CC BY
69
УДк 81'23
решение задач общения при помощи речевых действий
Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ (проект № 17-18-01642 «Разработка коммуникативной модели вербального процесса в условиях кризиса языковой модели») в Институте языкознания РАН
Проблема единицы речевого общения в то или иной степени возникает еще до официального формирования психолингвистики, а понятие речевое действие появляется в трудах ученых уже в начале XX века. Эти идеи получили дальнейшее развитие в рамках психолингвистики, или теории речевой деятельности, а также в теории речевого общения, которая складывается также в русле Московской психолингвистической школы. Общение создает речевой контекст, в котором реализуются речевые действия. Теория речевой деятельности сначала была ориентирована на изучение речевого общения только со стороны процессов восприятия и производства речи, в дальнейшем интересы психолингвистов распространились в сторону других аспектов общения. Цель данной статьи - показать на примере ситуаций общения, взятых из произведений художественной литературы, каким образом речевые действия работают для решения задач речевого общения и совместной деятельности. Одни задачи общения могут решаться мгновенно, другие требовать большого количества речевых действий. Образы ситуаций общения могут не совпадать у собеседников в силу отсутствия актуализации настоящих потребностей и мотивов в процессе общения, а также задач по организации совместной деятельности.
Ключевые слова: речевое общение, речевое действие, задача общения, теория речевой деятельности.
Внимание ученых к речевой деятельности возрастает еще до официального появления направления психолингвистики уже в начале XX века. Ф. де Соссюр разграничивал собственно язык как абстрактную систему, языковую способность как функцию индивида и речь, реализующую языковую способность через посредство языка [Соссюр 1933].
Развитие идей Ф. де Соссюра находим в трудах Л.В. Щербы, который в качестве предмета языкознания рассматривал три аспекта языка: речевую деятельность, языковую систему и языковой материал [Щерба 2004]. Речевая деятельность понималась как процессы говорения и понимания. Словарь и грамматика, согласно Л.В. Щербе, это языковая система, а под языковым материалом ученый понимал все то, что говорится и понимается в определенной обстановке в той или иной эпохе определенной общественной группой [Щерба 2004]. Речевая деятельность про-
степанова Анна Александровна
Научный сотрудник Института языкознания РАН Москва, Большой Кисловский пер., 1/1
st.anna@bk.ru
дуцирует языковой материал, из которого учеными-языковедами выводится языковая система. Так Л.В. Щерба объяснял взаимосвязь этих аспектов языка.
Проблема единицы речи наряду с единицей языка поднималась учеными-психологами уже и в те годы. Интересны высказывания О. Дитриха, который еще в 1913 г. отмечал необходимость развития особой дисциплины, психологии языка: «Не только язык, но и каждый отдельный акт речи и понимания речи не простая, но, напротив, крайне сложная психофизиологическая функция, и отсюда следует расчленение не только языка в целом, но прежде всего именно этих актов на различные слои, каждый из которых имеет свою относительную ценность в рамках каждого рассматриваемого случая» [Дитрих 1925].
Речевое действие как единица общения рассматривается в работах многих ученых. Так, например, единицей диалога как речевого общения стала в концепции Л.П. Якубинского реплика. Ученый четко разграничивал условия, формы и цели общения. Он разделял речевое общение в привычной и непривычной среде, а также типы общения в зависимости от цели общения. Идеи Л.П. Якубинского предвосхитили предложенное Дж. Остином понятие иллокутивной цели, которое лежит в основе современной теории речевых актов.
Интересны, на наш взгляд, идеи К. Бюлера, который не предложил какой-либо одной единой теории, а представил свою концепцию в виде четырех аксиом, одна из которых посвящена разграничению языка и речи. В рамках этой аксиомы К. Бюлер выделил четыре понятия: речевое действие и языковое произведение, межличностные по своей сути, и речевой акт и языковую структуру, связанные с субъектом и имеющую большую степень абстракции. Ученый подчеркивает важность речевых действий, так как они служат для решения актуальных задач при помощи речи в определенных ситуациях [Бюлер 1993].
С самого начала отечественная психолингвистика развивается как теория речевой деятельности, но, согласно А.А. Леонтьеву, речевая деятельность не сопоставима с другими видами деятельности, она специфична, несмотря на то, что «в форме отдельных речевых действий обслуживает все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой, познавательной деятельности. Речевая деятельность как таковая имеет место лишь тогда, когда речь самоценна, когда лежащий в ее основе побуждающий ее мотив не может быть удовлетворен другим способом, кроме речевого» [Леонтьев 2003: 63].
А.А Леонтьев разделяет речевую активность на отдельные действия в зависимости от цели высказывания. Речевое действие представляет собой цепочку, которая может состоять из одного или нескольких предложений, производство этого речевого фрагмента нацелено на решение одной из задач общения. Таким образов, рассматривая теорию речевого общения, можно говорить о речевом действии как об его единице [Леонтьев 2003].
А.А. Леонтьев показал, что речевое общение состоит в решении ряда задач, то есть общение в целом представляет собой переход от решения одной задачи к решению другой для достижения конечной цели коммуникации, которая заключается в регуляции коммуникативного и посткоммуникативного поведения общающихся. Сначала в процессе общения направляется само общение, а в итоге - совместная деятельность, главная цель общения. Цели общения разделяются на две группы:
цели по организации собственно общения и для организации совместной деятельности [Леонтьев 2003].
Е.Ф. Тарасов представляет список целей таким образом: привлечение непроизвольного внимания, привлечение произвольного внимания с последующим удержанием интереса, ориентирование собеседника в себе, установление социальных статусов и создание атмосферы общения [Тарасов 2005].
Цели второй группы, цели организации совместной деятельности, не столь многочисленны, но объемны по своему содержанию: ориентирование собеседника в планируемой совместной деятельности, мотивирование участника в этой деятельности путем актуализации у него имеющихся потребностей и наконец обозначение цели совместной деятельности [Тарасов 2005].
Решение задач речевого общения мы предлагаем проиллюстрировать примерами эпизодов из романа «Двенадцать стульев» И. Ильфа и Е. Петрова, чтобы показать, что теория работает на практике.
Диалог Остапа Бендера с бывшим архивариусом Старкомхоза Коробейни-ковым, к которому молодой человек пришел в поисках документов, наиболее показателен в плане реализации задач общения с помощью речевых действий. Здесь хорошо представлено решение задачи ориентации в себе собеседника.
Попадая к архивариусу Бендер сразу же после привлечения к себе внимания фразой «Где здесь гражданин Коробейников?», приступает к реализации решения задач ориентирования в собеседнике при помощи следующих реплик: «Я к вам по делу. Вы служите в архиве Старкомхоза?»; «А раньше служили в жилотделе?»; «Даже в канцелярии градоначальства?».
Бендер задает целый ряд вопросов, не смущаясь, что собеседник несколько уступает под его напором. Но эти действия удерживают внимание Коробейнико-ва: «Спина старичка пришла в движение и утвердительно выгнулась»; «Я всюду служил, - сказал старик весело». Мы видим, что старик заинтересован, хоть и не многословен.
Далее приводим речевые действия Остапа в ответ на вопросы собеседника, которые призваны для решения задачи ориентирования собеседника в себе. Разумеется, эта заготовка Бендера, собеседнику приходится довольствоваться той информацией о молодом человеке, которую он решил прдъявить:
- А позвольте все-таки узнать, чем обязан? - спросил хозяин, с интересом глядя на гостя.
- Позволю, - ответил гость. - Я - Воробьянинова сын.
- Это какого же? Предводителя?
- Его.
-А он что, жив?
- Умер, гражданин Коробейников. Почил.
- Да,- без особой грусти сказал старик, - печальное событие. Но ведь, кажется, у него детей не было?
- Не было, - любезно подтвердил Остап.
- Как же?..
- Ничего. Я от морганатического брака.
- Не Елены ли Станиславовны будете сынок?
- Да. Именно.
- А она в каком здоровье?
- Маман давно в могиле.
- Так, так, ах, как грустно!
Реплики Остапа о покойных родителях устанавливают сентиментальную атмосферу и заставляют старого архивариуса проникнутся чувством жалости к молодому человеку.
Остап актуализирует наконец свои потребности, уточняет цели, при помощи следующих речевых действий: «Я хотел бы, - с невыразимой сыновней любовью закончил Остап, — найти что-нибудь из мебели папаши, чтобы сохранить о нем память. Не знаете ли вы, кому передана мебель из папашиного дома?». Но недоверчивый Коробейников продолжает расспрашивать Остапа, таким образом, мы видим, что один собеседник переходит к следующей задаче, в то время как другой, посчитав предыдущую задачу не завершенной, возвращает своего оппонента на шаг назад, к ориентированию собеседника в себе:
- А вы, простите, чем занимаетесь?
- Свободная профессия. Собственная мясохладобойня на артельных началах в Самаре.
Стоит отметить, что задача по ориентации собеседника в себя решается полностью в этой ситуации общения у обоих собеседников. Автор отмечает, что каждый вынес свой вердикт в отношении другого. Коробейников определил Остапа как «прыткого молодого человека», а Бендер, в свою очередь, решил, что «старик - типичная сволочь».
Обратимся к диалогу дворника и О. Бендера, который путешествует по миру в поиске богатых невест. Для привлечения непроизвольного внимания Остап здесь не пользуется речевыми действиями. В ход идет удобная для завязывания общения просьба прикурить, которая зачастую выражается не вербально. Далее идут речевые реплики, которые нацелены на актуализацию потребностей Остапа:
- А что, отец, - спросил молодой человек, затянувшись, - невесты у вас в городе есть?
- Кому и кобыла невеста, - ответил он, охотно ввязываясь в разговор.
- Больше вопросов не имею, - быстро проговорил молодой человек.
И сейчас же задал новый вопрос:
- В таком доме, да без невест?
- Наших невест, - возразил дворник, - давно на том свете с фонарями ищут. У нас тут государственная богадельня, старухи живут на полном пенсионе.
- Понимаю. Это которые еще до исторического материализма родились?
- Уж это верно. Когда родились, тогда и родились.
Прощупав дворника на предмет интересующих его невест, Остап понимает, что реализовать первоначальные потребности не получится, удерживает внимание дворника при помощи следующих речевых действий, планируя между тем другую задачу общения:
- А в этом доме что было до исторического материализма?
- Когда было?
- Да тогда, при старом режиме?
- А при старом режиме барин мой жил.
- Буржуй?
- Сам ты буржуй! Он не буржуй был. Предводитель дворянства.
- Пролетарий, значит?
- Сам ты пролетарий! Сказано тебе - предводитель.
Наконец Бендер актуализирует новую потребность, которую можно назвать ложной, но которая хорошо мотивирует собеседника для участия в совместной деятельности.
- Вот что, дедушка, - молвил он, - неплохо бы вина выпить.
- Ну, угости.
На час оба исчезли, а когда вернулись назад, дворник был уже вернейшим другом молодого человека.
Здесь уже осуществляются цели по организации совместной деятельности собеседников, которая призвана для осуществления истинной потребности Оста-па в месте для ночлега, которую он актуализуют сразу же по окончании совместной деятельности.
- Так я у тебя переночую, - говорил он.
- По мне хоть всю жизнь живи, раз хороший человек.
Стоит отметить, что анализирую этот диалог мы не выделили задачи установления социальных статусов, которая часто решается сиюминутно, без привлечения речевых действий.
Атмосфера общения, которую можно охарактеризовать как насмешливо-покровительственную, задается при помощи сложных для понимания дворника вопросов.
Приведем также анализ разговора Остапа с переводчиком из произведения тех же авторов «Золотой теленок». Этот диалог интересен тем, что потребности собеседника не актуализуются, а мотивы скрыты. В отличие от разговора с Коробей-никовым, когда Остапу пришлось полностью сориентировать собеседника относительно своей личности, в этом случае Остап остается в тени, задачу по ориентации в себе собеседника полностью выполняет переводчик при помощи следующих речевых действий.
- Скажите, - перебил он, - эти двое не из Рио-де-Жанейро?
- Нет, - ответил соотечественник, - они из Чикаго. А я - переводчик из «Интуриста»
Чего же они здесь делают, на распутье...Не понимаю! Зачем вы их сюда завезли?
- А ну их к черту! - со скорбью сказал переводчик. - Третий день уже носимся по деревням, как угорелые. Замучили меня совсем. Много я имел дела с иностранцами, но таких еще не видел, - и он махнул рукой в сторону своих румяных спутников. - Все туристы как туристы, бегают по Москве, покупают в кустарных магазинах деревянные братины. А эти двое отбились. Стали по деревням ездить.
Атмосфера ситуации общения меняется на протяжении всего разговора. Деликатное начало разговора, осуществленное при помощи невербального действия («деликатно прикоснувшись к резиновому плечу соотечественника») и реплики «Терпите бедствие?», которую Остап использует для привлечения непроизвольно-
го внимания предполагаемого собеседника, сменяется покровительственным тоном Бендера (см. реплики «Ну, да. Вы бы еще на трех автомобилях приехали! Ясно, что вас принимают за начальство. Вы и не достанете рецепта, смею вас уверить»). В конце разговора четко прослеживаются сочувственные нотки комбинатора («А вам очень хочется обратно в Москву? К маме?»).
Таким образом, на примере приведенных в данной статье ситуаций общения мы видим, как речевые действия могут быть использованы при решении задач общения, причем последние могут реализовываться мгновенно (как например, задачи по установлению социальных статусов или атмосферы общения) или требовать большого количества речевых действий для своего осуществления. Обратим внимание на то, что образы ситуаций общения могут не совпадать у собеседников в силу отсутствия актуализации настоящих потребностей и мотивов в процессе общения, а также задач по организации совместной деятельности.
Речевое общение в норме всегда целенаправленно, поэтому осуществляя его, мы решаем ту или иную его задачу. Исследуя речевые действия как единицы речевого общения, исследователь вскрывает внутренний потаенный смысл по его внешним, хотя и несколько упрощенным проявлениям.
БюлерК. Теория языка. М.: Прогресс, 1993. 501 с.
Леонтьев А.А. Речевая деятельность // Основы теории речевой деятельности / Отв. ред. А.А. Леонтьев. М.: Наука, 1974. С. 21-28.
Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. Изд. 3-е. М., СПб., 2003. 288 с. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М., 1977. 107 с.
Тарасов Е.Ф. Производство речи: большая программа // Язык. Сознание. Культура: Сб. ст./ Под ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой. М.: Ин-т языкознания РАН, Калуга: Изд-во «Эйдос», 2005. С. 32-42.
Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. М., 2004. 432 с. Якубинский Л.П. О диалогической речи // Якубинский Л.П. Язык и его функционирование: Избр. работы. М., 1986. С. 17-59.
Dittrich. O. Die Sprache als psychophysiologische Funktion. LeipzigWien, 1925.
литература
speech actions in the process of solving communicative
tasks
The problem of the unit of speech communication to some extent arises before the official formation of psycholinguistics, and the concept of speech action appears in the writings of scientists as early as the beginning of the twentieth century. These ideas have been further developed in the framework of psycholinguistics, or the theory of speech activity, as well as in the theory of speech communication also formed in the mainstream of the Moscow psycholinguistic school. Communication creates a speech context where speech actions are realized. The theory of speech activity was first oriented to the study of speech communication only as the processes of perception and production of speech, later the interests of psycholinguists spread to other aspects of communication. The purpose of this article is to show (on the example of communicative situations taken from works of fiction) the way speech acts to solve tasks of speech communication. Some communicative tasks can be solved instantly, others require a large number of speech actions. Images of communicative situations sometimes do not coincide with the interlocutors due to the lack of actualization of these needs and motives in the process of communication.
Keywords: speech communication, speech action, communicative task, theory of speech activity.
References
Bjuler K. Teorija jazyka [Language theory]. M.: Progress, 1993. 501 p.
Leont'ev A.A. Rechevaja dejatel'nost' [Speech activity] // Osnovy teorii rechevoj dejatel'nosti [Basics of speech activity theory] / Otv. red. A.A. Leont'ev. M.: Nauka, 1974.
Leont'ev A.A. Osnovy psiholingvistiki [Basics of psycholinguistics]. Izd. 3-e. M., SPb., 2003. 288 p.
Sossjur F. Kurs obshhej lingvistiki [Course of general linguistics]. M., 1977. 107 p.
Tarasov E.F. Proizvodstvo rechi: bol'shaja programma [Speech production: Big programm] // Jazyk. Soznanie. Kul'tura [Language. Consciousness. Culture]: Sb. st. / Pod red. N.V. Ufimcevoj, T.N. Ushakovoj. M.: In-t jazykoznanija RAN, Kaluga: Izd-vo «Jejdos», 2005. P. 32-42.
Shherba L.V. Jazykovaja sistema i rechevaja dejatel'nost' [Language system and speech activity]. M., 2004. 432 p.
Jakubinskij L.P. O dialogicheskoj rechi [On Dialogical Speech] // Jakubinskij L.P. Jazyk i ego funkcionirovanie [Language and its functioning]: Izbr. raboty. M., 1986. P. 17-59.
Dittrich. O. Die Sprache als psychophysiologische Funktion. LeipzigShhien, 1925.
Anna A. stepanova
Researcher of the Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences Moscow, Bolshoy Kislovsky per., 1/1
st.anna@bk.ru
P. 21-28.
