CC BY
91
Приведённые выше примеры из татарского и китайского языков свидетельствуют об универсальности способов маркировать имя в качестве определённого в безартиклевых языках. Мы взяли за образец языки, представляющими различные языковые семьи, отличающиеся друг от друга гене-
тически и типологически. Приведённый анализ в очередной раз доказывает существование функционально-семантической категории (не)определённости в безартиклевых языках и возможности её реализации на различных языковых уровнях.
Библиографический список
1. Lyons, C. Definiteness. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.
2. Norman, J. Chinese. Cambridge: Cambridge University Press, 1988.
3. Киекбаев, Дж. Г. Введение в урало-алтайское языкознание. - Уфа, 1972.
4. Фаттахова, Э. Б. Указательные местоимения в английском и татарском языках как лексическое средство выражения определённости // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов. - 2014. - № 9(39). - Ч. I.
5. Greenberg, J.H. How does a language acquire gender markers? // In Universals of Human Languages. Volume III: Word Structure / Ed. by J.H. Greenberg. Stanford: Stanford University Press, 1978.
6. Himmelmann, N.P. (1996). Demonstratives in narrative discourse: a taxonomy of universal uses // Studies in Anaphora / Ed. by Barbara Fox. Amsterdam: John Benjamins, 1996.
7. Chen, P. Identifiability and Definiteness in Chinese // Linguistics. - 2004. - Vol. 42 (6).
8. Haspelmath M. Indefinite Pronouns. Oxford: Clarendon Press, 1997.
9. Lambrecht K. Information Structure and Sentence Form: A Theory of Topic, Focus, and the Mental Representation of Discourse Referents. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
Bibliography
1. Lyons, C. Definiteness. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.
2. Norman, J. Chinese. Cambridge: Cambridge University Press, 1988.
3. Kiekbaev, Dzh. G. Vvedenie v uralo-altayjskoe yazihkoznanie. - Ufa, 1972.
4. Fattakhova, Eh. B. Ukazateljnihe mestoimeniya v angliyjskom i tatarskom yazihkakh kak leksicheskoe sredstvo vihrazheniya opredelyonnosti // Filologicheskie nauki. Voprosih teorii i praktiki. - Tambov. - 2014. - № 9(39). - Ch. I.
5. Greenberg, J.H. How does a language acquire gender markers? // In Universals of Human Languages. Volume III: Word Structure / Ed. by J.H. Greenberg. Stanford: Stanford University Press, 1978.
6. Himmelmann, N.P. (1996). Demonstratives in narrative discourse: a taxonomy of universal uses // Studies in Anaphora / Ed. by Barbara Fox. Amsterdam: John Benjamins, 1996.
7. Chen, P. Identifiability and Definiteness in Chinese // Linguistics. - 2004. - Vol. 42 (6).
8. Haspelmath M. Indefinite Pronouns. Oxford: Clarendon Press, 1997.
9. Lambrecht K. Information Structure and Sentence Form: A Theory of Topic, Focus, and the Mental Representation of Discourse Referents. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
Статья поступила в редакцию 16.11.14
УДК 811.112.2
Voronushkina O.V. THE ROLE OF PRESUPPOSITION IN DECODING OF IMPLICIT MEANING OF A GERMAN UTTERANCE. The given article considers the concepts of implicit meaning and presupposition in the framework of cognitive studies that enables to single out their dialectical interrelation within a foreign discourse. Both the implicit meaning and presupposition are referred to implicit thinking processes that are essential for various types of communication that trigger the whole set of cognitive mechanisms. The mentioned above phenomena co-exist within the single discourse. Presupposition contributes to pointing out and decoding of an implicit meaning in order to realize successful communication in a foreign environment. This device introduces additional meanings that enrich a language pattern due to the utterance contents that determine a high informative potential, when decoding of a general text or discourse idea.
Key words: implicit meaning, presupposition, implicitness, utterance, decoding, discourse, inference.
О.В. Воронушкина, канд. филол. наук, доцент ФГБОУ ВПО «Алтайская гос. педагогическая академия», г. Барнаул, E-mail: o.voronushkina@mail.ru
РОЛЬ ПРЕСУППОЗИЦИИ В ДЕКОДИРОВАНИИ СКРЫТОГО СМЫСЛА НЕМЕЦКОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ
В статье атрагивается проблема непрямой коммуникации или скрытых смыслов. Рассмотриваются понятия «скрытый смысл» и «пресуппозиция» в рамках когнитивного направления, позволяющего выявить их диалектическое взаимодействие в пространстве иноязычного дискурса. Автор приходит к выводу, что обе категории находятся в отношениях взаимообусловленности и взаимопоглощения. Благодаря своему широкому диапазону пресуппозиция способна определять выявление истинного смысла, т.е. без наличия соответствующих пре-суппозитивных знаний адресат не способен понять и правильно интерпретировать скрытый смысл. С другой стороны, скрытый смысл может нарушать логичность и истинность заложенной пресуппозиции и в некоторых случаях даже нейтрализовать ее.
Ключевые слова: скрытый смысл, пресуппозиция, имплицитность, высказывание, декодирование, дискурс, умозаключение.
Проблема, формулируемая в терминах непрямой коммуникации или скрытых смыслов, привлекала внимание лингвистов, работающих в русле различных исследовательских парадигм, на протяжении долгого времени. При этом информация, передаваемая имплицитно или косвенно, описывалась, в зависимости от фокуса внимания и изучаемого аспекта исследования, в терминах подтекста, косвенных речевых актов, намеков, нулевых 412
знаков и т.п. Предполагается, что эта сложная проблема может изучаться на стыке таких наук как лингвистика, психолингвистика и философия. Различные подходы к определению смысла и способов его формирования можно найти в работах И.В. Арнольд, Н.И. Жинкина, О.Л. Каменской, А.А. Леонтьева, А.Р. Лурия, Р.И. Павилениса, Е.Ф. Тарасова, Г.В. Чернова и многих других.
Однако, несмотря на большое количество исследований, в том числе диссертационных (В.В. Дементьева, Е.В. Ермаковой, Л.А. Исаевой, А.В. Кашичкина, А.А. Масленниковой, И.Ю. Облачко, И.А. Солодиловой и др.), данная проблема не теряет своей актуальности. Напротив, со становлением когнитивно-дискурсивного подхода, в основе которого лежит принцип антропоцентризма и основной задачей которого является реконструкция работы сознания, определяющего процессы коммуникации, осуществляемой как в живом общении, так и текстовой деятельности, появилась настоятельная потребность посмотреть на проблему скрытых смыслов «глазами новых концепций», а именно в когнитивно-дискурсивном ракурсе. Согласно этой концепции, формирование смысловой картины является процессом выведения или инференции умозаключения на основе взаимодействия языковых значений слов, составляющих высказывание, и элементов когнитивной среды, известных коммуникантам.
Наличие в смысловой структуре высказывания поверхностного и глубинного уровней не вызывает сомнений и является устоявшимся лингвистическим фактом. Имплицитность априори заложена в язык, и с точки зрения О. Дюкро (как и абсолютного большинства других прагматистов), процесс коммуникации есть своеобразная игра. Имплицитность в его теории проявляется при помощи операций логической выводимости. В связи с этим О. Дюкро предлагает различать предложение (нечто абстрактное и однозначное), высказывание (частный случай употребления предложения, а также объект, произведенный говорящим в результате использования предложения) и акт высказывания (конкретная реализация предложения) [1]. У высказывания он выделяет две составляющих - языковую и риторическую. Языковая составляющая соотносит использование высказывания со значением, а риторическая составляющая выводит смысл произнесенного высказывания и соотносится с внутренней гипотезой, исходя из языкового значения и ситуации. Наглядно соотношение этих составляющих представляется следующим образом (рис. 1).
Рис. 1. Соотношение языковой и риторической составляющих
Таким образом, для понимания высказывания одинаково важны как ситуация акта высказывания, так и собственно самое общее значение высказывания. Предложение как языковая единица абстрактно, его интерпретация множественна и разнообразна, она полностью зависит от интерпретируемого. «Ничто не препятствует тому, чтобы выбор слов создавал образ речи, релевантный для понимания дискурса <...> Речи предшествует ситуация без границ и структуры: речь привносит ограничения и точки зрения, которые делают эту ситуацию приемлемой для интерпретации. В этой связи семантика и прагматика не разделяются» [2, с. 103]. Также одним из определяющих положений О. Дюкро стало утверждение о том, что наличие буквального значения у высказывания ведет к множественным интерпретациям (исходя из интенций и ситуаций).
На это указывает также Ф. Растье, представляя, что многозначные тексты отнюдь «не порочное отклонение или исключе-
ние из правил» [3, с. 226]. Вне зависимости от нормативности они входят в предмет лингвистики. Допустив, что текст имеет только один верный смысл, при интерпретации многозначных текстов приходится неизбежно выбирать из всех возможных смыслов тот, который представляется релевантным в данной конкретной ситуации. Адекватность восприятия и понимания текста заключается при этом в соответствии между интерпретациями текста, которые даются автором и реципиентом. Данная интерпретационная деятельность направлена на выявление, дешифровку и понимание скрытых смыслов и возможна только при наличии «. определенной фоновой информации, которую можно рассматривать как структуру общепринятых и в определенной степени обобщенных знаний и которая входит в общую систему культурно значимого опыта носителей данного языка» [4, с. 28].
Иными словами, в основе данного вида коммуникативной деятельности лежат пресуппозитивные знания, находящиеся в области установления истинности/ложности или уместности скрытых смыслов. Соотношение и разграничение данных категорий подразумеваемого находится в сфере изучения многих исследователей-лингвистов (Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева, Г. П. Грайс, К. Бах, и др.). Однако единого общепринятого определения данных понятий и критериев их разграничения до сих пор нет. Поэтому целью нашей работы является рассмотрение понятий «пресуппозиция» и «скрытый смысл» как контекстооб-условленных информационных компонентов высказывания в лингво-когнитивном аспекте, а также выявление их роли в декодировании высказывания на примере иноязычного дискурса.
Фактором, объединяющим данные понятия, является их отнесенность к области подразумеваемого, обе категории относятся к механизмам имплицирования и в дискурсе выступают как ситуативнообусловленные информационные компоненты. Обращая внимание на выделение сходства и различий между двумя понятиями сферы имплицитности, следует сначала установить область их происхождения, что немаловажно для интерпретации данных терминов.
Проблема пресуппозиции родилась в недрах философии, на стыке языка и мышления. Затем это понятие появилось в лингвистике, благодаря лингвистическим исследованиям Г. Фреге, который открыл его в 1892 году, а более полувека спустя, оно вновь привлекло к себе внимание, благодаря работе П.Ф. Стросона, в которой он утверждает, что факт существования объекта составляет пресуппозицию говорящего [5, с. 36].
Следует отметить, что как в философии, так и в лингвистике до сих пор нет однозначного толкования данного термина, хотя многие сходятся на том, что пресуппозиция отражает объективно существующее явление. Можно выделить три основных варианта определения пресуппозиции. Согласно первой интерпретации, которая экстраполировалась из логики, пресуппозиция - это комплекс условий, удовлетворение которых необходимо для правильного понимания высказывания. Например, Дж. Остин поместил это понятие среди условий употребления, которые должны быть выполнены, чтобы высказывание было успешным, чтобы не было коммуникативной неудачи. Из этого следует, что пресуппозиция - это один из экстралингвистических факторов, средств лингвистической когезии текста.
Рассматривая некоторые особенности предложения, лингвисты также прибегают к понятию пресуппозиции для установления истинности/ложности значения предложения и разграничения различных типов логических отношений между предложениями [6]. Учебный словарь лингвистических терминов дает такое определение: «Пресуппозиция - компонент смысла, который не выражен словесно; предварительное знание, дающее возможность адекватно воспринять текст, который принято называть фоновым знанием. Пресуппозиция может возникать при чтении предшествующего текста как результат знания и опыта автора» [7]. Иными словами, с одной стороны, пресуппозиция - компонент смысла, с другой стороны, - предварительное знание, а кроме того и комплекс условий.
Когнитивный подход позволяет уточнить понятие пресуппозиции за счет более полного вовлечения в сферу анализа прин-
ципов восприятия мира: все внешние события, объекты, явления и т.п. воспринимаются в их взаимодействии, в их связях. Эти связи и отношения имеют место между разными сущностями, а представления о связях или отношениях между объектами формируются наряду с представлениями о самих объектах и порождают особый тип репрезентации знаний -пресуппозициональный [8, с. 52].
Рассмотрев множество работ, посвященных изучению данного вопроса, М.Н. Мостовая приходит к выводу, что «пресуппозиция входит в семантику предложения как «фонд общих знаний», прошлый опыт коммуникации, - это фоновые знания говорящего и слушающего (адресанта и адресата), на основании которых в процессе порождения, выражения и восприятия смысла осуществляется экспликация имплицитного содержания [9, с. 106]. Таким образом, пресуппозиция - это единица, возникающая до процесса порождения речи на ментальном уровне адресанта, который в соответствии со своим коммуникативным опытом, собственными фоновыми знаниями, целью и ситуацией общения, выстраивает сообщение с намерением достичь наибольший перлокутивный эффект. С другой стороны, адресат, обладая своим набором пресуппозиций, делает попытку восприятия сообщения. И в случае совпадения данных наборов пре-суппозитивных знаний, реализовавшихся в высказываниях при построении дискурса у обоих коммуникантов, можно говорить об адекватности восприятия и достижении перлокутивного эффекта, что способствует успешности коммуникативного процесса. Таким образом, главное свойство пресуппозиции состоит в том, что она когнитивно предшествует высказыванию / тексту, а также повышает информативный потенциал высказывания и степень успешности его декодирования.
Представленное логическое следование можно пронаблюдать в смысловой структуре, представленной О. Дюкро. Он различает в высказывании présupposé - предполагаемое, пресуппозицию, pose - полагаемое и sous-entendu - подразумеваемое. Présupposé - это информация в содержании высказывания, которая полагается известной собеседникам: о ситуации, о положении дел в реальном мире; pose рассматривается как новая информация, сообщаемая говорящим; и sous-entendu - это то, что должен вывести получатель речи из высказывания, опираясь на ресурсы своей интенсиональной сферы [1].
Особенно важно в этом отношении замечание В.А. Масловой о том, что «пресуппозиция является частью семантической структуры высказывания на его глубинном уровне и вместе с эксплицитным, вербализованным смыслом, воплощенном в поверхностной структуре текста, работает на выражение и восприятие имплицитной информации» [10, с. 101]. Восприятие и понимание скрытого смысла происходит в результате установления импликативной связи между смыслом, актуальным в конкретный момент коммуникации, и пресуппозициями. Пресуппозиции лежат в основе интерпретационной деятельности человека, а скрытый смысл является ее результатом.
Таким образом, можно предположить, что семантическое пространство любого высказывания в целом представляет собой двухуровневую структуру - уровень содержания с явными смыслами и уровень скрытых смыслов. Разграничение явного смысла (содержания) и скрытого смысла по принципу эксплицитное / имплицитное широко распространено в современной лингвистике. Так, под содержанием принято понимать материальную основу сообщаемого, репрезентированную в синтагматической плоскости, которая характеризуется использованием языковых единиц в их словарных значениях. Смысл обычно рассматривается как ментальное, невербализованное явление, возникающее на базе дискурсной парадигматики с использованием языковых и неязыковых средств. При этом скрытый смысл в работе воспринимается «не только как подразумеваемое (имплицитное) значение, но и как не представленное вербально в содержании текста событие/явление, которое при необходимости можно извлечь с помощью логических операций, что в эпистолярном жанре называется «прочитать между строк» [11, с. 4].
Кроме того, рассматриваемые уровни отличаются также сферой своего функционирования. Содержание принадлежит тексту / высказыванию и поэтому оно объективно. Смысл рождается в сознании автора и реципиента, поэтому он интерсубъективен. Иными словами, порождение смысла осуществляется в ходе взаимодействия значений языковых единиц с когнитивной средой коммуникантов. Таким образом, процесс формирования общего смысла высказывания проходит в три этапа, на каждом из которых на основе языковых значений из когнитивной среды 414
выделяются определенные интерпретационные компоненты -пресуппозиции, когнитивный контекст и «дополнительные когнитивные допущения» [12, с. 5].
Явные смыслы могут иметь в своей основе и «универсальную» пресуппозицию, пресуппозицию «среднего» носителя языка. В этом плане выраженные смыслы сходны с языковыми значениями, поскольку являются той информацией, которую «получит любой носитель данного языка или, во всяком случае, представитель достаточно большой группы говорящих при восприятии того или иного означающего» [7, с. 44]. Такие смыслы обязательны для текстов разных видов и автоматически воспринимаются читателем (слушателем).
Скрытые смыслы, в отличие от явных, не выводятся непосредственно из регулярных значений слов и грамматических значений синтаксических единиц. Они возникают в результате различного рода изменений, которым подвергаются языковые единицы в тексте / высказывании, причем эти изменения имеют «неуниверсальный» характер (различные контекстуальные приращения значений), а также в результате привлечения к пониманию текста внетекстовых структур (различного рода пресуппозиций, однако не универсальных, а частных - филологического и культурологического «вертикального контекста», «лингвистической пресуппозиции» слова, «лингвистического вертикального контекста» и т.д.) [13]. Скрытый смысл - это разноплановое явление, как по средствам его выражения, так и по характеру заключенной в нем информации, находящее свое отражение на всех языковых уровнях. Способы его существования различны (например, в грамматике и лексике), так как средством представления скрытой информации может стать элемент любого уровня, в том числе и экстралингвистический. Таким образом, скрытые смыслы развернуты не только к сознанию, в котором они предстают в виде концептов, но и к тексту / высказыванию, в котором они находят свое опосредованное выражение.
Следует подчеркнуть, что пресуппозиционная база любого высказывания строится на синтезе нескольких видов знаний: иллокутивных, языковых, энциклопедических, ситуативных, регулятивных и т.д. Соответственно данному набору составляющих можно выделить экзистенциональные, синтагматические, прагматические, коннотативные, коммуникативные и другие пресуппозиции. Связующими звеньями со скрытым смыслом с этой точки зрения будут выступать в основном прагматические и коннотативные пресуппозиции. Интересеным в данном отношении представляется вывод О. Дюкро о действии закона сцепления относительно пресуппозиций: при сцеплении высказываний А и В (посредством союза или через имплицитную логическую связь) связь между А и В относится только к содержанию полагаемого этих А и В, и никогда к пресуппозициям [2, с. 118]. Однако «наличие отсутствия» логической последовательности в тексте, а именно, отсутствие «сцепления» коммуникативной пресуппозиции и буквального смысла высказывания, рассматривается в данной работе в качестве одного из способов актуализации скрытого смысла. Например:
1. Alles bewegt nur Luft, und jedes Wort, das man darüber spricht, ist wahrhaft in den Wind geredet [14, c. 854].
В этом предложении актуализация скрытого смысла происходит в результате «отсутствия» логического следования явного смысла имеющейся пресуппозиции, частично выраженной в пропозиции. Так, сложно понять, о чем идет речь, если не знать, что явление ветра формирует значение «мимолетности», т.е. представляет собой что-то непостоянное, «уносящее» от говорящего: in den Wind reden - бросать слова на ветер. Скрытый смысл представленного высказывания видится в «отсутствии значимости» слов героя, он напрасно «сотрясает воздух», все его слова не имеют никакого значения.
Одним из достоинств хорошей речи является ее однозначность. Вне художественного пространства непреднамеренная двусмысленность считается речевой ошибкой. Ее источниками могут стать неправильный порядок слов, ложная пунктуация или ее отсутствие, неверное использование придаточных предложений, деепричастных и причастных оборотов и т.д. Говорящий при этом не всегда вкладывает в речь скрытый смысл, а реципиент обнаруживает дополнительные значения в силу своего восприятия, исходя из своего набора пресуппозиций. В случае интенциональной имплицитности автор намеренно вкладывает в свои слова дополнительные смыслы, тем самым пытаясь оказать влияние на слушающего или, наоборот, желая скрыть часть значимой информации. Например:
2. "Nichts habe ich ihr getan", sagte Brangäne. "Führt euren Befehl aus, aber laßt mich erst ausreden. Sagt der Königin, daß ich unschuldig bin. Das einzige, das sie mir vorwerfen könnte, ist dies: Als wir Irland verließen, hatte jeder von uns ein schneeweißes Hemd. Auf der Fahrt schien die Sonne so heiß, daß die Königin ihres ständing trug, während ich das meine schonte. Als nun Isolde nach der Hochzeit neben ihrem Gemahl liegen sollte, war ihr das Hemd dazu nicht mehr schön genug. Ich lieh ihr meins, machte ihr aber Vorwürfe ihres Leichtsinns wegen. Ist das mein Vergehen, für das ich sterben soll, so tötet mich. Es sei ihr vergeben. Gott möge sie behüten" [15, c. 76].
Для реципиента актуально понятие «девичья честь» (Unschuld - невинность), которое автор аллегорически представляет в виде белоснежной рубашки (ein schneeweißes Hemd). Актуализация скрытого смысла в предложенном контексте обусловлена культурологическими данностями в виде устоявшихся символов. Героиня пытается скрыть часть значимой для нее и узкой группы посвященных информации от посторонних, подчеркивая тем самым близость к своей референтной группе и ее особую ценность.
Причиной преднамеренной имплицированности может быть, например, нежелание нести ответственность за свои слова или, наоборот, оказание наибольшего прагматического эффекта и т.д. Преднамеренная двусмысленность может выступать в качестве средства художественной выразительности. Например:
3. "Du sollst nicht bei ihm jodeln, du, dumme Kuh!" [1б, с. 63].
Метафора такого толка представляет собой принадлежность культуры немецкого народа, как, кстати, и русского, которые исповедуют христианство. В данном контексте метафорическое высказывание основано на стереотипическом восприятии коровы как глупого, неповоротливого животного, ставшего прото-типическим элементом метафорической номинации конкретного человека. Именно поэтому указанная метафора использована в этом высказывании для оказания наибольшего прагматического эффекта.
Фактор преднамеренности / непреднамеренности не релевантен для пресуппозиции и является в этом отношении отличительной чертой скрытого смысла. Пресуппозиции рассматриваются как «имплицитность по умолчанию» (О. Дюкро) и присутствуют в дискурсе относительно независимо от желания и коммуникативных интенций говорящего/слушающего. Следовательно, рассматриваемое явление выступает не частью высказывания, а условием его реализации и актуализации скрытого смысла.
Таким образом, пресуппозиция не только когнитивно предшествует скрытому смыслу, но и является условием его актуализации. Кроме того, в отличие от скрытого смысла, пресуппозиция может быть выражена в тексте и эксплицитно. Так, в следующем отрывке на фоне общего контекста выделяется последняя фраза:
4. Endlich sagte Hoftaller: "Macht mich traurig, auch wenn wir diesen Abbruch spätestens seit der „Sputnik" - Affäre vorausgesagt haben. Wird man eines Tages lesen können, unseren Bericht über den Zerfall staatlicher Ordnung. Wurde nicht zur Kenntnis genommen. Keiner der führenden Genossen war ansprechbar. Kenne das: die übliche Ertaubung während der Spätphase ..." [17, c. 15].
Говоря о падении государственного строя в ГДР, герой указывает на возможные попытки предсказывания этого путем аппе-лирования к высшему руководству, но все остались равнодушны, и герой дает практически медицинское заключение «die übliche Ertaubung während der Spätphase» (типичный случай потери слуха на последней стадии). До этого момента события в тексте сменялись совершенно последовательно, с опорой на действительность, и вдруг автор меняет лексическое наполнение, используя медицинскую терминологию, так как ему было принципиально
важно показать происходящее вокруг как нечто болезненное, сложное и практически неизлечимое (последняя стадия).
Пресуппозиция формирует максимально широкое понимание текста, охватывая самые разнообразные сферы человеческого знания, так как текст, созданный в определенной социальной среде, одновременно отражает ее и является ее частью. Пресуппозиция включает в себя интертекстуальность - ссылки и аллюзии. В тексте пресуппозиция может актуализировать скрытый смысл, делая его доступным для понимания. В зависимости от степени адекватности пресуппозиций коммуникация может быть успешной и неуспешной. Насколько принципиальна разница между пресуппозициями и импликациями? Иногда утверждают, что первые «направлены назад, в прошлое, а вторые - вперед, в будущее или в настоящее» [18].
Рассматривая имплицитность в контексте перевода, А.В. Кашичкин приходит к выводу, что «имплицитный смысл высказывания образуется пресуппозициями, конкретно-контекстуальным смыслом и импликатурой» и приводит следующую таблицу (Таблица 1) [12, c. 6].
Данная таблица наглядно демонстрирует процесс формирования смысла высказывания и показывает, что имплицитный смысл присутствует в каждом высказывании вербальной коммуникации.
М.Ю. Олешков указывает на диалектическую взаимосвязь пресуппозиции с другими категориями имплицитности. Так, по отношению к пропозиции пресуппозиция выступает в качестве «сложных предрасположений, которые проявляются в речевом поведении. Набор пресуппозиций человека определяется на основании тех утверждений, которые он делает, вопросов, которые он задает, приказов, которые он отдает, и т.п. Пресуппозиции -это не что иное, как пропозиции, неявно подразумеваемые еще до начала передачи речевой информации» [13, с. 94]. Именно поэтому часто возникает вопрос об «универсальных» скрытых смыслах, существующих в любых текстах и представляющих собой экзистенциональные, логические и лингвистические пресуппозиции. В этом случае пресуппозиция выступает как компонент смысла.
Из вышесказанного следует, что пресуппозиция и скрытый смысл тесно взаимосвязаны. Е.В. Падучева предлагает разграничивать два рассматриваемых понятия следующим образом:
а) импликатура - это менее стабильный компонент высказывания, чем пресуппозиция, под воздействием контекста она может исчезнуть. Между тем пресуппозиция не способна подавляться контекстом, она обладает свойством неустранимости;
б) импликатуры привязаны к семантическому содержанию того, что говорится, а не к языковой форме. Пресуппозиция же этим свойством не обладает, и отделимость пресуппозиции от смысла высказывания - прямое следствие ее конвенционально-сти;
в) импликатура не сохраняется при отрицании, а у пресуппозиции это самое примечательное свойство [19, с. 240].
Так, например, возникновение утвердительного суждения в немецком языке может происходить методом «от противного», что предполагает наличие отрицательной пресуппозиции. Например:
5. «Merken Sie sich noch: es gibt keine uninteressanten, langweiligen Menschen» [20, с. 414].
В целом высказывание носит формально отрицательный характер (Нет неинтересных людей), хотя суть его раскрывает положительное явление (Все люди интересны). Если представить на этом месте сразу утвердительное высказывание, типа: «Er ist ein interessanter Mensch» или «Sie sind interessante Menschen», -это было бы несколько бездоказательно, субъективно, эмоционально нейтрально и не имело бы прагматического эффекта. Кроме того, приведенное высказывание, благодаря способу «от-
Таблица 1
Части когнитивной среды коммуникантов Когнитивная операция сознания Вид выводимого смысла Отношение выводимого смысла к имплицитности высказывания
Пресуппозиции Семантизация Языковое содержание Эксплицитный смысл
Когнитивный контекст Инференция Конкретно- контекстуальный смысл Имплицитный смысл
Когнитивные допущения Импликация Импликатура Имплицитный смысл
Формирование смысла высказывания
рицания отрицаемого», имплицировало не одну информацию, а несколько, которые можно экстраполировать из следующих пресуппозиций:
1) кто-то отрицательно относился к объекту;
2) кто-то давал объекту отрицательную характеристику;
3) говорящий имеет большой жизненный опыт;
4) говорящий уверен в себе и своей правоте.
Основной коммуникативно-прагматический эффект производят первая и вторая пресуппозиции, что диагностируется и подтверждается ближайшим контекстом. Словосочетание «keine ... langweiligen Menschen» имеет аналогичную грамматическую структуру (как и первое словосочетание) и скрытое содержание, актуализующееся в результате взаимодействия отрицательного местоимения kein и лексемы langweiligen, имеющей в своем значении также отрицательную тональность. Кроме того, для реципиента актуальной является информация, касающаяся конкретного человека, а не всех людей.
Таким образом, актуальными свойствами пресуппозиции (по отношению к скрытому смыслу) являются: неустранимость (устойчивость), конвенциональность, стабильность, а также когнитивное предшествование и возможность эксплицитного выражения. Как скрытый смысл, так и пресуппозиция относятся к механизмам имплицирования, которые очень важны для всех ситуаций общения и запускают целый комплекс когнитивных механизмов.
Вследствие отсутствия эксплицитного выражения, скрытый смысл представляет собой лишь возможный вариант интерпретации высказывания / текста. Выбор данного варианта полностью находится в компетенции слушающего и зависит от его способности видеть этот истинностный потенциал смысла. При этом слушающий не выбирает из некоего набора возможных интерБиблиографический список
претаций, он сам конструирует свою интерпретацию на основе имеющихся пресуппозитивных знаний, заполняя пробелы в высказывании говорящего. Иными словами, скрытый смысл - это та часть информации, которая не выражается напрямую, а восстанавливается адресатом в результате соотнесения высказывания с контекстом общения. Таким образом, скрытый смысл относится не только к области подразумеваемого, но и вовлекается в сферу умозаключения, логического вывода знаний в процессе обработки информации.
Итак, пресуппозиция - это и предварительное знание и компонент смысла. Однако рассматриваемое явление выступает не только частью высказывания, но и важнейшим условием адекватного декодирования скрытого смысла для реализации успешной коммуникации в иноязычном пространстве. Кроме того, она обуславливает повышенный информативный потенциал при декодировании общей смысловой картины высказывания / текста / дискурса.
Необходимо подчеркнуть, что обе категории находятся в отношениях взаимообусловленности и взаимопоглощения. Благодаря своему широкому диапазону пресуппозиция способна определять выявление истинного смысла, т.е. без наличия соответствующих пресуппозитивных знаний адресат не способен понять и правильно интерпретировать скрытый смысл. С другой стороны, скрытый смысл может нарушать логичность и истинность заложенной пресуппозиции и в некоторых случаях даже нейтрализовать ее.
Таким образом, данные категории не существуют изолированно друг от друга в пространстве одного дискурса, опора на знания пресуппозиции и способность выявления скрытого смысла расширяет его границы, привнося в основную тему дополнительные смыслы, обогащающие речевую модель за счет содержательной наполняемости высказываний.
1. Ducrot, O. De Saussure а la philosophie du langage: introduction a la traduction francaise de Speech Acts de J.R. Searle. - Paris : Hermann, 1972.
2. Рыжова, Л.П. Французская прагматика. - М., 2007.
3. Растье, Ф. Интерпретирующая семантика / пер. с французского, примечания, предметно-именной указатель А.Е. Бочкарёва. - Нижний Новгород, 2001.
4. Болдырев, Н.Н. Концепт и значение слова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание / под ред. И.А. Стернина. - Воронеж, 2001.
5. Нефёдова, Л.А. Когнитивно-деятельностный аспект импликативной коммуникации. - Челябинск, 2001.
6. Арутюнова, Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Изв. АН СССР. - 1973. -№ 1. - Т. 32. - Сер.: Литература и Язык.
7. Брусенская, Л.А. Учебный словарь лингвистических терминов. - Ростов-на-Дону, 2005.
8. Демьянков, В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце ХХ века // Язык и наука конца 20 века. - М., 1995.
9. Мостовая, М.Н. К вопросу о пресуппозиции // Вестник ПГУ. - Павлодар, 2008. - № 2. - Сер.: Филология.
10. Маслова, В.А. Лингвокультурология: учеб. пособ. для студентов высших учебных заведений. - М., 2001.
11. Декодирование скрытых смыслов в иноязычном пространстве: коллективная монография / под общ. ред. д-ра филол. наук, проф. Л.М. Владимирской. - Барнаул, 2013.
12. Кашичкин, А.В. Имплицитность в контексте перевода: автореф. ... канд. филол. наук. - М., 2003.
13. Олешков, М.Ю. Основы функциональной лингвистики: дискурсивный аспект: пособие для студентов фак. русск. яз. и лит. - Нижний Тагил, 2006.
14. Heine, H. Ideen. Das Buch Le Grand. - Weimar : Volksverlag, 1961.
15. Straßburg, G. Tristan und Isolde. Neu erzählt von Günter de Bruyn. Verlag Neues Leben. Berlin, 1975.
16. Konsalik, H.G. Eine angesehene Familie. - Berlin und Dresden, 1969.
17. Grass, G. Ein weites Feld. Roman. - Göttingen : Steidl Verlag, 1995.
18. Долинин, К.А. Интерпретация текста: Французский язык: учеб. пособ. - М., 2010. [Э/р]. - Р/д: http://philologos.narod.ru/dolinin/hermen. htm
19. Падучева, Е.В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. - М., 2011.
20. Becher, J.R. Abschied. - Berlin und Weimar: Aufbauverlag, 1969.
Bibliography
1. Ducrot, O. De Saussure ? la philosophie du langage: introduction a la traduction francaise de Speech Acts de J.R. Searle. - Paris : Hermann, 1972.
2. Rihzhova, L.P. Francuzskaya pragmatika. - M., 2007.
3. Rastje, F. Interpretiruyuthaya semantika / per. s francuzskogo, primechaniya, predmetno-imennoyj ukazatelj A.E. Bochkaryova. - Nizhniyj Novgorod, 2001.
4. Boldihrev, N.N. Koncept i znachenie slova // Metodologicheskie problemih kognitivnoyj lingvistiki: nauchnoe izdanie / pod red. I.A. Sternina. - Voronezh, 2001.
5. Nefyodova, L.A. Kognitivno-deyateljnostnihyj aspekt implikativnoyj kommunikacii. - Chelyabinsk, 2001.
6. Arutyunova, N.D. Ponyatie presuppozicii v lingvistike // Izv. AN SSSR. - 1973. -№ 1. - T. 32. - Ser.: Literatura i Yazihk.
7. Brusenskaya, L.A. Uchebnihyj slovarj lingvisticheskikh terminov. - Rostov-na-Donu, 2005.
8. Demjyankov, V.Z. Dominiruyuthie lingvisticheskie teorii v konce KhKh veka // Yazihk i nauka konca 20 veka. - M., 1995.
9. Mostovaya, M.N. K voprosu o presuppozicii // Vestnik PGU. - Pavlodar, 2008. - № 2. - Ser.: Filologiya.
10. Maslova, V.A. Lingvokuljturologiya: ucheb. posob. dlya studentov vihsshikh uchebnihkh zavedeniyj. - M., 2001.
11. Dekodirovanie skrihtihkh smihslov v inoyazihchnom prostranstve: kollektivnaya monografiya / pod obth. red. d-ra filol. nauk, prof. L.M. Vladimirskoyj. - Barnaul, 2013.
12. Kashichkin, A.V. Implicitnostj v kontekste perevoda: avtoref. ... kand. filol. nauk. - M., 2003.
13. Oleshkov, M.Yu. Osnovih funkcionaljnoyj lingvistiki: diskursivnihyj aspekt: posobie dlya studentov fak. russk. yaz. i lit. - Nizhniyj Tagil, 2006.
14. Heine, H. Ideen. Das Buch Le Grand. - Weimar : Volksverlag, 1961.
15. Stra?burg, G. Tristan und Isolde. Neu erz?hlt von G?nter de Bruyn. Verlag Neues Leben. Berlin, 1975.
16. Konsalik, H.G. Eine angesehene Familie. - Berlin und Dresden, 1969.
17. Grass, G. Ein weites Feld. Roman. - G?ttingen : Steidl Verlag, 1995.
18. Dolinin, K.A. Interpretaciya teksta: Francuzskiyj yazihk: ucheb. posob. - M., 2010. [Eh/r]. - R/d: http://philologos.narod.ru/dolinin/hermen.htm
19. Paducheva, E.V. Semanticheskie issledovaniya: Semantika vremeni i vida v russkom yazihke. Semantika narrativa. - M., 2011.
20. Becher, J.R. Abschied. - Berlin und Weimar: Aufbauverlag, 1969.
Статья поступила в редакцию 10.11.14
УДК 82-5
Suhoterina T.P. GRAPHIC-EXPANSE CHARACTERISTIC OF GENRES OF NATURAL WRITTEN SPEECH (ON THE EXAMPLE OF GENRES OF "CONGRATULATION" AND "LETTERS FROM THE FRONT"). The paper is executed within one of the actual directions of modern linguistics - genre studies - and is dedicated to the consideration of genres of natural written speech. Traditionally genre characteristics of natural written speech describe parameters of communicative and semiotics model, which includes 12 parameters. Within the work of this article graphic-expanse characteristic of genres of natural written speech are examined with reference to the genres of "congratulation" and "letters from the front". The aim of the article is the study of the genres "congratulation" and "letters from the front" from the point of view of graphics, a graphic form of the text organization. The graphic-and-space characteristics of the studied genres imply the examining of such features as a substrata, types of coding of written speech, graphical design of letters, paralinguistic means.
Key words: speech genre, natural written speech, communicative and semiotics model, graphic-expanse characteristic, hyper genre "congratulation", genre "letters from the front".
Т.П. Сухотерина, канд. филол. наук, доц. каф. общего и русского языкознания ФГБОУ ВПО «Алтайская гос. педагогическая академия», г. Барнаул, E-mail: tatsu81@mail.ru
ГРАФИКО-ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЖАНРОВ ЕСТЕСТВЕННОЙ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ (НА ПРИМЕРЕ ЖАНРОВ «ПОЗДРАВЛЕНИЕ» И «ФРОНТОВОЕ ПИСЬМО»)
Статья выполнена в рамках одного из актуальных направлений современной лингвистики - жанроведения и посвящена рассмотрению жанров естественной письменной речи. В рамках данной статьи рассматриваются графико-пространственные особенности жанров естественной письменной речи (на примере жанров «поздравление», «фронтовое письмо»). Автор называет паралингвистические средства, используемые в поздравлении: шрифты, цвет, расположение на бумаге, пробелы, почерк, цифры, а также средства иконического языка, вносящие дополнительные семантические экспрессивные оттенки.
Ключевые слова: речевой жанр, естественная письменная речь, коммуникативно-семиотическая модель, графико-пространственный параметр, гипержанр «поздравление», жанр «фронтовое письмо».
Термин «естественная письменная русская речь» был предложен Н.Б. Лебедевой для называния непринужденной речи носителей языка, имеющей письменную форму [1]. Естественная письменная речь (далее - ЕПР) реализуется в различных жанрах, в том числе в жанре «фронтовое письмо» и гипержанре «поздравление». Фронтовое письмо - это один из традиционных способов передачи / получения информации в годы Великой Отечественной войны [2, с. 249]. Под поздравлением понимается приветствие по поводу приятного, радостного события в жизни адресата, включающее приятные пожелания в адрес получателя [3, с. 8].
Задачей настоящей статьи является рассмотрение жанров «поздравление» и «фронтовое письмо» с точки зрения графики, графической формы организации текста.
Под графикой понимается «совокупность начертаний, через которые устная речь передается на письме: буквы алфавита (в их различных видоизменениях в зависимости от шрифта), знаки ударения, апостроф» [4, с. 11].
Однако в сложной организации (внешней - графико-про-странственной, внутренней - содержательно-фактуальной, эмоциональной, концептуально-авторской) используются также и визуально воспринимаемые средства оформления письменного оформления текста. Графические начертания, зачеркивания, вставки, подчеркивания, сегментация текста, особенности почерка и другие текстовые элементы для жанров ЕПР, в том числе для поздравления и фронтового письма, функционально значимы.
Графико-пространственная характеристика жанров ЕПР предполагает рассмотрение их по таким параметрам, как: субстрат, виды кодирования письменной речи, графические начертания букв, паралингвистические средства.
Исследователи жанров ЕПР отмечают, что на формирование текстового содержания жанра и его внешнего оформления влияют характеристики письменно-речевой личности, «наивного автора» как носителя естественной письменной речи [5, с. 251-
252]. Такими характеристиками являются социально-возрастные, образовательные, гендерные характеристики, характеристика автора как жанровой языковой личности.
При исследовании жанровых разновидностей ЕПР рассматривается также ортологический параметр, суть которого заключается в степени соблюдения / несоблюдения в жанрах ЕПР норм кодифицированного языка, каллиграфии, разборчивости, дифференциации букв и других требований правильного литературного написания. Степень следования правилам в жанрах ЕПР различна. Так, соблюдение правил в большей степени характерно для жанров, приближенных к официально-деловым (например, книга отзывов и предложений, официальные объявления, письмо в редакцию), или для жанров, находящихся на периферии между естественной и искусственной (подготовленной) речью (например, поздравление). Частная записка создается спонтанно, в спешке, для автора первостепенным является содержательная сторона, а соблюдение норм, внешнее оформление - второстепенным.
Субстрат - материальный носитель знака, то есть то, на чем помещаются тексты гипержанра «поздравление» и жанра «фронтовое письмо». Фациент «Материальный носитель знака» является существенным признаком, отличающим ЕПР от естественной звучащей речи. Этот фациент «определяет многие коммуникативные стороны как самого хода коммуникации, так и ее результата» [1, с. 9].
Материальным носителем «поздравлений» являются разнообразные субстраты. Так, материальным носителем «поздравления» выступает почтовая карточка, бумажный субстрат (поздравительная открытка типографская, валентинка), бумага определенного размера (поздравительная открытка, сделанная своими руками, валентинка), клочок бумаги (поздравительная записка), красочно оформленная тетрадь (поздравительный альбом, коллаж), большой лист бумаги (поздравительные стихи по поводу праздничной даты, поздравительный плакат, поздравительная газета), книга (поздравительный текст на обложке кни-
