CC BY
39
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2012. № 4
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА С ИНЫМИ ОТРАСЛЯМИ РОССИЙСКОГО ПРАВА
В.В. Домникова, ассистент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ
разграничение преступлений и правонарушений в области корпоративных отношений
Статья посвящена вопросам взаимодействия уголовного и гражданского права в сфере корпоративных отношений. Автор рассматривает корпоративные отношения как объект уголовно-правовой охраны и определяет критерии, позволяющие разграничить преступления и деликты в сфере указанных отношений.
Ключевые слова: уголовное право; уголовный кодекс; взаимодействие уголовного и гражданского права; преступления против корпоративных отношений.
The article is dedicated to the interaction between the criminal and the civil law in the area of corporate relations. The author examines corporate relations as an object of criminal law protection and defines criteria to distinguish between crimes and torts in the field of corporate relations.
Keywords: criminal law; Criminal Code; interaction between criminal law and civil law; crimes against corporate relations.
Уголовное и гражданское право являются фундаментальными отраслями материального права. Будучи структурными элементами системы права, они не могут существовать, развиваться и функционировать изолированно и независимо друг от друга. Как отмечается в академическом курсе по общей теории права: «Неотъемлемой частью комплексного исследования системы любого вида является анализ внутренней организации данной системы, представляющей собой специфический способ взаимосвязи, взаимодействия образующих ее структурных частей. ... Между всеми этими структурными частями системы права существуют сложные системообразующие и системопри-обретенные (функциональные) связи, обеспечивающие целостность данной системы и позволяющие отграничивать право от других социальных явлений»1. Несмотря на то что гражданское право более дру-
* v.domnikova@mail.ru
1 Общая теория государства и права: Академический курс: В 3 т. / Отв. ред. М.Н. Марченко. М., 2007. С. 594.
гих базовых отраслей отстоит от права уголовного, эти отрасли права являются составляющими элементами одной системы. Следовательно, развиваться и применяться они должны согласованно, не нарушая единства системы права. Изучение взаимодействия двух названных отраслей представляет значительный интерес. Например, существует множество случаев, когда фактические общественные отношения находятся «на стыке» отраслей уголовного и гражданского права. Ошибки в квалификации могут привести к неправильному и необоснованному подключению отрасли уголовного права с соответствующим ей методом правового регулирования либо, наоборот, неприменению уголовно-правовых норм в случае, когда такое применение необходимо. Так, А.Э. Жалинский пишет, что «в современном хозяйственном обороте между юридическими лицами либо в процессе управления их имуществом складываются сложные отношения. В этих условиях общественная опасность деяния, отсутствующая при гражданском правонарушении, должна быть конкретно определена в уголовном законе. Иначе в сходных случаях могут быть применены принципиально разные правовые нормы либо дана оценка деяния как правомерного или неправомерного, либо один вид ответственности будет произвольно заменен другим»2.
По мнению Н.И. Пикурова, «самостоятельной разновидностью функциональных связей норм уголовного и обязательственного права является определение границ между гражданско-правовым деликтом и преступлением, особенно если речь идет об обязательствах, возникающих вследствие причинения вреда»3. Установление таких границ есть одна из форм пересекающихся взаимосвязей уголовного и гражданского права. «Немалую проблему составляют пограничные случаи, когда сам по себе вид правонарушения не имеет четко выраженной отраслевой принадлежности, точнее свойствен быть предметом нормативного регулирования и той и другой отрасли права»4.
Поиском такой границы между «неправдами» уголовной и гражданской занимались ученые еще со времен Н.С. Таганцева, который писал: «...грань, отделяющая даже в современной юридической жизни эти два вида неправды, представляется весьма тонкой и иногда даже едва уловимой; таково, например, различие между обманом гражданским и обманом уголовно наказуемым, между самоуправством гражданским и уголовным. В тех случаях, когда одно и то же юридическое событие, кража, поджог, увечье являются производящим фактором и неправды гражданской, и неправды уголовной, каких-либо второсте-
2 Жалинский А.Э. О соотношении уголовного и гражданского права в сфере экономики // Государство и право. 1999. № 12. С. 50.
3 ПикуровН.И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. Волгоград, 1998. С. 211.
4 Там же.
пенных условий, часто даже процессуальных, достаточно, чтобы придать всему событию характер неправды или исключительно гражданской, или исключительно уголовной»5. Тем не менее Н.С. Таганцев полагал, что «простое сопоставление отдельных случаев обоих видов неправды сейчас же укажет нам, что различие между ними отнюдь нельзя признавать случайным и формальным, выражающимся в различии подсудности и порядка разбора; оно лежит в условиях и отчасти в содержании этих видов неправды».
Н.Ф. Кузнецова также не обошла вниманием тему разграничения этих двух «неправд». В одной из своих последних фундаментальных работ она указала: «где проходит грань между составами преступления и УК, с одной стороны, и гражданскими деликтами, и гражданским законодательством — с другой, — основной вопрос при квалификации преступлений, граничащих с деликтами»6. К таким пограничным случаям она относила, в частности, размежевание криминального и гражданско-правового банкротства; мошенничества, граничащего с недействительными сделками; преступления и деликты в виде присвоения бесхозяйственных вещей, находок и беспризорных животных; разграничительную квалификацию дарения и взяточничества и т.д. Однако, по мнению Н.Ф. Кузнецовой, чаще всего проблема определения границ между преступлением и гражданско-правовым деликтом возникает в рамках корпоративного права7.
На наш взгляд, проблема квалификации правонарушения в области корпоративных отношений приобретает еще большую актуальность в связи с современным состоянием уголовного и гражданского законодательства. Прежде всего имеются в виду закон, которым были внесены антирейдерские поправки в Уголовный кодекс РФ8, а также законопроект, вносящий существенные изменения в Гражданский кодекс РФ9 (принят Государственной Думой РФ в первом чтении). В частности, им предложены изменения в п. 1 ст. 2 ГК РФ, согласно которым к предмету регулирования гражданского права отнесены отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения) (п. 2 ст. 1 проекта). В случае
5 Таганцев Н.С. Курс уголовного права. Спб., 1902 (электронный ресурс): URL: http://www.crimpravo.ru/blog/nauka/645.html
6 Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. М., 2007. С.223.
7 Там же. С. 223-238.
8 Федеральный закон от 01.07.2010 г. № 147-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс».
9 Проект Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (ред., принятая ГД ФС РФ в 1-м чтении 27.04.2012) // Там же.
прохождения данного законопроекта на уровне федерального закона будет разрешен давний спор об отнесении корпоративных отношений к предмету гражданского права, а также дано легальное определение термину «корпоративные отношения». Предложение о безапелляционном отнесении корпоративных отношений к числу гражданско-правовых ранее было закреплено в Концепции развития гражданского законодательства, одобренной 7 октября 2009 г. Советом по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ. Таким образом, постановка проблемы о взаимодействии отраслей уголовного и гражданского права в сфере корпоративных отношений корректна и не противоречит современному представлению о предмете гражданского права.
Почему же вопрос о разграничении преступлений и гражданских правонарушений чаще всего возникает в сфере корпоративных отношений? Дело в том, что для нашей страны отрасль корпоративного законодательства является сравнительно новой, гражданско-правовое регулирование недостаточно разработано, а уголовно-правовые нормы, направленные на защиту корпоративных отношений и введенные несколько лет назад, только начали применяться10 и нуждаются в определенных корректировках. Вопрос взаимодействия уголовного и гражданского права представляет интерес еще и потому, что проблемы в сфере корпоративных отношений нельзя объяснить давностью принятия правовых норм и изменением фактической обстановки: изменения как уголовного, так и гражданского законодательства в анализируемой области принимаются в наши дни и, безусловно, должны учитывать текущую ситуацию.
Под корпоративными отношениями в гражданском праве понимается «достаточно четко обособившаяся группа интенсивно развивающихся отношений по созданию юридических лиц корпоративного типа, участию в них и связанным с таким участием обязательствам»11. Д.В. Ломакин выделяет два вида корпоративных правоотношений. Корпоративные правоотношения в узком смысле (правоотношения участия) представляют собой сложное внутриорганизационное общественное отношение имущественного характера, возникающее между юридическими лицами, основанными на началах участия (членства), корпорациями и их участниками в момент приобретения последними прав участия, опосредующих процесс их участия в деятельности корпорации. Корпоративные отношения в широком смысле (производные корпоративные отношения) — все остальные правоотношения, ко-
10 По данным Следственного комитета при Прокуратуре РФ, по состоянию на 1 мая 2011 г. в следственные органы поступило 41 сообщение о преступлениях, предусмотренных ст. 185.5 УК РФ, выявлено 29 таких преступлений.
11 Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. М., 2009. С. 25.
торые также связаны с участием в деятельности корпорации, но возникающие на основании сложного юридического состава, одним из элементов которого являются правоотношения участия. Например, отношения между предпринимательской корпорацией и ее участником по поводу выплаты последнему части прибыли от деятельности корпорации, решение о распределении которой было принято общим собранием участников корпорации, а также отношения по реализации преимущественного права приобретения акций, продаваемых третьим лицам, которым согласно п. 3 ст. 7 Федерального закона «Об акционерных обществах» обладают акционеры закрытого акционерного общества12.
Вопрос об охране корпоративных отношений в уголовном праве еще мало изучен. Существует ряд составов, на наш взгляд, имеющих непосредственное отношение к области корпоративного права. Однако в Уголовном кодексе РФ отсутствует отдельная глава о преступлениях в сфере корпоративных отношений, а составы преступлений, которые совершаются в указанной области, разбросаны по различным главам Уголовного кодекса РФ. Представляется, что преступления, совершаемые в сфере корпоративных отношений, могут быть условно разделены на три группы. В первую группу входят преступления, в которых корпоративные отношения выступают основным объектом преступления. На наш взгляд, эти составы предусмотрены ст. 185.4 (воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг) и 185.5 (фальсификация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества).
Ко второй группе относятся преступления, в которых корпоративные отношения выступают дополнительным объектом. Например, ст. 170.1 (фальсификация единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета), ч. 3 ст. 185.2 (нарушение порядка учета прав на ценные бумаги), ст. 285.3 (внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений).
К третьей группе могут быть отнесены преступления, которые по общему правилу совершаются против иного объекта, но в ряде случаев причиняют вред также и корпоративным отношениям. К таким преступлениям может быть отнесен широкий круг деяний. Например, ст. 159 (мошенничество), ст. 163 (вымогательство), ст. 165 (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием), ст. 169 (воспрепятствование законной предпринимательской или иной
12 См.: Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 123-130.
деятельности), ст. 179 (принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения) и т.д.
В контексте взаимодействия отраслей уголовного и гражданского права особый интерес представляют преступления, входящие в первую группу. Для целей настоящей статьи под термином «преступления в сфере корпоративных отношений» понимаются именно эти преступления. Законодатель включил вышеуказанные составы в Уголовный кодекс РФ в целях защиты интересов инвесторов и противодействия рейдерству13. Относительно объектов анализируемых преступлений нет единой точки зрения. Например, Г.К. Смирнов, рассматривая объект преступления, предусмотренного ст. 185.5 УК РФ, пишет, что непосредственным объектом выступает «установленные порядок созыва и проведения общего собрания акционеров (участников), заседания совета директоров хозяйственного общества, подведения итогов голосования... В качестве дополнительного непосредственного объекта выступает гарантированное законом о хозяйственных обществах право акционера (участника) и члена совета директоров на участие в управлении компанией»14. Соглашаясь в принципе с позицией Г.К. Смирнова, подчеркнем, что, на наш взгляд, основным объектом данного преступления являются корпоративные отношения (по сути, их и имеет в виду Г.К. Смирнов, рассуждая о дополнительном объекте). Н.Е. Крылова и Б.М. Леонтьев полагают, что объектом преступления, предусмотренного ст. 185.5 УК РФ, являются финансовые интересы государства и других участников экономической деятельности15. Не останавливаясь более на проблеме определения объекта преступлений, названных в первой группе16, подчеркнем лишь тот факт, что корпоративные отношения, безусловно, являются основой для успешного функционирования корпораций, как отношения собственности являются основой для функционирования прочих экономических от-
13 Пояснительная записка к проекту Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» 2009 г. (электронный ресурс): URL: http://asozd2.duma.gov. ru/main.nsf/%28Spravka%29?0penAgent&RN=170133-5&02; Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» 2010 г. (электронный ресурс): URL: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28Spravka%29? 0penAgent&RN=353716-5&02
14 Смирнов Г.К. Ответственность за рейдерство, преступления в сфере учета прав на ценные бумаги и государственной регистрации. М., 2011. С. 28.
15 Крылова Н.Е, Леонтьев Б.М. Преступления в сфере экономической деятельности: Программа, лекции спецкурса, материалы судебной практики: Учеб. пособие. М., 2012. С. 128.
16 Спор об объекте этих преступлений см., напр.: Сычев П. Новые законодательные инициативы: защита системы корпоративного управления или подарок рейдерам? // Слияния и поглощения. 2010. № 3. С. 73-75; Смирнов Г. Рейдерство как фактор зако-нопроектирования: два взгляда на одно явление-2 // Там же. № 4. С. 62-64.
ношений (приобретения, отчуждения имущества и др.). Следовательно, корпоративные отношения представляют собой особую ценность, нуждающуюся в уголовно-правовой охране. Так, Г.К. Смирнов пишет: «Создание привлекательного инвестиционного климата в России невозможно без существенного снижения сложившегося в настоящее время уровня инвестиционных рисков. Наибольшее опасение у иностранных инвесторов по-прежнему вызывает незаконное присвоение активов компании (64%) .,.»17.
Остановимся подробнее на проблеме разграничения преступления и правонарушения18 в сфере корпоративных отношений. В данном аспекте нам «важно не только найти область применения уголовно-правового метода регулирования экономических отношений, но и установить точный предел, за которым это вмешательство принесет только вред»19. Иными словами, каковы критерии отнесения деяния (например, несообщения сведений о проведении общего собрания акционеров) к числу преступлений? Н.Ф. Кузнецова пишет, что «в самой общей форме можно ответить, прибегнув к правилу «definitio per negatio» («определение через отрицание»): гражданский деликт не содержит криминообразующих признаков. К таковым УК . относит крупный ущерб, умышленную вину, корыстные и иные низменные мотивы и цели, способы деяния — насильственный, обманный, групповой, с использованием служебного положения»20.
Проведем анализ криминообразующих признаков преступлений в сфере корпоративных отношений.
Статья 185.4 УК РФ предусматривает ответственность за воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение установленных законодательством прав владельцев эмиссионных ценных бумаг либо инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов, если эти деяния причинили гражданам, организациям или государ -ству крупный ущерб либо сопряжены с извлечением дохода в крупном размере. В качестве примеров воспрепятствования осуществлению и незаконного ограничения прав владельцев ценных бумаг и/или инвестиционных паев Уголовный кодекс приводит незаконный отказ в созыве или уклонение от созыва общего собрания владельцев ценных бумаг, незаконный отказ регистрировать для участия в общем собрании владельцев ценных бумаг лиц, имеющих право на участие в общем собрании, проведение общего собрания владельцев ценных бумаг при
17 Смирнов Г.К. Модернизация уголовной политики в сфере экономики // Там же. № 3. С. 78-79.
18 Необходимо отметить определенную условность постановки такой проблемы: в гражданском праве принято выделять меры защиты гражданских прав и гражданско-правовую ответственность. Причем не все авторы признают гражданско-правовое правонарушение единственным основанием гражданско-правовой ответственности.
19 Пикуров Н.И. Указ. соч. С. 214.
20 Кузнецова Н.Ф. Указ. соч. С. 223.
отсутствии необходимого кворума. Иное ограничение прав владельцев ценных бумаг и/или инвестиционных паев может заключаться в «ограничении прав на выплату дивидендов; ограничении прав на внесение дополнений в повестку дня общего собрания акционеров»21 и т.д. Перечисленные деяния становятся преступными только при причинении крупного ущерба или при извлечении дохода в крупном размере. Именно эти признаки законодатель посчитал криминообразующи-ми. Однако, по словам Г.К. Смирнова, ст. 185.4 УК РФ имеет крайне низкий правоприменительный потенциал и фактически не действует именно из-за невозможности на практике доказать причинную связь между действиями и последствиями22.
Статья 185.5 УК РФ устанавливает ответственность за умышленное искажение результатов голосования либо воспрепятствование свободной реализации права при принятии решения на общем собрании акционеров, общем собрании участников общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью или на заседании совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества, совершенные в целях незаконного захвата управления в юридическом лице. Уголовный кодекс предусматривает закрытый перечень альтернативных способов совершения преступления. Например, способ блокирования или ограничения фактического доступа акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) к голосованию. При этом обязательным элементом состава является цель незаконного захвата управления в юридическом лице.
Диспозиции норм, предусмотренных ст. 185.4 и ст. 185.5 УК РФ, сконструированы таким образом, что возможна ситуация, при которой возникает конкуренция указанных норм. Например, ситуация воспрепятствования осуществлению прав акционера, повлекшего причинение гражданам крупного ущерба и совершенного с целью незаконного захвата управления в обществе. При этом такое воспрепятствование выражается в блокировании или ограничении фактического доступа акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) к голосованию, т.е. действиях, которые представляют собой способ совершения преступления, предусмотренный в ст. 185.5 УК РФ. Указанное деяние подпадает под признаки обеих норм, в равной мере предусматривающих уголовную ответственность за его совершение. Разрешить такую конкуренцию непросто, учитывая, что в подобных случаях норма, предусмотренная в ст. 185.4 УК РФ, является специальной по отношению к норме, предусмотренной в ст. 185.5, по признаку ущерба или дохода, а норма, пред-
21 Русанов Г.А. Преступления в сфере экономической деятельности: Учеб. пособие. М., 2011. С. 149.
22 См.: Смирнов Г.К. Ответственность за рейдерство, преступления в сфере учета прав на ценные бумаги и государственной регистрации. С. 66.
усмотренная в ст. 185.5, является специальной по отношению к норме, предусмотренной в ст. 185.4, по признаку специальной цели. Несмотря на это полагаем, что в подобных ситуациях приоритетом должна обладать норма, предусмотренная ст. 185.5 УК РФ. В ней прямо перечислены способы воспрепятствования, в то время как в норме, предусмотренной ст. 185.4, само воспрепятствование названо в общем виде. Следовательно, по признаку способа совершения преступления норма ст. 185.5 является специальной по отношению к норме ст. 185.4 УК РФ и должна применяться, даже когда «не все признаки общей нормы пригодны для квалификации содеянного по специальным нормам»23.
Если же указанное воспрепятствование осуществлению прав акционера не повлекло последствий, указанных в ст. 185.4 УК РФ, и не было совершено в целях незаконного захвата управления в юридическом лице, то действия виновного лица представляют собой административное правонарушение, предусмотренное в ст. 15.23.1 КоАП РФ. В случае если решением, принятым общим собранием акционеров нарушены его права и (или) законные интересы, акционер вправе обжаловать в суд такое решение24, а если акционеру был причинен ущерб, то требовать его возмещения в соответствии с гражданским законодательством. Обращает на себя внимание тот факт, что и в случае квалификации деяния по ст. 185.4 или ст. 185.5 УК РФ решение общего собрания остается оспоримым, т.е. действительным до его обжалования в судебном порядке.
В качестве одного из способов совершения преступления, предусмотренного ст. 185.5 УК РФ, указано голосование от имени акционера (участника) хозяйственного общества или члена совета директоров (наблюдательного совета) по заведомо подложной доверенности. Однако, согласно п. 3 ст. 68 ФЗ «Об акционерных обществах», передача права голоса членом совета директоров (наблюдательного совета) общества иному лицу, в том числе другому члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, не допускается. Образует ли тогда состав преступления голосование членом совета директоров (наблюдательного совета) по заведомо подложной доверенности (при наличии всех прочих необходимых условий)? Решение, принятое на таком заседании совета директоров, будет очевидно нарушать требования ФЗ «Об акционерных обществах» и может быть обжаловано в судебном порядке акционером или членом совета директоров (наблюдательного совета). Уголовная ответственность в этом случае может наступить за заведомо недостоверный подсчет голосов (так как голос лица, голосующего по доверенности, не должен учитываться), но в этом случае субъектом преступления следует признать лицо (группу лиц), ответ-
23 Кузнецова Н.Ф. Указ. соч. С. 126.
24 П. 7 ст. 49 Федерального закона «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ (ред. от 30.11.2011 г.) // СПС «Консультант плюс».
ственное за подсчет голосов и результатов голосования, а не лицо, голосующее по доверенности.
Способы преступления, перечисленные в ст. 185.5 УК РФ, являются наиболее распространенными механизмами фальсификации. Однако возникает вопрос о целесообразности закрытого перечня способов при конструировании состава данного преступления. Если появится другой помимо указанного в законе способ, при помощи которого виновное лицо умышленно исказит результаты голосования с целью захвата управления в юридическом лице, то разве можно говорить об отсутствии общественной опасности в совершенном деянии? Представляется, что в данном случае основными криминообразую-щими признаками являются умышленная форма вины и специальная цель — захват управления в юридическом лице.
Из проведенного анализа видно, что общее значение для криминализации деяний в сфере корпоративного права имеет умышленная форма вины. В составе, предусмотренном ст. 185.5 УК РФ, есть требование наличия специальной цели, что, на наш взгляд, обоснованно. Что касается перечисления способов совершения преступления, то оно только затрудняет применение нормы. Включение такого признака, как крупный ущерб или доход, в диспозицию ст. 185.4 УК РФ повлекло на практике сложность доказывания и вследствие этого практическую неприменимость нормы. Параллельно с уголовной ответственностью за совершение ряда деяний наступают гражданско-правовые последствия. В некоторых случаях такого сочетания видна несогласованность между двумя отраслями. Например, возможна ситуация, когда принятое на общем собрании акционеров решение будет действующим, а способ его принятия представлять собой состав преступления. Так, допустим, что совершено преступление, предусмотренное ст. 185.5 УК РФ, а именно умышленное искажение результатов голосования на общем собрании акционеров путем внесения в протокол общего собрания заведомо недостоверных сведений, совершенное в целях захвата управления в юридическом лице. Решение, принятое на таком общем собрании, будет действующим до тех пор, пока акционер, чьи права и (или) законные интересы нарушены, не обжалует в суд такое решение. Если акционер не обратится в суд, то принятое решение будет считаться действительным и порождать соответствующие правовые последствия.
Для окончательного проведения разграничения между преступлением и правонарушением в сфере корпоративных отношений проведенного исследования недостаточно. Необходимо провести полный анализ существующих гражданско-правовых правонарушений в сфере корпоративных отношений, выявить условия наступления и содержание гражданско-правовых последствий совершенных деликтов, а также обосновать возможность наступления гражданско-правовых
последствий в результате совершения преступлений в данной области. Как представляется, решение поставленной задачи будет темой дополнительного исследования.
Список литературы
1. Жалинский А.Э. О соотношении уголовного и гражданского права в сфере экономики // Государство и право. 1999. № 12.
2. Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. М., 2007.
3. Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008.
4. Пикуров Н. И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. Волгоград, 1998.
5. Смирнов Г.К. Ответственность за рейдерство, преступления в сфере учета прав на ценные бумаги и государственной регистрации. М., 2011.
6. Сычев П. Новые законодательные инициативы: защита системы корпоративного управления или подарок рейдерам? // Слияния и поглощения. 2010. № 3.
