D. et al. // Circulation. - 2008. - Vol. 118. - P. 2252-2258.
60. WangH.G., PathanN., EthellI.M. et al. // Science. -
1999. - Vol. 284, N 5412. - P. 339-343.
61. Weir R.A.P., Tsorlalis I.K., Steedman Tet al. // Eur. J. Heart Fail. - 2011. - Vol. 13, N 12. - P. 1305-1313.
62. Yoshida M., Ma J, Tomita T. et al. // Congest. Heart Fail. - 2005. - Vol. 11. - P. 12-16.
63. Yong W.P. // Clin. Endocrinol. (Oxf). - 2007. -Vol. 66. - P. 607-618.
64. Zannad IF, Alla F, Dousset B. et al. // Circulation. -
2000. - Vol. 102, N 22. - P. 2700-2706.
65. Zannad F, McMurray J.J., Krum H. et al. // N. Engl. J. Med. - 2010. - Vol. 364. P. 11-24.
Поступила 18.07.2012 г.
Российская клиническая медицина как лицо российской науки (на основе цитируемости)
За 2001-2011 гг. в России произошло удвоение бюджета на гражданскую науку. Одновременно в эти же годы наблюдается резкое падение всех показателей результативности отечественной науки. Если в 1980 г. наука СССР была третьей в мире, в 1995 г. теперь уже российская наука - седьмой, в 2008 г. - 14-й по публикационной активности и 17-й по цитированию, то по состоянию на начало августа 2011 г. у российской науки следующие показатели: 13-я по количеству публикаций, 21-я по цитированию и 126-я по значимости публикаций (по уровню признания в мировом сообществе). Из приведенных данных следует, что, во-первых, отныне уровень национальной науки во всем мире оценивается не по «валу» публикаций, а по среднему числу ссылок, полученных на одну национальную статью, во-вторых, писать мы стали больше (улучшили свои показатели по количеству публикаций и поднялись с 14-го места на 13-е), а вот по новому показателю признания в научном сообществе оказались на 126-й позиции (см. таблицу). То есть мы публикуемся, но нас не цитируют. Рискнем предположить, что в России сохраняются сильнейшие научные школы, ведущие исследования на высоком мировом уровне, однако их научные публикации размываются в общем публикационном потоке огромным количеством низкопробных статей, которым позволяют появляться некоторые «национальные особенности» публикационной культуры.
В то время как в странах, входящих в топ-20 по авторитетности научных ис-
следований, высокие чиновники уровня министров лишаются своих позиций за плагиат, допущенный в диссертационных исследованиях, в российском Яндексе на поисковый запрос «диссертации на заказ» обнаруживаются 6 млн (!!!) ссылок с формулировками «диссертации под ключ» и прайс-листами «350 руб. за страницу».
В то время как весь мир оценивает автора по цитируемости его работ, рассчитывая его индекс Хирша, в России до сих пор не изжиты валовые показатели «автор более 300-500 работ». Причем всей совокупностью своих же работ, как правило, не владеет и сам автор, поскольку личные архивы утрачиваются, а национальные библиотеки не переводят в электронный формат все свои собрания.
В то время как весь мир оценивает содержательное качество журнала по его импакт-фактору, а показателем уровня требовательности этих журналов является процент отказов в публикации статей, которые не проходят этапа двойного слепого рецензирования (в издательстве «Elsevier», например, отклоняются от 40 до 80% статей, а в журнале «Ланцет» этот показатель составляет 90%), в России создан «список журналов, рекомендованных ВАК», многие из которых установили стоимость публикации, доходящую до 20-30 тыс. рублей, и не отказывают ни одному обратившемуся к ним автору. При такой системе подбора контента журнал становится неинтересен подписчикам, его перестают читать, и он превращается в «братскую могилу» публикаций своих авторов.
Сегодня все государства, ведущие масштабные научные исследования, пытаются повысить эффективность финансовых вложений в научно-исследовательские направления и проекты, дифференцировать свои затраты, найти ответы на вопросы, какие области фундаментальной и прикладной науки следует поддерживать в большем, а какие - в меньшем объеме. Однако предложить объективные ответы на все эти вопросы не может ни одно профессиональное экспертное сообщество (как бы тщательно оно не было сформировано) в силу того, что научное знание прирастает в такой геометрической прогрессии, что охватить его, проанализировать и длительное время мониторировать физически невозможно.
Именно поэтому международным трендом, сформировавшимся буквально в последние три года, стала детальная алгоритмизация и визуализация развития различных научных направлений или дисциплин, что позволяет увидеть соответствие национального и мирового уровней исследований по совокупности наукометрических показателей.
В 2008-2011 гг. в качестве интеллектуальных сервисов к информационным ресурсам компаний Thomson Reuters, Elsevier и Questel были разработаны несколько уникальных аналитических систем, позволяющих алгоритмизировать процесс мониторинга развития отдельных областей науки и оценки соответствия национальных исследований лучшему
Примечание: в названии колонок в скобках указывается общее число объектов для каждой колонки по всей базе Essential Science Indicators.
ТаблицЛ Основные показатели публикационной и цитатной активности для развитых стран и стран БРИКС по рейтингу Country/Terrutire Rankings in All Fieds в системе Essential Science Indicators
Страна Публикационная активность Цитатная активность Значимость публикаций (уровень признания в мировом сообществе)
общее число опубликованных статей (Papers 9 639 045) позиция в рейтинге доля работ в общемировом публикационном потоке, % общее число полученных ссылок (Citations = 100 060 491) позиция в рейтинге доля ссылок в общемировом цитатном потоке, % среднее число ссылок на одну статью (Citations Per Paper) позиция в рейтинге
США 2950916 1 30,51 45626884 1 45,60 15,51 6
Германия 775660 3 7,84 9819023 2 9,81 12,99 14
Англия 672240 5 6,97 9790530 3 9,78 14,56 10
Япония 747264 4 7,75 7587624 4 7,58 10,15 37
Франция 537319 6 5,57 6540788 5 6,54 12,17 21
Канада 434263 7 4,51 5594838 6 5,59 12,88 15
Италия 413076 8 4,29 4800210 7 4,80 11,62 26
Китай (БРИКС) 787678 2 8,17 4733271 8 4,37 6,01 104
Нидерланды 242013 14 2,51 3690633 9 3,69 15,25 7
Австралия 290520 10 3,01 3409336 10 3,41 11,74 24
Испания 324192 9 3,36 3327203 11 3,33 10,26 34
Швейцария 174193 16 1,81 2855487 12 2,85 16,39 4
Швеция 172651 17 1,79 2505601 13 2,50 14,51 11
Южная Корея 269200 12 2,79 1869170 14 1,87 6,94 83
Бельгия 132396 21 1,37 1782026 15 1,78 13,46 12
Шотландия 105062 23 1,09 1593227 16 1,59 15,16 9
Индия (БРИКС) 279262 11 2,90 1590004 17 1,59 5,69 111
Дания 94073 24 0,98 1462948 18 1,46 15,55 5
Израиль 106976 22 1,11 1334001 19 1,33 12,47 18
Бразилия (БРИКС) 201821 15 2,09 1254613 20 1,25 6,22 103
Россия (БРИКС) 257078 13 2,67 1203866 21 1,20 4,68 126
Южная Африка (БРИКС) 52119 36 0,54 424920 38 0,42 8,15 67
мировому уровню, наиболее признанной среди которых является система Essential Science Indicators (ESI). Именно количественные показатели ESI используются для издания одного из наиболее авторитетных аналитико-статистических изданий в области наукометрии - отчета «Science and Engineering Indicators», выходящего раз в 2 года.
Согласно новому подходу оценки уровня национальной науки, предложенному создателями этой системы (данные из которой приведены в таблице), основным критерием значимости и продуктивности научных исследований является число ссылок, которые получили статьи в
данной научной области, опубликованные в течение расчетного периода выборки данных. В методологической конструкции анализа данных для этой системы два показателя приобретают особое значение: общее число ссылок, полученных опубликованными работами (суммарная цитируемость - Citations), и число публикаций с высоким и максимальным цитированием - Highly Cited Papers или Top Papers (так называются высокоцити-руемые статьи в рейтингах ученых, организаций, стран и журналов в разделе Citation Rankings), а также Hot Papers. По логике ESI, высокая цитируемость публикаций свидетельствует о высоком уровне
значимости проведенных исследований и их высокой оценке в мировом научном сообществе: чем больше статей попадают в выборку Highly Cited Papers или Hot Papers, тем выше оцениваются авторитет и результативность работы ученого, организации, журнала и страны.
В категорию Highly Cited Papers попадает 1% статей, опубликованных за последние 10 лет и текущий период актуального года и получивших цитирование в этом же временном интервале. Если же статья, опубликованная в течение последних двух лет, получает в течение последних двух месяцев аномально высокое цитирование, такая работа относится
№8^ 2012
МЕДИЦИНСКИЕ НОВОСТИ
к категории Hot Papers. Следовательно, к Hot Papers относятся публикации из тех областей знания, для которых характерно оперативное цитирование. Безусловным лидером среди производителей вы-сокоцитируемых статей остаются США. Они публикуют 57% от общего числа всех работ, включенных в категорию Highly Cited Papers, и 55% от общего числа всех работ, включенных в категорию Hot Papers. У российской науки эти показатели составляют лишь 1,04 и 1,44% соответственно. Сравнительный анализ российских исследований переднего края науки выполнен нами на основании изучения тематической принадлежности исследовательских фронтов. Исследовательский фронт - группа публикаций (статей), отражающих исследования переднего края науки. Статьи в исследовательском фронте группируются на основе кластерного анализа при выборке из 9,6 млн публикаций в 11,5 тыс. ведущих рецензируемых международных журналов за период с 2001 по 2011 гг. включительно. В исследовательский фронт попадают только статьи с высоким уровнем цитируемости. Всего в базе Essential Science Indicators насчитывается 6762 кластера исследовательских фронтов. Сравнивалась тематическая структура российского публикационного потока, число исследовательских фронтов с российскими статьями и доля исследовательских фронтов с российскими статьями от общего числа фронтов в предметной области.
Установлено, что выбор объекта сравнения коренным образом меняет представление о том, какие области отечественной науки максимально соответствуют высокого мировому уровню. Так, из анализа общего числа российских публикаций, доступных глобальному научному сообществу, следует, что сильные области российской науки - физика, химия, науки о земле и математика, тогда как клиническая медицина вносит весьма скромную лепту, в национальный публикационный поток. Когда же объектом сравнения становится число исследовательских фронтов с российскими статьями, то клиническая медицина становится второй после физики по уровню исследований, соответствующих переднему краю науки, заметно опережая химию, традиционно считавшуюся «лицом российской науки». По показателю «доля исследовательских фронтов с российскими статьями от общего числа фронтов в предметной области» клиническая медицина также занимает достойное четвертое место, уступая лишь физике, наукам о земле и астрономии.
Из представленных данных следует, что национальная клиническая медицина является одной из самых сильных предметных областей российской науки и соответствует высокому глобальному уровню исследований. Поэтому именно в ней недопустима слабая диффузия национального научного знания и слабая
интегрированность в глобальное профессиональное знание.
Очевидно, что для манифестации высокого уровня национальных медицинских исследований следует публиковаться в отечественных журналах с высоким импакт-фактором (рейтинги приведены на сайте Российской электронной библиотеки), а также в российских и зарубежных журналах, открытых для баз данных Web of Science и Scopus. Параллельно необходимо увеличивать число публикаций с зарубежными соавторами и учреждать международные журналы или дополнительные выпуски к международным журналам. Это особенно важно в связи с тем, что в ближайшей перспективе международные и национальные системы научного цитирования и аналитические инструменты по обработке библиометрических данных станут играть все более значимую роль при принятии решений о финансировании и регулировании научно-исследовательской деятельности, а также при оценке эффективности и результативности исследований. При этом аналитические системы станут одним из главных инструментов моделирования и прогнозирования научно-технического и технологического развития стран.
По материалам публикации Н.Г. Кураковой, П.Г. Арефьева, Л.А. Цветковой, Ф.А. Куракова // Менеджер здравоохранения. -2011. - № 11. - С. 29-35.
Современные возможности и перспективы лечения резистентных форм гастроэзофагеальной рефлюксной болезни
После установления зависимости заживления гастродуоденальных язв и эрозивных поражений слизистой оболочки пищевода у больных гастро-эзофагеальной рефлюксной болезнью (ГЭРБ) от продолжительности повышения внутрижелудочного и внутрипищевод-ного рН в течение суток (соответственно правило Бурже и правило Белла) и обнаружения способности ингибиторов протонной помпы (ИПП) поддерживать необходимую длительность повышения рН в желудке (>3) при язвенной болезни (ЯБ) [8] и в пищеводе (>4) при ГЭРБ [6] создалось впечатление, что все проблемы, связанные с лечением упомянутых кислотозависимых заболеваний, успеш-
но решены. Были определены требуемая продолжительность лечения и дозы ИПП, обеспечивающие получение клинического эффекта и достижение эндоскопически подтверждаемого заживления дефектов слизистой оболочки при ЯБ и эрозивных формах ГЭРБ.
Однако накопленный в последние годы клинический опыт свидетельствовал о поспешности столь оптимистических выводов. Отмечено, что общая частота случаев клинической неэффективности лечения больных ГЭРБ составляет 1040% [1], причем у 7-23% пациентов изжога сохраняется даже при приеме ИПП 2 раза в сутки [15, 21]. В какой-то мере неожиданным оказался тот факт, что при
неэрозивных формах ГЭРБ частота случаев неэффективности ИПП была выше, чем при эрозивных, хотя всегда полагали, что неэрозивные формы болезни по сравнению с эрозивными требуют более низких доз ИПП и меньшей продолжительности лечения [22, 26]. Все это дало основание известному гастроэнтерологу Г.Титгату (G.Tytgat) назвать прогресс в изучении ГЭРб «неполным и маловыразительным» (incomplete and tedious) и заключить, что «волна первоначального энтузиазма, связанная с результатами применения ИПП при лечении ГЭРБ после появления ряда отрезвляющих публикаций несколько стихла» [35].
