CC BY
29
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2012. № 1
М.С. Вареник, асп. кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова*
РОССИЯ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ПОИСКИ ЦЕННОСТНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ
Автор статьи предпринял попытку проанализировать состояние современного российского общества в контексте глобализации. Процесс глобализации рассматривается как духовный передел мира. Экскурс в историю взаимоотношений Запада и России подчеркивает борьбу двух духовных начал, корни происхождения которых лежат в компонентах религиозного толка. В выборе своего собственного ответа на вызов глобализации с упором на вековые традиции и ценности духовной культуры автор видит спасительный путь к возрождению России и постепенному возращению ею лидирующих позиций в мире.
Ключевые слова: глобализация, западная экспансия, социокультурные элементы, духовные ценности, духовно-нравственные предпосылки, западная цивилизация, национальный кризис, передел мира.
The author has attempted to analyze modern Russian society in the context of globalization. The process of globalization is regarded as a spiritual re-division of the world. The historical analysis of the relations between Western countries and Russia emphasizes the struggle of two spiritual principles which are rooted in religion. The only right way of the Russia rebirth the author sees in turning to original Russian traditions and values of spiritual Russian culture.
Key words: globalization, western expansion, sociocultural element, moral values, moral premise, western civilization, national crisis, world redistribution.
Во все времена взаимопроникновение культур было одним из немаловажных факторов развития того или иного государства. Процесс этот был чаще всего продиктован историческим генезисом и был довольно естественен.
Степень внешнего воздействия возрастала вместе с техническими, экономическими, политическими, культурными и идеологическими возможностями цивилизации. Постепенно этот процесс становился сознательно конструируемым и навязываемым. Приход индустриального капитализма и постиндустриальных технологий совершил качественный скачок, прорыв и представил собой материальный базис для распространения одной культуры. "Объективная закономерность, в соответствии с которой все современное общество развивается независимо от воли и сознания составляющих его людей и интерпретируется политическими акторами в угоду
* Вареник Мария Сергеевна, e-mail: varenik_ms@mail.ru
своим целям, характеризуется как глобализация"1. Термин "глобализация" был официально объявлен академическим и начал использоваться в качестве такового в 1980-х гг., когда глобализацию стали считать важным компонентом социальной теории, берущей начало в англоязычной социологии. Однако можно согласиться с мнением австралийского социолога М. Уотерса2, автора социологической модели постмодернизации, который утверждал, что как постмодернизм можно считать концепцией 1980-х, так и глобализацию можно считать концепцией 1990-х гг.
Под политическими акторами глобализационных процессов понимаются страны, блоки стран, регионы мира. Политическим лидером среди глобальных акторов сегодня являются (или, по крайней мере, так себя презентуют) Соединенные Штаты Америки, всевозможными средствами навязывающие свою волю другим народам и пытающиеся управлять ходом глобализации в выгодном для себя направлении. Превосходя любое государство в военном, экономическом, научно-техническом и информационном отношениях, США все более решительно определяют международные отношения, влияют на внутренние дела других стран, формируют политический климат всей планеты3.
В той составляющей международного опыта, которая воспринимается как общечеловеческие ценности или принципы, ныне преобладает одна культура — западная. Запад фактически приватизировал глобализацию, подчинил ее своим интересам4.
Западная экспансия существовала во все времена, встречая сопротивление лишь со стороны консервативных элементов. Движение "западной машины" постепенно нарастало, но с октября 1917 г. на мировой арене возникла новая тенденция, новая культура, конкурировавшая с культурой Запада и весьма успешно распространявшаяся. Ее сильной стороной были идеи социальной справедливости, но и она, как и культура Запада, часто распространялась методами, далекими от благородства.
Как известно, конкуренция двух культур завершилась распадом мировой системы социализма. Главное препятствие на пути экспансии западной культуры было сметено, и ее господство на международной арене, а следовательно, и возросшие возможности навязывания своих интересов ныне не вызывают сомнения.
Таковы реалии последних двух десятилетий. В глобализации есть элементы прогресса, движения к единому миру, но есть и эле-
1 Добренькое В.И. Глобализация и Россия: социологический анализ. М., 2007. С. 3.
2 WatersM. Globalization. L., 1995; Idem. Modern sociological theory. L., 1994.
3 Добренькое В.И. Указ. соч. С. 3.
4 Мартышин О.В. Национальная политическая и правовая культура в контексте глобализации // Мартышин О.В. Государство и право. М., 2005. С. 2.
менты навязывания интересов Запада незападным странам. Неотъемлемыми составляющими современной глобализации являются неравенство и экспансия сильнейших стран Запада, воспринимаемых энтузиастами этого процесса в качестве носителей цивилизации и мировых стандартов. С этой точки зрения глобализация представляет собой одну из форм современного империализма, удерживавшегося до поры до времени в определенных рамках "социалистическим лагерем".
На методы внедрения и формы восприятия "мировых стандартов" не могут не влиять коренные изменения в международных отношениях последних лет, связанные с крушением "социалистического лагеря", распадом СССР, утверждением гегемонии Запада, в первую очередь США, и усилением их вмешательства (подчас в грубой и циничной форме) во внутренние дела других государств. Опасные тенденции новой международной ситуации отмечает в своей недавней книге известный идеолог внешней политики США З. Бжезинский: "Когда правила оказываются экономически невыгодными или политически нецелесообразными, — пишет он, — Америка зачастую пренебрегает ими, и эта непоследовательность порождает сомнения в мотивах действий Соединенных Штатов, делая их доминирование все менее приемлемым, равно как и усиливает стремление других аналогичным образом попирать принятые нормы". Далее З. Бжезинский призывает руководство США быть "более внимательным к опасностям, вытекающим из отождествления американских интересов с несправедливостями глобализации, которое может породить всемирную реакцию, воплощающуюся в формировании идеологии антиамериканизма"5.
Экспансия Запада не ограничивается экономической сферой, внедрением "свободного рынка". Она пытается охватить практически все сферы общества, и план демократизации Ближнего Востока, обсуждавшийся "Восьмеркой" летом 2004 г., — показательный пример этого. "Восьмерка" — объединение наиболее крупных индустриальных держав напоминает в данном случае "Восточный комитет" в "Системе позитивной политики" О. Конта. Европейские государства наделялись миссией насаждения прогресса среди "отсталых" народов. В понимании творцов названного плана свобода означает возможность внедрения демократических учреждений в странах Востока по проектам и под эгидой западных экспертов и политиков. Станет ли введенная таким путем демократия гарантией свободы для неевропейских народов или она просто надежнее обеспечит влияние Запада?6 Сама постановка вопроса
5 Цит. по: Иноземцев В. Новые шахматы Збигнева Бжезинского // Независимая газета. 2004. 8 июля. "Ex libris". С. 3.
6 Western culture global // Western Culture Knowledge Centre: What is Western culture? N.Y., 2008. P. 119.
о демократизации других государств посредством вмешательства извне напоминает известное высказывание Ж.-Ж. Руссо, который не считал нужным предоставлять гарантии прав человека от "общей воли": "Если кто-нибудь откажется повиноваться общей воле, то он будет принужден к повиновению всем политическим организмом, и это означает лишь то, что его силой заставят быть свободным"7. Разница лишь в том, что общая воля подменяется волей "саммита Восьмерки".
Сочетание свободы одних с несвободой других — не новая ситуация для западного либерализма. Причем она характерна не только для государственных деятелей, явно руководствующихся определенными политическими и экономическими интересами, но и для ряда идеологов либерального движения, внесших действительно выдающийся вклад в утверждение принципов свободы и прав человека.
"Отец западного либерализма" Джон Локк, "певец естественных прав", который рассматривал одно из главных прав — право на свободу, не признавал этих прав за аборигенами в колонизуемых странах (в том числе права собственности на землю, которой они владели веками). Они не знают, что такое собственность, — как полагал Дж. Локк, — не огораживают своих владений, не используют землю как следует, о каких же правах этих дикарей можно говорить?8
Спустя полтора века принципиально ту же позицию занимает другой "столп британского либерализма" Дж.Ст. Милль, автор книги "О свободе", защитник пропорционального представительства и прав меньшинства. Милль одним из первых привлек внимание к опасности "тирании большинства"9 как к одному из неблагоприятных последствий распространения демократии. Однако тот же Милль выступал за полную свободу аппарата колониального управления в Индии, не хотел допустить контроля за его деятельностью даже со стороны британского парламента. Неевропейские народы представлялись Миллю нецивилизованными, не вышедшими из состояния детства, а потому родительская опека над ними со стороны европейцев в форме колониального управления является естественной и благодетельной для опекаемых. На "нецивилизованные" народы Милль не распространял действие принципа невмешательства во внутренние дела. Все это заставляет вспомнить замечание Э. Берка о том, что респектабельный и либеральный английский джентельмен, очутившись в Индии, превра-
7 Цит. по: Шюке А.М. Ж.-Ж. Руссо. Из наследия мировой философской мысли: великие философы. М., 2008. С. 58.
8 Локк Дж. Сочинения: В 3 т. Т. 3. М., 1988. С. 312.
9 Милль Дж.Ст. Утилитаризм. О свободе. СПб., 1900. С. 201.
щался в алчного и деспотичного набоба10. Милль не склонен был предоставлять свободу и "отсталым" народам Европы — горным уэльсцам и шотландцам в Британии, бретонцам и баскам во Франции. Ему было непонятно их стремление к автономии, к сохранению древней народной культуры и языка. "Отсталые" народы Востока и Запада воспринимались Миллем всего лишь как объект цивилизаторской миссии "передовых народов" — носителей прогресса.
В обобщенной форме позиция Милля изложена в упомянутой работе "О свободе": свобода "не применима как принцип при таком порядке вещей, когда люди еще не способны к саморазвитию путем свободы; в таком случае самое лучшее, что они могут сделать для достижения прогресса, это безусловно повиноваться какому-нибудь Акбару или Карлу Великому, если только... в среде их найдутся подобные личности... Деспотизм может быть оправдан, когда идет дело о народах варварских и когда при этом его действия имеют целью прогресс и на самом деле приводят к прогрессу"11.
В этих словах Милля и реалистическое признание исторически обусловленной неподготовленности ряда народов к свободе или демократической системе западного образца, и вполне империалистическое допущение антидемократических мер по отношению к таким народам: с варварами нечего церемониться12. Изощренной диалектики, согласно которой неугодные крупнейшим державам Запада строптивые акбары насильственно смещаются и заменяются более покладистыми, Милль не рассматривал. Это свидетельствует о том, что в XIX в. в решении проблемы распространения демократии было меньше лицемерия, нежели в XXI в.
Восприятие или заимствование каких-то элементов чужеземной или мировой политико-правовой культуры неизбежно, нередко оно оказывается плодотворным. Вопрос в том, как, что, во имя чего и с какой целью заимствовать. От этих обстоятельств зависят результаты данного процесса.
Ведь всякая попытка переноса учреждения, принципа, института из одной среды в другую сродни трансплантации. Заимствованный элемент должен прижиться, что не только в хирургии, но и в общественно-политической жизни случается не всегда. В хирургии неприживаемость органа ведет к летальному исходу, в общественной жизни пересаживаемый институт может переродиться, возникают странные и подчас уродливые гибриды, никак не соответствующие своему назначению, замыслу и образцу.
10 Wecter D. Burke's theory of words, images and émotions // Publication of the Modem Language Association. N.Y., 2002. P. 293.
11 Милль Дж.Ст. Указ. соч. С. 210.
12 Там же. С. 212.
Истории известны три типа принятия иноземной культуры или ее элементов: насильственное насаждение, добровольное восприятие и всевозможные формы давления, влияния. Ни один из этих типов, как правило, не встречается в классическом варианте, т.е. без примеси элементов других типов13.
Экспансия чуждой культуры всегда вызывает противодействие. На практическом и эмоциональном уровне оно проявляется в сопротивлении национальной культуры, на теоретическом уровне — в понимании необходимости соответствия государственных и правовых учреждений реальным, а значит, и национальным условиям. Вспомним Аристотеля, который видел мудрость законодателя не в том, чтобы придумывать идеальные законы, а в умении создавать законы, соответствующие условиям данного государства. Монтескье, развивая эту мысль, вводит понятие "общий дух народа", определяющий "дух законов" и приводящий к тому, что законы одного народа, как правило, не подходят другому14.
История взаимоотношений России и Запада является еще одним ярким подтверждением непростого жизненного диалога двух миров. Отношения с западными соседями у Руси/России часто приобретали форму конфликта. Например, если рассмотреть Русь времен Александра Невского. И позже, во время Куликовской битвы, литовское войско шло для того, чтобы ударить в тыл русским, и только тот факт, что Дмитрий Донской начал сражение на день раньше, вырвал инициативу из рук литовцев, но они тем не менее преследовали уходившие после битвы русские войска и добивали раненых, которых увозили на телегах. Потом Литва была подчинена Польше, и Польша стала главным противником России на Западе. Вершина ее успехов — начало XVII в., когда польский король сидел в Кремле. Однако преодоление Смуты склонило чашу весов в пользу России. Следует сказать, что все эти столкновения все же имели для России скорее не судьбоносное, а военное значение. Сегодня война могла быть выиграна, а завтра или через сто— двести лет противная сторона могла "отыграться". Такие же и даже порой более драматичные конфликты у России были и с соседями с востока. Однако все это были войны за определенные территории, за подчинение одних властителей другим, но не за душу народа15.
Со временем борьба России и Запада приобрела совсем другой характер. Корни этого противостояния лежат очень глубоко. На Западе сформировался совершенно новый тип общества, совершенно новый тип цивилизации — капитализм. И.Р. Шафаревич считает,
13 Мартышин О.В. Указ. соч. С. 8.
14 Там же. С. 9.
15 Шафаревич И.Р. Духовные основы кризиса XXI века. Курс лекций. М., 2003. С. 21.
что дело даже не в экономических критериях отличия капитализма от других формаций. Капитализм, с его точки зрения, в значительной степени — духовный склад, который имеет ряд отличительных компонентов. Ученый полагает, что один из этих компонентов основывается на протестантизме кальвинистского толка. Кальвин учил, что Господь до Сотворения мира предопределил судьбы людей: одних — к спасению, а других — к погибели, и никакие людские дела не могут повлиять на Божественное решение. Однако успех в мирской деятельности является для человека знаком, подтверждающим то, что он относится к числу избранных, или, как они сами себя называли, "святых". Только к ним эта идеология обращается. Для остальных она ничего сказать не может.
С одной стороны, проповедуется полное предопределение человеческой судьбы и неспособность человека на что-либо повлиять. А с другой стороны, именно протестантизм кальвинистского толка вызвал колоссальный всплеск энергии, вдохновил людей, например, на Английскую революцию, на промышленную революцию в Англии, а затем уже промышленное и индустриальное общество фактически создало Соединенные Штаты16. Еще один компонент капитализма, порожденного протестантизмом, — построение жизни на основе чистого рационализма, и последний — волевое отношение ко всему миру как к объекту завоевания. "Победить природу" — вот тезис западного общества, причем не просто победить, а подчинить ради собственного материального блага. Все это вместе порождало психологию крайней агрессивной нетерпимости, когда всякая другая, иначе построенная цивилизация, другая точка зрения воспринимались как кощунство, как нарушение Божественной воли. До сих пор в Соединенных Штатах часто говорят о своей стране: страна самого Бога, собственная страна Бога. Следовательно, то, что препятствует осуществлению их устремлений, препятствует воле самого Бога. Такая позиция позволяет интеллектуально и духовно оправдывать геноцид других, непохожих цивилизаций, что часто проявляется как геноцид физический — уничтожение целых народов. Тем не менее следует признать, что западная цивилизация — это цивилизация продуктивная. Именно она породила колоссальное накопление научных знаний, которые немедленно превращались в технические достижения, что в свою очередь давало колоссальную (по сравнению с тем, что было до этого) власть над миром. В ХХ в. появляется термин "технологическая цивилизация". В основе последней лежит принцип постепенного вытеснения природных элементов техникой. Как сказал один немецкий социолог, цель западного прогресса — уничтожить природу и за-
16 Там же. С. 28.
менить ее искусственной природой-техникой. Частный случай конфликта между природным и искусственным — конфликт между городом и деревней. Западная капиталистическая цивилизация уничтожила крестьянскую цивилизацию в том числе и потому, что они были духовно несовместимы между собой. Например, в Англии развитие капитализма началось с того, что крестьян массами сгоняли с их земель и они превращались в бродяг. Чтобы сдержать эти толпы, правительство издавало жесточайшие законы: в XVI в. бродяг клеймили и вешали.
Пытаясь найти ответ на вызов западной цивилизации, Россия прокладывает свой собственный путь. Поиски этого пути основываются на том, чтобы усвоить некоторые достижения западной цивилизации, не теряя при этом своей индивидуальности (это как выучить немецкий или китайский язык, не становясь немцем или китайцем). Поиск собственно пути начался еще до Петра Великого и не был для России бесконфликтным и безболезненным: он привел к расколу единого народа, когда высший образованный слой усвоил другой стиль жизни и мышления, нежели был у большинства. Однако поиск компромисса обеспечил стране 200 лет устойчивого развития, в ходе которых страна достигла своих естественных географических пределов (и избежала участи Индии или Китая), и была создана великая русская культура.
Россия, несмотря ни на что, всегда стремилась сохранить свою идентичность, поэтому, даже заимствуя западные ценности, оставалась чуждой и враждебной Западу. Н.Я. Данилевский в книге "Россия и Европа" (1869) задается вопросом: "Почему Европа враждебна России?"17 И отвечает: "Европа не признает нас своими, она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе такое, что не может ей служить простым материалом, который можно было бы формировать и отделывать по образу своему и подобию. Как ни рыхл, ни мягок оказался верхний, выветрившийся слой, все же Европа понимает или, точнее сказать, интуитивно чувствует, что под этой поверхностью лежит крепкое, твердое ядро, которое не растолочь, не размолотить, не растворить, и следовательно, нельзя будет себе ассимилировать, превратить в свою плоть и кровь, которое имеет силу и притязания жить своей самобытной, независимой жизнью"18. Эти слова — очередное подтверждение силы нашей страны и существования у нее особого стержня.
США фактически ведут войну за утверждение демократии во всех странах мира. Они ведут борьбу против тоталитаризма, который ассоциируется с сильной государственностью. Однако в этом мире
17 Данилевский Н.Я. Историко-литературный архив // Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1869. С. 56.
18 Там же. С. 57.
никому, кроме США, не дозволено претендовать на то, чтобы называться империей. В противном случае такое государство объявляют "глобальным" или "региональным конкурентом" США, что, в соответствии с их военной стратегией, рассматривается как угроза глобальным интересам последних. Здесь заложен механизм запугивания стран, осмелившихся конкурировать с США, направленный на то, чтобы у желающих отпало всякое желание сопротивляться духовному и физическому давлению со стороны "современного Рима".
В России же всегда была распространена идея о том, что она — наследница Византии, т.е. тоже является великой империей, великой страной, а потому не должна подчиняться скроенному по духовным и политическим эталонам США демократическому проекту. Последнему, кстати, А.С. Панарин дал следующую лаконичную характеристику: "Там, где царит озабоченность о правах человека, но ощущается дефицит его обязанностей в отношении окружающего мира, ближнего и дальнего, там неумолимо растет хаос и правит бал тот, кто злорадно тешится беспорядком, — князь мира сего"19.
Два Рима противостоят друг другу и сегодня, но также противостоят друг другу и два Иерусалима, соотносимых с духовной направленностью двух империй. Идет борьба за наполнение души каждого человека теми или иными ценностями, и какими они будут, покажет время.
Хочется подчеркнуть, что на протяжении всей истории шла борьба двух цивилизаций, их соперничество имело неявный, завуалированный характер и приобретало разные формы. Однако откровенный духовный передел начался только в XXI в., что повлияло и на процесс глобализации. Запад начал уверенно и открыто заявлять о своих целях.
Обратимся теперь к ситуации, сложившейся сегодня в России и разворачивающейся в контексте общего глобализационного процесса.
Авторитет Российской Федерации на международной арене стал стремительно падать. Запад различными способами пытается дать понять России, что условия диктует он. Однако "утратив статус сверхдержавы, Россия как правопреемница Советского Союза по-прежнему остается самостоятельной величиной в мировой политике, субъектом всемирной истории", хотя, "пострадав из-за тяжелейшего экономического спада, Россия по уровню экономического развития оказалась между развитыми и развивающимися странами"20.
Основная цель Запада — добиться разделения России на ряд независимых друг от друга псевдогосударств, которые напрямую
19 Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2002. С. 30.
20 Миронов Б. Русские: последний рубеж. М., 2009. С. 11.
или косвенно подчинялись бы Западу и в первую очередь — США. Открытому нападению с их стороны препятствует лишь ракетно-ядерный потенциал России.
Последние годы стали для России переломными. Во-первых, были резко разорваны устойчивые связи, существовавшие во всех сферах общественной жизни бывшего "государства развитого социализма". Во-вторых, либерал-демократы попытались построить на обломках старого общества некие новые социальные отношения, якобы воссоединяющие Россию с цивилизованным миром. Помимо огромных изменений в политической и экономической жизни сегодняшняя Россия претерпевает поистине глобальный культурный или даже цивилизационный перелом. Что же означает для России переход от "государства развитого социализма" к "западной демократии"?21
Перемены, происходящие в России, можно охарактеризовать как смену эпох, поскольку речь в данном случае идет не о локальном внутреннем переустройстве страны, а о глобальном переустройстве мира. Анализ данных перемен представляется весьма актуальным, и проводить его следует, используя социокультурную парадигму.
По мнению В.И. Добренькова, в начале 2000-х гг. Россия находилась во всеобъемлющем кризисе, когда население было отчуждено от власти, парализовано производство, прогрессировало социальное неравенство, были попраны исконно русские идеалы справедливости, бескорыстия, добра, и было очень важно проанализировать, каким был социокультурный базис реформ, приведших к таким катастрофическим последствиям22.
Для того чтобы рассматривать данную проблематику, необходима некая макротеория. Макротеории, отражающие социокультурный подход, появились в 80-х гг. XIX столетия. Однако для анализа социума с учетом роли социетальных кризисов в социокультурной динамике человеческого общества в наибольшей степени подходит макротеория социокультурной динамики российско-американского социолога П.А. Сорокина. Он трактует человеческую историю как процесс динамического чередования трех типов социокультурных (цивилизационных) суперсистем: идеационального, идеалистического и чувственного. Процесс ломки одного типа системы и установления другого есть цивилизационный кризис. По Сорокину, суть цивилизационного кризиса — в кризисе базовых ценностей общества23, который является показателем их исчерпанности.
21 Добреньков В.И. Россия в контексте социокультурной динамики П. Сорокина // Добреньков В.И. Указ. соч. С. 204.
22 Там же. С. 205.
23 Встречи с Питиримом Сорокиным. М., 2003. С. 101.
Идеациональный и чувственный типы являются базовыми, идеалистический тип представляет собой своеобразный симбиоз двух предыдущих.
Идеациональные культурные суперсистемы обладают следующими отличительными чертами: в основе духовного существования этих суперсистем лежит идея некоего Абсолюта, представленного в идее Бога (богов, коммунизма и т.д.). Нравственная цель таких обществ заключается в стремлении всех его членов к достижению (постижению) высшего Абсолюта. Этика идеациональных систем мало подвержена изменениям, так как считается исходящей от Абсолютного авторитета. Духовные ценности в этих суперсистемах находятся на первом плане, материальным же отводится второстепенное значение. В истории человеческой цивилизации преобладал именно этот тип социокультурных систем.
В чувственных культурных суперсистемах важнейшее место отводится материальной стороне жизни. Можно даже сказать, что в обществах, в которых господствует чувственный тип культуры, материальный комфорт и чувственные удовольствия являются своеобразным Абсолютом, достижению которого подчинена жизнь каждого члена общества. Этика в чувственных суперсистемах носит светский характер, т.е. считается созданием человеческого разума, а потому релятивна, беспрерывно видоизменяется под воздействием изменений в материальной действительности. Духовная жизнь в таких обществах неинтенсивна, так как не способствует достижению чувственного счастья.
Особое место в классификации культурных суперсистем Сорокина принадлежит идеалистическим (интегральным) суперсистемам. Это воплощение наиболее гармоничной, с точки зрения развития человека, социетальной модели. В идеалистических обществах этические нормы являются синтезом этики идеациональной и чувственной. Как и в идеациональной этике, в идеалистической этике присутствует Бог, или надчувственный Абсолют. В противовес идеациональной этике в идеалистической культуре положительно оцениваются те чувственные ценности, которые наиболее благородны и не противоречат Абсолюту. Выразителями подобной этики были Сократ, Платон, Аристотель. Исторически для идеалистических обществ характерно гармоничное сочетание сильного ценностно-нормативного стержня с экономическим процветанием.
В ходе истории три типа социокультурных систем сменяют друг друга. За идеациональной системой следует идеалистическая, и этот переход не сопровождается цивилизационным кризисом, поскольку идеалистическая система является лишь смягченной формой идеациональной. При дальнейшем движении общества к чувственной системе становится неизбежным цивилизационный
кризис как процесс смены основополагающих социокультурных ориентиров. То же самое происходит при переходе социума от чувственного к идеациональному социокультурному типу24.
К какому же типу социокультурных систем можно отнести "государство развитого социализма" (СССР), которое воспринимается как некая отправная точка нынешнего переходного периода?
СССР в политическом и экономико-социальном аспектах представлял собой типично идеациональное общество, где вопросы комфорта, материального удовлетворения были публично провозглашены второстепенными. Приоритетом советского государства было сохранение и поддержание социалистической системы в противовес западному капиталистическому сообществу. Советский человек жил в непотребительской, "идейно высокой" суперсистеме и гордился принадлежностью к ней. Несомненно, ценностный компонент советской культурной суперсистемы носил идеалистический характер. Это было гармоничное сочетание идеациональ-ных элементов (моральная чистота, преданность социалистической Родине) с некоторыми элементами чувственной системы (ускорение НТП, построение общества развитого социализма, "от каждого по способностям, каждому — по потребностям"). С течением времени идейно-ценностная сфера ушла вперед, возникла необходимость "подтягивать" экономику, а недостаточное развитие производства некоторых групп товаров народного потребления вызвало недовольство населения. Все это породило необходимость поворота всего производства лицом к потребителю при сохранении идеалов, абсолютов социализма. Формула "за социализм с человеческим лицом" стала афористичным выражением сущности идеалистической суперсистемы, достижение которой было для России делом вполне реальным. В ходе перестройки предполагалось разрешить как раз эти вопросы, а за опытом Россия обратилась к Западу, что, однако, не означало забвения главной ценности идеаци-ональной суперсистемы — коммунистического идеала.
К сожалению, результаты перестройки оказались не такими, каких ожидали. Это оказался не просто переход от командно-административной системы к свободному рынку, но прежде всего переход к новой системе ценностей, новой этике. Вместе со свободным рынком в нашу страну пришли чуждые нам до этого демократические свободы, высокий материальный стандарт жизни, "средний класс". Общество трансформиловалось до неузнаваемости, что доказывает невозможность заимствования одного элемента иной суперсистемы без заимствования другого, ибо в обществе все взаимосвязано.
24 Sorokin P. Cultural systems // Palmer T.Jr. Sorokin's philosophy of value. Atlanta, 1998. P. 51.
Современная Россия оказалась отлучена от ценностей коммунистической идеологии и в значительной степени от православной культуры, 75-летнее забвение которой не могло пройти для русского народа бесследно. Ценностный вакуум, отсутствие не подлежащей сомнению системы ценностей — такова основа и исходная предпосылка кризиса во всех сферах жизнедеятельности российского общества. Два десятилетия в России наблюдается процесс глубочайшей духовной и нравственной деградации, что, по Сорокину, является первопричиной и главным признаком цивилизаци-онного кризиса.
Противоестественный ход социокультурного процесса поверг страну в такой кризис, который несопоставим по своим масштабам и глубине даже с "естественными" цивилизационными кризисами, о которых писал Сорокин.
Сегодня в России есть все признаки цивилизационного кризиса, о которых говорил Сорокин, — обеднение в масштабе нации, повышенная внутри- и внешнеполитическая конфликтность, резкий рост преступности, рост числа душевнобольных и самоубийств, кризис семьи25. Последние 18 лет — период не просто радикального социально-экономического и политического реформирования страны, но болезненного насильственного перехода от идеационально-идеалистической к перезревшей чувственной социокультурной системе западного образца.
Следует отметить, что в Россию привносится органически не присущая ей система этики, которая несет в себе "кризисные" черты, т.е. не ставит морально-нормативных преград аномии и де-виантности во всех сферах общественной жизни. «В духовном смысле Америка уже погибла. В нашем "свободном" обществе каждый имеет право на деградацию. Но какое право имеют больные заражать здоровых»26, — вопрошает американский философ Стивен Лаперуз. Его диагноз оказался на удивление созвучен вердикту, вынесенному Сорокиным западному обществу более 50 лет назад в работе "Кризис нашего времени".
Анализ современной ситуации в России позволяет сделать вывод о том, что все попытки насаждения чувственной суперсистемы западного образца оказались неудачными и в значительной степени продемонстрировали исчерпанность самой социокультурной суперсистемы Запада. Может быть, на "почве" Запада эти ростки и проросли бы, но на российской "земле", пропитанной собствен-
25 Джонстон Б.В. Питирим Сорокин и социокультурные тендениции нашего времени // СОЦИС. 1999. № 6. С. 16.
26 Цит. по: Иванов В.Н. Политическая социология. М., 2000. С. 34.
ными традициями, идеалами, чувствами и добротой, все ростки чувственной культуры стали загнивать27.
Цивилизационный анализ Сорокина дает очень четкое объяснение невозможности принятия Россией социокультурных элементов чувственных суперсистем, а точнее элементов западной культуры. Вместо процветания мы пришли к глубокому национальному кризису. К сожалению, для того чтобы понять, что именно путь национального развития в рамках сохранения идеалистического по своей сути социализма мог привести Россию к материальным и духовным достижениям, сопоставимым с достижениями западной цивилизации и даже превосходящим их, нашей стране пришлось принести такие серьезные жертвы. Встав на путь слепого космополитического копирования, Россия обрекла себя на невосполнимые материальные и духовные потери.
Последние 20 лет исторического развития России поставили ее перед чертой — быть ей или не быть. Сегодня у России есть выбор: 1) повернуть социокультурный процесс вспять, назад к "советскому коммунизму"; 2) продолжить либерально-демократический курс "реформ" и превращения России в чувственную социокультурную систему западного образца; 3) создать новую интегральную культурную суперсистему, идеалистическую по своей сути, в которой бы идеациональный и чувственный компоненты были бы гармонично сбалансированы.
По нашему мнению, только третий вариант позволит России обрести собственную судьбу, собственное будущее, найти правильный путь эффективного развития. Первый вариант невозможен, второй приведет Россию к распаду и духовной гибели28.
Кто и что бы ни говорил, но у России есть источники духовной силы: традиции российской культуры и православной церкви, лучшие явления социалистической культуры, а также главная сила — дух российского народа. Как гласит старая русская присказка, "народ не обманешь", он обязательно в нужное время скажет свое слово и совершит правильное историческое действие. Окончательное слово за ним, ибо он и творец и судья истории.
Н.А. Бердяев в книге "Русская идея" утверждает, что русская национальная мысль чувствует потребность и долг разгадать загадку России, понять идею России, определить ее задачу и место в мире. Все чувствуют, что Россия стоит перед великими мировыми задачами, но это чувство сопровождается сознанием неопределенности, почти неопределимости этих задач. С давних времен в Рос-
27 Андреев Э.М. Новейшие российские реальности: интегрированный социологический анализ // Гуманитарный ежегодник. 2000. № 1. С. 181.
28 Добреньков В.И. Указ. соч. С. 216.
сии существовало предчувствие, что она предназначена для чего-то великого, что Россия — особенная страна, непохожая ни на какую другую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России, что является следствием старой идеи о том, что Москва — это Третий Рим29.
Российский кризис — на самом деле кризис не только российский, но кризис мировой, который по-особому отразился и на России30. В современном мире за Россией остается собственное слово.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Андреев Э.М. Новейшие российские реальности: интегрированный социологический анализ // Гуманитарный ежегодник. 2000. № 1.
Бердяев Н.А. Русская идея. М., 1946.
Данилевский Н.Я. Историко-литературный архив // Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1969.
Джонстон Б.В. Питирим Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени // СОЦИС. 1999. № 6.
Добренькое В.И. Глобализация и Россия: социологический анализ. М., 2007.
Иванов В.Н. Политическая социология. М., 2000.
ЛоккДж. Сочинения: В 3 т. Т. 3. М., 1988.
Мартышин О.В. Национальная политическая и правовая культура в контексте глобализации // Мартышин О.В. Государство и право. М., 2005.
Милль Дж.Ст. Утилитаризм. О свободе. СПб., 1900.
Миронов Б. Русские: последний рубеж. М., 2009.
Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2002.
Шафаревич И.Р. Духовные основы кризиса XXI века: Курс лекций. М., 2003.
Шюке А.М. Ж.-Ж. Руссо. Из наследия мировой философской мысли: великие философы. М., 2008.
Bzezinski Z. Choice: domination or leadership. N.Y, 2004.
Sorokin P. Cultural systems // Palmer T.Jr. Sorokin's philosophy of value. Atlanta, 1998.
Waters M. Modern sociological theory. L., 1994.
Waters M. Globalization. L., 1995.
Wecter D. Burke's theory of words, images and emotions // Publication of the Modern Language Association. N.Y, 2002.
Western culture global // Western Culture Knowledge Centre: What is Western culture? N.Y, 2008.
29 Бердяев Н.А. Русская идея. М., 1946. С. 9.
30 Шафаревич И.Р. Указ. соч. С. 23.
