CC BY
123
О.В. ГРИГОРЕНКО (Воронеж)
РАЗВИТИЕ ЛЕКСИЧЕСКОЙ
НЕОДНОЗНАЧНОСТИ
В СФЕРЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ
НЕОЛОГИЗМОВ-АГЕНТИВОВ
В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
КОНЦА XX - НАЧАЛА XXI В.
Дан анализ явлений полисемии, омонимии, а также переходных случаев лексической неоднозначности в современном русском языке, обусловленных появлением в языке неологизмов разных типов: заимствований, словообразовательных неологизмов, семантических неологизмов.
Явления лексической неоднозначности в русском языке конца XX — начала XXI в. рассматриваются на материале существительных-наименований лиц.
Ключевые слова: полисемия, омонимия, неологизм, заимствование, семантика, развитие русского языка, агентивы.
Как показывают исследования последних двадцати лет, языковая (лексическая и грамматическая) многозначность является одной из наиболее сложных и значимых проблем современной лингвистики. Основы теории лексической многозначности заложены в рамках семасиологического похода к изучению словесного состава языка в работах В. В. Виноградова, Д.Н. Шмелева, Ю.Д. Апресяна, Л.А. Новикова, М.В. Никитина и др. В последнее время решение проблем полисемии становится еще более актуальным, что связано со специфическими языковыми преобразованиями, произошедшими в русском языке в новейший период его существования.
В лингвистике принято разделять неоднозначность языковой единицы, многозначность и полисемию, однако при квалификации данных понятий наблюдаются значительные расхождения. Так, например, по мнению А.А. Зализняк, самым широким является термин «многозначность»: «он указывает просто на существование у некоторой единицы более одного значения» и «охватывает как сферу полисемии, так и сферу неоднозначности»; при этом термин «полисемия» применим только к явлениям лексической многозначности, а
термин «неоднозначность» подразумевает наличие у языкового выражения или речевого произведения одновременно нескольких различных смыслов [1: 22 - 23]. Нам более близка позиция, изложенная в диссертационном исследовании Б.П. Коб-рицова [2], согласно которой неоднозначность представляет собой обобщенное понятие и подразумевает наличие у слова более одного значения, независимо от того, какие семантические связи существуют между отдельными значениями. Этим термином охватываются явления лексической многозначности (полисемии), когда у одного слова имеется несколько значений, связанных друг с другом семантическими отношениями, и омонимии, когда два слова с одинаковым внешним выражением семантически никак не связаны между собой. При этом разграничение случаев полисемии и омонимии, особенно в свете появления в русском языке значительного числа неологизмов, по-прежнему вызывает значительные трудности. Ср.: «В лингвистических теориях и даже в словарях полисемия нередко предстает как явление, имеющее сомнительные преимущества, но представляющее несомненные неудобства для лингвистического описания. Хуже полисемии может быть только омонимия - явный дефект языкового кода. Полисемия же нередко представляется как преддверие омонимии, а по способам описания в лингвистических работах и способам представления в словарях она иногда просто не отличается от омонимии» [4: 15].
Современная языковая ситуация, характеризующаяся как «неологический бум», не только показывает справедливость ряда положений сложившейся теории многозначности, но в ряде случаев демонстрирует их весьма противоречивый характер и варианты лингвистического описания существующих в современном русском языке явлений лексической неоднозначности.
Богатый материал для анализа лексической неоднозначности являют собой неологизмы-агентивы, т. е. новые словесные единицы, служащие для обозначения лиц. Наиболее яркими примерами развития лексической неоднозначности, возникающей в результате взаимодействия с уже бытовавшими в русском языке единицами, являются семантические неологизмы. Как
© Григоренко О.В., 2009
отмечают исследователи, в большинстве случаев процесс образования семантических неологизмов состоит в переосмыслении слов, использовании уже имеющихся в языке лексических средств для обозначения новых явлений и понятий действительности, в результате чего происходит расширение семантической структуры слова за счет появления в ней новых лексикосемантических вариантов.
Многие семантические неологизмы со значением лица, появившиеся в русском языке в конце ХХ - начале XXI в., следует рассматривать как примеры, характеризующие развитие лексической многозначности, когда у слова выявляется несколько семантических связанных значений. Связь между значениями многозначного слова (семемами или Л СВ) определяется исследователями по-разному: это могут быть импликационные и классификационные связи, расширение и сужение значения, семантический сдвиг, семантический перенос и т. д. На наш взгляд, вопрос о связи значений внутри многозначного слова может решаться по-разному, при этом концептуально значимым является сам факт установления иерархических отношений между семемами внутри одной лексемы. Другими словами, для того чтобы признать слово многозначным, важно убедиться в том, что новые значения образуются в результате внутрисловной семантической деривации, т. е. производное значение семантически связано с производящим в рамках одной лексемы (звуковой оболочки слова).
В результате семантической деривации расширение семантической структуры слова наблюдается у таких словесных единиц, как архитектор, камикадзе, гастролер, зомби, банкрот, аутсайдер и др. Например, в семантеме камикадзе в настоящее время выделяются новые ЛСВ: «террорист-самоубийца, смертник (обычно о шахидах)» и «человек, приносящий себя в жертву кому, чему-л.; заложник обстоятельств» [8: 436 -437]; в семантеме гастролер новым является ЛСВ «преступник, совершающий преступления за пределами территории своего обычного проживания» (Там же: 236) и т. д. Особенностью семантических неологизмов данного типа является наличие обязательных иерархических отношений между новым и исторически предшествующим значениями слова, основывающихся на семантической мотивированности, что
позволяет отнести все подобные случаи к явлениям полисемии.
Однако, как показывает практика, возникновение нового ЛСВ в русском языке новейшего периода может происходить в процессе семантического калькирования, который не всегда четко отграничивается от процесса семантической деривации. Трудность в квалификации подобных языковых фактов обусловлена тем, что при калькировании достаточно часто «исконное слово получает новое значение под влиянием иностранного со сходным первичным значением у обоих» [7: 175]. Кроме того, лексикографические источники не во всех случаях указывают язык-источник при заимствовании значения.
Расширение семантической структуры слов за счет включения в состав семантемы новых семем, представляющих собой результат семантического калькирования, происходит в словесных единицах типа пират с новым ЛСВ «перен. Лицо или организация, занимающиеся незаконным копированием и распространением чужой аудио- и видеопродукции, компьютерных программ, книг и т.п.» [8: 732] (ср. с семантемой английского слова pirate - 1. robber at sea; 2. ship used by sea robbers; 3. somebody using copyrighted material without permission; 4. somebody who takes part in or manages the unauthorized or illegal broadcasting of TV or radio programs [9: 578]); президент с новым ЛСВ «глава организации, учреждения или какого-л. мероприятия» [8: 784] (ср. с семантемой president - 1. the head of state. 2. highest-ranking member of association. 3. the highest-ranking executive officer of a business or corporation. 4 the highest-ranking executive officer of some universities, colleges, government departments, legal divisions, and other public offices [9: 654]) и др.
Интересным примером расширения семантической структуры словесного знака является семантема команда с новыми семемами «полит. Ближайшее окружение какого-л. политического лидера или должностного лица, работающее над реализацией его программы» и «рабочая группа, коллектив, занятые совместной деятельностью» [8: 471]. Существует мнение, что значение «окружение политического лидера» также является результатом семантического калькирования: первоначально данная лексема употреблялась исключительно в репортажах, где речь шла о группе
помощников американского президента, и лишь впоследствии стало употребляться для номинации реалий российской жизни.
«Иноязычный» характер новых семем во многих случаях не заметен носителям русского языка, связывающим новый ЛСВ с другими ЛСВ слова. Новые ЛСВ, являющиеся результатом калькирования, как правило, обнаруживают объяснимую семантическую связь с другими ЛСВ словесных единиц русского языка на данном синхронном срезе, что сближает их с семантическими неологизмами, образованными в результате внутрисловной семантической деривации. Подобные случаи, на наш взгляд, демонстрируют общие черты процессов семантической деривации в разных языках, проявляющиеся в установлении схожих ассоциативных связей между предметами и явлениями действительности, и в связи с этим, несмотря на непрямую связь с производящей семемой, могут рассматриваться как факты лексической многозначности.
Особые случаи проявления полисемии демонстрируют неологизмы-заимствования, которые, являясь многозначными словами в языке-источнике, входят в процессе заимствования в русский язык не в одном, а сразу в нескольких значениях. К подобным многозначным неологизмам-заимствованиям с агентивным значением относятся словесные единицы типа аниматор - «1) художник-мультипликатор; 2) работник туристического бизнеса, профессионально развлекающий публику» [8: 65]; серфер - «1) спортсмен, занимающийся серфингом; серфингист; 2) пользователь, занимающийся серфингом (последовательным просмотром содержимого Всемирной паутины при помощи ссылок с одной ее страницы на другую)» (Там же: 908) и др. Связь между разными ЛСВ указанных заимствованных агентивов-неологизмов может иметь для носителей русского языка разную степень выраженности. Тем не менее, поскольку эта связь устанавливается и в ряде случаев имеет метафорический или метонимический характер, анализируемые примеры квалифицируются как новые полисеманты современного русского языка.
Лексическая неоднозначность в русском языке новейшего периода может возникать в результате появления словообразовательных неологизмов, которые имеют идентичную форму с уже существу-
ющими в языке словесными знаками. Как новые образования, функционируют в современном русском языке слова аппаратчик в значении «работник аппарата (органов центрального или местного управления» [8: 82 - 83]; аграрий, аграрник - «член Аграрной партии России» (Там же: 44); чеченец - «российский воин, принимавший участие в военных действиях на территории Чеченской Республики в 1995 -1996 гг.». В ряде случаев совпадение внешней формы может наблюдаться у нескольких словообразовательных неологизмов, каждый из которых имеет собственную словообразовательную модель. Например: аль-тернативщик - 1) «военнослужащий, проходящий альтернативную службу взамен обязательной военной» [8: 59]; 2) участник или последователь альтернативного направления в искусстве (кино, музыке); надомник - 1) работник предприятия, артели и т. п., выполняющий работу на дому; 2) ученик, с которым учителя проводят занятия на дому.
Многие исследователи рассматривают подобные языковые явления в разряде семантических неологизмов, подчеркивая тот факт, что новое значение лексемы возникает в этом случае в результате внеслов-ной семантической деривации, т. е. на основе действия морфолого-словообразова-тельных средств русского языка. Появившаяся таким образом в языке лексическая единица присоединяется «к фонетически тождественному исторически предшествующему слову, усваивается как очередное значение полисеманта за счет фонетического тождества, общности дифференциальных (хотя бы одной) сем, общности форм словоизменения, словообразования» [5: 12].
На наш взгляд, в полной мере согласиться с данным утверждением нельзя. Рассматривая подобные примеры как се-мантико-словообразовательные неологизмы, в настоящей работе мы обращаем внимание на тот факт, что объединенные общностью формы словесные знаки, значение которых мотивировано одним или разными значениями родственной в словообразовательном отношении лексической единицы, не обладают всеми признаками ЛСВ и, представляя собой случаи лексической неоднозначности, не могут быть рассмотрены как примеры полисемии. В то же время следует обратить внимание на то, что новые лексикографические из-
дания, фиксирующие лексические и семантические инновации в русском языке, представляют семантико-словообразо-вательные неологизмы в одной словарной статье со сходными по форме и родственными в словообразовательном отношении словесными знаками. И в этом нам видится глубокий смысл, поскольку между значениями, включенными в одну словарную статью, имеется опосредованная семантическая связь, которая обнаруживается при сравнении производящих семантических баз.
Неологизмы-агентивы, существующие в настоящее время в русском языке, могут служить также демонстрацией явления омонимии как разновидности лексической неоднозначности. Причиной новых фактов омонимии могут стать как внешние, так и внутренние заимствования.
Среди новых иноязычных заимствований можно выделить такие омонимичные лексемы, лишь одна из которых актуализирует значение «человек». Например: свингеры1 «супружеские пары, практикующие свободный обмен половыми партнерами» и свингер2 - «расклешенное книзу короткое женское пальто» [3: 695]. Среди внутренних заимствований (заимствований в общелитературный язык единиц из жаргонной, профессиональной, терминологической лексики) обнаруживаются омонимы, каждый из которых имеет аген-тивное значение. Например, чех в значении «чеченский боевик», дух в значении «душман», не имеющие никакой семантической связи со словами чех в значении «представитель нации, составляющей основное население Чехии» [6: 884] и дух в значениях «1. Сознание, мышление, психические способности. 2. Внутренняя, моральная сила. 3. В религии и мифологии: бесплотное сверхъестественное существо. 4. Содержание, истинный смысл чего-н.» (Там же: 183).
В результате вышеизложенных замечаний можно сделать вывод о том, что неологизмы-агентивы, существующие в современном русском языке, демонстрируют различные уровни лексической неоднозначности. Во-первых, среди проявлений лексической неоднозначности выделяются факты полисемии, характерные для большей части собственно семантических неологизмов русского языка, возникших в соответствии с внутренними законами русского языка или под влиянием семантических процессов, про-
исходящих в другом языке, послужившем источником нового значения. При этом значения слова-полисеманта связаны непосредственной семантической связью, которая реализуется в процессах метафо-ризации, метонимизации, семантического сдвига и др. Во-вторых, особое место среди явлений лексической неоднозначности занимают семантико-словообразовательные неологизмы, являющие собой примеры внесловной семантической деривации и демонстрирующие опосредованную связь разных значений идентичных по форме словесных единиц. В-третьих, в связи с появлением в русском языке неологизмов разных типов фиксируются новые факты лексической омонимии, которая также является одним из вариантов лексической неоднозначности.
Таким образом, анализ современных неологизмов-агентивов с позиций теории языковой многозначности показал сложность и неоднозначность процессов развития русского языка в новейший период его истории, а также принципиальную значимость разработки вопросов о сущности данного явления в сфере неогенной лексики для решения целого ряда лексикологических, семасиологических и лексикографических проблем.
Литература
1. Зализняк, А.А. Феномен многозначности и способы его описания / А.А. Зализняк // Вопр. языкознания. 2004. № 2. С. 20 - 45.
2. Кобрицов, Б.П. Модели многозначности русской предметной лексики: глобальные и локальные правила разрешения омонимии: дис. ... канд. филол. наук / Б.П. Кобрицов. М., 2004. 188 с.
3. Крысин, Л.П. Толковый словарь иноязычных слов / Л.П. Крысин. М.: Изд-во «Эксмо», 2007. 944 с.
4. Кустова, Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения / Г.И. Кустова. М.: Яз. славянской культуры, 2004. 472 с.
5. Никитченко, Н.С. Семантические неологизмы русского языка последних десятилетий (на материале словарей новых слов): автореф. ... дис. канд. филол. наук / Н.С. Никитченко. Л., 1985. 22 с.
6. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М., 1997. 944 с.
7. Русский язык: энциклопедия / под ред. Ю.Н. Караулова. М.: Большая рос. энцикл., 2003. 704 с.
8. Толковый словарь русского языка начала XXI века. Актуальная лексика I под ред. Г.Н. Cкля-ревской. М.: Эксмо, 2007. 1136 с.
9. Cambridge Dictionary of American English. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2000. 1069 p.
The development of lexis ambiguity in the sphere of agentive neologism functioning in the Russian language in the XX — XXI centuries
The article presents the analysis ofpolysemy, homonymy, and transitive cases of lexis ambiguity in the contemporary Russian language that are caused by neologism of different types: loanwords, word-forming neologisms, semantic neologisms. All research of lexis ambiguity in the Russian language in the XX- XXI centuries is done on the nouns that name a person.
Key words: polysemy, homonymy, neologism, loanword, semantics, the Russian language development, agentives.
Л.М. БОРИСЕНКОВА ( Смоленск)
ОСОБЕННОСТИ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ (НА МАТЕРИАЛЕ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)
Представлена авторская концепция словообразовательной концептуализации, рассмотрены особенности названного феномена, знание которых позволяет точнее понять механизмы функционирования такой глобальной подсистемы языка, как словообразование, доминирующей в языковой картине мира.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, словообразовательный концепт, словообразовательная концептуализация, когнитивная ситуативная модель значения, фрейм.
Один из основных постулатов когнитивной лингвистики гласит: знание образуется вследствие не только отражения мира, но и его интерпретации. Отраженный
и интериоризованный фрагмент действительности проходит с учетом человеческого фактора, а также требований ситуации или контекста (а значит, авторской интенции и прагматики) стадию интерпретации, превращается в представление, а затем, на следующем этапе когнитивной обработки, в понятие ув. значение и получает соответствующее имя.
Акт семиозиса завершен, новая номинация способна вызывать в сознании говорящего и слушающего образ объекта, в том числе и в отсутствие референта. После прохождения этапа социализации и конвенционализации новая единица помещается в долговременную память носителей языка, становится фактом языка и участвует в коммуникации, также имеющей когнитивную природу [6: 406].
«Наименование предмета совершенно немыслимо без предварительного, хотя бы самого элементарного, знания данного предмета» [11: 103]. Знание предмета предполагает с необходимостью его концептуализацию - осмысление и превращение полученной информации в концепт, ее ментальную репрезентацию, - понятие, которое ведущие когнитологи современности считают в процессе познания человеком мира определяющим.
Лингвистов и философов всегда интересовала важнейшая семиотическая проблема: как рождаются в языке новые значения. Ниже излагается когнитивная гипотеза формирования значения, отправной точкой которой послужила идея процессуального подхода Р. Лангакра к рассмотрению построения общей семантической системы языка.
Для когнитивной лингвистики характерен учет ситуативности. Он проявляется как при формировании значения слова, так и при употреблении слова в контексте и позволяет выявить глубинные резервы ситуативной трансформации значения. Значение хранит определенный конвенционально признанный объем информации о фрагменте реальности, но это не вся информация о нем [1; 7; 12], т. к. согласно одному из положений когнитивной лингвистики значение зависит от контекста [9].
Мы считаем, что при формировании значения слова, как и при его реконструкции,
© Борисенкова Л.М., 2009
