CC BY
39
РЕЦЕНЗИЯ
УДК 329.14
РЕЦЕНЗИЯ: КУРУСКАНОВА Н.П. НЕЛЕГАЛЬНАЯ ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СИБИРСКИХ СОЦИАЛИСТОВ (1901 г. - ФЕВРАЛЬ 1917 г.). КРАСНОДАР: ИЗД-ВО КРАСНОДАРСКОГО ЦЕНТРА НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ, 2012. 514 с. ТИРАЖ - 1000 экз.
© Лев Григорьевич ПРОТАСОВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры российской истории, e-mail: lev_pro@mail.ru
Проведен анализ достоинств и недостатков монографии, выделены основательность ее источниковой базы, проблемность, новизна постановки вопроса о тесном сотрудничестве сибирских социалистов в процессе их издательской деятельности («левый блок»). Особое внимание уделено «вкладу» социалистов региона в развитие политической культуры общества.
Ключевые слова: сибирские социалисты; «левый блок»; политическая культура.
Революция, пользуясь пушкинским слогом, «из моды вышла ныне». На сайте диссертационных тем ВАК РФ она все более редкий гость - явление, само по себе достойное внимания. Поскольку говорить о научной исчерпанности глобальной темы или отсутствии общественного спроса на нее абсурдно, остается признать, что этот запрос реализуется пока преимущественно в форме разного рода исторических перверсий, сенсаций, рассчитанных на массовое бездумное потребление.
Тем приятнее отметить появление нового научного исследования, которое стоит того, чтобы откликнуться на него обстоятельной рецензией, убедив одних ознакомиться с книгой, другим - дать определенное представление о сути проблемы, поднятой автором, и о качестве ее решения.
Проблемность - свойство, которое, пожалуй, более всего характеризует монографию Н.П. Курускановой и проявляется в ней, несмотря на избыток информации. Она отчетливо выражена названием книги. Объектом изучения взята нелегальная издательская деятельность, что гораздо шире, чем просто «партийная печать», ибо предполагает анализ всех звеньев этого сложного механизма, вплоть до деталей технического обеспечения
и финансирования. Во-вторых, Н.П. Куру-сканова самой формулировкой темы обязывается рассматривать «сибирских социалистов» как некое единство, по крайней мере, идеологическое, что в принципе ново, поскольку в историографической традиции акцентируется противоборство между социалистами под явным прессингом послеоктябрьской политической реальности. Наконец, территориальный аспект - Сибирь - перспективен не столько грандиозностью масштабов и расстояний, сколько возможностью выявить внутреннюю типологию имперского развития России, установить черты сходства и различий между политической «метрополией» и периферией (по автору, внутренней полуколонией), которые не могли не сказаться и в революционной сфере.
Материалы книги убеждают, что фундаментальный тезис о газете как коллективном пропагандисте и организаторе был хорошо усвоен сибирскими социалистами независимо от их партийной принадлежности. Создать тайную типографию и печатать революционную литературу было желанной целью нелегалов, и когда она достигалась, это было индикатором зрелости организации, ее способности действовать в массовом масштабе. Это правило, впрочем, не хуже знали и в по-
лиции, которая могла до поры до времени ограничиваться наружным и внутренним наблюдением за подпольем, но с постановкой типографии приступала к «ликвидациям». В этом смысле не будет преувеличением сказать, что в рецензируемой монографии в миниатюре дана общая картина истории становления и состояния партийных структур Сибири.
Монография выстроена проблемно-хронологически. Основной информационный материал сгруппирован в трех главах, соответствующих традиционной периодизации политической истории России начала ХХ в.: «Зарождение нелегальной издательской
деятельности социалистов Сибири (19011904 гг.)», «Нелегальная издательская деятельность сибирских социалистов в 19051907 гг.» и «Издательское дело социалистов Сибири в межреволюционный период». Структура глав однотипна, в них последовательно рассматриваются вопросы состояния и общего функционирования социалистического подполья, тактические аспекты, связанные с использованием легальной и нелегальной печати, полиграфическая база сибирских социалистов, состав и деятельность технических групп, финансовое обеспечение издательского процесса, жанровый и контентно-тематический анализ нелегальных изданий, состав авторского корпуса, наконец, «апофеоз» - распространение нелегальной литературы как разновидность социальной практики сибирских радикалов.
Исследовательская лаборатория Н.П. Ку-рускановой впечатляет. Это более тысячи источниковых сносок, несколько сотен библиографических названий, три десятка архивов - центральных и сибирских, среди коих следует особо выделить фонд Департамента полиции ГАРФ (Ф. 102), без которого вообще нельзя представить полноценного исследования проблемы. Если говорить о конкретике, то, вероятно, без внимания автора не осталось ни одно сколько-нибудь значимое событие в хронике бесцензурной сибирской печати. Текст насыщен людьми, чьи мысли и дела материализовались в их печатной продукции, будь то рядовые техники, обслуживавшие гектографы, мимеографы типографии и т. п., или писавшие для них публицисты. «Бухгалтерский» подход особенно отчетливо проявляется в скрупулезном разборе
кассовых отчетов сибирских социалистов (с. 138-150, 255-264).
Такая щепетильность, строго говоря, не свойственна работам академического плана, в которых отсутствие лишних деталей подчеркивает главное. Позволим себе предположить, что этот стиль обусловлен многолетней работой автора над хрониками нелегальных изданий сибирских эсдеков и эсеров, которые готовились, понятно, по иной исследовательской методике. Как она пишет, «столь подробные хроники позволили по-новому подойти к рассмотрению таких, ранее слабо изученных в отечественной историографии вопросов, как социальная и идейная направленность нелегальной печати сибирских социал-демократов и эсеров, их авторство, количественные и качественные показатели, полиграфические возможности и т. д.» (с. 19). Н.П. Курусканова не заплутала в лабиринтах фактографии, не утеряла аналитической нити, прочерчивая контуры основных тенденций и аномалий развития. А материалы 45 таблиц, приложений к книге существенно корректируют привычные представления о политической ситуации в Сибири в начале XX в.
Кризис империй, как известно, ранее всего обнаруживается в конечностях организма. Издательская активность сибирских социалистов едва ли многим уступала центру. Судите сами: сибиряки за годы Первой российской революции выпускали 25 газет, 7 журналов, издали не менее 1424 листовок общим тиражом более 3,6 млн экземпляров (с. 157, 186), что в пересчете на малолюдное население региона (6,1 млн жителей в 1897 г. из 125,6 млн всего населения России) означало даже более высокую интенсивность идейного воздействия на социум. «Во время революции Сибирь была насыщена нелегальным печатным словом, не отставая в этом отношении от Европейской России» (с. 188). Разновременно в Сибири существовали в 1905-1907 гг. 26 подпольных типографий. Не приходится сомневаться, что развитию социалистической идеи в Сибири весьма содействовал... сам царский режим, сотнями и тысячами высылавший своих политических противников в «медвежьи углы» страны. Другой объясняющий фактор с отчетливой геополитической окраской - сибирское областничество, кажется, не в пол-
ной мере оцененное автором книги. Их сближали и народническое прошлое, и преимущественно интеллигентская среда, и гражданский нонконформизм. Легальная сибирская пресса, будь то «Обский кооператор» или «Сибирь», в полной мере использовалась социалистами если не для открытой пропаганды своих идей, то для беспощадной критики власти, что работало на революцию еще эффективнее.
Другая грань сибирской специфики, рефреном проходящая через книгу - тесное тактическое взаимодействие социал-демократов и эсеров, получившее название «левого блока», т. е. партнерства, далекого от ленинского понимания политического компромисса как уступки во второстепенном ради достижения главного. В Сибири идейно-организационные противоречия между меньшевиками и большевиками, с одной стороны, между социал-демократами и эсерами - с другой, выступали в сглаженной форме, что также может иметь геополитическое объяснение: отдаленность от конфликтующих партийных центров, прагматическая потребность в соединении усилий, особенно в издательской деятельности, технически и финансово сложной, наконец, меньшая, чем в Европейской России напряженность социальных отношений. Большевики здесь были вполне умеренны, позиционировались как эсдеки и в своей издательской работе не гнушались тем, что переделывали под себя меньшевистские тексты (с. 168). Н.П. Куру-сканова подметила любопытный парадокс: сибирские эсеры значительно уступали эсдекам по всем параметрам, хотя их основная социальная база - деревня - была здесь шире, чем в «метрополии». Более того, в тематике эсеровских листовок преобладала ориентация на пролетариат и интеллигенцию; очевидно, «сытое» сибирское крестьянство было глухо к идее «черного передела».
Особый интерес привлекает последняя глава «Вклад нелегальной революционной печати в формирование политической культуры сибиряков». Это вопрос, требующий не только политологического, но, прежде всего, исторического прочтения, и Н.П. Курускано-ва предлагает его. Она выявляет базовые условия формирования политической культуры общества в России и в Сибири, основные черты ее проявления. В Сибири в начале
ХХ в. действовало не менее 130 легальных неполитических общественных объединений, которые в ходе Первой российской революции сменили умеренно-оппозиционную окраску на радикально-революционную. «Налицо была дуалистичность, расколотость и неоднородность политической культуры жителей Сибири», причем, отношения между носителями этих двух разных типов политической культуры носили конфронтационный характер (с. 320). Роль нелегальной печати в этом была огромной, и историк анализирует ее, выделяя политический дискурс (отношение к террору, парламентаризму, всеобщему избирательному праву, знаковым событиям эпохи, подобно «Кровавому воскресенью», Манифесту 17 октября, столыпинскому переустройству деревни). При том, что издания адресовались разным социальным группам, сибирские социалисты в общем и целом ориентировались на ментальности и жизненные ценности сибиряков как субэтноса. В книге рассматриваются вопросы языка, семантики нелегальной литературы, не исключая элементов демагогии, гротеска, «по умолчанию» присущих этому виду печатного слова, что позволяет неоднозначно оценивать его «вклад» (термин автора) в формирование политической культуры Сибири.
В отличие от автора рецензент может себе позволить по материалам книги высказать предположение, что в Сибири имелись предпосылки и зачатки иной политической субкультуры, чем той, что восторжествовала в 1917-1922 гг. - менее деструктивной, более открытой внешнему миру и толерантной. Ее подпитывали особенности местного социально-политического рельефа, умеренность и сотрудничество соцпартий, размах автономистских настроений, мощь сибирской кооперации и другие факторы. Ей не суждено было развиться в условиях революции и кровавой Гражданской войны в стране, но она смогла проявить себя, хоть в суррогатном виде, в широкой социалистической коалиции в правительстве ДВР, в «земских» правительствах Владивостока.
Высокая оценка научных достоинств монографии Н.П. Курускановой обязывает к такой же требовательности в отношении отдельных ее упущений. Схематизм в освещении издательской деятельности периода Первой мировой войны - ключевого для на-
шей истории события - можно объяснить скудостью источников, но он мог быть преодолен углубленным анализом самих текстов. Война обострила разногласия между социалистами, и общее указание на антивоенный смысл агитации не дает представления об этих различиях в диапазоне от революционного шовинизма до революционного пораженчества.
Очень спорно, на наш взгляд, утверждение, будто системный кризис, охвативший Российскую империю в начале ХХ в., в области СМИ выразился в феномене партийной печати, ставшей альтернативой официальным печатным органам (с. 6). Оппоненты, знакомые с современной общественной ситуацией, возразят, что это кризис роста, и не более того.
В весьма солидном научно-справочном аппарате книги отсутствует именной указатель - ныне обязательный элемент научной монографии.
Язык книги гибок и разнообразен, но в нем встречаются смысловые неточности. Так, раздел «Эволюция авторского корпуса» своим названием (с. 161) намекает на некую идейную трансформацию, тогда как речь идет всего лишь об изменениях в авторском
составе. Не стоило бы пользоваться термином «сексот», с его явно чекистской коннотацией, применительно к провокаторам в революционной среде эпохи Николая II (Н. Та-таров и др.), не впадая в грех антиисторизма. «Сорняком» на ниве современного стиля и терминологии в книге выглядит деление историографии вопроса на дворянскую, мелкобуржуазную и буржуазную (с. 8-9). Жаль, что автор сделал исключение для марксистской литературы, не обозвав ее пролетарской, тогда бы до конца выявилась вульгарность «классового» критерия. Есть неточности и повторы. Так, И.М. Майский, меньшевик и видный советский дипломат, имел фамилию Ляховецкий, а не Ляховский (с. 75).
Изучение «катакомбной» культуры ценно вдвойне: само по себе и тем, что помогает глубже понять то, что происходит, образно говоря, на видимой поверхности истории. Специалистам книга Н.П. Курускановой будет полезна при изучении всего спектра политической истории России ХХ в., вдумчивого читателя она побудит к новым размышлениям и поискам.
Поступила в редакцию 14.09.2012 г.
UDC 329.14
THE REVIEW: KURUSKANOVA N.P. ILLEGAL PUBLISHING ACTIVITIES OF SIBERIAN SOCIALISTS (1901 - FEBRUARY 1917). KRASNODAR: KRASNODAR CENTRE OF SCIENTIFIC&TECHNICAL INFORMATION, 2012. P. 514. EDITION 100 COPIES
Lev Grigoryevich PROTASOV, Tambov State University after named G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of History, Professor, Professor of Russian History Department, e-mail: lev_pro@mail.ru
The reviewer analyzes the advantages and disadvantages of the monograph stressing the validity of the source base, the raised problems, the novelty of questioning of the Siberian Socialists’ close mutual cooperation in their publishing activities (“Left Alliance”). Special author’s attention is paid to a Socialists’ “contribution” to a social political culture of the time.
Key words: Siberian Socialists; “Left Alliance”; political culture.
