CC BY
50
І"ч 00 СО оо 00 СО 0000 С0в0в00060а0С00кфГ0ч0Г0*>ф«9«с>Г<**О'ОО
Коэффициенты
фактической
дифференциации
— Линейные коэффициенты ПМ доходов
□— Линейные коэффициенты НД
....Тренд (линейные коэффициенты НД)
----Тренд (линейные коэффициенты ПМ)
Рис. 5. Факторная оценка линейных коэффициентов ПМ и НД
циации доходов снижается при уровне фактической дифференциации выше 9,5. В высокодоходных группах имеет место переход к более высоким "минимальным запросам", определяемый формированием другого образа потребления; в то же время низкодоходные группы по-прежнему сохраняют те же уровни запросов ПМ относительно собственных норм потребления, одновременно повышая свои оценки достатка относительно норм потребления высокодоходных групп. Следовательно, подобное сжатие шкалы роста осознаваемой дифференциации доходов происходит на фоне усиления социальной напряженности, обусловленного увеличением разрыва норм потребления между доходными группами.
На основании сделанных выводов можно прогнозировать следующее.
Наблюдаемая с марта 1995 по июль—август 1996 г. тенденция уменьшения дифференциации доходов (средний уровень коэффициента за этот период — 8,5) начиная с сентября 1996 г. сменилась противоположной, а уровень дифференциации в последнее время колеблется около "критического" (согласно построенной модели — уровня 9,5). Поэтому при сохранении этой тенденции роста дифференциации доходов можно ожидать, что наблюдаемое снижение и стабилизация среднего ПМ и сжатие шкалы роста минимальных запросов сменятся ростом среднего уровня ПМ (ростом максимальных требований к минимальным нормам, потребления) и растяжением шкалы роста минимальных запросов (увеличение разрыва в оценках бедности).
Зоя КУПРИЯНОВА
Реальная и потенциальная профессиональная мобильность в Российской Федерации
Уровень профессиональной мобильности работников России в настоящее время чрезвычайно высок. По профессии, которую работники считают своей основной, базовой, полученной в результате специальной подготовки,
работают 61% респондентов, 39% работников ее пришлось поменять. В подавляющем большинстве случаев это произошло под давлением жизненных обстоятельств и не было связано с характером и содержанием труда (табл. 1).
Процессы интенсивной профессиональной мобильности затронули практически в равной степени мужчин и женщин, молодых и более старших, высоко образованных и имеющих начальное образование. И во всех группах наиболее частым объяснением их движений выступают "изменения жизненных обстоятельств". Вариации значений показателей, приведенных в табл. 1, несущественны. Лишь пожилые работники устойчиво работают на одном месте (среди них женщин относительно больше, чем мужчин). В этой группе показатели уровня профессиональной мобильности несколько ниже, чем у более молодых работников, с меньшим стажем работы на последнем месте работы.
Отраслевые особенности профессиональной мобильности несут на себе отпечаток как различий в динамике развития самих отраслей, так и особенностей их формирования. Прежде всего следует отметить возникновение и бурное развитие такой отрасли, как кредитно-финансовая сфера и страхование. В последние 5—7 лет эта сфера была создана практически заново. Характер функционирования отрасли предполагает высокий профессионализм ее кадров. Очевидно, именно эта причина обусловила то обстоятельство, что 76% респондентов, работающих в этой сфере, профессию не меняли и работают по своей основной специальности (табл. 2).
Вместе с тем формирование многопартийной системы, новых профсоюзов, создание многочисленных федеральных
Таблица 1
Распределение респондентов в зависимости от ответов на вопрос о смене профессии (в % к числу ответивших
на вопрос в группе)
Социально-демографические группы Работают по своей основной профессии Пришлось сменить профессию Профессию сменили потому, что ...
профессия не нравилась изменились жизненные обстоятель ства
Пол: мужчины 60 40 7 93
женщины 64 36 9 91
Возраст: до 29 лет 58 42 8 92
30-49 лет 62 33 8 92
50 лет и старше 66 34 9 91
Образование: высшее и незаконченное высшее 64 36 5 95
среднее и среднее специальное 61 39 8 92
ниже среднего 63 37 9 91
Стаж работы на ныне1 до года тем месте 38 работы: 62 6 94
два— три года 49 51 8 92
четыре—пять лет 62 38 4 96
шесть—десять лет 63 37 8 92
больше десяти лет 80 20 9 91
Все опрошенные 61 39 8 92
Таблица 2
Распределение респондентов по ответам на вопрос о смене профессии (в % к числу ответивших на вопрос в _______________________группе)________________________
Группы опрошенных Работают по основной профессии Пришлось сменить профессию
Отрасли народного хозяйства, где работают ныне респо щенты:
промышленность, строительство, транспорт, энергетика 66 34
сельское, лесное хозяйства 66 34
торговля и сфера обслуживания 41 59
образование, здравоохранение, наука, культура 69 31
федеральные органы управления 49 51
местные органы управления 38 62
общественные организации - 100
кредитно-финансовая сфера, страхование 76 24
армия, МВД, органы безопасности 63 37
Типы предприятий: государственное предприятие, бюджетная организация 66 34
государственное акционерное общество 61 39
акционерное общество на базе колхоза, совхоза 43 57
негосударственное акционерное общество, предприятие, выкупленное работниками 74 26
частное предприятие 38 62
совместное с иностранным капиталом предприятие 81 19
общественная организация, фонд, предприятие 4 96
Группы работников: руководители предприятий и организаций 63 37
руководители структурных подразделений 69 31
специалисты 78 22
служащие 39 61
Квалифицированные рабочие: города 69 31
села 73 27
Неквалифицированные рабочие: города 30 70
села 42 58
Военнослужащие 51 49
Все опрошенные 61 39
и местных органов управления привело к резкому росту занятости в этих секторах рынка труда. При этом понятие профессии для этой сферы занятости достаточно неопределенно. Не случайно 100% работающих в общественных организациях изменили своей основной профессии. Высока доля поменявших профессию и тех, кто работал в органах управления всех уровней (в 1,3—1,6 раза выше, чем в среднем).
В отраслях народного хозяйства, отличающихся относительно застойным развитием (производственные отрасли, социальные отрасли, армия, МВД, органы безопасности), профессиональная мобильность высока, но уровень ее близок к среднему.
При анализе особенностей профессиональной мобильности на предприятиях и организациях разных типов бросается в глаза ее высокий уровень прежде всего, как уже говорилось, в общественных организациях, фондах, партиях (здесь профессию сменили 96% штатных работников). На втором месте по уровню мобильности — частные предприятия, что легко можно объяснить узостью спектра рабочих мест, которые они предлагают. Больше 1/2 (57%) работников акционерных обществ, возникших на базе старых колхозов и совхозов, также были вынуждены поменять свою основную профессию. Заметим, что этот показатель несколько выше, чем в целом по сельскому и лесному хозяйству, возможно, за счет более низкой профессиональной мобильности тех, кто еще остался в колхозах, совхозах, лесных и охотничьих хозяйствах, не охваченных реорганизацией.
Негосударственные акционерные общества, а также предприятия, выкупленные их работниками, во всех исследованиях ВЦИОМ отличаются относительно менее прогрессивными тенденциями в процессе реформирования экономики. Для них характерен больший, чем в других секторах экономики, застой в развитии. Здесь небольшие резервы создания новых рабочих мест и, как следствие, низкая профессиональная мобильность.
. К совместным предприятиям относится все сказанное о кредитно-финансовой сфере. Эти предприятия и организации относительно новы для России, их кадры не успели постареть и изначально отличаются высоким профессионализмом и квалификацией, соответствующей производственным потребностям, поэтому в ходе работы немногие из их работников меняют профессию, с которой устроились на данную работу (19 против 39% в среднем).
Перепрофессионализация в наибольшей мере коснулась наименее квалифицированной рабочей силы — служащих (61% из них поменяли профессию), неквалифицированных рабочих в городах (70%) и в селах (58%).
Уровень профессиональной мобильности заметно различается в разных регионах страны (табл. 3).
Таблица 3
Профессиональная мобильность в макрорегионах Рос-
сии (в % к числу ответивших на вопрос в регионе)
Макрорегионы Удельный вес работников
работающих по своей основной профессии сменивших основную профессию
Москва и С.-Петербург 70 30
Север 66 34
Юг 69 31
Предуралье и Урал 59 41
Сибирь и Дальний Восток 52 48
Все опрошенные 61 39
Это связано в первую очередь с емкостью региональных рынков труда и с разнообразием профессиональной структуры вакантных рабочих мест, что определяется динамизмом развития отраслей народного хозяйства в регионе. В наихудшем положении в этом отношении оказываются пока восточные районы страны, где больше всего людей вынуждены менять профессию.
С известной осторожностью можно утверждать, что интенсивность профессиональной мобильности нарастает. Об этом свидетельствуют данные о связи ее показателей со стажем работы на последнем месте работы (табл. 4).
смены профессии. Это привело к тому, что слишком много респондентов, отвечающих на этот вопрос, попали в группу "другие причины" (24%). В будущих опросах на эту тему предстоит совершенствовать указанные вопросы. Еще 8% респондентов не смогли сформулировать мотив смены профессии. Большинство ответов сконцентрировалось вокруг мотивов: "профессия плохо оплачивалась, невозможно было достаточно заработать" (24%), "в настоящее время по этой профессии трудно найти работу" (15%). Остальные причины названы от 3 до 6% опрошенных (табл. 5).
Мотивы смены профессии у мужчин и женщин различаются несущественно. Есть небольшие отличия в разных возрастных группах, особенно велики они в удельных весах мотива "в настоящее время по этой профессии трудно найти работу" (в среднем этот мотив назван 15% респондентов, у молодежи — 22%, у пожилых — старше 50 лет — 12%). Уровень образования — более сильный дифференцирующий фактор, особенно в отношении мотивов, связанных с плохими и вредными условиями труда, его тяжестью, плохой оплатой, низким престижем профессии и трудностями поиска работы по ней.
Социально-профессиональный статус работников и связанный с ним комплекс проблем формирует специфическую структуру мотивов смены профессии у каждой их группы. При этом возникают ситуации, когда мотив, имеющий в среднем небольшой удельный вес, у определенных групп работников достигает заметной величины.
Таблица 5
Распределение работников по причинам смены профессии (в % к числу ответивших на вопрос в группе)
Группы опрошенных Работа по прежней профессии бь а не интересної Закончил обучение по новой професс х Новая профес:с нужна для предпринимателе <о деятельности Профессия предполагала тяжелый труд Приходил работать плохих, вр |Х УСЛОВИЯХ Профессия пл8 оплачивалась °а і'Є ■ ■ I Профессия не давала возможности продвижения Профессия ст ло непрестижной ненужной обществу а) о > о. с[ Затрудняюсь с ответом
Возраст: до 29 лет 6 4 4 4 5 23 22 1 3 21 7
30-49 лет 6 5 3 5 3 26 15 1 2 26 9
50 лет и старше 7 4 4 7 7 22 12 1 5 24 7
Образование: высшее и незаконченное высшее 7 4 4 3 2 29 16 1 2 24 8
среднее и среднее специальное 6 4 3 4 5 23 18 1 2 24 10
ниже среднего 6 5 3 7 5 24 13 0,3 4 25 8
Группы работников: руководители предприятий, организаций 24 0,2 15 3 24 8 2 18 6
руководители структурных подразделений 3 1 3 6 4 36 12 0,4 1 21 13
специалисты 6 4 3 4 1 27 20 1 2 22 10
служащие 7 3 2 6 6 22 18 2 2 24 8
Квалифицированные ра города бочие: 4 7 3 5 8 25 15 0,1 1 21 11
села 3 2 1 14 - 20 12 - 11 27 10
Неквалифицированные города рабочие: 0,2 2 1 12 0,3 17 13 1 6 32 16
села 9 - 14 9 11 - 30 • 7 20
Военнослужащие 8 - 4 4 60 5 - 1 12 6
Все опрошенные 6 4 3 6 5 24 15 1 5 24 8
Таблица 4
Стаж работы на предприятии и смена профессии (в % к числу ответивших на вопрос в группе)
Стаж работы Работают по основной профессии Пришлось сменить профессию
Меньше года, год 38 62
Два—три года 49 51
Четыре—пять лет 62 38
Шесть—десять лет 63 37
Больше десяти лет 80 20
В среднем 61 39
В самом деле, первая строчка табл. 4 примерно соответствует 1996—1997 гг., вторая — 1995—1997 гг., третья — 1993—1997 гг., четвертая — 1991—1997 гг. и последняя — периоду до 1987—1997 гг. Число сменивших профессию достигло максимума в последние год—два. Десять лет назад оно было в 3 и более раз ниже, чем сейчас.
Большой интерес вызывают ответы работников на вопрос о конкретных причинах смены профессии, скрывающихся за слишком общими понятиями и суждениями "жизненные обстоятельства" или "профессия не нравилась".
Здесь следует признать, что при закрытии вопроса о причинах не удалось подобрать оптимальный состав подсказок, в основном проясняющий факторы и мотивы
Так, перемена профессии по причине неинтересного содержания труда коснулась всего 6% опрошенных работников, но у руководителей предприятий и организаций этот мотив назван 24% опрошенных. Примерно то же можно сказать о мотиве "захотел освоить новую профессию, чтобы заняться частным предпринимательством" (в среднем доля этого мотива составляет всего 3% опрошенных, а у руководителей предприятий и организаций — 15%). Тяжелый труд заставил изменить профессию 6% респондентов, а среди неквалифицированных городских рабочих таких оказалось 12, у квалифицированных рабочих села — 14%. Переход на высокооплачиваемую работу, связанный с новой профессией, оказался привлекательным для 24% респондентов, но для 36% руководителей структурных подразделений и 60% военнослужащих.
В настоящее время на рынке труда оказалось довольно много профессий, которым нет применения или оно ограничено, хотя они и не устарели с точки зрения технического, экономического и социального прогресса. Расстались с профессиями, по которым сейчас трудно найти работу, 15% опрошенных и в то же время — 18% служащих и 20% специалистов. По оценке 5% респондентов, к перемене профессии их вынудило то, что она стала непрестижной, ненужной обществу, неперспективной. Особенно часто встречался этот мотив профессиональной мобильности у неквалифицированных рабочих городов и всех сельских рабочих.
Причины смены профессии имеют и региональную специфику. К примеру, в Москве и С.-Петербурге выше, чем в среднем, значимость таких мотивов, как "работа по прежней профессии была не интересной" (8 против 6% в среднем), "по прежней профессии приходилось работать в плохих, вредных условиях" (14 против 5% в среднем), "в настоящее время по этой профессии трудно найти работу" (19 против 15% в среднем), "эта профессия стала непрестижной, ненужной обществу, неперспективной" (5 против 3% в среднем). В Предуралье и на Урале относительно чаще, чем в среднем, профессию меняли, чтобы по новой профессии заняться впоследствии предпринимательством (10 против 3% в среднем), и из-за низкой оплаты работы по прежней профессии (30 против 24% в среднем). На Севере более широким, чем в среднем, распространением отличается смена профессии из-за тяжести труда (10 против 5% в среднем), трудностей трудоустройства по прежней профессии (21 против 15% в среднем), бесперспективности и непрестижности прежней профессии (4 против 3% в среднем).
Каждый пятый из поменявших профессию пока не может четко определить, какая профессия, прежняя или нынешняя, больше отвечает его склонностям и интересам. Остальные разделились во мнениях на две примерно равные группы: 41% респондентов считают, что прежняя профессия больше им подходила, а 39% в большей степени удовлетворены нынешней. В качестве довольно слабой, но все-таки заметной тенденции наблюдается связь удовлетворенности сделанным выбором с социально-демографическими характеристиками работников. Так, относительно больше тех, кому новая профессия в большей степени подходит, соответствует и интересам, и склонностям, можно найти в группе пожилых (у работников в возрасте старше 50 лет таких 43%, а у молодых — до 29 лет — 34%), у имеющих начальное образование (42 против 37% у имеющих высшее образование), у мужчин (40 против 38% у женщин).
"Удачно" поменявших профессию больше всего среди руководителей всех уровней, служащих и военных. С сожалением вспоминают свою прежнюю профессию квалифицированные рабочие городов (46%), неквалифицированные городские (57) и сельские рабочие (45%).
Чаще, чем в других отраслях, жалеют об утрате прежней профессии работники сельского хозяйства (44%), силовых структур (44), социальных отраслей (46), местных
органов управления (46%). Новой профессией довольны больше работники торговли и сферы обслуживания (44), а также общественных организаций (68%). В частном и полугосударственном секторах экономики удовлетворены новой профессией 43% респондентов, в государственном — лишь 34%, т.е. в 1,3 раза меньше.
Потенциальная трудовая мобильность находится на гораздо более низком уровне, чем реальная. Всего 10% всех опрошенных работников, по их словам, собираются в ближайшее время сменить свою нынешнюю профессию; 79% этого делать не будут, и 11% пока не могут ответить на этот вопрос. Эти соотношения верны как для тех, кто профессию не менял, так и для изменивших ее.
Несколько больше потенциально мобильных в профессиональном плане работников среди молодых (14%), у мужчин (11), у имеющих высшее образование (11%).
Однако особенно многочисленна группа собирающихся менять профессию у неквалифицированных рабочих городов (18%) и сел (20%). Главным мотивом во всех социально-демографических и профессиональных группах является стремление иметь профессию, труд по которой достаточно высоко оплачивается. В среднем этот мотив назван 70% опрошенных. У руководителей предприятий и организаций он встречался чаще — его назвали 80%. Столько же у неквалифицированных городских рабочих, 78% — у квалифицированных рабочих городов, 77% — у служащих. На втором месте — содержание труда. Надежда заняться более интересной работой может толкнуть к смене профессии 28% работников, особенно руководителей предприятий и организаций (39%), руководителей структурных подразделений предприятий (36%) и специалистов с высшим образованием (35%). Реже всего этот мотив встречается у рабочих в сельском хозяйстве.
Надежда облегчить себе проблему трудоустройства, получив "ходовую" профессию, возможно, заставит изменить свою профессию 13% опрошенных. Чаще всего ими будут молодые работники со средним образованием, а среди них больше мужчин, чем женщин. Этот мотив наиболее распространен среди квалифицированных сельских рабочих (19%).
Намерение заняться предпринимательской деятельностью и для этого сменить нынешнюю профессию высказали 6%, причем чаще это люди с высшим образованием (в 1,7 раза чаще, чем с начальным), мужчины (в 1,2 раза чаще, чем женщины). Среди руководителей таких оказалось около 20%, их больше чем в среднем и среди специалистов (12%).
Сменить профессию и, как следствие, иметь работу с легкими условиями и удобным режимом труда предполагают 6%. Самое большое распространение этот мотив имеет у работников силовых структур (в 1,8 раза чаще, чем в среднем) и у квалифицированных рабочих в сельском хозяйстве (в 1,4 раза чаще, чем в среднем).
Интересно отметить, что из общего числа работников, работающих не по своей основной, а по новой профессии, снова менять профессию предполагают 10%; из тех, кто уже менял ее в связи с окончанием учебы, собираются изменить профессию 14%; у назвавших причиной смены "трудности трудоустройства" — 17%, а у сославшихся на непрестижность и неперспективность прежней профессии — 12%.
Возможно, уровень профессиональной мобильности, измеряемый числом работников, работающих не по основной профессии (полученной в результате профессионального обучения), а по другой, несколько занижен. Дело в том, что в ряде случаев работники, формально не меняя своей основной профессии, фактически получают дополнительную профессиональную подготовку, причем часто по другой специальности. Таким образом, их профессиональный и квалификационный потенциал оказывается
выше типового по их профессии. В майском 1997 г. опросе ВЦИОМ конкретные данные об этом касаются лишь работников с высшим образованием. Судя по их ответам, 25% работающих по основной профессии продолжали учиться по профилю этой профессии, 15% обучались новой. Из общего числа обучавшихся 64% учились на различных курсах, 14% получали второе высшее образование, а 17% учились в аспирантуре.
Можно предполагать, что и многие работники, не имеющие высшего образования, проходили дополнительную профессиональную подготовку, которая, если не ведет к смене профессии, то превращает их в многопрофильных профессионалов.
Регина ГРОМОВА
Положение в обществе и принадлежность к социальному слою: факторы самоидентификации*
В данной статье ставится задача определить, опираясь на данные майского мониторинга (1996 г.; N=2400 человек), какой смысл люди вкладывают в понятия "среднего" или "высшего" социального слоя и что побуждает человека относить себя к определенному общественному слою. Респондентам было предложено определить свое положение в обществе двумя способами. Во-первых, в анкету был включен вопрос: "К какому слою в обществе Вы скорее всего отнесли бы себя?" (варианты закрытия — "к нижнему", "к рабочим", "к среднему", "к высшему" и "затрудняюсь с ответом"**). Во-вторых, им предлагалась десятибалльная шкала общественного положения, крайние градации которой определялись как "низкое" и "высокое" социальное положение.
Выдвигаются следующие гипотезы:
1. Отнесение себя респондентом к определенному социальному слою имеет статистически сильную связь с традиционным набором стратификационных параметров: местом в профессионально-должностной иерархии, уровнем дохода, образованием, родом занятий.
2. Набор факторов, стоящих за отнесением себя к определенному социальному слою, может варьироваться от слоя к слою; эта разница сказывается не только в том, что меняется соотношение факторов, влияющих на выбор респондента, но и в том, что за каждым таким выбором стоят качественно разные факторы: например, для одного слоя это будет профессиональная принадлежность, для другого — культурные характеристики и т.п.
3. Оценки общественного положения, осуществляемые по двум описанным выше шкалам, могут и не совпадать. Масштабы их расхождения и его причины могут быть связаны с тем, что структура факторов, влияющих на самооценку, для каждой из этих шкал своя.
Некоторые характеристики респондентов, относящих себя к различным социальным слоям. Ответы респондентов на вопрос о том, к какому слою в обществе они бы себя отнесли, распределились следующим образом: к низшему
* Работа выполнена при поддержке РГНФ, согласно проекту № 96-03-04520.
**Такое закрытие вопроса нельзя, по-видимому, считать оптимальным, так как варианты ответов выделяются по разным основаниям ("рабочие" могут в принципе ощущать себя принадлежащими к нижнему или среднему слою). Но в данном случае допустимо предоставить респонденту выбирать и позицию самоидентификации, и основание, по которому она выбирается, поскольку речь идет не о строгом определении статусной позиции, а о самоидентификации.
слою — 13%; к рабочим — 38; к среднему слою — 40; к высшему слою — 1; затрудняюсь с ответом — 8%.
Нижний слой представляют состоящим преимущественно из людей с низким уровнем образования (у нас 64% не имеют среднего образования (см. табл. 1). В нем должна быть высока доля старших возрастных групп (у нас — 45% старше 60 лет при среднем значении по массиву 19%), высока доля женщин (67 при 54% в среднем по массиву); высока доля неработающих (70 при 45% в среднем по массиву). Структура неработающих в нижнем слое выглядит следующим образом: 9/10 из них заняты в домашнем хозяйстве (1/з из них мужчины), тогда как в целом по массиву домашним хозяйством занимаются немногим более 1/2 неработающих.
Среди тех, кто называет себя рабочим, самая высокая доля имеющих специальное образование (законченное или незаконченное среднее). Доля людей пенсионного возраста ниже средней по массиву. Это единственная группа, в которой доля мужчин значительно превышает долю женщин (58% мужчин при средней их доле 46%). В этой группе наименьшая доля неработающих, и профессионально-должностные позиции вошедших в нее респондентов достаточно непротиворечиво согласуются со словом "рабочие".
Социально-демографическая структура тех, кто отнес себя к среднему и высшему слою, практически идентична (относительно средних по массиву, это несколько более "молодые" и более "женские" группы). Эти респонденты имеют сравнительно высокий уровень образования, при этом разница между слоями выглядит так: около 1 /з среднего слоя имеют образование на уровне техникума, и 1/4
— неполное высшее или высшее, а среди относящих себя к высшему слою 1/2 имеют законченное высшее образование. В этих группах относительно высоки доли респондентов, занимающихся бизнесом и ИТД (средний слой — 7%, высший — 14, в среднем по массиву — 4%); профессионально-должностная структура относительно среднего уровня смещена в сторону управленческих позиций (особенно для высшего слоя) и в сторону профессий, требующих длительной специальной подготовки (например, среди относящих себя к высшему слою особенно высока доля медиков: их в этой группе 13%, тогда как в среднем слое только 1,5%).
Оценивая материальное положение своей семьи, респонденты давали ответы, хорошо согласующиеся с тем, к какому социальному слою они себя отнесли. 80% относящих себя к низшему слою считают материальное положение своей семьи "плохим" или "очень плохим", и только один человек оценивает его как "хорошее". 56% рабочих и 35% среднего слоя также отмечают "плохое" или "очень плохое", но среди них уже высоки доли тех, кто материальное положение своей семьи оценивает как "среднее" (39 и 54% соответственно), и встречаются такие, кто это положение называет "хорошим" (3 и 7% соответственно). У высшего слоя позиции "хорошее" или "очень хорошее" занимают 37%, "среднее" — 44, "плохое" или "очень плохое" — только 20%.
В табл. 2 собраны данные, по которым можно составить представление о реальном материальном положении респондентов, относящих себя к различным слоям. Для всех приведенных здесь показателей соблюдается принцип иерархии
— средние величины доходов последовательно возрастают от нижнего слоя к высшему. Можно также заметить, что от нижнего слоя к высшему резко возрастает разброс доходов относительно среднего значения. Средние уровни основного и дополнительного (ОДД) и среднедушевого семейного дохода (СДЦ) подчиняются похожей закономерности.
Можно еще обратить внимание на то, что средние уровни всех доходов у тех, кто считает себя рабочими, практически повторяют средний уровень по массиву, и от-
