CC BY
36
АКТУАЛЬНЫЕ ДИСКУССИИ
УДК Ю21.62 ББК 140.8
РЕФЛЕКСИЯ ОБ ОСНОВАНИЯХ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
С. З. Гончаров
Прежняя идеология с жесткими мировоззренческими установками уходит в прошлое. Ныне - время мировоззренческого самоопределения, которое является по существу актом свободного выбора и предполагает рефлексию над самими основаниями мировоззрения. Задача данной статьи - выяснить в порядке дискуссии логические, гносеологические, психологические, креативноантропологические, креативно-социальные, аксиологические и метафизические основания мировоззренческой культуры, исходя из исторического мировоззренческого опыта.
Под культурой мы понимаем положительную социальность, ориентированную на объективно лучшие, совершенные содержания; мир образцов-эталонов человеческой субъективности, меру развития человека и народа. Мировоззрение есть система ценностных принципов, которые направляют отношения человека к самому себе, к другим людям (обществу), к природе и к конечным, трансцендентным первоначалам. Культура мировоззрения означает обоснованность его духовным историческим опытом, вследствие чего мировоззрение обретает полноту и открывает перед людьми истинные перспективы -устремленность на совершенную реальность, на освобождение от слепой стихии на путях к свободе и совершенству, к гармонии духа и природы, на полное развертывание продуктивно-творческого потенциала человеческого рода.
В мировоззрении в снятом виде представлены научно-теоретическое, ценностное и практическое освоение мира человеком. В рамках теоретического освоения мир осознается объективно, каков он сам по себе, вне отношения к субъекту. В пределах ценностного освоения (нравственность, искусство, религия) мир берется в его отношении к субъекту, со стороны его значимости для потребностей и интересов, идеалов и целей человека; т. е. с позиций должного и желаемого, как ценность и оценивается в категориях совершенного или ничтожного, достойного и недостойного, добра и зла, прекрасного и безобразного и т. д. Ценностное освоение преодолевает односторонность научно-теоретического отношения к реальности и является более конкретным и значимым. Цен-
ности направляют самоопределение человека, выбор им жизненного пути; в них заложена генетика социального поведения. В рамках практического освоения объективное превращается в органы сознательной воли субъекта; при этом субъект изменяет не образ внешней реальности, а саму эту реальность согласно знаниям и ценностям.
В мировоззрении знание доводится до самосознания, а самосознание -до системы ценностей, до идеала и смысла жизни, из которого следует практическое целеполагание, как на общественном уровне (идеология), так и личностном. Сердцевину мировоззрения составляет его аксиологическое содержание. А это содержание из одной науки не выводимо. А. Кураев остроумно уподобил науку железнодорожному расписанию, из которого не вычитаешь, куда надо ехать. Термин «научное мировоззрение» не удовлетворителен в том отношении, что он не акцентирует ценностную и практическую формы освоение мира человеком и сводит мировоззрение к научной картине мира.
Логическим основанием мировоззренческой культуры является философская диалектика - умение теоретически и практически соединять противоположности в гармонию, исходя из их единого сущностного основания; понимать единство в многообразии, тождественное в различном, необходимое в случайном, всеобщее в единичном, абсолютное в относительном. Диалектика логически выражает полноту исторического опыта и предохраняет от односторонних крайностей, когда онтология берется без антропологии, гносеология без аксиологии, относительное без абсолютного и т. д. Вне диалектики мировоззрение становится односторонним и жизненно не плодотворным. В таком случае прежнее одностороннее мировоззрение вытесняется новым, более полным и конкретным.
Психологическим основанием являются целостность духовного акта, порождающего целостное мировоззрение. Дело в том, что полнота осознания реальности зависит не только от содержания реальности, но и от той оптики, через которую человек смотрит на реальность, от разрешительной возможности такой оптики. Человек, с сердцем, окаменевшим или заполненным злобой, не поймет ни благородства, ни романтики, ни высоких помыслов других. Атрофированное воображение не позволит воспринять и красоту природы. Целостный духовный акт есть единство таких основных духовных сил, как теоретическое мышление, продуктивное воображение и эстетическое созерцание, воля и вера, совесть и любовь. Человекотворческое значение этих сил отмечалось в истории философии на протяжении тысячелетий. Мышление позволяет понять объективную истину, нравственная воля - творить добро, воображение и органично связанное с ним созерцание - воспринимать красоту, вера - гармонично соединять истинное, доброе и прекрасное в совершенное содержание
и обретать идеал «объективно лучший и объективно сущий», совесть - оценивать помыслы и деяния с позиций должного совершенства, а любовь - «увидеть лучшее, избрать его и жить им» (И. А. Ильин). Целостность этих сил порождает состояние души, при котором «соло» каждой из них дополняется «хором» всех остальных. Возникает «симфония» духа, дарующая полноту миропереживания и миропонимания, непроизвольное творчество и эффект «поющего сердца»». Как внешние органы чувств, дополняя друг друга, обеспечивают целостный чувственный образ, так и духовные силы, взаимообогащая друг друга разной духовной модальностью, позволяют обрести целостное и достаточно полное мировоззрение.
Разъединение духовных сил порождает «частичный» духовный акт, отображающий мир односторонне: мышление в отрыве от воображения и веры, совести и любви создает картину механической Вселенной, фабрично-заводской или рыночный взгляд на человеческую жизнь. Воображение вне рассудка и совести плодит абстрактный модернизм и эстетизирует пороки; вера вне мышления и любви ведет к галлюцинациям и фанатизму; воля сама по себе утверждает голую организацию, полицейское государство, власть ради власти; инстинкт без идеала разнуздывает все подсознательные «ночные» силы души и т. д. Взаимная дополнительность духовных сил предполагает и взаимное дополнение их специальных объективаций. Мышление в специализированной форме объективируется в науке и философии, воображение и созерцание - в искусстве, воля и совесть - в нравственности, вера - в религии. Разумность единения науки, философии, искусства, нравственности и религии отстаивали классики культуры. Истинный ученый, в отличие от представителя «полунауки ...интуитивно исходит из предпосылки, что предмету присущ порядок, мера и стройность; «истинная наука рационалистична только по завершающему, последнему орудию своему, по мысли, но основной предпосылкой ее является чувство тайны, чувство любви, чувство преклонения, чувство восторга перед совершенством» [3, с. 350]. Достаточно сослаться на высказывания Коперника, Бэкона, Галилея, Кеплера, Бойля, Дюбуа Раймона и других создателей естествознания [3, с. 350]. Полнота духовного опыта рождает мировоззрение, свободное от односторонних крайностей - бескрылого сциентизма и мистического иррационализма, догматического консерватизма и формального модернизма и др. Если греки-досократики растворяли человека в космосе, то средневековый католицизм - в Боге (антропологию в теологии), а французский материализм -в вечной и бесконечной материи. Одной крайности противопоставлялась другая крайность.
Креативно-социальным (социально-творческим) основанием является гармония индивидуальной свободы и добровольного единения людей,
т. е. направленность мировоззрения на социальную синергию на сотрудничество, кооперацию усилий ради общей цели. Люди, независимо от их мировоззрения, работают друг на друга, связаны общим делом, которое практически взвешивает вклад каждого и определяет его важность, порождая феномен уважения или неуважения. Социальная синергия выражает родовую, социальную сущность человека. Социальность есть те надприродные формы человеческой активности, которые возникают в совместной деятельности, общении и мышлении людей, организуют тело и психику человека и превращаются в его способы действия, в способности. Вне этих форм человек десоциализируется и гибнет. В одиночку человек не создал бы ни общих значений (сознание), ни организованной общей воли (государство), ни могучих искусственных органов деятельности (техника). Социальная синергия есть устремленность людей на свою родовую общественную сущность, на ее сохранение и развитие; в ней выражается общий закон: в жизни социального целого оптимальным является согласованность меры целого с мерами частей. Такая согласованность обеспечивает здоровое состояние общества и человека, государства и гражданина, церкви и прихожанина, армии и воина, экономики и хозяйствующих субъектов. Здоровье, по определению ЮНЕСКО, есть телесное, психическое и социальное благополучие как выражение гармонии целого и частей. Регресс, болезнь начинаются тогда, когда часть претендует, как самодовлеющее начало, на роль целого. В итоге гибнет целое, гибнет и часть со своими претензиями. Так раковая клетка убивает организм, эгоизм подтачивает коллектив, а верховенство «прав человека» над правами народа распыляет общество на атомы-персоны, меркнут единые ценности, крошатся нравственность, правосознание и государство, и народ как целое обрекается на погибель. Болезнь, регресс -это эгоизм части за счет меры целого.
В России народ выстрадал закон социальной синергии. Народное сознание всегда оценивало как положительные ценности любовь, дружбу, товарищество, сотрудничество и содружество, взаимопомощь, солидарность, патриотизм, соборность, государственный подход к делу и др. И, наоборот, эгоизм, гордыня, тщеславие, индивидуализм, местничество, сепаратизм, раскол всегда осуждались народом как несчастье, как болезненное состояние человека, церкви, государства и самого народа. Смута в России XVII в. оценивается до сих пор как великое несчастье и позор.
В православии синергия понимается как слияние энергий Бога и человека, как их сотворчество, как свободное духовное единение людей во Христе на основе любви; как соборность. Соборность резко расширяет горизонт сознания и ориентирует на то, чтобы избирать ценности не только потому, что они хороши лично для меня, но потому, что они хороши сами по себе, являются объек-
тивно лучшими по своему качеству, и в силу этого качества они достойны признания не только мною, но и всеми и стать сферой нашего общего согласия и сотрудничества. Соборность духовно крепила общественную связь: общин-ность и артельность в хозяйстве, державность в государстве, патриотизм в истории, а в целом - служение высокой благородной идее, а не только личным и корпоративным, классовым и партийным интересам. Соборность жизнеспособна потому, что в отличие от форм внешней социальности она имеет абсолютное основание и единение людей на таком основании, а не на преходящих интересах. Насколько правомерно включать в мировоззрение трансцендентное начало - Бога? Не лучше ли исходить из сугубо посюсторонних, например, научных оснований? Возникает проблема гносеологического характера.
Гносеологическое основание мировоззренческой культуры заключается в императивно-проективной сути мировоззрения и в особом духовном акте его приятия личностью (верой). Императивно-проективная природа мировоззрения заключается в том, что обретение мировоззрения означает приятие определенной стратегии и образа жизни. Материалистически ориентированное мировоззрение исходит из теоретической предпосылки: мир есть движущаяся материя; материя есть причина своего собственного бытия; поэтому она - самодостаточная вечная и бесконечная субстанция, обладающая самодвижением, самоопределением, свободой, неисчерпаемостью свойств, бесконечными возможностями, универсальностью и другими атрибутами. В религиозно ориентированном мировоззрении перечисленные выше атрибуты приписываются Богу. Можно ли проверить путем научного наблюдения или эксперимента, насколько верны такие характеристики материи или Бога? Нет, нельзя. Конечные во времени и пространстве существа не могут созерцать вечную субстанцию и экспериментировать с ней как с отдельным предметом. Ибо такая субстанция, как целое, им в опыте не дана; она дана им лишь в мышлении. Является ли приведенная выше характеристика материи научным знанием? Нет, не является. Научное знание, как доказал И. Кант, есть продукт синтеза чувственности и рассудка. Посредством чувственности предметы нам даются, посредством рассудка они мыслятся. Мыслить - значит связывать явления, данные в восприятии, устанавливать систему устойчивых отношений (законов). Чувственность без рассудка слепа. Рассудок без чувственности пуст. Наука есть рациональная обработка чувственных данных, в которых выражается содержание предмета. Но мышление стремится завершить бесконечный причинноследственный ряд событий, понять первопричину (первоначало), из которой вытекает весь ряд явлений и объясняется вся их совокупность и полнота. При этом субъект осуществляет высший синтез (наряду с пространственно-временным и логико-категориальным) с помощью «идей разума» (идеи космоса, бога и др.). Идеи исполняют не конститутивную, а лишь «регулятивную» функцию
по отношению к применению категорий рассудка и не являются научным знанием. Ибо они не содержат синтеза чувственности и рассудка, а являются чистыми конструкциями мышления - гипотезами, предположениями, которые нельзя научно ни доказать, ни опровергнуть. Кант это демонстрирует, доказывая с равным успехом конечность мира и его бесконечность. Положения Канта о трансцендентном, о пределах компетенции науки никто не опроверг теоретически. Даже Гегелю это оказалось не по зубам с его диалектикой.
Кант первым зафиксировал важный факт: в суждениях о первоначале, (о «трансцендентном») мы выходим за рамки опыта, а значит и науки. Поэтому Кант предложил честный и мудрый выход: в таких случаях научное знание должно уступить место вере. Кант был защитник, а не фанатик науки и четко зафиксировал границы ее компетентности, за которыми науки вырождается в «околонауку», в мифологему, в созидание химер. Приведенная выше характеристика материи основана на вере. Вера есть воля человека к высшим, предельным, абсолютным ценностям-основаниям. Она исходит из должного, которое достойно духовной сути человека и этим достойным (ценностями-основаниями) направляет и организует весь внутренний опыт, а через него - и внешний опыт. Без веры сознание становится разорванным, мозаичным и несчастным. Главный вопрос состоит в том, каково качество самого предмета веры и на что вера ориентирует человека, расширяет ли она горизонт сознания или сужает, возвышает духовно или понижает ранг ценностей. Фалес, Анаксимен и др. за первоначало принимали вещественное, Пифагор - число, Анаксагор - космический разум, Сократ - мышление человека, Платон - идеальные сущности (эйдосы), Плотин - Бога, Спиноза - субстанцию, Гегель - абсолютную Идею, Ф. Энгельс - материю и т. д. Возможен ли научный критерий обоснованности того или иного первоначала? Если возможен, то он должен быть доступен эмпирической проверке. Какая же вера достойна человека? Вероятно, та, которая лучшим образом организует внутренний и внешний опыт людей, духовно возвышает личность и является человекотворческой, открывающей истинные перспективы. Другого, более очевидного критерия у нас, людей, вероятно, нет. На каком основании строить мировоззрение, этот вопрос каждый, конечно, решает сам. Но и сам платит за свой выбор. Обязанность педагога -знакомить студентов с историческим духовным опытом поиска мировоззренческих начал - материалистическим и идеалистическим, атеистическим и религиозным, а не сужать духовную палитру до личных пристрастий педагога. Неуместно также требовать от студентов на экзамене приверженности к тому или иному мировоззрению, ибо мировоззрение не совпадает с наукой полностью в силу его ценностной доминанты. Уместно предложить студенту обосновать его мировоззренческий выбор, рефлексию о мировоззрении.
Креативно-антропологическим основанием мировоззренческой культуры является субъектный принцип, который, начиная с Сократа поэтапно конкретизировался. В истории философии представлены объектный и субъектный принципы философствования. В первом случае философы исходят из внешнего первоначала, с которым они согласовывают субъективность человека, его научное, ценностное и практическое освоение реальности. Во втором случае исходным является субъектность как основание для истолкования внешней реальности. До Сократа древние греки молились, образно выражаясь, на звезды (космоцентризм «физиков»). Сократ предложил новый принцип - исходить из достоверности человеческого разума, который у каждого под рукой. Начался классический период античной философии, ее расцвет. М. Лютер утвердил принцип Сократа в католицизме и породил целое направление в христианстве. От церковного внешнего авторитета он решительно перешел к свободе веры и так вознес субъектность человека, что она стала в центре последующей европейской философии. А. Смит в отличие от физиократов (фетишистов земли) источник стоимости товаров видит уже не в земле, а в труде. Начинается период классической английской политэкономии. Ф. Энгельс по праву назвал Смита «Лютером» политэкономии. [8, с. 549]. И. Кант развивает с присущей ему основательностью субъектный принцип (трансцендентальную философию) в своих знаменитых «Критиках», сознательно исходя из свободной самодеятельности человека. Метод своей философии он по праву оценивает как «коперниканский переворот». Начинается период классической немецкой философии, которая до сих пор остается непревзойденной школой философской подготовки. Идеи Канта героически развивает Фихте. Гегель формулирует вывод: «Все дело в том, чтобы понять и выразить истинное, не как субстанцию только, но равным образом и как субъект»» [2]. Фейербах этот решающий принцип обосновывает эмпирически, обращаясь к «посюстороннему» человеку, и называет субъектный принцип «антропологическим». Переход Фейербаха к анализу действительности как человеческой действительности или как к действительному человеку явился необходимым звеном в развитии субъектной философии. К. Маркс этот методологический принцип выводит на широкую дорогу исторической практики и проводит по - своему в философии, политэкономии, политологии. «Главный недостаток» предшествующего материализма он видит в том, что «предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно» [5, с. 1], т. е. не с позиций интересов и целей людей. «Единственно интересными» в гегелевской диалектике он считал противоположность между «в - себе и для - себя, между сознанием и самосознанием, между объектом и субъектом». Эта противоположность сос-
тавляет «смысл» всех других противоположностей [6, с. 157]. Эвристическую мощь этой противоположности Маркс раскрывает уже в своей диссертации, излагая принципиальное различие между объектной философией Демокрита и субъектной философией Эпикура. В одном из писем он отмечал, что «реконструкцию античного самосознания» он дал тридцать лет назад, т. е. в своей диссертации. Категория «бытие-для-себя» выступает у Маркса логическим фундаментом в понимании субъектности, под которой он понимал рефлектиро-ванную социальность, устремленную на саму себя, высший уровень человеческой субъективности. Субъектность, в понимании Маркса предстает как такая форма социальной активности людей, которая характеризует их со стороны таких существенных качеств, как способность к самоопределению и самодеятельности, нормотворчеству и самоуправлению; со стороны реальных полномочий, прав и обязанностей в реализации социально важных интересов и целей; со стороны реальной власти над природными и социальными силами. Показательны такие его выражения, как «самоустремленность», «самоизменение», «самостановление», «самоосуществление» человека. Утверждение об изменении людей внешними обстоятельствами он преобразует в положение о «самоизмене-нии» людей путем практического изменения обстоятельств, в котором человек выступает одновременно и субъектом, и объектом собственного действия; и воспитателем, и воспитуемым; и законодателем, и исполнителем собственных принципов. Неспособность к духовному самоопределению и волевому самоуправлению Маркс считал крайней деградацией, поражающей человека в самой его «творческой основе». Отсюда проистекала вся сила его гнева против «само-утраты» людей в отчужденной от них экономике и политике. Поэтому Маркс настаивал на превращении класса «в себе» в класс «для себя». В философском плане суть отчуждения как раз состоит в том, что люди передают свои субъектные функции какой-либо внешней Инстанции, превращая ее в абсолютного субъекта, а себя - в исполнителей ее воли. Поскольку право на самоопределение и нормотворчество сосредоточивается в одной Инстанции, то возникает гипноз ее Авторитета, ее Культ: она наделяется сверхестественной способностью быть всегда мудрой и справедливой. И дело теперь представляется так, что Инстанция права не потому, что она решает истинно, а потому, что она -Инстанция, а значит и права. Диалектику Маркс выводил из саморазвития людей в их истории. [7, с. 33-35] Диалектика Маркса, как его социология и политология, производна от субъектного принципа его философии.
В трансцендентальном методе Кант выразил конструирующую сущность человеческой деятельности, организованной мышлением; первичность деятельности; тот основополагающий факт, что люди воспринимают мир в тех формах, в которых они сами преобразуют реальность; абсолютную критериальную
функцию опыта («практики», уточнит Маркс), за пределами которого заканчивается компетенция науки, и знание уступает место вере. Маркс наполняет этот метод емким историческим содержанием - люди деятельно воспроизводят свою социальность, все свои способности и отношения. «Марксова философия практически завершила коперниканский кантовский переворот» [4, с. 9] и предстала «как философия человеческой практики» [4, с. 7], но практики, взятой на высоте теоретических принципов. Продуктивность субъектной философии была парализована именно объектным принципом официальной философии советского периода («безлюдной онтологией»): исчезли интеллектуальная динамика, атакующий и наступательный стиль, духовное дерзновение и смелость, столь присущие субъектной философии.
Всякий раз, когда философы исходили из субъектного принципа, философия расцветала и наполнялась более глубоким содержанием. В чем заключается продуктивность субъектного принципа в философии вообще, в мировоззрении в частности? Человек осознает реальность в тех формах, в каких он ее деятельно преобразует. Эту мысль в общем виде достаточно убедительно обосновал Кант, исходя из деятельности «абстрактно-духовной». Маркс обосновал эту мысль, исходя из деятельности и материально-практической. Человек осознает реальность в формах своей собственной активности, в аналогиях социального опыта. За изменением научной картины мира и типов мировоззрения скрываются новые формы освоения реальности, новые типы субъектнос-ти. Научное мышление тоже не выходит за рамки аналогий социального опыта. Предметное содержание становится понятным тогда, когда оно подводится под те формы преобразования реальности, которыми люди уже владеют, а значит и овладевают тем содержанием, которое подводится под такие формы. Логика есть наука о таких формах. Например, причинность есть базисная категория научного мышления. Но почему причинно-следственная связь есть всеобщая схема осознания реальности? Метод индукции (причинноследственная связь наблюдается часто, значит эта связь всеобща) не дает достаточного основания для вывода об универсальности такой связи. Мы осознаем реальность по схеме причина-следствие потому, что эта связь есть практический способ организации нашей деятельности: в актах труда субъект действует, предмет подвергается действию, субъект порождает изменения в предмете и выступает как причина таких изменений. Способ действия превращается во всеобщую схему мироосознания: мы истолковываем реальность в формах нашей активности, «человеческой чувственной деятельности» (Маркс). Речь идет не об отрицании объективных связей, а о том, что люди осознают их в формах собственной активности, которая обусловлено орудийным фондом общества и типом социальных отношений. Когда Маркс уподобляет отношение между
экономикой и государством отношению «базис-надстройка», то он использует ту конструкцию, которая используется людьми при постройке зданий. Можно, конечно, оторваться от наглядности (базис-надстройка) и выразить мысль обобщенно: основа - обоснованное. Но такая генерализация не меняет сути дела. Ибо основа - обоснованное есть логическое (всеобщее) выражение многообразных частных способов структурирования реальности в деятельности людей. Логика выражает в своих категориях всеобщие схемы осознания и преобразования реальности. В еще большей мере это можно утверждать по отношению к мировоззрению.
В мировоззрении человек объективирует те принципы, которые выступают для него как должные и желаемые и направляют его поведение как стратегия. Мировоззрение - императивно-проективно. Человек самоопределяется в мировоззрении; оно есть принцип жизни, за который человек платит своей судьбой. И человеку не все равно, является ли он неудавшимся продуктом эволюции природы или ее венцом, добры ли люди или злы, душа есть функция тела или образ Божий. Кто в личном опыте знает истинную свободу, тот, подобно Шеллингу, и космос воспринимает художественно, как свободное эстетическое развертывание имманентных космосу потенций и сил. А кто привык жить по правилам, заимствованным извне, для того жесткий детерминизм, определение извне являются самоочевидным принципом миропонимания и организации собственной жизни. Уровень духовного опыта личности определяет и культуру мировоззрения. Так ни разумнее ли сразу проектировать мировоззрение, духовно возвышающее людей до высших образцов уже накопленного человеческого опыта? Гноселогическое основание обязывает оценивать мировоззрение креативно-антропологическим критерием, а не только соответствием выводам науки. Научные знания обновляются каждые 10-15 лет. Человек же сразу пишет свою жизнь на чистовик. В жизненных ориентациях ему нужны надежные ценностные основания, проверенные историческим опытом.
Аксиологическим основанием мировоззренческой культуры является совершенное, объективно лучшее содержание, которое гармонично соединяет в себе истину, добро и красоту. Духовные силы разъединяют такое содержание на односторонние моменты так же, как внешние органы чувств по-разному воспринимают яблоко. Совершенное воспринимается любовью эмоционально-целостно, а верою - духовно-целостно и сверхчувственно. Совершенное является мышлению как истина (мы говорим «истинный друг»), воле - как добро, созерцанию - как красота. Верование соединяет эти односторонние проекции в целое как совершенство. Совесть оценивает помыслы и деяния с позиций должного, а должное всегда оказывается и объективно лучшим. Люди разные. Но когда они поступают по совести, то поступают одинаково. Совершен-
ное есть объективное содержание духа, а дух есть та форма бытия, в которой совершенное существует адекватно. Ибо в духе меры существует без материи и свободны от материально-телесных деформаций. Дух есть совершенство, сознающее само себя и устремленное на само себя. Дух самодостаточен: основание для оценки достоинства всего сущего он несет в себе самом. Дух есть для-себя-бытие совершенства. Поэтому и в мировоззрении человек с развитым духовным опытом ищет ценностное основание, адекватное духу.
Совершенство есть абсолютное содержание не только духа, но и религии, культуры и воспитания. Религия культивирует любовь к совершенству, исходя из его абсолютного Пероисточника. В культуре дух совершенства воплощается в зримые образцы человеческой субъективности. Воспитание призвано развивать у личности умение жить объективно лучшим, совершенным содержанием. И. А. Ильин в фундаментальном исследовании, над которым он работал сорок лет [3] убедительно обосновывает основополагающее значение совершенства для различных религий. Тот, кто ищет религиозного опыта, «вступает в ту сферу, где обитает и обретается само Совершенство. «Воля к Совершенству есть основная сила духа и основное побуждение всякой истинной религиозности. ...Религиозный опыт есть опыт Совершенства, приобретаемый на путях сердечного созерцания» [3, с. 56]. Любовь к совершенству, подчеркивал он, не есть аффектированная фраза или сентиментальная выдумка, «но живая реальность и притом величайшая движущая сила человеческого духа и человеческой истории. Поколение людей, которому это чувство чуждо и непонятно - есть поколение мертвое, слепое и обреченное. Все основатели великих духовных религий - Конфуций, Лао-Цзы, Будда, Зороастр, Моисей были движимы этим чувством» [3, с. 97]. Христианство выговорило эту тайну религиозного опыта словами: «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» и «любите друг друга». Религиозный опыт при всем его многообразии заключается в воле к совершенству, в благоговении перед ним и в верности ему. Укореняя свою душу в идеал объективно лучший и объективно сущий, человек обретает духовное самостояние, самоопределение и самоуправление на основе абсолютных ценностей, духовное достоинство, чувство качества и верного ранга, призвание и смысл жизни. Религия дает человеку то, чего не могут дать иные формы осознания реальности - абсолютные ценности, она есть иммунная система народного духа от деструктивной социальности.
Современной аксиологии присущ тот недостаток, что в ней нет единой основы из которой можно было бы развить все последующие конкретные определения в систему. В классической философии такой основой выступала совершенная реальность, хотя и под разными названиями, будь то «благо» (Платон), «единое» (Плотин), «Идея» (Гегель). Под своим собственным названием оно ясно изло-
жено В. С. Соловьевым, И. А. Ильиным, Н. О. Лосским и др. классиками русской философии. Если чистое единство апперцепции есть источник формального единства рассудка (это после Канта экспериментально доказал Ж.-П. Пиаже), то однородное чувство совершенства есть источник единства ценностного самосознания, его качественный субстрат и генетическая основа все положительных качеств и ценностей человека, духа, религии, культуры и воспитания. Рассудок синтезирует явления (посредством воображения) со стороны формы, отношений, структуры, а «сердце», как сосредоточие духовных чувств, синтезирует явления в аспекте их значимости для человека на основе чувства совершенства. Аксиологический синтез «сердца» так же важен, как и логический синтез рассудка. «Сердце» и разум, соединенные духовным созерцанием, есть два крыла творческого парения в эфире лучших содержаний культуры. Вслед за А. С. Пушкиным, И. А. Ильиным, Н. О. Лосским разумно верить в благодатность духа совершенства, чувствовать и понимать его абсолютное верховенство, не понижать ранг ценностей в мировоззрении и мерить совершенным все содержания - в душе и во внешней жизни, в культуре и образовании, политике и хозяйстве.
Метафизическим основанием мировоззренческой культуры является, на наш взгляд, единство абсолютного и относительного... Вне абсолютного мировоззрение становится релятивным - применительным для данного времени, данной общности людей. Изменяются обстоятельства, меняется и мировоззрение; в общественном сознании остаются одни «скачки», одна прерывность, Теряются преемственность поколений и духовное единение народа. Релятивное мировоззрение всякий раз спотыкается о новые обстоятельства и терпит поражение при крутых поворотах истории, чему соответствует духовная драма поколений. Релятивизм есть относительное без абсолютного. Античные софисты и скептики, возведя релятивизм в принцип, обнажили его несостоятельность. Не случайно, Сократ, как достойный гражданин полиса, стал учить афинян мыслить общими понятиями, чтобы их сознание имело в главных вопросах единое основание. Платон же, насмотревшись на «плюрализм» демократических нравов, развил учение об идеальной реальности, об «эйдосах». Людям XXI в. можно быть более осмотрительными и учиться на историческом опыте. Без абсолютного сознание теряет единый критерий и не может последовательно ориентироваться в жизни, тем более в теории. Поэтому оно вынуждено возводить относительные ценности в абсолютные. Так возникает светская религиозность - творится многоликое неоязычекое «научное» идолопоклонство, абсолютизируются преходящие явления внешнего опыта. Жизнь быстро развенчивает тщету такой религиозности. Наступают разочарование, «падение кумиров» (С. Л. Франк), нигилизм и цинизм. Современный постмодернизм в философии являет собой такое несчастное сознание, почитающее моменты «здесь»
и «теперь». Ситуативность и релятивизм мышления ныне стали эпидемией не только в философии, но и в литературоведении, не говоря уже о политологии и экономической «теории». Релятивизм есть вырождение и измельчание теоретической мысли. Без абсолютного многообразные ценности теряют единство и превращаются в плюрализм мнений (что мне лично кажется и мнится). Релятивное мировоззрение жизненно не состоятельно.
Достоинством религиозного мировоззрения это надо честно признать, является его укорененность в духовный абсолют, совершенный по качеству.
Последовательное развитие материализма может вывести его на качественно новый уровень. Выдающиеся представители умного материализма Ф. Энгельс и Э. В. Ильенков с неизбежностью приходили к выводу: мышление -атрибут материи, которая мыслит всегда, хотя и не везде. Если дух есть «высший цвет материи» (Энгельс), то основные ценности мировоззрения надо выводить не из бессознательной материи, а из ее «высшего цвета». У бессознательной материи не тот ранг качеств, чтобы из нее можно было бы выколупать ценности, достойные духа и культуры. Поэтому исторически философы всегда начинали с внешнего, материально-телесного начала, а затем приходили к духовному: вещественные первоначала досократиков вытеснялись эйдосами Платона и Богом Плотина. Но первоначала Платона и Плотина были анонимны и равнодушны к человеку. В христианской философии Логос предстает уже как Бог-Личность, как Богочеловек, а душа человека - как образ и подобие Божие, несущее в себе отблески Его совершенства. Произошел синтез абсолютного и относительного, вечного и временного, потустороннего и посюстороннего. Онтология соединилась с антропологией и аксиологией на основе единства абсолютного и относительного. С периода Возрождения начинается понижение ранга ценностей, вызревает светская религия человека - гуманизм, главным положением которой является «человек есть бог» [9]. Кризис гуманизма, как целой духовной формации, достиг в XX в. своего апогея. Ф. Ницше, З. Фрейд и др. теоретики посюстороннего гуманизма метили в Бога, а попали в человека.
Современная Россия наощупь выбирает свой самостоятельный исторический путь. Необходимо честно выговорить сами основания мировоззрения, следуя голосу совести и аргументам разума, а не личным и партийным пристрастиям. Обновленное мировоззрение - одна из предпосылок верного исторического выбора России и душевного здоровья новых поколений.
Литература
1. Булгаков С. Н. Религия человекобожия у Л. Фейербаха // Соч.: в 2 т. -М., 1993, т. 2.
2. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа // Соч.: в 14. - М., 1959, т. 4.
3. Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта: в 2 т. - М., 1993, т. 1. 8 Ильенков Э. В. Космология духа / / Ильенков Э. В. Философия и культура. М., 1991.
4. Любутин К. Н. Философия в современном мире // Двенадцать лекций по философии. - Екатеринбург, 1996.
5. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3.
6. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42.
7. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. 2.
8. Энгельс Ф. Наброски к критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 1 - М., 1955.
УДК
ББК
ВСЕОБЩЕЕ ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ: С ЧЕГО НАЧАТЬ?
С. З. Гончаров
Две статьи В. А. Федотова (одна в соавторстве с Е. В. Горбуновой) [1, 2] опубликованные в предыдущих номерах журнала, отличаются основательной аргументацией и включением обсуждаемого вопроса в широкий социальный контекст. То, что всеобщее высшее образование, как тенденция, «стучится в двери», т. е. является необходимой предпосылкой успешной ориентации и деятельности человека в современных наукоемких технологических, экономических, социально-политических и др. общественных процессах, это обстоятельство не требует особого доказательства. Курс государства на всеобщее высшее образование - это реальность в Японии, США и др. странах. Качество высшего образования непосредственно определяет духовный, культурный, профессиональный, в целом, креативно-антропологический, потенциал общества. Такой потенциал весьма точно измеряется в человеческих индикаторах экономики и политики. Проблема заключается в ответе на вопрос - как поэтапно осуществить всеобщее высшее образование. Обсуждаемые статьи отличаются тщательной продуманностью предлагаемых мер, которые позволяют в России начать поэтапную реализацию государственной политики всеобщего высшего образования. Продуманность мер заключается в их операциональной исполнимости и поступающими в вуз, и государством. Авторы обоснованно настаивают на необходимости соблюдения государственных гарантий прав граждан на получение высшего образования (ст. 5 Закона РФ «Об образовании»). В самом деле, почему лицам, желающим на платной основе получить высшее образова-
