CC BY
107
КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ БАЗА СИСТЕМНОГО ОПИСАНИЯ СКРЫТЫХ СМЫСЛОВ
О.В. Воронушкина
Ключевые слова: скрытый смысл, личностный фактор, интен-циональность, экспликация, высказывание, дискурс. Keywords: implicit meaning, a personal factor, intentionality, explication, utterance, discourse.
В последнее время в лингвистической науке происходит заметное оживление интереса к проблеме скрытых смыслов. Предметом рассмотрения становятся как различные виды дискурсов, так и специфика средств представления категории имплицитности на всех уровнях языковой структуры. При этом наблюдается не только большое терминологическое разнообразие в определении феномена языковой невыраженности (импликации, подтекст, пресуппозиции, глубинные смыслы, скрытые смыслы, намек), но и неоднозначное понимание категории смысла. Несмотря на большое количество исследований, в том числе диссертационных (В.В. Дементьева, Е.В. Ермаковой, Л.А. Исаевой, А.В. Кашичкина, А.А. Масленниковой, И.А. Солодиловой и др.), данная проблема не теряет своей актуальности. Напротив, со становлением когнитивно-дискурсивного подхода, в основе которого лежит принцип антропоцентризма и основной задачей которого является реконструкция работы сознания, определяющего процессы коммуникации, осуществляемой как в живом общении, так и текстовой деятельности, появилась настоятельная потребность посмотреть на проблему скрытых смыслов «глазами новых концепций», а именно в когнитивно-дискурсивном ракурсе. Когнитивно-дискурсивный подход развивает идеи отражения мира в языке и языка в мире. Это позволит включить концептуальную картину скрытых смыслов в общую теорию взаимодействия языка и мышления.
Согласно этой концепции, формирование смысловой картины является процессом выведения или инференции умозаключения на основе взаимодействия языковых значений слов, составляющих высказывание, и элементов когнитивной среды, известных коммуникантам. Иными словами, необходимо соотнести языковые знаки со свойствами субъект-
но-объектной составляющей дискурса. Актуальность такого подхода безусловна, поскольку в основе лежит стремление максимально познать предмет, увеличивая информационный объем, с одной стороны, и раскрывая его сущностные характеристики - с другой, что создает оптимальные условия для успешной коммуникации.
Многочисленные исследования феномена языковой невыраженности отчасти разрозненны и не формируют общей картины. Отсутствие системного описания обуславливает необходимость построения единой теории скрытых смыслов. Для любой лингвистической теории существенным является понятие системности языка (в статике и динамике). По мнению Г. Гийома, язык - это система, включающая множество более мелких систем. Зависимости, управляющие их взаимодействием, создают единую «когерентную систему» [Гийом, 1992, с. 106]. В связи с этим представляется следующее: язык - это макросистема, объединяющая две системы: систему явных и систему скрытых смыслов, элементы которых активизируются в процессах коммуникации.
Внутри макросистемы языка скрытые смыслы образуют собственную динамическую адаптивную систему, активно взаимодействующую с системой явных смыслов. Именно из среды явных смыслов черпается материал для иносказания, намека или тропа. Система скрытых смыслов вбирает все новые элементы для переосмысления и выбрасывает в среду отработанный материал: смыслы, превратившиеся в значения. В этом отношении система скрытых смыслов представляет собой классический пример взаимодействия семиотических структур, одним из основных источников динамизма которых является «постоянное втягивание внесистемных элементов в орбиту системности и одновременное вытеснение системного в область внесистемности» [Лотман, 1996, с. 92]. Из этого следует, что системы явных и скрытых смыслов являются открытыми и можно говорить о достаточной условности этой дихотомии, о существовании шкалы переходности в выражении тех или иных значений.
Ввиду постоянного взаимодействия этих двух систем иногда достаточно трудно разграничить смыслы «скрытые» (невыраженные) и явные (выраженные), что связано также с неточным определением понятия «языковое выражение». И.Р. Гальперин основой для такого разделения считает актуализационные операции, которые и составляют языковой процесс: операция семантизации смысла заключается в том, что некоторый смысловой элемент оказывается в фокусе семантической проекции, а его многообразные пропозиционные связи с другими элементами образуют предактуализированное смысловое поле, которое выражено в пропозиционных связях. Актуализация предполагает референтность скрытых смыслов - соотнесенность с совершенно определенным «ме-
стом» в реальной или в представляемой ситуации, в отличие от обычных ментальных операций, сопровождающих порождение любого текста [Гальперин, 1981].
При анализе скрытых смыслов высказывания в качестве исходного может рассматриваться положение Г.В. Колшанского о том, что «высказывание не складывается как простая сумма из слов с их значениями, а скорее наоборот - слова с их значением получают свое реальное существование только как часть контекста в рамках высказывания» [Колшан-ский, 1979, с. 52]. Данное положение опирается на более универсальное утверждение Л.В. Щербы о том, что в языке сложения смыслов дают не сумму смыслов, но новые смыслы [Щерба, 1931, с. 50]. Оно применимо к словам, словосочетаниям, предложениям и тексту (как языку в статике), а также к высказываниям и дискурсу (как языку в динамике). Таким образом, скрытые смыслы, принадлежащие к разным языковым уровням, представляют собой динамическую адаптивную систему, находящуюся в постоянном взаимодействии не только с системой явных смыслов, но и, прежде всего, с внутренним миром человека и окружающей его действительностью, что находит свое отражение в различного рода дискурсах. При рассмотрении скрытых смыслов релевантными представляются публицистический, политический, художественный и прецедентный дискурсы.
Семантическое пространство любого высказывания в целом представляет собой двухуровневую структуру - уровень содержания с явными смыслами и уровень скрытых смыслов. Так, под содержанием принято понимать материальную основу сообщаемого, репрезентированную в синтагматической плоскости, которая характеризуется использованием языковых единиц в их словарных значениях. Смысл обычно рассматривается как ментальное, невербализованное явление, возникающее на базе дискурсной парадигматики с использованием языковых и неязыковых средств. При этом скрытый смысл в данной работе воспринимается «не только как подразумеваемое (имплицитное) значение, но и как не представленное вербально в содержании текста событие / явление, которое при необходимости можно извлечь с помощью логических операций, что в эпистолярном жанре называется «прочитать между строк» [Владимирская, 2013, с. 4].
Представленные уровни отличаются также сферой своего функционирования. Содержание принадлежит тексту / высказыванию и поэтому оно объективно. Смысл рождается в сознании автора и реципиента, поэтому он интерсубъективен. Иными словами, порождение смысла осуществляется в ходе взаимодействия значений языковых единиц с когнитивной средой коммуникантов. Таким образом, процесс формирования
общего смысла высказывания проходит в три этапа (семантизация, ин-ференция, импликация), на каждом из которых на основе языковых значений из когнитивной среды выделяются определенные интерпретационные компоненты - пресуппозиции, когнитивный контекст и «дополнительные когнитивные допущения» [Кашичкин, 2003, с. 5].
Скрытый смысл - это разноплановое явление, как по средствам его выражения, так и по характеру заключенной в нем информации, находящее свое отражение на всех коммуникативных уровнях. Отличаются только способы его существования (например, в грамматике и лексике), так как средством представления скрытой информации может стать элемент любого уровня (даже простая лексема: символ, аллегория и т.д.), в том числе экстралингвистический (жесты, мимика, коммуникативно значимое молчание и т.д.). Таким образом, скрытые смыслы развернуты не только к сознанию, в котором они предстают в виде концептов, но и к тексту / высказыванию, в котором они находят свое опосредованное выражение.
Взаимоотношения между явным содержанием и скрытым смыслом высказывания могут строиться по-разному. Фактический материал показывает следующие типы отношений между компонентами общего смысла: дополнительность (скрытые смыслы дополняют содержание, развивая, обогащая его); параллельность (скрытые смыслы повторяют содержание); противоречие или контраст (скрытый смысл и содержание асимметричны друг другу). Е.В. Овсянникова определяет отношения между ними как, во-первых, отношения дополнения или включения, («аддитивные»: подразумеваемый смысл включает буквальный) и, во-вторых, как отношения исключения, или «контрадикторные», («столкновение, конфликт, несовместимость буквального и подразумеваемого смыслов») [Овсянникова, 1993, с. 5].
Из вышесказанного следует, что разграничение смысла и содержания по принципу эксплицитное / имплицитное, широко представленное в современной лингвистике, не является полным, а потому не может быть абсолютно верным. Кроме того, невыраженность в языковой материи характерна также и для таких категорий, как «импликация», «пресуппозиция», «подтекст», «эллипсис» и др. Однако все эти явления следует рассматривать в рамках одной объединяющей их категории - категории скрытых смыслов.
Таким образом, признавая, что понятие «скрытый смысл» охватывает все явления вербальной невыраженности: от импликации, возникающей в микроконтексте, до подтекста, соотносимого с целями высказывания / текста, в рамках предлагаемой концепции в качестве скрытого смысла рассматривается информация контентно не эксплицированная,
но присутствующая либо в лексико-семантическом комплексе и в грамматических явлениях, либо в пресуппозициях и пропозициях, либо в интенциональной и мотивационной сферах.
Из вышесказанного следует, что понимание скрытого смысла неразрывно связано с понятием «множественного смысла». Эта множественность смыслов реализуется на разных уровнях и в разных плоскостях взаимодействия говорящего, адресата и самого высказывания. В связи с этим в современной лингвистике существует проблема типологии скрытых смыслов, так как поле их распространения очень обширно и неоднородно. Отечественная и западная традиции изучения непрямой коммуникации совпадают в главном: определяющим считается наличие смыслов, которые выводятся не из буквального значения слов и синтаксических правил в высказывании, а откуда-то еще. Это «откуда-то еще» охватывает чрезвычайно широкий диапазон явлений самой разной семиотической природы [Дементьев, 2013, с. 26]. Значение и причины актуализации и разработки теории скрытых смыслов видятся в самой логике развития современной лингвистической науки, в которой «язык выступает в качестве действенного инструмента познания и коммуникации для реального (живого) индивида» [Дементьев, 2013, с. 24].
В ряде работ по рассматриваемой проблематике предлагаются различные классификации скрытого смысла. Чаще всего они опираются на вид передаваемой информации или способ их образования. Так, например, Л.В. Лисоченко различает косвенное сообщение о факте действительности - диктальный имплицитный смысл и косвенное выражение отношения говорящего к сообщаемому - модальный имплицитный смысл. Г.В. Чернов понимает под импликатурой любой вывод из эксплицитного смысла, любое понимание высказывания, соответствующее ситуации, и классифицирует их по факторам, вызывающим их возникновение, таким как эксплицитный смысл высказывания, фоновые знания и знание ситуации. М.Ю. Федосюк строит общую классификацию невыраженной информации высказывания, в которой к имплицитному смыслу относятся также явления эллипсиса, аллюзий и коннотативных компонентов значений слов. В.Н. Комиссаров говорит о связи имплицитного содержания с языковым содержанием высказывания и выделяет общекоммуникативный и конкретно-контекстуальный скрытый смыслы, которые, в свою очередь, распределяются на подвиды в зависимости от рода связи между общим и скрытым смыслом высказывания: предметные, логические и конвенциональные. Последние включают символический, этикетный, образный смыслы. Подобная классификация актуальна при работе с иноязычным дискурсом, так как представляется иссле-
дователям наиболее удобной для рассмотрения способов передачи различных видов скрытого смысла при переводе.
В предлагаемом исследовании в качестве основополагающего при систематизации скрытых смыслов рассматривается антропологический фактор, а именно личностный фактор двойственного характера, так как функционирование скрытых смыслов в акте коммуникации предполагает взаимодействие субъекта (говорящего / пишущего) и объекта (слушающего / читающего). Следовательно, в первую очередь логично было бы предложить рассмотрение субъектных и объектных скрытых смыслов, которые актуализуют обязательное включение не только продуцента, но и реципиента. Субъектные скрытые смыслы представляют собой авторские интенции (интенции говорящего), которые декодируются с помощью языковой наполняемости высказывания или какого-либо текста. Однако интенциональный код высказывания и его смысловая картина не могут совпадать, поскольку между ними существует причинно-следственная связь, когда скрытый смысл декодируется через языковые средства, в то время как языковые средства отбираются для использования в соответствии с интенциями говорящего. Иными словами, субъектный скрытый смысл является специально словесно невыраженной или выраженной с помощью определенных знаков (намеков) информацией, связанной с автором данного высказывания/текста и условиями его формирования. Представляется, что субъектные скрытые смыслы можно ранжировать по степени их интенциональности, которая связана с наличием или отсутствием намерения говорящего передать информацию косвенным путем: планируемые и непланируемые скрытые смыслы. Фактор намеренного подразумевания позволяет автору увеличить (или углубить) объем передаваемой в высказывании информации. Так, в качестве примера в данном случае можно привести репортаж Э.Э. Киша «Спасательный круг на мостике» («Rettungsring an einer kleinen Brücke»), в котором описывается зверское убийство вождей немецкого рабочего класса Р. Люксембург и К. Либкнехта. Жертвы были сброшены с мостика, на котором висел спасательный круг как символ гуманизма. Представленная репортером картина убийства наглядно показывает, чего этот символ стоит. Автор, таким образом, дает скрытую оценку происходящим в стране событиям и провоцирует читателя на активное противостояние существующему порядку. Следовательно, намеренное введение «символа гуманизма» в название и текст репортажа ведет к видимым изменениям, как в объеме передаваемой информации, так и в ее характере.
Косвенное выражение отношения говорящего к сообщаемому (модальный имплицитный смысл по Л.В. Лисоченко) ярко представлено в следующем отрывке:
Dicht bei dicht standen oder knieten Mauerspechte. Die im Team arbeiteten, lösten einander ab. ...Mit Hammer und Meißel, oft nur mit Pflasterslein und Schraubenzieher zermürbten sie den Schutzwall... [Grass, 1995, s. 14].
Метафора очень хорошо раскрывает истинное отношение автора к происходящему - строители, разбирающие стену, названы дятлами, «подтачивающими защитное заграждение». Это яркий пример порождения скрытого смысла образностью. При этом нам совершенно не важно, соответствует ли эта метафора истинному положению дел или нет. С помощью нее мы узнаем лишь негативное отношение автора к происходящему.
Критерий интенциональности, по мнению А.А. Масленниковой, может выступать детерминантой системы скрытых смыслов, что позволяет выделить «три подсистемы: подсистему неинтенциональ-ных / языковых скрытых смыслов, подсистему социально-значимых и конвенциональных скрытых смыслов и подсистему интенциональных скрытых смыслов, намеренно создаваемых говорящим для привлечения внимания адресата» [Масленникова, 1999, с. 6]. Подобная классификация, однако, видится неполной и односторонней, так как в большей степени касается только субъектного скрытого смысла и не отражает роль реципиента. Именно поэтому в качестве детерминанты системы скрытых смыслов следует рассматривать личностный фактор двойственного характера, а интенциональность представляет собой лишь один из системообразующих критериев.
Намеренное подразумевание может быть противопоставлено случайному возникновению скрытого смысла, когда автором не вкладывается и не планируется, а спонтанно возникает скрытый смысл. Если речь идет о живом общении, то непреднамеренная двусмысленность считается речевой ошибкой. Особенно актуальным это становится при переводе высказывания с одного языка на другой, когда сумма значений каждой языковой единицы не становится значением всего высказывания, но может стать импульсом для понимания его смысла. Речь идет в первую очередь о немецком языке, четком, ясном и достаточно предсказуемом в соответствии с национальным языковым сознанием, которое базируется на таких ключевых концептах, как Ordnung, Tradition, Toleranz, Sparsamkeit. Традиционная система ценностей носителей немецкого языка реализуется и в точной, даже особой грамматической структуре (рамочные конструкции, устойчивый порядок слов в предложении и
т.д.), и в культурном фонде (пословицы, поговорки, которые отражают указанные концепты). Источниками непреднамеренной двусмысленности могут стать путаный порядок слов, неправильная пунктуация или ее отсутствие, неверное использование придаточных предложений со словом «который», деепричастных и причастных оборотов и т.д.
Следует предположить также наличие промежуточного варианта, когда интенциональность постепенно перерастает в универсальность употребления. Наглядно, это можно пронаблюдать на примере устоявшихся, «универсальных» корреляций скрытого и буквального смыслов, представленных в общепринятых метафорах, символах и аллегориях немецкого языка: die Rose - CC: die Schönheit; das Ölblatt - CC: der Frieden; der Hase - CC: die Feigheit; der Fuchs - CC: die Schlauheit и т.д. Или другой пример. Е. Штриттматтер начинает свой роман "Ole Bienkopp" следующими символами:
Die Erde reist durch den Weltenraum. Der Mensch sendet eiserne Tauben aus und harrt ungeduldig ihrer Heimkehr. Er wartet auf ein Ölblatt von Brüdern auf anderen Sternen [Strittmatter, 1974, s. 7].
«Eiserne Tauben» - летающие корабли, которые покоряют космос в мирных целях. Данное иносказание является индивидуальным, однако его легко усвоить, исходя из контекста. Другой контекстно независимый и общепризнанный символ мира (Frieden) - «Ölblatt».
Реализация смысловой картины происходит часто на подсознательном уровне в соответствии с интеллектуальной и языковой компетентностью объекта речи. При всей важности дешифровки языковых знаков, знание иностранного языка является недостаточным фактором для адекватного понимания смысла текста (а особенно скрытого, неявного). Решающую роль здесь играет точная референция, соотнесение высказывания с реальностью, которая изображается в дискурсе [Седов, 2004, с. 43]. Актуальным, таким образом, становится не только создание общей картины раскрытия смысла высказывания / текста, но и установление механизмов, позволяющих проникнуть в глубины сознательного и бессознательного в процессе декодирования.
Объектные скрытые смыслы, таким образом, можно систематизировать исходя из возможности или способа их экспликации. Вследствие отсутствия эксплицитного выражения в тексте объектный скрытый смысл представляет собой лишь возможный вариант интерпретации высказывания / текста. Выбор данного варианта полностью находится в компетенции слушающего и зависит от его способности видеть этот истинный смысл. При этом реципиент не «выбирает», а конструирует свою интерпретацию, заполняя пробелы в высказывании говорящего. Иными словами, скрытый смысл - это та часть информации, которая не выража-
ется напрямую, а восстанавливается адресатом в результате соотнесения высказывания с контекстом общения. Таким образом, объектный скрытый смысл относится не столько к области подразумеваемого, сколько вовлекается в сферу умозаключения, логического вывода знаний в процессе обработки информации. Смыслы, привнесенные адресатом в текст сообщения, нередко преобразуют смысл говорящего, превращая последний в скрытый смысл. Умозаключения адресата строятся на основании информации, содержащейся в высказывании, но они могут оказываться под влиянием картины мира адресата, отличной от картины мира говорящего. Адресат может по-своему воспринимать конкретную ситуацию или исходить из иной системы ценностей. Кроме того, само высказывание может обладать неоднозначностью, открывающей возможность альтернативной интерпретации.
Из вышесказанного следует, что при декодировании скрытого смысла высказывания могут иметь место три ситуации развития: 1) адресат приходит к дополнительным умозаключениям, увеличивающим объем субъектного смысла; 2) происходит полное расхождение субъектного и объектного смыслов, то есть смыслы говорящего и адресата оказываются в разных плоскостях; 3) наблюдается тождество скрытых смыслов продуцента и реципиента, на основании которого и происходит актуализация высказывания. В первом и третьем случае можно говорить об успешности коммуникации, базирующейся на языковой, интеллектуальной, ментальной общности продуцента и реципиента. Однако вне контекста многие высказывания могут трактоваться буквально (неверно), что ведет к безуспешности коммуникации (2).
Таким образом, исходя из возможности и типа экспликации, можно определить еще одну дихотомию для субъектных скрытых смыслов -инклюзивные и эксплицируемые смыслы (термины А.А. Масленниковой), которая позволяет выделить смыслы-усложнения (интерпретируемые и итеративные) и смыслы-продолжения (эксплицируемые), семантически развивающие высказывание и легко включающиеся в структуру текста / дискурса.
Как уже было сказано выше, средством представления скрытой информации может стать элемент любого уровня, в том числе и экстралингвистический. Представляется, что по способу передачи скрытой информации следует рассматривать лингвистические, несобственно лингвистические и экстралингвистические скрытые смыслы.
Лингвистически анализируемые скрытые смыслы - это те, которые не имеют специальных средств выражения в языковой системе, однако чье существование в тексте обозначено определенными знаками, индексами скрытой информации (словами с измененной семантической струк-
турой, многозначными единицами, «окказиональными» образованиями, необычными грамматическими формами, видоизмененными синтаксическими конструкциями и т.п.). Иными словами, говоря о собственно языковом скрытом смысле, необходимо выделить, с одной стороны, сами единицы - знаки присутствия скрытой информации, с другой стороны - типовые формы организации контекста, которые позволяют появиться и проявиться таким скрытым смыслам.
Несобственно языковые скрытые смыслы связаны с использованием особых семантически нагруженных знаков. При всей их внешней разнородности, сходство таких знаков состоит в том, что они, будучи единицами языка, имеющими семантическое значение, в то же время получают дополнительную нагрузку в дискурсе. При подходе с позиций «от автора к тексту» исследователь занимается, например, изучением исторической, политической и культурной обстановки в стране, где создавалось произведение, и т.д. При таких исследованиях в центре внимания оказываются неязыковые и несобственно языковые скрытые смыслы. Вместе с тем и лингвистический анализ «от текста к автору» дает немало для понимания художественной роли несобственно языковых скрытых смыслов. Единицы с повышенной смысловой нагрузкой представляют собой знаки «филологических» вертикальных контекстов различных видов. Несобственно языковыми скрытыми смыслами становятся также пресуппозициональные, логические, грамматические и т.д. скрытые смыслы, если они получают в тексте дополнительную художественную нагрузку. Так, в следующем примере читателю необходимо приложить усилия, чтобы раскрыть скрытый смысл, логически вывести его из общего контекста:
Eigentlich komisch. Typischer Fall von Machtermüdung. Nichts greift mehr. Aber wissen möchte man schon, wer den Riegel aufgesperrt hat... [Grass, 1995, s. 16].
В предложенном высказывании речь идет о падении Берлинской стены и поведении власти до и после падения. До падения стены власть держала людей по разные стороны, не пускала, ловила и наказывала, а теперь вдруг стена пала и проход оказался свободен. «Кто открыл засов?», то есть «кто это сделал?» и «почему не сделал этого раньше?» -вот скрытые вопросы героя. При этом в сознании реципиента возникает образ Берлинской стены, опирающийся на его фоновые знания. Однако никакой «калитки с засовом» там не было. Была преграда, поддерживаемая теми же людьми у власти, которые впоследствии также ратовали за ее устранение.
К экстралингвистическим способам представления скрытого смысла можно отнести, прежде всего, особенности невербального поведения
самих коммуникантов, а именно фонацию и кинесику, под которой понимают жесты, мимику и позы (несущие семантическую нагрузку), то есть фактически движение любой части тела и положение коммуникантов относительно друг друга. Сюда же необходимо включить молчание (коммуникативно релевантное) и невербальные действия коммуникантов, поскольку это тоже особенности их поведения. Как показывают наблюдения, коммуникация не представляет собой сплошного и непрерывного говорения. Вербальная часть всегда содержит коммуникативно значимые вставки молчания, которые очень часто «хранят» в себе скрытый смысл.
Экстралингвистические способы представления скрытой информации имеют особую значимость, прежде всего, при непосредственном живом общении коммуникантов, а в текстовых фрагментах произведений художественной литературы невербальное поведение героев обычно представлено словами автора. Например:
Zufriedenheit (mit innerer Ruhe und heiterem Gemüte. Ihr Anzug ist griechisch, eine einfache graue Toga, unbedecktes Haupt. Sie tritt aus der Tür, einen Brief in der Hand). Was verlangst du von mir, mein Kind?...
Die Hoffnung lacht mit, obwohl sie wieder um eine ärmer geworden ist. Die Zukunft kann nicht lachen, weil sie noch nicht angekommen ist. Die Gegenwart lacht nicht, weil sie zu schwer dazu ist. [Raimund, 1990, s. 43]
Amor, Zufriedenheit, Hoffnung, Zukunft, Gegenwart и другие действующие лица пьесы Ф. Раймунда «Der Bauer als Millionär» являются аллегорическими образами, возникшими в результате персонификации отвлеченных понятий, и могут рассматриваться как примеры классической аллегории. Они предстают перед глазами реципиента в виде женских образов. Один из них - «Hoffnung» - это молодая бедная женщина, которая от души смеется, несмотря на свое плачевное положение. Другой образ - «Zukunft» - неясно вырисовывается «где-то вдалеке», но еще ничего не слышит, чтобы смеяться. А третий - «Gegenwart» - тяжеловесная женщина пожилых лет, у которой слишком много трудностей, чтобы смеяться.
Таким образом, невербальное поведение коммуникантов расширяет смысл высказывания / дискурса, сигнализирует об эмоциях, состоянии человека, его отношении к коммуникативному процессу. Каждый компонент невербальной коммуникации можно рассматривать как определенный код. Кодирование и декодирование сигналов невербальной коммуникации является сложной задачей, успешное решение которой зависит как от внешней ситуации общения, так и от специальных способностей и социального интеллекта субъектов взаимодействия.
Итак, в данной работе представлено несколько критериев, на которых базируется система скрытых смыслов: личностный фактор (субъектные и объектные скрытые смыслы), степень интенциональности (планируемые, непланируемые и универсальные скрытые смыслы), возможность и способ экспликации (смыслы-усложнения и смыслы-продолжения), способ представления скрытой информации (лингвистические, несобственно лингвистические и экстралингвистические скрытые смыслы). Однако для создания полной концептуальной базы необходимо рассмотреть также и другие критерии: характер скрытой информации, функциональный и дискурсивный аспекты и т.д. В качестве детерминанты представленной концепции выступает личностный фактор двойственного характера, следовательно, можно говорить о «двухфо-кусности» системы скрытых смыслов, которая является главным условием их актуализации как элементов коммуникации.
Литература
Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.
Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.
Декодирование скрытых смыслов в иноязычном пространстве. Барнаул, 2013.
Дементьев В.В. Актуальные проблемы непрямой коммуникации и ее жанров: взгляд из 2013 // Жанры речи. Саратов, 2013. Вып. 1(9).
Кашичкин А.В. Имплицитность в контексте перевода: автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук. М., 2003.
Колшанский Г.В. Проблемы коммуникативной лингвистики // Вопросы языкознания. 1979. № 6.
Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии: анализ поэтического текста. СПб., 1996.
Масленникова А.А. Скрытые смыслы и их лингвистическая интерпретация (на материале русского и английского языков): дис. ... д-ра филол. наук. СПб., 1999.
Овсянникова Е.В. Основные функции имплицитных смыслов в высказываниях и текстах: на материале англоязычной прозы: автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб., 1993.
Седов К.Ф. Дискурс и личность. М., 2004.
Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Изв. АН СССР. Отделение общественных наук. М., 1931. Т. 1.
Grass G. Ein weites Feld. Roman. Göttingen, 1995.
Raimund F. Das Mädchen aus der Feenwelt oder der Bauer als Millionär : romantisches Original - Zaubermärchen mit Gesang in drei Aufzugen. Stuttgart, 1990.
Strittmatter E. Ole Bienkopp. Roman. Berlin und Weimar, 1974.
